Текст книги "Взгляд с обочины 1. Митрим (СИ)"

Автор книги: Spielbrecher. Aksioma

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

– Я не помню, чтобы вы давали нам какую-то предыдущую клятву.

– Вам нет. Но мы поклялись дважды. Сперва в Тирионе и потом – над телом отца. И если вы ожидаете, что мы сдержим новую клятву, то было бы странно считать, что мы можем нарушить предыдущую. А так как они противоречат друг другу, то, прежде чем давать новую, надо выполнить старую.

Лоэллин поднял бровь.

– Как мы можем отвечать за клятву, о содержании которой ничего не знаем?

– Думаю, что прекрасно знаете. Иначе ты не говорил бы столько о “камнях”.

– Ты обвиняешь меня во лжи? – строго нахмурился Лоэллин. – Мне казалось, что наш разговор обретает какой-то смысл…

– Ну раз ты настаиваешь… – Куруфинвэ пожал плечами. – Мне несложно напомнить тебе, что эти самые “камни” мы поклялись вернуть себе. И не сможем успокоиться, пока они не окажутся снова у нас. Так что сам видишь, мы не можем поклясться не преследовать вас и не нападать, пока сильмарилы не окажутся у нас в руках.

– Как я уже сказал, один вернётся с королём. Остальные вы получите практически сразу после принесения клятвы.

– То есть, сначала вернётся Майтимо, а потом мы принесём эту новую клятву?

– Возможно. Это зависит от короля. Если он согласится принести такую же клятву, то вернётся немедленно с одним камнем, а вы свою клятву дадите сразу после этого и получите остальные. Если нет, то последний камень вы получите не позднее чем через год.

– Я не совсем понял. Если Майтимо откажется принести клятву, то как мы получим его и камни? Поясни.

– Мы отпустим его с последним камнем через год. В любом случае.

– Местный год или валинорский? Это совсем разные сроки.

– Валинорский.

– А первые два камня? Мы получим их до или после клятвы?

– После, разумеется. – Лоэллин пожал плечами. – Можете упомянуть, что клятва действительна только в том случае, если первые два камня будут вам переданы как оговорено. – Он усмехнулся. – Главное, не забудьте прийти за ними в назначенный день.

Куруфинвэ усмехнулся, кивнул.

– Понятно.

Обернулся к Тьелпэ.

– Ты услышал достаточно?

Тьелпэ кивнул.

– Хорошо. – Куруфинвэ молча развернулся на каблуках и пошёл прочь от кузницы, по дороге кивнув стражнику. Отойдя подальше, дождался следовавшего за ним сына и спросил:

– Теперь расскажи, что ты услышал и какие выводы сделал.

Тьелпэ помолчал немного, задумчиво трогая подол куртки.

– Если на самом деле им не нужен мир, значит, клятва от нас им нужна для того, чтобы мы ещё год не нападали. Может, им надо подготовиться к чему-то. А если мир им правда нужен надолго, а Майтимо отказывается, то получается, он предлагает дать клятву в обход Майтимо и короновать кого-то из вас, кто согласится дать клятву. А Майтимо отпустят потом, когда будет уже поздно.

Куруфинвэ кивнул. Ему нравился ход мыслей сына.

– И тем самым вызвать междоусобную войну, если она почему-то к тому времени ещё не разгорится. Ты же видел реакцию Турко.

Пока Тьелпэ раздумывал, задавать ли уточняющие вопросы, у них появилась возможность ещё раз посмотреть на реакцию Турко, потому что тот как раз появился из-за шатра. Видимо, ждал где-то неподалеку. Похоже, он успокоился, но, зная его характер, ненадолго.

– Ну? – воинственно поинтересовался он. – Договорились?

– Как сказать, – улыбнулся Куруфинвэ. – Я узнал всё, что хотел. И твоя помощь, кстати, тоже пригодилась.

– Моя помощь? В заключении мира с Моринготто? Не надо сваливать на меня свои подвиги!

– Турко, перестань. Я просто решил ему подыграть и посмотреть, что будет. А твоё возмущение как раз помогло ему поверить в мою искренность. – Он помолчал. – Или не поверить, но продолжить реализовывать план.

– Ну хоть теперь ты соблаговолишь посвятить меня в подробности?

– Разумеется. Но давай поговорим об этом уже на совете. Нам всё равно нужно решать, что с этим посланником делать.

– Прекрасно. Как насчёт прямо сейчас?

