Текст книги "Взгляд с обочины 1. Митрим (СИ)"

Автор книги: Spielbrecher. Aksioma

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

– Хорошо. Мы очень рады встрече с родичами. Приглашаем тебя в наш лагерь, где мы сможем поговорить обо всём подробнее.

То, что шансов отказаться от “приглашения” у охотника нет, Куруфинвэ решил пока не озвучивать.

– Я рад, – улыбнулся в ответ Эндир.

– У тебя есть лошадь? – спросил Тьелкормо.

– Нет, – тот отрицательно покачал головой. – Я хожу ногами.

Куруфинвэ недовольно побарабанил пальцами по бедру.

– Но у нас срочное дело в лагере. Турко, давай я поеду вперёд, а ты проводишь нашего гостя.

Тьелкормо оглядел лаиквендо:

– Поедем вдвоём на моей лошади?

– Я смогу найти ваш лагерь, – улыбнулся Эндир. – Или пусть твой пес проводит меня. Я не убегу. Вы спешите, не нужно нагружать коня.

Это интересная возможность. Куруфинвэ посмотрел на брата:

(о) Хуан его не упустит?

(о) Шутишь? Не упустит.

– Хорошо. Пусть будет так.

Тьелкормо благодарно погладил Хуана по холке, и оба брата, ещё раз кивнув Эндиру, поспешили к своим лошадям.

Куруфинвэ уже всеми мыслями был в лагере. Что за посланник? Откуда взялся и чего хочет? И почему Макалаурэ ничего им не сказал? Как невовремя им пришлось уехать… Если только… Если только Кано не сделал это специально. Кто знает, когда Амбаруссар сообщили ему о посланнике? Не может же быть, чтобы Кано намеренно выслал их с Турко из лагеря, чтобы самому договариваться с посланником… О чём? Или может? В конце концов, он всегда был слабоват и труслив, отец тоже это видел и не доверял ничего важного. Надо вернуться как можно скорее.

За этими мыслями Куруфинвэ почти не замечал, следует ли за ним Тьелкормо. Пока тот не спросил прямо над ухом нетерпеливо:

– Ну, что там? Почему ты молчишь? Что за тайны от меня?

Куруфинвэ вынырнул из своих тревожных мыслей.

– Не от тебя. От этого… охотника. – Он сделал паузу, пока забирался на лошадь. И только направив её в сторону лагеря и перейдя на быструю рысь, продолжил. – Амбаруссар притащили откуда-то посланника Моринготто. Ещё одного.

– Зачем? Откуда они его взяли? И откуда ты знаешь? Тьелпэ?

– Да. Поэтому больше ничего толком не знаю. Проклятый диссонанс! Но мне очень не нравится, что идея отправить нас искать новое место для лагеря пришла Кано в голову именно в этот момент! – Он поднял лошадь в галоп.

Некоторое время братья мчались молча, оставив выбор дороги лошадям и только выдерживая нужное направление. Затем немного замедлили ход, чтобы дать им отдохнуть, и Турко спросил:

– Ты думаешь, Кано нарочно отослал нас? Но зачем ему? Он же должен понимать, что в случае чего без нас не справится.

Куруфинвэ быстро взглянул на него.

– Не знаю, Турко. Но, в любом случае, нам нужно вернуться и разобраться, что там творится. – Он помолчал, вглядываясь вдаль. Под копытами лошади хрустели заиндевевшие травинки. – И мне кажется очень странным появление этого… охотника. Почему именно сейчас? Что он тут делает один? Где его соплеменники?

– Мы это выясним. Хуан не даст ему скрыться.

– Да, я очень на это надеюсь. Однако не стоит давать ему понять, что мы что-то подозреваем. Пусть думает, что его план удался. А пока разберёмся с этим новым “посольством”.

Куруфинвэ усмехнулся, и его выражение лица не предвещало ничего хорошего.

– Да чего разбираться? Прикончить вражьего выкормыша, и всё! – рубанул рукой воздух Тьелкормо.

Куруфинвэ подумал, говорить или нет, но всё-таки решил, что скрывать не стоит.

– Тьелпэ сказал, они угрожают убить Нэльо.

– А до этого его что, развлекали приятной беседой? Они надеются сломить нас этим?

– Как раз и выясним, на что они надеются. – И он снова поднял лошадь в галоп.

***

Тэльво остановился у берега озера, глубоко вдохнул по-осеннему прохладный воздух. Голова постепенно прояснялась. В шатре у старшего он несколько раз чуть не кинулся на посланника с кулаками. Зря, пожалуй. Но говорить такое!

