Текст книги "Живая машина. Книга V. Истоки ненависти (СИ)"

Автор книги: StarStalk147

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 33 страниц)

– Совет сорвал все войска, когда этот новус сообщил о том, что вас ждёт засада, – Хара сложила руки на груди, отпустив Эри, – я не понимаю… как можно было вообще принять решение довериться этому Имилу?!

– Каэлин говорил, что его поддержали Прайм и Елема, – Луно пожал плечами, – значит, они были осведомлены об его действиях.

– Хм… это наталкивает на мысль, что и западный фронт эххийцы отдали не просто так, – Хиру возбуждённо потёр руки, – если сейчас посмотреть на случившееся, то становится понятно, что всё это – притворённый в жизнь план Юмены, Консилиума и Совета заморозить боевые действия в Кайлити…

– До момента окончания переговоров на Сарохаре! – закончил за него волчонок, оживлённо закивав. – Получается, Юмена действительно установила мир?

– Погодите ещё радоваться, – осадила их Хара, заулыбавшись. Она вдруг поняла, что невероятно гордится своим сыном, уже пережившего столько неприятностей и при этом сохранившего дух оптимизма, – сначала, пусть ваши родители вернутся, а потом и поговорим о мире и прочей лабудене.

Капи хихикнула, и даже Эри скованно улыбнулась, хотя мысли о муже не давали ей покоя. Очень скоро за бортами машины послышалось топот, урчание и гудение множества антигравов, колёс и ног. Объединённая армия удалялась от Южного Фронта, так и не сделав ни единого выстрела, скрывшись в ядовитом тумане. «Интересно, что теперь будет с теми «Хранителями»? – Капи почувствовала, что засыпает, несмотря на жёсткий наплечник брони Хиру, упёршийся ей в щёку. – Что имел в виду Тенорус, когда говорил, что настало время их искупления?» Мерное гудение убаюкивало измождённых детей, и они, прикрыв глаза, заснули, оставив Хару и Эри негромко беседовать о дальнейшей судьбе Кэнлуса.

Вдруг они почувствовали, что гул вокруг начинает утихать. Колонны бронетехники останавливались посередине пепельного поля, не преодолев и середины пути.

– Что такое? – Хара тут же надела на ухо гарнитуру. – Почему остановка?

Хиру и Луно с тревогой переглянулись, предчувствуя неладное. В воздухе над ними послышался нарастающий гул – авиация улетала куда-то вправо, вместе с «Джетой».

– Всем подразделениям Союза, – неожиданно громко рявкнул Драго, заставив командиров отрядов встрепенуться, – меняем курс на восток. Повторяю, всем отрядам «Первородного Огня» развернуться в сторону Роронских гор! На Сольтен напали!

========== Глава IX. Нарушенное молчание ==========

Гудение горного ветра в окна первого этажа сегодня звучало раздражающе громко. Даже через нейро-модуль Кири слышала, как он злобно завывает на пустынных улицах Сольтена, гоняя по асфальту снежно-ледяную пыль. Мерно гудящая тепловая установка в углу комнаты лисички равнодушно смотрела огоньком индикатора, изредка мигая, уведомляя о текущем режиме. Тоскливая погода нагнетала, и рыжая беот, поплотнее прижав нейро-модуль к глазам, активировала панель входа в Альтрил. Пространство под плотной синтетканью, пронизанной датчиками и проводами, посветлело, подключаясь к процессору юной анимаген, и вскоре картинка перед её глазами сформировалась в сизый коридор с серебристыми стыками по углам, уходящий бесконечно вперёд. Хотя Кири знала, что он рекурсивен, но ей нравилось думать, что виртуальная реальность безгранична, и она вольна делать всё, что ей вздумается.

Светящаяся голубая панель перед лицом приветливо мигнула заставкой и вывела меню пользователя, предлагая первым пунктом погрузиться в «Легенды Риккинора». Поборов соблазн окунуться в фэнтезийный мир игры, Кири нехотя перевела палец на раздел научно-технических библиографий.

– Тэк-с, – она неспешно пошла вперёд по виртуальному коридору. Вокруг практически никого не было – большая часть пользователей Альтрила находилась в ячейках нужных разделов и не задерживалась на «перепутье», как называли в народе это место, – где-то он тут… и почему я, спрашивается, не оставила метку?

