Текст книги "Отражение: Двое (СИ)"
Автор книги: Snejik
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)
– Или в ванну, или смазку, – заметил Себастьян. – Разве что ты купил водостойкую.
– Ненавижу водостойкую, – прошептал Барнс на ухо Себастьяну, укладывая его, не потрудившись сдернуть покрывало, которым заботливо была застелена кровать. – Я купил как всегда. Хочешь меня?
– Мне надо подумать, – Себастьян изобразил задумчивую школьницу, постукивая пальцем по губам.
– А я тебя хочу, – не дал додумать Себастьяну Барнс, прижимая его к кровати и начиная раздевать.
Он хотел Себастьяна, очень хотел, но никогда бы не стал настаивать на близости, если тот был против.
Когда Баки стащил с Себастьяна штаны, тот задрыгал ногами в воздухе.
Барнс обхватил его ноги, прижимая к кровати легко, но нежно, обнимая.
– Так чего же ты хочешь, принцесса? – ласково целуя в шею, спросил Барнс.
– Поиграть в лошадки? – сам у себя спросил Себастьян. – Нет, не в лошадки. Хочу твою задницу.
– Она вся твоя, – улыбнулся Барнс, пристраиваясь на кровати. – Как и весь я.
– Прааавда? – протянул Себастьян.
– Ну что я тебе, врать буду? – притворно обиделся Барнс, укладываясь рядом с Себастьяном и быстро скидывая домашнюю одежду. Он улегся на живот, приподняв задницу, предлагая себя, и глянул через плечо. – Сомневался, принцесса?
– Если я принцесса, – резонно заметил Себастьян, поглаживая Баки по заднице, – то ебать такую замечательную задницу мне ведь нечем.
Барнс резко перевернулся на спину, дергая Себастьяна на себя, и обхватил ладонью его возбужденный член. Он резко выдохнул от наслаждения, от знания, что его хотят, и промурлыкал.
– Кажется, у принцессы есть все, что нужно, – он провел ладонью вдоль ствола, посылая волны наслаждения по телу Себастьяна.
– А где у нас смазка?
– Смазка? – притворно изумился Барнс. – А зачем принцессе смазка?
Но под рукой Себастьян тут же нащупал пластиковый тюбик.
– Я мог бы сказать – чтобы тебе было приятнее, но на самом деле, чтобы мне было удобнее, – ухмыльнулся Себастьян.
– Тогда пусть тебе будет очень удобно, принцесса, – усмехнулся Барнс раздвигая ноги как можно шире.
– Нет уж, давай на живот, – Себастьян хлопнул Баки по бедру.
Барнс перевернулся, подмяв Себастьяна под себя, но, как он и хотел, Барнс лежал на животе, как ни крути, и хитро улыбался.
– Мы будем играть в греко-римскую борьбу или трахаться? – спросил Себастьян и укусил Баки за ключицу.
– Ай! – непроизвольно вскрикнул Барнс, когда зубы Себастьяна сомкнулись на его ключице. – Я ведь и обидеться могу.
– А обиженных ебут!
– Принцесса, так я ж не против, еби, – Барнс прижал Себастьяна к себе, раздвигая ноги и укладывая его между ними так, чтобы его член упирался ему в задницу.
– Котик, мы почти всегда трахаемся лицом к лицу. Я хочу разнообразия, – объяснил Себастьян.
– Все для тебя, – улыбнулся Барнс и, скинув Себастьяна с себя, перевернулся на живот и приподнял задницу. – Так меня хочешь?
– Именно так, – Себастьян длинным движением погладил его от лопаток до бедер. – У тебя потрясающая задница. Без этой ужасной складки вот здесь, – он провел пальцем под ягодицей. И поцеловал туда, где сходились половинки.
Барнс длинно выдохнул, подаваясь на ласку всем телом, прогибаясь, подставляясь, все, только бы продлить эти прикосновения, продлить их близость. Он так хотел Себастьяна, хотел почувствовать его в себе, такого жаркого, неотвратимого, любимого, только его.
– Ну же, – прохрипел Барнс, давно готовый, расслабленный, бери и трахай.
Себастьян налил смазки в ложбинку между его ягодиц, размазал ее и скользнул пальцами внутрь, сразу двумя.
– Какой ты сегодня мягкий…
– Я ждал тебя, – выдохнул Барнс, действительно успевший не только приготовить ужин. – И я хочу тебя. Ну же, принцесса.
