Текст книги "Взгляд с обочины 1. Митрим (СИ)"

Автор книги: Spielbrecher. Aksioma

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

– Хесталассэ, поручи это мне. – Снова вмешался Ристэ. – Я проверю и тебе доложу.

– Ристэ, вернись к работе! Ты что, плохо слышишь? – уж на нём Хесталассэ точно мог сорвать злость.

– На втором участке у тебя тоже были чёткие инструкции, – напомнил Тьелпэ.

– Да, и я их выполнял! И сейчас собираюсь заняться тем же самым!

– Независимо от реальных условий и новой информации?

– Послушай, – Хесталассэ сделал шаг навстречу Тьелпэ, оттесняя его в сторону. – Мне казалось, тебе должны были привить понятия о дисциплине и выполнении распоряжений старших. Я очень удивлён, что это не так. Но твоё воспитание – это не моё дело. Моё дело – вот этот участок. И я намерен этим и заниматься!

– Мне привили понятия о том, что дело нужно делать хорошо. – Говорил он по-прежнему негромко. – И проверять пять раз, прежде чем делать.

– Вот и делай хорошо то дело, которое тебе поручили.

– Рингвайрэ руководит всем карьером. Он не может предусмотреть каждую деталь на каждом участке. Именно поэтому на участки назначают мастеров, которые могут и сами сориентироваться в ситуации. Ты хочешь, чтобы он второй раз за три дня узнал, как хорошо тебе это удаётся?

Тьелпэ ни секунды не сомневался в реакции Рингвайрэ и в том, чью сторону он примет, что бы ни думал о способностях Хесталассэ. Но Хесталассэ может не быть в этом так уверен.

– Пожалуйста. Если Рингвайрэ решит, что я не справляюсь с поставленной задачей, я приму его решение. – Хесталассэ поджал губы. Идти на попятную на виду у всех было уже поздно. – Но пока что мастер здесь я. И я решаю, что мы будем делать. Мы и так потратили много времени из-за тебя. Больше задерживать работы я не могу. – Обернулся к остальным: – Вас это тоже касается. Смена уже давно началась.

Эльдар, до сих пор с интересом слушавшие спор, встали и пошли разбирать лопаты.

Только Тинтаэле остался стоять, глядя, как лорд задумчиво смотрит в пространство.

Сходить к Рингвайрэ? Он в любом случае не будет проверять расчёты и разбираться. Наорёт только и скажет про субординацию. И что тогда? Останавливать работы и ругаться втроём неделю? Пока ручей замёрзнет, и спор сам собой решится не в его пользу.

Тьелпэ посмотрел на Хесталассэ, перекатывая карандаш по блокноту. Тот демонстративно не смотрел в его сторону, предпочитая следить, как остальные приступают к работе. Ристэ, наоборот, поглядывал.

Пользуясь тем, что на него никто не обращал внимания, Тинтаэле подошёл и стал рядом. Тьелпэ постоял ещё немного, дожидаясь, пока все займутся делом и Ристэ перестанет коситься. Стукнул блокнотом по ладони задумчиво, сказал Тинтаэле “Постой тут пока”, и подошёл опять к мастеру.

Окликнул негромко.

– Что ещё? – Хесталассэ неохотно обернулся.

– Извини. Я не должен был так спорить, пока остальные слушают.

Мастер усмехнулся.

– Ты вообще не должен был спорить.

– Должен был. Мой вариант лучше. – И продолжил, пока тот не возмутился опять. – Ты не хочешь тратить время – хорошо. У меня есть другое предложение.

Хесталассэ вопросительно поднял бровь.

– Если я пойду к Рингвайрэ, он примет твою сторону назло мне, мы все упрёмся, и непонятно, чем дело кончится. Скажи мне расчищать обрыв самому, в свободное время. А в смену я буду работать со всеми. Можешь потребовать извинений за то, что спорил при всех. Я извинюсь. Можно в обед вот, как раз все соберутся у костра.

Хесталассэ облизнул губы.

– Мне не нужны эти демонстрации авторитета. Ты серьёзно считаешь, что всю работу там можно сделать в одиночку?

– Да. Но мне ещё Тинтаэле поможет.

(Не нужны, угу. То-то ты взвился.)

Хесталассэ немного подумал, усмехнулся.

– И ты готов работать больше одной смены?

Тьелпэ пожал плечами.

