Текст книги "Взгляд с обочины 1. Митрим (СИ)"

Автор книги: Spielbrecher. Aksioma

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

– Сейч-час, – Тэльво отпустил верёвку, попутно заметив, что ожёг об неё ладони. Убедился, что она держится по-прежнему крепко. И полез обратно на зуб, напряжённо следя, как одновременно с его ним движется верёвка – ползёт через зуб и вниз, под весом Питьо. И надеясь долезть раньше, чем она перетрётся об острый край.

========== 1. МИТРИМ (6) Метель в горах, восьмой участок, второе пришествие Куруфинвэ и качели ==========

Питьо ударился гораздо раньше, чем ожидал. И не об землю, а об стену.

Когда стена рядом вдруг поползла вверх, уже после первого рывка, он дёрнулся сначала, но потом сообразил, что это Тэльво стал подниматься, а сам он, соответственно, опускаться. Но уже на верёвке, а не в свободном полёте.

Главное, что до самого Намо не долетел. Нога болела, голова болела, сквозь звон в ушах показалось, что Тэльво что-то сказал… или показалось?

– Питьо, ты там как? – повторил Тэльво, больше для того, чтобы сказать хоть что-то. Что брат жив, он знал и так. Что не в порядке – тоже.

Забравшись на зуб, он остановился отдышаться, вытер рукавом внезапно вспотевший лоб и растерянно посмотрел вниз, поустойчивей выставив ногу и держась обеими руками, чтобы не свалиться через край под весом брата. Питьо внизу слегка покачивался на верёвке, даже не делая попыток за что-то ухватиться или хотя бы не тыкаться коленом в острый угол.

Растерявшись, Тэльво так и стоял неподвижно, пока ладони не заледенели от скалы. Что делать? Втягивать его сюда? В расщелине тесно, вдвоём долго не просидишь. Да и чего высиживать? Нужно спускаться, но до полки длины верёвки не хватало, от безвольно болтавшегося Питьо до неё можно было подвесить ещё троих таких же. А то и больше. И отсюда полка казалась совсем узкой, не верилось, что они вдвоём там спокойно разгуливали меньше часа назад.

Ладони начали ныть от холода, и камень под сжатыми пальцами делался всё острей и шершавей. Тэльво осторожно покрутился, становясь так, чтобы освободить одну руку и не потерять равновесие. И чтобы верёвка не так сильно резала бока…

Он подышал на пальцы, поправил лямку на плече – и тут его осенило: есть же вторая верёвка! Надо только связать обе вместе.

Следующие полчаса ушли на то, чтобы втянуть Питьо к себе в расщелину. Ладони саднили, верёвка норовила выскользнуть из рук, а сначала и выскальзывала несколько раз, пока Тэльво не догадался наматывать её вокруг пояса.

Питьо ничем не помогал. Мешком повалился на край скалы и только вяло бессмысленно шевелился, пока Тэльво устраивал его поудобнее, спеша осмотреть голову и ногу. В рыжих волосах проступили алые пятна, а согнутая в неположенном месте голень явно была сломана.

Тэльво что-то успокаивающе твердил себе под нос, глупости какие-то. Просто, чтобы брат слышал знакомый голос. А сам полез в сумку за верёвкой. Руки ощутимо дрожали. Так. Стоп. Он заставил себя остановиться, глубоко вдохнуть несколько раз. Если он сейчас уронит верёвку, то можно сразу прыгать следом.

Наконец пальцы перестали заплетаться, зато снова стало холодно. Оказывается, он успел вспотеть, и мокрая одежда липла к спине на ледяном ветру.

Через несколько минут он всё-таки связал две верёвки вместе, проверил узлы на поясе у себя и у Питьо, прижал его к себе и горячо зашептал на ухо, открыв сознание, на случай, если слов будет недостаточно:

– Я тебя сейчас буду спускать, понимаешь? Это недолго, но будет качать. Я тебя спущу на полку, но мне надо будет, чтобы ты там развязал узел и не упал, пока я буду спускаться сам. Ты понимаешь?

– Хорошо, – тихо сказал Питьо. – Только медленно. Не хочу ногой об полку…

– Я тебе заранее скажу.

Ответ Тэльво приободрил. Значит, не так сильно приложился. Он ещё немного посидел в обнимку с братом, так было теплее и спокойнее. Потом перевалил его через край. Хотел осторожно, но получилось не очень: Питьо тихо охнул, когда сломанная нога, кажется, ещё раз ударилась о камень, но на торопливые испуганные извинения отвечать уже не стал. Тэльво ещё немного подышал, успокаиваясь, упёрся поудобней, намотал верёвку на пояс в один оборот и стал медленно протравливать её вокруг себя.

