Текст книги "Взгляд с обочины 1. Митрим (СИ)"

Автор книги: Spielbrecher. Aksioma

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

– Вот не знаю, поработать ли. – Вельвелоссэ хмыкнул. – Но пойти предложит, точно.

Линталле рассмеялась, махнула рукой.

– Ладно, пусть так.

========== 1. МИТРИМ (10) Ценные рукописи, старые знакомые, новая луна и ночная рыбалка ==========

Через несколько часов, когда они уткнулись в озеро и свернули вдоль берега на юг, к реке, снег перестал и теперь медленно таял под ногами. Всё пространство вокруг холма уже было перекопано, и снежное одеяло больше подчёркивало, чем сглаживало очертания, зияя прорехами на грудах земли и по краям котлованов.

Отряд миновал навес со сложенными в пирамиду гранитными блоками (неожиданно рыжими на белом фоне) и остановился у коновязи. Пока все спешивались и снимали сумки, прежде чем отдать лошадей конюхам, Тинто глазел по сторонам, высматривая знакомых, но прохожих было мало, голоса слышались дальше, за навесами с гранитом и досками. Туда вдоль реки тянулась тропа, петляя между деревьями. Почти чёрные стволы терялись в темноте, и казалось, что заснеженные кроны парят в воздухе, как низкие облака.

– Тинтаэле! – от неожиданного окрика Тинто вздрогнул, едва не уронив сумку с плеча, и обернулся, на всякий случай неосознанно втягивая голову в плечи. Куруфинвэ стоял в нескольких шагах вполоборота к нему, как будто вспомнил о чём-то, уже уходя. В руках он держал какие-то свитки и смотрел, скорей, благожелательно, чем раздражённо, но втягивать голову Тинто не перестал. Так и замер в неловкой позе, вцепившись одной рукой в сумку, как в оберег.

Подождав несколько мгновений, Куруфинвэ хмыкнул и пояснил:

– Когда тебя зовёт лорд, надо подходить.

Тинто отмер достаточно, чтобы послушно подойти, всё так же цепляясь за сумку и борясь с желанием развернуться и удрать. Вот что не так в этот раз? Заметил, что он подслушивал из кустов их разговор с Тьелперинкваро и Рингвайрэ? Или ещё к чему-то прицепится?

Тьелперинкваро стоял, как обычно, с пустым лицом и вмешиваться не собирался, так что Тинто перестал коситься, остановился за несколько шагов и неловко поклонился, чувствуя, как сумка предательски ползёт по плечу, норовя свалиться в истоптанный мокрый снег.

И опять вздрогнул, когда Куруфинвэ протянул ему свитки.

– Держи.

Он качнул рукой приглашающе, и Тинто, наконец, сделал ещё два шага, чтобы опасливо взять предложенное.

– Здесь кое-какая информация по геологии, – продолжил Куруфинвэ, приветливо улыбаясь. – Если что-то будет непонятно, задавай вопросы Тьелперинкваро.

Тинто снова кивнул, совсем уж растерянно, бережно прижимая свитки к груди обеими руками.

Куруфинвэ удовлетворённо кивнул тоже, но вновь обернулся, прежде чем уходить, и строго нахмурился:

– Один из них написан рукой моего отца. Я надеюсь, ты отнесёшься к нему со всей возможной осторожностью.

– Я… – испуганно заморгал Тинто. – Я не посмею принять такую ценную вещь…

– Главное, не посмей её испортить, – многообещающе усмехнулся Куруфинвэ и всё-таки пошёл дальше, к шатрам.

Тинто остался стоять, непонимающе глядя ему вслед.

– Я просил его поискать учебники, – сообщил Тьелперинкваро, отвлекая его от удивительного зрелища. – Но ты правда смотри аккуратней.

Сразу Тинто не нашёлся с ответом, а потом Тьелперинкваро уже пошёл догонять отца.

***

На месте старого пожара ещё торчали из земли белые остовы деревьев со странно скрюченными ветвями. Одно изогнулось, протянув ветви не вверх, как всякому приличному дереву положено, а вниз, как будто сгорбилось и плечи опустило. И мелкие веточки – тоже белые – как пальцы, сжатые в кулаки. Рядом лежала огромная гранитная глыба, почти вся голая, только снизу по щиколотку покрытая мхом. Когда-то она треснула от жара, да так и осталась половинчатой. Только щель расширилась, проросла травой понизу и звёздным небом сверху, и на траве лежал ещё не растаявший вчерашний снег.

