Текст книги "Взгляд с обочины 1. Митрим (СИ)"

Автор книги: Spielbrecher. Aksioma

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

– Ты считаешь, я был неправ? – спросил Куруфинвэ.

Тьелпэ глянул удивлённо, отвлекаясь от белки, и несколько секунд ещё молчал, осторожно подбирая ответ на скользкий вопрос. Хотя по большей части возражений у него и не было…

– Я считаю, что он недостаточно ошибся, чтобы скидывать его с обрыва.

Куруфинвэ прищурился вдоль низины, туда, где между деревьями угадывалась дорога и ждали верные с лошадьми.

– По-твоему, я способен сбросить ребёнка с обрыва?

Тьелпэ честно задумался было, но тут же одёрнул себя, покачал головой.

– Но он, по-моему, не сомневался. – И добавил ещё, помолчав: – Я в любом случае виноват. Нужно было лучше следить.

– Нужно было. Если ты видел, что там неоднозначная ситуация, надо было проговорить. Или поставить кого-то, с кем не надо, – рассеянно сказал Куруфинвэ, явно думая о другом.

Тьелпэ кивнул.

Куруфинвэ ещё помолчал, потом осторожно поднялся, как будто оберегая снова разболевшийся бок. (Тьелпэ сделал движение помочь – он проигнорировал.)

– Ладно. Возвращайся к работе.

Тьелпэ кивнул, но потом всё-таки спросил, поколебавшись:

– Распоряжается Рингвайрэ?

Куруфинвэ усмехнулся. Придумал наказание.

– Да, распоряжается Рингвайрэ. Ты будешь слишком занят. Раз ты сам считаешь себя виноватым в ошибках этого мальчишки, так исправь их.

А что там исправлять? – подумал Тьелпэ. – Ну, блок один кривой, но там край уже поправили… Пройти везде, где он работал?

Куруфинвэ добавил, не дожидаясь уточняющих вопросов:

– Научи его работать правильно. Это будет лучшее, что можно тут сделать.

Тьелпэ глянул удивлённо. На мгновение подумал сказать, что уже начал, но просто кивнул.

Куруфинвэ кивнул в ответ и пошёл к лошадям. Обернулся, когда Тьелпэ шагнул следом.

– Что-то ещё?

– Ты не говорил с Тэльво?

– Нет, не говорил. Он сейчас вообще не в состоянии общаться.

– Где они сейчас? Они правда поехали в Ангамандо? Почему Питьо без сознания?

Куруфинвэ остановился, почесал щёку у носа.

– Нет, они поехали к Тангородриму. – Помолчал. – Тьелпэ, я сам ни с кем из них не общался. А пересказывать неточную информацию с чужих слов я не хочу. Судя по всему, у них там проблемы, но Тьелкормо делает всё, что может. И давай не будем им мешать, раз помочь не можем.

Тьелпэ кивнул.

– Хорошо.

Он бы и ждал, может, пока новости сами до него дойдут, пока кто-то из старших вспомнит про него и сообщит. Но этот план как-то не очень срабатывал. Хотя мешать действительно не стоит.

Куруфинвэ тоже кивнул и пошёл дальше.

Обратно Тьелпэ шёл почти весело. Из разговора он вынес, главным образом, что отец разочаровался в нём не так сильно, как он боялся. Подчиняться Рингвайрэ всё равно обидно, конечно. Но дышать стало полегче.

Ещё бы про близнецов были новости…

Недалеко от навеса маячил Тинтаэле, ожидая, чем всё кончится. И Рингвайрэ по-прежнему стоял возле стола с картами, прикидывая, откуда перебрасывать рабочих на восьмой участок.

Тьелпэ приостановился на мгновение – и повернул туда.

Рингвайрэ обернулся.

– Ты что-то хотел? – спокойно спросил, без раздражения.

Тьелпэ кивнул, остановившись.

– Да. По поводу нашего спора – я хотел извиниться. – Чуть помедлил, подбирая слова. – Не потому, что ты оказался прав; в любом случае. Я держался глупо и грубо, и я приношу свои извинения.

Он немного наклонил голову и повернулся уходить. Ответ его мало интересовал. И так ясно, что Рингвайрэ вряд ли разделяет его взгляды на допустимое поведение.

– Тьелперинкваро, – тот окликнул. – Ты снова осматривал этот участок?

Тьелпэ обернулся, остановившись.

– Да. Вчера.

– Почему?

Пожал плечами.