Ещё через несколько минут они уже оба были на полке. Спустив брата, Тэльво просто перевязал верёвку с себя на каменный зуб и спустился по ней. И только потом задумался, что делать дальше. До земли было примерно вдвое больше, чем хватало длины верёвок – обеих. Для промежуточных остановок ничего подходящего он тоже не видел. А по трещине Питьо точно не спустится со сломанной ногой.

Непохоже было, что он и по лестнице сейчас спустился бы. Тэльво сел мокрой спиной к стене, обнял близнеца, укладывая себе на колени. Тот не сопротивлялся. Только промычал что-то невнятное, когда Тэльво слишком резко передвинул его голову.

Он посидел ещё немного, кусая губу и пытаясь придумать выход, а потом сдался и позвал Турко: пусть говорят, что хотят, лишь бы пришли быстрей и помогли Питьо!

Но ничего особенного старшие говорить не стали. Турко только уточнил дорогу, обеспокоенно расспросил, насколько всё плохо… Даже стало немного обидно: получается, они этого ждали, что ли?

Договорив, Тэльво вздохнул и потёр висок. Голова всё равно успела разболеться.

Пока они сидели на полке, к ветру добавился снег, теперь белые мошки носились вокруг стаями, смазывая контуры даже соседних скал и ложась на Питьо. Тот открыл глаза, когда Тэльво осторожно смахнул снег с его волос.

– Всё хорошо, – Тэльво улыбнулся почти искренне. Разговор и обещание помощи его немного успокоили. – Они уже недалеко.

– Где?

– Скоро к ущелью с дорогой выйдут.

Питьо помолчал, снова закрыв глаза. У него и так голова кружилась, а тут ещё эта круговерть.

– Как они нас найдут?

– Ну… Я вроде объяснил, как мы шли. Показал даже.

– Каждую развилку?

У Тэльво и самого начала кружиться голова – от снега и от вдруг навалившейся слабости. В какой-то момент ему показалось, что полка наклоняется, и они сейчас соскользнут вниз. Он спиной вжался в скалу, прижал брата к себе. Помолчал, успокаиваясь. И только тогда ответил.

– Турко спросит, если потеряются.

Питьо помолчал тоже, и Тэльво, чтобы отвлечься от мельтешения, проверил его затылок ладонью. Он был мокрым, на пальцах осталось красное пятно. Питьо поморщился, не открывая глаз.

– Хочешь пить? – спросил Тэльво, оглядываясь. Снега кружилось вокруг достаточно, но полку обдувало ветром, так что даже зачерпнуть рукой было нечего.

– Не знаю, – задумчиво сказал Питьо. – Я думаю, там же много где сбиться можно. Мы сколько раз дорогу искали…

– Не собьются. Это же Турко. Он нас найдёт.

Питьо улыбнулся, но потом опять посерьёзнел.

– Ты им сказал, по какому отрогу идти вдоль дороги?

– Да, сказал. – Немного обиделся даже, что его за дурака держат. И быстро позвал опять Турко, чтобы показать нужный поворот после седловины. Перевёл потом взгляд на близнеца: – Я им всё объяснил. Ты как?

Питьо не ответил, и младший мигом забыл и про обиду, и про осанвэ.

– Питьо?

Снова никакой реакции.

– Питьо?! – Сгрёб в охапку, подтянул к себе поближе, встряхнул.

Питьо открыл глаза, застонав, и тут же зажмурился обратно.

– Не ори. И положи меня на место.

– Извини, – немного ослабил хватку. – Просто мне показалось… Извини.

Питьо подышал немного, успокаивая ногу и голову. И вспоминая, что он думал, прежде чем потерял сознание. Думать было сложно.

Тэльво громко сопел над ухом.

– Ты извини. Я свалился, как дурак… – Питьо помолчал. – До Нэльо даже не дошли.

Младший кивнул, забыв, что он не видит. Спохватился:

– Ничего. В следующий раз дойдём.

– Да. – А, вспомнил. – Не найдут они нас. После ущелья с воротами там как минимум в трёх местах сбиться можно. А следы уже замело. И выглядит всё похоже.

– Найдут, – упрямо.

– Это ещё когда будет. Проще пойти им навстречу.

