Текст книги "Я - Усмирённый (СИ)"
Автор книги: Старый добрый доктор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)
Зов Архидемона слабел и истончался, звуча всё неувереннее и неувереннее… Секундная вспышка видения – крик ярости Архидемона. Перед моими глазами на миг предстаёт весь Тедас – огромный шар, летящий в пустоте, на котором горят миллионы маленьких тёплых огоньков – порождения тьмы. В воздухе раздался резкий звук оборванной струны: моя связь с ними прервалась, напоследок показав всё и всех… А вместе с ней слилась с фоном и мелодия крови мира, затихнув на минорной ноте.
Я недоумённо моргнул и посмотрел на всё ещё поднятый кулак. Перевёл взгляд на двустворчатую дверь и заинтересовано присмотрелся к зазорам в ней, залитым очень знакомым металлом, который порой издавал совершенно невероятные мелодии… Завеса дрогнула, и я, повинуясь наитию, направил Силу в створ – никаких чар, лишь поток не преобразованной маны, принявший вид полупрозрачного фиолетово-серебряного огня. Пламя ударило в потемневшее от времени дерево и растеклось по нему, полностью обволакивая преграду, и резко рвануло внутрь неё. Лириум с тихим шипением втянулся внутрь, на ходу испаряясь, и двери легко распахнулись от лёгкого толчка, мягко скользнув на хорошо смазанных петлях.
– Долг члена Бересаада велит мне спросить, что это было… – мрачно проронил Стэн. – Но я не хочу этого знать.
– Иногда оно пугает меня до дрожи, – незаметно передёрнула плечами Шейла, явно уловившая больше кунари. – Давай пойдём быстрее и покинем это жуткое место.
Я перевёл взгляд на последнего не высказавшегося члена отряда и вопросительно приподнял бровь.
– Я… Увидел… Что ты. По-моему, даже у порождений тьмы больше общего с людьми, – Давет нервно облизал пересохшие губы. – Удивительно, что дракон не проснулся.
– С чего ты это взял? – я иронично усмехнулся и кивнул наверх, на внимательно смотрящую на нас драконицу. – Просто она понимает, что шансы не в её пользу, а потому не нападает… После ста лет драконы разумны.
Давет обернулся и вздрогнул – дракон приветственно рыкнул и я мог бы поклясться, что услышал в этом рыке изрядную долю насмешки.
– Знаешь… Давай пойдём быстрее, – попросил бывший вор, устремляясь внутрь.
– Как пожелаешь, о милостивый государь, – я весело рассмеялся и шагнул в тёмный зёв тоннеля.
Мы неторопливо шли по каменной кишке, не слишком рассматривая барельефы на стенах, повествующих о жизни и смерти Невесты Создателя – отношение к Церкви и всему, связанному с ней среди нас колебалось где-то между «уничтожить при случае» и «совершенно безразлично», да и в принципе… Любительская резьба под слоем пыли и грязи, освещённая лишь тёплым сиянием пары виспов – не самое увлекательное зрелище.
Вскоре барельефы сменились нишами, в которых стояли статуи Андрасте – стандартная троица: держащая щит, опускающая меч и держащая чашу. В отличие от Создателя, ей приписывается лишь три благодетели-области деятельности: защита слабых, правосудие и плодородие. Иронично, что ни в одном из этих занятий сама она не достигла сколько-то значимых высот… При жизни как Андрасте.
Наконец, тоннель завершился и мы вышли в просторный зал, буквально пронизанный нитями лириума. Едва мы переступили порог, как в широких и низких каменных чашах взметнулось яркое пламя, а у единственной двери соткался дух.
– Надо полагать, страж? – я заинтересованно посмотрел на лицо духа, что сохранил после смерти удивительную чёткость и непрозрачность, пытаясь понять, где же я видел это лицо раньше…
– Приветствую вас, паломники, – доброжелательно-возвышенно проговорил дух. – Да, я Страж Праха. Я много лет жду вас.
– Нас, – фыркнула Шейла.
