Текст книги "Ultraviolence (СИ)"

Автор книги: StrangerThings7

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

***

Техен договорился с Джунсу о встрече еще два дня назад. Глава четвертого Дома категорически отказался встречаться с Кимом где-либо, кроме своей территории. Трусливость у Джунсу в крови, и Техен это знает. Хотя вечно задается вопросом, как этот альфа умудрился дорасти до того, чтобы возглавлять один из могущественных Домов, но при этом вечно ходит в окружении двадцати охранников и нос за пределы своей территории не высовывает. Джунсу настоял, чтобы встреча прошла в клубе Shooters, славившимся тем, что обслуживающий персонал ходит там полуобнаженным. Ли гордится своим клубом и продолжает настаивать, что он в разы лучше Wings. Но это только в выдуманном Джунсу мире так – элита города обходит Shooters стороной. Клуб славится развратными вечеринками и тем, что его персонал не просто смешивает и подает неплохие коктейли.

На подъезде к клубу уже пробка. Техен сидит на заднем сиденье бентли и слушает отчет своего работника по телефону. Движение транспортным средствам затрудняют еще и крутящиеся вокруг омеги, которые начинают предлагать себя уже прямо у входа. Даже в окно водителя бентли настойчиво стучат, но шофер стекло не опускает и продолжает ползти к выходу со скоростью двадцать километров в час. Техен злится, что сглупил и согласился на предложение Джунсу встретиться именно здесь, альфа бы уже сидел в Wings и попивал свой любимый виски. Ким убирает телефон в карман и начинает смотреть на то, что происходит за стеклами. Внезапно он замечает знакомую фигурку у стоящей впереди машины. Ким двигается вперед и пытается разглядеть парня. Омега в сетчатых черных чулках, подвязки от которых уходят под короткие джинсовые шорты, и в такой же сетчатой майке на голое тело. Техен продолжает присматриваться к парню, но тот не поворачивается лицом и разглядеть оказывается невозможно.

– Просигналь рейндж роверу впереди, пусть подвинется, и подъезжай к тому пареньку, – приказывает Ким шоферу.

Джип после третьего гудка удаляется, и парень вальяжной походкой подходит к окну водителя бентли. Шофер немного приспускает стекло.

– Если хотите развлечься, то вы приехали по адресу, – мило щебечет омега, и Техен его узнает. Это тот парень из кондитерской. Интересно.

– Что входит в твою программу развлечений, малыш? – спрашивает Ким, понимая, что омега его лица за тонированными стеклами не видит.

– В лично мою ничего особенного, но если вы пройдете внутрь, то вы на себе ощутите, что означает фраза «рай на земле», – очаровательно улыбается омега и пытается взглянуть внутрь салона, но шофер предусмотрительно поднимает стекло, но не до конца.

– Не интересно, – хмыкает альфа и приказывает водителю отъехать.

– От нас не убудет, – кривит рот омега и идет к следующей машине.

Бентли паркуется у входа, и Ким, поправив пиджак, проходит внутрь. Полуторачасовые переговоры с Джунсу заканчиваются безрезультатно. Ли настаивает на своем плане, который Киму кажется провальным, и последний требует его пересмотреть. Стороны договариваются обдумать свои предложения и встретиться позже. Ким бы разозлился из-за пустой траты времени и неудачных переговоров, если бы не омега. Техен всю встречу не мог выкинуть паренька из головы и еле подавлял в себе желание выйти из клуба и еще раз взглянуть на него. Поэтому после встречи Ким не сразу пошел к машине, а стал глазами искать омегу. Несмотря на неоднократные предупреждения охраны пройти в машину, альфа все равно обошел клуб и, поняв, что парня во дворе нет, пошел к авто. Уже у самого бентли Техен услышал то, что заставило его моментально обернуться:

– Тут точно нет пончиков, – Техен видит прислонившегося к арке перед выходом паренька. Омега глубоко затягивается сигаретой и продолжает нагло рассматривать альфу.

Техен приказывает охране остаться у машины и подходит к нему.

– Надо же, днем кондитер, вечером проститутка, – усмехается альфа, остановившись, напротив.