– Я тебя тут не брошу, даже не думай.

– Не глупи! – сердито. Даже глаза открыл. – У тебя на коленках, конечно, теплей, чем на камне. Но чем ещё ты мне тут поможешь?

– А вдруг ты снова сознание потеряешь? И упадёшь!

– Куда? Я что, сильно ворочался, когда сейчас сознание терял?

– Сейчас я тебя держал потому что! А тут… Ветер. И полка узкая.

– Меня что, ветром сдует?

– Откуда я знаю?!

– От меня. Не сдует меня. – Устало закрыл глаза обратно. – Сходи до ворот, покажешь дорогу, вернётесь быстрей.

Тэльво молча моргал намокшими вдруг ресницами, и Питьо снова открыл глаза. Нащупал его руку, сжал.

– Никуда я не денусь. Обещаю. Но так правда больше шансов.

– Если ты… Если ты меня бросишь, я сам спрыгну с этой скалы, ты меня понял? Или пойду в Ангамандо один! Туда, где орки все.

– Я же сказал, что никуда не денусь. – Серьёзно. – Возвращайся, потом вместе прыгнем.

– Шуточки у тебя…

Тэльво осторожно выпустил брата, уложил его поближе к скале, с того края, где полка пошире. Положил сумки под голову. Снял свой плащ и накрыл сверху. Потом увидел качающийся рядом конец верёвки.

– О, я придумал. Я тебя сейчас привяжу…

– Главное, не за ногу.

Тэльво быстро сцапал верёвку, обвязал брата за пояс, проверил натяжение. Верёвка болталась свободно, но упасть позволила бы совсем немного, так что Питьо бы даже сам смог влезть обратно. Это его немного успокоило.

И отвлекло от мысли, что сейчас надо спускаться в метель по трещине, в которой чуть не упал по дороге вверх.

Тэльво ещё раз наклонился к брату.

– Я быстро.

Питьо чуть заметно кивнул. Сильней кивать не хотелось, когда голова и так гудит и кружится.

Тэльво подполз к краю полки, стараясь разглядеть сквозь метель, где упирался ногами по дороге сюда. Видно ничего не было.

Обернулся, когда Питьо окликнул.

– Если ты свалишься, – сказал Питьо, – я отвяжусь и полезу следом.

– Сперва сам послал, а теперь угрожает…

– Ну, мы же договорились прыгать вместе.

– Давай будем прыгать как-нибудь в другой раз.

Питьо рассмеялся было, но быстро перестал. Больно. И страшно, и обидно, что Нэльо не помогли, самих спасать надо.

А сейчас ещё Тэльво уйдёт.

Это вдвоём к Намо не страшно.

Тэльво подождал немного, но брат молчал. Тогда ещё раз ощупал упор носком сапога и медленно двинулся вниз.

Лезть наверх было веселее.

У подножия скалы он немного постоял, восстанавливая дыхание и ёжась от холода. Поднял голову, но, конечно, сквозь метель ничего не было видно.

(о) Питьо, ты там как?

(о) И так голова болит.

(о) Я на земле. Скоро вернусь. Держись.

(о) Давай.

С отрядом окончательно замёрзший Тэльво встретился немного ниже того валуна, откуда они с Питьо разглядывали стену и ворота.

Серкенаро заметил его первым. Остановился, вглядываясь в нагромождение камней и снега и вдруг сорвался с места, обгоняя Тьелкормо. Почти сразу и остальные увидели впереди движущееся навстречу рыжее пятно, а потом из-за валуна выбрался встрёпанный и замёрзший Тэльво.

– Лорд, – Серкенаро тут же кинулся к нему, поклонился, встревоженно глядя исподлобья. – Что случилось? Почему ты здесь… один?

Не дожидаясь ответа, Серкенаро снял с себя плащ и накинул ему на плечи. Тэльво благодарно кивнул.

– Я шёл вам навстречу. Показать дорогу.

Как раз на лорда он сейчас походил меньше всего. В спутавшихся от ветра волосах застрял какой-то мусор, одежда тоже выглядела не лучшим образом. Под ногти набилась грязь, а пальцы едва сгибались от холода.

– Эру великий, Тэльво, – подоспевший Тьелкормо схватил его за плечи, прижал к себе. – Питьо где?

Тэльво не сопротивлялся, только уткнулся щекой в его плечо, мелко дрожа.

– Я оставил его там. – Сглотнул. – Он сказал, что сами вы будете искать дорогу дольше.

