Текст книги "Я - Усмирённый (СИ)"
Автор книги: Старый добрый доктор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)
Я напрягся и стеганул примитивный разум существа, буквально вбивая в него образ союзных «целей» и разжигая желание сокрушить всё вокруг. Демон развернулся к чему-то, скрытому от меня домами, утробно рыкнул и рванул туда… Но я этого уже не видел: скрывшись в невидимости, я подобрал меч погибшего воина-чародея и обыскал его труп, став гордым владельцем золотой монеты, фляжки с весьма недурным коньяком и ремня, покрытого тонкой потускневшей резьбой. Очень знакомого ремня – точно такой же увёл у меня из-под носа Ирвинг… То есть, конечно, он не знал, у кого уводит и думал, что никто не узнает, кто уводит, в конце концов Благославление Андруил – вещица штучная, сходу её опознает не каждый, но именно он перекупил его у интенданта храмовников.
Я неторопливо оглядел свисающий с моей руки кусочек кожи с заключёнными в него чарами и, не заметив никаких подвохов, продел его в петли на поясе и нацепил на него ножны и фляжку с настоем эльфийского корня. Ножны с Ткачом заклинаний, как было написано на доле, заняли своё место за спиной, так же, как у погибшего.
Внезапно в воздухе разнёсся хрустальный звон, слышимый лишь мне – призванный демон покинул этот мир, оставив врагам на память быстро распадающуюся оболочку, временно воплощённую магией. Пара пассов руками – из ниоткуда ударила тонкая струйка чуть святящегося дыма, быстро закружившаяся вокруг маленькой сферы. Секунда – и висп-разведчик, скрывшись из видимого спектра, полетел искать «труп» Гордыни.
– Посмотрим, кто там такой ловкий, – я недобро улыбнулся и, прищурившись, накинул кровавую марионетку на выскочившего из переулка сектанта. Молодой, едва восемнадцать лет, мальчишка, вооружённый парой кинжалов… Воевать с женщинами и детьми – моветон, ни к чему уподобляться Церкви, но, взяв в руки оружие, он сам лишил себя этого статуса, превратившись во врага. А у врага, как известно, нет ни возраста, ни расы, ни пола.
Глазами призванного существа я видел тех, кто «убил» призванную тварь, а всего через минуту быстрого шага в сопровождении молчаливого спутника смог увидеть всё лично: куча людей, обступивших огромный труп, лежащий по центру маленькой площади. Это самая большая плоскость в деревне и на склоне, а потому застроена она очень плотно, без каких либо подворотен и узких улочек… Собственно, дорог к ней выходит ровно две: та, по которой пришел я и ещё одна, ведущая в церковь узкая тропа, протоптанная в снегу ногами сектантов.
Я прислушался к шепоту Завесы и потянулся сквозь неё к Стэну и Давету – единственным из нашей половины отряда, на кого я накинул метку души. Кунари с Шейлой спешили сюда после прогулки к ныне горящему причалу – они не хотели, чтобы возможное подкрепление так просто приплыло к ним, а просто так подняться там негде. Давет и Морриган же встретились с каким-то отрядом местных, благополучно ушли за ними – точнее, по ним – на северо-северо-восток и сейчас, добив последнего из них, шли сюда. Мысленный приказ заставил подчинённого человека вложить кинжалы в ножны и подойти к «своим».
– Кайлен, – кивнул ему усатый пузан. – Видел что-нибудь?
– Нет, дядька Лекс, – с сожалением ответил он. – Мне не удалось встретить ни одного святотатца, покушающегося на Прах Нашей Госпожи.
Работа с сознанием, такая, чтобы получить что-то более самостоятельное, чем кусок мяса, сложна и требует некоторого времени… Но получить доступ к памяти и телу, чтобы вручную управлять марионеткой, можно буквально щелчком пальцев – даже Йован справился бы, а уж более бесталантное и мямлющее существо сложно представить. У такого подхода лишь один минус – нужно буквально «проговаривать» все действия марионетки.
– Не волнуйся, мальчик мой, – покровительственно улыбнулся торговец, вытирая о тряпку испачканный в крови демона мясницкий нож. – Путешественники приходят к нам каждую неделю, дааа… Но не уходят никогда, всё во славу Нашей Госпожи!