– Как-нибудь, – Себастьян навис над ним, потираясь членом о влажную расщелину, – я суну тебе в зад анальную пробку и заставлю проходить так весь день.
Он направил себя и скользнул внутрь, в расслабленное, горячее, шелковое.
Барнс выгнулся, подаваясь на член, длинно выдохнул, сжимая Себастьяна собой. Идея его не на шутку возбудила, он задохнулся от подобной перспективы, и пробормотал.
– Да, принцесса… Как ты захочешь.
Себастьян плавно двигался над Баки, опираясь на руки и разглядывая его широкую сильную спину и напрягающиеся во встречном движении ягодицы.
Барнс подавался на вожделенный член мягко, плавно, тихо постанывая от каждого толчка. Он положил руки под голову, и теперь уже не мог дотянуться до себя, чтобы подрочить. Но ему этого было и не надо, он сходил с ума только от одного члена в своей заднице, с удовольствием отдаваясь одному единственному человеку, от которого у него просто сносило крышу.
С Себастьяном все было на грани, остро, щекотно, сладко, невероятно приятно. Барнсу достаточно было только таранящего его задницу члена, чтобы уплыть на вершину блаженства.
Себастьян ускорился, чувствуя приближение собственного оргазма. Он жестко таранил задницу Баки, тяжело и резко дыша.
– Господи, Себастьян, да… – выдохнул Барнс, подаваясь ему навстречу, подставляясь, чтобы чувствовать друг друга еще полнее, чем сейчас. – Да, принцесса… – он сжал Себастьяна внутри себя, полностью ему отдаваясь, чувствуя, как член, каждый раз проходясь по простате, высекает искры наслаждения, что не нужно больше ничего, только чувствовать эти резкие, яростные толчки внутри себя, и отдаваться в самой полной мере, которой возможно.
Себастьян начал вскрикивать при каждом движении. Он был уже совсем близко. Еще немного, еще чуть-чуть – и он растает, кончится, растворится.
Барнс сжал его в себе, чтобы чувствовать как можно полнее, всем собой, завел руки за спину, уткнувшись лицов в подушку, чтобы погладить, прижать к себе вожделенное тело. Он чувствовал, что сейчас захлебнется удовольствием, просто еще немного, еще пара движений…
Когда Баки забился под Себастьяном, настигнутый оргазмом, Себастьяна подхватила эта волна, погребла под собой, и он закричал, кончая, размазанный наслаждением о песок.
Тяжело дыша, Барнс пытался прийти в себя, осознать происходящее, снова собрать себя в единое целое, потому что сейчас он был разметан на миллионы невесомых кусочков, каждый из которых чувствовал, и эти чувства били по нервам, направляя свои импульсы прямо в центр удовольствия. Барнс закричал, не в силах выдержать этот напор, и обмяк, распластался под Себастьяном, чувствуя только его, желая чувствовать только его.
– Я люблю тебя, принцесса, – прошептал он, просто чтобы понять, что голос есть, его слышно, что он не растворился совсем, не сорвался в крике.
Себастьян распластался на горячей влажной спине Баки, вдыхая его запах, чувствуя под щекой его волосы.
– Я тоже тебя люблю, котик, – тихо сказал он. А потом добавил: – В ванную тебе придется тащить меня на себе.
========== 18 ==========
Прошло уже больше недели как Барнс жил с Себастьяном в солнечном Лос-Анджелесе, катался на виндсерфе, переводил, готовил для Себастьяна и вообще хорошо проводил время.
Звонок с предложением съемок раздался внезапно, Барнс даже и забыл, что ему вообще могут позвонить и предложить работу, но это случилось, причем никуда не надо было ехать. Барнс не особо вникал, что там ему предстоит демонстрировать на этот раз. Снова пара дней. Естественно, он согласился, тем более что съемки должны были проходить на пляже. За эту неделю кожа Барнса приобрела приятно-золотистый оттенок, но он знал, что тот сойдет, стоит только пару дней не появляться на солнце.
Съемки должны были начаться послезавтра, но Барнс уже предвкушал дискомфорт от знакомства с новыми людьми.
Несмотря на то, что Себастьян вряд ли ему ответит, он написал ему.
“Пляжные съемки послезавтра. Снова новые люди(((“ – и пошел заниматься повседневными делами.