Делать здесь Рингвайрэ было решительно нечего. Ближайший участок, четвёртый, он уже оставил позади и бесцельно мерил шагами пустое плато – просто потому, что на карьерах его по-прежнему всё бесило, хотя со ссоры с лордом прошло уже два дня.

Возвращаться не хотелось.

Земля тихо похрустывала под ногами: корни деревьев, не в силах пробить толщу камня, змеились поверху, вплетаясь в тонкий слой дёрна. Теперь они тоже высохли и ломались под ногами, как маленькие косточки. Промёрзший дёрн тоже похрустывал, а вот снег лежал только в расщелинах: на ровном он под ветром не задерживался.

Со стороны карьеров послышались неспешные приближающиеся шаги, и Рингвайрэ раздражённо обернулся. И тут нашли.

Но вместо очередного мастера с тупыми вопросами увидел Айраутэ. Вот его, похоже, ничего не бесило: наоборот, довольно улыбался, подходя.

– Откуда ты здесь?

– С обозом приехали, сопровождением. Линталле сказала, что ты где-то за карьерами отлыниваешь от работы – я смотрю, не соврала.

Рингвайрэ глянул хмуро, но тему решил не развивать: и без того настроение отвратительное. Айраутэ тоже не настаивал, стал рядом, подставив лицо ветру и прислонясь к валуну, и охотно стал делиться новостями из главного лагеря. Точней, их отсутствием. Всё спокойно, Нинвен, к сожалению, продолжает общаться с верными Амбаруссар, а не с серьёзными эльдар, но это не так страшно, пока Амбаруссар сидят у целителей со сломанной ногой, а их верные приставлены к делу. Надо чаще ломать Амбаруссар ногу.

Рингвайрэ обычно переживал за дочь (как так, осталась там одна с матерью, которая даже не прикрикнет лишний раз!), но сейчас не стал ни спрашивать, ни отвечать на шутку.

– Ты, я смотрю, не в настроении, – не замедлил прокомментировать Айраутэ. – Что-то случилось?

– Если и случилось, то не сегодня, – поморщился Рингвайрэ. – Ты был прав.

– Само собой, – хмыкнул. – А в чём?

– Насчёт младших.

– Каких именно? Их тут много.

С точки зрения Айраутэ младшими были все, начиная с Феанаро.

– Тут – их немного.

– Так что случилось?

– Да ну их… Младший много о себе думает. А старший ему потакает. Был бы лорд жив… При нём все свое место знали.

Айраутэ покосился на друга и тут же сощурился от ветра, растрепавшего волосы.

– Мне уже интересно, – убирая прядь за ухо. – Что, Куруфинвэ опять мальчишку главным поставил? Судя по твоему настроению.

– Слушай, давай вот без этого!

– Ну так скажи прямо! – Хмыкнул. – Чего ты виляешь? Или поговорим о погоде?

– Да поругались мы. Что тут рассказывать?

На скептический взгляд он только поморщился снова. Оба прекрасно знали, что Айраутэ, служивший королю Финвэ ещё до Великого похода, думает об этикете и почтительном отношении к лордам. Рингвайрэ хмуро надеялся, что обойдётся хотя бы без лекции. Айраутэ, посомневавшись, надежду всё-таки оправдал. Сказал только:

– Интересные у тебя отношения с лордом.

Рингвайрэ помолчал и выдал, резко:

– А больше нет у нас отношений.

Уточняющих вопросов не последовало, к мрачному удовольствию Рингвайрэ. И так, значит, всё ясно.

– Ну, может оно и к лучшему, – сказал Айраутэ наконец. – Своё мнение я тебе ещё тогда говорил.

– Он обвинил меня во лжи! – Рингвайрэ обернулся, возмущённый. – И ведь выяснилось, что я говорил правду! Но это неважно, потому что с той стороны его сынок! Ты можешь себе представить, чтобы Феанаро так поступил?

– А что ты сказал такого?

– Да ничего я не сказал. Этот пацан решил, что умнее всех, пришлось ему объяснить, что не дорос ещё. И Куруфинвэ узнал.

Вместо ответа Айраутэ покачал головой и отвернулся к камню. Тронул влажную верхушку, поскрёб ногтем бледно-серое пятно, но пятно оказалось лишайником и покидать насиженное место не спешило.

– Ну и чего ты молчишь? – раздражённо окликнул Рингвайрэ. – Давай, скажи, что я был неправ!

