Текст книги "Взгляд с обочины 1. Митрим (СИ)"

Автор книги: Spielbrecher. Aksioma

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

Услышав шаги, Куруфинвэ поднял голову – и кивнул Нинкветинко: впускай.

– Алар, – снова кивнул, дождавшись, когда гость войдёт. – Как я понимаю, Нинкветинко передал тебе моё приглашение.

– Приветствую тебя, лорд, – поклонился Эндир. – Я буду рад ответить на твои вопросы.

– Спасибо. – Куруфинвэ жестом предложил ему кресло с противоположной стороны стола и кивнул Нинкветинко. – Принеси нашему гостю что-нибудь поесть и выпить.

Нинкветинко коротко поклонился и вышел.

Куруфинвэ ещё раз взглянул на карту, придавленную по краям образцами камня, и поднял взгляд на гостя.

– Насколько я помню, тебя зовут Эндир, так? Это твоё полное имя? Оно что-то означает?

– Это прозвище, – улыбнулся Эндир, садясь. – Серединный Страж, несущий среднюю стражу.

– Эндэтирно, – медленно проговорил Куруфинвэ. – Понятно. Меня зовут Куруфинвэ Атаринкэ Феанарион. Пятый сын Феанаро. Старшего сына короля Финвэ.

– Звезда осияла нашу встречу, – Эндир снова слегка поклонился.

Формула знакомства была одна и та же в обоих языках, и понять оказалось несложно, несмотря на все различия. Но это напомнило Куруфинвэ о необходимости говорить короче и проще.

– Тебе знакомо имя Финвэ? Вы что-то знаете о том, как пробудившиеся увели свой народ на запад? – спросил он. – Сохранились какие-то сведения?

– Конечно, – кивнул Эндир. – Многие из нас участвовали в Великом Походе, многие видели и Великого Всадника. И мы все знаем историю нашего народа от Благих Вод Пробуждения.

– А о том, что происходило в Амане потом, у вас есть сведения? Или вы, как и мы, ничего не знаете о другом береге?

– Некому было рассказать нам, – ответил Эндир. – Разве что ветрам и птицам из-за моря.

Куруфинвэ кивнул. Отличные новости, хотя и ожидаемые. Если гость не врёт, конечно, и не подослан Эльвэ, который уже знает обо всём случившемся.

– Ты прав, – сказал он вслух. – Но мы привезли с собой достаточно книг, и если вы захотите что-то узнать, это можно сделать.

– Вначале нам придётся научиться читать на квенья, – заметил Эндир. – Или переписать ваши книги рунами Даэрона.

Некоторое время они обменивались любезностями. Куруфинвэ говорил, как полезны им будут знания местных в войне против Моринготто, а Эндир в ответ хвалил мастерство пришедших из-за моря и уверял, что скромные знания его народа ничтожны по сравнению с мудростью тех, кто учился у самих валар. По мере разговора слух приноравливался к чужим словам, и понимать становилось легче, даже сложные фразы.

Полог шатра тихо прошелестел, открываясь и пропуская Нинкветинко с подносом, на котором стояло несколько блюд с лепёшками и сушёными фруктами и металлический кувшинчик с горячим отваром. Куруфинвэ недовольно поджал губы, но свернул карту, чтобы поднос уместился на столе, и продолжил, когда Нинкветинко ушёл:

– Это совершенно разные знания, Эндир. Да, нас называют народом мастеров, и мы действительно многое умеем. А мой отец мог потягаться в искусстве с самим Ауле. Но, увы, это всё мало помогает на войне. Нам не с кем было воевать в Амане, многие из нас впервые взяли в руки мечи совсем недавно. У вас, видимо, всё иначе.

– Мы не любим воевать, – вздохнул Эндир. – Но приходится. Владыка Севера не оставляет попыток установить свою власть над Белериандом. Но к счастью у нас есть союзники, прекрасные мастера-оружейники. Это немного странный народ, живущий в Голубых горах. Мы зовем их наугрим. Кстати, они очень чтут Великого Кузнеца.

Куруфинвэ кивнул, снова взял чашку, выигрывая время на размышления. Ему не нравилось, что лаиквендо постоянно уходит от прямых ответов. Неужели, они и правда знают уже об Альквалондэ? Но откуда? Кто-то в лагере проболтался?

