Текст книги "Ultraviolence (СИ)"

Автор книги: StrangerThings7

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

Он ещё так и не собрал себя после Чимина, не смирился, не принял, а тут Риз… и не понятно от чего всё-таки больнее – от предательства первого или второго. Кажется, что одинаково. Цена за счастье оказывается слишком высока, но Чонгук всё равно готов платить ее, вот только унять бы эту клокочущую внутри боль, хотя бы немного. Если бы только Чонгук мог, он бы все поменял, был бы более внимателен к Чимину, к его воспитанию, уделял бы ему больше времени, может, смог бы всё-таки вырастить его не таким озлобленным и эгоистичным, но уже поздно что-то менять. Риз за спиной альфы оказался брату ближе, что бы у этих двоих ни происходило – это началось давно.

Чонгук и раньше подозревал, но валил всё на то, что они знакомы с детства, даже когда ему стали докладывать о том, что есть подозрения на их отношения, Чон не поверил, не захотел верить… Риз не мог так поступить. Для них это омерта («кодекс чести» у мафии). Есть правило, которое нарушать нельзя – отношения с и между членами семьи по этим правилам запрещены. Но Риз это правило нарушил – Чимин Ризу должен был быть братом, но уж точно не любовником. Чонгук морщится от последней мысли, отшвыривает бокал в противоположную стену и смотрит, как по ней вниз стекают капли. Кабинет только недавно привели в порядок, и у Чонгука руки чешутся вновь его уничтожить. Злость на Риза обхватывает щупальцами горло альфы и душит, впивается в плоть, оставляет синие полосы. Как он теперь должен доверять ему? Как он может подпускать его к себе, учитывая, что тот за его спиной крутил роман с Чимином, зная, что это табу, что нельзя. Чонгук продолжает сверлить взглядом стену и уже не может унять бушующий внутри огонь разочарования и ярости. Они оба его предали. Смотрели в глаза и держали за дурака. Видно, Чон где-то расслабил поводок, позволил думать, что с ним можно и так, значит, теперь он же его натянет, напомнит всем, кто он на самом деле.

Короткий предупредительный стук в дверь, и вот уже Риз стоит на пороге. Альфа знает, что виноват. Чонгук видит это по опущенным плечам, по лихорадочно бегающим глазам, которые цепляются за всё, кроме Чонгука. Но слишком поздно выражать сожаление.

– Налей себе что-нибудь и присаживайся. Разговор будет долгим, – Чонгук кивает на диван и тянется к сигаретам.

Риз отказывается от выпивки и сразу проходит к дивану напротив альфы, опускается на него.

– Можно я попробую объясниться? – не поднимая взгляда, спрашивает Риз.

– Нельзя, – Чонгук грубо обрывает альфу.

– Я бы никогда не предал вас, я никогда бы не…

– Мне неинтересно. Больше. – Чонгук говорит, как режет. От голоса альфы у Риза внутренности покрываются толстым слоем льда. Риз пришел умереть. Он слишком хорошо знает Чонгука, чтобы тот просто закрыл на это глаза. И Риз готов умереть, потому что знает, что виноват, знает, что нарушил правило.

– Теперь я буду играть по-крупному, и так как предыдущий план раскрыли, и мы его свернули – я хочу, чтобы ты прямо с сегодняшнего дня занялся сбором людей, – Чонгук как ни в чем не бывало переходит к работе. Риз молча слушает.

– Нападение, которое я планирую, будет на два фронта одновременно. Мне нужны все наши люди, и у тебя буквально пара дней. Только на этот раз время и место я не анонсирую, учитывая предыдущую утечку, я рассчитываю сделать тебе один звонок в любое время, и ты должен быть готов.

– Я всё понял. Всё сделаю, – Риз только пытается встать, как Чонгук одним только взглядом приказывает ему опуститься на место.

– Это еще не всё, – альфа тушит окурок о пепельницу и смотрит на Риза. – Ты поведешь людей к четвертому Дому, как и планировалось до этого. Ты будешь отвлекающим. Совет, полиция, все стекутся сразу туда же, думая, что и я там. Но ты там будешь один. Все основные силы я заберу к третьему Дому. Ты будешь наживкой, на которую они должны клюнуть, пока я буду заниматься Ким Техеном.