Сектант утробно расхохотался своей остроте, тут же поддержанный улыбками местных.
– А что это у вас, дядька Лекс? – заинтересовался я, делая пару шагов вперёд телом Кайлена.
– Хозяин нечестивцев, что пришли убить Нашу Госпожу, – толстяк поджал губы и свёл брови. – Но отец Колгрим вовремя спустился из церкви и сразил отродье Фейда… Да вон он!
Я перевёл взгляд на человека в отливающих красным доспехах, весело поигрывающего лабрисом, и посмотрел на него через Тень… И тут же брезгливо поморщился: фанатик, как и всё вокруг. Интересный момент – искренняя вера противодействует тёмным пятнам на ауре, скрывая их от беглого взгляда, буквально выхолащивая их из верхних слоёв ауры. Нет, следы всё равно остаются, просто беглый или не слишком искушенный взгляд их не увидит. Где-то за пару недель им «прощается» вытягивание чужой праны – деяние, следы которого остаются на душе обычного человека на месяц-другой. Но сейчас я ясно вижу, сколько на его душе полу выцветших червоточин – даже у убитой им Гордыни душа была посветлее…
– Эх, мне бы на гору!.. – со вздохом пробормотал я устами Кайлена – он уже получил отказ от святого отца. Собственно, потому он и пошел геройствовать, хотя всех детей, подмастерий (мальчишка учился на кузнеца), мастеров и женщин во время нападения всегда прячут в скрытых в камне убежищах.
Тучный торговец ободряюще хлопнул рукой по плечу.
– Да ладно тебе, не всем же защищать Нашу Госпожу мечом! Нужны и мы… Я – пускать пыль в глаза шпионам еретиков, ты – ковать справные мечи, брони и всякое… – «дядька Лекс» махнул рукой, как бы охватывая «всякое».
– Это да, старик, – я криво усмехнулся, увидев на крыше одного из домов Морриган и натягивающего тетиву Давета. До сих пор как бы невзначай лежавшая рядом с кинжалами рука выхватила оружие. Одно лезвие рубануло и рассекло горло болтливого «торговца», а другое с размаха ударило его в сердце. Мальчишка припал на полуприсяд, пропуская над собой меч соседа, и выстрелил собой на атаковавшего, нанося несколько быстрых колющих ударов в его грудь и брюхо.
Послушная моей воле марионетка перекатом ушла вправо, уходя от удара на этот раз одоспешенного противника. Быстрый разворот – скрещенные кинжалы ловят и отводят в сторону лезвие меча. Мальчишка встал, на ходу нанося восходящий рубящий в неприкрытое горло. Второй кинжал глубоко вошел в грудь между шестым и седьмым рёбрами. В левое плечо марионетки сзади ударил чугунный меч, а в правую часть груди – дубина из какого-то прочного дерева. Тело накренилось, исторгнув из себя треск и хлюпнув кровью. Левая рука дёрнулась вниз, отпуская кинжал … Который очень ловко по невозможной траектории вошел в прорезь для глаз стоящего позади мечника. Тело крутнулось вокруг своей оси, нанося быстрый рубящий в обладателя древнейшего оружия… Который отшатнулся назад, отделавшись лишь незначительной царапиной.
Я оскалил рот мальчишки, обнажая неполный ряд бело-желтых зубов, и рванул вперёд. Дубина начала свой полёт к голове марионетки, но кровь в левой руке всё ещё починена мне, а потому она встала на пути оружия… Предплечье отвратительно отозвалось двойным хрустом, кожу пробивают два изломанных «сука» костей, дубина мощно ударила рукоятью в висок, но главное – мой кинжал выполнил короткую серию ударов, завершающуюся в сердце.
С громким чавкающим хрустом в позвоночник марионетки впилось лезвие топора, пара капель крови вырвалась изо рта мальчишки, запачкав лицо медленно оседающего врага с дубиной… И завалилось направо, неторопливо поворачиваясь вокруг оси. Неестественно ловкое движение кисти, микроскопическое усилие телекинеза – и вынырнувшее из тела мертвеца лезвие, до поры сокрытое телом мальчишки, отправляется в полёт к «святому отцу»… Который неторопливо сбил его в сторону. Лезвие – но не ударившее в него комбинированное заклятие: потеря ориентации, смертельное проклятие, слабость, ходячая бомба, гибельная порча… На плотную группу врагов, в центр которой я так удачно перенёс свою марионетку, опустились мягкие крылья облака смерти Морриган, заполнив площадь густым чёрно-коричневым туманом.