Айраутэ обернулся, оставив валун в покое.

– Ты поругался с сыном своего лорда и постарался показать ему, кто тут главный. Я правильно понимаю? Ты прав, Феанаро на такое отреагировал бы иначе.

Про разумность ссоры с мальчишкой, который раз в десять тебя младше и вообще от отца не отходил за всю свою долгую жизнь, он говорить не стал, но думал достаточно громко, чтобы Рингвайрэ снова вскинулся:

– Знаешь, что! Не я всё это придумал! Куруфинвэ сам его оставил у меня в подчинении! И что я должен был делать? Отпустить его цветочки собирать? Или позволить ему делать, что вздумается?

– Да я не спорю, удачно всё сложилось. – Айраутэ обошёл глыбу и остановился, разглядывая пейзаж. – Так чем дело кончилось? Ты на карьере остаёшься или обратно едешь?

– Да вот чтоб я знал! Он ничего не сказал!

– Освободил тебя от присяги и уехал? А вас обоих так тут и оставил?

– Нет. Мальчишку забрал.

Снова повила пауза. Рингвайрэ и хотел выслушать мнение друга, и не хотел одновременно. Он, конечно, уважал Айраутэ, но уже успел понять, что мнение это сложилось не в его пользу. Но чем озвучивать очевидное, Айраутэ неспешно и аккуратно завязывал распустившийся шнурок на рукаве, ловко управляясь одной рукой.

– Знаешь… – сказал он, затягивая последнюю петлю. – Я всё равно думаю, что это к лучшему. Не надо было вообще ему присягать.

– Теперь-то… – Рингвайрэ хмыкнул. – Но тогда… Ты же помнишь.

– Помню.

После смерти Феанаро многие в лагере не представляли, что делать дальше. Лорды, кажется, в том числе. Кто-то из его верных присягнул Нэльяфинвэ Майтимо как новому королю. Другие – Куруфинвэ. Таких было меньше, мастера, по большей части. В общей растерянности это казалось логичным решением. Некоторым. Другие, как Айраутэ, считали это решение глупостью.

– Определился уже, что дальше делать? – спросил он.

– Пока что у меня есть задача. Этот карьер. – Рингвайрэ тряхнул головой и повернулся идти. – Пора бы, действительно, возвращаться.

Успокоиться разговор с другом не помог. Зато помог принять решение. Никаких новых присяг. Пока что Рингвайрэ не видел вокруг себя никого, достойного его верности.

***

Времени учить Тинтаэле действительно не было. В первый же вечер Куруфинвэ выдал сыну стопку чертежей, поручив перечертить набело и свести все правки, а непонятное спрашивать. Спрашивать – и признаваться в том, что не понял, – Тьелпэ не хотелось, так что он подолгу таращил глаза в очередное нагромождение линий, пытаясь сообразить, что было сначала, а что отец дописал потом, на месте. Черновые варианты, конечно, были прочерчены тоньше, но правок было много, в несколько слоёв, и из жирных чистовых линий не всегда можно было выбрать самую жирную и самую чистовую. Попытки представить себе готовую крепость он бросил почти сразу: без общего плана и чёткой нумерации отдельные куски стен и башен, да ещё начерченные в разном масштабе, в единую картину никак не складывались.

Единственный стул в шатре уже был занят, так что намахавшийся за день лопатой Тинтаэле уселся читать на одну из накрытых шкурами постелей, но смотрел по большей части не в свиток. На жаровне между постелями стоял чайник, и Тинтаэле поминутно отвлекался. То на чай, то на спину Тьелперинкваро, то на вторую постель: там валялся тёплый плащ, маячивший во главе отряда всю дорогу от карьеров до стройки, и хотя хозяина его в шатре не было, уютней от такого соседства не становилось. А спина Тьелперинкваро была немногим интереснее, чем таблицы с характеристиками разных пород камня, так что полчайника спустя Тинтаэле тихонько встал и подошёл заглянуть лорду через плечо. Тот его не заметил, сосредоточившись на работе, пока Тинтаэле не ткнул пальцем в чертёж:

– Смотри, итоговый вариант вот этот, а не тот, который ты рисуешь. Вот эту вот линию чертили позже.

Тьелпэ вздрогнул от неожиданного голоса над ухом и посмотрел непонимающе.

– Что?

– Ну вот. Вот эта линия, – повторил Тинтаэле тоном терпеливого учителя. – Её чертили поверх остальных. И вот этот угол, и цифры над ним.