– Ну, почему сразу проститутка, – притворно дуется парень и продолжает изучать альфу из-под густо накрашенных ресниц. – Твоя омежка вконец распухла от поедания пончиков, и ты его бросил?

– Жаль тебя расстраивать, но нет, – Техен скользит взглядом по стройным ногам в чулках, по коротким джинсовым шортикам, облегающим бедра, и замирает на кожаном чокере на шее.

– Да ты просто сборище всех моих фетишей, завернуть и забрать, – присвистывает альфа.

Омега прыскает в кулак, а потом начинает громко смеяться.

– Что смешного? – приподнимает бровь Ким.

– У тебя денег не хватит, малыш, – тянет парень и, отбросив в сторону окурок, идет к очередной подъехавшей машине.

– Ты мой бухгалтер? – зло шипит альфа и, схватив его за локоть, резко тянет на себя. Омега в панике осматривает территорию, ожидая, что прибежит охрана, которая отбивает их от приставучих клиентов, но никто и с места не двигается.

– Значит, ты не так прост, – храбрится паренек, поняв, что этот клиент не простой смертный. – А теперь отпусти мою руку, ты мешаешь мне зарабатывать. Я уже лишился из-за тебя одной работы, достаточно.

– Ты бы за языком следил, ничего бы не лишился, – парирует альфа.

– Каюсь, виновен. Мой язык меня не слушается, иногда такое творит – сам хуею, – омега демонстративно проводит языком по губам и не отрывает взгляда от вмиг потемневших глаз напротив. – Хочешь проверить? Говорят, так никто не отсасывает.

Техен смотрит на губы омеги и еле сдерживает вздох разочарования, когда юркий язычок скрывается за ними. Этот парень развратный, он испорчен до мозга костей, и от него несет сексом за километр. Техен бы никогда не обратил внимание на такого, каких полно на улицах этого города грехов, но в этом есть что-то, что заполняет нутро желанием проверить, убедиться. Ким уже видит эти губы на своем члене и, блять, ему от этой картинки не избавиться, если только не реализовать ее.

– В мою машину, сейчас же, – цедит альфа.

– Штука, – хмыкает омега и поправляет челку.

– За отсос? – усмехается Ким. – Не слишком ли ты самоуверен?

– Я пошел, – парень дергается в сторону, но Техен снова притягивает его к себе.

– Дам две, если понравится, если нет, то ничего не дам.

– У тебя нет шансов, готовь кошелёк, – Хосок облизывает губы и идет к бентли. Техен отпускает шофера и сам садится за руль.

– Как тебя звать? – спрашивает Техен и выруливает со двора клуба.

– Хоуп.

– Надежда?

– Скорее место, где она заканчивается, – улыбается омега, но Техен замечает насколько эта улыбка вымучена. – Завернешь направо и остановишься, – машет рукой куда-то в сторону Хоуп.

– А что там?

– Там я тебе отсосу.

– У тебя даже точка своя есть. Я думал, как культурные люди, поедем в отель.

– Главное не место, главное, как, – подмигивает омега.

– Странный ты какой-то.

– Да брось, зато я сижу у тебя в машине, и у тебя стоит с того самого момента, как ты меня увидел.

– Что правда – то правда, – Ким паркует автомобиль под деревом и не успевает отключить мотор, как омега нагибается к нему и кладет ладонь на ширинку.

– Ммм, – тянет Хоуп и расстёгивает брюки альфы.

Техен отодвигает сиденье назад и передает всю инициативу парню.

Хоуп времени не теряет, сразу обхватывает ладонью возбужденный член и мурлычит.

– Идеальный, – Хоуп чуть ли язык не прикусывает. Он не рассчитывал говорить этого вслух.

– А много было? – Техен не знает, почему он это спрашивает, а еще больше не понимает, почему не хочется слышать ответа.

– Достаточно, – бросает омега и сразу заглатывает до основания.