– Я всё равно обычно работаю больше.

– Идём, – он приглашающе кивнул Тьелперинкваро и пошёл к остальным.

Тьелпэ пошёл следом.

У склона Хесталассэ остановился.

– Послушайте. Лорд Тьелперинкваро, как вы все слышали, озвучил новую и небесспорную идею организации работ. Если он окажется прав, это сэкономит нам несколько дней, если он ошибается, работы сильно прибавится. Если кто-то с ним согласен и хочет попробовать воплотить его идею, я готов сейчас дать вам такую возможность, но с одним условием. Если ничего не получится, вы в свободное время, во-первых, устраните все последствия этого обвала, в том числе расчистите русло ручья, если он будет перекрыт, а во-вторых, выполните здесь свою норму работ. Есть желающие?

Ристэ выступил вперёд:

– Есть.

Раванелле тоже поднял руку. Хесталассэ кивнул.

– Пусть так.

Тьелпэ наблюдал это с лёгким удивлением. Он думал, что Хесталассэ в лучшем случае согласится на второе предложение, но никак не ожидал, что всё сложится настолько удачно.

Хесталассэ же думал, что малолетний лорд с непривычки просто ленится копать. И он верил Рингвайрэ – уж точно больше, чем сопливым мальчишкам.

А его сторонники пусть делают двойную работу, получат урок, когда эта авантюра ничем хорошим не кончится. В следующий раз так делать не будут.

***

Со стороны обрыва работы было действительно гораздо меньше, но неожиданные помощники всё равно пришлись очень кстати. Собственно обвал устроить несложно, достаточно наметить скол сверху почти в любом месте – рыхлая порода посыпалась бы сразу, увлекая за собой половину склона. Сложность была в том, чтобы выбрать начальные точки, где дать толчок, который направит этот поток глины и обломков породы в нужном направлении. И подготовить для него дорогу внизу.

Тьелпэ объяснил остальным, что и как он собирается делать, обсудил с Ристэ детали, и они приступили. Сначала – у подножия обрыва. Где-то передвинуть валун, где-то вырыть яму, где-то срубить дерево… Если обвал засыплет ручей слишком высоко по течению, вода может и промахнуться мимо второго русла, этого допускать нельзя.

К середине дня, перед обедом, на склоне появился Рингвайрэ. То ли обходил все участки, то ли специально пришёл проверить, что происходит на новом.

Остановился чуть поодаль, у громадного, расколотого ровной – словно ножом отрезали – трещиной валуна. Отсюда было видно и участок, где велись работы, и обрыв чуть левее, и ручей, возле которого сейчас зачем-то тоже расчищали склон. Понаблюдав немного, Рингвайрэ подошёл к Хесталассэ. Тот без энтузиазма, но согласился отойти поговорить. Да и как тут откажешься?

(Тинтаэле молча показал на него взглядом – Тьелпэ пожал плечами, не отвлекаясь. Он и так заметил. Ему не слишком хотелось разругаться с Рингвайрэ окончательно – после того как убедил Хесталассэ. Но может, до этого и не дойдёт.)

Рингвайрэ хмуро посмотрел в сторону лорда и его помощников.

– Это что у тебя происходит?

Хесталассэ пожал плечами.

– С утра он мне тут закатил сцену, убеждал, что нужно устроить обвал с той стороны, чтобы сразу добраться до монолита, потому что тут, видите ли, камень выветренный будет. Я его отправил воплощать идею.

– Зачем? Можно было выдать лопату и поставить работать, где сказали.

Хесталассэ скептически посмотрел на него.

– Да что ты говоришь.

Рингвайрэ хмыкнул.

– Сказал бы мне, я бы его поставил на место.

– Ну давай, поставь.

Рингвайрэ подошёл к краю обрыва, задумчиво покачался с носка на пятку, наблюдая за работой.

– А остальные там что делают?

Хесталассэ подошёл следом, пожал плечами.

– Они вызвались помочь. Если не получится, в свободное время отработают норму на участке.

Тьелперинкваро посмотрел на них мельком и продолжил копать.

Рингвайрэ кивнул.

– Ладно, можешь возвращаться к работе.

– Удачи, – усмехнулся Хесталассэ и пошёл обратно.