“Неужели мой котик – угрюмый нелюдимый бирюк?” – Себастьян ответил на смску во время перерыва на обед. – “А бурное общение в интернете тебя не напрягает?”
“В интернете я общаюсь с интересными мне людьми, которых выбираю сам. А тут хрен знает кто попадется” – посетовал Барнс.
“Кто-то из съемочной группы с твоей предыдущей съемки слил инфу о нашем браке в Твиттер. С твоей полуголой фоткой. Фэндом уже месяц бурлит ))))”
“Подробнее. Я не видел. Где глянуть?”
“Тамблер, тэг #marriagestan”
Барнс тут же полез посмотреть на эти бурления. Изначально он ничего не ожидал, но когда по диагонали почитал, что пишут, посмотрел на свою фотографию, где он в очередной раз снимает очередную футболку, стоя в расстегнутых штанах, он понял, почему не любит людей. Еще были фото с их свадьбы, где он выносит Себастьяна из муниципалитета.
Иногда мелькал глас рассудка, что, раз людям хорошо вместе, отстаньте вы от них, но больше кричали о том, что это фэйк, пиар-ход и прочая лабуда. Кто-то утверждал, что этого не может быть, ибо Эванс измены не допустит, от чего Барнс откровенно поржал и снова поразился человеческой незамутненности и желанию принимать желаемое за действительное.
Странно, но то, что многие считали их отношения с Себастьяном фикцией, почему-то обижало. С одной стороны, какая Барнсу была разница, ведь он знал правду, но, с другой, не хотелось, говоря, что он замужем за Себастьяном, каждый раз это доказывать.
“И как меня еще не попытались найти и дать мне в морду)))”
“Скорее, волосы повыдергать и лицо расцарапать – это же женщины ))) Крис звонил, приглашал встретиться. Пойдем вместе?”
“Давай, хоть посмотрю на него))) Когда?”
“В субботу после съемок”.
“Хорошо. Ты когда приедешь?”
“Через час”.
Съемки в этот раз прошли не так весело, потому что фотограф оказался, как их называл сам Барнс, непонятым гением, задрал всех до печенок, и Барнсу стоило неимоверных усилий, чтобы все к чертям не бросить. Его коллеги оказались странными, узнав, что это его вторые съемки, принялись наперебой давать советы. Барнс к ним, конечно, прислушивался, но почему-то не верил в них.
Знакомство с Крисом Эвансом прошло тихо и мирно. Барнс смог полностью абстрагироваться от того, что тот похож на Стива, хотя в первое мгновение чуть не кинулся обниматься, в итоге просто сжав руку Себастьяна до боли.
Произнеся все дежурные вежливости при первом знакомстве, Барнс больше не нашелся, что сказать, и практически весь ужин Себастьян с Эвансом проболтали вдвоем. Обсуждали работу, погоду, их с Себастьяном свадьбу и психованных фанатов, некоторые из которых до сих пор уверены, что Себастьян с Эвансом – пара. Над этим посмеялись, решив, что за это ни Себастьяна, ни Эванса убивать не будут. Еще говорили про самый популярный пэйринг фэндома – “Стаки”.
Барнс прочел пару фиков про себя и Стива, где они не просто друзья, а страстные любовники, но это были настолько не их отношения, что все внутри восставало против. Барнс никогда не смотрел на Стива в горизонтальной плоскости.
От знакомства остался странный осадок, потому что он видел родную для себя оболочку, начинка которой была настолько иной, просто кардинально противоположной, что было даже неприятно.
– Надеюсь, мне больше не придется с ним встречаться, – посетовал Барнс, когда они с Себастьяном оказались дома. – Очень странное ощущение, и привыкнуть к тому, что это не Стив, я, наверное, не смогу.
Себастьян обнял Баки, прижался щекой к его щеке.
– Хорошо, я просто не буду больше таскать тебя на встречи, котик.
– Нет, если ты хочешь, я не против составлять тебе компанию, – сразу съехал Барнс, – просто чувствую себя глупо. Но, наверное, мне вообще нужно учиться общаться с людьми не своего круга.
– Ну да, с теми, кто не я и не Гарри, – Себастьян улыбнулся. – Слушай, а ты что-то делал с той гречкой и грибами?