Ким чуть ли воздухом не давится, когда омега расслабляет горло и вновь пропускает член в себя до упора. Техену приходится до побеления костяшек зажимать подлокотник на дверце авто. Омега не солгал – отсасывает он ахуенно. Никто никогда не делал Техену такой крышесносный минет. Этот парень явно словами на ветер не бросается. Хоуп проводит языком по всей длине, облизывает каждую венку и обильно смачивает слюной. Размазывает смазку, нарочно дразнит, посасывает головку, отстраняется и повторяет. У Техена перед глазами искры взрываются, хочется взять омегу за волосы и насадить снова до конца, а потом грубо трахать в рот, потому что кончить хочется неимоверно. Но Хоуп отмахивается от ладони Кима и просит ему не мешать. Техен слушается. Откидывается снова на сиденье и пытается расслабиться. Язык у Хоупа горячий и юркий, он танцует свой известный только ему танец вокруг члена, продолжает его вылизывать. Омега запускает член за щеку, легонько проводит по нему зубами, чтоб усилить ощущения, и продолжает пошло сосать. Хосок сильно высовывает язык, лижет головку и, взяв в рот, втягивает щеки. С пошлым звуком выпускает изо рта член, и Техен засматривается на поблескивающие от смазки и слюны губы. Именно в этот момент, пока омега снова облизывает свои губы, словно пробует Техена на вкус, альфе хочется его поцеловать. Блять. Дешевую шлюшку из клуба Джунсу, который даже в тройку лучших в городе не входит – поцеловать в губы. Ким усмехается своим мыслям и откидывает голову назад. Хоуп надрачивает ему ладонью и снова берет в рот. Смачно сосет и ускоряется, понимая, что альфа уже на грани. Техен не слушается, зарывается ладонью в вишневые волосы и, толкнувшись несколько раз подряд, кончает. Хоуп глотает сперму, приподнимается и, смотря в глаза альфе, демонстративно слизывает последнюю белесую каплю с губы.

– Хочу тебя трахнуть, – хрипло говорит Техен и проводит пальцами по ноге омеги, просовывает руку под подвязку и тянет к себе.

– Не-а, – Хоуп тянется к карману, достает сигарету и закуривает. – Плати, и я пошел.

– Пять штук, – рука поднимается к бедру и зарывается под кромку шорт.

– Неа, – омега выдыхает едкий дым, руку с бедра не убирает.

– Блять, не ломайся. Удвою.

– Это как же тебе понравилось-то, – издевательски тянет Хоуп и глубоко затягивается. – Но нет. Мне хватит этих двух тысяч, а ты дашь две, потому что я ахуенно сосу. Я не жадный. Мне больше уже не нужно. Плати, я пошел.

– Что ты за шлюха такая-то? – злится альфа.

– Кто сказал, что я шлюха? – смеется Хосок и протягивает ладонь. – Деньги.

Техен достает из внутреннего кармана пиджака чековую книжку и вписывает цифру. Омега заворачивает переданный ему чек и кладет в карман.

– Ну, пока, альфа с идеальным членом, – улыбается Хоуп и открывает дверцу машины.

Техен бы сказал что-нибудь, но язык прилип к небу. Сегодня явно самая странная ночь в его жизни. Хоупа в салоне нет, но запах вишни остался. Альфа поднимает окна, чтобы успеть им надышаться вдоволь.

***

Хосок ловит первую попавшуюся попутку и называет адрес. Об альфе думать не надо. Хоуп и не будет. Только эти десять минут до дома, пока он в машине. Как только сойдет, сразу забудет. Заставит себя. Такие альфы не из его лиги, такие альфы такими омегами не интересуются, они просто кончают и исчезают. Это нормально. Такова жизнь. Хосок большой мальчик, и он это четко знает. Да, он запомнил его еще в кондитерской, до сих пор в голове слышит этот хрипловатый и дико сексуальный голос и помнит его ладонь в своих волосах, пусть он в тот момент и кончал ему в рот. Этот парень – мечта, но не хосоковская. Наверное, он и есть идеал, тот самый, о котором омеги мечтают с детства, с чьим образом засыпают и просыпаются, вот только таким, как Хосок, они не достаются. Они живут в больших красивых домах, ездят на роскошных автомобилях, и рядом с ними всегда красивые, нежные омеги. Таким, как Хосок, на них издали смотреть, ну или отсосать под деревом на обочине. Даже мечтать о таком запрещено. Себе дороже. Больнее будет. Этот альфа, как щит: “не подходи – убьет”. Хосоку такого в себя пускать нельзя – в клочья разнесет. Но почему-то хочется. Хотя бы помечтать, хотя бы на пять минут. Но время истекло. Лимит исчерпан. Десять минут прошли. Стоит машине остановиться у обветшалой пятиэтажки, как омега расплачивается и бежит к кладовке на первом этаже. Хоуп быстро переодевается в джинсы и рубашку и мокрой салфеткой удаляет с лица весь макияж. Собрав в пакет снятую с себя одежду, он пихает все под груду ненужного хлама в углу и, заперев кладовку, поднимается на второй этаж.