– Это плохая идея, Турко. Близнецы спят. И нам самим тоже не мешало бы отдохнуть, чтобы потом решать на свежую голову.

– А если он за это время кого-то убедит всё-таки?

– Я думал, в этой семье я самый подозрительный. – Куруфинвэ устало улыбнулся. – Ничего не случится за несколько часов, Турко. Успокойся.

– Условия располагают к подозрительности, знаешь ли. – Угрюмо ответил Тьелкормо. – Ладно. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Куруфинвэ кивнул.

– Встретимся на совете, у Кано. – И неспешно пошёл в сторону своего шатра. Информации было много, мыслей ещё больше. И всё нужно было уложить в голове…

Итак, чего хочет Моринготто? Ясно, что за год ему сломить Нэльо не удалось. И теперь он рассчитывает, что сыновья Феанаро, пусть и не все, но заинтересуются таким сказочно выгодным предложением. Кто-то поклянётся, остальные поднимутся против тех, кто поклялся. Если поклянётся старший, его право на власть начнут оспаривать младшие… А Моринготто камни, разумеется, не вернёт. Найдёт повод. Например, скажет, что условия не выполнены, поклялись не все. Или что на орков продолжают нападать, и что отдаст камни, как только это безобразие прекратится. Камни ведь ему не нужны.

Таким образом, он получит половину нолдор на своей стороне. Через каких-то сто лет уже поздно будет вспоминать, из-за чего всё началось и кому что обещали.

Куруфинвэ усмехнулся. Ему всегда нравились хорошо разыгранные партии. Даже если их разыгрывал противник. Правда, до сих пор противники встречались только в играх.

Вопрос: что делать с посланником. Разумеется, никто к Моринготто не поедет. Хватит и одного Нэльо в плену. К тому же, Моринготто ни за то не послал бы кого-то, чьей жизнью он дорожит. Сдержанность феанариони ему хорошо известна.

Осталось подумать, как сделать так, чтобы Кано сам это решил. Неудобно быть пятым по старшинству. Ну, зато тренирует ум…

Итак. Если его убить, это даст Моринготто право убить Нэльо и обвинить в этом нолдор. Но Нэльо и так в его власти, а обвинять эльфов… Перед кем? Перед эльфами же? Или перед орками? Ни то, ни другое не поменяет ничьё мнение. Хуже другое: он может использовать отказ от переговоров, чтобы сломить сопротивление Нэльо. “Они тебя предали, отказались от тебя”. И пусть не сразу, пусть не сейчас, через сотню-другую лет, у него может появиться ручной король со всеми правами на престол. Нэльо, конечно, умён и вряд ли поверит просто так на слово врагу. Ему потребуются доказательства, и вот убийство посла как раз может быть таковым.

С этой точки зрения лучше, чтобы угроза была правдивой, и Нэльо убили. Это бы решило массу проблем. Но именно поэтому Моринготто так и не поступит.

Так что убийство посла не очень-то выгодно.

А если его отпустить? Что полезного он может вынести из своего посещения? Что тут все грызутся друг с другом? Та ещё новость. Местоположение лагеря? Это они и без того знают. Тем более что лагерь собрались переносить.

Идеальный вариант – это продемонстрировать, что он не собирался сдерживать слово и вообще не хочет мира, а потом отпустить. И пообещать, что всех следующих посланников будут встречать стрелой в глаз. Вопрос – как его спровоцировать?

Тем более что он может и не врать. Раз приехал сюда, значит, готов на всё ради хозяина, в том числе и умереть. Моринготто мог ему нарассказывать сказок, как он умеет, а майя и поверил. Он вообще, похоже, любит яркие описания больше, чем факты. Поэт, одним словом. А тех, кто умеет думать сам, Моринготто не прислал бы: таких лучше беречь и ими не разбрасываться.

Получается, только отпустить его и сказать, чтобы без Нэльо и сильмарилов не возвращался. И скоро увидим, что не собирается Моринготто сдерживать никаких обещаний.

Мда. Тяжело будет убедить братьев.

Нарушить клятву.

Куруфинвэ резко помрачнел. Какая разница, что выгодней? Если отец ещё в Амане всё за всех решил.

Из задумчивости его вывел вопрос Тьелпэ:

– А что ты хочешь делать с послом?

Оказывается, они уже успели дойти до шатра. Куруфинвэ вздохнул, входя внутрь. Потёр подбородок. Получается, придётся делать то, что на руку Моринготто. Действительно, прекрасно разыгранная партия.