Он немного поколебался, думая, продолжить тему войны или переключиться на странный незнакомый народ, но решил, что к этим наугрим можно будет вернуться потом.

– Я не сомневаюсь, что война не входит в число ваших любимых занятий, – сказал он, поставив кружку на место. – Однако она здесь, прямо рядом с вами, и приходится иметь с ней дело. Теперь это наша война тоже, и учиться мы должны очень быстро.

– Как я понял, вы уже столкнулись в бою с Владыкой Севера, он убил вашего короля. А корабли, на которых вы пришли сюда, тоже сжёг он?

Куруфинвэ сжал губы. Значит, кое-что Эндир всё-таки успел разузнать. Зря время не терял, понятно. Интересно, он спросил потому, что не знает ответа, или чтобы проверить собеседника на искренность? Куруфинвэ ещё мгновение поколебался и качнул головой:

– Нет. Корабли мы сожгли сами.

Эндир молча кивнул и не стал задавать уточняющих вопросов. Пригубил отвар из чашки. А Куруфинвэ немного помолчал, думая, не стоит ли самому рассказать. Но не стал. В конце концов, что он может добавить к тому, что Эндиру скажет любой в лагере?

– Тебя поэтому сюда прислали? – снова с подчёркнутой небрежностью. – Выяснить, кто и почему устроил пожар на побережье?

Эндир отставил чашку и посмотрел прямо и серьёзно:

– Лорд, никто не присылал меня сюда, ни Моргот, ни правители Белерианда.

– Тогда как ты оказался у нас на пути?

– Это ты с братом оказался на моём пути.

Лаиквендо слегка улыбнулся, отвечая, и Куруфинвэ усмехнулся в ответ:

– Пусть так. – Он отвлёкся ненадолго, подливая обоим отвара. – Но если наша встреча была случайна, то что привело тебя в эти не слишком гостеприимные земли? Видимо, дело это несрочное, раз ты легко сумел его отложить и предпочёл задержаться у нас в лагере.

– Встреча именно с тобой и твоим братом была случайна, но мой приход сюда связан с появлением вашего народа на здешних берегах. Я уже говорил твоему брату лорду Маглору, что цель странствующих охотников, вроде меня, наблюдать за всем, что происходит в Белерианде. Ты сам понял, что мы живём под угрозой нападения Моргота. Поэтому необходимо было узнать, кто пожаловал к нам – друзья или враги.

– Понятно, – кивнул Куруфинвэ. – Ну что ж, ты узнал достаточно, чтобы ответить на этот вопрос?

– Достаточно, чтобы ответить на половину этого вопроса – вы нам не враги, и у нас общая цель.

– Что ж, это уже неплохо. А чего тебе не хватает для ответа на вторую часть вопроса?

– Я понял, что мы привыкли к разным укладам жизни, вода и масло не смешиваются. Для ответа на вторую половину вопроса я должен увидеть, как Средиземье примет вас и как вы примете Средиземье.

Куруфинвэ задумчиво кивнул.

– Ты прав. Но теперь Средиземье тоже наш дом, другого у нас больше нет. Так что придётся как-то уживаться. Кстати, было бы очень интересно познакомиться с этими наугрим. Мы тоже неплохо делаем оружие и, может быть, нам найдётся, чем их удивить. А что это за народ? Квенди?

– Наугрим это особый народ, они не похожи на квенди, совсем не похожи. – Тут охотник стал более разговорчив. – Они плотные и коренастые, отсюда и их прозвище. Ростом не выше, чем по плечо любому из нас. У них растут волосы не только на голове, но и на лице. Свету звёзд они предпочитают свет факелов в своих пещерах. Квенди они не слишком жалуют, но король Элу умеет с ними договариваться, ведь это наугрим возвели его дворец.

Элу. Эльвэ. Разговор снова вернулся к опасной теме. Но уходить от неё Куруфинвэ не собирался: если у Эльвэ здесь есть своё королевство, то нужно выяснить о нём как можно больше. Рано или поздно слухи о случившемся в Лебяжьей Гавани дойдут и до короля, и несложно предположить его реакцию. Лучше быть готовыми ко всему.

– Элу? – Куруфинвэ надеялся, что вопрос прозвучал достаточно небрежно. – Которого мы зовём Эльвэ, верно? Мы не знаем ничего о нём, кроме того, что он почему-то не захотел переправляться в Аман.