Колгрим раскинул руки и громко закричал, открывая небу быстро расползающееся лицо. Вспышка грязно-алого – не рассеявшаяся прана всех погибших под ударом ведьмы устремляется к нему мутным розовым с чёрными клочьями ураганом.
«Святой отец» осклабился и длинным нечеловеческим прыжком приблизился ко мне… Чтобы поймать головой стрелу и тут же получить мощный удар от исполинского оружия кунари. Стэн увидел, что его вмешательство уже излишне и крутанул меч, заставляя капли крови сорваться с гладкого металла.
– Вот поэтому я всегда ношу шлем – снижает область видимости, но голова в целостности, – хмыкнул единственный среди нас обладатель полного доспеха.
– Оно знает, где держат Кусланда? – с тихим рокотом камня повернула голову Шейла.
– Оно хочет знать, куда вы все так разбежались от него, – я хмыкнул и прислушался, быстро просеивая источники жизни вокруг. – Дайте минуту – их слишком много.
Я прикрыл глаза и шевельнул рукой, внося в поисковое плетение серию искажений. Банастор писал, что подлинное мышление должно быть связано с ритмом крови, неутомимым биением жизни. На самом деле, это не совсем верно – с ним связана жизнь. Биение крови в жилах вызывает колебание праны, разное у каждого человека. Разница в колебаниях зависит от многого: здоровье, пол, возраст, одежда, состояние… Но главный источник отличий – проведённые над человеком ритуалы, например – посвящение в храмовники. Не будут же пленников держать слишком порознь, ведь вряд ли местные «гости» задерживаются здесь достаточно долго, чтобы ради них вырезали в камне ещё одни «апартаменты», не говоря уже о том, чтобы тратить и так дефицитное место под открытым небом.
– Нашел, – я открыл глаза и с интересом посмотрел на несколько десятков обугленных, порубленных и раздавленных тел, которых не было здесь, когда я «ушел в себя». Разумеется, я уловил их присутствие, но сколько людей конкретно, сказать бы не смог: повышая чувствительность к колебаниям одной частоты, теряешь чувствительность к другим. – Они в подвале церкви… И оттуда в горы идёт какой-то туннель или что-то в этом роде.
Шейла хмыкнула и первой зашагала вверх по дороге.
– И как ты узнал про туннель? – поинтересовалась ведьма.
– По нему пробежало несколько десятков человек, – ответил я, призывая виспа-разведчика.
Вопреки ожиданиям, церквушка оказалась вполне обыкновенной: маленький церковный дворик с парочкой традиционных деревьев, у входа – символические, лишенные створок ворота с половиной святого солнца на вершине, снег сметён за забор, лишь дверь, против обычая, вполне под стать человека, а не чудовищный портал три на четыре метра, что логично – сквозить через такую дыру будет немилосердно. Через маленькие стеклянные, что весьма неожиданно для затерянной в горах деревушки, окошки видно, что в молельном зале, что начинается сразу за прихожей, битком набились «гражданские» и гражданские. Хотя первые от вторых отличались лишь надетой под балахонами бронёй – выпустить нам кишки здесь хотели все, и их желание щекотало Завесу, привлекая демонов. Я на секунду замер, прислушиваясь к границе миров… И зло скривился – она буквально хрустела и звенела от напряжения, раздавливаемая давлением с двух сторон. И если давление из Тени вполне логично, то отсюда давила кровь принесённых в жертву людей и настоящее пожарище из Гнева и Гордыни – до сей поры я думал, что нельзя прорвать Завесу одними лишь эмоциями. Собственно, демоны ещё не пришли в молельный зал только потому, что молитвы смещают направление давления «отсюда» на открытие прохода Андрасте или Создателю, фокусируя слабость Завесы именно на их персонах… Точнее, на том, как это стадо их себе представляет – настоящая парочка «богов» не смогла бы просто так пройти точно.