Питьо догнал его почти сразу и остановился рядом, у самой кромки воды, заткнув большие пальцы за пояс и молча глядя, как слабеющий ветер гонит по озеру мелкую рябь. Ночное озеро казалось совсем непрозрачным. В стороне, где шатры спускались почти к самой воде, кто-то набирал воду в вёдра.

Он тоже был зол, но всё-таки не настолько, чтобы бросаться на посла. Прямо в шатре на глазах у старших.

Ничего, вот вернутся Курво и Турко…

Тэльво повернулся резко.

– Не надо было его сюда привозить вообще. Пристрелили бы прямо там!

– Как только увидели? Ты готов со всеми так здороваться?

Тэльво посопел и продолжил немного спокойнее:

– Ты слышал, что он нёс?

Со стороны лагеря к ним тихо подошёл Тьелпэ и остановился молча в паре шагов. Питьо оглянулся на него мельком и, пока думал над ответом. Убрал за ухо рыжую прядь.

– Может, он хочет, чтобы его убили? Может, Моринготто его затем и послал, чтобы мы убили посла и у него появился повод свалить вину на нас. Не может же этот Лоэллин не понимать, как мы отреагируем на такие оскорбления!

– А может, он просто по привычке? – подал голос Тьелпэ. – Ну, Макалаурэ и Карнистиро тоже там перед ним Мелькора Моринготто называли… – и смутился и замолчал, когда близнецы резко к нему обернулись.

– А врал он тоже по привычке? – снова завёлся Тэльво. – А с орками сравнивал?

Тьелпэ не стал спорить. Пожал плечами только.

Тэльво снова обернулся к озеру, кусая губы. Ветер стихал, и в тёмном зеркале колыхались звёзды. Здесь их было видно больше, чем на востоке Амана, и они казались ещё красивей.

За его спиной Питьо уточнил у племянника:

– Курво ты уже рассказал, кто кого как называл?

Тьелпэ снова пожал плечами. Сказал только:

– Они возвращаются.

Можно было и не спрашивать, подумал Тэльво, кому охота такие подобности по осанвэ пересказывать, когда от одной фразы голова болит. Он присел на корточки, раздвигая жёлтую сухую осоку, зачерпнул воды, умылся. Тряхнул головой, стянул шнурок с косы – всё равно безнадёжно растрепалась – и посмотрел на брата сквозь упавшие на лицо пряди:

– А ведь неплохо придумано. Теперь если мы его не отпустим, они убьют Нэльо. И получится, как будто мы виноваты. А если мы примем его условия… А какие условия? Просто пообещать, что мы не будем больше нападать? И верить, что они отпустят взамен Нэльо? – Он усмехнулся скептически.

– А они скажут, что им нужно слово Нэльо, а он его не дал, – задумчиво сказал Питьо. – И никак не проверишь.

– А если мы возобновим войну, то получится, что нарушили слово! Куда ни кинь…

– Вот вы где.

К младшим шёл Макалаурэ. За ним следовал Луиннаро с небольшой корзиной. Поставив её на землю рядом с поваленным деревом, оруженосец коротко кивнул феанариони.

– Спасибо, Луиннаро, можешь отдыхать, – Макалаурэ сел рядом с братьями, протянул им и Тьелпэ по лепёшке.

Тэльво взял лепёшку и открыл рот с извиняющимся видом, но Питьо его опередил:

– Спасибо, – садясь рядом и беря себе тоже.

Тьелпэ тоже поблагодарил и сразу принялся жевать.

– Братья. Вас бесполезно отчитывать. Вы все наши упрёки наизусть знаете и пропустите мимо ушей всё равно. Но согласитесь, что это очень детский подход: потерпеть, пока ругают, и дальше делать, что хочешь. Да, я не отец и не Нэльо, я могу быть неправ. Но с этим можно разобраться после. Если вы не уважаете меня достаточно для того, чтобы наедине выполнять мои требования, хотя бы при чужих ведите себя подобающе. Ещё не хватало, чтобы враг решил, что здесь заправляет пустое место, которого родные братья не слушают, а значит, можно его и вовсе не принимать в расчёт.

Близнецы сникли.

– Да мы уважаем… – не очень внятно, но, похоже, искренне сказал Тэльво, глядя в землю. Конец фразы виновато зажевал лепёшкой.

Питьо поднял голову:

– Извини. Мы не подумали.