– Вам не нужна голова Джунсу? – кажется, Риз начинает понимать.

– Как дополнительный бонус – нужна. Докажи мне свою преданность, я не хочу слушать сейчас твои оправдания, я хочу, чтобы ты доказал мне это на деле. Ты пойдешь к Джунсу буквально с парой людей. У тебя нет шансов уйти оттуда живым. Если ты заберешь этого сукиного сына с собой на тот свет, я тебя прощу. Ты погибнешь, но в моих глазах останешься моей правой рукой, моим братом, – альфа говорит спокойно, размеренно, будто он просто посылает Риза на очередное задание. Пусть и на верную гибель.

– Он умрёт, можете не сомневаться.

– Другого ответа я от тебя и не ожидал. А теперь можешь идти и начать готовить людей, я отдам приказ, как только решу последние вопросы, – Чонгук поднимается на ноги, давая понять, что разговор окончен.

Риз думал, что он не выйдет из кабинета живым, но это было не так страшно, как то, что Чонгук в него больше не верит. А теперь, выходя в приемную, альфа чувствует, как нутро заполняет азарт, желание выполнить на отлично задание своего босса, того, кто столько лет был рядом и прикрывал спину. Риз блестяще с ним справится, и пусть это будет последним его заданием, зато он не позволит Чонгуку усомниться в своей преданности.

========== Я люблю тебя ==========

Комментарий к Я люблю тебя

Саундтрек главы BTS [RYUSERALOVER mix] – Love Yourself (Pt. 4) – 起承轉結

https://www.youtube.com/watch?v=jCY4qCFfaXo

ЮнГуки

Mikky Ekko – Pull Me Down (Emperor Remix)

https://soundcloud.com/mikkyekko/pull-me-down-emperor-remix

Риз

BITWVLF – Remember Me

https://soundcloud.com/bound-blades/bitwvlf-remember-me

Чонгук, Техен, Намджун

Brennan Savage – Look At Me Now

https://soundcloud.com/suicideshozzy/brennan-savage-look-at-me-now

Юнги

The Eden Project – Chasing Ghost

https://soundcloud.com/nocopyrightsounds/the-eden-project-chasing-ghosts-ncs-release

Юнги с сыном

RAIGN – Knocking On Heavens Door

https://soundcloud.com/raign/raign-knocking-on-heavens-door

***

– Как ты мог? И для чего? Зачем? Ты ведь понимал, что я всё равно узнаю, – Джин влетает в офис Намджуна и, игнорируя замершего с подносом в руках секретаря, выговаривает альфе. – Я должен был узнать правду от левых людей, когда мой любимый, отец моего ребёнка, столько времени смотрит мне в глаза и лжет!

– Малыш, успокойся, – Ким взмахом руки выпроваживает секретаря и, поднявшись с кресла, подходит к омеге. – Мне жаль, что тебе пришлось узнать обо всём именно так, но даже если бы я мог вернуться в прошлое – я бы поступил так же. Твоё спокойствие, твои нервы – мне важнее всего.

– Но Намджун! – негодует омега. – Мой отец получил два года!

– Условно, – поправляет его альфа. – Мне пришлось сильно постараться.

– Нас лишили имущества!

– Твоему папе давно пора отказаться от натурального меха и бриллиантов средь бела дня, они старят.

– Намджун!

– Они с голоду не умрут. Да, большая часть недвижимого имущества и известные счета заморожены, но раз уж хочешь начистоту, то я прекрасно осведомлен и о других счетах и обо всём остальном имуществе, которое в судебные иски не вошло. Так что будут просто немного экономить.

– Ты знаешь и об этом? – теряет весь пыл омега.

– Знаю, солнце, – альфа проводит костяшками по щеке парня.

– И ты промолчал.

– Я их терпеть не могу, но я знаю, что ты их всё равно любишь, именно поэтому я не пошел до конца. Ради тебя.

Джин отходит от альфы и начинает нарезать круги по кабинету.

– А наш сын? Если к тому времени, как он вырастет, обо мне так и не забудут, они ведь и на него наезжать будут, в школе обзывать, издеваться…

– Тише-тише, – смеется Ким над паникой омеги. – Он не просто сын бывшего секретаря Совета, оказавшегося омегой, он сын главы первого Дома. А со следующего месяца сын вице-президента моего холдинга.

