Текст книги "Я - Усмирённый (СИ)"
Автор книги: Старый добрый доктор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)
– Если так подумать, что угодно лучше, чем это… – скривился Давет.
– А если их будет много? – вкрадчиво поинтересовался я, буквально слыша звон огромного количества лириума в нескольких километрах от нас. – Сюда мы пробивались неделю. Сколько будем идти в обход?
– Ладно-ладно, – поднял руки Давет.
– Шейла, когда войдём, кинь камень в тушу в дальнем конце пещеры. Она не сможет увернуться и поймать камень, так что всё будет хорошо… Не обращай внимания на её внешний вид, просто бросай камень, – начал я краткий инструктаж.
– Я могу обвалить часть свода, – пророкотал голем и, чуть подумав, уточнил: – Небольшую. Но больше, чем могу бросить рукой.
– Великолепно, – ответил я. – Давет, Морриган – мы будем стоять у входа и поливать тварь всем, что есть… Морриган, подготовь свою половину Проклятия, Давет – у тебя же ещё остались те склянки с кислотой?
– Да, конечно… Три штуки, – Страж аккуратно похлопал себя по карману на ноге. Зачарованное стекло до поры можно хоть кузнечным молотом бить, но спокойно относиться к такому опасному веществу рядом собой… Непросто. – Брошу, как только будет возможность… Зачем я вообще купил эту дрянь?
– Стэн, – я повернулся к последнему члену отряда. – На тебе защита нас от порождений и щупалец.
– Щупалец?.. – от удивления кунари приоткрыл рот, но тут же захлопнул его и сплюнул. – Вашеден.
– Будь внимателен – эта пакость и под полом, – добил я Стэна.
Мы неторопливо вошли в пещеру с маткой и Шейла положила ладони на каменный пол. Руны на её теле полыхнули нестерпимым светом и на чудовищного вурдалака рухнул тяжёлый каменный блин, обративший череп и верхнюю половину гуманоидного тела в неприятное месиво. Верхняя часть «горба» громко хрустнула сломанным хитином, но всё же осталась без критических повреждений, а сама тварь выжила – четыре щупальца взвились вверх, стягивая массивный камень в сторону. Проклятие и кислота впились в жирную плоть существа, исторгая из её недр нестерпимой громкости крик, усиленный какой-то техникой. Я покосился на глаза Давета и громко выругался – с каждой секундой они разгорались всё сильнее.
Пылающий внутренней энергией меч Стэна опустился вниз, на, казалось, монолитный камень пола… Из которого в следующую секунду выстрелило длинное щупальце, моментально разрезавшееся о меч. Кунари дёрнул оружие на себя, вытягивая лезвие, и мощным взмахом срубил его у самой поверхности.
Вокруг матки развернулось облако смерти, в которое моментально влились буря и вьюга – энтропийная смерть и буря века заметались в слишком тесном для них объёме, сжигая тварь молниями, промораживая ледяным ветром и растворяя силой энтропии. Вдруг раздался громкий звук и… Поток чего-то зелёно-чёрного ударил в предусмотрительно выставленный силовой барьер – пусть удерживать его в виде плоскости невероятно сложно, это лучше, чем купаться в неизвестной дряни, исторгнутой про́клятым порождением тьмы, не так давно бывшим гномкой.
Внезапно Давет схватился за голову и, припав на колено, выпустил поток молний куда-то в стену… В которой обнаружился скрытый иллюзией проход, набитый порождениями тьмы. С рук Морриган сорвался поток высокотемпературного пламени, а я поддержал её потоком смерти – ало-чёрный вихрь пронёсся по туннелю, вызывая полные бессильного гнева вопли сгорающих заживо порождений.
Из моей груди высунулся прошедший её насквозь клинок – чары боевой магии уберегли меня от проникающего ранения сердца. Я быстро развернулся, на ходу сплетая взрыв разума и ауру ядовитых испарений – замершие фигуры крикунов стали ясно видны в облаке яда. Пронзивший меня потомок эльфов мелко и страшно затрясся – дробящая темница не даёт своим жертвам второй попытки.