Рингвайрэ ещё постоял, раздумывая. В том, что Хесталассэ уже пытался поставить мальчишку на место, он не сомневался. Можно, конечно, сейчас отругать его за то, что нарушил обещание. Потребовать, чтобы подчинился. Но Рингвайрэ понимал, что в этот раз лорд может и упереться. И тогда что? Либо отступать, либо идти до конца, на слом.

Ломать сына Куруфинвэ он очень не хотел. Отступать тоже.

Поэтому, постояв, решил оставить всё как есть. Если мальчишка окажется прав… Значит, прав. А если нет, то сам же себя и накажет.

В любом случае, ему понравилось то, что Тьелперинкваро не согласился стать просто подчинённым и сложить с себя всякую ответственность. Это означало, что толк из него выйдет. А знания и опыт – дело наживное.

Постояв ещё немного, Рингвайрэ развернулся и ушёл.

Когда Тьелпэ снова поднял голову, среди валунов никого не было. Он уже настроился спорить – и даже разочаровался, убедившись через несколько минут, что ругаться Рингвайрэ не придёт. Хотя объективно без споров лучше, конечно. Рассорились бы окончательно, выясняя, кто кого переупрямит. А морозы усиливаются, ручей может стать в любой момент, и тогда останется только долбить лопатами мёрзлую глину с другой стороны участка.

Наконец, внизу всё было готово. Тьелпэ ещё раз оглядел подготовленную площадку, убеждаясь, что ничего не забыли, и они пошли наверх. Там работы было ещё меньше. Зато гораздо больше опасность ошибиться и пустить оползень не так и не туда, на радость Хесталассэ.

Монолит выходил к обрыву боком, косо вздымаясь над широким оврагом, где протекал ручей. Этот край был изрезан трещинами и расселинами, забитыми глиной и землёй и проходящими почти параллельно обрыву, и Тьелпэ решил сбросить часть камня тоже и сразу обнажить монолит, с которым можно будет начать работать уже завтра. Если всё получится.

Наконец, они залили водой колышки – и время замедлилось втрое, как только работа кончилась и осталось просто ждать.

Раванелле поставил пустое ведро на землю.

– Закончили?

– Да.

– Тогда я – за обедом?

– Давай.

Он уже сделал несколько шагов, но всё же обернулся:

– Надеюсь, лорд, ты прав. – Хмыкнул. – А то разбирать всё это обратно уж больно не хочется.

– Я прав.

Раванелле кивнул и пошёл вниз. Через несколько шагов его догнал Тинтаэле, вызвавшийся помочь, и через несколько минут они уже вернулись с чаем и бутербродами к остальным.

Тьелпэ заранее присмотрел место, с которого хорошо было видно склон, ручей внизу и развилку с сухим руслом, и когда они вернулись с лепёшками и сыром, все четверо устроились недалеко от края обрыва, там, где был уже монолит. Раванелле и Ристэ то и дело поглядывали то в сторону обрыва, то на лорда.

Только Тинто не волновался. Ему было всё равно, где и что копать. Камни укрывали их от ветра, и сидеть было почти уютно. Где-то впереди небо ложилось на холмы тёмным полотном снега или дождя, и ветер гнал эту тёмную границу как раз к карьерам. Здесь пока было ясно. Влево, в низовьях ручья, овраг сужался, втискиваясь сначала между двумя отрогами, а потом сворачивал ещё левей, уходя петлями ближе к лагерю. Где-то там, примерно над таким же обрывом висели на сосне их качели. Интересно, хоть Росселе туда ходит? Или ему тоже некогда?

Камень ожил внезапно. Сначала пришёл гул, низкий, не столько слышный ушам, сколько отдающийся снизу в ноги. Потом гранит с оглушительным треском раскололся, и тот край обрыва, что стоял выше по течению, дрогнул, стряхивая мелкие камешки, и пополз вниз. Сначала неспешно, потом быстрей, набирая скорость и громкость, но скоро выплеснулся на площадку внизу, не успев толком разогнаться, с треском ткнулся в уложенные перед кустарником валуны, угрожая промять, но всё-таки свернул чуть левей. Перепахал берег – и влился в ручей на пару шагов ниже развилки.

Следом, отставая на пару секунд, покатился остальной оползень, накрывая ручей ниже по течению.

Тинто вскочил на ноги и бросился к свежему сколу, жадно вглядываясь вниз. Почему-то на ум пришёл прошлый оползень. Только теперь земля была мёрзлой, и пыли поднялось меньше.