Я поднял руку и провёл ладонью по подбородку, вновь, наткнувшись на щетину, и с раздражением отнял её от лица. Рядом со мной тускло мерцал висп Давета, а сам он едва слышно прошептал:
– Что будем делать? Перебить их будет непросто…
– Только честной сталью, – я недобро улыбнулся, отпустил разведчика в Тень и повернулся к голему. – Шейла, как быстро ты можешь бегать?
– Медленнее тебя, – тихо фыркнула бывшая гномка. – Но быстрее большинства… До ворот добегу за пару десятков секунд.
Я мысленно хмыкнул, бросив взгляд на тропу, что через сотню метров упиралась в этот элемент экстерьера любого церковного комплекса.
– Чудно… Когда почувствуешь, что я ударил магией, подопри двери, – я повернул голову к Морриган и кивнул ей на короткий подъём. – Морриган, можешь после моих чар впустить вьюгу внутрь? Именно после!
– Только подойдя поближе, – отрицательно качнула головой ведьма, неторопливо идя наверх.
– Давет, от тебя мне нужна буря… Тоже внутри.
Бывший вор кивнул и устремился вдогонку за Морриган.
– Стэн, на тебе окна – ни к чему, чтобы эти крысы сбежали через них, – едва я успел закончить говорить, как огромный кунари кивнул и легко крутнул меч в руках, разгоняя кровь по начавшим замерзать рукам.
Я быстро поднялся к окнам и, не потревожив ни снега за порогом ворот, ни мёртвую траву в дворике, и найдя глазами соратников, легко кивнул. Руки скользнули вперёд, удалились от груди на добрые два десятка сантиметров… Стоп. Сила хлынула из ладоней, формируя комбинацию двух сложнейших заклинаний школы Энтропии: массовый паралич и облако смерти.
Комбинированные заклятия почти никогда не применяются в бою – в отличие от комбинаций заклинаний – из-за того, что они требуют массу времени на подготовку. Хоть сколько-то способный чародей может за секунду-другую сплести облако смерти или массовый паралич, но вместе – не менее пяти секунд. Кто же позволит магу столько времени пребывать в виде статуи? И издалека ударить можно только чем-то вроде огненного шара – правило убывания Силы на квадрат расстояния при применении неизолированных чар с прямой подпиткой никто не отменял.
Магический конструкт, невидимый для тех, кто не умеет видеть магию, на секунду замер между моих ладоней, с трудом удерживаемый от распада моей волей – пара тысяч тончайших линий, которые и представить-то не каждый сможет. Секунда любования получившимся шедевром, быстрый пасс кистями – и из молельного зала перестал доноситься тихий рокот разговоров и шум шагов. Рядом вскинула на секунду полыхнувший холодом посох Морриган, Давет выкинул вперёд объятые разрядами руки, словно отталкивая что-то тяжёлое.
В воздухе послышались гулкие удары – Шейла бежала со всех ног, поднимаясь по склону. Десяток секунд – и каменное тело резко затормозило, оставляя борозды содранной земли, и осторожно подпирает дверь. Морриган, Давет и Стэн без лишних слов рассредоточились по двору, готовясь рубить любого, кто попытается сбежать через окна… А чтобы никто не вспомнил про подземный ход, я лихорадочно сплёл площадной вариант потери ориентации – до сих пор непроверенный в реальном бою. Блоки массового паралича, более тонкие и сложные, чем в облаке смерти, расползались с невероятной скоростью и уже через пару секунд наборы блокируемых мышц сместились случайным образом. Пять секунд – и чары паралича коснулись чьего-то сердца, тут же вытянув из меня Силы, как добрый поток огня. Я накинул на сектантов дезориентацию и отменил паралич – всё равно эффективность его здорово упала, а восстановить его сейчас… Не вариант. Вот через полчаса – легко, но не сейчас. Я привалился к стене и тут же отстранился от неё, неприятно ударившись копчиком о землю – ментальная усталость много тяжелее физической.