– Король Элу остался в лесах из любви к своей жене, прекрасной королеве Мелиан, – охотно пояснил Эндир. – Мы зовем их земли Потаённым Королевством. Мелиан пришла из Благословенных Земель, и в королевстве многие свободно владеют вашим языком.

– Это интересно. – Куруфинвэ повертел в пальцах серебряный карандаш. – Значит, не все квенди Эндорэ живут в этом королевстве?

– Но ведь и не все квенди последовали за море. Даже сюда, в Белерианд, пришли не все. Наш король Ленвэ предпочёл остаться. Впрочем, ты и сам поймёшь, почему, – чуть усмехнулся Эндир, – если узнаешь короля Тингола поближе.

Теперь Куруфинвэ взглянул на него с вполне искренним интересом. Неужели лаиквенди не в лучших отношениях с синдар? Это было бы большой удачей. Но вслух он только вежливо ответил:

– Думаю, нам нужно будет с ним познакомиться. Раз уж мы стали соседями.

– Вам стоит отправить к нему посланников, желательно с хорошими дарами, – сказал Эндир. – Король Элу ценит каменья, золото, серебро и искусную работу.

– Мы так и сделаем, как только обживёмся на новом месте. Ты говоришь, что эти… наугрим с ним ладят. Кстати, с ними мне тоже очень хотелось бы познакомиться. Где их можно встретить? Есть у них правители?

“И можно ли переманить их в союзники?”

– Есть, – кивнул Эндир, – в обоих поселениях, что расположены в Синих Горах, вернее под горами. Я бывал там и могу проводить.

– Да? Это было бы отлично. Жаль, мне пока не до путешествий. – Куруфинвэ заинтересовался странным народом совершенно искренне. Правда, не только из-за их славы мастеров, но охотнику этого знать не нужно.

– Ногрод и Белегост и через век никуда не денутся, – заверил его Эндир. – Тамошние крепости и подземелья вряд ли уступят Ангбанду. У их обитателей всего вдоволь, и золота, и серебра, но они ценят меха и жемчуг.

Куруфинвэ кивнул. Ситуация постепенно прояснялась. Правда, непонятно, насколько можно доверять словам Эндира. И главное, он так ничего и не сказал о военном искусстве здешних квенди. Равно как и о количестве крепостей и численности войск. Спросить ещё раз? Не вызовет ли излишний интерес подозрений? С другой стороны, мы ведь собираемся воевать. Должны же мы интересоваться будущими союзниками.

– Ты рассказал про народ Эльвэ в потаённом королевстве. Про ваш народ, оставшийся далеко за горами. Про наугрим в подземных твердынях. Но кто же воюет с Моринготто? Где крепости, где воинства?

Эндир если и удивился настырности собеседника, то никак этого не выдал.

– Моргот силен, но не беспредельно. Орков много, но не больше, чем квенди в Белерианде. Кроме того, у нас куда острее зрение и слух, мы быстрее и ловчее. В стычке это всегда преимущество. Кроме того, Белерианд – лесной край, а в лесу мы как дома. Сколько бы орки ни нападали на наши поселения, уничтожить всех нельзя. Хотя и у нас не хватает сил, чтобы осадить Ангбанд и уничтожить его. Война вспыхивает, как лесной пожар в засуху, то здесь, то там. Вот совсем недавно Денетор и Тингол разбили воинство Моргота, а он осадил крепости Кирдана. Но теперь снял осаду. Я думаю, он опасается вас.

Куруфинвэ медленно кивнул, взял с подноса сушёный абрикос, задумчиво пожевал и наконец ответил.

– Что ж, такая война нам не подходит. Мы поклялись уничтожить Моринготто, отомстить ему за смерть отца и деда.

– Горе может помутить разум, лорд. Даже Высокие не сразу смогли победить Владыку Севера.

– Моему отцу уже приходилось делать то, что другие считали невозможным, – жёстко сказал Куруфинвэ. – Теперь наша очередь.

***

Сборы заняли совсем немного времени. Тьелпэ по-прежнему подчёркнуто вежливо молчал, откликаясь только на прямое обращение, и даже тогда отвечая односложно. Куруфинвэ это вполне устраивало.