– Что? – Джин замирает посередине комнаты и, не веря, смотрит на альфу. – Ты хочешь, чтобы я работал на тебя?

– Очень хочу. Я знаю, на что способна твоя очаровательная голова, и какой у тебя опыт в общении с людьми. Я не могу погубить такой кадр.

– Намджун… – омега подлетает к альфе и виснет на его шее. – Ты не представляешь, как я счастлив! Люблю тебя, люблю, – Джин чуть ли не прыгает вокруг альфы. – Я мечтал о работе, планировал с тобой поговорить, но не думал, что ты сам предложишь!

– Ты поправился, у малыша есть няня, я не хочу, чтобы ты сидел взаперти и только менял подгузники. Я слишком тебя люблю, чтобы обрекать на такую жизнь. И потом, вдруг когда-нибудь тебе придется продолжить моё дело.

– Я самый счастливый омега в мире, потому что ты мой альфа, и я слышать не хочу про твои «вдруг», я не проживу без тебя ни дня, так что забудь, – смаргивая непрошенные слезы счастья, говорит Джин и сильно обнимает альфу.

***

Хосок заканчивает готовку и, разложив приборы, идет в гостиную, полежать. Омега стоит у плиты последние три часа, и спину нещадно ломит. Сегодня суббота, и Хоуп решил, что они никуда не пойдут и поужинают дома, не зря же он потратил час на изучение техники приготовления ризотто по кулинарным видео-блогам. Техен звонил и предупредил, что будет через час, этого часа хватит, чтобы Хоуп подремал и немного пришел в себя. Только вместо того, чтобы подремать, омега впадает в глубокий сон. Хосоку снится, что он на кухне, заливает вино в рис, и ему звонят. Человек на том конце трубки даже не здоровается – он просто говорит ему, что Техен погиб. Омега просыпается в холодном поту и с трудом осознаёт, что это был сон.

Уже десять вечера, Хоуп проспал два часа, а Техена всё нет. Омега тянется за мобильным и набирает альфу. Телефон выключен. Тревога расползается внутри, захлопывает легкие, перекрывает доступ к кислороду. Хоуп нервно ходит по комнате и пытается сам себя успокоить – у Техена вылезла незапланированная встреча, сел телефон, переговоры. Вот только грозящееся переломать ребра сердце не слушается. Колотится, ноет и тянет. Хоуп лихорадочно ищет в телефонной книжке номер одного из телохранителей альфы, который одно время приглядывал и за самим омегой. Альфа отвечает через два гудка и на вопрос Хосока, где его босс, коротко говорит – авария и название больницы. Омега роняет трубку на пол, несколько секунд стеклянным взглядом смотрит на стену, а потом схватив куртку, бежит вниз. В такси Хоуп прерывисто дышит, обхватывает голову руками и сжимает, лишь бы не видеть выворачивающие нутро картинки – Ким умер, умирает, при смерти. Хосок воет внутри, пихает таксисту купюру и, не видя перед собой ничего, бежит к входу клиники.

Найти Техена труда не составляет – Хоуп просто идет к нескольким громилам, стоящим у палаты. Хосока никто не останавливает, он открывает дверь и влетает внутрь. Техен сидит на постели здоровый и невредимый, если не учитывать маленький пластырь на лбу, и растерянно улыбается Хоупу.

– Ты… Ты жив, – выпаливает омега и прислоняется к стене, ибо удерживать себя на ногах становится чем-то невозможным. – Как же… – Хосок говорит рвано, почти не соображает. – Я думал, ты умер. Мне сказали, авария, больница, я думал… боже, как я испугался. Ты, сукин сын, Ким Техен, – Хоуп понимает, что больше удерживать себя не выходит, и начинает рыдать только уже от облегчения. Альфа вмиг подлетает к оседающему на пол парню и прижимает его к себе.

– Я так испугался, я очень испугался, я думал, умру. Чёрт возьми, почему… почему я так сильно люблю тебя? – омега утыкается лицом в плечо альфы и крупно подрагивает. Техен гладит парня по голове, шепчет слова успокоения и с трудом стирает с лица улыбку.