– А ты не помнишь? Я делал гречку с грибами и мясом, ты тогда отказался, – напомнил Барнс. – Но, если твой ассистент еще раз достанет гречки и грибов, я еще сделаю. Знаешь, удобно иметь кого-то, кого можно послать искать хрен знает что.
Барнс погладил Себастьяна по спине, от поясницы вверх, и забрался в короткие волосы пальцами, прижавшись к нему теснее. Себастьян с удовольствием расслабился в его руках. Он любил в Баки все: и крышесносный секс, и нежную ласку, и разговоры ни о чем. Его сильные руки и широченные плечи, его волосы невероятного оттенка, его спокойные серые глаза, его глубокий низкий голос.
Привычно усадив Себастьяна на себя, Барнс прошелся с ним в гостиную, где плюхнулся на диван.
– Принцесса, – вздохнул Барнс, вжавшись лицом Себастьяну в шею.
– Котик, – отозвался Себастьян, гладя его по спине. – Все хорошо?
– И да, и нет, – глухо сказал Барнс. Встреча с Эвансом выбила его из колеи. – Я так по нему скучаю. И даже не знаю, жив ли он. Знаешь, за тем, как я счастлив с тобой, я почти забыл, как дорог мне Стив.
– Я понимаю, – тихо сказал Себастьян, гладя Баки. – Ну, мне кажется, что понимаю.
– Спасибо тебе, – Барнс устроил голову на плече у Себастьяна, обнимая его. – Правда, спасибо. Мне важно, что ты… не ревнуешь, что ли…
– Как я могу? – удивился Себастьян. – Стив – это огромная часть твоей жизни.
– На самом деле, я нечасто думаю о нем, – признался Барнс. – Потому что у меня есть ты. Но когда думаю, безумно скучаю и кажется, что я его бросил там. Предал.
– Там ты погиб, – напомнил Себастьян.
– Я мог спастись, просто не захотел, потому что хотел к тебе, – Барнс нежно провел руками по спине Себастьяна. – Я так устал ждать. А может быть, мне только кажется, что я мог спастись, и на самом деле все случилось, как случилось.
– Ты закрыл собой Стива, – сказал Себастьян. – Если бы ты думал о себе, он бы погиб, Баки.
– Как раз потому, что я думал о себе, он остался один, понимаешь? – Барнс сокрушенно вздохнул. Поздно было себя винить или оправдывать. Ему просто было тяжело без Стива, хотя поначалу эйфория от обретения любимого человека и скрадывала это чувство. – Но я бы все равно его оставил, и он это знал. Я даже не знаю, чем все закончилось с Черепушечкой.
– Да Стив пришиб его сразу, как только ты погиб. Погоди, ты что, так и не посмотрел последние фильмы? – изумился Себастьян. – Обязательно посмотрим, когда вернемся в Нью-Йорк!
– Угу, – буркнул Барнс ему в шею, – обязательно посмотрим. Я как-то не добрался до них просто.
Он понимал, что не видел последние фильмы, потому что не хотел смотреть на Стива, боясь, что это разбередит что-то в душе. Сейчас же он наоборот, хотел снова погрузиться в их со Стивом жизнь, чтобы вспомнить, узнать. Чтобы снова быть чуточку ближе.
Себастьян гладил Баки по голове, по спине, по плечам. И жалел, что вытащил его на встречу с Крисом, ведь Баки после нее стало так плохо.
Вздохнув, Барнс вжался в Себастьяна, и почти сразу отпустил его, заглядывая в глаза грустным, но уже не потерянным взглядом. Его отпускало. Тяжело, долго, но отпускало.
– Спасибо, Себастьян, – Барнс провел пальцами по щеке мужа и коснулся губами его губ нежно и ласково.
– Если бы ты не вернулся, я бы пропал, – признался Себастьян.
– Я бы не смог без тебя, – Барнс погладил его по голове, обхватил руками за затылок, переплетя пальцы. – Без тебя я бы все равно умер, даже если бы продолжал жить.
– Хотел бы я все-таки познакомиться со Стивом, – вздохнул Себастьян. – Жаль, что это невозможно.
– Я тебе могу про него рассказать, если хочешь, – предложил Барнс.
Сейчас он понял, что может и хочет говорить о Стиве, об их жизни, о том, что было в те моменты четырех лет разлуки, которых нет в фильмах, хотя он представления не имел, что в фильмах есть.