У левады они встретились с Тьелкормо и Хуаном, взяли лошадей и двинулись уже знакомым маршрутом, только снег теперь скрадывал очертания. Куруфинвэ очень надеялся, что в этот раз не придётся всё бросать и срочно возвращаться в лагерь. Но кто знает, все ли идеи исчерпал Моринготто…

Ехать пришлось довольно долго: сперва огибая озеро, затем дальше на юг. Место будущей крепости оставили по правую руку и углубились в низкий, но довольно густой лес, утыканный колючими голыми кустами. Между холмов текли ручьи, на берегах которых между валунами заросли были ещё гуще.

Тьелкормо привёл спутников к одному из таких поросших редкими низкими деревцами холмов, встряхнулся:

– Ну как вам? Отсюда начинается каменистый участок, о котором я говорил.

Куруфинвэ оглядел склон. Неудивительно, что деревья здесь так толком и не выросли: слой почвы совсем тоненький. То тут, то там его пробивали верхушки валунов, рыжеватых, как волосы Тэльво. Цвет мастеру не понравился, но посмотреть всё равно следовало. Он легко соскочил с лошади, погладил её по шее, достал из сумки небольшую кирку и увеличивающее стекло и пошёл к ближайшему выступающему валуну. Его макушку рассекали глубокие трещины, так что можно было обойтись и вовсе без инструментов, но Куруфинвэ привык делать всё тщательно.

Тьелпэ проводил его взглядом и закрутил головой, осматриваясь. Ближайшие валуны все выглядели одинаково, но чуть в стороне небольшой обрыв обнажал камень, вроде бы, другого цвета, потемней.

Туда он и отправился, спрыгнув с лошади и достав инструменты.

– Хорошо, вижу, здесь я бесполезен. – Тьелкормо посмотрел на Хуана: – Идём поймаем что-нибудь на ужин?

Куруфинвэ опустился на колени рядом с камнем, положил на него обе ладони и закрыл глаза. В Амане всё было бы проще, достаточно было прислушаться, и мелодия сама подсказывала… Здесь же диссонанс слишком мешал, придётся оценивать состав и размеры по много раз в разных местах. Но близость камня, его приятная шершавость под ладонями успокаивали. Куруфинвэ всегда любил с ним работать: сила и твёрдое спокойствие камня внушали ему уважение, близкое к трепету. Камень охотно отзывался ему, и среди скал Куруфинвэ всегда чувствовал себя как дома. Пожалуй, сейчас только такой дом у него и остался.

Посидев так несколько мгновений, мастер открыл глаза и взялся за кирку. Очистил макушку валуна от земли и мелких камешков, пробежался чуткими пальцами вдоль трещины, не задумываясь, выбрал нужную выемку. Один короткий удар – и длинный пласт камня сполз на мох, обнажив внутреннюю структуру гиганта. Почти весь срез покрывали красно-рыжие неровные пятна. Отполированным, такой камень будет смотреться красиво.

Куруфинвэ, не удержавшись, погладил свежий скол, встал, отряхнул руки. Налетевший ветер радостно подхватил полы плаща.

Тьелпэ тем временем прошёлся вдоль скального выхода, расцвеченного пятнами ядовито-оранжевого лишайника. При ближайшем рассмотрении различий оказалось меньше, чем он подумал вначале. Под обрывом сквозь суглинок и крошки той же породы пробивалась сухая осенняя трава, почти не выделяясь цветом на рыжеватом фоне.

Похоже, только на облицовку пойдёт. Но проверить всё равно надо.

Он остановился у свежего скола: от камня отвалилась небольшая нашлёпка, оставив почти идеально ровное пятно без мха и лишайника, ещё не потускневшее от ветра и дождей. Тьелпэ больше любил металлы, чем камень: металл гибкий, его можно ковать, закалять, плавить, добавлять разные присадки, получая новые свойства… А камень – он камень и есть, что ты с ним ни делай. Камень его не очень интересовал. Но если тебя с самого детства учат различать породы чуть ли не с закрытыми глазами…

Тьелпэ огляделся ещё раз – везде рыжели примерно такие же валуны – и пошёл к отцу. Тот посмотрел вопросительно.

– Там тоже гнилой камень, – сказал Тьелпэ, остановившись рядом. – Зерно крупное, примеси.