Я бросил быстрый взгляд на подвывающего Давета, радужка в которых полностью заполнилась сиянием скверны, и проткнул ладонь отросшими когтями: чары кровавой раны, усиленные ходячей бомбой разошлись на сотню метров во все стороны. Я побледнел и упал на колени – слишком много праны было использовано. Быстрое касание Тени – и мана, на ходу преобразуясь в прану, хлынула в мою душу, восстанавливая утерянное.
– Убей… Матку, – прохрипел я, схватившись за бедро Морриган. Ведьма кивнула и зажгла над посохом огненный шар, в который тут же стал вливаться вырывающийся из её рта поток пламени: драконий огонь – это не просто реакция окисление, это древнейшая и сильнейшая магия. Десять секунд Морриган раздувала огненный шар, который, врезавшись в тело вурдалака, буквально испарили и её, и камень вокруг, и слой плоти, окутывающий ложе матки.
Как только вурдалак погиб, Давет прекратил кричать и, пошатываясь, поднялся на ноги, с удивлением глядя на лежащие вокруг трупы крикунов и заполненный сажей туннель.
– Порождений… Больше нет? – недоверчиво протянул Страж.
– Почему же, есть. Но не здесь, – я, тяжело опираясь на посох, поднялся на ноги.
– Я имею в виду, что она звала порождений. Я чувствовал это. И они отвечали. Они шли сюда… Но как только зов стих… – протянул Давет, подходя к выжженной яме. Рука бывшего вора коснулась шеи и, испачкавшись алым, сместилась к глазам. – Вот же тварь!
– Не волнуйся, скверна уже затянула то, что повредило это существо. Жаль, что не получилось добыть образец, – я с сожалением посмотрел на остывающий багровый камень. – Давайте пойдём дальше, вдруг те порождения выжили и вдруг решат всё же посмотреть, что случилось.
Мы двинулись дальше по туннелю, ведущему к Наковальне, о котором узнали благодаря одному гному-алкоголику. Хорошо, что он узнал у своей жены, куда и как она поведёт свой Дом. И ещё лучше, что его удалось убедить остаться в Орзамаре.
– Если где Бранку и найдёшь, то здесь – её врасплох не застанешь, – от стены отделилась низкорослая тень, на ходу приобретающая черты гнома из касты Офицеров.
– Как ты здесь оказался? – удивлённо протянул Давет, незаметно скручивая молнию.
– Как-как… – ворчливо ответил Огрен, отводя взгляд. – То, что я берсерк, вовсе не означает, что я не умею быть тихим. В отличие от вас, да.
– Как ты представляешь себе невидимого голема? – поинтересовалась задетая за живое Шейла.
– Ну, это да… Не обижайтесь, только, – вскинул руки гном, поравнявшись с идущей впереди Шейлой.
– Не смог не попытаться узнать, что с ней случилось? – поинтересовался Давет.
– Да… Я и раньше с поисковыми группами ходил. Не могу я сидеть в Орзамаре, дурею я там… Даже вот с каким-то мальчишкой подрался, да… – Огрен смущённо почесал подбородок, заставляя косички на бороде ходить ходуном.
За нашей спиной рухнул металлический лист, «надёжно» отсекая нас от Орзамара.
– Позвольте, я буду с вами грубоватой, а то у меня все эти реверансы уже поперёк горла стоят. Надеюсь, вас это не смущает, – равнодушно и высокомерно протянула гномка в доспехе Мёртвого Легиона, выходя на один из верхних балконов.
– Чтоб у меня зад облез. Чтоб я эльфом стал, – закричал Огрен. – Бранка… Святой Камень, я еле тебя узнал!
– Огрен, – с оттенком презрения поприветствовала мужа Совершенная. – Значит, ты нашел-таки путь сюда. Надеюсь, путь отсюда тоже найдёшь. И как мне обращаться к вам?
Гномка прошлась вдоль балкона, склонив голову, пока мы с Морриган пытались понять, что же в ней не так – какая-то неправильность в ауре, не ущербность, а наоборот, избыток…
– Ландскнехты последнего лордика, решившего меня поискать? Или просто тот первый, кого не смутил перегар Огрена? – продолжила потешаться Совершенная.
– Будь почтительна, женщина! Ты говоришь с Серыми Стражами! – рявкнул Огрен.