– Хочу, – кивнул Себастьян. – Очень хочу.
– Я думал, что заступаюсь за сильно младшего, – начал Барнс свой рассказ.
Он рассказывал долго, насколько мог подробно и обстоятельно. Как они со Стивом познакомились, как подружились. Как он первый раз увидел Стива в приступе астмы, и подумал, что тот прямо сейчас умрет. Пару часов Барнс просто говорил, говорил взахлеб, словно прорвало плотину. Улыбался, хмурился своим воспоминаниям. Сопоставлял для Себастьяна факты из первого фильма и жизни, и закончил говорить, только когда дошел до поезда, с которого сорвался.
– Это была сказка на ночь, – улыбнулся он, погладив Себастьяна, с которым они давно уже просто лежали на диване, обнявшись, по спине. – А принцессе, чтобы завтра открыть с утра глаза, пора спать.
Как оказалось, сам он был рад все это вспомнить, хотя боялся, что воспоминания причинят ему боль.
– Спать – это хорошо… – протянул Себастьян. – Сейчас съем что-нибудь, в душ и спать.
Барнс поцеловал мужа и выпустил из объятий. Когда Себастьян лег, он, повинуясь какому-то странному порыву, взял лист бумаги, ручку и принялся строчить Стиву письмо. Он писал обо всем. О том, как скучает, о том, что у него происходило в жизни за этот год, и что происходит сейчас. Он изливал на бумагу свою тоску по лучшему другу, да так и уснул за столом с ручкой в руках.
Себастьян так и нашел его поутру.
– Баки, котик, – он погладил Баки по плечу, обтянутому синей футболкой. – Проснись.
– А, что? – встрепенулся Барнс, не сразу сообразив, где он, и кто рядом с ним. Ему снился их со Стивом двор, в котором они играли, когда были детьми. Ощущения были очень похожи на те, которые он испытывал, когда ему снился пляж, на котором они встречались с Себастьяном четыре года, но во дворе он был один, никто к нему не пришел, не вышел из подворотни, и Барнс подумал, что это был всего лишь сон. Хотя он надеялся, очень надеялся. – Ты уже уходишь?
– Да, тренировка. Чем ты сегодня займешься?
– Тем же, чем и всегда, – Барнс потер лицо ладонями, окончательно сбрасывая сонную пелену. – Переводы, катание на виндсерфе, у меня уже хорошо получается. И тебя буду ждать. Что хочешь на ужин?
– Не знаю, – Себастьян пожал плечами. – На твой вкус.
– Я думал про омаров, ты как? – Барнс поднялся, собираясь пойти в душ. Он глянул на написанное им в ночи, но перечитывать не стал, просто собрал исписанные листки и сунул их в чехол от ноута.
– Я только “за”, – улыбнулся Себастьян, поцеловал Баки и ушел.
Они провели в Лос-Анджелесе еще почти две недели, пока шли съемки Себастьяна. Барнса больше не дергали никуда, и он был предоставлен по большей части сам себе. Готовил ужины и завтраки Себастьяну, катался на виндсерфе, уже выделывая некоторые трюки, и писал письма Стиву. Это было больше похоже на личный дневник, и, хотя он далеко не сразу прятал эти кипы листов, которые исписывал ночами, он был уверен, что Себастьян не прочел ни строчки. Хотя он дал бы ему почитать, если бы тот попросил. Но Себастьян не просил, и Барнс складывал и складывал листы в пачку, пока их не стало слишком много. Ему еще пару раз снился тот их со Стивом двор, но к нему все так же никто не приходил.
Вечером последнего дня Себастьян пришел домой, когда Барнс сидел и перебирал эти листы.
– Ведешь дневник? – спросил Себастьян.
– Что-то вроде, – Барнс сам не знал, что он там ведет. Он просто так пытался общаться со Стивом, понимая, что больше не может отгораживаться от потери друга. – А что?
– Ничего, котик, – улыбнулся Себастьян. – Пора паковаться. Завтра улетаем. Наше зверье наверняка по нам соскучилось.
– Зверье да, – согласился Барнс. – Хорошо, мы вместе.
Барнс поднялся и обнял Себастьяна.
– Давай собираться, – согласился он. – Тебе дольше.