Куруфинвэ кивнул, соглашаясь.

– Где-то в окрестностях может быть и другой гранит, получше. Но придётся поискать.

Тьелпэ кивнул.

– Нужно позвать Тьелкормо? Пока они далеко не ушли.

– Я позову.

(о) Турко, этот камень не подходит. Нужно ехать дальше.

(о) Вы не могли подольше повозиться? Мы только след нашли…

Когда раздосадованные охотники показались из-за кустов, Куруфинвэ уже убрал инструменты обратно в сумку и просто ждал брата.

– Это единственные выходы камня, которые ты видел?

– А ты думаешь, я на них охочусь, что ли? Этот вот просто запомнился, тут Хуан месяц назад оленя..

– Понятно, – оборвал его Куруфинвэ. – В крайнем случае можно использовать и этот, но попробуем всё-таки найти что-то получше. Давай посмотрим у тех холмов. – Куруфинвэ ткнул пальцем в безлесые верхушки на юге.

Тьелкормо передумал обижаться. Он не знал, какого качества там камень, но охота к югу отсюда была лучше.

– Хорошо. Поехали.

Привычно пристроившись следом за отцом, Тьелпэ продолжал молчать, рассеянно разглядывая пейзаж и доверив выбор дороги лошади. И так ясно, что она пойдёт за вожаком.

Пейзаж был унылый: серый и ржавый, изредка попадались тонкие кривые деревца. Только камни и трава под копытами, где то и дело шмыгал кто-то чёрный, маленький и потому невидимый в траве.

Обида на отца уже прошла. То ли по дороге, то ли пока смотрели гранит. Ему нравилось так ехать, работать вместе, приходить к одному мнению, не сговариваясь…

Из задумчивости Тьелпэ вывела лошадь. Вот он ехал спокойно, краем сознания отметив, что лошадь взяла немного в сторону, обходя лысый куст на два шага правей, чем кони Куруфинвэ и Тьелкормо, а вот он летит вместе с лошадью куда-то вбок.

Лошадь успела отпрыгнуть и заржать, беспокойно переступая, отходя боком от злополучного куста, прежде чем Тьелпэ понял, что началось всё не с прыжка лошади, а с вспорхнувшей из-под копыт птицы, и перестал растерянно хлопать глазами.

Упасть он, впрочем, не упал, даже не потерял равновесие.

Куруфинвэ обернулся, и беспокойство в его взгляде быстро уступило место удивлению. Вроде бы уже не маленький, с лошадьми обращаться умеет.

– Тьелпэ! – Тьелкормо, тоже обернувшийся, остановил лошадь. – Что случилось?

– Ничего, – несколько смущённо отозвался Тьелпэ, успокаивающе гладя свою лошадку по шее. – Птица из-под копыт. Всё в порядке.

Он сжал колени, намекая продолжить путь, – лошадь фыркнула ещё раз и пошла, недовольно косясь в сторону куста и обходя его по широкой дуге.

Тьелпэ глянул на отца, но тот, похоже, заинтересовался происходящим гораздо меньше Тьелкормо. Только бросил через плечо: “Не отвлекайся!”

***

Ни в этот выезд, ни в следующие два подходящего камня они не нашли. В отчётах верных, отправленных разведывать окрестности будущей крепости, тоже не было ничего подходящего. По крайней мере, Куруфинвэ постоянно находил к чему придраться: то прочность, то цвет, то размеры месторождения… Но с окрестностями им и правда не повезло в этом смысле. Возить весь материал аж от главных хребтов Эред-Ветрин не хотелось, а в предгорьях и на равнине породы были всё больше осадочные, на фундамент или основание стен не пустишь.

Находки всё равно исправно наносили на карту – на будущее, – а между тем осень окончательно уступила место зиме, потом и вовсе зарядили метели по нескольку дней подряд, и разъезды пришлось прекратить, как это ни раздражало Куруфинвэ. Но здешние сезоны менялись с такой поразительной скоростью, что передышка не играла особой роли. Тем более, дел и в лагере хватало. Снабжением и запасами занимался Карнистиро, патрулями и охотой – Тьелкормо и близнецы, а Куруфинвэ оставались мастерские, постройки, ремонт оружия и инструментов, и скучать было некогда, даже несмотря на помощь сына и верных. Всё это требовало внимания, и не со всем этим успели разобраться за короткое лето.