Тьелпэ зажмурился на секунду, потёр глаза.

– Слушай, я же просил не маячить над головой…

– Ну и черти тогда сам неправильно! – Тинтаэле отвернулся, задрав нос, и ушёл обратно, демонстративно уткнувшись в свиток. Но Тьелпэ смотрел не на него, а в чертёж. Сказал “Хм” и снова повернулся к непрошеному советчику.

– А откуда ты знаешь, что неправильно?

Тот не спеша дочитал до точки и только потом как будто нехотя поднял голову.

– Ну видно же. – Подумал и всё-таки снизошёл до объяснений: – Эта линия самая толстая, а ты вообще срисовал то, что зачёркнуто.

– Видно. – Тьелпэ потёр глаза, от переносицы к вискам. – Я просто сплю уже. Я не знал, что ты умеешь читать чертежи.

– Я люблю книги, – пожал плечами Тинтаэле и небрежно добавил: – И немного учился у Румила.

– А почему ты раньше не говорил?

– Чего не говорил?

– Что ты не только копать умеешь.

– А ты не спрашивал, что я умею!

На этот раз он обиделся достаточно заметно, чтобы даже Тьелпэ решил ещё раз поднять голову и уточнить:

– Ты обиделся?

Тинтаэле недовольно пожал плечами, но потом вздохнул “Нет”, и Тьелпэ, удовлетворившись ответом, отвернулся к бумагам.

– Сказал бы, тебе бы что-то интересней поручили, – сказал он, протягивая руку за новым листом, заменить испорченную копию. – Я подумаю, когда высплюсь.

– Давай я тебе помогу, – предложил Тинтаэле.

Тьелпэ посмотрел с сомнением, но кивнул и выдал ему ещё один чистый лист и один из чертежей попроще. Мгновенно оживившийся Тинтаэле расчистил клочок стола слева от лорда, устроился там, и в следующие полчаса по бумаге скрипело два карандаша. Первые несколько минут Тьелпэ то и дело косился на соседний лист, но с линейками Тинтаэле обращался куда свободнее, чем с инструментами, и Тьелпэ сосредоточился на своей работе. А потом Тинтаэле, несколько раз критически сравнив копию с оригиналом, гордо предъявил работу.

– Вот.

Чертёж был действительно сделан хорошо, только в пометках нашлась пара ошибок: специальных символов Тинтаэле не знал и не везде правильно разгадал почерк Куруфинвэ.

Тьелпэ отложил копию в стопку испорченного.

– Что там не так? – заволновался Тинтаэле, нетерпеливо подглядывавший из-за плеча.

– Начерти ещё раз, но без пометок, – сказал Тьелпэ, кивнув на стопку чистых листов. – Я сам впишу.

– А где я ошибся?

Тьелпэ молча показал несколько мест, но подробно объяснять отказался, пообещав исправить это упущение, когда будет время. Вдруг оно и правда будет – если хотя бы часть документов разбирать вдвоём, а не в одиночку.

***

Узнав, что приехали лорды, Росселе едва дождался обеденного перерыва. Бегом кинулся к кострам – и замахал рукой, увидев возле одного из них Тинтаэле. Тот ответил не менее радостно.

– Ты насовсем вернулся? – Быстро наполнив миску чем-то горячим, Росселе уселся рядом.

– Нет, мы приехали на несколько часов. Лорд Куруфинвэ пошёл смотреть, как дела. А вы тут как?

– А, ну тогда хорошо, что я тебя застал. Не застал бы, могли и не успеть встретиться.

Он отломил себе хлеба, да так и остался сидеть, по половинке лепёшки в каждой руке, с любопытством разглядывая друга. Он не очень представлял, как общение с лордами должно менять нормальных эльдар, но как-то же должно, верно? Даже если на первый взгляд Тинтаэле это убеждение опровергал: и одежда не чище, чем была на карьерах, и дырка в перчатке на месте – только торчавшую ниточку оторвал.

Тинтаэле перехватил его взгляд, смутился и перевернул перчатки дыркой вниз.

– Так рассказывай. Что нового?

– Да я расскажу, но ты расскажи сначала. – Росселе быстро зачерпнул ложкой овощное варево. – Ты теперь прямо везде-везде с лордами! Очень интересно, наверное…

– Ну… – Тинтаэле почесал голову, улыбнулся. – Да, интересно. Я читал трактат о камне, написанный Феанаро! – похвастался он, и Росселе с готовностью восхитился:

– Самим Феанаро?