– За много лет вы первые, кто пришли сюда, – ничуть не смутился мёртвый страж. – Мой долг, моя жизнь – хранить Урну и открывать путь только истинно верующим, пришедшим поклониться Андрасте. Бесчисленные годы провёл я здесь и буду впредь, доколе не исполнится моя служба и Империя не обрушится в море.
– Удобное оправдание, – скривился в язвительной усмешке я.
– Что хочешь ты сказать? – всё так же благостно поинтересовался страж.
– Тому, почему ты на самом деле остался здесь, дух Веры. Или не лириум в породе даёт тебе Силу, которую иначе ты будешь копить века?
– Лишь вера – вот что держит меня здесь, – гордо ответил мертвец.
– То есть ты не будешь против, если мы приведём сюда гномов и они выработают эту жилу? – я ласково улыбнулся занервничавшему призраку.
– Это будет осквернением святого храма, где нашел покой Её Прах, – поджал губы враз утративший благодушие и возвышенность дух.
– Ну-ну, – хмыкнул я, сложив руки на груди и приготовив несколько заклятий… Что явно не осталось незамеченным духом.
– Но прежде, чем пройдёте вы дальше… Извольте ответить на один вопрос, – страж в упор посмотрел на меня и удивлённо мигнул. Взгляд духа осоловел, глаза расширились… Однако вскоре он с удивлением произнёс: – Ты не совершал ничего, за что тебя бы мучила совесть… Мне не о чем исповедовать тебя, путник. Удивительно, как разум твой далёк от догм истинной веры, хотя сердце твоё полностью пребывает в ней.
– Да неужели? – я людоедски оскалился, с трудом удерживая гомерический хохот – уж к чему-к чему, а к адристианству я не близок ни в какой мере. Хотя… Андрасте не отличалась ни постулируемым всепрощением, ни защитой слабых, ни правосудием – лишь собственными интересами и достойной архидемона жаждой власти, богатства, славы, величия, как и любой священник и бог будучи готовой идти и по головам, и по трупам. Всё во имя Веры, конечно же. «Создатель» же и вовсе был магистром Тевинтера, переродившимся демоном… Так что, в какой-то мере, я очень близок к ним, но навряд ли верующие разделят это мнение.
Пока я размышлял о степени своей близости к двум богам – кто бы что ни говорил – адристианства, дух успел задать свои вопросы Шейле и Стэну, а вот на Давете произошла очередная осечка – денеримский вор, а ныне Серый Страж также не испытывал сомнений и угрызений совести ни за какие свои дела. Я задумчиво прищурился и усмехнулся – очень хорошо, что я тогда не дал ему погибнуть: уверенность в себе и своей правоте, то, что называют цельностью личности – вот единственное оружие в Тени, без которого даже бесконечная Сила не стоит и гроша. Главное, чтобы уверенность не стала самоуверенностью и гордыней.
– Ну что же… – задумчиво проговорил страж. – Путь открыт. Удачи вам, и да обрящете вы то, что ищете.
Дух растворился во вспышке мягкого белого света, который, впрочем, мог бы обмануть лишь Стэна – мы трое прекрасно ощущали присутствие духа поблизости. Мы неторопливо прошли в следующий зал… Буквально забитый духами Праха, натянувшими обличие призраков. Ближайший из них начал что-то спрашивать про жаворонков и людей, но поток проклятий и несколько сфер смерти – упрощенное донельзя облако смерти – изгнали демона в Тень.
– И зачем так? – не слишком заинтересованно поинтересовался Давет. – Что если дверь теперь не откроется?
– У нас есть Шейла, да и я ещё не разучился применять энтропийную смерть, – я равнодушно пожал плечами и пошел к следующему демону, что безучастно стоял напротив первого. – Оставлять их за спиной по меньшей мере неосмотрительно, а отвечать на бредовые загадки… Нет уж, пусть в недремлющем мире с ними развлекаются.
Изгнав в Тень ещё семерых последователей Андрасте, мы прошли через распахнувшиеся двери в широкий коридор, в центре которого красовалась огромная пропасть. С нашей стороны над пропастью выступала короткая плита, от которой в стороны тянулись два рукава к боковым стенам.