В Форменосе лето тоже было короче зимы – и короче, чем на юге или в центре Амана. Но не настолько, как здесь. Хотя удивительно, скорей уж, что лето здесь вообще было, в темноте под звёздами.

Лаиквендо по приглашению Макалаурэ остался зимовать в лагере, и помогал дополнять карты, сравнивать языки и обдумывать, хотя бы примерно, завязывание отношений с местными. Потом, конечно, нужно будет найти другие источники информации и всё проверить, но пока приходилось довольствоваться одним. В эти края и летом никто без нужды не совался, а зимой через заснеженные перевалы – тем более.

Близнецы не меньше лаиквендо помогали в составлении карты, методично прочёсывая горы и равнину в поисках приключений. Что не мешало им раз в пару недель приходить к Макалаурэ и ныть о необходимости срочной атаки на Ангамандо.

Остальных бездействие тоже не радовало. Как только в воздухе запахло весной, Куруфинвэ возобновил геологоразведку – не стал дожидаться даже, пока снег полностью стает. Заявив, что в каменистых холмах паводков опасаться глупо, а слушать музыку остатки снега не мешают, примерную карту составить можно и так.

Равнина уже совсем перелиняла из белого в бурый, а кое-где даже с прозеленью, когда поиски, наконец, принесли плоды. Один из разъездов нашёл гранит, и Куруфинвэ отправился проверять – опять втроём, с сыном и Тьелкормо.

Искомое место оказалось ближе к месту строительства, присмотренному ещё осенью, чем к лагерю, и в первый день они успели только доехать до места и оценить батолит в первом приближении. Невысокое, изрезанное временем плато к юго-востоку от озера, бело-зелёное от соснового стланика и кривых берёзок. Гранит здесь оказался и правда приличный, средней зернистости, насыщенного, почти чёрного цвета. Придирчиво осмотрев скальные выступы со всех сторон, Куруфинвэ признал камень подходящим для основания стен. Гранит, конечно, материал хороший, но больно тяжёлый, так что верхнюю часть стен можно выложить и чем-то полегче, вроде известняка. Его в окрестностях как раз хватало, хороший плотный камень ещё осенью отметили на карте где-то в этих местах.

Куруфинвэ повернулся к югу, всматриваясь в тёмные силуэты гор на фоне неба. Зимой, в снегу, было всё-таки светлей, а сейчас опять приходилось напрягать зрение. Шапки ледников не помогали, наоборот, сливались с облаками и размазывали контур. Но карта, хоть и примерная, позволяла хотя бы сориентироваться на месте и узнать высшие точки хребта. Получалось, что известняк нашли совсем неподалёку, на подходах к ближайшему отсюда перевалу…

Они устроили стоянку у батолита, на следующий день Тьелкормо ушёл на охоту, а Куруфинвэ и Тьелпэ съездили к перевалу, убедились, что известняк действительно неплохой и на карте отмечен правильно. К вечеру вернулись. А в следующие дни – пока Тьелкормо с Хуаном охотились – вплотную занялись уже описанием батолита: определить размеры, глубину залегания, отметить на карте места будущих карьеров, место для лагеря, подъездные пути… Для скорости работали они почти всё время отдельно, собираясь вместе только по вечерам, сверять пометки на картах.

***

Тэльво азартно улыбнулся, зажав в руке сразу четыре стрелы.

– Спорим, я попаду вон в того, серого?

– С четырёх попыток? – с нарочитым сомнением. – Ну, попробуй.

Они остановили коней на краю леса и смотрели через ложбину вперёд, в поле, где остановился и обсуждал что-то отряд орков. Небольшой, чуть больше дюжины. Как раз размяться. Зимой орки так близко не подходили, и близнецы совсем измаялись от скуки.

Тэльво фыркнул и, толкнув Атью пятками, поднял его в галоп. Коню отчаянно не нравились эти дурно пахнущие громкие существа, но он привык доверять хозяину. Движения всадника были спокойными и уверенными, и часть этого спокойствия передавалась коню.

Орки обернулись и радостно бросились навстречу. Пару часов назад они заметили лёгкую добычу на равнине и гнали почти до самого её края. Когда начались перелески, два всадника неожиданно пропали куда-то, но не успел отряд толком огорчиться, как добыча опять сама идёт в руки.