– Даже его рукой! – важно кивнул Тинтаэле. – Представляешь?

– Не представляю. Такой трактат хранить надо, как… – он запнулся, поводя хлебом в воздухе и не в силах подобрать сравнение. Помолчал и улыбнулся. – Это лорд Куруфинвэ привёз?

– Да. И я почти даже понял всё. – Тинтаэле тоже заулыбался, забыв важничать. – Там так интересно написано про то, как камень на самом деле появляется.

Пока он рассказывал, Росселе быстро ел, пытаясь одновременно смотреть на миску и на друга. Получалось не очень.

– Вот ты знал, что любой камень изначально был жидким? – спросил Тинтаэле, отвлекая его от разглядывания жирной кляксы под ногами.

– Как так, жидким? – недоверчиво переспросил Росселе.

– Вот так. Как металл. Когда его нагреваешь, он же плавится. Вот и камень тоже. Только его надо очень сильно нагреть.

За спиной Росселе тихо остановился Тьелперинкваро, подойдя с полной миской и обнаружив, что его место заняли.

– Интересно, как он это выяснил, – невнятно протянул жующий Росселе, косясь на булыжники вокруг кострища. Некоторые даже потрескались от постоянного жара, но растекаться лужей ни один не спешил.

Тинтаэле снисходительно посмотрел на друга взглядом бывалого геолога:

– Спросил.

– У кого? У Ауле? – Росселе опять вгрызся в лепёшку – и чуть не поперхнулся от внезапного голоса за спиной.

– У камня, – сказал Тьелпэ, обходя Тинтаэле и садясь рядом с другой стороны.

– Лорд Тьелперинкваро, – Росселе вскочил, чуть не разлив остатки похлёбки, и почтительно опустил голову как раз вовремя, чтобы не заметить ответного кивка.

– А потом ездил смотреть магму, – продолжил Тьелпэ и повернулся к Тинтаэле: – Жидкими были не все породы, а только магматические. Ты дочитал до поездки в Пелоры? Там под некоторыми горами есть огонь и расплавленный камень.

– Да, дочитал. Я думал, я ничего не пойму вообще, но там слов специальных почти нет. И написано так, что читать интересно. Даже если и про камень.

– Что значит, даже если? – удивился Тьелпэ. – Тебе про камень не интересно?

Пока осознавший свою ошибку Тинтаэле придумывал оправдание, Тьелпэ недоумённо покосился ещё и на Росселе:

– А почему ты стоишь?

Он как-то не привык, чтобы эльдар вскакивали при его приближении.

Росселе смутился и сел обратно. Тихо принялся есть. Тьелпэ ещё подождал ответа – хоть от кого-то, – но дождался только встречного вопроса от Тинтаэле:

– А можно я потом этот трактат дам Росселе почитать?

– Это тебе надо у отца спросить, – заметил Тьелпэ и добавил, подумав: – Я не думаю, что он одобрит.

– Тогда я перепишу. Наверное. Когда время будет.

– А оно будет? – осмелел Росселе.

– Не знаю. Мне ещё нужно остальные свитки прочитать. И ещё работа же…

– У вас, наверное, совсем-совсем нет времени часто сюда приезжать.

Тинтаэле пожал плечами:

– Это лорд Куруфинвэ решает. Но он и раньше не очень часто приезжал.

– А что тут у вас? – Тьелпэ тоже потянулся за хлебом. – Нашли уже сапфиры?

– Сапфиры? – Росселе внезапно приуныл. – Ну… нашли, но… в общем, наверное, будем добывать.

– Почему наверно? – удивился Тьелпэ. По его представлениям начало добычи следовало предвкушать с менее кислым лицом. – Там же хорошее месторождение.

Росселе поёрзал, подбирая слова:

– Месторождение, наверное, хорошее, тебе виднее, лорд Тьелперинкваро. Да вот только нам кажется, что оно нам всё на головы рухнет во время работы. Вы бы видели, какие там трещины…

Тьелпэ отставил миску.

– А что Хелькасурэ говорит?

– Говорит, что ничего не рухнет.

– Ну вот.

Тинтаэле переводил взгляд с одного на другого, а Росселе помолчал и неожиданно выпалил:

– Лорд Тьелперинкваро, а не сочтешь ли ты дерзостью просьбу сходить послушать, что там, в этой штольне? А вдруг всё-таки рухнет?

– Не сочту, – хмыкнул Тьелпэ, всё ещё удивлённо. – Но почему ты не веришь Хелькасурэ?