Невидимость кое-как скрыла меня от чужих глаз и я, опираясь на неведомо когда вынутый посох, отошел к забору, на который тут же тяжело навалился. Мелко трясущаяся рука с трудом дотянулась до маленькой фляжки с настоем эльфийского корня и потянула её на себя. Упрямая ёмкость крепко держалась ремнями, и мне пришлось с минуту воевать с тугой застёжкой. Наконец, она раскрылась, и мне удалось поднести её ко рту, делая глубокий глоток, тут же растёкшийся по телу горячей волной. Другой, третий… Я неторопливо отклонил фляжку назад, вытер губы обратной стороной ладони, потёр переносицу и впервые взглянул на восток, про себя поразившись красоте открывшегося вида: острые, покрытые снежными шапками и ледяной бронёй шпили гор, вздымающиеся из зелёного моря у подножия и тянущиеся в небеса, пронзая редкие облака – и так всюду, куда хватает глаз. Убежище построено действительно в невероятном месте…
До сих пор любопытно, сколько я так простоял…
– Ты как? – непривычно мягко спросила Морриган, положив мне на плечо невесомую ладонь. – Может, побудешь пока здесь?
– Нет, не нужно… – вяло ответил я, убирая фляжку. – Мне уже лучше. Идём.
Посох перекочевал в петлю на спине и мы вошли в разгромленный молельный зал… Очевидно, не так давно выполнявший и роль хранилища «святых» текстов – теперь, после удара молний и вызванного ими огня, они мало что из себя представляли… А вон тот стеллаж кто-то явно пытался сжечь, и весьма успешно.
– «Молот ведьм», все восемнадцать томов, – заметив мой взгляд, сказала Морриган. – Ненавижу это собрание бреда… Точнее, пятый том и ахинею про то, что ведьмы летают на мётлах, носят балахоны с остроконечными шляпами, зависят от всяких травок и корешков, а главное – колдуют палочками, ха! Сколько магической сути можно впихнуть в какую-то щепку? Да не каждой ведьме повезёт найти посох, который сделает её хоть на каплю могущественней! Моей матушке не повезло… Зато мне она сделала очень неплохой.
– Церковь бы инфаркт хватил, узнай они о составляющих его. Или лучше – Его? – я бледно улыбнулся шутке, понятной лишь нам двоим. В самом деле, много ли на свете колдовских инструментов с частицей души Андрасте и маленьким ошмётком Создателя? Или правильнее говорить с куском Думата, кусочками поменьше – от остальных шести богов и совсем маленьким – от одного давно мёртвого магистра?
Морриган недобро рассмеялась, показывая, что совсем не против, если в мире не станет Церкви.
– Нам сюда, – отсмеявшись, ведьма махнула рукой на неаккуратный провал в кладке ниши. – Здесь раньше была потайная дверь, скрытая гобеленом… Но, если долго поливать камень огнём и холодом, да стучать стенобитным големом…
– Вовсе я не стенобитный голем! – возмутилась показавшаяся за поворотом Шейла. – Я просто голем! О, ты вернула нашего мягкого друга… Чудесно. Теперь – мы можем идти дальше?
– О да, не беспокойся, – хмыкнула ведьма.
– Чудесно, – голем отвернулся и мрачно погрохотал по коридору.
– Что это с ней? – шепотом поинтересовался я у Морриган.
– Ей отшибли любимый кристалл на плече, – ухмыльнулась она. – Помнишь то пятно у шкафа? Собственно, оставшиеся от этого человека брызги и заставили меня обратить внимание на заглавия книг.
– Вообще-то, у големов очень острый слух, – в пустоту сказала Шейла, ушедшая вперёд на десяток метров. – И это был не «любимый кристалл», а «полезный кристалл» – он защищал меня… Но этот глупый мешок с мясом ударил по его слабой точке и расколол. Я… Расстроилась.
– Расстроилась, – хмыкнула Морриган.
– Конечно, – важно кивнула Шейла, не оборачиваясь к нам. – Знаешь, как сложно и неприятно заращивать раны?
– Не думала, что ты умеешь… Восстанавливаться, – с натуралистическим интересом протянула ведьма, нехорошо прищурившись.
– Умею, – настороженно ответила что-то уловившая Шейла. – А теперь давай прекратим болтовню – где-то рядом есть враги.
Я бледно улыбнулся, явно чуя, что это всего лишь глубинные охотники – маленькие, дышащие холодом, почти безопасные слепые ящерки, обитающие под землёй и не выдерживающие яркого света – он обжигает их. Питаются рассеянным в воздухе и породе волшебством, но, в принципе, могут и человека цапнуть… В широком смысле – человека. Интересный факт: из всех подземных хищников, только они да порождения тьмы не промышляют каннибализмом.