Не в силах ни помочь матери в лаборатории, ни сестре и друзьям на полях сражений, Кири решила углубиться в изучение её любимой техники, точнее нейросетям. Анимагены довольно широко изучили эту технологию, выводя всё более глубокие и безопасные способы синхронизации живого сознания и виртуальной реальности. Поэтому Кири не составило труда найти нужную информацию, открыв нужную книгу, а вместе с ней и светящийся портал-плёнку прямо в стене коридора. Не отрывая взгляда от панели, лисичка сделала шаг прямо в ячейку, оказавшись в сферическом тёмном помещении, освещаемом только кружками разделов. Быстрым движением собрав их в одну папку, она притянула их к себе и положила на светящееся меню, тут же начавшее разархивацию прямо в процессор рыжей беот.

– Провести поиск значения «нейронный модуль «Держава», – едва белая полоса загрузки дошла до верхней шкалы, как Кири вышла обратно в коридор, ощущая у себя в голове небольшой скачок напряжения – загрузка новых, ещё необработанных знаний, всегда неприятен.

– «Держава»? Зачем тебе «Держава»? – удивлённо поинтересовался у неё знакомый немного писклявый голос, заставив лисичку вздрогнуть.

– Тьфу ты, напугал! – возмутилась она, опустив глаза. Харси с удивлением смотрел на неё снизу вверх – он, в отличие от Кири, сохранил свой настоящий рост. – Погоди, а ты разве не на тренировке?

– Вообще-то, я в «истинном» мире, – гордо сообщил тот, поведя ушами, – точнее, моя псионическая проекция в твоём разуме, который находится в Альтриле.

– Ой, сложно, – отмахнулась рыжая беот, вновь вернувшись к меню, – и вообще, не мешай мне. Я тут, можно сказать, на пути к великому открытию.

– Так зачем тебе «Держава», – из-за разницы в росте он едва поспевал за ней, чем выглядел крайне недовольным, – и зачем ты сделала себе такое тело в виртуальности?

– Нравится? – Кири кокетливо махнула великолепным хвостом перед его носом. – А раньше не обращал на меня внимания, пройдоха. Взрослеешь.

– Да я не… – Харси резко отвернулся в сторону, чтобы не смотреть на маячившие перед ним бёдра и зад подруги в обтягивающем комбинезоне. – Ты маленькая ещё! И бестолковая!

– А ты, можно подумать, великан и доверху умник?! – насупилась лисичка, остановившись и поставив руки на бока. – Мой разум, что хочу, то и делаю. И вообще… чего это ты залез ко мне в голову?

– Хвастаюсь, – тот показал ей язык, – а ты, наверное, думала, что я соскучился?

– Ещё чего! Я вообще забыла, как тебя зовут!

– Я тебя тоже не знаю!

– И я!

Она в гневе отключила нейро-модуль, сорвав с лица пластинку. «Дурак! – Кири громко ударила кулаками по поверхности ни в чём не повинного стола. Слёзы обиды и бессилия брызнули из её глаз. – Чем дальше, тем самовлюблённей становишься, тормознутый кролик! Ничего ты не понимаешь, Спирус тебя побери!» В порыве эмоций она пнула стену комнаты, оставив на обоях след от коготков на ноге и боль в пальцах. Выругавшись, Кири, скрючилась и потёрла ушибленную конечность. «Какая я дура, – прихрамывая, она встала со стула и рухнула навзничь на кровать, уткнувшись головой в жёсткую подушку, – зачем я вообще вожусь с этим дуболомом? Он стал невыносим…» С тех пор, как Харси забрали ноты в Сольтен, они редко виделись, хотя тот выбирал любую свободную минуту, чтобы встретиться. Это несколько обнадёживало Кири, но с каждым месяцем её друг всё выше задирал нос, подражая тем высокомерным нотам, что его обучали. Когда-то, лисичка услышала, что они специально повышают свою самооценку ради уверенности в собственных силах, но из уст Харси любое обидное слово звучало в несколько раз больней.