Дорогу обратно к злополучной скале он помнил смутно. Оживился только там, порывался лезть обратно на карниз, но его не пустили, пришлось ждать внизу, пока Тьелкормо и Карнистиро поднялись по трещине, закрепили наверху верёвки и осторожно спустили Питьо. Тот опять был без сознания, и не приходил в себя уже до самой равнины.

Первые участки спуска дались особенно тяжело. Скалы, трещины и осыпи никуда не делись, здесь и налегке-то идти было непросто, а с раненым на руках иногда начинало казаться, что и вовсе невозможно. То и дело приходилось останавливаться и ждать, пока Тьелкормо найдёт удобную дорогу. Времени это отнимало очень много, хотя после первых остановок на поиски стали уходить сразу несколько эльдар, в разных направлениях. Тогда близнецы снова оставались одни. За усиливающимся снегом мало что было видно, а когда поднялся ветер, стало казаться, что они так и сидят на той узкой полке, и братья им просто приснились.

Ну хоть орков можно было не бояться: чтобы найти что-то в лесу в такую погоду, нужно быть если не Оромэ, то хотя бы Тьелкормо. В том, что дорогу вниз он тоже найдёт, Тэльво не сомневался. В отличие от самого охотника.

Поднимаясь вверх, Тьелкормо больше думал о скорости, чем об удобстве возвращения, так что теперь приходилось искать путь практически заново. Пару раз провалившись ногой в трещину и едва не съехав вниз по заснеженному склону, Тьелкормо в очередной раз подумал просто остановиться и переждать непогоду, но было неясно, как долго ещё продержится Питьо. Нужно хотя бы добраться вниз,где остались с лошадьми целитель и недовольный Малторнэ.

Он обогнул очередную скалу, касаясь её кончиками пальцев, чтобы не потерять в метели, и остановился. Что-то было не так, и Тьелкормо понадобилось несколько мгновений, чтобы сообразить, что именно. Вдруг стало тихо. Колючие снежинки не лезли в глаза, шум ветра стих. Не пропал, как пропадает шум реки, когда переваливаешь от неё через гребень, а отдалился, как будто охотник зашёл в шатёр, оставив ветер снаружи.

Тьелкормо заозирался, пытаясь понять, в чем дело, и не видя никаких достаточных укрытий вокруг. И вздрогнул, услышав позади радушное приветствие:

– Алассэ, принц.

Тьелкормо крутанулся на пятках, оборачиваясь, и удивлённо уставился на закутанную в серый плащ фигуру. Незнакомец стоял совсем рядом, как будто всё это время шёл за ним след в след. По крайней мере, новых отпечатков на снегу не было.

Не получив ответа, незнакомец снова заговорил сам. Его лицо скрывал капюшон, но в голосе слышалась усмешка:

– Ну что ж, я и не ожидал особо тёплой встречи.

– Как ты здесь оказался?

– Неужели ты всерьёз думал, что вы можете разгуливать здесь незамеченными? – с той же усмешкой продолжил незнакомец. – Самомнение, достойное сыновей Феанаро.

Снежинки на лбу и волосах таяли, стекая по щекам, и Тьелкормо вытер их рукой, но это помогло несильно: руки были такими же мокрыми.

– Кто ты? – спросил он, наконец.

– Это неважно. – Незнакомец говорил как будто даже лениво, словно считал ниже своего достоинства знакомиться с каким-то там принцем первого дома. Но возмутиться Тьелкормо не успел.

– Гораздо важней, – продолжил его собеседник, – чтобы ты запомнил то, что я скажу. Вам не следовало приходить в Эндорэ и тем более – в Железные горы. Но ещё не поздно одуматься. На ваше счастье, Мелькор пока не хочет вашей смерти, и даже отпустит вашего брата, если вы вернётесь в Аман или хотя бы уйдёте к югу – земли там достаточно. Но если вы откажетесь, то в следующий раз не отделаетесь простым предупреждением.

Тьелкормо, сначала удивлённо слушавший, под конец этой речи уже с трудом сдерживался. Шагнул вперёд, сжимая кулаки.

– Убирайся к своему хозяину! И передай, что мы уйдём только после того, как отомстим и вернём себе камни! Сколько раз нужно это повторить, чтобы до него дошло?