– Предполагается, что мы перепрыгнем? – недоуменно спросил Стэн, осторожно выглянув вниз.
– Нет, – одновременно ответили мы с Шейлой, разглядев структуры чар в плитах. – Это чары. Магический мост… Очень интересное плетение, не такое грубое, как в силовом поле, но ориентированное лишь на твёрдые тела и… Да, развернуть это можно будет лишь там, где нет ничего существенно плотнее воздуха. Питание… Ага, ясно – просто улавливает фоновые излучения лириума. А если не сможет уловить, схлопнется. Не очень-то надёжно, но здесь вполне работает уже… Века.
– Прекрасно, это очень важно, – ворчливо ответила Шейла. – Может, ты уже включишь этот мост и мы спокойно пройдём?
– Подожди, нужно зарисовать пару узлов, – ответил я, деловито вынимая из мешка за спиной стальное перо и толстую книгу с обложкой из драконьей шкуры, больше чем на половину заполненную мелким убористым почерком. – Хорошо, что Морриган поделилась этой книгой – я и забыл, что теперь кое-что можно записывать…
– А раньше было нельзя? – лениво поинтересовался Давет, бросая вниз камень, отколовшийся от настенного барельефа. Удара о дно мы не услышали.
– Нельзя, – утвердительно кивнул я. – Я же был Усмирённым, а до этого – парией среди магов, которого каждый стремился как-нибудь зацепить… Попытаться, хе-хе.
Я аккуратно очистил и убрал в мешок перо с книгой и быстро зарастил ранку на указательном пальце, откуда брал кровь для письма – во-первых, чары можно полностью описать лишь вкладывая в слова и изображения Силу, а проще всего это сделать именно так, а во-вторых – таскать ещё и чернильницу, да рядом с остальными вещами… Я не ломовая лошадь и не слишком хочу отмывать вещи от чернил.
Я вытянул руки в сторону продолжения коридора и потянулся своей волей к точно такому же барьеру, как тот, что должен возникнуть над пропастью, но носящего мерцающий характер включения – раз в секунду он пытается создаться и когда ему это не удаётся, он включает «плиты» моста над пропастью. Сразу видно, что работа откровенно топорная – кто будет использовать щитовые чары в качестве сигнализации?
Быстрый взмах кистями – плиты магического моста возникают из воздуха, вытягивая Силу из породы. Мы с Даветом и Стэном быстро перебежали на другой край моста, а вот Шейле доверить свою жизнь магии оказалось сложнее – она осторожно коснулась ногой полупрозрачного полотна, аккуратно перенесла вес… И рванула по нему что есть мочи, даже не дав нам времени отскочить в сторону – просто перепрыгнула нас, едва не задев голову Стэна, спружинила на выставленных вперёд руках и перекатилась вперёд, снеся двери в следующий зал.
Секунда – и голем вскочил на ноги, поднимая руки в оборонительной стойке… А я увидел, как она регенерирует – тонкая струйка песка вытянулась из пола и проскользила по ногам к повреждённым рукам и спине, втянулась в сколы и полностью слилась с каменным массивом.
– Воистину, Каридин был гением, – тихо прошептал я, глядя на последний такт регенеративных «органов» голема. Лёгкое напряжение – и у помещённого в пространственный карман тела голема начала формироваться аналогичная структура: теперь у меня достаточно материала, чтобы попытать счастье с ещё одной версией регенератора. Это не грубые заплатки-наросты, с помощью которых Шейла подключает природные кристаллы, это тонкая сеть, полностью покрывающая весь объём каменного тела, усиливающая и уплотняющая его, дающая возможность менять упругость и регенерировать.
Тело Шейлы дёрнулось и в вытянутые руки мощно ударил тяжелый камень, тут же схваченный пошатнувшимся големом. Толчок – снаряд отправился к какому-то крупному полупрозрачному существу… Которое разрубило его на две падающие на землю части и бросилось к нам, раскручивая огромный меч. Стэн шагнул к фигуре и, легко взмахнув мечом, впечатал вражеское лезвие в моментально брызнувший осколками пол. Я зло зашипел, мелко подёргиваясь от разрядов колдовских молний, пробивших пассивную защиту каменного доспеха, магический щит и чары боевой магии. Ответный удар столкновением маны буквально размазал любителя метать молнии… А я рухнул на колено, роняя посох и с трудом удерживая собственную Силу от трансформации во враждебную энергию – второй маг противника применил столкновение маны. Колдовать в таком состоянии не выйдет, но ведь мой арсенал не ограничен магией – фантом упал на колени, оглушённый и изрядно обожжённый карой создателя.