Я неторопливо брёл по подземному туннелю, скрывая нас от внимания мелких охотников. Кладка постепенно сменилась выдолбленными в камне стенами, а после и вовсе покрылась намёрзшим льдом. Поворот, ещё поворот… Тяжёлая железная дверь, обычно охраняемая парой стражников – по крайней мере, именно столько кружек стоит на видавшем лучшие века столе. Шейла заворчала что-то о «глупых мелкомягких существах» и запустила каменные пальцы за косяк, проковыривая ими дырки в каменном массиве. Давет предложил просто вскрыть замок, но Шейла что-то раздраженно пробубнила про криворуких взломщиков, ухватилась за металл косяка и, поднатужившись, выломала его из стены. Голем подпёр дверь грудью, перехватился за края и привалил дверь к стенке.
Выскочивший тюремщик, до поры спавший внутри пьяным сном, попытался наорать на нас, но, увидев, что вломились к нему совсем не братья по вере, замер с открытым ртом, тупо глядя круглыми глазами… Пока не улетел вперёд от удара каменной руки – почему-то Шейла очень любит проламывать черепа. С учётом тех схем, что мы забрали из лаборатории Вильгельма, наводит на размышления…
– А вот и они… – уже менее мрачно буркнул голем, выдирая одну из решеток, за которыми сидели пленники – каждый в отдельной камере. – Сами оттуда выйдете или вам помочь?
Несмотря на любезные слова, Кусланд со товарищи вышли вперёд, на свет факелов, и мы наконец-то смогли оценить их внешний вид: потёртые рубища со следами крови, скованные перед грудью руки… Судя по тому, как выглядит и идёт Лелиана, поклонники Андрасте не слишком галантны… Что весьма странно, ведь изнасилование – грех наравне с богохульством. Морриган тоже заметила отличие во внешности пленников и наложила на барда комплекс исцеляющих чар, к которому я, секунду подумав, присовокупил единственное известное мне, зато перекачанное Силой как на десяток огненных шаров – такая «припарка» может и потерянную руку отрастить.
Морриган внешне неторопливо подошла к девушке и, укрыв своей шубой, отвела в сторону, в каморку, откуда выскочил пьяный стражник – практичная ведьма всегда носила с собой двойной комплект одежды в хитром рюкзачке с вложенным пространственным расширением: Думат знает много тайн и многими из них поделилась с дочкой-Эмблемой.
Кунари и Шейла разорвали сковывающие Алистера и Кусланда цепи, а я тем временем склонился над Винн. Трупом Винн: старуха не выдержала голода, профилактических побоев – ведь нет способа сковать мага надёжнее, чем обеспечить его бессознательное состояние – и холода камеры, и тихо умерла. Судя по цвету кожи, началу формирования гнилостной венозной сети и эмфиземы, на фоне почти полного отсутствия трупного окоченения, около двух-трёх дней назад – если бы прошло больше времени, началось бы отслоение эпидермиса, да и газа было бы больше. С другой стороны, здесь прохладно… Интересно, почему дух не вылечил её? Неужели её веру в Андрасте могли подкосить просто избивающие её фанатики? С другой стороны, здесь мы с ней в разных весовых категориях: навряд ли целительницу, талант которой проявился ещё вне Круга, хоть раз били…
Я встал и равнодушно вышел из камеры: кровь её я добыл ещё в Круге, да и непригодна та, что подёрнута тленом, а смерть старой целительницы была мне глубоко безразлична. Когда на меня перестал распространяться «иммунитет» в виде страха «цветов жизни» перед «злыми дядями» в доспехах и она начала со скрытым злорадством назначать мне взыскания за слишком громкое дыхание, я бы порадовался её смерти. Когда я стал магом крови, её смерть, такая её причина, позабавила, и, может быть, несколько порадовала меня. А потом мне стало всё равно – всего лишь ещё одно человеческое существо, бывшее когда-то крупной проблемой. Никто не гоняется за вылетевшим в окно комаром, который зудел над ухом всю ночь.