– Ты не стал бы настаивать, если бы не был уверен. А я не успел хорошо осмотреть в прошлый раз.

Рингвайрэ кивнул:

– Спасибо. Без твоего слова Куруфинвэ не поверил бы.

Тьелпэ вежливо кивнул и пошёл к Тинтаэле. Верный отца ему по-прежнему не нравился.

А вот он верного неожиданно заинтересовал. Конечно, до деда или отца ему далеко, но какие-то фамильные черты вдруг стали проявляться. До сих пор Рингвайрэ думал, что ни стоять на своём, ни злиться мальчик просто не умеет. Оказывается, умеет, только редко делает. И потом извиняется.

***

Тинто посмотрел вопросительно, когда Тьелперинкваро вернулся, но тот пошёл обратно к карьеру, ничего не говоря. До места они молчали, и там тоже, пока Тинто сомневался. О чём они говорили? Что-то изменилось? Через несколько минут он не выдержал, отложил инструменты и обернулся:

– Я ему всё рассказал.

Тьелпэ кивнул, не оборачиваясь.

– Я понял.

Провёл ладонью по каменной грани, посмотрел оценивающе. Зачем-то потрогал пальцами щербинку.

– И он сказал, что всё знает.

– Конечно, знает, – Тьелперинкваро покосился как будто даже недовольно.

Всё-таки они знали. И что? Если над ним собирались посмеяться, сейчас самое время. Тинто ещё подождал, но лорд снова подобрал зубило, примерился, аккуратно поставил его почти у самой грани, и несильно ударил молотком. От грани с сухим щелчком отлетел небольшой осколок и глухо звякнул о камни под ногами.

– Но… Но почему тогда? – Тинто окончательно растерялся. – Ошибся я, все это знают. Почему тогда наказывают тебя?

– Потому что я тоже ошибся. – Тьелперинкваро развернулся к нему, отрываясь всё-таки от работы и опуская инструмент. – Не надо было тебя пускать на тот участок. А если пустили, то проследить, чтобы кто-то всегда смотрел, что ты делаешь.

Тинто подышал шумно, вытер нос рукавом.

– Он же твой отец… Почему он тебя – так?

– Как? – Тьелперинкваро посмотрел неприязненно. С таким добрым прищуром, что Тинто осёкся и замолчал, вдруг очень ясно увидев фамильное сходство.

– Прости, лорд.

Хотя мнения не поменял.

Тьелперинкваро посмотрел ещё немного. Сказал сухо:

– Не лезь не в своё дело. – И добавил, отворачиваясь снова к камню. – Ты и своё ещё толком не знаешь.

Тинто тоже огрызнулся:

– Научили бы – знал бы.

– Научу, – буркнул Тьелперинкваро, не глядя на него.

Тинто удивлённо покосился – и взялся за молоток, не дождавшись продолжения. Но через несколько минут Тьелперинкваро сам к нему обратился, закончив ровнять очередную грань.

– Ты там-то понял, что произошло? Почему тот блок пошёл не туда?

– Потому что я лишнюю дырку сделал, – обиженно.

Тьелперинкваро хмыкнул. Всё-таки дурак.

– Да нет. Почему нельзя было делать лишнюю дырку.

– Наверное, потому что камень упадёт не туда? – с вызвом (Сам дурак!) спросил Тинто.

Тьелперинкваро отвернулся обратно. Разговаривать он передумал, так что следующие полчаса они работали молча. А когда Тинто закончил, наконец, со своим блоком, Тьелперинкваро указал ему на новый, без отметок, и сказал начинать. А сам смотрел, скептически хмурясь, и указывал на ошибки. Много ошибок.

Тинто послушно ошибался – куда деваться. Это развлечение ему совершенно не нравилось, до скрипа зубов на пятое “не так” за две минуты. Но он молчал. Только кивал и старался запоминать замечания и делать лучше. Потому что ошибаться пять раз за две минуты было обидно. Даже если за ошибки тебя не ругают, просто объясняют одно и то же, раз за разом, одинаково спокойным тоном.

На другие темы Тьелпэ вообще ничего не говорил. Он предпочёл бы работать сам, а не объяснять целый день элементарные вещи. И с каждым объяснением всё отчётливей понимать, что только слепой мог поручить такому вот Тинтаэле хоть сколько-то серьёзное задание. Ингасиндо слепым не был.

От всего этого настроение у Тьелпэ опять всё больше портилось, так что вечер настал нескоро. Когда он устал достаточно, чтобы упасть и уснуть, ни о чём не думая.