Я обернулся на предостерегающий крик Давета, поливающего молниями что-то у меня за спиной, и едва успел развернуть Щит-панцирь. Внутренняя энергия хлынула по телу и я схватился за ударивший в защиту призрачный кулак, с силой сминая плоть фантома. В тело врага с двух сторон впились каменные кулаки Шейлы и меч Стэна, успевшего расправиться со своим противником, в то время как Давет занялся моим фантомом, сойдясь с ним в магической дуэли.
Призрак голема попытался забрать с собой хотя бы меня, яростно молотя по защитному полю – даже воли Усмирённого не достаточно, чтобы выдерживать такое напряжение больше сорока секунд… Точнее, тридцати восьми с четвертью. Но призрак голема не продержался этих секунд и с утробным воем распался.
Я обернулся, вполне восстановившись для простейших чар, и успел увидеть, как Давет рухнул на пол под действием усыпления, моментально дополнившихся ужасом. Взмах рукой для дополнительной концентрации, Сила ревущим потоком устремилась в конструкт волшебной стрелы, наполняя это простейшее самонаводящееся заклинание огромный мощью. Мгновение – на правой ладони вспух маленький огонёк, быстро разросшийся до десяти сантиметров в диаметре и сорвавшийся в короткий полёт. Фантом закрылся силовым полем и я, недобро улыбнувшись, накрыл его дробящей темницей за ничтожную долю секунды до удара стрелы.
Противоположно направленные чары соприкоснулись и уничтожили друг друга, породив вспышку нестерпимого жара, усилием воли заклинателя-призрака направленную от него. Стрела впилась в призрачную плоть, весьма неприятно повредив духовные линии, но не убив – наведённая фантомом дезориентация заставила Шейлу запутаться в ногах и рухнуть на спешащего Стэна, а облако смерти накрыло получившуюся композицию.
Я укрыл трёх союзников растянутым донельзя силовым полем, а сам рванул в Тень – слишком далеко они оказались, чтобы я мог защитить и себя, и их, оставаясь в плотном мире. Шаг в Тени и быстрый выход. Звёздный клык, на ходу возвращаясь в материальный мир, впился в спину фантома, выдирая из него ману и с громким хлопком разрушая структуру чар. Облако смерти моментально рассеялось и я, дождавшись, когда закончится вложенный в силовой купол запас Силы, подбежал к бывшему вору, буквально вбивая в него перегруженное исцеление. Пальцы легко легли на веки и оттянули их вниз, я заглянул в «зеркала души»… И грязно выругался на тевене, лихорадочно сплетая пробуждение, забвение и рассеяние магии: заклятие ужаса было заботливо модернизировано с использованием знаний хоннлитского демона – я сам закончил расчёты к нему всего пару дней назад и лишь теоретически представлял, как такое можно исправить.
Спящий человек в принципе более уязвим и внушаем, чем бодрствующий. Стандартное заклинание ужаса наполняет разум кошмарными чудовищами – но только теми, которые детально проработал автор чар. Если применить их, недостаточно представив нечто ужасное, чары не подействуют или и вовсе вызовут лишь смех… Думаю, излишне говорить, что далеко не все боятся, например, смерти? Того же Стэна чары ужаса с вложенным образом смерти не устрашат ни на секунду, как, впрочем, и любого демона, голема, порождение тьмы, дракона и некоторых других существ. Универсального «рецепта» не существует и не может существовать… Не могло – пока я не закончил расчёты своего шедевра, который сам вытаскивает из разума самые страшные видения.