– Папа, я дома, – с порога кричит омега и снимает кеды.

– Наконец-то, – доносится недовольный голос с гостиной. Хоуп проходит в гостиную и останавливается у порога.

– Ты почему не ужинал? – омега смотрит на оставленный днем на столе термос с рисом и мясом.

– Тебя ждал, – старший подставляет щеку для поцелуя. – Ну, как прошло?

– Отлично! Все были в восторге от моего проекта, преподаватель меня только и хвалил, – Хосок бегает между гостиной и кухней, куда обратно перетаскивает еду и посуду. – Он сказал, что такими темпами я могу экзамен автоматом получить. Ты не представляешь, как им всем понравился мой дизайн. Сейчас мы пойдем в ванную и искупаем тебя, а потом я разогрею еду и будем ужинать, – омега поднимает папу и помогает пересесть в инвалидное кресло рядом. – Кстати, я получил грант на проект, так что завтра накуплю тебе вкусняшек. И конечно же твой любимый тортик, – говорит Хоуп и подталкивает кресло к ванной.

========== Попроси меня ==========

Комментарий к Попроси меня

Music: Duran Duran – Come Undone

https://www.youtube.com/watch?v=ICnlyNUt_0o

***

Юнги с трудом раскрывает веки к десяти утра и присаживается на постель. Уже вторая неделя, как он живет в квартире Чонгука. И если следы зубов альфы на плече понемногу затягиваются и спина боли не доставляет, внутри у омеги полный хаос и неразбериха. Физической боли почти нет, но с моральной Юнги справиться не в состоянии. Чонгук разворошил нутро, оставил за собой кровоточащие раны и растоптанную душу. Когда Юнги впервые пришел в себя, он долго плакал и, держа за руку доктора, умолял его вколоть ему что-то, что позволило бы обратно провалиться в темноту. Потому что там не было Чонгука, не было его рук, рвущих Мина на части, и не было осознания всей той безнадежности, которая могильной плитой навалилась сейчас сверху и не дает дышать.

Юнги не спит по ночам. Сворачивается в клубочек на краешке постели и, не отрываясь, смотрит на дверь. Ждет своего палача. Отсчитывает секунды, минуты до встречи с ним. Он боится, чуть ли не до панических атак боится увидеть его. Засыпает омега полностью вымотанным и обессиленным из-за нервного напряжения только под утро. Чонгук с того самого дня, как Юнги пришел в себя, в квартире не появлялся. Первые дни к Мину часто приходил доктор, к которому он привязался. Ян мало того, что следил за здоровьем Мина, он еще рассказывал ему смешные и интересные истории. Юнги и не заметил, как стал ждать визитов врача и все больше к нему привязываться. Правда, из-за того, что омега пошел на поправку, Ян уже как три дня не приходит, и Юнги хочется выть волком от одиночества. Он проходит в гостиную, где его уже ждет завтрак на низком столике и наливает себе кофе.

Думать ни о чем не хочется. Весь тот ад, через который прошел парень, опустошил его, оставил там только пронизывающую боль, бьющую периодически с такой силой, что Юнги кажется, после очередного приступа он больше не встанет. Он даже мысленно боится возвращаться в тот день. Боится, что пусть даже мимолетное воспоминание обескровит его, вернет весь тот ужас по новой, и Мин не выдержит. Поэтому он задвигает подальше всплывающие воспоминания и тянется к чашке. В дверь стучат, и Юнги замирает с чашкой в руке. Пока прислуга идет к двери, он, прикрыв глаза, пытается справиться с наступающей паникой, но в дом входит Ян, и омегу сразу отпускает. Мин, отложив чашку, бежит к доктору и, выхватив из руки чемоданчик, ведет его к столику.