– Небольшая авария, неосторожность другого водителя, со мной всё хорошо, вот только бентли я разбил, а я его любил, потому что с тобой в нём познакомился.

– Ничего романтичного в нашем знакомстве не было, – бурчит всё ещё плачущий Хоуп, вспоминая тот минет. Эмоции, которые он пережил за последний час, сорвали все клапаны, и контролировать это Хосок не в силах. Он всё еще всхлипывает и дрожит в руках альфы.

– Я видел сон, будто ты умер, я сам чуть не умер.

– Куда я денусь от тебя? – смеется Ким. – Тебе меня терпеть всю жизнь. И я готов почаще в аварии попадать, лишь бы вот так слышать от тебя, как ты меня любишь.

– Идиот, – шипит омега и обиженно смотрит на него.

– Я все последние дни думаю кое о чём и всё ждал подходящее время и обстановку, но оказалось, ничего ждать и не надо, – вдруг серьезно говорит Техен и обхватывает ладонями лицо парня. – Я хочу, чтобы ты носил мою фамилию.

Хосок ошарашенно смотрит на альфу и даже рот первые несколько секунд закрыть забывает.

– Ты делаешь мне предложение? – с подозрением спрашивает омега.

– Да. Я люблю тебя и хочу провести с тобой всю свою жизнь, – твёрдо говорит Ким.

– Это… – Хоуп отшатывается назад и продолжает растерянно хлопать ресницами. – Это так неожиданно. То есть ты не должен был… То есть предложение – это же серьёзно, это по-настоящему, а папа говорил… Если это шутка, то она плохая, – с обидой в голосе говорит Хосок и пристально смотрит на альфу.

– Послушай, – кажется, Техен начинает понимать, в чём дело. – Я понимаю твое отношение, и вообще, где-то представляю себе, что мог говорить твой папа, но с таким вопросом не шутят, – альфа снова оказывается максимально близко, и Хоуп чувствует его горячее дыханье на лице. – Я люблю тебя, я хочу с тобой семью, детей, хочу провести с тобой всю свою жизнь. Я очень боюсь твоего ответа и сильно переживаю, но не хочу на тебя давить. Просто знай, что я всё равно буду тебя любить – распишешься ты со мной или нет. Но позволь мне доказать тебе, что не все альфы уроды, что не всем нужно от тебя только тело, что ты достоин куда лучшего, что иногда, пусть и редко, но чудеса случаются. Не отталкивай меня. Никогда ранее я не чувствовал ничего даже похожего на то, что я чувствую к тебе, и с каждым днем мои чувства только растут. Поэтому, Чон Хосок, прошу тебя никогда не сомневаться в моих чувствах.

Хосок теряется в ощущениях – он слышит и запоминает каждое слово, впитывает их как губка и собирается бережно хранить на задворках памяти. Хоуп любит Техена. Это вне сомнений. Но он и подумать не мог, что альфа сделает предложение. Омега каждое утро просыпается счастливым, а каждый вечер молит Бога, чтобы это счастье продлилось хотя бы ещё один день. А теперь Техен говорит, что хочет прожить с ним всю свою жизнь. У Хосока внутри взрываются фейерверки, разлетаются конфетти, каждое слово Техена – это ощущение полного счастья, это детский восторг. Хоуп достиг конечной остановки, после стольких лет скитаний он нашел свой дом. Его дом —Техен. Он глубоко вдыхает пропитанный запахом лекарств больничный воздух, кладет голову на грудь своего альфы и говорит:

– Я согласен.

Техен не переспрашивает: боится, что омега передумает, чуть ли не душит его в своих объятиях и облегченно выдыхает.

***

– Черт, я никогда так не нервничал, – Юнги носится по комнате в одной футболке и продолжает заваливать постель одеждой, вываленной из гардероба. – А вдруг я не смогу, вдруг я тупой вообще, вдруг в первый же день опозорюсь?

Чонгук отшвыривает на пол очередную рубашку и просит Мина перестать закапывать лежащего посередине постели малыша. Ребенку вообще плевать на душевные метания папы, он продолжает смачно сосать соску и держать отца за мизинец.

– Ты сам вообще учился? – злится Юнги на спокойствие альфы.

– Нет, – хмыкает Чон. – Времени как-то не было. Я учился жизни и на улицах.

– Вот поэтому тебе меня не понять.