К счастью, я предвидел, что мне может понадобиться снять это чудовище, а потому создал и обратную модификацию, наслаждение, вытаскивающую всё самое светлое и радостное, а также «нейтральный» вариант, просто приводящий в чувство. Человек, как правило, не может вспомнить своего действительно самого счастливого дня – критерии счастья постоянно находятся в движении, да и само оно, как известно, «не оставляет памятных следов на душе», но бездушные чары просто просеивают память, выбирая те из них, что попадают в фильтр и вываливают их в сознание.
Шансы пятьдесят на пятьдесят: или уцепится за канат из светлого, или навеки останется в бесконечном кошмаре, что вскоре перестанет навеиваться магией и начнёт создаваться сам собой… Но если нет нужды оставлять воспоминания о видениях, нет ничего лучше забвения и пробуждения.
Рассеяние магии вспыхнуло бело-золотой звездой и укрыло бывшего вора погребальным саваном, разрушая магическое принуждение. Ментальный щуп вторгся в разум бывшего вора, стирая вызванные чарами видения. Пробуждение мягкой сетью окутало разум, гипофиз выбросил в кровь огромное количество эндорфинов, магия могучей волной ударила по триптофану, подменяя собой витамин D, надпочечники ответили адреналином…
Давет дёрнулся, заскрёб руками по полу и начал бешено вращать глазами. Я аккуратно ударил его по челюсти и наведённая «суетливость» исчезла, сменившись удивлением.
– Добро пожаловать в реальный мир, – я криво усмехнулся, быстро проверил Стэна и подошел к дальней от входа стене, на ходу доставая писчие принадлежности.
– Подожди… Что это было? – напряжённо полюбопытствовал догнавший меня Давет.
– Что-что… – рассеянно ответил я, всматриваясь в структуру чар в стене. – Двойники это были. Полные копии. Тебя ударила моя, если ты об этом.
– Нет, я о том, чем она ударила, – замялся бывший вор. – Я ничего не помню, просто вот я упал, а вот я очнулся.
– Это был наведённый ужас, – железное перо вывело хитрый изгиб и нырнуло за «чернилами». – Я развеял чары… Не знаю, почему ты ничего не помнишь.
– А как ты узнал, что это?.. – смущённо, но подозрительно поинтересовался Страж.
– Обычно лежащим без сознания не свойственно стонать от ужаса, – я равнодушно пожал плечами. Страх – естественная реакция, мобилизующая ресурсы тела для боя или побега, в нём нет и не может быть ничего постыдного… Пока ты управляешь им, а не он тобой. – А сейчас оставь меня… Нужно сосредоточиться, этот настоящий сад камней!
– Сад камней? – удивлённо переспросил Давет.
– Орлесианская игрушка, камни на лужайке, – я раздражённо вытянул неверный штрих из страницы. – Хватит разговоров.
– Хорошо…
На зарисовку ритуальной схемы, создающей дублей, ушло добрых полчаса, за которые Стэн и Даветом успели обсудить тезисы Кун, касающиеся магов, заедая философскую беседу какой-то снедью, вынырнувшей из заплечного мешка Стража. Я грустно вздохнул, с тоской вспомнив пространственный карман, где храню запасные тела – чтобы призвать что-то из привязанной к душе складки пространства нужно чудовищной с точностью представлять себе строение призываемого предмета и если с дополнительным телом это оправдано, то с, например, куском колбасы… Ну кто будет каждый раз, убирая еду, внимательно рассматривать каждый предмет духовным зрением? Даже карту стального пера нужно составлять добрые пять-десять, а уж что может быть проще стального стержня с полостью, куда закачиваются чернила, и нехитрым дозатором? А ведь чем неоднороднее состав предмета, тем сложнее его представить…
Собственно, именно этот неприятный факт и стал причиной того, что все тела оборотней в таком кармане восстанавливаются до эталона с помощью привязанных к душе чар – процесс небыстрый и весьма затратный в смысле Силы, почти так же, как создание тела из чистой Силы. Но, не будь его, нам бы пришлось осматривать себя несколько часов перед каждым оборотом и надеяться, что мы ничего не пропустили.
– Я закончил, – проинформировал я философов, подходя к ним.