Когда пыль осела, стало видно, что вода уже начала уходить в правое русло, гоня перед собой мелкий мусор и протапливая лёд на блестящих между камнями лужицах.

Раванелле подошёл к Тинто, положил руку ему на плечо, придерживая.

– Это было громко.

Тьелперинкваро подошёл тоже, остановился с другой стороны от Тинто, глядя вниз и улыбаясь. Кажется, всё получилось.

Со стороны основного склона потянулись остальные. Посмотреть, чем закончился спор.

Пойманная под завалом вода кое-где начала просачиваться сквозь землю и гравий, образуя грязные лужи. А ниже завала вода уже ушла, обнажив дно.

Правое русло было немного длинней, и вода по нему шла медленней, вспениваясь там, где его перегораживал камень, сломанные ветки или ещё какое-то препятствие, но потом снова находила дорогу. Через несколько минут она догонит старое русло, и разорванный ручей срастётся.

Внизу кто-то из эльдар радостно закричал, вспрыгнул на камень и замахал руками. Остальные присоединились. Раванелле охотно помахал рукой в ответ.

Хесталассэ стоял чуть поодаль, молча глядя, как ручей меняет русло.

– Поздравляю, – негромко сказал Ристэ лорду.

– Спасибо. Идём к остальным.

Ристэ кивнул, пропуская его вперёд.

– Интересно, что теперь скажет Хесталассэ, – хмыкнул Раванелле.

Тьелпэ кивнул. Ему тоже было интересно. Как-то не задавались у него отношения с начальниками.

Увидев их, Хесталассэ пошёл навстречу сам. Кивнул, поравнявшись с Тьелпэ.

– Ну что ж, лорд, ты был прав. – Было видно, что эти слова даются ему с трудом. – Но я не понимаю, как Рингвайрэ мог это пропустить.

– Я тоже сначала пропустил. А ему и так есть чем заняться.

Тьелпэ не сомневался, что понимает камень лучше Рингвайрэ, но и тот не так уж плохо знал своё дело. Какой смысл ругать его за глаза? Лучше подождать до следующей ссоры и высказать всё лично.

Хесталассэ кивнул.

– Теперь нужно укрепить подходы и расчистить площадку.

– Но это же явно быстрее, чем копать вот оттуда, – улыбнулся Раванелле, проходя мимо. – К вечеру управимся!

Хесталассэ посмотрел на него неприязненно, но ничего не сказал.

Ристэ молча взялся за лопату и пошел расчищать. Остальные тоже потянулись в ту сторону, включая Тьелпэ.

Тьелпэ праздновать триумф не стал. Он не хотел ссориться с Хесталассэ, он хотел, чтобы карьер работал хорошо.

Подумал немного о том, можно ли было решить эту ситуацию иначе, не придумал – и переключился на другое. Нужно было решить, как учить дальше Тинтаэле. И не забыть проследить, куда ставят Ингасиндо, нельзя ему поручать ничего важного.

Хесталассэ тоже попытался сделать вид, что ничего особенного не произошло, и не возвращался к этой теме. Правда, плохо получалось. Никто из нолдор не забыл, кто оказался прав в этом споре, а если кто-то и пытался, то Раванелле всё равно не дал бы. Тем же вечером о случившемся знал уже весь карьер.

Рингвайрэ, конечно, тоже.

***

Тинто вернулся гораздо позже обычного, так что почти все в шатре уже спали. Тихо прошёл к своей постели.

Уже успевший задремать Росселе встрепенулся.

– Ты долго, – шёпотом заявил он.

– Угу, – кивнул. Расстегнул плащ, перекинул через верёвку и сел разуваться. – А ты чего не спишь?

– Тебя ждал. Ты слышал, лорд Амбарусса в себя пришёл!

– Да, я знаю. Тьелперинкваро ещё вчера сказал.

– Здорово, правда? Они ему голову разрезали, представляешь?

– Брр. – Тинто поморщился, представив. – И чем это здорово?

– Как чем. Что он после этого ещё и очнулся, – Росселе хмыкнул. – А ещё я с мамой сегодня говорил. Она поделится красками, если хочешь.

– Готовыми? Ну… Мне как-то неловко.

– Она сказала, что сейчас, в эту пору, большого разнообразия цветов не выйдет, если самим делать.

– Ну ей же они самой нужны…

Спавший на соседнем матрасе эльда поворочался и недовольно натянул одеяло на голову.