– Ты считаешь, что у нас есть выбор?

– Ну… Макалаурэ хочет попробовать его обменять, Тьелкормо и Амбаруссар хотят убить, но не хотят давать Моринготто повод свалить на нас вину за смерть Майтимо. Это уже два варианта.

– С тех пор, как мы поклялись, у нас у всех есть только один вариант, – мрачно отозвался Куруфинвэ, начиная злиться. Он терпеть не мог проигрывать. – Остальные могут говорить, что угодно, но в итоге всё решает клятва.

– Разве клятва требует убивать посла? У него же нет сильмарилов. И вряд ли это он убил Феанаро. Почему его просто не отпустить?

– Да что ты знаешь про клятву?! Ты не стоял там, ты не видел… – Куруфинвэ осёкся, выдохнул и закончил спокойнее, но тоже жёстко: – Не лезь, куда не просят. Займись лучше делом, и чтобы я больше тебя не видел рядом с этой моринготтовой тварью!

Тьелпэ молча кивнул и ушёл в свою часть палатки.

***

Макалаурэ тихо заглянул внутрь шатра. Близнецы спали.

Он остановился завязать за собой полог – чтобы резкими порывами ветра не нанесло снежинок, – и снова обернулся к братьям. Даже жаль их будить. Вспомнилось, как в Амане, ещё до Форменоса, мать иногда просила его позвать младших к завтраку. Шума от них тогда было ещё больше. И управляться с ними всегда умел только Нэльо…

Хватит, – одернул себя Макалаурэ и слегка потормошил за плечо одного из близнецов.

– Ну, что опять? – отозвался Питьо, сонно моргая.

Тэльво открыл один глаз, но сразу закрыл обратно и натянул одеяло выше ушей.

– Собираем совет, будем решать, что делать с пленником. Придёте?

– Да что там решать, – сказал Тэльво сквозь зевок и одеяло. – Убейте его уже, и можно спать дальше.

Питьо сел, тоже зевая и сдёргивая одеяло с младшего.

– Идём мы, идём…

– Хорошо. Приходите в мой шатёр, – Макалаурэ кивнул и оставил близнецов приводить себя в порядок.

Соседний шатёр был поделён пологом на две части, и в обеих царили тишина и полумрак. Куруфинвэ спал, не раздевшись. Скудное освещение скрадывало многие детали, и так он ещё больше походил на отца. Но иллюзия долго не продержалась: стоило прошуршать, закрываясь, пологу шатра, как он открыл глаза и сел, вопросительно глядя на старшего брата.

– Собираем совет, – кивнул тот приветственно. – Приходи. Тьелпэ возьмёшь?

Куруфинвэ тряхнул головой, запустил пятерню в волосы.

– Зачем? Думаешь, он давно не видел, как братья ссорятся?

– Ты уже приготовился к тому, что мы будем ссориться?

Куруфинвэ усмехнулся, легко вставая и подбирая гребень. Как ни краток был отдых, а волосы успели спутаться.

– А ты помнишь хоть один наш совет, который заканчивался иначе?

– Помню. Когда здесь был Нэльо, – вздохнул Макалаурэ и поспешил уйти.

***

Тьелпэ проснулся незадолго до того, успел привести себя в порядок и ещё раз вспомнить вчерашний разговор. Ему показалось, что отец придумал какое-то решение, вот он и спросил. А отец, получается, не придумал, а вспомнил про клятву?

Тьелпэ и дальше собирался лезть куда не просят, конечно. Но он и правда не понимал. Хорошо, надо отомстить Моринготто и забрать у него сильмарилы. Но почему для этого надо убивать безоружных и жечь корабли?

“Да что ты знаешь!”

Возьму и тоже поклянусь, хмуро думал Тьелпэ, слушая тихие шаги сквозь занавесь. Чтобы он не говорил: ты ничего не понимаешь, ты там не был, ты не с нами. А что? Хуже не будет, прокляты всё равно все.

В глубине души он прекрасно понимал, что – будет. И что рад, что не клялся.

Разговор отца с Макалаурэ он за этими мыслями слушал вполуха. Отметил только, что вставать пока необязательно: подслушивать лучше идти последним, чтобы не лезть им на глаза лишний раз.