– Наконец-то, – проворчала Шейла. – Теперь мы можем идти, верно?
– Верно, верно, – хмыкнул Давет, поднимая мешок с пола и закидывая его за спину. – Дамы вперёд.
– О, это так мило, – саркастично ответила Шейла, толкая двустворчатые двери. – Огонь?
Действительно, немаленький зал был перечёркнут у входа стеной из оранжево-красных языков пламени, поднимающихся на добрые полметра ввысь из голого камня.
– Давет, ударь-ка холодом, – я кивнул Стражу и приготовился ударить по чарам, поддерживающим горение. Поток холода сорвался с рук мага и укутал собой моментально опавший до жалкого десятка сантиметров огонь и нагрузил узлы плетения, отвечающие за горение. Пара быстрых взмахов, обозначающих цели, шестнадцать ударов магического стилуса – и чары рассыпаются, утратив стабильность. Весь процесс не занял и десятка секунд, а потому сформировавшийся призрак не успел даже рта раскрыть, как магическая преграда исчезла.
– Святотатцы! – гулко проревел дух, выхватывая молот из-за спины и пуская по Завесе характерную волну. Пыль в десятке мест по бокам от мертвеца всколыхнулась и выстрелила вверх конусообразными вихрями, быстро изогнувшимися и принявшими знакомый вид – духи Праха. Активно перерождающиеся в демонов Гнева духи Праха. – Как посмели вы осквернить это святое место?!
С моих рук сорвался универсальный ужас, тотчас бессильно стёкший по щиту из Веры и Гнева перерождающегося стража – он был последним, кого не коснулись процессы изменения, но сейчас в его ауре ярко полыхала оранжево-чёрная ненависть и прозрачно-алый Гнев, быстро захватывая всё новые участки души… И вытягивая бездну Силы на трансформацию. Шейла метнула камень во вместилища духов по левую руку, Давет начал дуэль с правыми, Стэн с мечом наголо шагнул к молотобойцу… А я выпустил в стража длинную серию проклятий, разрушающих, связывающих и дезориентирующих.
Ученик Андрасте с ненавистью перевёл на меня взгляд горящих угольев, заменивших его глаза, и проревел:
– Это ты! Это всё ты!
Тварь сделала шаг вперёд и получила по шее двуручником Стэна, объятым чарами телекинеза и холода. Страж отшатнулся, держа исполинский молот на отлёте, вскинул руки и высоко и громко заревел, отбрасывая кунари в сторону и заставляя Давета прервать творение чар и схватиться за уши, из которых потекли струйки крови.
– Вы все сгорите в пламени моего Гнева! – проревел мертвец, захлёстывая горло поднявшегося на колени Стэна удлинившейся и утратившей человеческий вид рукой. Секунда – и призрачная плоть превращается в лаву, из которой состоят тела Гнева – пока что тоже призрачной, а потому почти не обжигающей.
Магическая стрела впилась в верхний слой души стража, проделывая в ней небольшое отверстие – в процессе трансформации всегда возрастает уязвимость к чарам Духа – а следом в него вошла сфера смерти, раскрывшаяся внутри подобно чёрно-алому цветку и растворившая изрядную часть груди призрака.
Ученик Андрасте тоскливо и протяжно завыл, бросаясь на меня с молотом наперевес… Но на полпути рухнул на колено – Стэн обрубил душившее его щупальце и из него брызнула утекающая Сила. Полудемон повернулся к кунари и выдохнул длинную струю огня. Стэн мрачно нахмурился и направил меч во врага. Напряжение внутренней энергии – и с двуручника сорвался топорообразный перпендикулярный полу поток быстро рассеивающейся энергии. Потоки соприкоснулись и большая часть огненных брызг бессильно разошлась в стороны, пропуская технику к духу, который принял её на уплотнившийся магический щит, лишь отступив на пару шагов назад… и рухнув на колено – святая кара не делает различий между целями.
Страж зло посмотрел на меня и метнул свой молот. Я скрестил руки, вливая Силу в щиты и разворачивая Щит-панцирь… И под аккомпанемент хруста рёбер отлетел в предыдущий зал, покатившись по полу – демонов духовный артефакт ударил с большей силой, чем я мог предположить.