– О, дороговатый, должно быть, посыльный. Полагаю, случилось что-то важное. Эндрин умер? Он и при мне ещё, помнится, на ладан дышал.
– За трон борются два претендента… – не придя ни к какому определённому решению, я накинул на неё связь душ, параллельно отвлекая разговором. – Мне нужно, чтобы ты сковала корону. А что хочешь за это ты?
– Даже если Совет посадит на трон пьяную мартышку, мне будет всё равно, – равнодушно ответила Бранка, но моментально утратила спокойствие, заговорив о Наковальне. – А все потому, что нашу защиту, наше величайшее изобретение, зависть армии всего мира, мы проворонили! Да не просто так, а отдали в лапы тех самых порождений тьмы. Наковальня пустоты. То, с помощью чего древние создавали свои армии и не давали первому Архидемону подняться. Она здееесь. Так близко, что я её чувствую.
– И в чём трудность? – спросил я, внутренне улыбаясь интересной трактовке отступления гномов под ударами орды порождений тьмы. Архидемоны никогда не воевали, даже почти не появлялись, в подземных сражениях лично, лишь посылая своих слуг. Что логично: драконы – Владыки Небес, под землёй они неповоротливы и уязвимы.
– Наковальня находится на другом краю полосы ловушек, установленных самим Каридином. Мы с моими подручными отдали тело и душу, чтобы раскрыть её секреты, – спокойно начала рассказывать Бранка, однако, всё же сорвавшись на горячечный шепот одержимого – не демоном, но идеей. – Вот что важно. Вот что имеет непреходящее значение. Если у меня получится, выиграет весь народ гномов. А короли, политики… Всё это эфемерно. Я отказалась от всего, принесла в жертву всё, чтобы добраться до Наковальни Пустоты.
– Хорошо, мы найдём Наковальню, – хмыкнул я, также ощущая присутствие артефакта.
– Прекрасно, – гномка хлопнула в ладоши и исчезла в каком-то туннеле.
Я повернулся к соратникам.
– Теперь я могу перенести нас несколько вперёд, но дальше будет слишком много лириума в породе – перемещения станут небезопасны.
– Это неплохо, – хмыкнула Шейла. – Перемещай.
– Подойдите ближе, у меня не такие длинные руки, – хмыкнул я, смыкая руки на всех, кроме Шейлы. – За тобой вернусь отдельно.
Я дёрнул Завесу на себя, перемещая нас так далеко, как позволяли эманации активной зоны Наковальни к… Идолу?
– Лопни моя селезёнка, это же записи… – что собирался сказать Огрен, я не услышал, поскольку вернулся за Шейлой. Секундное перемещение…
– Огрен, – вернувшись, обратился я к гному, старательно карябающему что-то на своём листке. – Что ты делаешь?
– Это – записи о гномах, что добровольно стали големами. Считалось, что это легенда, однако…
– Шейла, а тебе это о чём-то говорит? – я повернулся к нашему голему.
– Боюсь, что ничего, – задумчиво пророкотал анимированный камень. – Но если будет возможность, я хотела бы изучить копию.
– Почему эти големы стоят на месте? – проронил Стэн.
– Не знаю, – отрицательно качнул головой я. – Может, спят? Или выключены, как Шейла?
Я подошел к самому крупному и с интересом присмотрелся к узору рун на поверхности… Которые внезапно засияли изумрудно-синим.
– Меня зовут Каридин, – отмер стальной голем, по броне которого забегали коронарные разряды и облачка ледяных газов, вырывающихся из сочлений тела голема. – Да, когда-то, так давно, что уже стёрлось из памяти, я был Совершенным для гномов Орзамара.
– Каридин? Совершенный кузнец? Живой? – подошедшая Шейла вложила в эти слова невероятное удивление.
– Ага, – понимающе протянул Каридин. – Я узнаю этот голос. Шейла из дома Кадаш, шаг вперёд.
– Вы… Знаете, как меня зовут? – задумчиво протянула бывшая гномка, даже не думая подчиняться приказу. – Значит, это вы выковали меня? Это вы дали мне имя?