Не сбавляя хода, Тэльво выпустил все четыре стрелы одну за другой и схватил новые. Попал он в того серого или нет, уже было не понять: орки быстро смешались, и отличить одного от другого было сложновато. Да и незачем.

Орки близнецов тоже вряд ли различали.

Питьо сначала держался рядом, прикрывая, но когда до орков оставалось уже недалеко, два-три лошадиных корпуса, резко свернул влево, вдоль ложбинки, которая с той стороны уходила к лесу и утыкалась одним краем в голый колючий кустарник, а другим – в кучу валунов.

Тэльво повторил его манёвр, вырываясь немного вперёд.

Орки воодушевились, заметив тупик: теперь точно не уйдут!

Питьо обернулся, с лёгким беспокойством оценивая расстояние. До сих пор им удавалось держаться достаточно далеко, чтобы не бояться орочьих пращей и слабых луков, но теперь как бы не догнали, в самом деле. Здесь отрываться некуда, могут и вплотную подойти. Не хватало ещё, чтобы порезали Минье ноги.

Через пару сотен метров ложбинка утыкалась в каменистый бугор, обсыпанный небольшими валунами. Не доезжая до них немного, близнецы синхронно развернули коней обратно, выпуская по паре стрел, и потянулись за новыми, но тут…

На бугор впереди вдруг вспрыгнуло ещё несколько пеших нолдор, сразу начиная стрелять. Промахнуться с такого расстояния было сложно.

Орки взвыли, поняв, что соотношение сил резко поменялось. Кто-то бросился назад, кто-то – наоборот вперёд, в яростной надежде всё-таки достать таких близких всадников – и тут же падали, получив стрелу.

Амбаруссар, может, и пропустили бы кого-то, увлекшись выбором целей поинтересней, но их верные совсем не хотели потом объяснять в лагере, зачем в принцах торчат орочьи ятаганы.

Вдруг Тэльво увидел прямо перед собой того самого серого орка, радостно вскрикнул и уже натянул тетиву, как орк рухнул, проткнутый сразу тремя стрелами. Принц тут же обернулся, нашёл взглядом стрелявших и обиженно выкрикнул:

– Ну кто вас просил? Мы же договаривались за камнями!

Отвечать ему не стали, и он снова повернулся к оркам – как раз вовремя, чтобы увидеть, как очередной особо наглый падает со стрелой в шее прямо под копыта возмущённо заржавшему Атье.

– Не зевай! – сердито прикрикнул Питьо, целясь уже в другую сторону.

Что-то стрелы кончаются.

Ну ничего, орки тоже.

У верных стрел было более чем достаточно, чтобы через минуту ни одного орка на ногах не осталось. Большинство лежали тихо, только некоторые раненые копошились, подвывая в ужасе и пытаясь отползти за камни или под своих же товарищей.

Питьо осмотрелся, снял стрелу с тетивы и задумчиво почесал висок той же рукой. Оперение щекотно ткнулось в ухо.

Тэльво убрал лук в налуч и снова обернулся к верным.

– Вот что непонятного было? Пока орки перелазят камни, мы в них стреляем! Чего вы сюда-то влезли? Теперь по вашей милости Питьо меня неделю дразнить будет!

– Я тебя и так дразнить буду, без всяких милостей, – успокоил его Питьо, подъезжая и тоже убирая стрелу и лук.

Серкенаро спрыгнул с камня, поклонился.

– Прошу прощения, лорд Амбарусса. Нам показалось, что ваши лошади занервничали и не сумели справиться с препятствием.

Прямо говорить принцам, что он о них думает, ему показалось невежливо.

Тэльво недовольно фыркнул, похлопал Атью по шее.

– Ты слышал, что про тебя говорят?

– Что ему не повезло с хозяином, – охотно ответил вместо коня Питьо. – Мало того, что с четырёх попыток в цель попасть не может, так ещё и отвлекается посреди драки.

Тэльво резко выпрямился, обиженно глядя то на брата, то на Серкенаро. Как бы говоря: вот видишь, что из-за тебя приходится терпеть?

Серкенаро сделал вид, что не заметил. Он не первый раз слышал, как близнецы подначивают друг дружку, и не видел бы в этом беды, если бы после таких подначек они не кидались вдвоём на отряд орков. Например.