Тьелпэ молча ел. Пока старшие разговаривают.

Макалаурэ кивнул, разлил по четырем кубкам вино, разбавил водой.

– Понимаю. Ладно. С этим разобрались. Далее – я бы не хотел, чтобы вы ходили общаться с нашим пленником. Он наговорит много такого, что лишь причинит вам боль. Это касается всех троих. Он – ученик Отца Лжи. Он способен заморочить голову, вселить смятение в сердце и затем провоцировать как ему заблагорассудится. А убивать его нельзя. По крайней мере, сейчас.

– А что он имел в виду? – негромко спросил Тьелпэ, принимая вино. – Когда говорил про родство и историю дома.

Кубок он поставил на песок рядом собой, придерживая пальцами.

Тэльво поднял голову. Тоже заинтересовался.

– Мне видится, – сказал Макалаурэ, – что он имел в виду – все мы дети Эру. Если бы Моринготто называл зло – злом, вряд ли у него было бы столько последователей, еще и майар. Никто не хочет думать “я на стороне Тьмы”, все хотят считать свое дело правым. Поэтому я даже допускаю, что сам он верил в то, что говорил – родство, стремление к миру… Тем он и опаснее. Своими ядовито сладкими речами он способен одурманить, ведь что подкупает больше, чем искренность! Либо ты веришь – и начинаешь думать, как враг. Либо ты не веришь – и хочешь убить его за отвратительную ложь. Только сейчас мы не в том положении, чтобы просто убить посланника. Я не слишком верю в то, что удастся выторговать за его жизнь – жизнь Нэльо. Но мы не можем не попытаться.

Тьелпэ кивнул и вернулся к лепёшке.

– И что ты теперь собираешься делать? – спросил Тэльво, доев свою и запивая вином.

– Думаешь, завтра он предложит более чёткие условия? – спросил Питьо, тоже доедая и стряхивая в воду крошки с пальцев. – Или надо слать кого-то в Ангамандо?

Тэльво поднял бровь заинтересованно. Ты имеешь в виду то, о чём я думаю?

Питьо смотрел на Кано и на бровь не реагировал, но не реагировал утвердительно.

– Не надо пока никого слать в Ангамандо! – решительно заявил Макалаурэ. – Пусть посидит, немного подумает, поговорим завтра ещё раз. Возможно, он скажет что-то ещё.

Тэльво хмыкнул, и Макалаурэ обернулся к нему:

– Что-то не так?

Вместо него ответил Питьо:

– Если ты хочешь поговорить с ним один и не у Мандоса, то лучше не сильно откладывать. Потому что кое-кто позвал Курво.

Кое-кто невозмутимо дожёвывал.

Макалаурэ посмотрел на Тьелпэ, кивнул.

– Отдохните. Нам предстоит много работы.

Тэльво кивнул, опустошил кубок и вернул его в корзину.

– Хорошо, Кано. Мы так и сделаем.

Питьо кивнул, сказал Тьелпэ позвать, когда начнётся интересное, и близнецы почти одновременно поднялись и пошли к своему шатру.

Макалаурэ тоже поднялся, коротко потрепал по плечу племянника:

– Я очень не советую говорить с этим посланником.

***

Тьелпэ недолго просидел один у озера, допивая вино – разбавленное ровно настолько, чтобы сбить крепость, но не аромат.

Каких-нибудь года четыре назад было гораздо проще, думал Тьелпэ, ополаскивая свой кубок, а потом заодно и остальные из забытой старшими корзины.

Каких-нибудь года четыре назад никто вообще на тебя внимания не обращал, можно было ходить куда угодно и слушать чьи угодно разговоры. А теперь и незаметно не зайдёшь, и всерьёз не воспринимают…

Объяснение Макалаурэ его не убедило: посол явно имел в виду что-то вполне определённое, а не родство всех детей Эру. Но это всё равно пустое любопытство, которое ни на что не влияет.

Он сложил кубки обратно, отряхнул с одежды песок, встав, и пошёл с корзиной к лагерю. Пока для любопытства есть более практичный повод: чем таким была обвешана посольская лошадь? Поэтому, вернув корзину Луиннаро, оставшееся до возвращения отца время Тьелпэ провёл у левады, осматривая чужое снаряжение и обсуждая его с Сулиндо и ещё парой эльдар, смотревших за лошадьми и объяснивших, как всё это было надето.