Тинто смущённо замолчал.

– У неё много. – Росселе понизил голос. – А когда потеплеет, мы ей поможем новые сделать. Ты же со мной?

– Да, конечно, – улыбнулся. – Спасибо, Росселе.

Тинто быстро забрался под одеяло, устроив в изголовье заветный мешочек.

– Так почему ты так поздно?

– Тьелперинкваро рассказывал про камни. Я теперь могу по музыке отличать кварцы от шпатов!

– Здорово! Он прямо обучает тебя?

– Да. – Кивнул. – Правда, пока я почти ничего не умею. Но это интересно, оказывается. Жалко, я раньше не пробовал работать ни с камнем, ни с металлами.

– Ну, у нас и не было такого отца…

“И слава Эру”, – подумал Тинто, живо вспомнив хватку Куруфинвэ и его искажённое яростью лицо.

– Заниматься можно и просто так. Необязательно же…

– Можно, но только я не замечал, чтобы это тебе раньше было интересно.

– Вот я теперь и жалею… Ты слышал, что сегодня Тьелперинкваро сделал?

– Раванелле рассказал. Расчистил вам участок с другой стороны?

– Ага, – Тинто невольно заулыбался. – А Хесталассэ ему не верил. По-моему, Тьелперинкваро знает камень лучше всех здесь. А Хесталассэ просто его не любит.

– Ну… мне кажется, ему не нравится, когда кто-то говорит ему, как работать. Тьелперинкваро, конечно, лорд, но Хесталассэ старше и опытнее.

– Ну, Хелькасурэ, наверное, не стала бы упрямиться только потому, что это не она придумала самый лучший план.

Росселе помолчал и вдруг заговорил на другую тему:

– Мне так нравится, как ты за него. Серьёзно. Ты не думал ему присягнуть?

Тинто удивлённо поморгал.

– Присягнуть? Тьелперинкваро?

– Ну вот у всех его дядьёв есть верные. Мама говорила, у некоторых и в его возрасте уже были, – мечтательно шепнул Росселе. – Правда, это большая ответственность, это клятва, которая навсегда, на всю жизнь.

Тинто ещё помолчал, представляя. Картинка не складывалась.

– Да ну… Ну зачем ему такой верный? Меня и так всему учить приходится. Чем я могу ему помочь?

– А ты умеешь быть хорошим другом.

Он пожал плечами. Получилось плохо, потому что лежал на боку.

– Так другом или верным?

– Как будто одно другому мешает. Друг разве может не быть верным? Какой это друг тогда?

– Ну… – Эта мысль была для Тинто новой, и он сразу не нашёлся, что ответить. – Да ну не знаю. Я не уверен, что Тьелперинкваро захочет, чтобы я всю жизнь за ним следовал. – Улыбнулся.

– Ну я так… Я представил просто, как это красиво и торжественно. Отблески костра выхватывают из темноты стоящую фигуру, вторая преклонила колено. Мама бы написала эту картину тёмно-синим с золотом.

Тинто тоже представил. Да, выглядело красиво.

– Да, здорово бы получилось. – Вздохнул. – Но там необязательно должен быть я. Пусть вон Рингвайрэ и лорд Куруфинвэ. Или вообще король Финвэ. Это даже лучше.

– Я ей предложу.

Тинто вздохнул.

– Ладно, давай спать. Завтра нам леса устанавливать и камень размечать. Меня наверняка снова погонят колышки строгать…

– Ничего, научимся, будут и вещи посложнее поручать. – Росселе зевнул.

Тинто кивнул и закрыл глаза.

========== 1. МИТРИМ (9) Рыжие бьют посуду, Тьелпэ троллит маленьких, а Курво пересматривает кадровую политику ==========

– А спорим, – сказал Питьо, качая нож в руке, – я кину так, чтоб нож пролетел между этими двумя склянками и всё равно попал в центр круга?

Из шатра его со сломанной ногой по-прежнему не выпускали, и приходилось придумывать развлечения прямо здесь, радуя целителей. Тэльво они наоборот поминутно старались выставить, надеясь, что от одного рыжего шума и разрушений будет меньше, но он выставляться не желал, предпочитая страдать за компанию с братом.