– Я верю! – поспешил заверить Росселе. – Но она же тоже может ошибаться. И мы боимся, что ошибается.

– Вы? Кто-то ещё так думает?

– Лорд Тьелперинкваро… – Росселе замялся. – Можно я не буду говорить за других? Если попадёт, пускай попадет только мне.

– За что попадёт?

– За сомнение в правоте мастера.

– Я не вижу, за что тут наказывать. Просто мнению Хелькасурэ я доверяю больше, чем твоему. Одно дело, если с тобой согласен кто-то из рабочих, и другое – если кто-то из старших мастеров.

Тинтаэле поёрзал, и Тьелпэ только сейчас понял, что тот уже не первый раз кивает куда-то, пытаясь привлечь его внимание к Хелькасурэ, как раз стоявшей в очереди за обедом. Правда, стояла она далеко и разговора слышать не могла, да и не прислушивалась, молча глядя под ноги и ковыряя в снегу сбитым носком сапога.

Пока он смотрел, Росселе пробормотал что-то невнятное, быстро доел свою порцию, встал, поклонился Тьелпэ и ушёл.

Тинтаэле молча возил ложкой в миске. Тьелпэ тоже молчал. Думая, что в его отсутствие Тинтаэле хорошо со всеми общается, но вместо этого зачем-то ходит везде хвостом и молчит за компанию.

Вокруг костров снег растаял и замесился грязью, только камни у огня были сухими и все в пятнах грязи от сапог. Тинтаэле тоже с удовольствием протянул ноги в тепло. Тьелпэ подумал и последовал его примеру, и скоро сапоги влажно заблестели от растаявшего снега, а потом закурились белым паром.

Мимо прошла Хелькасурэ, кивнула Тьелпэ и села к соседнему костру. Тьелпэ кивнул в ответ, думая, уточнить ли на всякий случай, что там происходит. Росселе, конечно, так и не объяснил толком, почему волнуется.

Хелькасурэ тоже о чём-то думала и тоже молча, посматривая на лорда сквозь языки пламени. Но через пару минут ей первой надоело переглядываться, и она перешла к их костру. Поздоровалась и после приглашающего кивка села на оставленное Росселе место, осторожно придерживая почти полную тарелку.

– Ты чего-то хотела? – спросил Тьелпэ, и Хелькасурэ немного помолчала, прежде чем отвечать. Тьелпэ не торопил, поглаживая пальцами остывающий бок миски.

– Лорд, возможно, моя просьба покажется тебе странной… – наконец, заговорила Хелькасурэ. – Но я бы была очень благодарна, если бы ты или твой отец взглянули на мой участок.

– Я слышал, у тебя там рабочие боятся трещин. – Тьелпэ кивнул. – И что ты сказала им, что всё в порядке. Это не так?

– Мне не хватает мастерства, чтобы это понять, лорд, – без стеснения призналась мастер.

– Ты обращалась к Рингвайрэ?

– Да, – кивнула. – В самом начале. Но с тех пор появились новые трещины. Их он не пошёл смотреть.

– Почему? – в который уже раз удивился Тьелпэ. – Он уверен, что там нет опасности?

Хелькасурэ снова замолчала, перебирая варианты, но в конце концов покачала головой.

– Не знаю, лорд.

Она дождалась обещания сходить проверить, молча доела и первой пошла относить посуду. Тьелпэ уже допил свой чай и теперь скучал, дожидаясь Тинтаэле. Времени до отъезда ещё оставалось достаточно, чтобы сходить на участок к Хелькасурэ.

Мимо то и дело проходили эльдар, поодиночке и группами. Добыча камня шла в три смены, поэтому всегда кто-то приходил то завтракать перед работой, то ужинать перед отдыхом. От очередной шумной компании, проходившей мимо, донёсся знакомый голос:

– Лорд Тьелперинкваро, вот так сюрприз! А мы как раз о тебе говорили, верно же?

Рядом с ними, не спрашивая разрешения, уселся Раванелле, вольготно вытянув ноги. За его спиной маячили ещё несколько рабочих, но рядом не подсаживались.

– А мы всё думаем, почему вас давно не видно…

Вот уж кто, в отличие от Росселе, стеснительностью никогда не отличался. А уж после того, как работали вместе…

– Чаще незачем, – сообщил Тьелпэ. – Здесь и так всё в порядке.

Он сюрпризу не обрадовался, но не видел пока повода огрызаться. Только странно было, что за такое короткое время к нему столько раз подходят разговаривать, хотя он здесь даже не работает теперь.