– Конечно, от тебя глупо ждать разумного поведения. Но твой старший брат, возможно, больше дорожит вашими жизнями. Передай ему это предложение. – Он поднял руку, но замер ещё на мгновение. – И кстати, просто совет: не пытайтесь больше взобраться на Тангородрим. Ничего хорошего из этого не выйдет.

Ответить Тьелкормо не успел: незнакомец щёлкнул пальцами, и в лицо внезапно ударил порыв ветра, заставив зажмуриться. А когда он проморгался, вокруг снова ничего не было видно за мельтешащим белым маревом.

***

Проверку восьмого участка Тьелпэ отложил на следующий день, после смены. Тинтаэле опять увязался следом.

С утра валил крупный мокрый снег, на земле таял почти мгновенно, а на ветках ещё лежал, и сквозь него влажно блестели еловые лапы – и листья берёзок, почти все ещё даже зелёные, а не жёлтые.

Кратчайшая дорога до места, как выяснилось, проходила как раз через полянку, где они оставили тогда лошадей и столкнулись с орками. Тьелпэ как-то забыл про это за делами и последними событиями, и теперь резко остановился от неожиданности под знакомым деревом.

Трупов здесь уже не было, но вспомнилось всё очень живо. Столько крови, в первый момент он испугался, что отцу и вовсе отрубили ногу. Мокрый хруст проломившегося черепа. Прилипшие к молотку волосы. Наверное, так и валяется где-то здесь…

– А зачем мы сюда пришли? Тут что-то есть? – спросил Тинтаэле, чуть не врезавшийся в него.

– Мы ещё не пришли. – Тьелпэ пошёл дальше, не глядя по сторонам. – Надо уточнить размер того массива, – показал рукой на нужный скальный выход.

Второй раз он остановился уже на месте. Огляделся, сложил сумку на знакомый плоский валун. Валуны он тоже прекрасно помнил. Гораздо лучше, чем границы массива.

Вот здесь он стоял, когда услышал, что Хуан лает. А с этого валуна увидел, что он прибежал, и что лошади нервничают.

Он вообще успел тогда закончить оценку?..

В этот раз никто не мешал, даже Тинтаэле задал всего пару вопросов в самом начале и больше не лез под руку. (После первых вопросов Тинто пришёл к выводу, что чтобы было понятно всё, Тьелперинкваро нужно подробно комментировать вслух каждое своё действие, но вряд ли удастся его на это уговорить.)

Пару часов спустя Тьелпэ отметил на карте окончательные результаты и задумчиво погрыз карандаш. Рингвайрэ оказался прав, этот участок лучше четвёртого. Придётся сходить обрадовать.

Позади раздался душераздирающий зевок. Тьелпэ обернулся – на валуне, куда он положил сумку, сидел Тинтаэле и смущённо моргал.

– Пойдём домой, – кивнул ему Тьелпэ, свернув карту.

По дороге он мрачно думал, что правильно отец с ним не разговаривает. Перед всем карьером опозорился, с Рингвайрэ поругался, восьмой участок не перепроверил, хотя ясно же было, что надо…

Чтобы отвлечься от приятных мыслей, он снова попробовал связаться с близнецами: не поговорить, просто проверить, как они. Оказалось плохо. Питьо был без сознания, а Тэльво – почти в панике.

Пришлось отгонять теперь уже эти приятные мысли.

Так что когда запахло ужином и впереди показался навес и костры, Тьелпэ невольно ускорил шаг. Подошли они всё равно в числе последних: одна смена уже заканчивала ужинать, а другая только начала просыпаться к завтраку, – так что ждать порции пришлось недолго.

Тинтаэле ужинать сел рядом, но тихо, не мешая молчать. А доев, достал из сумки узелок, развязал и расселил на земле, открывая сушёные фрукты, орешки в меду и прочие вкусности.

Тьелпэ заметил краем глаза, продолжая думать о своём. Пока тряпочку не подвинули приглашающе в его сторону:

– Вот, возьми.

Тьелпэ покосился без особого энтузиазма, но вежливо кивнул – “Спасибо” – и взял орешек, прежде чем вернуться к своим мыслям.

Которые потекли немного в другом направлении. И через пару минут он снова покосился на Тинтаэле. Тот заметил и посмотрел в ответ вопросительно:

– Да, лорд?

– При тебе у костров разговаривать не прекращают же?

– Прекращают разговаривать? При мне? Нет, – немного растеряно. – А почему ты спрашиваешь?

– Потому что при мне теперь прекращают, и это сильно мешает узнавать новости. Может, сходишь за чаем? И поделишься потом.