Тинтаэле опять пошёл его провожать. Он давно уже был готов упасть и уснуть, только упрямство не давало признаться. Но возле шатра он всё-таки сказал:

– Лорд, я могу пойти учиться к другим мастерам, если тебе очень неприятно меня видеть.

– Дело не в тебе, – сказал Тьелпэ, помолчав. – И ты не можешь пойти учиться к другим мастерам. Мне отец сказал тебя научить.

Тинтаэле поджал губы.

– Это тоже часть наказания, надо полагать?

Тьелпэ подумал, что тоже хорош. Получается, как на мне плохое настроение срывают, я обижаюсь. А сам делаю так же.

Помолчал ещё.

– Я не умею учить. Ты говори, если что не так. И вопросы задавай.

Тинтаэле покосился, пытаясь понять, честно ли он говорит.

– Хорошо.

Тьелпэ кивнул:

– Спокойной ночи. – И спрятался к себе.

***

Через несколько дней наступила их очередь дежурить. Скучной работой по лагерю никто не хотел заниматься постоянно, и её поручали всем по очереди – хотя мастерам реже, чем молодёжи.

Тинтаэле любил чистить котлы не больше других, но зато знал, что заданий по лагерю обычно много не бывает и половина дня потом равно остаётся свободной, так что ещё с утра прикидывал, чем заняться после обеда. Последние дни все были какие-то… безрадостные. К тому же Тьелперинкваро работал всегда больше положенного, а Тинто гордость не позволяла уходить раньше него. От гранита уже рябило в глазах. Хотелось развеяться, забыть хоть на время и про карьер, и про ту ошибку! И лорда можно с собой вытащить. Ему тоже, наверное, всё уже поперёк горла стоит.

Вдвоём они быстро управились. Составив котлы рядком, Тинто вытер руки, с удовольствием натянул перчатки и обернулся.

– Ну всё.

Тьелперинкваро кивнул.

– Пойдём спросим, что дальше.

– Да ничего дальше. Можно отдыхать.

– Да? Ладно.

Тинто покосился на него задумчиво.

– А идём, я кое-что покажу.

Тьелпэ удивился слегка, но кивнул, он всё равно не успел придумать, чем заняться. Он не ожидал свободного времени, с приезда на карьер у него свободного времени ещё ни разу не было. Точней даже, с того момента, как Макалаурэ сказал, что карьер поручат ему.

Правда, и котлы чистить его с приезда на карьер ещё не отправляли.

Тинтаэле только заскочил к общему шатру, в котором спал, взял сумку и выскочил обратно.

– Тут недалеко.

И повёл в сторону технического ручья, но не туда, где устроили заводь, а выше по течению, где склон был довольно крутым и поверху весь порос соснами.

Подъём закончился довольно ровной площадкой, покрытой многолетним ковром хвои. Внизу, метрах в десяти, шумел ручей, а до горизонта открывался отличный вид на каменистые холмы и на едва различимую отсюда скалу, за которой Тьелкормо устраивал засаду.

Сейчас все очертания были сглажены снегом и казались ещё монотонней, чем тогда.

Но Тинтаэле имел в виду не пейзаж. Точнее, не только его.

У самого обрыва росла старая сосна, вцепившись корнями в край площадки и отказываясь наклоняться к воде. Наверное, отказывалась не первый десяток лет. А может, раньше край был дальше, а потом осыпался.

К толстой ветке этой сосны кто-то привесил верёвку с привязанной за середину палкой: так, чтобы сесть, толкнуться ногами от склона и полететь. Насколько хватит верёвки.

– Вот, – довольно сообщил Тинтаэле. – Это мы с Росселе в прошлый раз повесили.

– Зачем? – спросил Тьелпэ, разглядывая конструкцию.

– Что зачем?

– Зачем повесили?

Тинтаэле пожал плечами.

– Ну… Чтобы качаться. Было бы лето, можно было бы в воду прыгать. – Заглянул за край обрыва. – Если там глубоко.

Нет, Тьелпэ видел качели, конечно. Даже катался когда-то давно, пару жизней назад. Ещё до Форменоса.

Подошёл ближе, оценивающе посмотрел на ветку, на верёвку, на узлы. Вроде, ничего особо не внушало опасений, и он перевёл взгляд обратно на Тинтаэле:

– Ты тут будешь?

– Ну да. Можно по очереди.

– Я лучше пойду обратно. – И повернулся идти вниз.

Тинтаэле немного растерялся, но догнал через пару шагов.