Я кое-как поднялся на локтях, сплюнул пузырящуюся на губах кровь и вытянул трясущуюся руку в сторону стража, вновь сцепившегося со Стэном – молот сам собой вернулся в руку мертвеца. Из ладони ударил длинный и тонкий духовный щуп, впившийся в спину моментально взвывшего ученика Андрасте и начавший выкачивать из него Силу, которую я пустил на исцеление костей и пробитых лёгких.
Стэн снова ударил лезвием по шее мертвеца и на этот раз удар возымел эффект – призрак начал рассеиваться, по большей части втягиваясь в духовный щуп, через который я тянул Силу. Кости с громким хрустом сложились в исходное положение, дыхательные пути очистились от крови и ошмётков плоти, лёгкие расправились и втянули в себя поток холодного, сырого, затхлого – но такого вкусного воздуха!
Я поднялся на ноги и, опёршись на посох, поспешил в последний зал… Но это оказалось излишним – Давет с Шейлой до поры вполне успешно сдерживали добровольно сжегших самих себя последователей Андрасте, а когда к ним присоединился Стэн – смяли, откинули и уничтожили физические вместилища духов, на время изгнав их в Тень, где те, возможно, никогда не бывали. Так или иначе, больше мы их не увидим: вернуться в плотный мир самостоятельно их сил не хватит, а в Тени полно своих обитателей. Сожрут, подчинят или просто загонят вниз – не суть важно.
– Что-то ты в последнее время постоянно полумёртвый, Дайлен, – с беспокойством нахмурился Давет.
– Есть такое, – я равнодушно пожал плечами, безо всякого почтения поднимаясь по ступеням. – То меня считают самым опасным или ненавистным, то чары зубодробительные творю… Ничего, всё, что не убивает, делает сильнее.
– Серьёзно? – недоверчиво поинтересовался бывший вор.
– Серьёзнее некуда, – я криво усмехнулся, обвязывая урну с прахом хитрым узлом и перекидывая её через плечо. – Ну что, пойдём?
– А зачем ты берёшь её всю? – полюбопытствовал Страж.
– Потому что не пропадать же добру? – я криво усмехнулся. – Кроме того, будет интересно посмотреть, как эта хрень работает… И работает ли.
– А если не работает? – продолжил настаивать Давет, недоверчиво глядя на мою ношу.
– Тогда вытяну праны из местных, преобразую и волью в эрла, – я пожал плечами.
– А почему тогда с самого начала не сделал так?
– Во-первых, это вызвало бы недовольство Церкви, что нам пока что опасно. Во-вторых, тогда бы мы не успели посетить Блесилиал – эрл не из тех, кто станет тянуть с тем, что считает важными делами и не факт, что мне бы удалось убедить его, что людских войск будет маловато, чтобы пробиться к Архидемону. Да и вопрос верности… А в-третьих – мне было интересно, как охраняют прах.
– Надеюсь, охрана тебя не разочаровала? – грустно хмыкнул Давет. – Винн уж точно не разочаровала…
– Мне безразлична её жизнь и смерть, – я равнодушно пожал плечами. – Она бы попыталась убить меня, как только поняла, что я не совсем Усмирённый, так что её смерть была вопросом времени. А вот Лелиану жалко…
– Это да, – помрачнел бывший вор, даже не поднимая вопроса Кусланда – предателей и насильников в Ферелдене не любят, так сложилось исторически.
– А вы что думаете? – полюбопытствовал я.
– Мне всё равно, хотя эти задержки перед походом на Архидемона раздражают меня, – мрачно скривился Стэн. – Политическое устройство ваших государств неэффективно – кунари давно задавили бы Мор.
– Жаль, что этот прах не может заставить воды расступиться. Больше мне нечего сказать, – прокомментировала путешествие за прахом Шейла. – Оно уверено, что в нём есть какая-то чудодейственная сила?