Послушав ещё немного вой ветра, Кири улеглась поудобней. Настроение было испорчено и что-то делать в Альтриле уже расхотелось, но её процессор, перегруженный большим объёмом информации, только что подал сигнал о полном разархивировании книги. Система фрагментировала каждое слово, наполняя разум логическими цепочками и терминами, и она, прикрыв глаза, погрузилась в себя, изучая их. «Держава» – экспериментальный нейронный модуль, позволяющий получить полный контроль над каждой системой механизма, – синий свет её глаз немного померк, означая, что беот глубоко задумалась, – принципиальное отличие от предыдущих моделей состоит в более эффективном распределении ресурсов как самого механизма, так и анимагена-оператора, позволяя брать управление над более крупными конструктами… Хм… самое большое, чем сейчас можно управлять, это «Регенты» Технократии. Любопытно, куда же ещё они хотят это применить?»

Когда-то давно, точнее год назад, Кири представляла себя великой изобретательницей, наравне с тётей Арги. Глядя, какие тонкие и одновременно простые в применении технологии та создаёт, рыжая лисичка ощущала внутри некий азарт, рвение повторить эти конструкции. Примерно в это же время она занялась моделированием, собирая собственную коллекцию различной техники, от мелких роботов, до огромного «Испепелителя», словно гора возвышающегося на почётном пьедестале модельного ряда. Тяжело вздохнув, Кири перевернулась на бок, положив свисающий хвост на «крыло» кровати-истребителя «Офелии». Бирюзовая ленточка на её запястье слабо отражала серый свет из окна, и лисичка невольно улыбнулась, вспомнив о той, что подарила её.

– Я не должна отвлекаться, – заявила она смотрящему с плаката напротив Корво Налётчику, с пафосным видом указывающему вдаль, вероятно даже навстречу со «светлым будущим», – особенно на глупого мальчишку… все мальчишки глупые! Вот построю собственный шагоход, большой и красивый, и они все от зависти треснут! И Харси тоже! Придурок! Тупой, бестолковый, набитый пробками и ветошью, пустобрёх!

Внизу раздался звонок. Встрепенувшись, лисичка быстро спрыгнула с кровати, поспешив к входной двери. Хотя роботы исправно сметали пыль в доме, без матери здесь всё равно стало как-то неуютно и зябко. Кари одним лишь присутствием освещала их жилище, всегда ласковая и заботливая, ни разу не повысившая голос на своих детей, анимаген. Мельком взглянув на пустующую кухню, Кири разблокировала замок двери, впуская худощавого мальчишку лет пяти с острым подбородком. Закрываясь от ветра капюшоном куртки-ветровки, он быстро шмыгнул внутрь прихожей, приветливо улыбнувшись.

– Быстро ты, не ожидала, – несколько виновато сообщила лисичка, отступая, чтобы он снял обувь, – принёс?

– Ага, – Ремус очень походил на отца – грубые черты лица и прорисовывающиеся мощные скулы с лихвой компенсировали несколько женственный острый нос, – вот, – он расстегнул тёмно-зелёную куртку и достал из внутреннего кармана окантованный металлическими пластинками прозрачный шар, чуть больше его ладони, – но я не понимаю, зачем тебе это?

– Это, – Кири широко улыбнулась, осторожно принимая из его рук вещицу, – это начало моего самого грандиозного замысла! Му-ха-ха-ха! – зловеще рассмеялась она, однако не выдержала и прыснула более весёлым смехом.

– Это же просто корпус, – покачал головой мальчик, стараясь выглядеть серьёзным, но получалось слабо, – без начинки, это просто стекляшка.

– Ну, как её наполнить я придумаю, – она махнула рукой, взлетая по лестнице наверх, – идём, у нас с тобой много дел!

– Я думал, мы отправимся в Альтрил, – Ремус торопливо расстегнул зимние ботинки, поспешив за неё следом, – ты же обещала! – из-за строгой матери, он выходил в сеть от силы пару раз, и то под надзором, но сейчас, когда все ушли на фронт, а его няня осталась в Сольтене, грех было не воспользоваться появившимся шансом.

– Это я образно выразилась, – хотя ей стало немного стыдно за свой обман, но сейчас Кири больше заботили мысли о «Державе», которую тот взял прямо из цеха тёти Арги, пользуясь пропуском Кари.

– А мы точно правильно поступаем? – голос Фая-младшего звучал ещё писклявей чем у Харси, вновь вызвав у Кири смесь отвращения и трепета. – Ну… просто охрана на меня косо посмотрела, когда я уходил.

– Да не волнуйся, всё будет нормально, – лисичка почти силком нацепила ему на глаза нейро-модуль, – вот увидишь. Вы все увидите!