Ремни на голове явно служили для того, чтобы поворачивать её в нужную сторону, и Тьелпэ заинтересовали мало. А остальное походило на то, как при дальних походах крепят на спины лошадей сумки, только здесь вместо сумок было небольшое сиденье для всадника с подставками для ног на ремнях регулируемой длины. Со всем этим, наверное, можно и спать, не сходя с лошади. Вот только зачем? И так же удобно – если не спать. И просто скакать, и стрелять из лука. Да и лошади сложней понять сквозь жёсткую кожу и мягкую подкладку, чего ты от неё хочешь.

Неожиданно вспомнилось первое… посольство. То, во что оно превратилось. И мечом, и копьём, пожалуй, гораздо удобней орудовать с такими подножками. Можно бить сильней за счёт упора. А сиденье почти плоское, движений не стесняет…

Тьелпэ немного нахмурился, поднимая глаза от сиденья на лошадей и дальше, на тёмные кроны и звёзды в прорехах облаков.

Ещё бы резню в Альквалондэ вспомнил. Воевать с Моринготто – ещё куда ни шло, но там-то…

Кто бы мог подумать ещё год назад, что эльдар могут убивать друг друга.

“За кровь вы заплатите кровью и будете жить вне Амана…”

В Амане ему нравилось больше.

***

Дорога обратно заняла у Куруфинвэ и Тьелкормо существенно меньше времени, чем дорога туда. Хорошо, что коней привезли еще из Амана: местные лошадки вряд ли бы выдержали заданный феанариони бешеный темп. Но и аманские скакуны тоже не всесильны, всё равно приходилось переходить то на рысь, а то и на шаг, давая животным время прийти в себя и отдышаться. К тому же далеко не везде склоны холмов позволяли скакать, не разглядывая землю впереди. Эти задержки ужасно раздражали, но лучше так, чем остаться без коня.

Холодало, и когда до озера было уже рукой подать, с неба начал срываться первый в этом году снег. Снежинки кружились мягко и бесшумно, как крупные мошки или мелкие листья. И таяли, садясь на разгорячённый лошадиный круп. Или задерживались на меховом воротнике плаща или в чёрных собранных в хвост волосах Куруфинвэ. Он этого не замечал.

Лагерь проявлялся из темноты постепенно. Сначала с очередного взгорья стали заметны огни. А затем показались и сами шатры, перемежающиеся кое-где временными дощатыми постройками. И расшитое полотно шатров, и свежие ещё доски казались то просто тёмными под пасмурным ночным небом, лишённым даже звёзд, то красноватыми от отблесков костра. В Амане эльдар жили в городах или в отдельных посёлках на несколько домов, но эти тысячи шатров смотрелись на низком берегу инородно и странно. Наверное, такого переселения мир не видел с самого Великого похода, когда три рода согласились по призыву Оромэ оставить здешние края и отправиться в Аман. Хотя и тогда их было гораздо меньше.

За то время, пока первый дом шёл от побережья на восток, зрелище успело примелькаться, но после нескольких дней вдвоём снова впечатляло.

С юго-западного края лагеря устроили леваду с выходом к воде, куда лошади и направились сразу, не дожидаясь команды всадников. Там их уже заметили и вышли встречать: двое конюхов и, чуть в стороне, Тьелпэ.

Куруфинвэ легко соскочил с коня, кивнул Сулиндо и сразу же направился к сыну. Останавливаться, впрочем, не стал. Пошёл к лагерю, уверенный, что Тьелпэ последует за ним. Тьелкормо устремился за братом, неосознанно стиснув рукоять меча. Тьелпэ пристроился следом, на полшага пропуская отца вперёд.

– Рассказывай, – скомандовал Куруфинвэ.

– Близнецы привезли майя от Моринготто, он представился Лоэллином, – начал Тьелпэ. – С ним говорили сначала в шатре у Макалаурэ, потом заперли в кузнице Карнистиро. Он говорит, что Моринготто хочет мира и отпустит Майтимо, если тот пообещает больше не нападать. И что убьёт его и уничтожит сильмарилы, если посол не вернётся через восемь дней.

Куруфинвэ шёл, не сбавляя шага и молча слушая сына. Дослушав, кивнул.

– А сюда он зачем приехал? Сообщить нам эту новость?

– Я не знаю.

– Давно они приехали?

– Часа четыре назад.

Развитие событий Тьелпэ планировал наблюдать из-за отцовской спины. Отец вряд ли погонит – ему будет не до того. А остальные или не обратят внимания, или решат, что Куруфинвэ разрешил.