Тот ещё поморгал, потом сообразил. Кивнул.

– Спасибо, – сказал Тьелпэ.

– Тебя что-то конкретное интересует? Я могу спросить так, как будто просто так. А то вдруг они не о том говорят.

Тьелпэ интересовало многое. Например, весь ли карьер считает его дураком – и насколько безнадёжным.

– Да нет, просто послушай, что обсуждают.

– Про Амбаруссар?

– Про них тоже.

– А ты разве не знаешь, что с ними? Ну, от своих.

– Нет.

Тинтаэле посмотрел немного удивлённо, но кивнул, вставая, и скоро уже вернулся с чаем. Сел рядом, вручая чашку.

– Новостей вообще не очень много, извини. Кажется, даже меня уже перестали обсуждать. – Вздохнул.

Тьелпэ хмыкнул:

– Тебя это огорчает?

– Да нет, – покачал головой, встряхнулся. – Просто ещё вчера это была самая популярная тема. А сегодня уже как-то перестали. Посматривают только. А, ещё говорят, Рингвайрэ поручил Линталле лагерь, а сам полностью занялся карьером.

Тьелпэ кивнул. Надо сказать ему завтра про восьмой участок. Такая приятная перспектива. Тинтаэле, тем временем, продолжал:

– Хелькасурэ говорит, будут открывать новый участок, а то на её участке уже камень кончился. Но пока ещё не решили, где будет новый участок. Говорят, Рингвайрэ ждёт… лорда Куруфинвэ.

Тьелпэ как раз поднимал чашку к губам, но тут остановил на полпути. Сник. Потом отпил всё-таки глоток и спросил:

– Когда?

Тинтаэле пожал плечами:

– Никто не знает. Я несколько раз спрашивал. Они, наверное, подумали, я не хочу ему на глаза попадаться лишний раз, вот и спрашиваю.

Тьелпэ кивнул опять, думая о приятном. Тинтаэле помолчал тоже, прежде чем продолжить:

– Вот про Амбаруссар ничего внятного не говорят. Их верные ничего не знают – это вообще странно. Обычно у них как раз всё узнать можно, даже если не дружишь с ними специально. А сейчас все просто делают предположения. Всякие. Ну вот что раз так долго нет новостей, значит, они добрались всё-таки до Ангамандо. Но вообще, лорд Макалаурэ не выглядит так, как будто потерял брата. Или братьев. Хотя Тьелкормо и Карнистиро тоже не вернулись. Если бы с ними какое-то несчастье случилось, лорд Макалаурэ знал бы, да?

– Да.

– А ты?

– Скорей всего.

Тинтаэле кивнул, отпил остывающий чай и снова поднял голову, как будто вспомнил:

– Зато я узнал, как Амбаруссар сбежали.

– Как?

– Обманули Айкале, что сходят проверить какие-то пещеры. Он поверил, или просто спорить лень было. А когда он понял всё, они уже далеко были. И следов не найти. Тьелкормо в лагере был, а Серкенаро как раз к морю уехал.

Ну ясно, от Серкенаро они бы так просто не сбежали. Видимо, планировали всё заранее, подгадывали момент.

Тьелпэ кивнул и выпил ещё пару глотков. Чувствовать горячий пар на лице было приятно. Он держал чашку в ладонях, машинально поглаживая пальцами небольшую вмятину у края, глядел в поднимающийся пар и гадал, что там у них творится, раз Питьо без сознания.

И представлял, как на карьер приедет отец и продолжит игнорировать.

И надо завтра сходить Рингвайрэ обрадовать.

Замечательно всё складывается.

***

Куруфинвэ приехал уже на следующий день, и снова Тинтаэле узнал новость раньше. Но в этот раз не из чужих разговоров; за завтраком, пока он мог бы разговоры послушать, о приезде лорда ещё не знали. Но часа через три к нему прибежал Росселе, сказал, что привезли посылку от матери, и Тинтаэле пошёл забирать, отпросившись ненадолго. Тьелпэ не возражал: его отправили проверять и обтёсывать блоки перед отправкой к месту строительства, и от Тинтаэле всё равно было больше беспокойства, чем пользы.

Но вернулся он всё равно быстро. И молча положил на блок перед Тьелпэ перчатки.

Тот посмотрел непонимающе, и Тинтаэле терпеливо объяснил:

– Холодно же, у тебя руки мёрзнут. Я видел.

– Это мне?

– Ну да.