– Я думал, вы больше не придете, хотел даже притвориться больным, чтобы вам доложили, и вы зашли, – смеется омега.

– Я мимо проезжал и решил проведать своего любимого пациента, – Ян с благодарностью принимает чашку из рук омеги. – Вижу, ты уже здоров. Насчет ран не переживай, я принес тебе новую мазь, будешь постоянно наносить, и со временем они поблекнут, потом вовсе исчезнут.

Юнги моментально грустнеет и, опустив голову, изучает ковер под ногами.

– А то, что у меня внутри? То, что душит и не дает спать. Это пройдет? – тихо спрашивает омега.

– Я выпишу тебе успокоительные и снотворное на первое время, – вздыхает Ян. – А с остальным тебе надо бороться самому. Ты сам должен справиться.

– Он не приходит. Я каждый день молюсь, чтобы не приходил. Но я знаю, что придет. Это просто вопрос времени. И от одной этой мысли мне хочется вскрыться. Хотя, – горько усмехается омега, – он меня даже с того света достанет.

– Послушай, – Ян откладывает чашку и придвигается ближе. – Тебе надо перебороть себя, надо хотя бы притвориться, что ты его принимаешь. Он типичный альфа, сколько омег у него было и еще будет. Ты его увлечение именно сейчас, но это не значит, что надолго. Правда, до метки он еще ни с кем не доходил, но даже она, по большому счету, не имеет значения. Ты славный парень, и я очень хочу, чтобы у тебя все было хорошо. Будь покладистым, подыграй ему, и ты ему наскучишь.

– Я это уже слышал, – усмехается Мин.

– Я серьезно. Я понимаю твой страх, но когда он придет, не сопротивляйся, веди себя так же, как себя ведут все остальные. Наскучь ему. Он себя не контролирует, никогда не контролировал. Боюсь, из следующей вашей перепалки, ты живым не выйдешь. А у тебя вся жизнь впереди. Ты говорил мне про свои мечты, и они все обязательно сбудутся! Тебе просто надо пережить этот период. Кстати, одно слово Чонгука, и ты поступишь, куда пожелаешь. Да о чем я говорю! Ты, если включишь мозги, можешь получить от него все, что хочешь. Поэтому побори свой страх и не просто принимай условия игры, а поменяй их по-своему, – Ян подмигивает омеге и встает. – Рад видеть тебя на ногах, а теперь меня ждут другие пациенты. – Кстати, – бета останавливается на пороге. – В аптечке в спальне я оставил тебе противозачаточные. Пей их регулярно.

***

Джин сидит в кофейне через дорогу от здания Совета и ковыряется вилкой в салате. Омега раньше никогда не выходил из офиса во время обеда, предпочитая питаться там же. Но после последней течки все изменилось. Теперь Джин не может подолгу находиться в закрытых помещениях и при любой возможности сбегает из кабинета. Намджун с того разговора в квартире больше не появлялся, но Джин знает, что альфа ищет с ним встречи. Он звонил несколько раз на мобильный, но Джин сбрасывал. Говорить с Намджуном или видеть его не хочется. Джин боится не выдержать, боится, что все годами выстраиваемые им же стены рухнут от одного только взгляда альфы.

Джин продолжает ковыряться в салате и попутно просматривать новости на телефоне. Омега поднимает голову только тогда, когда в кофейне наступает резкая тишина, и замечает, что он единственный оставшийся посетитель. Долго удивляться не приходится. К его столу, оставив охрану у входа, идет Ким Намджун. Джин с силой сжимает в руке вилку и уговаривает себя не нервничать. Подумаешь альфа, подумаешь Намджун, подумаешь тот самый, от которого у омеги дух захватывает.

Намджун одет в серый, идеально на нем сидящий костюм, воротник рубашки расстегнут на пару пуговиц, волосы тщательно уложены. Он излучает собой уверенность и харизму – один его вид говорит о всей той власти и силе, которой он обладает.

– Мне легче попасть на прием к президенту, чем к тебе, – альфа отодвигает стул и садится напротив. Джин, как и всегда, одет с иголочки, хотя Намджуну плевать на этот закрывающий даже шею наряд, он бы предпочел видеть омегу голым и только.