Куруфинвэ задумчиво пожевал губу, прикидывая в уме. Получалось на грани… Он кивнул.

– Хорошо. Так Кано в своём шатре?

– Думаю, да.

Куруфинвэ кивнул и направился туда.

***

Куруфинвэ вошёл первым, без предупреждения отбросив полог шатра и спросил вместо приветствия:

– Почему мы узнаем такие новости последними и не от тебя?

Снежинки в его волосах блеснули в свете лампы.

Макалаурэ, делавший отметки в каком-то свитке, поднялся навстречу братьям.

– Тьелперинкваро вам сообщил. Почему я должен дублировать сообщение?

– Почему нам не сообщил ты, так что это пришлось делать Тьелперинкваро?

“Тьелперинкваро”, надо же, подумал Тьелпэ, сразу отступивший в сторону, чтобы не загораживать вход и поудачней сделать вид, что его тут нет. Как они все рады друг друга видеть.

– Я был немного занят, допрашивал посла от Моринготто!

– И где этот посланник? – Тьелкормо оттёр брата в сторону. – Надеюсь, уже кается перед Мандосом?

– Братья, осадите коней! – вспылил Макалаурэ. – Успокойтесь, и я посвящу вас в подробности. Я не намерен говорить в таком тоне.

Куруфинвэ тронул локоть Тьелкормо:

– Кано прав. Прости, мы ещё не успели остыть после дороги. Всё это можно выяснить потом. Сейчас важнее, что он говорил о Нэльо.

– Во-первых, Нэльо жив, – начал Макалаурэ. Поднял руку, упреждая возражения вскинувшегося Тьелкормо. – И я собираюсь организовать обмен заложниками. Поэтому убивать его нельзя. Пока что.

– То, что Нэльо жив, мы знали и так! – всё равно возмутился Тьелкормо.

– Но теперь мы получили подтверждение. Это раз. – Макалаурэ немного подождал новых возражений, и не услышав их, заложил руки за спину и прошёлся по шатру. – Два – он заявил, что приехал вести переговоры. Это ложь. Он приехал морочить головы. Поэтому я очень не рекомендую с ним говорить. А если всё же решите – постарайтесь не убить его. Пока нельзя. Вот если Моринготто не вернёт нам Нэльо – тогда я первый за то, чтобы вырезать его лживый язык.

Куруфинвэ усмехнулся.

– Что нового он рассказывает?

– Что нас всю жизнь обманывали. Ничего нового. – Макалаурэ раздражённо дёрнул щекой. – Вопрос в том, как он это делает. Поверить вы не поверите, конечно, но прикончить его захотите.

– Так чего он хочет? – Куруфинвэ наконец снял плащ, огляделся и перекинул через руку, не найдя, куда повесить.

– Утверждает, что хочет мира и прекращения кровопролития.

– Это после всего?! – перебил его Тьелкормо.

Куруфинвэ остановил его жестом:

– Ну а что он должен говорить? Что хочет всех нас убить? – И, не дожидаясь ответа, обернулся к Макалаурэ: – Но он приехал как переговорщик, так? Значит, предлагает какие-то условия?

– Не предлагает он никаких условий. Я сказал ему, что какие бы то ни было переговоры возможны только после возвращения Нэльо с сильмарилами. На что он заявил, что это условие они и так выполнить хотят.

Тьелкормо фыркнул и уселся на походный стул, положив ногу на ногу и облокотившись на стол. На высоком голенище сапога блеснули капельки растаявшего снега.

– И? Что же им мешает? – Куруфинвэ скептически поднял бровь.

– Он несёт какую-то чушь на эту тему. Конкретного ответа ни на один свой вопрос я не получил. Посему рассудил, что настоящая его цель – не переговоры.

– Это как раз понятно, – отмахнулся Куруфинвэ. – Вопрос – что ему нужно на самом деле? Свалить на нас вину за убийство Нэльо? Или сломать Нэльо, сказав ему, что братья бросили его и отказались от переговоров? Раз другими средствами за год не удалось?

– Возможно, ещё и третья цель. Выставить нас злодеями, убивающими безоружных парламентеров. И четвёртая – посеять между нами рознь. То, что он рассказывает… – Макалаурэ поёжился.

– Я готов это послушать, – тут же бросил Тьелкормо. – Обещаю тебе, что не начну потом всем рассказывать о доброте Моринготто.