Тьелпэ взял, покрутил в руках, разглядывая как будто даже подозрительно. Потом перевёл взгляд на Тинтаэле:

– А тебе они не нужны?

– У меня есть тоже. Две пары мне всё равно не нужно.

Тьелпэ растерялся, но быстро вспомнил, что в таких случаях нужно говорить “спасибо”. Тинтаэле кивнул, возвращаясь к работе. Покосился, как он надевает перчатки.

– А, ещё там тво… лорд Куруфинвэ приехал.

Тьелпэ глянул опять растерянно, но тут же кивнул и стал очень сосредоточенно надевать вторую перчатку.

Искать отца он не пошёл.

А через полчаса Тинтаэле опять подошёл отпрашиваться ненадолго. Тьелпэ опять кивнул – мол, делай что хочешь, – и тот направился вниз по склону, на ходу стягивая перчатки и переплетая волосы.

До нужного навеса было недалеко. Его специально поставили на пересечении основных тропок между разными участками карьеров, лагерем и кухней, чтобы мастерам удобно было собраться у стола с картами, прикрытого от ветра скалой, а от дождя и снега – навесом из досок и лапника, и быстро обсудить возникшие вопросы. Сейчас там сидел только Куруфинвэ, следя по карте за объяснениями стоящего рядом Рингвайрэ.

Тинто быстро подошёл, почти подбежал к ним и остановился в нескольких шагах.

– Что случилось? – обернулся к нему Рингвайрэ.

Куруфинвэ только покосился. Узнал? Было непонятно.

– Я хочу поговорить с лордом Куруфинвэ, – побыстрее, пока не исчезла решимость, выпалил Тинто. – Пожалуйста.

– Лорд Куруфинвэ занят, ты разве не видишь?

– Ничего, Рингвайрэ, – неожиданно вмешался феанарион. – Пусть говорит. Я слушаю.

Рингвайрэ пожал плечами и отошёл на шаг, пропуская Тинто к лорду. Куруфинвэ подпёр подбородок кулаком, посмотрел вроде как и с интересом.

– Ну?

Тинто шагнул вперёд, сжав кулаки, но смотреть лорду в глаза оказалось неожиданно страшно: слишком отчётливо вспомнился стук камешков, посыпавшихся из-под ног с обрыва. И Тинто отвёл взгляд. Смотреть на карандаш, который лорд крутил в пальцах, было спокойней.

– Я хотел сказать, что тогда… Это была моя вина, я слишком много просверлил. Лорд Тьелперинкваро не виноват!

Куруфинвэ спокойно кивнул.

– Я знаю.

Тинто собирался его убеждать, даже заготовил какую-то там речь, два дня над ней думал. И уже открыл рот, собираясь начать, но осёкся. Вскинул голову, снова встретившись с лордом взглядом.

– Ты… знаешь? Тогда за что ты его наказываешь?

– Он знает, за что. Этого вполне достаточно.

– Но это же несправедливо!

Куруфинвэ снова недобро прищурился, карандаш замер в руке.

– Ты будешь оспаривать мои решения? Ты?

– Тинтаэле, возвращайся к работе. Немедленно. – Рингвайрэ быстро шагнул между ними.

Парень дёрнулся было обойти мастера, но остановился.

– Да. Простите, что отвлёк от… Чем вы там заняты.

Быстро развернулся и пошёл обратно.

Пока он гулял, Тьелперинкваро, оказывается, почти закончил уже со своим блоком. Бросил на Тинто короткий взгляд и продолжил работать, ни о чём не спрашивая.

Тинто подобрал молоток и зубило и продолжил тоже, насупившись ещё больше. Тьелперинкваро как-то определял, куда и под каким углом нужно бить, и на нескольких блоках отметил эти места для Тинто. А на своих блоках почти ничего не отмечал, только проверял углы отвесом и уровнем.

Тинто взмок ещё утром и раздражённо косился на Тьелперинкваро, у которого, кажется, даже дыхание не сбилось. И лишний камень как будто сам отваливался с одного лёгкого удара, когда Тинто почему-то каждый раз приходилось стучать по зубилу подолгу и со всей силы. Конечно, у лорда работа шла в разы быстрей.

А ещё он, видимо, как-то умудрялся не думать обо всей этой ситуации с обвалом. Так и не спросил ничего. Хотя догадаться, куда Тинто ходил и зачем, было не очень сложно. И о результате разговора – тоже. Или он тоже знает, что Куруфинвэ всё знает? А не сказал, чтобы не помешать Тинто ещё раз почувствовать себя идиотом?