– Мертва уже пару-тройку дней, – равнодушно ответил я на молчаливый вопрос кунари.
– Хорошо, – так же равнодушно ответил Стэн, поворачиваясь к дверям. Я посмотрел на Алистера и Кусланда, что вновь вернул себе вид короля без короны, и поморщился их разделению вещей стражника: Айдан взял себе сапоги и штаны, а Тейрин – плохонький доспех и наручи с дрянным мечом. Я скинул с плеч мешок и достал оттуда недостающие «элементы гардероба» для королевского бастарда, на возмущённый взгляд Кусланда ответив, что ничего больше у меня нет и он, в принципе, может натянуть рубахи Лелианы, Алистера и Винн.
А уж как он взбесился, когда Морриган и всё ещё дрожащая, но явно принявшая внутрь содержимое обеих моих фляжек Лелиана в весьма добротном кожаном доспехе и меховом плаще вышли из комнатки стражника… Зато плодиться он точно не будет – Морриган расстроила его реакция и требования нормальной одежды вместо этого «пропахшего потом и трупом барахла», и она незаметно приложила его семейным проклятием бесплодия и мужской слабости.
– Алистер, Кусланд, Лелиана, Морриган – вернитесь в Гортхем, – мрачно сказал я, оценив боеспособность троицы первых.
– Что? Но!.. – попытался встрять Алистер.
– Вы устали, голодны, замёрзли и избиты, – отрицательно качнул головой я. – Из вас сейчас вояки, как из меня балерина.
– Ты так плохо танцуешь? – вяло хихикнула чуть отживевшая и изрядно опьяневшая Лелиана.
– Танцую-то я неплохо просто потому, что хорошо владею телом, – хмыкнул я, поневоле вспоминая некоторые ритуалы, требующие буквально узелком связаться. Увы, ритуальная магия – это не только бесконечные расчеты, вырезание фигур и непонятные слова. – Но даже у тебя выйдет лучше.
– Мне обидеться? – чуть сильнее улыбнулась пьяная орлесианка, память которой я слегка затенил. Чтобы полностью стереть всё это уже поздно, но вот скрыть и подретушировать… Тоже поздно, если бы не Хоннлит, не сумел.
– Нет, что ты, – я доброжелательно улыбнулся. – Просто ты не совсем танцор, верно?
– Я могу драться, – шагнул вперёд Кусланд… И тут же отлетел назад, когда я мощно ударил его в челюсть. Меня и природа силой не обделила, да ещё усиление от искусства воинов-чародеев… В общем, повторить подвиг Шейлы с размазыванием чужих голов в лепёшку я не мог, но вот сломать в любом месте позвоночник ударом кулака – это можно. Но больно.
– Я знаю, что ты можешь, – я недобро прищурился, заканчивая просматривать переданные мне воспоминания Морриган о разговоре с Лелианой… И её воспоминания о событиях последней недели. – Поэтому ты пойдёшь в Гортхем.
– Но я приказываю!.. – быстро поднявшись, Кусланд зло ощупал подбородок и сплюнул пару выбитых зубов с кровью. – Я – Командор!
Я рванул к аристократишке и, схватив его за грудки, поднял в воздух.
– Ты… Приказываешь? – тихий вопрос буквально повис в воздухе. – Ты… Мне? Напомни, кого из нас собирались принести в жертву? Кто из нас согласился принять веру этих сектантов в обмен на жизнь?
– Это была военная хитрость, – зло процедил Кусланд.
– Подожди… – поднял руку Алистер. – Я не помню такого.
– Зато я помню, – рыкнула орлесианка. – Всё помню. И – всех.
Кулачки девушки сжались, на глаза набежали злые слёзы… И она весьма неожиданно для всех оказалась в объятиях ведьмы, которая, шепча что-то успокоительное, отвела её в сторону.
Я разжал руки и позволил Кусланду рухнуть на пол. Быстрый удар кулака в лоб замаскировал комбинацию усыпления и ужаса – и тело аристократа рухнуло, как мешок картошки.
– Думаю, никто из нас не хочет видеть это существо рядом… – я потянулся к подбородку, но на полпути вспомнил о щётине и раздражённо опустил руку. – И отпускать его слишком опасно… Да и не стоит.