– А ты всё уже забыла? – Каридин тяжело вздохнул. – Это было так давно… Я сделал тебя этим големом, Шейла, но раньше ты была гномом… Таким же, как я. Лучшей воительницей короля Валтора и единственный женщиной, которая согласилась на эксперимент.
– Единственной… Женщиной? – шок Шейлы можно было, казалось, проткнуть мечом. – Гномом?
– Я положил тебя на Наковальню Пустоты, здесь, в этой самой комнате, и придал тебе форму, которой ты обладаешь, – ответил Каридин, явно гордясь своим детищем.
– Наковальня пустоты. То, что мы ищем, – удовлетворённо произнесла Шейла.
– Если вы ищите Наковальню, то просто обязаны выслушать мою историю… – помрачнел Каридин. – Иначе вам придётся испытать её на себе.
– Это ведь ты создал её? – я с интересом прислушался к мелодии лириума, что менялась около видимого отсюда артефакта.
– Хотя я изготовил много вещей, славу и положение мне принесла единственная – Наковальня Пустоты, – с сожалением произнес Совершенный кузнец. – С её помощью я мог ковать гномов из стали и камня, гибких и умных, как и любой другой солдат. Объединенные в армию, они были непобедимы. Но я не рассказывал никому о цене. Ни у одного простого кузнеца, как бы умел он не был, не было сил создать жизнь. Чтобы вдохнуть в голема жизнь, мне пришлось забирать жизни откуда-то ещё.
– Три метра роста и неуязвимость? Бывает участь и пострашнее, – хмыкнул Давет, явно вспомнивший матку.
– Мой король сказал так же. Я собирался работать только с добровольцами, но ему было мало… И вскоре это место обагрили реки крови. Наконец, я не выдержал и отказался. И тогда Валтор отправил на Наковальню… меня.
– И ты заперся с Наковальней здесь, – утвердительно произнёс я, начиная понимать, что стало с тем его учеником, что перековал учителя.
– Да. Мои ученики сумели поместить душу мою в стальное тело, но не знали, как создать управляющий жезл. Посему я сохранил разум и свободу воли. С тех пор я оставался здесь, стремясь уничтожить Наковальню. Но ни один голем не может коснуться её. Её нельзя снова пустить в ход, – с грустью протянул голем.
– Нееет! Наковальня моя. Никто у меня её не отнимет! – со странной нежностью произнесла Бранка, с трудом вылезая из какого-то бокового лаза… Она даже не постеснялась оставить доспехи на другой стороне – для гнома очень необычно. А вот маленький кулон с изображением предка она не сняла. Я понимающе усмехнулся: вот куда делся ученик, что превзошел учителя****. Часть ученика – идея вложить кусочек себя в надёжное хранилище, давно была известна среди гномов и эльфов, но полностью забыта ныне всеми, кроме людей. Теперь становится понятна одержимость гномки: химику, открывшему секрет бездымного угля, не слишком близко желание послать на убой доверившихся ей гномов ради легенды, доказательств даже существования которой почти не осталось.
– Шейла… Однажды ты уже сражалась за то, чтобы уничтожить Наковальню. Не дай ей снова попасть в бездумные руки! – обратился с призывом Каридин, полыхая в эмоциональном спектре… Кажется, не всё было совсем так просто, как он рассказал.
– Вы говорите о том, чего я не помню. Вы говорите, мы бились…. Вы управляли нами с помощью жезлов, да? – вкрадчиво поинтересовалась Шейла.
– Я уничтожил жезлы! – громыхнул в непритворной ярости Совершенный. – Может быть, мои ученики научились их заменять, но в таком случае всё, что им нужно – это Наковальня! И у них будет столько рабов, сколько они захотят!
Голем резко обернулся к нам:
– Вы. Пожалуйста. Помогите мне уничтожить Наковальню. Не дайте ей поработить новые души, и так на ней немало крови.
– Ты был Совершенным, – медленно протянул я, с интересом глядя на тело Каридина. – Мы поможем тебе, если ты поддержишь нового короля.
– Не слушайте его! – Бранка наконец выбралась из слишком узкого для неё лаза и вскинула оружие, не обращая на с интересом обшаривающего её взглядом мужа – в доспехе Совершенная никогда бы не пролезла. – Он тут окончательно обезумел, проторчав тут тысячу лет взаперти. Принесите мне Наковальню, и у вас будет армия, которой вы никогда не видали!