Видимо, Куруфинвэ думал о том же самом. Потому что, заглянув через пару минут сообщить, что идёт на совет, неожиданно продолжил:

– Мы с Турко нашли новое место для лагеря. В ближайшее время нужно будет начать строительство. Я не успел посмотреть, что он там за камень нашёл, съездим проверить. Подготовь всё необходимое для работы и для жизни вне лагеря на несколько дней. Скорее всего, мы отправимся сразу после совета.

Тьелпэ кивнул ещё раз, вставая.

И обиженно думая: да что там такое будет на совете? И зачем врать? Никуда вы сразу не поедете, вам ещё этого лаиквендо расспрашивать. По меньшей мере.

Куруфинвэ удовлетворился этим молчаливым ответом. Недовольство он прекрасно видел, но не счёл нужным менять инструкции. С сомнением посмотрел на меч и вышел всё-таки без него.

***

В соседнем шатре тем временем активно готовились к совету.

Для начала Тэльво, оставшись без одеяла, запустил в наглого похитителя подушкой, но похититель перехватил снаряд на взлёте и приплюснул на место. Только уже поверх головы Тэльво. Задавив бунт против старших в зародыше.

Они ещё немного повозились, брыкаясь, щекочась и отплёвываясь от волос, прежде чем начать собираться. И в шатёр Макалаурэ зашли последними.

Старший кивнул им на свободные походные кресла, сам тоже сел. И заговорил, дождавшись, пока все устроятся.

– Итак, что мы делаем с пленником?

– Ты хотел спросить, как именно его казнить? – немедленно отозвался Тьелкормо.

Близнецы буркнули невнятное, но одобрительное. Куруфинвэ молча хмурился.

– Отпустить, – коротко бросил Карнистиро. – Пусть катится к своему Тано Мелькору и передаст ему, что мы не поймались на поэтические легенды о кровожадных валар.

– Мы не можем просто отпустить его! – горячо возразил Макалаурэ. – И убить тоже! Как вы не понимаете, каким бы ничтожным ни был шанс, мы не можем его упускать!

– Какой шанс? – спросил Тэльво.

– Присоединиться к Нэльо? – поддержал его Питьо.

– Кано, – вздохнул Карнистиро, – нет этого шанса. Этот… не затем сюда пришёл, чтобы предлагать условия. Он пришёл именно поймать нас на этот ничтожный шанс. Не для того Моринготто крал камни, чтобы возвращать. В них сила Древ, она нужна ему.

– Я согласен с Морьо, – кивнул Куруфинвэ. И после паузы добавил. – Почти во всём.

– Я понимаю, что он лжёт, – сказал Макалаурэ. – Но совесть позволит вам не попробовать обмен?

– Как ты себе это представляешь? – Тьелкормо вскочил. – Стоять у врат Ангамандо и кричать “меняю тёмного на светлого”?

Близнецы одновременно фыркнули.

– Отличная идея, – сказал Тэльво, просмеявшись. – Давайте все пойдём!

– Очень смешно! – Макалаурэ начал злиться. – Предложите идею лучше!

– Так мы ещё когда предлагали идти на Ангамандо!

Куруфинвэ поморщился.

– Вы сюда развлекаться пришли?

– Кано первый начал!

Макалаурэ яростно вскочил:

– Братья, вы обезумели? Речь идёт о жизни Нэльо! Это уже так весело? Мы обсуждаем, кто разбил тарелку, или посланника Моринготто?! Что это за “первый начал”?! Мы будем ругаться между собой или принимать взвешенные решения?! Амбаруссар, первый и последний раз напоминаю о нашем разговоре о подобающем поведении! Надеюсь, больше не придётся!

Близнецы вскочили одновременно.

– Да что тут обсуждать? – выкрикнул Тэльво. – Ты сам глупость предлагаешь, а хочешь, чтобы тебя слушали!

– Ехать в Ангамандо одному – это взвешенное решение, по-твоему? – поддержал Питьо.

– Глупости предлагаю? Что предложили вы? Убить? Зачем мы тогда вообще с ним разговаривали? Отпустить, как считаешь ты, Морьо? Неужели мы так легко пожертвуем своим королём и братом? – Макалаурэ, закусив губу, принялся мерить шатёр быстрыми шагами.

– Вот именно, зря разговаривали! – ненамного, но тише отозвался Питьо. – Он же ничего внятного не сказал!

– Надо было сразу стрелять! – добавил Тэльво.