Я с намеком покосился на обнявшихся девушек и, поймав взгляд ведьмы, довольно сощурился.
– И что ты предлагаешь? – подозрительно поинтересовался королевский бастард.
– Думаю, у Морриган есть пара идей, которыми она с радостью поделится с нашим «другом», – я презрительно покосился на лежащее тело и накинул на него ослабленную донельзя ходячую бомбу, поставив триггер активации на попытку заговорить – навряд ли Кусланд сможет бодрствовать молча больше минуты…
*
Удивительно, но в храме, незаметно перешедшем в пещеры, осталось несколько десятков защитников. Часть из них, по примеру давешнего стражника, заливала глаза спиртовыми растворами и навряд ли смогла даже достать оружие – этих убить было проще всего. Немногочисленных трезвых и бодрствующих ликвидировать было сложнее, но не намного – лишь драконовод со своими питомцами и парой гостей из Тени доставил некоторые хлопоты.
Зачем убивать? Потому что у нас за спиной остались союзники и заклятый ходячей бомбой и регенерацией враг, посаженный на кол – он просидит так ещё не один час… Подойти к нему не даст силовой барьер, запитанный от крови Колгрима и Кусланда, но если за дело возьмётся умелый маг… Который среди сектантов точно был – кто-то же призвал демонов. Если он был не здесь и может вернуться, то встретится, либо с нашими соратниками, идущими по единственной тропе, либо с нами – идущими к храму. Если только он не умеет перемещаться иными способами…
Конечно, убить Кусланда можно и дистанционно, но лучше пусть пока посидит… А потом отправляется ко мне в ловушку душ.
Шейла привычно толкнула двустворчатые двери, но на этот раз за ними оказалось совсем не помещение, а покрытый льдом мост, опирающийся на вздымающиеся ввысь пики.
– Надо же, атааши! – выдохнул Стэн, подняв взгляд на вершину правого холма.
– Если эта штука меня проглотит, у нее случится несварение. Немного утешает, – фыркнула Шейла, поднявшее себе настроение до привычной планки – убийства «мелкомягких» всегда радовали голема.
– Атаковать или пусть останется, как есть? – я вновь потянулся к подбородку и отдёрнул руку, наткнувшись на седую щетину.
– А зачем атаковать? – полюбопытствовал Давет. – Это не порождение тьмы и оно не нападает на нас…
– Так-то да… Но ведь Архидемон – дракон, – вяло попытался я уговорить «коллег».
– Но ведь и берескарн – медведь, – логично ответил бывший вор, подводя черту.
Мы неторопливо прошли между пиков, глядя больше вверх, чем вниз – падение вниз казалось более вероятным и, чего уж там, приятным, чем участь закуски в пасти дракона. Чем ближе мы подходили к скале, в которой должен был покоиться прах Андрасте, тем больше шумов возникало в магическом диапазоне – Завеса высоко и тонко дрожала, складывая диковинную мелодию, что не под силу исторгнуть ни одному инструменту. Хрустальный звон вьюги, тихий шепот песчаных барханов, скрип кожи, горячее дыхание, шорох колец кольчуги, ласковый шелест моря, гул пламени, шорох и треск разрядов, мощный рокот прибоя, гулкий грохот камня,– не только звуки, но образы, виды, запахи… Всё вместе, сжатое в краткий миг и растянутое в бесконечность.
Я на секунду прикрыл глаза и погрузился в невероятную мелодию, поющую без слов обо всём на свете, потянулся к ней… И открыл глаза, в которых ярким серебром вспыхнули водовороты скверны. Как во сне я наблюдал за тем, как моя рука поднялась и сжалась в кулак. Впервые я услышал Зов Архидемона – прекрасную песнь… Но совсем не такую, как та, что звучала в камне вокруг меня, хуже, грубее… Слабее. Усилие воли – мелодия лириума усилилась и раздаётся уже не снаружи, а внутри, заставляя в такт ей пульсировать кровь, выстраивая ритм работы органов, ненавязчиво вплетаясь в каждую клетку и дальше – в душу, пронзая её и стыкуясь с жуткими татуировками, созданными по чертежам тевинтерского магистра. Колдовской узор сиял ровно и ярко, а всё тело словно окутало прозрачное светящееся белоснежным светом облако.