– Бранка, ты свихнувшаяся жестокая дрянь. Неужели эта железка столько для тебя значит, что ты даже не видишь, что потеряла ради неё? – сказал Огрен, потрясая кулаками.
– Ты оглядись вокруг, – снисходительно протянула Совершенная. – Разве так должна выглядеть наша империя? Осыпающиеся туннели, полные порождений тьмы? А с Наковальней мы вернём себе былую славу!
– Есть и иные пути, – я доброжелательно улыбнулся гномке. – Наковальня будет уничтожена.
– Значит, мы с Каридином? Хорошо, – пророкотала Шейла. – По-моему, это правильно.
Не слушая Каридина, начавшего вещать что-то о стыде и сострадании, мы с Морриган выпустили тщательно подготовленное Проклятие – кто знает, какие возможности приобрёл за тысячу лет управляющий Совершенной дух?
– Ты… – Бранка рухнула на колени, но всё же нашла в себе силы вскинуть жезл и гневно прокричать. – …не единственный мастер-кузнец на свете, Каридин! Големы, слушайтесь меня! В атаку!
– Жезл управления! – выдохнул стальной голем, замирая истуканом – воли мёртвого гнома хватило лишь на то, чтобы не подчиниться приказу ученика.
Я выпустил в четвёрку враждебных големов серию сфер смерти, однако они лишь притормозили их движение на несколько секунд. Шейла погрузила руки в камень пола и он рванул вверх, обхватывая ступни её «собратьев» и почти полностью скрывая Совершенную. С рук Давета и Морриган сорвались плетение цепной молнии что, многократно отразившись от каменных тел и одного вполне живого, покрыли големов сеткой трещин.
Стэн и Огрен парой мощных ударов мечей, объятых сиянием внутренней энергии, развалили ближайшего голема. Я потянулся к жизненной силе Бранки, рванул её на себя и обратил вытянутую из неё прану в чары кровавой марионетки… Которые, увы, бессильно стекли со щита воли духа.
Я обезвредил двух големов силовым полем и дробящей темницей, и провалился в невидимость, стремительно приближаясь к Совершенной. Две тонких, едва с волос, струйки крови вырвались из моих запястий и вошли в сердце и висок Бранки, начиная отращивать зазубренные нити, отходящие от центральной, и начинающие стремительно вращаться, превращая плоть в измельчённую кашицу. Души Бранки и ученика Каридина попытались сбежать, но я был слишком близко, а потому сумел поглотить их, скрылся в невидимости и начал лихорадочно просматривать и проживать ту часть воспоминаний, что касалась големостроения… Попутно понимая, отчего этот ученик пошел против учителя (нонсенс для гномов) – нет ничего страшнее отвергнутой женщины.
– Рад видеть, что ты такой и осталась… – услышал я, вернувшись из транса.
– Не знаю, что и сказать. Спасибо, – смущённо пророкотала Шейла.
– Не надо меня благодарить. Всё это – мои поступки, моё наследие. Но, по крайней мере, сейчас всё это кончилось. Спасибо вам, что встали на мою сторону. Наковальня ждёт. Нанесите ей последний удар. Могу ли я чем-нибудь наградить вас? Прощальный подарок, прежде чем я сброшу своё бремя? – стальной голем, носящий в себе душу Совершенного Каридина, повернулся к нам.
– Я хотел бы воспользоваться Наковальней… И нам всё ещё нужна корона для Орзамара, – ответил я, незаметно появляясь за спинами Стэна и Шейлы.
– Наковальню нельзя… – начал было Каридин.
– Не для голема, – чуть улыбнувшись, ответил я. – Не совсем голема. Я хочу перековать свой меч и сделать из него сосуд души. Вы ведь знаете, что это?
– Да, знаю, – задумчиво кивнул Каридин. – Но ведь для этого нужна… Жизненная сила какого-то существа?
– Не здесь, – я отрицательно качнул головой и указал на лириумные щупы, растущие откуда-то снизу. – Здесь Силы более чем достаточно и для разделения, и для ковки, и для восстановления раненой души.