– Мы никем не жертвуем, Кано. – Куруфинвэ слегка повысил голос, но говорил спокойно и уверенно. – Мы обязательно ударим и вызволим Нэльо. Но твой план нам его не вернёт, только подарит ещё одного заложника Моринготто, и ты сам должен это понимать. Не ты ли отговаривал нас от самоубийственной атаки на Ангамандо? То, что предлагаешь ты теперь, – ещё более самоубийственно. А вы, – он обернулся к близнецам, – что вы тут устроили? Сейчас не то время, чтобы нападать ещё и друг на друга. Даже если кто-то в чём-то и неправ.

Близнецы переглянулись.

– Ну… – начал Тэльво.

Куруфинвэ остановил его жестом.

– Давайте вернёмся к обсуждению.

– Да, – вмешался Карнистиро, – может, хватит выяснять, кто прав, кто неправ? Даже если мы не согласны друг с другом, надо проявлять уважение. Предлагаю взвесить плюсы и минусы всех вариантов.

Близнецы ещё раз переглянулись и сели. Судя по лицам, ненадолго.

Макалаурэ кивнул. Наконец, перестал метаться и сел обратно.

– Хорошо. Тогда я начну. Главный минус моей идеи – её рискованность. Тот, кто повезёт пленника, действительно рискует жизнью. Но Моринготто поймёт, что ему не удалось посеять раздор между нами, что мы не поверили его посланнику. Ну и… на то, что он вернёт по доброй воле сильмарилы, я совершенно не рассчитываю, конечно. Но есть крошечная возможность, что он вернёт Нэльо.

– И ты в это веришь? – тут же перебил его Тьелкормо. – Если так хочется убить посланника, мы можем предоставить тебе эту честь. Как старшему.

– Предлагаю не марать руки убийством, – снова заговорил Карнистиро. – И не становиться на одну доску с Моринготто. Если идти с оружием, то против вооруженных.

– Кстати, об убийстве посланника, – опять встрял Тьелкормо. – Курво, чего молчишь? Ты говорил с ним и обещал рассказать, о чём.

Куруфинвэ кивнул ему в знак того, что услышал, но обернулся к Макалаурэ.

– Кано, у меня самого было искушение попробовать то, что предлагает посланник… Так заманчиво оно звучит. Но нельзя поддаваться иллюзиям, как бы приятны они ни были. Моринготто никогда не отправил бы на переговоры к нам никого, чьей жизнью бы дорожил хоть сколько-нибудь. – Куруфинвэ хмыкнул. – Если допустить, что он вообще дорожит чьей-либо жизнью. И ещё, у меня сложилось впечатление, что этого Лоэллина специально прислали сюда на смерть. Он хочет, чтобы его убили. Именно потому и ведёт себя так вызывающе.

Макалаурэ молчал, только побледнел ещё больше.

– А разве мы можем не убивать? – удивлённо спросил Тьелкормо. – Он тёмный. А мы давали клятву.

– Турко прав. – кивнул Куруфинвэ.

Макалаурэ глубоко вдохнул. Он несколько раз пытался начать фразу, потом махнул рукой.

– И как вы желаете его убить? Торжественно казнить посреди лагеря? На глазах у всех? Морьо прав – чем мы будем отличаться от Моринготто?

– Пусть уходит, – упрямо повторил Карнистиро. – Мы давали клятву преследовать и ненавидеть любого, кто захочет завладеть сильмарилами, но мы не клялись убивать.

– Уходит?! – вновь вспылил Тьелкормо. – Хорошо, где наш лагерь расположен, тёмные и так знали. Но он успел в подробностях рассмотреть, сколько нас, где у нас что, и так далее, и со всеми этими сведениями он пойдет обратно в Ангамандо?

– Мы всё равно собирались переносить лагерь, – отмахнулся Куруфинвэ. – Я бы тоже предложил отправить его восвояси, если бы не клятва… – Он нахмурился. – Мы что, будем теперь соизмерять свои действия с точностью формулировок? Может быть, ещё начнём искать лазейки и обходные манёвры? Раз этого слова мы не произнесли, то и делать этого не будем? Или, может быть, важнее память об отце и продолжение его дела? Вы разве забыли, что обещали ему тогда, в последние его минуты? – Он обвёл тяжёлым взглядом братьев. – Или вы считаете, он одобрил бы такое решение? Может, ещё и на мир согласимся, как этот майя предлагает? В самом деле, мы же клялись преследовать, а не воевать, верно, Морьо?