========== 19 ==========
Уже в который раз Стиву снился его старый двор, где они с Баки играли часами, когда были детьми. В нем не было людей, не доносились звуки радио из окон, было пусто и одиноко. Из колонки в углу двора капала вода. Капли звонко разбивались о большой плоский камень. Вокруг камня зеленела трава.
– Стив! – радостно завопил Барнс, увидев своего друга. Он почувствовал это – ощущение чужого присутствия, реального, как с Себастьяном на острове. Он знал, что скучал, но не представлял, насколько сильно, пока не увидел его. – Стив!
– Баки? – выдохнул Стив. – Баки!
Он кинулся к нему, обхватил руками и закружил по двору.
– Господи, Стив! – Барнс не мог поверить в происходящее, оно было реально. Стив был реален, и пусть это был всего лишь сон, они в этом сне были совершенно реальны друг для друга. – Я… Да хуй с ним. Как ты?
Он сжимал Стива в объятиях, не в силах отпустить, боясь, что они проснутся и все закончится.
– Баки, Баки, ты живой? Ты правда живой, или мне это все снится?!
– Тебе снится, – обрадованно сказал Барнс, – но я живой. И ты живой! Господи, счастье-то какое! Стив!
У него не было слов, он представления не имел, что сказать, потому что уже столько сказал в письмах, которых написал просто немеряно.
– Помнишь, я рассказывал тебе, что Себастьян мне снится? – спросил он. – Вот, это, похоже, точно так же. Как ты, рассказывай?
– Ты… ты теперь с ним? Как ты? Как ты живешь? – спросил Стив, ощупывая Баки, разглядывая его загар, гладко причесанные и собранные в хвост длинные волосы, футболку с надписью “Я люблю NY”.
– Да, я с моей принцессой, – Барнс привычно полез в карман и внезапно обнаружил там телефон. – Ой, я тебе его покажу сейчас. Если получится. Лучше расскажи, как ты. У меня-то особо ничего не происходит. Ну, кроме того, что я заключил брак с Себастьяном.
– Покажи! – Стив все держал Баки за плечи, боясь, что если он его отпустит, Баки исчезнет. – Ты все-таки женился раньше меня, – улыбнулся он. – Ты счастлив? Он тебя не обижает?
– Меня хрен обидишь, – рассмеялся Барнс. Он не представлял себе, чтобы Себастьян мог его обидеть даже случайно. – Он очень заботливый и ласковый. А еще у меня есть кот, которого зовут Стив.
Барнс порылся в телефоне, найдя фотки, и стал показывать все подряд. Даже Себастьяна в панамках. И со свадьбы, и домашние фотки, и их живность. Стив смотрел на них – на мужа Баки, который был так похож на довоенного Баки, на рыжую собаку и серого кота… Он обнимал Баки и чувствовал, как закрывается ледяная бездонная дыра в груди. Значит, Баки все-таки жив! Он жив, и счастлив, и его любят.
– Расскажи, чем ты занимаешься, – попросил Стив, сглотнув ком в горле. – Работаешь телохранителем?
– Нет, в войну я теперь только играю, – улыбнулся Барнс. – Я перевожу техническую документацию к оружию и военной технике. Переговоры перевожу иногда. Еще начал карьеру фотомодели, – почему-то рассказывая об этом Стиву он даже смутился, и на загорелых щеках проступил румянец. – Снимаю ролики про оружие, но это, скорее, развлекаловка, хотя за некоторые из них мне платят. А ты все так же одинок и спасаешь мир?
– Нет, – покачал головой Стив, – мир я больше не спасаю. Уступил дорогу молодому поколению. Конечно, если что-то случится, я приму участие, но пока у нас тоже все тихо. Насчет одиночества… – он покраснел и отвел глаза. – Понимаешь, я боюсь навредить девушке. Они такие хрупкие, а я такой сильный… Ты вот не боишься причинить Себастьяну боль, когда вы…
– Стив… – рассмеялся Барнс, – Люди не такие хрупкие, как кажутся, а ты, если бы не умел соизмерять силу, ломал бы руки при рукопожатии. Главное – не бояться. Ты же уже большой мальчик. Не могу поверить, Стив Роджерс – и больше не спаситель мира. И чем же ты сейчас занимаешься?
– Тренирую агентов ЩИТ, читаю лекции по истории, начал писать книгу, – принялся перечислять Стив. – Есть человек, который мне нравится. Она работает в медчасти ЩИТа. Консуэлла Оуле.