– Тогда – Наковальня в твоём распоряжении, чужеземец, – приглашающее махнул рукой Каридин. – Не возражаешь, если я буду присутствовать?
– Конечно нет.
*
Дзянь-дзянь! Дзянь-дзянь! Кулак, в котором собралась огромная концентрация жизненной и магической Силы, вполне достаточная, чтобы, будучи выпущенной простым выбросом, смести небольшой городок, мерно опускалась на ледяной звёздный металл, не оставляя, впрочем, на нём никаких следов – так и должно быть при ковке магического оружия. Сталь, плоть, кость – всё это вторично при творении артефактов, созидание, синтез – происходит дальше грубой материи, в том, что осведомлённые смертные и бессмертные называют тонкими мирами.
Волны Силы стекались к Наковальне, наполняя её мощью и через неё придавая изделию невероятную прочность, гибкость, наделяя его свойством регенерации и сопротивления магии. В конце концов, творение големов и големоподобных существ – единственное, к чему пригодна Наковальня Пустоты, чудовищное по своим масштабам изделие Каридина, по-настоящему гениальный артефакт, призванный органично сплетать и спрессовывать души и трансформировать первые начала в камень или сталь. А, как известно, взаимопроникновение оболочек души ведёт к образованию и развитию новых оболочек – любых, от первой до восьмой.
С текучего, но неподвижного лириума Наковальни Пустоты стекали капли промороженной стали – всё, что осталось от Ткача заклинаний, когда из него аккуратно выдернули магическое наполнение. Звёздный металл охотно принял в себя новую магию, дополняя себя новыми свойствами и органично встраивая их в общий узор, окутываясь маленькими, пока едва заметными разрядами – волшебному металлу нужно время, чтобы приспособиться к изменениям.
На Наковальню Пустоты упали первые капли крови, тут же став бело-синим с примесью алого, изумрудного и фиолетового дымков, и втекли в артефакт, перетекая по нему и возвращаясь в тело артефактора, нашедшего более совершенный способ создания духовных артефактов: не отделять часть души, помещать её в предмет и восстанавливать надорванную связь целого и части, а помещать предмет в душу, делая его неотделимой частью, сродни «дополнительным телам» магов-оборотней.
С лежащей рядом с Наковальней кучки невзрачных чёрных камней поднялся верхний, самый крупный, примкнулся к шару-противовесу и скользнул внутрь приобрётшего эластичность глины металла в самый центр. За ним последовал ещё один, и ещё, и ещё… Семьдесят два магически обработанных обсидиана влились в рукоять и лезвие, становясь неотъемлемой его частью.
Артефактор раздражённо смахнул пот с лица и бережно поднял со стоящего рядом каменного пьедестала небольшую кость. Сила влилась в шестое левое ребро дракона – наиболее насыщенное Силой прежнего хозяина – придавая ему пластичность. Кость распределилась по рукояти и украсилась длинным спиральным узором – тевинтерские и гномьи руны органично переплелись и дополнили друг друга, становясь каркасом, «строительными лесами», с помощью которых артефактор возвёл внутри кости накопитель.
Рука мага вновь потянулась к пьедесталу и сомкнулась вокруг отреза кожи древнего дракона, который тут же прилип к ладони. Секунда – и ещё помнящая о том, каково быть живой плоть обхватила рукоять, срастаясь без швов. Она надёжно скрыла и защитила накопитель, но главное – будет впитывать лишнюю влагу с ладоней, коль скоро та коснётся её.
Артефактор секунду полюбовался получившимся магическим инструментом и лёгким движением Силы скрыл его внутри своей души, буквально впитав его. Резкий отток Силы покачнул его, заставив схватиться за ледяную поверхность Наковальни, но уже через минуту он с силой оттолкнулся от неё и бережно достал из кармана кольцо.
Прозрачное стекло, выглядящее, тем не менее, так, словно находится в тёмной комнате, и в котором, однако, вполне отчётливо видны тонкие едва заметно шевелящиеся прожилки алого цвета – как будто густой кровью капнули на воду. От кольца ощутимо тянет нечеловеческой магией и, прислушавшись, можно уловить тихий женский шепот на грани слышимости.