– Мы договорились обойтись без переходов на личности, – железным тоном заметил Макалаурэ. – И не надо передёргивать, никто не собирался соглашаться на мир.

– Курво, не нужно делать глупости, даже во имя клятвы и памяти отца, – возразил Карнистиро. – Чего мы добьёмся, убив посланника Моринготто? Испугаем так, что он вернёт нам Нэльо и камни?

Куруфинвэ облизнул губы.

– Мы не выбираем, имеет смысл то, что мы делаем, или нет, принесёт оно нам пользу или нет… С тех пор, как мы поклялись, мы больше ничего не выбираем. И ты сам это знаешь не хуже меня.

– Тогда почему ты не убил его сразу, если мы ничего не выбираем? – спросил Карнистиро.

Куруфинвэ открыл рот, чтобы ответить, и тут же закрыл обратно. Помолчал и всё-таки ответил, но теперь в его голосе уже не было полной уверенности.

– Потому что сначала нужно было вытянуть из него план Моринготто.

– Кстати, ты действительно так и не сказал, что он говорил тебе, – напомнил Макалаурэ.

Куруфинвэ помолчал, явно с трудом возвращая мысли к предыдущей теме. Остальные ждали. Слышно было только как ветер треплет полог шатра, размазывая по нему отсветы качающейся лампы.

– Ничего совершенно нового он не говорил, – всё-таки начал Куруфинвэ через несколько секунд. Сперва говорил медленно, словно думая ещё о другом, но постепенно увлёкся. – Тоже предложил мир. Я сделал вид, что готов согласиться, и вытянул несколько деталей. Но он сам постоянно путался в предложениях, так как выдумывал их на ходу, как мне показалось. Суть его плана сводилась к тому, чтобы уговорить кого-то из нас согласиться на мир, тем самым развязав войну среди нолдор и выгадав время для себя. Неплохой план, в сущности. Мог бы даже сработать… – Он усмехнулся.

Макалаурэ покачал головой:

– Ну нет. Полагаю, хоть в этом мы едины – мира между эльдар и Моринготто быть не может, – он обвёл братьев хмурым взглядом. – Не настолько велика глубина нашего падения. И поэтому нельзя его убивать. Уж лучше отпустить, хоть эта мысль и противна мне.

От Куруфинвэ возражений не последовало, и голос подал Питьо:

– Давайте мы отвезём его туда, где встретили.

– Или до Ангамандо, это всё равно в ту же сторону, – поддержал Тэльво. – А то вдруг заблудится, опоздает…

– Нет, вот вам до Ангамандо совершенно не обязательно ехать, – нахмурился Макалаурэ.

Карнистиро подкрепил его слова увесистым подзатыльником по ближайшей рыжей голове. Близнецы подскочили одновременно, громыхнув стульями.

– Тебе подраться не с кем?! – сжал кулаки Питьо, шагая к нему.

– Хватит! – Макалаурэ тоже встал.

– Но он нас ударил! – возмутился Тэльво.

– Зато послов Моринготто отпускает с благодарностями, – хмуро добавил Питьо.

– Хватит, я сказал! – опять повысил голос Макалаурэ. – Морьо, это было лишнее.

– Будут думать в следующий раз, прежде чем говорить, – буркнул Карнистиро.

Куруфинвэ поднял голову:

– Мы с Турко встретили одного лаиквендо недалеко от лагеря. Не может ли это быть связано? Не подослан ли он специально, чтобы засвидетельствовать, как мы убьём посла? После этого нам может быть сложнее найти союзников среди местных квенди.

– Ничего нельзя исключать или утверждать, – нахмурился Карнистиро. – Но если это так, то тем более нельзя действовать по сценарию Моринготто.

Близнецы ещё разок покосились на него исподлобья, Тэльво буркнул себе под нос что-то невнятное и нелестное, но оба уселись обратно.

Куруфинвэ кивнул.

– Согласен. Этот лаиквендо, кстати, скоро будет здесь. И не думаю, что ему стоит встречаться с послом.

– А кто ему даст? – фыркнул Карнистиро и повернулся к старшему. – Кано, так что мы решили?

Макалаурэ помолчал, оглядывая братьев. И ведь всем ясно, что его решение будет номинальным… Провёл руками по лбу, убирая в стороны выбившиеся пряди.

– Отпускаем. Проводим до места, где Амбаруссар его встретили, действительно. Чтобы волос с его головы не упал, – с нажимом напомнил он. – Что с ним будет твориться дальше – не наша ответственность. Наше мнение он знает.