***

Антиатис и стерильно-белые стены лаборатории уже настолько опротивели, что Кари старалась даже не смотреть на них, понуро опустив взгляд на показатели эксикатора, медленно выкачивающего воздух, оставляя необходимый ксенон внутри. Лежащий на дне бюкс красноватый порошок едва заметно заискрился и начал прилипать к стенкам. Синтез плазменного топлива – всегда кропотливая и очень опасная работа, несмотря на все меры предосторожности. Автоматика эксикатора самостоятельно проводила реакцию, контролируя любые отклонения, и Кари только и оставалось, как заворожённо смотреть на то, как порошок руггенанта медленно превращается в пыль, расщепляемый на мельчайшие частицы давлением и обогащённый ксеноном.

Тишина лаборатории давила на уши. Короткий писк позади оповестил напарницу Кари о завершении синтеза эклеймовой кислоты и щелочи Кубарга, универсального прекурсора, позволяющего быстро понизить или увеличить токсичность слаборадиоактивного вещества. Но Кари даже не пошевелилась. Когда-то давно, когда они только прибыли в Сольтен вместе с «Сигмой», всё вокруг казалось ей таким странным и пугающим, что она вздрагивала от каждого звука. Позже, привыкнув, Кари перестала обращать на них внимания, а сейчас даже запомнила тональность оповещений каждого оборудования. «Можно смотреть бесконечно на три вещи, – когда она оставалась наедине с собой и реагентами, в голову почему-то лезла философия, – как восходит Ольмир, как горит огонь, и как синтезируются элементы. Никогда не надоедает…» Однако сейчас жёлтая беот поняла, что устала. Ей отчаянно не хватало домашнего уюта и тепла, к которым она привыкла, и своих родных и друзей, оставшихся за стерильными стенами. Вспомнив про мужа, Кари отвлеклась от созерцания создания ксено-руггенантного порошка, невольно сжав ладони в замок.

Вульпи так и не позвонил перед отлётом, хотя обещал это сделать и даже поклялся хвостом. Хотя канарейка понимала, что он не смог это сделать из-за перенастройки сети, ей всё равно было неспокойно на душе. «Мы обязательно ещё увидимся, любимый, – слабо улыбнулась она, переключая режим эксикатора и переходя к стойке с центрифугой и нагревателем, – я чувствую. У нас всё будет хорошо. У нас и у Капи… скорее бы она вернулась». Ей стоило больших усилий отпустить старшую дочь в «юный» полк, куда та убежала за своими друзьями, Хиру и Луно. В тот момент, Кари показалось, что она отрывает часть самой себя, отправляя в опасный и ненавидящий их мир. Но только потом, успокоившись и хорошенько всё обдумав, жёлтая беот смогла принять её решение. «Ты стала уже взрослой, моя девочка, – сказала она ей напоследок, обнимая и целуя в лоб, – мы с папой очень тобою гордимся. Постарайся вернуться живой, Пёрышко… я люблю тебя…»

– Кари, – окликнула её вошедшая из соседнего помещения анимаген с красными татуировками на щеках. Эилия, одна из первых анротов, а ныне начальник этой лаборатории, являлась олицетворением опрятности – аккуратно уложенные светло-русые волосы и плотно застёгнутый халат сияли чистотой и некой симметричной эстетикой, – ты чего? Задумалась?

Иногда, канарейке казалось, что Эилия нот, настолько та была проницательна. Но именно это качество, а также чисто анротовские покладистость и прилежность, возвысили её до уровня начальника лаборатории. Озадаченно посмотрев на выключенный эксикатор, Кари тряхнула головой, и открыла крышку нагревателя.

– Ты давно отдыхала? – анрот быстрыми движениями закрыла бюксы и вернула воздух внутрь эксикатора.

– Не помню, – только сейчас она вдруг осознала, что совершенно потеряла счёт времени, – а сколько дней прошло?

– Если ты имеешь в виду с того момента, как ты выходила, то пять месяцев, – Эилия покачала головой, поднимая за ручку стойку с бюксами. Кари торопливо отошла, и анрот установила их внутрь нагревателя.

Красноватая пыль тут же начала белеть и плавиться, превращаясь в жидкость. Выделяемый газ скопился под крышками ёмкостей, поднимая давление, но анимаген уже вынула стойку, протянув растерявшейся Кари.