– Да перестань, ты умный и смышлёный. Ты и до нашего знакомства уже учился, почему ты так паникуешь? – искренне недоумевает Чонгук и, встав с постели, перехватывает омегу и с ним на руках садится в кресло. – Успокойся.

– Просто это первый день, и я приду в середине года, и вообще, у меня ребёнок и твоя долбанная охрана со мной, никто не захочет со мной дружить, – грустно говорит Мин.

– Тебе и не надо, – Чон зарывается носом в волосы парня и с шумом втягивает воздух. – Ты у меня умница, и я знаю, что тебе в универе понравится, и ты всем понравишься.

– Ты не объективен, – бурчит Мин.

– Почему же?

– Потому что ты меня любишь.

– Люблю. Очень сильно люблю. Но я все равно объективен. Ты сильный, умный, добрый, я учусь у тебя. Ты, несмотря на всё то, что пережил как до меня, так и со мной, не терял веры, особенно в людей. Ты простил Чимина, а я не могу. Ты полюбил меня, тогда как я этой любви не достоин. Ты убиваешься из-за Хосока, ты окутал малыша любовью и нежностью, ты успеваешь всё. Ты сильно помогаешь мне с работой, в тебя не влюбиться и не просто как в омегу, а вообще, как в человека, невозможно. Ты потрясающий, Мин Юнги, и никогда не забывай об этом, – серьёзно говорит альфа.

– Вау, столько откровенности, – улыбается омега.

– Просто иногда надо говорить, что чувствуешь, ведь можно не успеть. А я хочу всё успеть.

– Эй, почему так грустно. Не говори так, – мрачнеет Мин.

– В общем, оденься и покажи им всем. А у меня сегодня много дел, если приду поздно, то твой первый день в универе обсудим утром.

– Хорошо, – Юнги чмокает альфу в губы, но Чонгук перехватывает инициативу – целует долго и медленно. Не хочет отпускать, сильнее прижимает к себе.

– Не при ребёнке же, – ворчит омега.

– Он забил на нас, у него соска, – смеется Чон и снова целует. – Смотри, узнаю, что флиртуешь там с кем-то – голову оторву.

– Ты моя единственная любовь и на всю жизнь, – серьезно говорит Мин. – Ну, ещё и мелкий. Так что можешь не сомневаться.

Малыш будто слышит, что папа говорит о нём, и издаёт нечленораздельный звук, словно подтверждая его слова.

– Я готов делить эту любовь с ним и только с ним, – говорит альфа и снимает парня с колен.

***

Десять часов вечера. Понедельник. Чонгук долго выбирал место и время, присматривался, ждал, и вот, наконец-то, этот момент наступил. Сегодня вечером он покончит с главой третьего Дома, а если повезёт, то и с главой четвертого тоже. Техен на складе, проверяет новый товар. Люди Чона выяснили все детали встречи и в частности то, сколько там живой силы, и альфа понял, что момент настал.

– Выдвигаемся, – Чонгук идет к черному бронированному внедорожнику, и машина в сопровождении еще двух едет в другой конец города, остальные силы Чонгука приедут другим путем, чтобы не привлекать ненужного внимания. Альфа достаёт мобильный из внутреннего кармана пиджака и набирает номер, который знает наизусть.

– Как у тебя там? – Чон спускает стекло и закуривает. – Начинаешь шуметь ровно через двадцать минут.

– Понял, – отвечает ему Риз на том конце трубки.

– И Риз, – Чонгук делает небольшую паузу, смотрит, как тлеет кончик сигареты. – Я в тебя верю.

Риз молчит, шумно выдыхает и сбрасывает звонок.

Джунсу в загородном клубе, и Чонгук уверен, что это последний вечер, когда альфа курит дорогие сигары и запивает их отменным виски. За его головой Чонгук отправил Риза – у Джунсу шансов выжить нет.

Как только машины выезжают на просёлочную дорогу, Чон приказывает выключить фары и набирает еще один номер.

– Любимый, – устало говорит Юнги.

– Не лёг еще?

– Ляжешь с твоим сыном. У него по ночам второе дыханье открывается. Не едешь домой?

– Нет пока. Не жди меня, ложись. У тебя с универом должен был быть тяжелый день.