– Ну так кто его знает, в порядке или нет? Может, снова где копаем почём зря. А то вон на четвёртом участке – тебе рассказывали уже? – штольни рушатся…

– Нет. Если бы там что-то уже рушилось, Хелькасурэ мне сказала бы.

– А, она уже говорил с тобой, лорд Тьелперинкваро? – Спросил кто-то из рабочих. Норнолассэ, кажется.

– Да.

– Ну если что-то уже начнёт рушиться, тогда и она заметит, это точно, – рассмеялся Раванелле.

Тьелпэ посмотрел хмуро:

– Зачем ты так говоришь? Хелькасурэ хороший мастер.

– Конечно, лорд, – Раванелле поднял руки. – И Хесталассэ хороший мастер. Просто они слишком боятся нарушить инструкции, да?

– А ты считаешь, что ты лучше мастеров знаешь, какие инструкции можно нарушать?

– Нет, я не знаю. Поэтому и спрашиваю, почему вы так редко приезжаете.

– Не я решаю, когда приезжать. Но я тоже считаю, что здесь и без нас справляются.

– Но с вами справлялись бы намного лучше! – снова подали голос из-за спины Раванелле.

Разговор Тьелпэ не нравился всё сильней. Вроде и хвалят, но как-то с гнильцой. Как будто для этого обязательно нужно обругать всех остальных. И что, все согласны с Раванелле, что мастерам верить нельзя?

– Неправда. Здесь достаточно опытных мастеров, которые хорошо умеют организовывать работу. А я как раз ошибся один раз.

– Когда?

– Это не ты ошибся, а Ингасиндо, – пожал плечами Норнолассэ.

– Я его туда поставил.

Изначально с Раванелле пришло двое рабочих, но на его громкий голос подтягивались прохожие, посмотреть, что происходит. Воодушевлённый вниманием Раванелле продолжал разглагольствовать:

– Ну ты же его ставил туда не затем, чтобы он бросал всё на мальчишку и уходил, правда же?

– Кхм. Этот мальчишка здесь присутствует, – деликатно напомнил Норнолассэ.

– Так я же его и не обвиняю.

Тьелпэ оглядел зрителей. Тинтаэле молча смотрел в костёр, остальные следили с интересом, и сбегать было поздно. Давно можно было одёрнуть Раванелле, но они же тогда продолжат обсуждать то же самое – укрепляясь в том же мнении.

– Я тогда не знал, кого куда ставить. Рингвайрэ знает. И я уверен, что Хелькасурэ не станет нарушать технику безопасности.

Раванелле кивнул.

– Да конечно, лорд. Не станет. А про наш участок что скажешь? Ты же был там сегодня. Видел, сколько камня уже сняли?

– Да.

– Если бы не та твоя идея, мы бы до сих пор копали, думаю, – рассмеялся Раванелле, то ли не замечая, что ему не рады, то ли игнорируя это незначительное обстоятельство.

– Нет. За два дня справились бы. Ты же был там, когда обсуждали.

Раванелле отмахнулся, рассмеялся опять.

– Ну, по такому морозу ковырять глину – то ещё удовольствие, так ведь? Даже если два дня.

Тьелпэ пожал плечами и спросил холодно:

– Ты ещё что-то хотел спросить?

– Как там крепость? – не понял намёка Раванелле. – Нельзя ли как-то туда перевестись? Камень надоел уже хуже копчёного мяса!

Норнолассэ потянул его за рукав.

– Раванелле, мне кажется, мы мешаем лорду Тьелперинкваро обедать.

– Мы мешаем, лорд?

– Мешаете, – тихо сказал Тинтаэле.

На него удивлённо посмотрели и Раванелле, и Тьелпэ. А потом лорд всё-таки ответил по порядку. Ровно и сухо.

– Крепость строится. Перевестись нельзя. Там тоже камень. Да, мешаешь.

– Жаль, – вздохнул Раванелле. – Придётся ковыряться тут. Но всё равно вы почаще заглядывайте.

Он широко улыбнулся, встал и пошёл к соседнему костру. Тинтаэле хмуро следил, как он уходит и как за ним следом потянулись остальные.

Тьелпэ остался смотреть в костёр, слушать потрескивание сухого дерева и свист попавшей в огонь мокрой ветки. Он не знал, что полагается делать в таких случаях, поэтому решил сделать то, что точно будет правильно: надёжность штольни лишний раз проверить не помешает, что бы там ни было. В конце концов, простые рабочие не виноваты в том, что мастера никак не могут договориться.