– О, я за тебя очень рад. Наконец-то и у тебя кто-то появился, – обрадовался Барнс. – А что за книга? Неужто мемуары? Погоди, – спохватился Барнс, – и сколько ты уже с этой Консуэллой?
– Ну, в первый раз я пригласил ее на свидание перед Рождеством, – признался Стив. – Она разведена, мы познакомились, когда бывший муж пытался на нее напасть. У нее не так много свободного времени – двое детей, работа… У нее чудесные дети. Старшая девочка, Элин, и Майкл, младший.
– Значит, ты обзавелся не только женщиной, но и детьми, – усмехнулся Барнс. – Мне кажется, Себастьян хочет детей, но я пока точно не уверен. Но, если и хочет, то точно не сейчас.
– Дети? Но… как? Вы же оба мужчины.
– Ну, существует масса способов от банального усыновления до суррогатной матери, – тут же ответил Барнс. – Даже если биологически это будут только его дети, в этом же нет ничего страшного…
На самом деле, Барнс кривил душой, после того разговора он думал об этом, но не мог с уверенностью сказать, что не будет волноваться, что дети узнают, что он им никто. Но это был разговор точно не со Стивом.
– Я рад за тебя, – Стив улыбнулся и похлопал Баки по плечу. – Я так по тебе скучал!
– Так а книга-то о чем? – еще раз спросил Барнс, потому что разговор ушел куда-то совсем в странное русло. Нет, конечно, Барнс мечтал иногда, как они со Стивом будут обсуждать своих детей, но никогда не думал, что это будет во сне, они будут в разных мирах, а собственных детей у них при этом не будет.
– О борьбе с Гидрой, – сказал Стив. – Я уже написал одну, про читаури и Таноса. Про Гидру будет объемнее.
– Стив Роджерс – писатель, – неверяще сказал Барнс. – Может, и мне книгу написать? Про тебя. Только для всех в том мире она будет не более, чем интересной выдумкой. Фанфиком.
– Фанфиком? – удивился Стив. – Что это такое?
– Это рассказ, написанный кем угодно, кроме автора исходных персонажей, по мотивам выдуманных событий. Я прочитал несколько про себя, тебя и других, – стал рассказывать Барнс. – Представляешь, в том мире куча народу считает, что мы с тобой любовники.
– Что?! – возмутился Стив. – Это что, целый мир извращенцев?! Я бы никогда… У меня и в мыслях не было!
– Причем, в основном это женщины и девушки, – добил Барнс.
– Что?! – Стив почти взвизгнул. – Баки, я понимал бы, если бы они придумывали истории про себя и про нас, это еще нормально, мне до сих пор пачками приходят любовные письма от незнакомых людей. Но ты и я? Я не понимаю.
– Я тоже не понимаю, – признался Барнс. – Когда я только попал к Себастьяну, ну, тогда, после Таноса, его пытались убить какие-то долбанутые фанатки Старка, потому что Зимний Солдат убил его родителей, представляешь, до чего доходит безумие?
– Но Себастьян же не Зимний Солдат! – изумился Стив. – Он даже не похож. Он вообще такой… штатский!
– Он вообще очень нежный и мирный, – на свой манер поправил Стива Барнс. – Я же тебе говорю, что это безумие. Знаешь, я всегда считал, что наш мир безумен, но это не так. Мир, в котором я живу теперь – форменное безумие, хотя на него не обрушиваются ни инопланетяне, ни безумные ученые. Я только недавно отошел до конца от того случая. А так у меня было постоянное желание отогнать всех и вся от Себастьяна, чтобы его никто не обидел.
– А что, его часто обижают? Или он часто обижается? Такая нежная чувствительная фиалка?
– Принцесса, конечно, та еще фиалка, но не обидчивая, – Барнс улыбнулся больше сам себе, вспоминая Себастьяна. – Просто я боюсь, что какой-нибудь еще псих попытается его убить. Хотя его не так-то просто обидеть. Он вполне может за себя постоять. Но у меня это лучше получается.
– Я так рад за тебя, – Стив улыбнулся. – Так рад. Но… почему “принцесса”? Он же мужчина.
– Почему “принцесса”? – удивился Барнс. – Ну, не знаю, так получилось. Я люблю носить его на руках, поэтому, наверное. А что тебя так удивляет, что у моего мужа есть домашнее прозвище? Он зовет меня kotik.