– Ты высоту не любишь?

– Нет. – Тьелпэ остановился. – Ты можешь остаться, чего тебе всё время со мной ходить.

– Так одному же скучно.

– Мне не скучно. На втором участке медь может быть, по-моему. Нужно проверить.

– Тебе не надоедает постоянно работать?

– Почему постоянно?

Тинтаэле пожал плечами. Его как раз и интересовало, почему.

– А что ты делаешь, когда не работаешь? – спросил он.

– Ну… Я из металла люблю делать всякое. Просто так, для красоты. – Вспомнил работу Феанаро и добавил с сожалением: – Правда, пока не очень получается.

– Ну а вне кузницы?

Тьелпэ вдруг задумался над ответом. Что ему сказать? Обычно или подслушиваю разговоры, или хожу с отцом?

А Тинто задумался над тем, почему задумался Тьелперинкваро. Ему вдруг вспомнилось, что в Тирионе говорили про сыновей Феанаро. Даже если не всё из этого было правдой, жили они точно отдельно. И Тьелперинкваро бывал в городе только вместе с отцом, по праздникам. Братьев у него не было, а братья отца намного старше него. А как с ним обращается отец, Тинто уже насмотрелся.

Понятно, что вне кузницы он ничем не занимается. Он из той кузницы и не выходил, наверное, никогда.

– Я рисовать люблю. – Тьелпэ тем временем придумал ответ. – В Амане меня ещё Амбаруссар с собой брали иногда, они же всё время что-то придумывают.

Он ещё не договорил, а настроение уже испортилось окончательно. Вот кто оценил бы качели, особенно Тэльво. И идею попрыгать в воду, когда потеплеет.

Допрыгались.

Тинто тоже молчал, но думал о другом. Извиниться? За что? Обидится ещё, решит, что пожалели. Так что просто кивнул.

– Ладно, идём проверим медь.

– Тебе же неинтересно, ты что-то другое хотел делать. Ты не обязан постоянно за мной ходить.

– Я знаю.

– Вот и найди себе другое занятие, – сухо сказал Тьелпэ.

Тинто остановился, посмотрел удивлённо.

– Разве ты не должен меня учить?

– А я должен это делать постоянно? – тоже остановился. Прозвучало неожиданно резко.

– Нет, не должен. – Он развернулся и пошёл обратно.

Вот что с ним не так? – обиженно думал Тинто, пиная хвою. В конце концов, никто его не просил заступаться! Не сбросил бы Куруфинвэ с обрыва! Сам влез, а теперь на мне срывается! И я не виноват, что меня с детства не учил сын Феанаро! Не всех с детства водят в гости к Ауле!

Тинто вернулся к качелям, подтянул верёвку к себе, забрался на палку и оттолкнулся от обрыва. Почему-то весело не было, только холодно от ветра. Внизу медленно раскачивался серый ручей в обрамлении тёмных от воды валунов, неожиданно похожий на мамин браслет из чернёного серебра.

Надо было сказать ему, что откуда мне знать, что ты должен делать. У отца спроси. Раз ты всегда делаешь только то, что он говорит.

Обедать Тинто пошёл один, но у костра его заметил Росселе и тут же подсел поболтать. Раньше они часто гуляли после смены, когда эти смены у них совпадали, и успели обследовать почти все окрестности, а теперь у Тинто совсем не было времени. Сегодня вот оно появилось, но ничего хорошего всё равно не вышло.

Под обмен новостями они доели оставшиеся каштаны, Росселе спросил было снова про обвал, и Тинто, чтобы уйти от неприятной темы, неожиданно для себя спросил, не может ли он раздобыть красок. Росселе говорил, что его мама любит рисовать и краски делает сама. Внезапному интересу он удивился, но пообещал спросить, а Тинто вдруг живо представил, как дарит краски Тьелперинкваро, а тот огрызается, что ему опять мешают работать. Идея сразу перестала казаться такой блестящей.

Они ещё немного обсудили, чем заняться в следующий выходной, а потом у Росселе началась смена, и он убежал.

***

(о) Тинто, ты там не скучаешь один? Все друзья тут остались.

(о) Нет, мам. Мы с Росселе качели повесили. И ещё я кормушку сделал для птиц.

(о) А работа как? Ты так с Тьелперинкваро и работаешь?

(о) Ага. А, я недавно один блок сам обтёсывал. Ну, под присмотром, конечно.

(о) Вот, я же говорила не расстраиваться. Все ошибаются поначалу. А что за Росселе? Это не тот, с которым вы с крыши упали?