Куруфинвэ кивнул и поднялся.

– Я буду ждать вас у кузницы. Собирайтесь, – кивнул Карнистиро близнецам, тоже встал, поклонился Макалаурэ и вышел из шатра.

Близнецы вышли почти сразу за ним.

– Давно тебя ни к чему не пришивали, – сообщил Тэльво, обгоняя его слева.

– Рукава к бокам, например, полезно. Чтоб не распускал, – добавил Питьо, обгоняя справа.

***

Куруфинвэ быстро вернулся к шатру, всё ещё размышляя о словах Морьо, о клятве, о местных квенди… Да, убивать посла бессмысленно… Но они не клялись делать только то, что имеет смысл. Альквалондэ сложно назвать очень уж осмысленным выбором. Не совершают ли они ошибку? И не нарушает ли это стратегическое решение клятву? Да, он сам притворялся, что согласен с послом, чтобы вытянуть нужные сведения. И чем это отличается от решения Макалаурэ отпустить одного тёмного, чтобы не давать преимущества остальным и, главное, самому Моринготто? Вроде бы всё верно, но слишком попахивает полумерами, трусостью и… Что бы ещё сказал отец?

Он тряхнул головой, отбросил полог шатра, шагнул внутрь и остановился, недоумённо глядя на разложенные по полу вещи. Отдельными кучками лежали одеяла, тёплая одежда, инструменты, немного посуды. Рядом сидел на корточках Тьелпэ, укладывая поровней стопку шуршащих свёртков, но при виде отца оторвался от этого увлекательного занятия и поднял голову.

Куруфинвэ некоторое время разглядывал картину, прежде чем понял, что это и зачем.

– Ты закончил?

– Да.

И замолчал. Куруфинвэ хмыкнул. Обиделся, значит, тонкая натура. Будет теперь разыгрывать исполнительного дурака. Тем лучше. Пусть лучше молчит, чем лезет с вопросами про клятву.

Куруфинвэ ещё раз оглядел вещи и ткнул пальцем в одеяла.

– А это что? Почему только два комплекта?

– А сколько надо было? Я думал, ты с Тьелкормо поедешь.

– Тьелкормо с нами поедет, конечно, – несколько раздражённо отозвался Куруфинвэ. – Но и ты мне тоже понадобишься. И не думаю, что тебе понравится спать на земле.

“И хватит уже прикидываться идиотом”.

Но Тьелпэ явно полагал, что пока не хватит.

– Хорошо, я сейчас соберу вещи для себя. Ещё что-нибудь нужно?

Послал же Эру сыночка, думал Куруфинвэ, всё больше раздражаясь. И в кого ты такой спокойный? Даже наорать не за что. Но тебя-то что не устраивает? Считаешь, я плохо с тобой обращаюсь? Да тебе просто сравнить не с чем!

Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Тьелпэ – с подчёркнутым почтением, Куруфинвэ – с рвущейся наружу яростью. Наконец, старший махнул рукой.

– Иди.

(И чтоб глаза мои тебя не видели.)

Тьелпэ встал, обозначил вежливый поклон и вышел. Он тоже злился, но не собирался давать отцу повода сорваться – особенно, когда он так хочет этот повод найти.

Хорошо, тебя бесит, что клятва расходится со здравым смыслом. Но я-то здесь при чём?

========== 1. МИТРИМ (2) Геологоразведка, охота на орков, охота на демонов и Куруфин под маком ==========

Что пёс необычный, Эндир понял ещё при знакомстве, но всё равно немного удивился, когда новые знакомые так легко согласились оставить его с таким провожатым. Интересно, как его зовут? Светловолосый его так и называл – “хуан”, “пёс”. Может быть, за морем все собаки такие?

Пёс уверенно вёл на север, к Митриму, и дальше вдоль берега, огибая озеро с востока. На следы не отвлекался и Эндиру не позволял: смотрел укоризненно и мотал головой, мол, нас ждут, некогда охотиться, а опасного здесь нет ничего, я знаю. Только что на вопросы не отвечал.

Начавшийся ещё днём снег падал всё гуще, и через несколько часов уже засыпал всё ровным слоем, скрыв сухую траву и влажно сминаясь под ногами.