– Это на каком языке и что значит? – спросил Стив.
– Это “котик” по-русски. Себастьян тоже знает несколько языков, – объяснил Барнс. – Ты почти ничего не рассказал о своей Консуэлле. Рассказывай давай, что еще, кроме того, что она мать двоих детей.
Стив пошарил по карманам и с удивлением достал оттуда потертый блокнот и огрызок простого карандаша. Он пролистнул блокнот и показал Баки зарисовку.
– Вот она. Настоящая красавица.
На рисунке была скуластая мулатка с пышными локонами и полными чувственными губами, большеглазая и улыбчивая.
– Красивая, – Барнс внимательно рассматривал рисунок. – Значит, ты все еще рисуешь? Или не рисуешь? Ты так любил рисовать, Стив.
– Завтра у меня открывается первая выставка, – признался Стив. – Я очень волнуюсь.
– И ты мне об этом говоришь только сейчас? – изумился Барнс. – У него открывается выставка, а он мне говорит об этом только сейчас. Я… я слов не нахожу, как я негодую по этому поводу. Стив, это же замечательно! Я поздравляю тебя с этим. Супер.
– Спасибо, Баки! Жаль, ты ее не увидишь. А твои видеообзоры, они есть у тебя в телефоне?
– Да, есть парочка, – Барнс пошарил в телефоне, и включил Стиву обзор на тот простенький автомат, в котором снимался Себастьян. – На, смотри, если интересно.
– Какой у тебя старомодный телефон, – заметил Стив, беря его в руки. – Это он, да? Твой муж?
– Да, это принцесса, – Барнс не мог не улыбаться, говоря про Себастьяна. – А телефон у меня последней модели, просто в том мире нет Старка с его технологиями, поэтому… Отсталый мир, в чем-то, если так посмотреть. И там нет вибраниума. И Ваканды, кстати, тоже нет. Совсем нет, а не про нее никто не знает.
– И Заковии нет? А… Гидра?
– И Заковии нет, и Гидры нет. Ничего этого нет, – зачастил Барнс. – Обычный мир, с обычными террористами, нет ни магии, ни таких развитых технологий, ни мутантов. Я тоже сначала был удивлен. Еще и тому, что я не чувствовал опасности, до сих пор ее не чувствую. Спокойно все. Тихо и мирно.
– Как же тебе повезло, Баки! – искренне порадовался Стив. – У нас сейчас тоже спокойно. Мир восстанавливается. Я много работаю волонтером, помогаю восстанавливать Нью-Йорк.
– Как всегда, самоотвержен, – засмеялся Барнс, похлопав Стива по плечу. – А я вообще не занимаюсь ничем общественно полезным. Все только ради Себастьяна. Я не такой, как ты, меня не хватает на общественно полезные дела. Да и пользу тут приносить особо некому, все без меня справляются. Знаешь, я даже рад этому. Я никогда не был создан для спасения мира, не то, что мой лучший друг.
– Главное, что ты счастлив, Баки, – серьезно сказал Стив. – После всего, что тебе пришлось пережить, ты имеешь право на счастье.
– Ты тоже, Стиви. Ты просто обязан быть счастливым, – Барнс грустно улыбнулся. – Поэтому ничего не бойся и будь уже со своей Конни, если она так хороша, как я о ней думаю.
– Она… она прекрасна, – мечтательно улыбнулся Стив. – Она приглашала меня заехать к ней после выставки. Пожалуй, приму приглашение, если ты одобряешь.
– Подожди, ты не берешь ее на выставку? – удивился Барнс. – Почему? Пригласи ее. Ей будет приятно. Или ты не хочешь, чтобы вас видела вместе куча народу?
– Она подменяет коллегу, не может сходить на открытие. Сходим в другой день, – объяснил Стив. – Баки, ты же еще придешь сюда? Мне без тебя так одиноко.
– Мне тоже, – признался Барнс, снова обнимая Стива, грустя о том, что не делал этого раньше так часто, как мог. – Мне очень тебя не хватает. Конечно приду. Я не знаю, как часто это будет возможно, мы же с тобой не любовники. Спи почаще и подольше. И мы обязательно еще встретимся здесь. Если бы было возможно проходить из одного мира в другой, минуя смерть, я бы обязательно к тебе пришел. Правда-правда.