(о) Нет, это с которым мы на корабле познакомились.

(о) А, ну тогда ладно.

========== 1. МИТРИМ (7) О субординации, субдуральных гематомах со спецэффектами и интрузивных магматических породах ==========

За прошедшие месяцы второй участок изменился почти до неузнаваемости. Площадку внизу расчистили и выровняли ещё летом, а стена карьера, тоже заметно спрямлённая, отступила на добрую дюжину шагов и глянцево поблёскивала в свете факелов. К темноте все уже привыкли, и большинству работ она не мешала, но в последнее время зарядили туманы, и тогда совсем уж ничего не было видно, если не зажигать огни.

Леса перенесли уже почти к самому краю стены. С той стороны ещё оставался понизу хороший камень, хотя верхние слои монолита и там уже сняли, превратив когда-то отвесный обрыв в гигантскую лестницу со слишком высокими ступенями. Тьелпэ туда не смотрел. Медь он услышал на другом краю участка, и только краем глаза замечал какое-то движение поодаль, пока проверял, где сильнее слышно медь, и брал образцы для анализа.

Спрятав в сумку последний и отметив место на набросанной в блокноте схеме, Тьелпэ направился к шатрам, огибая участок по краю и поглядывая с тропы в сторону лесов. Их не разбирали, как показалось сначала, а сдвигали ещё правей. Странно. Тьелпэ остановился у поворота, где тропинка уходила наверх и дальше через гребень к лагерю, вспоминая карту и сравнивая с ней карьер. Ну да, всё верно, граница проходит здесь, наблюдающий за работами мастер как раз на неё смотрит. Тьелпэ ещё раз оценивающе оглядел обрыв и пошёл прямо туда.

Мастер – Хесталассэ – кивнул в ответ на приветствие, когда он остановился рядом.

– Вы собираетесь дальше идти в ту сторону? – спросил Тьелпэ, кивком указывая вправо.

– Да, лорд, – с плохо скрываемым нетерпением отозвался тот.

– Там дальше хорошего камня нет.

Мастер покосился недовольно и нахмурился:

– Ты ничего не перепутал?

Но подошёл к лежащим рядом гранитным блокам, на одном из которых была расстелена карта, и оперся на край камня, разглядывая. Тьелпэ подошёл тоже и остановился рядом. Карта была срисована аккуратно и добросовестно – но с самой первой версии, когда они просто набросали контуры участка на глазок, там ещё отцовская пометка “проверить” была. На копии – нет.

– Это старая карта, – сказал Тьелпэ. – Её потом дополняли. Можешь сам послушать. – Он прищурился, поворачиваясь к скале, и продолжил, показывая рукой. – Отсюда и дальше хороший гранит только сверху, неглубоко. А там, – махнул рукой правее, – от разлома и за ним весь участок такой. Трещины и пустоты.

Для верности показал ещё и на карте. Хесталассэ морщился, но смотрел, сличая скалу со схемой. Спросил только:

– Почему тогда Рингвайрэ нам поручил этот участок?

– Не успел проверить. Или подумал, что вы проверите, прежде чем начинать. Я не знаю.

Хесталассэ несколько раздражённо сложил карту и убрал в сумку. Покосился на лорда с неудовольствием, но потом свистнул своим – “Подождите!” – и пошёл к скале слушать.

Результатов Тьелпэ решил не дожидаться. Не увидеть дефекты породы там сложно, а когда увидят – делать лишнюю работу точно не захотят.

***

Новость о том, что близнецов привезли в лагерь, застала Куруфинвэ в кузнице и с небольшим запозданием, а на полпути к шатру целителей он столкнулся с Тэльво, который шёл оттуда куда-то, не разбирая дороги и не глядя по сторонам.

– Тэльво! – Куруфинвэ ускорил шаг, но рыжий как будто не услышал. – Тэльво! Что за мальчишка, да стой же!

Он догнал, ухватил брата за плечо, и тот слабо улыбнулся, обернувшись.

– Алар, Курво.

Куруфинвэ молча обнял младшего, только удивляясь его податливости.

– Когда уже вы перестанете нас пугать? Придумали тоже! Сбежать к Тангородриму вдвоём!

– Прости, – тихо сказал Тэльво куда-то ему в плечо. – Мы хотели спасти Нэльо.

– Да знаю я, что вы хотели. – Куруфинвэ отпустил его, заглянул в посеревшее лицо. – Ну, как вы?