Хелькасурэ встретила его спокойно, провела в штольню, показала трещины. Тьелпэ тщательно прослушал все стены и потолок, гадая, что делать, если окажется, что Рингвайрэ ошибся и поставил рабочих в опасные условия. Как поступить в этом случае, он так и не придумал, так что обрадовался, поняв, что придумывать и не понадобится. Опасности действительно не было, Рингвайрэ оценил всё правильно, и Тьелпэ так и сказал по дороге на поверхность.

– Мне кажется, или рабочие вам не доверяют? – спросил он, остановившись у выхода.

Хелькасурэ быстро глянула на него, но ответила не сразу, явно формулируя фразы. Пока они смотрели штольню, снаружи растёкся туман, плотный и ледяной, изморосью ложась на стены.

– Я бы не сказал, что прямо не доверяют, лорд, – сказала наконец Хелькасурэ, делая паузы между словами. – Просто они видели, что мастера могут ошибаться.

– Почему тогда моё слово их успокоит? Я тоже могу ошибаться.

– Потому что этого они как раз не видели.

Тьелпэ удивился, но почти сразу передумал уточнять. Его ошибки с организацией явно оказались не так заметны. А едва он успел поблагодарить и попрощаться, как его позвал Куруфинвэ.

(о) Тьелпэ, мы уезжаем. Ты закончил?

(о) Да. Наверное. По-моему, тут есть проблема, но я не знаю, нужно ли что-то делать по этому поводу. И если да, то что.

(о) Мне подойти?

(о) Давай я подойду и объясню. Где ты сейчас?

Отец прислал образ стола под навесом, и через несколько минут Тьелпэ уже подходил туда с Тинтаэле, ориентируясь больше на память, чем на зрение: в навалившемся на карьеры тумане даже лампы едва проглядывали с двадцати шагов, не говоря уж о теряющейся в камнях тропе. Где-то кто-то пел, и голос доносился глухо и как будто со всех сторон одновременно.

Наконец из тумана неохотно проступили столбы навеса, сплошь обросшие длинными иглами инея. Тинтаэле остановился на подходе у знакомых кустов и сел там на камень ждать, а Тьелпэ прошёл к столу, где Куруфинвэ молча разглядывал карту, а Рингвайрэ так же молча стоял в паре шагов, глядя в сторону. Может, они как раз обсуждали ситуацию и потому оба смотрят мрачно?

Куруфинвэ кивнул сыну.

– Что случилось?

Тьелпэ помолчал, прежде чем ответить. Тема была ему и так неприятна, а при Рингвайрэ её особенно хотелось обсуждать.

– Ко мне три раза подходили попросить, чтобы я посмотрел один из участков. По-моему, они не доверяют мастерам. И, по-моему, это из-за меня.

Куруфинвэ вопросительно поднял бровь.

– Из-за тебя?

Тьелпэ покосился на Рингвайрэ, тот ответил неприязненным взглядом. Тьелпэ снова помолчал.

– Я не уверен. Мне показалось так. Я зря спорил при рабочих, наверное. По-моему, они решили, что если я на восьмом участке оказался прав, то мастерам не надо верить.

Куруфинвэ потёр подбородок задумчиво. Он тоже с таким не сталкивался.

– И что, ты посмотрел этот участок?

– Да. Там всё в порядке.

– То есть, мастера были правы?

– Да.

– И ты им это сказал?

– Да.

– Понятно. – Кивнул. Помолчал, задумчиво потрогал кольцо. – Ну что ж, сейчас мы ничего не сделаем. Любые попытки влиять на ситуацию только усугубят положение. Пройдёт время, и они сами успокоятся.

Тьелпэ кивнул.

– Тогда поехали, – Куруфинвэ встал.

– Лорд Куруфинвэ, – Рингвайрэ подал голос, когда они уже отходили от навеса.

Куруфинвэ повернулся на каблуках и вопросительно посмотрел на мастера. Тот опустил было взгляд, но тут же снова поднял. Посмотрел упрямо и холодно.

– Я по-прежнему руковожу карьером?

Тьелпэ наблюдал с недоумением. Теперь Рингвайрэ поссорился ещё и с отцом?

– Да, – вот Куруфинвэ, казалось, не удивился такому вопросу.

– А что потом? Когда тут всё закончим.

Куруфинвэ развёл руками.