– Возможно, он преследует и все четыре цели, отчего нет? – Куруфинвэ пожал плечами, не обращая внимания на Тьелкормо. – Я с ним поговорю. Может, удастся что-то узнать…

– Попробуй. Вряд ли он скажет тебе что-то, что не сказал мне, – без удовольствия ответил Макалаурэ. – В любом случае, я намерен везти его к Ангамандо. Кто-то хочет со мной?

– Ты?! – возмущённо вскинул голову Тьелкормо.

– К Ангамандо? – скептически переспросил Куруфинвэ. – Тебе хочется составить компанию Нэльо?

– Кано, ты сам говорил, что Моринготто не откажется от ещё одного феанариона!

– Да сколько можно со мной спорить! – Макалаурэ хлопнул ладонью по столу, заставив Тьелкормо удивлённо убрать локоть. – А вы думали?! Кого с ним отправлять?! Луиннаро?

– Так бы и говорил, что мечтаешь геройски погибнуть! Думаешь, станешь больше похож на отца? – Тьелкормо ещё язвил, но тоже уже закипал.

– Хватит! – Куруфинвэ подошёл ближе и положил руку на плечо среднему. – Я вижу, одной из своих целей Моринготто уже добился.

– Не первый раз вы не желаете меня выслушивать. – Макалаурэ сбавил тон, но всё равно хмурился. – Но вам придётся, потому что я не намерен сидеть сложа руки.

– Давай мы ещё раз обсудим это все вместе. – Куруфинвэ отступать тоже не желал. – После того, как мы поговорим с ним.

– Хорошо. Но убивать его нельзя.

– Да помним мы, – угрюмо отозвался Тьелкормо.

– Мы пойдём к нему безоружными, – пообещал Куруфинвэ.

– Вы знаете, я и голыми руками хотел…

Куруфинвэ только скептически усмехнулся.

– Хорошо, – кивнул Макалаурэ. – Что успели узнать вы?

– Ну… – Куруфинвэ провёл ладонью по волосам, размазывая капли, в которые успели превратиться снежинки. – Мы нашли неплохое место. Удобный склон холма, рядом ручей, достаточно твёрдая для строительства почва. С холма хороший обзор на юг и восток. Конечно, ещё нужно проверять тщательнее, но, на первый взгляд, там получится хороший лагерь.

– Вы не дополняли карту?

– Дополняли, – кивнул Тьелкормо, коснувшись мешочка на поясе.

– Правда, мы так и не добрались до камня… – добавил Куруфинвэ. – А, да. И встретили какого-то охотника, который назвался лаиквендо.

– Да? И где он?

– Скоро будет здесь. – Куруфинвэ покосился на Тьелкормо.

Тот кивнул:

– Хуан ведёт его сюда.

Макалаурэ помолчал, задумчиво побарабанил по столу пальцами, и кивнул тоже:

– Когда вы пойдёте к послу?

Куруфинвэ стряхнул капли с меха на воротнике плаща.

– Думаю, нам всё-таки нужно немного отдохнуть.

– Да, – согласился Турко. – И потом решим, кто его везёт.

– Поговорим об этом все вместе, – сказал Куруфинвэ. – В конце концов, это слишком важный вопрос.

– Хорошо, – старший не стал спорить. – Я скажу Морьо и близнецам.

– Близнецам я сам скажу, – предложил Куруфинвэ. – Их шатёр рядом с нашим.

– Ничего, Курво, мне не сложно навестить их самому.

– Как хочешь. – Куруфинвэ кивнул, похлопал ладонью по плечу Тьелкормо и вышел из шатра, хмурясь немного.

Тьелпэ за ним.

***

Обернувшись через несколько шагов, Куруфинвэ увидел, что Турко за ним не последовал. Но возвращаться и узнавать, что ещё они там обсуждают, не стал. А ещё через пару шагов Тьелпэ спросил:

– А что ты хотел от близнецов?

Куруфинвэ с интересом на него покосился.

– А почему ты решил, что я от них что-то хотел?

Тьелпэ пожал плечами.

– Я тут вспомнил, что они просили их позвать, когда ты приедешь.

– Да? Интересно. Ну позови.

В шатре близнецов было тепло, темно и сонно. Тьелпэ опустил за собой полог, прошёл вглубь и присел рядом со спящими, разглядывая растрёпанные шевелюры и пытаясь понять, где кто. У Питьо волосы были чуть темнее, но в темноте было не разобрать. В конце концов, просто положил руку на плечо тому, кто ближе.