Другое дело, что урезонивать их бесполезно.

Тем временем остальные нолдор тоже спустились в ложбинку, прошлись по полю короткой битвы и отобрали троих орков, ранения которых позволяли не опасаться за их жизнь. По крайней мере, в ближайшие несколько часов.

Тэльво за это время надоело возмущённо смотреть на брата, и он пошёл возмущённо смотреть на пленных.

Ради них всё это и затевалось.

Остановился, не доходя до пленных несколько шагов. Вот не первый день уже в Эндорэ, а всё никак не мог привыкнуть к виду этих созданий. Вроде бы и похожи на эльдар, а выглядят жутко. А может, потому и жутко, что похожи.

Питьо тоже подошёл, оставив лошадей на Серкенаро.

Разговаривать они вроде как должны уметь. По крайней мере, друг с другом они как-то общались. Тэльво сердито покосился на брата и выступил чуть вперёд.

– Куда вы шли и зачем?

Один из орков, раненный в руку, издал серию звуков, напоминавших больше рычание Хуана, чем связную речь.

– А они точно умеют говорить? – немного растерянно сказал Питьо.

– Может, это он на тебя ругается, – всё ещё обиженно буркнул Тэльво. Надо срочно придумать хорошую идею, пока Питьо и тут не обставил.

Он попробовал обратиться к орку с помощью осанвэ, пытаясь уловить какие-то образы. Даже у животных бывают образы и эмоции – должны же и у этих быть. Но ничего не получилось, только голова разболелась. Добавляя хорошего настроения.

Потер лоб сердито.

– Чья это была идея с пленными?

– Наша, – сказал Питьо. – Ну, этого лаиквендо мы же как-то поняли…

– Точно. Может, он и этого поймет? Если это вообще язык…

А если и не поймёт, в лагере всё равно можно будет свалить проблему на кого-то другого.

Обратная дорога до лагеря заняла гораздо больше времени, потому что двигаться пришлось со скоростью пеших пленных, которых лошади везти всё равно отказались бы. Они и так недовольно косились на орков, фыркая и прядая ушами.

В лагере, оставив пленных под охраной, Амбаруссар пошли искать переводчика и обнаружили его у левады. Если бы не орки, из-за которых отряд расположился подальше от лошадей, и вовсе бы искать не пришлось.

– Алла, Эндир. – Окликнул гостя Тэльво. Вообще-то они до сих пор практически не общались, не до того было. Но близнецов это не смущало. – Скажи, ты знаешь язык орков?

– У них вообще есть язык? – добавил Питьо.

Эндир обернулся

– Язык орков? Знаю, он довольно простой, хотя и звучит непривычно.

Для Амбаруссар непривычно звучал и язык Эндира. Но всё же они вычленили главное: переводчик найден.

– Отлично! – обрадовался Питьо. – Пойдём с нами.

Возле пленных все трое остановились, и Эндир спросил сам, подождав инструкций и не дождавшись:

– О чём я должен их спросить?

– Ну… – начал Питьо, замолчал, почесал затылок. Посмотрел на брата, и оба расхохотались.

– А он ещё не придумал, – отсмеявшись сообщил Тэльво.

– Я не придумал конкретных вопросов, – поправил его Питьо. – Но вообще мы хотели узнать, почему их не видно последнее время. Собираются они куда-то, что ли…

– На этот вопрос могу и я ответить, – вздохнул Эндир. – Они не оставляют попыток захватить Эгларест и Бритомбар – владения лорда Кирдана. Вероятно, эти собирались пройти на подкрепление к своим через Невраст.

Близнецы снова переглянулись.

– Попыток сделать что через что? – спросил Тэльво.

Понятных слов в реплике Эндира было немного больше, чем “попыток” и “через”, но недостаточно, чтобы они сложились во что-то внятное.

– Давай спросим его про Нэльо, – предложил Питьо. – Знает ли он, где его держат.

Тэльво кивнул.

– И можно спросить, сколько орков ушло на юг, а сколько осталось в Ангамандо.

Эндир снова вздохнул и в который уже раз начертил карту. Положил камень, обозначавший Железные горы на севере.

– Ангбанд.

Очертил кусок побережья:

– Невраст.