Маг бережно положил кольцо на Наковальню и положил рядом серебристый с фиолетовым отливом слиток – остатки после ковки меча – и Ключ от города – артефакт-ментор или усиливающий артефакт, который получает каждый наземник-негном, становящийся членом гномьей касты в результате серии Испытаний. Конкретно этот Ключ был получен нестандартным путём ещё в Башне…
Из Наковальни выстрелили тонкие пучки магических нитей, сковавшие чары артефактов. От слитка перенасыщенные Силой пальцы отделили маленький комочек и начали придавать ему форму кольца, в которое начали втекать, стыкуясь и переплетаясь, чары с колец. Левая ладонь артефактора легла на обнажённый торс и выдрала из груди кусок чего-то нематериального, но, тем не менее, оставшегося странным образом связанного с целым, и притянула его к кольцу из звёздного металла. Секунда – и осколок души вплёлся в серебряный с фиолетовым отливом металл.
Маг мрачно ухмыльнулся и вновь скрыл артефакт в глубинах своей души – второй раз это далось намного сложнее: из носа и покрасневших глаз потекли тонкие струйки крови, на ходу впитываясь обратно в тело, а пальцы столь крепко вцепились Наковальню, что лириум, составляющий её, начал крошиться и стонать. Когда артефактор отнял пальцы от поверхности на ней остались легко видимые отпечатки когтистых ладоней.
На остатки слитка легла тонкая цепь с шестнадцатилучевой звездой и маленький невзрачный оберег. Кисть артефактора коснулась его и в воздухе раздался немелодичный хруст – для такого маленького слитка буквально вбиваемые в него чары оказались за гранью возможного. Четыре пирамидки-фокуса гулко загудели, а окружающие Наковальню жилы лириума стали сиять существенно слабее: повинуясь приказу, огромный артефакт безуспешно пытался стабилизировать изделие.
Артефактор судорожно нырнул ладонью в лежащий рядом заплечный мешок и вытянул оттуда серебряную цепочку с маленьким кругом, в центре которого была впаяна маленькая капсула, словно сияющая алым и чёрным. Для всех, кроме хозяина, жидкость в маленькой капсуле из морозного хрусталя – минерала, не уступающего по прочности и цене драконьей кости, добываемого гномами в Морозных горах – была всего лишь полусвернувшейся на вид кровью.
Артефактор сжал свободную кисть в кулак, телекинезом разбивая хрусталь и переправляя две капли крови – человека и Архидемона – на изделие, которое тут же зашипело, словно было раскалено добела. Зал с Наковальней содрогнулся и каждый чувствительный к колебаниям Завесы учуял, как истончилась она от внимания с другой стороны – Архидемон почувствовал, что кто-то что-то делает с его частью, но не понял, кто, где и что. Неожиданное внимание из недремлющего мира вдохнуло в жилу лириума новую жизнь: она из почти погасших «сосулек» превратилась в сияющий в половину изначальной яркости сгусток мощи.
Артефактор поднял руки на уровень плеч и развёл их в стороны ладонями вниз. Внезапно ладони сжались, на ходу поворачиваясь ладонями вверх – и огромное количество Силы устремилось из его тела и умирающей жилы в артефакт, превращая лириум во многие метры чистейшего морозного хрусталя. Огромный зал вновь затрясся: изделию для завершения требовалось больше Силы, чем было у артефакта Каридина. На Наковальню легло несколько тёмных камней, из которых раздались крики мучительной боли – заключённые в них демоны отдали всё, что было.
Каридин довольно улыбнулся, если бы мог: создатель колоссального артефакта чувствовал, как дрожат и рвутся структурные элементы его Шедевра, как распадаются на Силу зацепившиеся за него обрывки душ големов, как угасает сияние в «глазах» чудовищной четырёхликой Кузницы Духа, а сама она, покрываясь трещинами и сколами, крошится и распадается, опадая на пол неопрятной грудой камней.
Совершенный кузнец в последний раз осмотрел пещеру, что была ему домом и темницей долгие века, остановил взгляд на перепуганной Шейле, ведьме из Диких Земель, до побелевших пальцев сжавшей невероятно искусно, хотя и крайне бегло выкованную корону, обеспокоенно зыркающего по сторонам кунари, с надеждой смотрящего на учителя Стража, нервно приложившегося к фляжке Огрена… И положил руки на края Наковальни.