– Чем обязан? – сухо интересуется парень.

– Я думаю, уже прошло достаточно времени, и надеюсь, ты обо всем подумал. Так что я пришел за ответом.

– Прости, но я чего-то не понимаю, – Джин вскидывает голову и с достоинством выдерживает прожигающий его взгляд. – Все ответы я сказал тебе у себя дома. С тех пор ничего не изменилось.

– Жаль, – хмыкает Ким. – Я очень надеялся, что ты образумишься.

– И брошу все, ради того, чтобы рожать тебе детей и варить обеды? – парирует омега.

– Вдвойне жаль, что ты так думаешь о наших отношениях.

– Время обеда закончилось, – Джин смотрит на часы и встает на ноги. – Прошу меня извинить.

– Сядь, – ледяным тоном приказывает альфа. – Пожалуйста, – уже мягче добавляет он и кривит рот в улыбке.

– Что еще? – вздыхает Джин и нехотя опускается на стул.

– Завтра ты ужинаешь со мной. Я пришлю за тобой машину к восьми, – альфа смотрит в упор, и в его глазах нет ни намека на шутку.

– Почему ты такой упертый? – злится Джин. – Я не буду с тобой ужинать, и вообще, отныне я желаю видеть тебя только на собраниях Совета. Пойми уже – нам вместе не быть.

– Это ты пойми, что я тебя не оставлю. Ты мой. Я ни дня без тебя жить не хочу, а ты меня всей жизни лишить пытаешься. В восемь спустишься к машине, иначе уже утром о том, что ты омега будет знать и Совет, и все руководство страны.

Джин не веря смотрит в глаза напротив и несколько секунд просто ловит ртом воздух. Нет, Намджун не может вот так. Ему точно послышалось.

– Что? Как? – еле выговаривает слова омега. – Ты меня шантажируешь?

– Очень жаль, что мне пришлось опуститься до этого, но я буду надеяться, что ты образумишься со временем. А пока, я хочу с тобой поужинать, – Намджун встает на ноги и поправляет пиджак. – И позавтракать. Поэтому имей в виду, что на работу ты поедешь от меня, – усмехается альфа и, провожаемый взглядами полными обожания со стороны персонала и посылающим молнии взглядом омеги, идет в сторону выхода.

– Ким Намджун! – кричит ему в спину Джин, но альфа не поворачивается и скрывается за дверью.

***

Юнги бесцельно слоняется по пентхаусу, отказывается от ужина и, выпроводив прислугу за дверь, идет к окнам на всю стену. Юнги устал от этих однообразных дней, когда не знаешь куда себя деть, как найти себе место в огромной квартире и не умереть, задохнувшись отчаяньем. Хочется наружу. Хочется вырваться из этого ада, где только одна картинка, нон-стопом крутящаяся в голове. На ней Юнги медленно и мучительно умирает в руках Чонгука. Хотя какая это картинка – это реальность Мина. Он садится прямо на пол у окна и, прислонившись к стеклу лбом, смотрит на ночной город внизу. Он будто в тюрьме – хочется выйти к людям, глотнуть свежего воздуха, подставить лицо прохладному ночному ветру, а вместо этого приходится наблюдать за жизнью сквозь стекло.

Входная дверь открывается, и Юнги оборачивается на звук, уже в следующую секунду замирая на месте. Чонгук проходит в гостиную, отшвыривает пиджак на кресло, разминает шею и опускается на диван. Юнги подбирает под себя ноги, вжимается в стекло и взгляда от альфы не уводит. Следит за каждым движением, не дышит, не моргает, боится упустить момент, когда Чон сорвется к нему. А то, что он пришел по его душу – сомнений не вызывает. Альфа поднимает ноги на журнальный столик, отбрасывает в сторону мобильный и поворачивается к омеге. Выжигает одним своим взглядом уродливые узоры на лице Мина, и тому кажется, он даже чувствует запах паленой плоти. От взгляда Чонгука не спрятаться, не скрыться, но самое тяжелое – его вынести. Под ним весь фундамент Юнги ломается, осыпается крошкой, и омега сдается первым. Как и всегда. Прикрывает веки, чтобы открыть их в следующую секунду от приказного:

– Иди сюда.