Тот немедленно открыл глаза, приподнимаясь на локте, и оказался Тэльво. Зевнул, увидев Тьелпэ, и сонно потёр глаза:

– Ну чего?

Питьо рядом тоже открыл глаза и сел, выглядывая из-за брата.

– Вы просили позвать, когда интересное начнётся.

– А что началось? – Тэльво совсем не хотелось вставать.

– Отец и Тьелкормо приехали, уже поругались с Макалаурэ, теперь хотят идти слушать посла.

– Думаешь, нас туда пустят? – Тэльво покосился на брата.

– Надейся. – Питьо зевнул.

– Сколько времени хоть прошло?

– Часа три. – Тьелпэ задумался немного и добавил: – Я бы не стал будить, просто отец хотел с вами о чём-то поговорить. Но может, не срочно. Они сейчас с Тьелкормо сходят к послу, а потом будет общий совет.

– Ну давай я его спрошу, – Тэльво принял удар на себя и улёгся обратно на спину, заложив руки за голову и глядя в потолок шатра. С Куруфинвэ близнецы всегда общались ближе, так что осанвэ даже сквозь диссонанс давалось куда проще, чем с тем же Макалаурэ. Но всё равно приятного мало.

Тьелпэ остался сидеть, наблюдая, как Питьо тоже улёгся обратно и закрыл глаза, рядом с недовольным братом. Несколько секунд Тэльво просто хмурился в потолок, а потом покосился на старшего:

– Когда мы встретили посланника?

– Ну… – не открывая глаза. – Позавчера, часа за два до стоянки?

И Тэльво продолжил смотреть в потолок и морщить лоб. Судя по страдальческому лицу, щедро приправляя ответ эмоциями: чтобы Курво хорошо прочувствовал, как хочется спать и как раздражают дурацкие вопросы спросонья.

Наконец, Тэльво поморщился, закрыл глаза и сонно проговорил, переворачиваясь на бок:

– Всё, можем спать дальше. Дурацкие вопросы у твоего отца…

Тьелпэ тоже пока не понимал, почему отец так прицепился к точному времени.

– Он спросил, сколько вы ехали до лагеря? И всё?

– Его почему-то волновало, когда именно мы сообщили Кано, что везём этого… как его… – зевнул. – Дай поспать, а…

Тьелпэ кивнул, вставая:

– Спокойной ночи.

И пошёл домой. Да, так понятней, отец хотел узнать, когда Макалаурэ узнал про посла: до или после того, как они с Тьелкормо уехали.

Когда Тьелпэ вернулся, Куруфинвэ как раз закончил переодеваться. Коротко обернулся, завязывая шнуровку свежей туники. Дорожную одежду он уже убрал в корзину. Спросил сына, ужинал ли он, наскоро перекусил сам и собрался уходить – один. “Я скоро вернусь.”

Тьелпэ уже встал и тоже шагнул к выходу, но тут остановился. План незаметно просочиться за отцом как-то очень быстро и обидно провалился.

– Можно с тобой?

– К послу?

– Да.

– Зачем? – Куруфинвэ несколько удивлённо посмотрел на сына.

Тот помолчал немного, прежде чем ответить.

– Я не понимаю, почему Макалаурэ так упорно всем запрещает его слушать. Это же просто слова. Ясно, что он служит Моринготто, а валар ненавидит, но что он такого может сказать?

Куруфинвэ ненадолго задумался.

– Хорошо. Послушаешь, как убедительно могут говорить его слуги.

– И я думаю, нам всем ещё не раз придётся с ними сталкиваться…

– Поэтому я и хочу тебе это показать на примере. Идём.

Меч Куруфинвэ оставил в шатре, как и обещал старшему.

По дороге к ним присоединился Тьелкормо, и через несколько минут они уже подошли к холму на краю лагеря, где под временное жильё для посла отвели одну из кузниц. Из других построек в лагере были разве что сараи и навесы, и все они подходили на эту роль хуже, чем небольшой грот, вход в который Карнистиро успел по такому случаю забрать решёткой и навесить замок. Сейчас возле ворот стоял один из его верных.

Куруфинвэ небрежно кивнул на его поклон, первым подходя к решётке, и некоторое время стоял молча, разглядывая спящего посланца. Выглядел он вполне как эльда, как и все ранее виденные майяр. Только тёмный.

Тьелкормо нетерпеливо переступил с ноги на ногу. Куруфинвэ недовольно покосился на него, сложил руки на груди и кашлянул.

– Нам нужно поговорить.