Просто кидать нож в землю было скучно, и за последние дни они придумали уже не один десяток новых правил: под каким углом нож должен воткнуться, сколько оборотов сделать, как именно его кидать, с какой руки, в какой позе, с разворота, закрыв один глаз…

Между склянками вот. Тэльво скептическим оценил взглядом траекторию.

– Ну, попробуй. С продырявленной головой.

– И попробую! Это ты с четырёх попыток в одного орка попасть не смог!

Брошенный нож действительно пролетел между двумя склянками, крутнувшись вокруг свой оси. Склянки дробно зазвенели и рассыпались по столу осколками – обе.

– Ну да, – хмыкнул Тэльво. – Зато ты попал с первого раза.

– У меня просто голова ещё кружится!

– Сейчас у тебя еще и что пониже болеть будет.

– Спасибо, мне ноги хватит.

На шум выскочила Майкаэле – и остановилась, ошарашено разглядывая пейзаж. Наконец, смирилась с печальной действительностью, подобрала нож двумя пальцами и обернулась, держа его на вытянутой руке и прищурившись.

– Кому принадлежит авторство столь меткого броска?

– Нам, – хором отозвались близнецы, глядя на неё двумя парами одинаково честных глаз без тени раскаяния.

– Поздравляю, мои лорды. – Целительница скорбно оглядела осколки. – Это была последняя порция экстракта таволги вязолистной.

– Ну… – несколько смутился Тэльво. – Мы можем насобирать этой… таволги. Сколько нужно.

– И не будем больше ножи в шатре метать, – добавил Питьо.

– Вы бы премного меня обязали, оставив идею метать ножи. Лорд Тэлуфинвэ, будь любезен, собери осколки, чтобы кто-то ненароком не наступил.

Тэльво кивнул.

– Сейчас уберу.

Питьо посмотрел на забинтованную ногу с неприязнью. Он бы даже осколки согласился пособирать, лишь бы не сидеть в постели.

– Давай потом мы на улицу выйдем, – предложил он Майкаэле. – А тут не будем больше ничего метать.

– Хорошо, я попрошу, чтобы тебе помогли сесть у шатра.

– Мы сами справимся, – поднял голову от осколков Тэльво.

– Вынести брата на руках в одиночку? Не сомневаюсь, что ты можешь это сделать, лорд Тэлуфинвэ. Но пока он здесь, за его передвижения и самочувствие при них отвечаем мы.

– Не надо меня на руках носить! У меня ещё одна целая нога есть! – возмутился Питьо.

– К сожалению, мой лорд, на твоей ноге нет колёс, позволяющих обеспечить плавное перемещение. Осмелюсь напомнить, что после такого удара головой крайне не рекомендуется совершать резкие движения.

– Только колёс на ногах мне не хватало, – буркнул Питьо. – По снегу ездить.

***

Настроение у Макалаурэ не заладилось ещё с утра. Что Морьо все организационные решения принимает сам, он знал давно, но сначала всё-таки лелеял надежду, что старшего брата будут держать в курсе дела. Оказалось, зря. Оказалось, в лагере уже построили одну тёплую конюшню и достраивают вторую, да так быстро, что некогда даже сообщить об этом старшему. Потом Турко мало не прямым текстом сказал не лезть не в своё дело, с охраной и патрулированием без тебя разберутся. А тут ещё целители с жалобами на Амбаруссар.

О вечере и возможности поиграть и лечь спать Макалаурэ начал мечтать ещё в обед. Но вечером и мелодия не складывалась, и даже сон, как назло, не шёл. Только голова разболелась. Макалаурэ прошёлся по шатру, поворошил красные угли в жаровне, постоял под открытым клапаном в крыше, ловя свежий воздух. Бесполезно.

Он решительно взял лук, стрелы, пристегнул ножны и вышел из шатра. Луиннаро куда-то отошёл – весьма кстати, хоть и стоит его отругать за отлучку без предупреждения.

Подумалось: а сам ты не то же самое собираешься сейчас проделать? – Но я не он, и отвечать мне в случае чего только перед Намо. Да и не заметит никто отсутствия.

Выехать из лагеря удалось тоже не то чтобы незаметно, но с вопросами никто приставать не стал. Макалаурэ не брался предсказать, что ответил бы.

Горы впереди только усугубляли настроение. Ну почему там висит умный, справедливый, терпеливый Майтимо, а не он, без которого вполне могли бы обойтись: стихи – это не то, что так уж надо на войне.