Когда до северного берега оставалось около получаса ходьбы, пёс вдруг остановился, подняв голову, и пошевелил носом, а потом решительно свернул вправо, в перелесок. Эндир с сомнением посмотрел на север, где за поворотом берега уже показывались пару раз огни, но пёс с нетерпением оглянулся, и охотник не стал спорить.

Через несколько минут они вышли на патруль.

Пока патруль здоровался с Хуаном (всё-таки имя, значит) и спрашивал его, кого это он привёл, Эндир с любопытством их рассматривал. Пришельцы из-за моря все были темноволосы, хозяин Хуана, похоже, исключение. И все носили непривычный доспех: из мелких стальных пластинок, скреплённых в сплошную чешую. А вот кольчуг или доспеха из нашитых на кожаную основу стальных полос, чужаки, похоже, не знали. Или знали, но брезговали: такая чешуя, пожалуй, удобней полос будет.

И ещё удивительней – в патруле была женщина, тоже в доспехе и вооружённая. Странные у них нравы. Под стать разумным собакам.

Расспросив Эндира (и поглядывая на Хуана за подтверждением ответов), патрульные выделили ему провожатого и отпустили. Провожатый смотрел дружелюбно и с любопытством, но с расспросами не лез, и Эндир тоже не стал выспрашивать. Не хватало ещё, чтобы его приняли за лазутчика, в самом деле. Спросил только про Хуана – и всё равно удивился ответу попутчика, что пёс из свиты самого Оромэ.

Лагерь возник внезапно. Просто в какой-то момент редкий лесок кончился, и с опушки открылся вид на земляной вал с частоколом, подходящий к самой воде. Брёвна уже успели немного потемнеть.

– Давно вы здесь? – спросил Эндир, пока они шли через поле. Наполовину ожидая, что провожатый уйдёт от ответа. Но тот ничего подозрительного в вопросе не увидел.

– С прошлой весны. Временно укрепились пока. Но лорды уже присмотрели место под настоящий город.

Да, пришельцы определённо не намерены скрываться и сидеть тихо. По меркам лаиквенди этот лагерь уже был вполне себе городом – и слишком большим.

Хуана провожатый отпустил сразу за частоколом, заверив, что дальше сам справится, и пёс тут же умчался куда-то. Там же, у стены, выяснилось, что Эндира уже ждут. Не давешние его знакомые, а их старший брат, Канафинвэ Макалаурэ, второй сын Феанаро, короля нолдор. Что Феанаро привёл сюда свой народ, чтобы отомстить Моринготто (“Морготу”, мысленно перевёл Эндир) за смерть Финвэ, но сам погиб, а его старший сын попал в плен.

О высадке большой армии уже знали в Белерианде. Следы сражений на севере Эндир и сам уже видел, а моряки Кирдана ещё до того рассказывали о большом пожаре в заливе Дренгист. О пожаре его нынешний провожатый не упоминал – но, возможно, просто потому, что дорога до шатра с гербами и флагом заняла не так уж много времени, а подробности высадки не так важно было сообщить, как имя и статус лорда, пожелавшего лично принять гостя.

Помня подозрительность его братьев, Эндир заранее приготовился объяснять, как и зачем здесь оказался, и обстоятельно обсуждать народы Белерианда. Но лорд Макалаурэ удовлетворился примерной картой и непринуждённой беседой о рунах Даэрона. После чего отпустил охотника отдыхать.

***

На разведку камня они, разумеется, пока не поехали. В случайные встречи Куруфинвэ не верил, местным не доверял и не собирался оставлять допрос лаиквендо братьям. Макалаурэ, вон, уже успел с ним поговорить, когда Хуан только привёл охотника в лагерь. И ровным счётом ничего не выяснил.

Так что с утра Куруфинвэ отправил Нинкветинко за гостем, а сына – раздать поручения остальным верным: несколько групп, отправленных в разных направлениях, всяко быстрей найдут все нужные материалы, чем всего одна. Сам же остался в шатре, разглядывая в ожидании примерную карту, которую лаиквендо набросал накануне для Макалаурэ. Озеро на ней было подписано “Митрим”, “серое”. Южный и восточный горные хребты, оба обозначенные “Эред-Ветрин”, смыкались на юго-востоке почти под прямым углом. Южней значились “земли лорда Кирдана” на побережье, “Дориат” в центре с пометкой в скобках “Элу Тингол”. И “лаиквенди” восточней. Элу – это не Эльвэ, часом? Брат того самого Ольвэ, владыки Альквалондэ…