– Как закончишь с этой партией, можешь уходить, – Эилия слегка нахмурилась, увидев, как та покачала головой, – и не возражай! Я знаю, что ты очень старательная, но поверь, без сна и в вечном переживании за близких, ты сойдёшь с ума.

– Не могу, – Кари тяжело вздохнула и, запустив центрифугу, отошла к основному столу с эксикатором, – прости, но не могу. Если я сейчас оставлю работу, то станет только хуже. Сейчас, я хотя бы приношу пользу Союзу.

– До первой ошибки, – анрот осторожно взяла её за руку, – ты же знаешь, все вещества, с которыми ты работаешь, ядовиты даже для анимагена. Послушай, – она ласково улыбнулась, – мы работаем не только на общее благо, но и ради себя. И как твой начальник, я не допущу, чтобы ты пострадала. Так что прекрати упрямиться и отправляйся домой.

На это Кари не нашла что возразить. Социальный строй анимагенов зиждился на здравом альтруизме и взаимопонимании, да и сама канарейка понимала, что Эилия права. Самоотдача могла обернуться бедой, задремли она хоть на минуту, причём не только для самой беот, но и для напарницы, работающей за измельчителем, и для остальных обитателей лаборатории. Крышки бюкс, тем временем, впитали в себя весь выделившийся газ, и закрыли вентиляции, оставив внутри ёмкостей лишь полупрозрачную вязкую жидкость. Отделив их от механизма стойки, Кари привычно-быстрыми движениями переместила их на аппарат перегонки и подсоединила к колбе с детоксицированной кислотой, включив горелку. Жидкость бесшумно вскипела, выделяя тепло и изменив цвет на белый, но прочные стенки бюкс выдержали высокую температуру. Эилия не уходила, вопреки ожиданиям канарейки, и, когда она поставила смесь в центрифугу, вновь взяла её за руку, потянув к выходу.

Лаборатория синтеза авиационного топлива сама по себе была небольшой, но разделённой на три секции. Первая отводилась под душевую комнату, где химический душ дезактивировал вредные и ядовитые вещества на одежде, вторая предназначалась для обработки азотной синтетической плёнки, идущей в комплекте с готовой плазмой. Ну, а в третьей, где работала Кари, создавалась, непосредственно сама плазма, или, если быть точным, субплазменное желе, благодаря эклеймовой кислоте выделяющей огромное количество энергии.

– Райла тебя сменит, – сказала Эилия напоследок, закрыв дверь в шлюзовую камеру, дожидаясь, когда Кари нехотя снимет с себя халат и перчатки, – выходи через неделю. Мы как раз начнём заполнять новую поставку.

– Может, вам что-нибудь принести? – робко предложила та, неловко улыбаясь заботе. – Я могу приготовить «сливки».

– Если тебя не затруднит, – рассмеялась та, – твои блюда великолепны.

– Тогда, я побежала, – воодушевлённо кивнула Кари, открывая створку двери наружу, – до встречи, Эилия!

– Хорошего отдыха.

Лабораторный сектор нисколько не изменился за время войны. Он всё также выглядел пустынным и мрачным, таившим зловещие тайны в своих глубинах. Даже противный запах антиатиса в основном коридоре чувствовался намного острее. Негромко клацая когтями лап по металлическому полу, Кари быстро двигалась к массивной створке в крепость. Борьба между чувством долга и желанием отдохнуть закончилась победой второго, и она уже предвкушала тёплую ванну и мягкую постель. «Интересно, Кири ещё дома? – звонившая утром младшая дочь радостно сообщила, что собирается уходить куда-то в нижний город или сам Сольтен вместе с Ремусом. – Любопытно, что она затевает?» В последнее время лисичка стала часто ей названивать, выспрашивая о результате той или иной химической реакции на практике. В основном, это касалось веществ, потребляемых анимагенами в пищу, однако Кари никак не могла понять, для чего той понадобилось так тщательно изучать такие простые вещи. «Может, она хочет стать кулинаром? – к её огорчению, ни Капи ни Кири не разделяли её страсти к готовке, хотя обе определённо обладали талантами к этой области. – Да нет, бред какой-то… Опять что-то замыслила, Рыжик! Только бы это не обернулось какой-нибудь бедой…»

– Тётя Кари! – окрик позади заставил её вздрогнуть и выйти из состояния задумчивости прямо перед тяжёлой створкой в основной коридор Сольтена. Позади неё, выскользнув откуда-то из прохода налево, бежал, махая рукой, Харси.