Налетевший порыв сдёрнул капюшон с головы, и Макалаурэ замедлил ход, надевая его обратно, пряча волосы и затягивая завязки потуже. Мелькнула мысль, что, возможно, стоило взять с собой кого-то. Мелькнула и исчезла.

В лесу ветра не было, и можно было притвориться, что никаких забот тоже нет, просто прогулка под звёздами, как дома. Тем более, и лес здесь мало чем отличался от окрестностей Форменоса.

Настроение начало понемногу улучшаться, но за очередной скалой Макалаурэ вдруг наткнулся на двух дозорных. Мда, следовало ожидать, свои же патрули.

– Лорд Макалаурэ, – оба опустили луки, наклонили головы почтительно.

Макалаурэ вежливо кивнул им, проехал мимо. Эльфы посторонились, переглядываясь.

– Всё в порядке? – терпеливо спросил Макалаурэ.

– Да, всё тихо.

– Хорошо, – он поехал дальше.

И через пару сотен шагов наткнулся теперь уже на командира патруля. Видимо, дозорные ему сообщили. Командир оказался старый знакомый: Айраутэ, бывший верный короля Финвэ. Наклонил голову, здороваясь:

– Лорд Макалаурэ.

– Айраутэ, – Макалаурэ вежливо кивнул и ему.

Вступать в беседу не хотелось, и он очень рассчитывал, что Айраутэ тоже некогда вести светские разговоры.

Надежды не оправдались. Айраутэ пустил коня рядом, подбирая слова.

– Что-то случилось? – вздохнул Макалаурэ.

– Дальше к северу мы видели следы чужого отряда, но, похоже, старые. Больше ничего подозрительного. Желаешь объехать дозоры?

– Спасибо, я доверяю твоей бдительности.

– Ты не для этого приехал?

– Нет, Айраутэ. Не буду больше отвлекать тебя от работы, – с нажимом произнес Макалаурэ.

Айраутэ задумчиво перевёл взгляд на дорогу, но не отставал. Повернулся снова к нему:

– Прошу прощения, лорд, твоя свита далеко отстала?

– Нет, Айраутэ, свита не отстала. Я еду один.

Тот помолчал ещё.

– Лорд, мы видели следы шатуна, а дальше к северу и подавно может быть что угодно. Позволь, я дам тебе сопровождение. Они не будут тебе докучать и даже попадаться на глаза.

– Благодарю тебя, мне не нужно сопровождение.

– Лорд Макалаурэ. – Айраутэ продолжил негромко, но с нажимом. – Я уже похоронил двоих королей, а возможно, потерял и третьего. По-моему, этого более чем достаточно для одного года. Ты полагаешь иначе?

Макалаурэ молча посмотрел на него. Весь этот разговор ярко напомнил ему один погожий день в Тирионе и птичье гнездо под крышей, которое принц полез рассмотреть вблизи. Тогда Айраутэ отчитывал его за неосторожность точно с такой же интонацией. Но сейчас-то ему уже не два года.

– Я не собираюсь погибать.

– Я рад это слышать. Но не уверен, что об этом знают все обитатели Эред-Ветрин.

Макалаурэ вздохнул. Ну почему он всё время должен спорить? Почему нельзя просто взять и послушаться?

– Айраутэ, я не собираюсь с тобой спорить. Я благодарен тебе за бдительность, разум и заботу. А теперь ты можешь вернуться к своему отряду.

– Позволь хотя бы мне проводить тебя.

– Айраутэ, я знаю, что делаю. Не надо меня провожать.

Тот, наконец, неохотно кивнул и всё-таки отстал.

На его послушание Макалаурэ не особо рассчитывал. Да и запал начал уже угасать. Так что, проехав ещё немного, он повернул обратно, к лагерю.

Через бездорожье приходилось ехать медленно, некрутые склоны предгорий густо заросли подлеском, а под снегом и подавно не было видно удобной тропы. То и дело приходилось объезжать овражки, поваленные деревья, кустарник… Иногда объезжать не получалось, и приходилось спускаться в ложбины, месить на дне чавкающую грязь под снегом, и подниматься снова, стараясь только не мешать лошади на скользких склонах.

Очередной овражек зарос довольно густо, но между нагромождениями камней с одной стороны и густым кустарником с другой было какое-то подобие тропы. Внизу угадывался под снегом ещё не замёрзший родник, окружённый кустами и валежником. Кое-где из-под снега пучками торчал сухой камыш.