– Уверен, здесь даже воздух насыщен Силой… А вот исцеляет ли она – вопрос, да, – я поправил узел, в котором нёс урну. – В любом случае, даже если она убьёт Эамона, у нас есть этот… Банн. И мальчишка. Собственно, от Эамона нам нужны его связи – к старому солдату, герою войны за независимость, прислушаются многие, а вот к его родственнику и уж тем более безусому мальчишке – почти никто.
– Басра Вашеден, – ругнулся в сторону Стэн.
========== Глава 9 ==========
Тонкие снежные перья сыпались с холодных небес, ловя последние лучи заходящего солнца и прихотливо кружась вокруг немногочисленных фонарей. Я легко улыбнулся и выдохнул тёплый воздух на стекло, отделяющее меня от улицы. Ностальгия… Не думаю, что когда-нибудь буду скучать по своему детству, а вот по чужому – вполне. Хороший сон был, добрый. Я отпил пару глотков из кружки с отваром эльфийского корня: при правильной обработке эта травка весьма недурна на вкус, пусть и почти бесполезна в привычном смысле.
За моей спиной раздалась вспышка магии – один из моих демонов появился в комнате. Я чуть скосил глаза, ловя внешность в отражении, и усмехнулся.
– Не спится? – поинтересовалась Катрин, становясь рядом. Удивительно, как Желания способны преображать даже простую одежду: грубой вязки шерстяная шапка, такая же кофта, неопределённо-тёмная юбка в пол… И ото всего буквально веет чем-то таким… Домашним.
– Вроде того, – я задумчиво поболтал отвар в кружке, запуская мелко потёртые и высушенные частички в плавание, и вновь перевёл взгляд на пейзаж за окном. – Хочу прогуляться. Дождусь Морриган и пойдём… Тем более, есть, что обсудить вдали от посторонних глаз.
– Ты же понимаешь, что между тобой и новыми знаниями она не колеблясь выберет знания? – поинтересовалась Катрин. – Я чую в ней желание… Жажду Силы. Власти. Могущества…
– Абсолютно верно, – я отпил отвар и довольно прищурился. Почти кофе с корицей, как был в том сне.
– Нет важней любви… – полувопросительно усмехнулся демон.
– Но всё ж дороже власть, – в тон продолжил я. – И в первую очередь – над собой. Никаких нежных чувств, ради которых имеет смысл предать любую цель. Выгода, физиология… И нам просто пока что хорошо вместе. Если угодно, мы друзья, хотя это не совсем верно. Ничего более. В конце концов, мы оба уже давно не дети, легко способные подстроиться под недостатки партнёра, мы вполне состоявшиеся и, если подумать, в корне различные личности с установившейся системой мер и ценностей, привычками… Это просто временное увлечение, которое вскоре надоест. Но пока…
– Это радует, – прикрыла глаза Желание и с иронией пропела: – Ведь в этом мире, пусть не безупречном, есть те, кто гневит небо лишь за вас.
– Очень необычное поведение. Уж точно не характерное для подневольного слуги. Я что-то не знаю об этой связи? – я перевёл глаза на насторожившуюся девушку. – Что она вам даёт?
– Как что? – лукаво блеснула глазами Катрин. – Хозяин может черпать у нас Силу, мы не можем его ослушаться, не можем соврать, не можем сбежать, пока цела душа хозяина. Многие смертные сказали бы, что это рабство.
– Поэтому ты сама провела Прах к себе за ручку, – утвердительно произнёс я, с иронией глядя в глаза, в которых проступила вторая вертикальная радужка.
– А ещё – если с нами что-то случиться, например, нас грубо изгонят из мира, мы, оглушенные, окажемся не в глубине Тени, а рядом с тобой. Если поглотим что-то слишком тяжелое, сможем разделить пищу с тобой – и не стать пищей сами. Если с нашими душами что-то случится, мы можем даже самостоятельно восстановиться, уцепившись за связь и сияние твоей души. Конечно, это будем уже не совсем мы, а твоё представление о нас, да и поглотить паразитной Силы потребуется много… Но это лучше, чем ничто, – Желание зябко передёрнула плечами.
– Страховка, – понимающе прищурился я, отпивая из кружки и с сожалением замечая, что она почти опустела.