Тэльво пожал плечами.

– Плохо. Питьо так и не очнулся, – облизнул губы. – Извини, Курво, я быстро переоденусь и вернусь к нему.

– Хорошо. Я тоже к нему, встретимся там.

Тэльво кивнул и пошёл дальше, а Куруфинвэ направился к шатру целителей. Думая, что надо бы сказать кому-то из верных, чтобы принесли к шатру поесть.

Недалеко от входа окликнули уже его: Тьелкормо, с таким уставшим видом, как будто близнецов всю дорогу тащил лично он и пешком.

– Вы как? – спросил Куруфинвэ, пока они шли к шатру. – Что случилось? Выглядишь так, как будто по вам табун лошадей пробежался.

– Табун – не табун… Питьо со скалы упал.

– Да, это я слышал. Но вы что, потом по очереди за ним прыгали?

– Нам встретился тёмный майя и нагнал на нас метель, – нехотя сообщил Тьелкормо. – А метель в горах…

– Майя? – Куруфинвэ покачал головой. – Ладно, ты потом расскажешь подробнее. Идём узнаем, что там.

Но сразу узнать, что там, им не удалось: у входа их перехватил один из младших целителей, как раз вышедший выплеснуть воду. Зачерпнул свежей воды из бочки, вернул на место крышку, заверил, что лордам сообщат, как только можно будет войти, и вернулся внутрь.

Пока опешившие лорды думали, ждать ли разрешения и насколько они в самом деле помешают, вернулся Тэльво. Дисциплинированно вымыл руки и зашёл, игнорируя все протесты. Старшие переглянулись и последовали его примеру.

Внутри было тесно, жарко и тонко пахло дымом каких-то трав. На полу валялись окровавленные повязки и грязная одежда. Целители успели расставить ширмы, но Тэльво уверенно между ними лавировал, и старшие следом за ним прошли в дальний край шатра, где толпилось сразу несколько целителей во главе с Майкаэле, так что Питьо за ними почти не было видно. Лубки с его ноги уже сняли: кость за время дороги всё-таки сместилась, и теперь её складывали заново.

Тэльво молча обошёл целителей и остановился у изголовья.

Майкаэле продолжала держать Питьо, пока другие целители ловко смазывали края осколков специальным составом, аккуратно складывали кость, зашивали, бинтовали и заново фиксировали. Они тихо переговаривались между собой, не отвлекаясь на посетителей, до которых доносились только обрывки фраз “красивый стежок…” “…а посмотри, как вот тут мышцу разорвало…” “…давай вот сюда этот осколок…” “…иссечь поражённую плоть…”

С каждой такой фразой Тэльво всё больше бледнел. Посмотрел испуганно на Майкаэле, но та стояла с закрытыми глазами. Кто-то из младших целителей сунул ему в руки миску с горячим супом.

– Садись вот тут, в ногах, лорд, подкрепись немного, ты белее мела. Мы с ногой уже закончили, не беспокойся.

Тэльво послушно взял миску и сел, но есть не стал. Сейчас он не мог заставить себя проглотить ни кусочка. Тихо подошёл Макалаурэ, остановился рядом, положил руку брату на плечо. Тэльво поднял голову, скользнул глазами по нему и другим братьям, но ничего не сказал.

Майкаэле открыла глаза.

– Всё. Камлинтэ, останься с ним, остальные идёмте, обсудим порядок действий. Лорды, прошу вас, не нужно толпиться здесь, раненым нужен покой. Вашему брату в том числе.

***

Откуда-то слышались голоса, но Питьо не мог понять, чьи и что именно говорят. А когда открыл глаза, почему-то ничего не было видно. Он дёрнулся испуганно: “Тэльво?!” Тут же потянулся к нему осанвэ – и немного успокоился, отыскав. Перед глазами тоже начало понемногу проясняться.

Тэльво вскочил (миска плеснула на пол нетронутым супом), бросился к близнецу и схватил его за руку.

– Питьо, я здесь!

– Куда ты пропал? – Питьо сразу вцепился в его руку. – Я тебя искал, искал, а ты не отвечал!

Камлинтэ подался вперёд.

– Лорд Питьяфинвэ, пожалуйста, не шевелись, тебе только что закончили оперировать ногу. – И посмотрел осуждающе на Тэльво. – Будьте осторожнее.

Тэльво коротко кивнул в ответ, не сводя глаз с брата.

– Я не пропадал! Это ты вторые сутки где-то шляешься!