Вот только как? Как заставить себя встать на ватные ноги, как ими вообще управлять и задавать маршрут, конечная точка которого Чонгук. Тот самый, который убил, воскресил и снова убил, который пьет его кровь литрами и наматывает душу на ладонь. Как можно заставить себя сделать хоть шаг по отношению к своему личному кошмару, добровольно поползти к нему и вручить себя в его руки. Юнги не вынесет. Этой огромной комнаты для них вдвоем и так мало, она и так сдвигается на омегу, грозится расплющить, а тут подойти ближе. Юнги не сможет. Стоит оказаться рядом, и кажется, Юнги лопнет. Забрызгает все вокруг своей кровью и испачкает ошметками своей оголенной плоти.

Чонгук приказ не повторяет. Молча всматривается в карие глаза и ждет. Но его взгляд красноречивее слов – Юнги знает: если не выполнит приказа, то пожалеет. Чонгук его заставит пожалеть. Омега собирает остатки себя и встает на ноги. Шаг за шагом, каждый из которых дается с огромным трудом, идет к альфе. Останавливается рядом, глотает кислород и сразу же делает два шага назад. Чонгук пахнет невероятно. Будто его запах собрал в себе самые любимые ароматы омеги и он завлекает, притягивает. Страшно от реакции собственного тела.

– Ближе.

Юнги приходится задержать дыхание и снова подойти. Стоит напротив, чуть ли ногами в колени не упирается. Не дышит, не смотрит, нервно теребит подол футболки и ждет. Чего сам не знает.

Чонгук просовывает руку под футболку, кладет ладонь на живот и поглаживает. У Юнги кожа трескается, по швам расходится под раскаленной ладонью. Чонгук взгляда с лица не убирает, ловит каждую мимику, каждый взмах ресницами. Цепляет пальцами кромку спортивных штанов и немного тянет вниз, омега выдыхает, по привычке дергается назад, но Чон резко перехватывает его за талию и сажает на колени. Фиксирует за спиной руки и обжигает дыханием мочку.

– Спокойно.

Обхватывает зубами кожу на шее, тянет, выпускает, повторяет. Юнги бьет мелкая дрожь. Тот укус в плечо он никогда не забудет, точнее боль от него. Боится, что Чонгук снова сомкнет зубы, цепляется пальцами за его плечи и еле сдерживается, чтобы позорно не разрыдаться.

А Чонгук играет, продолжает подолгу удерживать плоть между зубов. Пугает.

– Не делай мне больно, – треснуто просит омега.

– Не буду.

Чонгук зарывается руками под футболку, проводит пальцами по позвоночнику, проверяет на ощупь оставленные им же полосы и опускает руки к кромке штанов.

Просовывает руки под белье, зажимает половинки, проводит пальцами по колечку мышц, надавливает. Усмиряет дернувшегося было омегу одним только:

– Расслабься.

Продолжает играть с чужим телом, сильнее надавливает и следит за реакцией. Юнги пытается расслабиться, но не выходит. Как можно расслабиться в руках монстра. Того, кто уже в следующую секунду может прокусить артерию и высосать из тебя жизнь. Юнги этого не понимает, но все равно старается. Вскрикивает только, когда Чонгук проталкивает внутрь пальцы и сразу разводит. Юнги кусает губы, старается не издавать ни звука, но больно все равно. Еще больнее от осознания того, кто именно сейчас трахает его пальцами. А Чонгук трахает – раздвигает стенки, проталкивает еще пальцы и наслаждается той борьбой, которая идет внутри Шуги.

Чонгук все эти дни чуть ли в цепи себя в кабинете не заковал. Бывали моменты, когда альфе казалось, будто запах малины просочился через этажи и витает в воздухе. Чонгук понимал, что это всего лишь игра его больного воображения, но в то же время он знает, что все это показатель того, как глубоко Шуга сидит у него внутри. Он должен был прийти еще вчера, но его отвлек Риз, заставивший босса поехать в доки на прием нового товара.