– Блин, ты не представляешь! – заводится Мин. – Короче, я перепутал расписание и такой…

– Любимый, потом, – улыбается в трубку альфа. – Вернусь, всё расскажешь.

– А зачем звонил тогда? – недовольно спрашивает омега.

– Хотел твой голос услышать.

– Ты романтичный такой, – хихикает Мин.

– Я люблю тебя.

– И я люблю тебя, и не лягу. Подожду.

– Чмокни малыша перед сном.

– Уже.

Чонгук долго ещё держит в руке телефон с потухшим экраном и не может стереть глупую улыбку с лица. Голос его любимого и родного мальчика пробуждает в альфе тонну нежности и любви. Чонгук влетел в жизнь Юнги, как ураган, снося и громя, в результате разгромленным и сдавшимся оказался он сам. Упал к его ногам и готов падать раз за разом. Признавать его превосходство, отдать ему своё сердце, душу, тело – отдать ему всё. Потому что весь смысл Чонгука сейчас сконцентрирован вокруг хрупкого омеги с рыжими волосами. Он не видит никого, кроме него. Даже воздух, которым дышит альфа, тоже пропитан малиной. Юнги течет в его венах, и Чонгук уже давно не может понять, где заканчивается он сам, и где начинается омега. Они, будто, одно целое, и альфа готов захлебнуться в этой любви.

Машины останавливаются за заброшенными постройками невдалеке от склада и ждут, когда подъедут остальные. Чонгук видит, что перед складом стоят пять внедорожников и мазерати Кима. Чон все рассчитал правильно: убрать Кима труда не составит, главное, Ризу начать представление вовремя.

***

Риз слышит раздирающий вой сирен за стенами, лай собак, видит отражающиеся в окнах разноцветные огни мигалок, но не бежит, не прячется. Прихрамывая идёт по усеянному трупами полу, оставляя за собой длинный кровавый след. Джунсу продолжает ползти, прижимая руку к груди, но кобура пуста, спасения нет, и пусть подмога приехала, Риз всё равно успеет. И он успевает. Хватает Ли за волосы и, резко оттянув его голову назад, пихает пистолет ему в рот – два выстрела, и Риз, оттолкнув труп в сторону, набирает на телефоне: «Начинайте».

Риз кое-как опускается на пол рядом с Джунсу, достаёт окровавленными пальцами пачку сигарет из насквозь пропитавшегося его же кровью пиджака и трясущимися руками закуривает. Риз оглядывает зал и усмехается. В этот раз альфа переборщил: крови слишком много, она везде – на стенах, на полу, на мебели, стекает густыми каплями даже с бильярдных столов. Лужи на полу стекаются и соединяются с друг другом, превращаясь в кровавое озеро, в котором так красиво отражается люстра эпохи барокко.

Риз стрелял подряд – как вошел, палил во всех, люди внутри тоже были вооружены, но Риз двигается как пантера, зацепить его сложно, поэтому к тому времени, как в него попала первая пуля, он уже почти перебил всех альф, омег и даже обслуживающий персонал. Уходить одному скучно – Риз заберёт с собой их всех. Альфа потерял выданных ему Чонгуком людей еще на первой половине гостей. Только Джунсу он оставил на десерт – стрелял сперва в коленные чашечки, потом выше и выше, пока не накормил его свинцом собственноручно.

Риз уже не знает, сколько раз в него попали, не чувствует боли, не чувствует ничего, только очень хочется затянуться в последний раз, и альфа затягивается. С блаженством выдыхает изо рта дым и снова затягивается, игнорируя крики, доносящиеся уже с порога.

– Отбросьте оружие в сторону и поднимите руки.

Альфа только хмыкает и снова дрожащими пальцами подносит сигарету к губам.

– Повторяем, отбросьте оружие в сторону и поднимите руки.

Риз не собирается, ему бы докурить, пусть только дадут еще пару затяжек сделать, но сигарета тухнет, промокнув в крови, стекающей с пальцев. Риз снова тянется к внутреннему карману пиджака, но достать зажигалку не успевает: короткая очередь из полицейского автомата, и альфа уже прибит к стене.