Младший сын Урси и Хары также пропал в крепости, жадно постигая основы псионических способностей. Как он рассказывал сам, первыми, чему учат ноты молодых учеников, это самоконтроль и уверенность в себе. Это выражалось как в поведении, так и в манере речи, одежде и даже походке. Комбинезон Харси и раньше выглядящий аккуратно, теперь словно только что вышел из швейного цеха. Начищенные до блеска чёрные левесы весело поскрипывали в такт его шагам, и даже растрёпанные волосы теперь ровненько лежали между длинными ушами. «Он тоже повзрослел, – с улыбкой отметила Кари, поворачиваясь к нему и сделав пару шагов, – он вырастет замечательным анимагеном, как и его отец».

– Здравствуйте, – вежливо поздоровался юный беот, подходя ближе, – а вы домой?

– Ага, – она устало кивнула, – что-то я заработалась. А ты что-то хотел?

– Я хотел спросить, не придёт ли Кири? – он смущённо потупил взгляд, опуская уши. – Она собиралась сегодня в Сольтен, но мы немного… поругались.

– Полагаю, она про тебя не забудет, – Кари ободряюще усмехнулась. Конечно же ей, как матери, было известно про отношение Кири к нему, – ссориться тоже нормально.

– Разве?

– Так вы проверяете терпение друг друга, – поучительно подняла палец вверх канарейка, – ты же уже сказал, что она тебе нравится?

– Ну-у, – тот стыдливо поморщился, – вообще-то нет… я стесняюсь.

– Эх ты, – рассмеялась она, потрепав за щёку, – столько времени знакомы и всё стесняешься? Ладно уж, как приду домой, скажу, ей, что ты хочешь сообщить ей нечто важное.

В конце коридора сектора показалась худощавая фигурка синеволосой нот, неспешно идущей к ним. Кари узнала её – Иниса, учительница юных нотов-телепатов, реабилитированная Советом после выяснения сотрудничества с Праймом. Кротко улыбнувшись и приветственно кивнув, она перевела взгляд на оживившегося Харси и остановилась. «Идём, – позвала она его телепатией, едва коснувшись мыслей беота, – я хочу тебе кое-что показать». Быстро взглянув на понимающе кивнувшую Кари, он невнятно пробубнил «До свидания!», и побежал следом за развернувшейся Инисой, неспешно уходящей обратно.

– Ты станешь замечательным анимагеном, Харси, – негромко сказала Кари ему напоследок, – у тебя всё получится.

***

В этой части сектора Харси ещё никогда не бывал, опасливо озираясь на затемнённые стёкла таинственных лабораторий и помещений. Ноты неохотно делились знаниями даже с учениками, но на этот раз не из-за высокомерия, а из-за их опасности. Иниса, когда они вышли в эти запутанные коридоры, полные незримого контроля нотов, ускорила шаг. Ученический корпус остался далеко позади, единственное шумное помещение в этом месте, и теперь они попали в сеть лабиринта настоящего лабораторного сектора. Ноты не остановились в изучении основных способностей и мироощущения, постоянно совершенствуя методы входа в «истинный» мир и использование энергии ноосферы. Учитель Амаран, классный руководитель юных телекинетиков, однажды обмолвился довольно смелой теорией ноосенса Софа о том, что однажды все живые создания перейдут именно в этот мир, познав новый уровень развития и навсегда оставив материальные оболочки. Чем помешали старому ноту «материальные оболочки», Харси не понимал, но вопросов не задавал, тем более что и без этого все его силы забирали тренировки.

Учиться телепатии оказалось куда сложнее, чем он предполагал. Прежде, чем они в первый раз попытались войти в «истинный» мир, ученики несколько месяцев постигали гармонию в собственном разуме и тренировали концентрацию – основную движущую силу ясного ума. Поначалу, такие упражнения давались Харси нелегко – мысли то и дело разбегались, в голову лезли всякие пустяковые образы, а собственный процессор подло отключался в сон, убаюканный медитационной музыкой. Постепенно, день за днём, шаг за шагом, он научился не допускать посторонние энергии, концентрируя эмоции и собственные мысли в тугой шар света, сияющий чуть выше глаз, примерно во лбу. Как сказала Иниса, похвалившая его достижение, он применил свой первый Конвентум – неотъемлемую часть каждого нота. Благодаря этой врождённой способности, они и могли относительно безопасно выходить за пределы материального мира, не опасаясь быть сожранными энергетическими тварями.