И вот сейчас, еще не войдя в квартиру, Чонгук уже начал задыхаться. Будто весь этаж пропитан дурманящим запахом лисы. Альфу бесит то, насколько омега красив, насколько он притягателен даже будучи одетым в спортивные штаны и растянутую футболку. Чонгук все эти дни пытался найти успокоение в других, рвал, вгрызался, доводил до изнеможения десяток омег, но оставался все таким же неудовлетворенным и опустошенным. А Шуга только взгляд поднял, и у альфы уже бурлит кровь и поднимается к горлу. Больная зависимость упертым пареньком натягивает нервы. Чонгук не привык быть управляемым, а Шуга управляет – привязывает к себе и натягивает поводок. Ярость на самого себя разрывает нутро, хочется ее выпустить, желательно перекинуть на этого лисенка с диким взглядом. Пусть он в ней и потонет.

Чонгук резко приподнимается, кладет Мина животом на столик и, не дав опомниться, сдирает с него штаны. Юнги знает, что будет дальше. Жмурится только, обхватывает ладонью край столика и ждет. Словно казни. Хотя казнь была бы лучше, после нее хотя бы конец, заново собирать себя не надо. Чонгук врывается одним толчком, заполняет омегу, распирает стенки и до упора натягивает на себя. Юнги стонет от боли и, сразу укусив ребро ладони, затыкается. Он не издаст ни звука. Стойко вытерпит боль. Мин прикрывает глаза, расслабляется и позволяет ему трахать себя. Чонгук берет, что дают. Обхватывает ладонями ягодицы и все сильнее вдалбливается в чужое тело. Трахает грубо и глубоко, до красных пятен сжимает в ладонях ягодицы и прислушивается. Омега молчит. Чонгука это доводит до бешенства. Приподнимает парня под живот, садится на диван и, уже сидя, насаживает его на себя, резко вскидывает бедра, будто поклялся проткнуть омегу насквозь. Юнги только скребется ногтями уже о чужую руку, обхватившую его поперек и снова молчит. У альфы омегу раздевать терпения нет – разрывает на нем футболку, покрывает поцелуями-укусами лопатки и плечи, лижет свою же метку, но не выбивает ни звука. Звереет.

– Нравится?

Юнги молчит.

– Не должно. Строишь из себя героя мученика? Терпишь? – больно кусает мочку. – А так?

Выходит из парня, поворачивает его лицом к себе и снова загоняет свой член до упора. Давит на его грудь заставляя до хруста в позвонках откинуться назад. Юнги фактически висит вниз головой, пригвожденный тазом к альфе, приходится положить голову на столик, как на опору, чтобы не ныла шея. Чонгук вертит его в своих руках, как хочет. Мин не сопротивляется, молча меняет позы. Юнги вообще не здесь. Омега пытается абстрагироваться, но Чонгук каждым новым толчком возвращает его в реальность. Омега до крови искусал свои губы, до крошащейся эмали зажимает зубы – ни звука.

– Упрямая сучка, – усмехается Чон и, приподняв парня, тянет обратно к себе, впивается в губы колючим поцелуем и толкнувшись, кончает. Пока сперма толчками заполняет омегу, Чонгук до синяков зажимает его в своих руках, вылизывает губы, собирает с них вкус малины и, сняв с себя парня, отталкивает его на пушистый ковер. Юнги падает на пятую точку и обиженно смотрит на альфу.

– Бревно. Единственное твое призвание – это уметь хорошо раздвигать ноги, но и с ним ты сегодня не справился. Даже не знаю, зачем мне такая шлюха.

Чонгук застегивает брюки и зло смотрит на омегу, сидящего у него в ногах.

– Это новый вид твоей якобы борьбы со мной? – усмехается Чон и тянется к сигарете. – Теперь ты мне так будешь пытаться что-то доказывать?

Юнги взгляда от ковра не поднимает. Сидит и старается не расклеиться. Хотя, кажется, план провалится уже со следующим словом Чонгука. Один голос альфы, и у Юнги внутри по новой открывшееся кровотечение и безрезультатная попытка глотнуть кислород.

– Тебе развлечений мало? Поиграть захотел? – Чонгук нагибается к омеге и, подцепив пальцами его подбородок, заставляет смотреть на себя. – Ты кто такой? Что ты из себя представляешь, чтобы играть со мной? У тебя вообще мозги есть? Или хотя бы инстинкт самосохранения.