***

Техен приказывает начать упаковывать товар, когда слышит выстрелы прямо у ворот склада. Альфа сразу тянется к оружию и, достав его, пригнувшись, отбегает за стол, на котором горкой лежат пачки с порошком. Охрана Кима бросается к выходу, и несколько минут от грохота, поднявшейся до потолка пыли, дыма и криков ничего не видно и не слышно. Техен целится в сторону выхода, судорожно пытается рассмотреть в этом мареве хоть что-то, но ничего не видно.

Сколько бы Ким ни всматривался, но цель не вырисовывается, и тогда альфа вместе со своими телохранителями просто палит в сторону выхода. Ким отвлекается на мощный грохот, и через секунду стену справа от него пробивает огромный внедорожник и тормозит буквально в метре от упавшего на пол альфы.

Техену нужно мгновение, чтобы перегруппироваться, но он не успевает, потому что вышедший из автомобиля Чонгук двумя выстрелами убирает охранников. Ким выстреливает в альфу, но из-за поднявшейся пыли после того, как авто протаранило стену, он промахивается и моментально получает пулю в грудь. Ким чувствует, как она рвет сухожилия, вонзается в плоть, и как на ее месте расползается большое красное пятно.

– Сука, – хрипит Техен и все силится поднять руку, в которой зажат пистолет, но Чонгук ногой до хруста давит на запястье альфы и хищно улыбается.

– Вот мы и встретились, – ухмыляется Чон.

– Не скажу, что я рад, – с трудом произносит Ким, чувствуя, как вытекающая из раны кровь забирает по крупицам его жизнь.

– Нам двоим в этом городе места мало, поэтому не держи зла, – скалится альфа и целится в голову.

Техен прикрывает веки, выдыхает сквозь боль и вспоминает, как утром Хосок долго смеялся. Омега постоянно отвлекался на какое-то шоу по телевизору на кухне и умудрился спалить омлет целых два раза. Потом Хоуп полез целоваться со словами, что в третий раз он не облажается и вновь облажался, только в этот раз был виноват сам Техен, не выпускавший парня из объятий. Несмотря на тянущую боль в груди и на то, что он сейчас получит пулю в лоб, легкая улыбка трогает губы Кима. Он попробовал счастье, он успел, и жаль только, что даже мизерную долю своих обещаний Хоупу он не выполнил. Ким слышит выстрел, но не чувствует боли и открывает глаза. Чонгук больше в него не целится, а громко матерится.

– Сукин сын, – шипит альфа. – В спину? Серьёзно?

Техен видит расплывающееся на серой рубашке Чона красное пятно, но понять, что произошло не успевает. Ким теряет сознание от потери крови.

Чонгук отшатывается назад, пытается поднять руку с пистолетом, но Намджун стрелял в правое плечо, и рука контролю не поддаётся.

Ким подходит к оседающему на пол альфе и на ходу перезаряжает пистолет.

– Как? Откуда ты узнал? – каждое слово дается Чонгуку с трудом.

Чон не бросает попыток ответить, кое-как сжимает пистолет в трясущейся руке и поднимает на альфу, но Намджун вновь спускает курок, и рука Чона беспомощно падает на землю. Альфа смотрит на красное пятно, теперь расплывающееся на животе, и вновь выругивается.

– Ты считал себя самым умным, но ты не смог учесть всё, – Ким носком ботинка откидывает в сторону пистолет у бедра Чона и останавливается напротив. Смеряет его взглядом полным презрения сверху вниз и говорит:

– Ты хотел уничтожить то, ради чего я и мой отец так упорно трудились. Я терпел, думал, посмотрю, насколько далеко ты зайдешь, поэтому выжидал. Да, я не успел спасти Сэмуэля и не скажу, что особо старался. Меня и Джунсу никогда не интересовал, он алчный кусок дерьма. А вот с Техеном ты напрасно, только его я и рассматривал тем, кто будет идти рядом со мной. Признаюсь, сперва я так думал и о тебе, но твоя жадность до власти, твоя безжалостность и, главное, твоя ненасытность испортили твой имидж в моих глазах.

– Так это ты, – Чонгук выплевывает скопившуюся во рту кровь, с трудом вдыхает воздух, но не может надышаться. – Это ты глава Совета.

– Прости Чонгук, ты был отличным воином, но сегодня на кону не только Совет и будущее Домов, сегодня на кону моя семья, а тебя ведь ничто не остановит, и я сегодня делаю выбор в пользу своей семьи. Я защищаю своего сына. Ты своего защитить не смог.