– Бесконечно вам благодарен, чужеземец. Атраста нал тунша… Пускай ты всегда отыщешь свой путь во тьме, – прогрохотал голем за секунду до того, как анимирующая его душа устремилась в артефакт.
*
– Лорды Совета, призываю вас к порядку! Этот спор ведёт в никуда!
Я тяжело, опираясь на посох, кашлянул и привалился к стене, с недоумением глядя на быстро впитывающуюся в кожу кровь. Сплетённое Морриган заклинание исцеления коснулось меня мягкими крыльями, но физически я был в полном порядке. Увы, раны души вылечить совсем не так просто, даже если ты оборотень, для которого бесконечная регенерация – естественное свойство.
– Тогда к чему тянуть время? – торопливо встрял Белен. – Я требую проголосовать немедленно. У моего отца остался только один сын – наследник трона Эдуканов. Кто посмеет оспорить это?
– Твой отец на смертном одре заставил меня поклясться, что ты не унаследуешь от него корону, – степенно отбил лорд Харроумонт, оглаживая седую бороду.
– Старшина, прошу прощения, что помешал, но Серые Стражи вернулись с Глубинных Троп, – впустивший нас гном вышел в центр зала.
– Итак, Страж. Какие вести ты нам несёшь? – Старшина счёл за благо прервать бесконечный спор двух претендентов на заветный трон.
– Корону, которую Совершенный Каридин выковал для избранного короля, – Давет вышел вперёд, неся в поднятых на уровень живота ладонях корону.
– Каридин был заключён в тело голема. Страж даровал ему милость, которой он жаждал, освободив его и разрушив Наковальню Пустоты, – вышагивающий рядом со Стражем Огрен важно кивнул. – Перед смертью Каридин выковал корону для нового короля Орзамара, избранного самими предками!
– Я хотел бы поверить словам Огрена, но всем известно, что Серый Страж – наймит Белена, – под осуждающий шепот некоторых деширов с сомнением протянул Пирал, махнув рукой в сторону своего конкурента.
– Эта корона действительно изготовлена Совершенным и на ней стоит печать Дома Ортан, – почти перебил его Старшина. – Скажи нам, Страж: кого выбрал Каридин?
– Он избрал Белена, – на голубом глазу соврал Давет. Не то чтобы для нас была принципиальная разница, кого сажать на трон… Но властолюбивый юнец выделит больше войск, чем опытный и осторожный политик.
– Наконец-то! Нелепый фарс окончен и я могу воссесть на отцовский трон, который принадлежит мне по праву! – вскинул сжатые кулаки принц.
* Автора просто позабавила эта фраза.
** Кабатчик – содержатель кабака (толковый словарь Ожегова).
*** Мёртвая Каста – одно из «несуществующих» заданий в игре, которое не оставляет никаких следов, кроме некоторого количества опыта и записи в Кодекс. Как-то странно для жестко разделённого кастового общества, что для признания кучки преступников и не совсем дружащих с головой товарищей отдельной кастой необходимо и достаточно просто принести какую-то печать и куда-то положить. А потому здесь Легион всегда был отдельной кастой.
**** Каридин ковал каменных големов, а ученик – стальных.
========== Глава 11 ==========
Таверна «Покусанный дворянин» – одна из очень немногих таверн Денерима, расположенная на юге торгового квартала. Её трактирщик имеет связи с некоторыми криминальными авторитетами города, хотя таверна пользуется успехом у знатных горожан. Возможно, не слишком корректно говорить «хотя» и правильнее будет сказать «благодаря» – многие из «друзей» трактирщика имеют интересные титулы.
Я зашел в хорошо освещённый обеденный зал и недовольно провёл языком по зубам – с разрушения Наковальни Пустоты прошла уже неделя, Собрание Земель начнётся через семнадцать дней, а я только избавился от привкуса крови. Полученные повреждения, несмотря на то, что я не отделял часть души, а лишь перераспределял её, давали о себе знать вспышками фантомной боли. Небольшая цена – если бы имело место дробление, я бы – буквально – сходил с ума от боли ещё когда помещал часть себя в живитель и навряд ли решился создать ещё один сосуд души.