Под очередным ударом зубило отвратительно скрипнуло по камню и соскользнуло, чуть не угодив Тинто в ногу. Он ойкнул, роняя молоток, наклонился поднять и встретился взглядом с лордом.

– Что? – Буркнул сердито.

– Не отвлекайся, – ровно ответил Тьелперинкваро и снова отвернулся.

Тинто ещё подождал немного, сам не зная, чего, и уже собрался продолжить работу, как вдруг стук рядом прекратился. Тьелперинкваро замер, без выражения глядя в пространство. Потом, видимо, договорив, свернул и отложил отвес, сказал Тинто продолжать и направился туда же вниз по склону, к столу под навесом.

Тинто проводил его взглядом, пока фигура лорда не исчезла за валунами. Зачем его позвал отец? Рассказать, как Тинто приходил? И что он единственный так ничего и не понял? Может, они вообще в тот же день помирились, и он действительно идиот, что ходил и переживал? А Тьелперинкваро только делал вид, что…

Почему-то вспомнилась мамина улыбка. Хисайлин всегда так улыбалась, слушая жалобы сына на происки товарищей по играм. «Ну да, весь мир против тебя».

Всё-таки вряд ли два лорда несколько дней притворялись, чтобы отомстить одному мальчишке.

Тинто вздохнул, вытер лоб. Один особенно упрямый бугор никак не желал откалываться.

Тогда что? Может, лорд Куруфинвэ всё-таки решил, что хватит его наказывать? И что тогда, его поставят опять управлять карьером? Или нет? Или Тьелперинкваро вообще наказан за что-то другое, и обвал тут совсем ни при чём?..

Работать как-то перехотелось. Тинто раз, другой покосился в ту сторону, куда ушёл Тьелперинкваро, потом сложил инструменты на гранитный блок и пошёл за ним.

***

Куруфинвэ что-то обсуждал с Рингвайрэ, тыча пальцами в карту, и как будто не заметил сына. Тьелпэ подошёл и молча остановился рядом, ожидая, когда на него обратят внимание, и глядя, что происходит на карте.

Куруфинвэ настаивал на разработке четвёртого выхода породы, считая, что там каменный массив больше. Рингвайрэ не соглашался, предлагал пойти посмотреть. Куруфинвэ отказывался.

Наконец, он обернулся к сыну.

– Это твоя метка на карте. Что там?

Шагнув ближе, к карте, Тьелпэ поймал взгляд Рингвайрэ. Мастер поджал губы и упрямо нахмурился. Видно было, что своё мнение он не поменял и готов отстаивать.

– Там хороший массив, – сказал Тьелпэ. – Но восьмой я потом ещё раз смотрел, он оказался больше, чем мы думали сначала. И удобней.

Рингвайрэ удивлённо выдохнул, ещё раз взглянул на Тьелпэ, теперь уже заинтересованно.

Куруфинвэ поднял голову и тоже внимательно посмотрел на сына.

– Уверен?

Тьелпэ кивнул.

Куруфинвэ помолчал, потёр шею.

– Ладно, идём посмотрим… – Он отложил карту и приглашающе кивнул Рингвайрэ. Обернулся: – Подожди здесь.

Тьелпэ кивнул и остался ждать. Краем глаза заметил, как Тинтаэле ненавязчиво гуляет от карьера к шатрам, и подумал, что ему всё равно. Зрителем больше, зрителем меньше.

Через полчаса вернулись Куруфинвэ с Рингвайрэ. Судя по лицам, Куруфинвэ был неправ, и зря прыгать по мокрым камням ему не понравилось.

Собрав карты и дав еще пару указаний, он кивнул Тьелпэ приглашающе и пошёл к лошадям. Рингвайрэ покосился вслед, но остался на месте. А Тьелпэ направился следом, начиная надеяться, что жизнь налаживается.

Или наоборот: отец, вон в каком настроении.

Не доходя до лошадей, Куруфинвэ остановился в ельнике возле небольшого валуна, сумкой смахнул с него снег, обнажая яркий зелёный мох, и сел на мягкое, вытягивая ноги. Тьелпэ молча стоял рядом. Шум карьера сюда не долетал, отрезанный невысоким гребнем, и под елями лежала тишина, даже ветра не было. Белка перепрыгнула с ветки на ветку, обрушив небольшую лавину.