Макалаурэ вышел из задумчивости, когда лошадь замедлила шаг. Кажется, проход между камнями всё-таки не был тропой – или вёл просто к водопою, потому что дальше дороги не было. Тропа – если это была тропа – серпантином спускалась по склону, виляя между валунами и взбрыкивая, и утыкалась в воду: ручей, широко разлившийся в низине и начавший подмерзать вдоль берегов.

Противоположный склон овражка поднимался круче, там больше было чёрного мокрого камня, чем снега.

Лошадь недовольно фыркнула, оскальзываясь, и быстро переступила, роняя из-под копыт несколько камней, змейкой ушуршавших между валунами к воде. Несколько камешков долетели до самого ручья, неожиданно громко плюхнув о поверхность.

Валежник рядом внезапно вздыбился, выпуская что-то здоровое, что понеслось навстречу, ломая кустарник и разбрасывая гравий.

Лошадь всхрапнула и попятилась, едва не садясь на склоне на бабки. Задом бежать было неудобно, а развернуться – тесно.

Макалаурэ сначала выстрелил, а потом сообразил, что успел когда-то выхватить лук и стрелу, и что навстречу несётся здоровый кабан, прижав уши и топорща щетину на холке.

Стрела черкнула по морде над глазом, пропорола шкуру и отскочила, зацепив ухо. Кабан даже не дёрнулся. Только пробуксовал на склоне, безуспешно попытавшись взлететь к врагу напрямик, соскользнул на полкорпуса, и заметался внизу.

Макалаурэ успел выпустить ещё стрелу, кинул лук в налуч и спрыгнул на землю, не дожидаясь, пока кабан протаранит лошади ноги. Она тоже не стала, сиганув куда-то за валуны ещё до того, как Макалаурэ успел выхватить меч. Была бы хоть рогатина…

Кабан тоже хотел наверх, и стрела в холке его, кажется, не беспокоила. Даже кровь почти не текла.

Какое-то время – может, четверть минуты, хотя казалось дольше – они прыгали по камням, утаптывая снег. На скользком склоне сложно было упереться, и Макалаурэ пытался хотя бы полоснуть по уязвимому месту, но получалось не очень. Жёсткая, грязная и свалявшаяся щетина держала удар не хуже доспеха, и спасало Макалаурэ главным образом то, что запрыгивать на валуны кабану было существенно сложней, чем эльфу. Один удар всё-таки пришёлся удачно, врубаясь в шкуру и твёрдое сало под ней, – но без заметных последствий, кроме злобного визга.

Вдруг в кабана ткнулась ещё одна стрела, и вторая сразу же. Обе отскочили, но кабан крутнулся в ту сторону, пробуксовывая задними ногами на склоне.

– Уйди с тропы! – рявкнул Айраутэ, помешав Макалаурэ воспользоваться ситуацией и рубануть зверя под колено. И выстрелил ещё пару раз – с тем же отсутствием результата.

Рассудив, что дозорному будет неловко, если он нечаянно застрелит лорда, Макалаурэ послушно отскочил по камням вниз, снова доставая лук. Но прежде чем успел выстрелить, кабан уже взлетел по склону, разбрасывая камни, и исчез где-то за гребнем, с оглушительным треском проламывая подлесок.

Убедившись, что треск не собирается приближаться, Айраутэ убрал оружие, спешился и стал спускаться, подбирая по пути те стрелы, за которыми не нужно было далеко тянуться. Макалаурэ исподлобья смотрел на него, раздражённо сматывая тетиву. Что не нужно было в самом начале стрелять в кабана, он сообразил быстро. Но вторую ошибку понял только теперь, и теперь предвкушал терпеливое, в простых словах объяснение того, что кабаны не хищники и без веской причины на эльдар не охотятся.

Обошлось. Айраутэ остановился рядом и оглядел его внимательно, задержав взгляд на правом рукаве (рукав оказался порван), и ничего не сказал.

Ещё сильней помрачневший Макалаурэ спрятал тетиву в мешочек на поясе, посвистел своей лошади, надеясь, что она не убежала очень далеко, и они пошли собирать остальные стрелы. Молча.

Под ногами всё было перепахано. Клочья травы, дёрна, снег и камни, сломанные ветки, втоптанная в землю хвоя, пятна крови местами. Откуда-то всё-таки натекла, надо же.