Харси даже начал различать их виды: энергетические сферы-зонды из других миров, находящихся то ли в параллельной, то ли в вышней реальности, к примеру, были безопасны, но чрезвычайно назойливы. Изворотливые и едва заметные змеевидные паразиты, присасывающиеся к энергетическому телу существа и питающиеся его аурой, разумом или даже душой, являлись основными врагами Сноходцев и нотов-чистильщиков, оберегающих покой анимагенов в «истинном» мире. Куда более страшными казались крупные призрачные сущности – никто не мог утверждать однозначно их происхождение, тем более что они всегда принимали форму страха смотрящего на них. Они питались только разумом живых, и довольно быстро, по местному время исчислению, пожирали его, развивая паранойю и прочие психические болезни, вплоть до суицида.

Встречались и более понятные образы всевозможных временных путешественников и исследователей, мельком проходящих через эту грань в другую. Когда Харси впервые увидел их, у него глаза на лоб полезли. «Это же представители других цивилизаций! – с благоговейным трепетом восклицал он, дёргая Инису за рукав. – Почему мы не контактируем с ними?» На что получил несколько жёсткий и обескураживающий ответ, при том что сама телепат всего лишь повторила слова Лоту: «Им нет дела до нас, – некогда произнесла Создательница Анима, – к тому же, нам неизвестны ни их мотивы, ни причины, почему они путешествуют через «истинный» мир, ни методы их перемещения. Возможно, они старше нас, может, попали случайно. В любом случае, опасно приближаться к ним. Нас вполне могут счесть низшей энергетической формой жизни и применить силу для самозащиты или даже нападения. Если Аревиру и суждено встретиться с другой цивилизацией, то пусть это будет мирный контакт». Немного расстроившись, Харси, ещё немного поныл о консервативности, но перечить старшим, тем более словам самой Создательницы Анима, он не посмел.

Последний и самый сильный и загадочный вид существ, юный беот даже не видел, но почувствовал. По словам старых нотов, в теории Лоту, обитаемые миры часто посещают создания, которые известны в религии Эххи как Келеи и Спирусы. По Легенде, они являются посланниками Пантеона Сун-Мариума и Чёрного Технобога Серна Изгоя, исполняя их неисповедимую волю. И нередко вторые вмешиваются в жизнь живущих этого материального плана, притворяя зловещие задумки. Очень много о коварстве Спирусов говорили сказки разных народов Аревира, собираемые нотами из рассказов нелианцев и ловитанцев. Так или иначе, но любой учитель, перед выходом в «истинный» мир предупреждал, чтобы они не обращали внимания ни гротескные оскалы в темноте, ни на тонкую мелодию и хлопанье крыльев – никто не знал, чего ждать от встречи со столь могущественными сущностями и не погубит ли это весь мир.

«Это же центральные лаборатории, да? – спросил Харси, озираясь по сторонам. Полумрак помещений не позволял ему разглядеть, кто или что находится за затемнёнными стёклами, и даже мыслей присутствующих там анимагенов он не ощущал. – Мы идём в лабораторию Анима?» «Нет, – Иниса, в качестве похвалы за общение телепатией, отправила ему волну позитивных эмоций, – в изолятор». «В изолятор?! – страх тёмной вспышкой сверкнул из его сознания. – Но зачем?! Я что-то натворил?» «Держи разум ясным! – строго одёрнула нот. – Не допускай таких выбросов негатива, это неприлично». «Простите, – Харси торопливо выбросил из головы плохие мысли, – просто, я не понимаю…» «Вот поэтому мы туда и идём, – смилостивилась Иниса, – чтобы ты научился понимать».

Об изоляторе ходило много нехороших слухов. Поговаривали, что ноты здесь ищут новые способы воздействия на разум живых пленников, ставят чудовищные опыты и даже экспериментируют с сознанием анимагенов. Насколько это правда, никто проверить не решался, а сами ноты надёжно хранили свои секреты, не допуская сюда никого, кроме Советников. Поэтому когда они оказались перед неприметной дверью, Харси вновь внутренне содрогнулся, представив, какие ужасы таятся за белой створкой.