Лоэллин открыл глаза, медленно осмотрелся. Потом молча кивнул.

– Ты сам назначил нам очень короткий срок, так что мы вынуждены торопиться, – сухо сказал Куруфинвэ.

Лоэллин снова кивнул, усмехнулся.

– Говорить будем через решётку?

Куруфинвэ немного поколебался, потом пожал плечами.

– Ключа у меня нет. Да и это для твоей же безопасности, поверь. – Он криво усмехнулся. – Судя по тому, что мне рассказывает брат, ты любишь говорить такое, за что вполне можно поплатиться головой.

– Не сомневаюсь. Неприятная правда ещё не до того доведёт. Вот только… – Майя бросил на него быстрый взгляд. – Я рассказал твоему брату достаточно, чтобы он понял, с кем и с чем имеет дело. И понял, что я готов к любому развитию событий и ничего не боюсь. А если это понял он, это понимаешь и ты.

– К сожалению, мой брат не пересказывал мне ваши беседы в подробностях. Так что всё, что я знаю, – это что ты приехал от Моринготто и как будто предлагаешь мир.

– Мира будет легче достичь, если ты и твои братья перестанут оскорблять Тано Мелькора. Я здесь говорил со многими, но ещё ни разу не отозвался непочтительно ни об одном эльда.

– Может быть, это потому, что ни один эльда не убивал твоего отца? – взгляд серых глаз стал холодным.

– Многие эльдар пытались убить моего учителя. Твой отец был одним из них, – нравоучительно возразил Лоэллин.

– Курво, тебе не кажется, что мы услышали достаточно? – поморщился Тьелкормо. – Да и Тьелпэ тоже.

– Ничего, пусть слушает. – Отмахнулся Куруфинвэ. И снова обернулся к посланнику. – Да. И жаль, что ему это не удалось. Но ты же приехал сюда не для того, чтобы поучить нас манерам, так ведь?

– Так. И не так тоже. Иногда войны начинаются с плохих манер. – Он картинно повёл рукой: – Ты хотел говорить – о чём? О ненависти? Как быстро закончится этот разговор, если я начну отвечать тебе в тон?

– Я задал вопрос о мире, – напомнил Куруфинвэ. – Могу повторить: верно ли, что ты предлагаешь мир? И если так, то на каких условиях?

– Я предлагаю мир. Без условий.

Куруфинвэ усмехнулся.

– Хорошо. Мы согласны. Что теперь?

– Как это согласны?! – снова возмутился Тьелкормо.

Его все проигнорировали, и Лоэллин усмехнулся в ответ.

– Теперь вы приносите от имени всех нолдор клятву прекратить вражду между нами и получаете свои камни – кроме одного, который вернётся с королём.

– Курво!

– А почему нет? – Куруфинвэ обернулся, наконец, к брату. – Война с Мелькором – это война валар, и не мне тебе рассказывать, что мы не обязаны делать для них что-то приятное. Нас сюда привела клятва, так? Если они, – Куруфинвэ кивнул на посланника, – помогут нам её выполнить, мы будем свободны от обязательств.

Он обернулся к посланнику.

– Как именно мы получим сильмарилы?

Лоэллин пожал плечами.

– Как угодно. После того, как вы все дадите клятву, вы можете отправить со мной любого эльда, и мы передадим ему камни. Или мы можем встретиться на полпути к Аст-Ахе, и я передам вам их лично.

– Мы все – это кто? И как будет звучать клятва?

– Ты ещё записать попроси! – снова перебил его брат, и Куруфинвэ не выдержал:

– Да помолчи уже наконец!

– И не мешать тебе заключать мир с Моринготто?

– Давай мы выясним отношения позже и наедине!

– Не забудь только предупредить, на чьей мы теперь стороне! А то обидим ненароком твоих новых союзников, – Тьелкормо сплюнул и ушёл, неосознанно шаря по поясу в поисках оставшегося в шатре меча.

Куруфинвэ проводил его взглядом и обернулся к посланнику с выражением вежливого внимания на лице. Тот пропустил перебранку мимо ушей и охотно продолжил вещать:

– Вы все – это принцы нолдор, от собственного имени и от имени всех ваших подданных. Вы поклянётесь оставить распри между нами в прошлом, отказаться от ненависти и не поднимать оружия против нас.

Куруфинвэ задумчиво покрутил на пальце кольцо.

– А в клятве будет формулировка “в том случае, если тёмные обеспечат условия выполнения нашей предыдущей клятвы”?