Питьо зажмурился пару раз, прогоняя темноту, и повернулся к нему:

– Я не…

Дёрнулся опять и осёкся, удивлённо раскрыв глаза и забыв сжимать руку.

– Что? – взволнованно спросил Тэльво. Но тот не спешил отвечать. Несколько мгновений только разглядывал брата, недоверчиво поворачивая голову, и только потом спросил медленно и неуверенно:

– А что с тобой случилось?.. Почему ты… серый?

– Что? Как это серый? – Тэльво забыл вдохнуть.

– Ну… – Питьо поискал, как это объяснить, но все остальные слова подходили ещё меньше. – Ну, серый!

Он поморгал ещё, но ничего не поменялось: вместо привычной рыжины волосы брата были странного грязного оттенка… И лицо… И одежда, всё было разных оттенков серого и какое-то неправильное.

Слева что-то мелькнуло, и Питьо быстро обернулся туда, но ничего подозрительного не увидел. Зато заметил, что серым стал не только Тэльво. Стены шатра, другие эльдар, собственное тело… Питьо удивлённо посмотрел на свою ногу, но отвлёкся, когда слева опять что-то вспыхнуло и опять сразу погасло.

– Питьо… – Тэльво резко обернулся к Камлинтэ. – Да позови же Майкаэле! С ним что-то не так!

Камлинтэ и сам уже понял, что Питьяфинвэ ведёт себя… странно. Кивнул и быстро вышел за ширму.

– По-моему, у меня что-то с глазами… – Питьо растерянно посмотрел на близнеца.

Серый был на удивление неприятный, неправильный. Не такой. Где-то светлей, где-то темней, но только серый, никаких других цветов. Даже белого и чёрного.

– Сейчас выясним, – сжал пальцы Тэльво. Вымучил улыбку. – Главное, ты очнулся.

За ширму заглянул Макалаурэ, в два шага оказался рядом. Питьо перевёл взгляд на него и повторил:

– По-моему, у меня что-то с глазами.

У Макалаурэ волосы тоже были серые. Просто темней, чем у Тэльво.

Питьо сглотнул и закрыл глаза обратно. Пока он дёргался и разговаривал, силы кончились. Он осторожно уложил голову, чтобы не задеть затылок, но болела она всё равно отчаянно. И было очень холодно, только нога горела и пульсировала болью.

Тэльво продолжал держать его за руку, как будто боялся, что, стоит отпустить, и брат снова потеряет сознание.

Майкаэле рывком сдвинула ширму. За ней шёл младший целитель с чашкой в руках.

– Очень хорошо, что ты очнулся, – она присела рядом, приподняла голову Питьо. От рук целительницы шло тепло, и боль в затылке слегка утихла. – Постарайся выпить вот это, пока я тебя держу. Всё будет хорошо, мы поможем.

В губы ткнулся край чашки. Питьо сделал глоток, не открывая глаз. Кислое что-то. Он вдруг понял, что хочет пить, кислое защипало потрескавшиеся губы. В ушах по-прежнему шумело, пальцы ощущались как-то странно, как будто замёрзли и потеряли чувствительность. Снова начал бить озноб. А слева продолжало что-то мелькать и вспыхивать даже под закрытыми веками. Какие-то линии, зигзаги…

Тэльво потянулся к нему осанвэ, успокаивая, показывая, что он рядом. И посмотрел на Майкаэле:

– Что с ним?

– Это последствия удара головой, лорд Тэлуфинвэ, – ответила целительница, не открывая глаз.

– Но глаза-то тут при чём? И он же нормально всё видел! Ну… После того, как ударился.

– У него там накопилась кровь, она давит на мозг, судя по всему, это влияет.

Питьо слышал их смутно. Озноб и шум в ушах делались сильней, думать плохо получалось. Ещё это мельтешение слева…

Подумалось: сейчас опять усну.

Он стукнулся зубами об чашку и закашлялся, сжимая руку Тэльво.

Младший целитель забрал чашку, тем более, она была почти пуста, и Майкаэле осторожно опустила голову Питьо на подушку. Он прокашлялся и затих, и Тэльво почувствовал, что рука брата, cжимавшая его пальцы, тоже расслабилась. Вздохнув, он погладил Питьо по запястью и поправил одеяло.

– А что делать теперь? – встревожился Макалаурэ ещё больше.

– Мы ищем средство. Всё будет в порядке, – пообещала Майкаэле.

– А когда найдёте? Вы успеете? Ему хуже не станет?