Тёмный и узкий коридор, пролегающий мимо какой-то лаборатории, навевал подсознательный страх. Две тени за толстым стеклом внимательно следили за каждым его шагом, и Харси, вздрогнув, прижался к Инисе, затравленно озираясь по сторонам. «Младший Советник Сантия, – перед ними, словно из ниоткуда, появилась светловолосая нот в длинном серебристом плаще, строго посмотревшая на поджавшего уши и хвост зайчонка, – как вы и просили, я привела его». Рыжие глаза заместителя лабораторного сектора сверкнули любопытством. «Значит, сын Урси? – в её мыслях чувствовалось располагающее тепло. – Что ж, это ожидаемо. В конце концов, твой отец – носитель души Создателя Анима». «Я что-то натворил?» – виновато спросил её тот, не поднимая глаз.

– Нет, мальчик, – обычным голосом произнесла Сантия, опускаясь перед ним на колени, – натвори ты хоть что-то серьёзное, и попал бы сюда не своими ногами. Иниса, – она чуть двинула ухом, – все результаты записаны верно?

– Да, Младший Советник, – кротко кивнула та, сложив руки в замок, – всё до мельчайшей детали.

– Понятно, – Сантия поднялась и взяла Харси за руку, – ты можешь быть свободна. А ты, – обратилась она к юному беоту, – теперь под моим личным контролем. Раз уж ты проявляешь такое рвение к изучениям сущностей «истинного» мира и так быстро научился заходить в него, тебе понадобится куда более продвинутый курс обучения.

– То есть… вы будете учить меня? – переспросил он, понимая, что вот-вот готов закричать от облегчения и досады одновременно. С одной стороны, он, наконец-то, будет обучаться настоящей телепатии, с другой – времени на то, чтобы увидеться с друзьями у него совсем не останется.

– Твоя дедукция сильна, – коротко усмехнулась она, уводя его дальше по коридору куда-то вглубь изолятора, – кстати, не хочешь посмотреть на местных обитателей? Раз уж ты будешь тут постоянным гостем, так хотя бы запомнишь, с кем тебе придётся работать, когда станешь настоящим нотом.

«О чём вы?» – только хотел было спросить Харси, как Сантия свернула в ещё один узкий коридор, такой же тёмный, как и предыдущий. Говорили, что если пленники каким-то образом вырвутся на волю, они обязательно заблудятся в этом тёмном лабиринте, полном тупиков и неприметных дверей. Всюду, куда бы они ни заходили, Харси теперь чувствовал присутствие разумов нотов, снявших для него собственные Конветумы. «Они приняли меня как часть этого места, – такое отношение льстило, – но что они от меня хотят? Чем я так отличился и при чём здесь мой отец?» «Он – носитель души Создателя Анима, – голос Сантии тёплой волной окатил его разум, – Хэера Ная, одного из самых сильных телепатов в истории, наравне с Праймом, Риабиллом и Вестником. Он сам не так давно только-только открыл в себе весь потенциал, но твой дар, при должном развитии, окажется сильнее». «Сильнее отца? – у Харси захватило дух от таких слов. – Как это возможно?» «Если бы наши ноосенсы были живы, они бы могли рассказать, как происходит обретение разумом псионических способностей и почему появились псионики вообще. Но наш единственный ноосенс сейчас воюет где-то в Ловитании, поэтому на этот вопрос я не могу ответить». «Но как же вы тогда определили это сейчас?» «Обычно, для проверки пси-потенциала, требуется пройти три теста – первый, соблюдение концентрации. С этим ты относительно справился, хотя до идеала далеко. Второй – ощущение «истинного» мира. Сам по себе, этот план реальности тесно переплетён с материальным миром, и поэтому любое действие там отдаётся здесь. И чем ярче и уверенней нот чувствует энергетические потоки, тем сильнее воздействие. Судя по твоим показателям, ты с первых же выходов ясно ощущал его и даже видел местных обитателей. Для молодого нота это большое достижение, многие видят лишь слабые цвета и отголоски, прежде чем перед ними проявится картинка». «А третий тест?» – они остановились перед очередной дверью, и Сантия, набрав на консоли код, раскрыла проход внутрь, ослепив Харси белым светом этого помещения. «А третий тест начнётся сейчас». Перед ними предстало относительно небольшой коридор, стены которого сверкали от множества защищённых энергетическими полями, створок. Потерев глаза, юный беот поспешил зайти следом за нот в серебристом плаще, едва не защемив себе хвостик закрывшейся дверью.