Последнее предложение Намджуна больно режет слух. Чон смаргивает подступающую темноту, последними силами цепляется за жизнь, всё ещё пытается ответить, пытается дать сдачу, но даже двинуться не может. Хрипит только, с трудом сглатывает булькающую в горле кровь и держится за образ Кима, как единственную связь с реальностью.

– Ну ты и подлец, – сквозь боль улыбается Чонгук. Бледно-серая рубашка уже темно-бордовая, альфа чувствует, как сознание постепенно ускользает, видит, как гибнут его люди, которые так и не могут прорваться к своему боссу. Намджун привел целую армию. Значит, он даже не поехал в загородный клуб, значит, Риз погиб впустую.

Но Чон не может думать ни о чем, кроме Юнги. Он бы сейчас отдал всё, лишь бы на секунду почувствовать его запах, коснуться его бархатной кожи, послушать его голос. Чонгук впервые не хочет умирать. Горечь от того, что он не увидит первых шагов сына, больше не проснется рядом с лисой, разъедает похуже продырявивших его пуль. Он обещал Юнги защиту, но не сдержал своё слово. Они ведь только начали жить вместе. Чонгук потерял столько драгоценного времени, не сумев вовремя понять, кто для него Мин, истратил впустую все те часы, дни и месяцы. Сеял в душе омеги ненависть и отчаянье и только начал заменять их на нежность и любовь… Он собирался говорить ему три заветных слова каждый день по несколько раз, а успел так мало. Не уберёг, не защитил, не помог вырастить сына. Оставляет одного, взваливает всё на его хрупкие плечи.

Видит Бог, Чонгук так не хотел. Он просто не успел. Волк в разворошенном нутре Чонгука поскуливает, плачет, но не от того, что жить осталось какие-то пару секунд, а оттого, что лису ему больше не увидеть. Всё вокруг меркнет, затирается, остается только улыбка, ради которой Чонгук был готов умирать раз за разом. И Чонгуку больше Юнги не улыбнется. Волк затихает, сворачивается и забивается в угол. Чонгук сегодня потерял не только свою жизнь – он потерял того, кем дышал. Судьба их свела вместе, она же их и разводит.

– Мой сын… – собирает последние силы альфа и смотрит в глаза смерти. – Не трогай моего сына. Хотя, о чем я прошу того, кто стреляет в спину.

– Я слишком многое положил ради Совета, ради города, ради этого кресла. Я им делиться не собираюсь. Поэтому отныне всё кончено. Гори в аду, глава второго Дома, который исчезнет вместе с тобой, – говорит Ким и выпускает последнюю, смертельную пулю. Прямо в сердце. Чонгук угасает медленно, прислоняется к ножке стола, прикрывает веки и испускает последний вздох. Намджун его четко слышит, потому что вместе со сгустком воздуха, сорвавшегося с губ альфы, Ким ясно слышал – Юнги. Намджуна это будет преследовать всю жизнь. Он еще ни раз проснётся в холодном поту, вспоминая того, кого пристрелил собственноручно.

Глава Совета, глава Первого Дома Ким Намджун покидает место битвы, усеянное трупами и щедро политое кровью, забрав с собой только одно тело.

***

– Чимин? – Юнги ошарашенно смотрит на влетевшего в квартиру и запыхавшегося омегу. – Что ты здесь делаешь? Как ты вошел?

– Плевать, – восклицает Чимин. – Где Чонгук? Где он?

– Не знаю, – растерянно говорит Мин и косится на пистолет в руке омеги. – Делами занят, наверное, – Юнги мелкими шажками отходит назад к спальне.

– Ты меня боишься? – вдруг истерично начинает смеяться Чимин. – Мне пришлось подстрелить охранника, чтобы подняться! – омега отбрасывает пистолет в сторону и слышит вдох облегчения от Мина.

– Ты новости видел? На главу четвертого Дома напали, я думал, это Чонгук, но в новостях всё, как всегда. Ничего не понимаю. Мне нужно увидеть Чонгука.

Дурное предчувствие парализует конечности, Мин пытается взять себя в руки, отгоняет дурные мысли, но не особо получается.