– Не беспокойся, лорд, мы спасём твоего брата.

Макалаурэ помолчал.

– Тэльво, тебе тоже надо отдохнуть. Пойдём.

– Я лучше отдохну здесь, – упрямо мотнул головой Тэльво. – Вдруг он проснётся, а меня не будет.

– Тогда ложись спать здесь. От того, что ты себя уморишь, Питьо лучше не станет.

***

Пока ждали новостей, Тьелкормо вкратце пересказал всё случившееся, а потом всё-таки ушёл спать. Куруфинвэ тоже собрался к себе, но тут из шатра целителей вышла Майкаэле, вытирая на ходу руки.

– Лорд Куруфинвэ, можно тебя на минутку?

– Слушаю.

– Нам нужны инструменты, чтобы провести необходимые действия для лечения твоего брата. И никто лучше тебя не сможет их изготовить.

Куруфинвэ кивнул, решив не спрашивать, почему инструментов нет в наличии.

– Что именно нужно?

– Во-первых, тонкая трубка, из какого-нибудь мягкого металла, чтобы гнуться могла. Она должна быть тонкой и полой.

– Насколько тонкой?

– Совсем тонкой. Диаметром не более сантиметра.

Куруфинвэ задумчиво покрутил кольцо на пальце, а Майкаэле продолжила:

– И еще нужны сверло и пилка. Настолько тонкие, насколько это возможно.

Куруфинвэ кивнул. В этом он никакой сложности не видел, так что уточнил другое:

– Трубка должна гнуться по всей длине?

– Нет, вообще, не по всей. Её надо вставить в отверстие в черепе и согнуть так, чтобы она не мешала лорду Питьяфинвэ лежать.

Куруфинвэ удивлённо прищурился.

– Куда вставить?

– У него там под черепом кровь осталась, её надо спустить.

– Вы собираетесь просверлить ему голову? – неверяще переспросил Куруфинвэ.

– Да, лорд Куруфинвэ. Поэтому сверло и пилка нам нужны тонкие, но прочные.

Куруфинвэ помолчал, переваривая новость.

– Вы когда-нибудь такое уже делали?

– Нет, лорд Куруфинвэ, – честно ответила целительница.

– Но считаете, что это возможно?

– Мы долго совещались. Мы не видим другого способа убрать эту кровь. Из-за неё он может больше не прийти в себя.

– И если её не убирать…

Майкаэле сокрушенно покачала головой.

Куруфинвэ отвёл глаза на мгновение, но потом снова взглянул прямо.

– Я не понимаю, как это вообще возможно.

– Если ничего не предпринимать, он просто умрёт от истощения. Мы не можем ничего ему давать, пока он без сознания. Он захлебнётся.

Прошло ещё несколько секунд. Оба молчали. Наконец, Куруфинвэ кивнул.

– Хорошо. Я сделаю.

– Благодарю тебя, лорд.

– Главное – помогите ему. – Куруфинвэ уже мысленно перебирал инструменты, думая, как лучше подойти к задаче.

– Спасибо. – Майкаэле поклонилась и пошла обратно в шатёр, а Куруфинвэ медленно направился к кузнице, по дороге обдумывая, как поступить. Больше всего вопросов было по гибкой трубке. Можно, конечно, сделать из совсем тонкого серебра, но будет ли оно гнуться и при этом не рваться?

Перед кузницей он остановился, вспомнив, что так и не заходил сюда с… Ну да, вообще не заходил. И позвал сына. Тот спал, но Куруфинвэ не стал ждать, позвал настойчивее, заставляя проснуться. И вместо приветствия сказал:

(о) Нужны серебряные пластины, самые тонкие, и заготовки под шила. Где они?

(о) Пластины слева, – сразу же ответил Тьелпэ. Прислал образ шкатулки на полке. – Заготовки возле наковальни. Мешок возле стены, в нём нужно искать. Они пучком связаны.

(о) Хорошо.

Куруфинвэ быстро прошёлся по кузнице, открыл указанную шкатулку и нахмурился, взяв верхнюю пластину.

(о) В шкатулке – олово. Ты что, не можешь навести порядок на рабочем месте?

(о) Там сверху три пластины оловянных. Серебро под ними. Тебе чистое нужно или сплавы?

(о) Чистое.

(о) Тогда там, да. А заготовки зачем нужны?

(о) Целителям. Для Питьо.

(о) Зачем?.. В мешке железные. Если нужна сталь, то там ящик рядом стоит с брусками. Резаная проволока там тоже есть.