Текст книги "Отражение: Двое (СИ)"
Автор книги: Snejik
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)
– Прямо в ванне? – немного удивился Барнс, поглаживая мужа по животу.
– Нет, на кровати.
– Хорошо, сделаю. Вот ты прямо-прямо сейчас хочешь? – Барнсу совершенно не хотелось прямо сейчас даже просто шевелиться. Он расслабился в теплой воде, обнимая самого дорогого человека, прошелся руками по животу, груди, нащупал ребра. – Раньше было не так, – Барнс нахмурился и повернулся так, чтобы посмотреть в лицо Себастьяну. – Принцесса, ты истончаешься. Ты в порядке?
– В порядке, конечно, – удивился Себастьян. – Что, похудел? Я всегда на жаре таю, как мороженка. Да и на тренировки не хожу, тут особо некогда. Ну, почти не хожу. Четыре часа в неделю – это ни о чем.
– Я надеюсь, твоя работа не повредит твоему здоровью, – серьезно сказал Барнс, выдергивая пробку и включая душ, умудрившись все это сделать, не выпуская Себастьяна из объятий. – Я понимаю, что запретить тебе работать я не могу, да и не хочу. Я просто должен быть уверен, что с тобой все хорошо.
Намочив Себастьяну волосы, Барнс аккуратно намылил ему голову нежными массирующими движениями.
– Со мной все хорошо, – заверил Себастьян. – Просто сейчас по сюжету мой персонаж должен быть с лишним весом, и меня одевают так, чтобы на экране казалось, что у меня животик и все такое. Я под всем этим прею, как в сауне, вот вес и уходит.
– Предположим, успокоил, – сказал Барнс, смывая мыло с волос, стараясь, чтобы не попадало в глаза.
– Все со мной в порядке. Я же две недели назад комплексное обследование у врача проходил, помнишь?
– Помню, – кивнул Барнс, хотя видеть этого Себастьян не мог, если только почувствовать. – Еще хочешь поваляться тут, или тебя вытаскивать и тащить в кроватку?
– В кровааааатку… – протянул Себастьян.
– Принцесса хочет в кроватку, – мягко рассмеялся Барнс. – Не думай, что отвертишься от супружеских обязанностей.
Барнс вылез из джакузи и легко выдернул из нее Себастьяна, ставя рядом с собой. Он взял в руки полотенце и принялся вытирать мужа. За мягкой тканью неотрывно следовали губы, целуя. Это тоже было что-то вроде ритуала, таинства, по крайней мере для Барнса.
Вот так вот ухаживать за Себастьяном доставляло Барнсу огромное удовольствие, которое он бы ни на что не променял. Он был рад тому, что может купать его, носить на руках, а потом ласкать, уложив в кровать. Иногда Себастьян делал то же самое для него, он любил мыть его длинные волосы, массируя голову, только что на руках до кровати не носил, хотя и мог, но Барнс ему этого не позволял, мотивируя тем, что слишком тяжёлый, и Себастьян может сорвать себе спину.
========== 15 ==========
Оказавшись на коленях перед мужем, Барнс погладил его по бедрам, сжал в ладонях задницу и лизнул головку полувозбужденного члена, пытаясь сделать вид, что продолжает вытирать влажную кожу.
Полторы недели – это было слишком долго для Барнса, чтобы просто так оставить уставшего Себастьяна в покое.
– Ты ненасытный, – Себастьян погладил его по влажным волосам.
– Я просто по тебе очень соскучился, – улыбнулся Барнс. – Еще скажи, что ты не хочешь.
– Хочу, – кивнул Себастьян.
Он потянул Баки за плечи вверх и поцеловал, наслаждаясь горячей мягкостью ласкового рта.
Барнс потерся своим стоящим колом членом о бедро Себастьяна, прошелся ладонями по влажной спине, медленно выдыхая, успокаиваясь, расслабляясь.
– Где тут у тебя кровать? – спросил он, отрываясь от желанных губ. – Отведешь меня, или тебя отнести, принцесса?
– Отведу, – Себастьян встал, притерся к Баки собственным членом и потянул его к спальне.
– Неужели принцесса пойдет своими ножками? – рассмеялся Барнс, легонько шлепнув Себастьяна по заднице, но потом поймал за руку, развернув к себе и нежно провел ладонью по щеке. – Прости, шутка неудачная. Веди.
Оказавшись в спальне, Барнс толкнул Себастьяна на кровать, сразу же оседлав его и навис, упершись руками по обе стороны от его головы. Он вновь потерся пахом о пах мужа, обхватил ладонью оба их члена и начал медленно надрачивать, глядя ему в глаза. В прекрасные серые глаза, в которых он каждый раз тонул.
Себастьян прикрыл глаза от удовольствия и потянулся к Баки, чтобы поцеловать его.
– А смазки у меня и нет, – сказал он.
– У меня тоже, – загрустил Барнс, продолжая надрачивать оба члена. – Минет?
– Минет, – согласился Себастьян.
– Я очень торопился, – Барнс поцеловал его, нежно пройдясь по губам кончиком языка, – хотел к тебе.
Продолжая ласкать их обоих рукой, Барнс стал целовать Себастьяна: губы, скула, шея, ключица, сосок, второй. Он наслаждался мягкостью кожи, ее жаром. Прильнул грудью к груди, не спеша спускаться ниже.
Себастьян гладил Баки по спине, по бокам, приподнимая бедра и прижимаясь к Баки членом.
– Мне еще ни с кем не было так хорошо, как с тобой, – признался он. – Я так люблю тебя, Баки.
– И я люблю тебя, принцесса, – Барнс прижался щекой к груди, а потом выпустил их члены и стал спускаться все ниже и ниже, покрывая грудь и живот Себастьяна короткими поцелуями, шаря руками по его телу.
Каждый поцелуй Баки Себастьян ощущал как короткий сладкий ожог, от которого по телу растекалось возбуждение.
– Господи, Баки, еще!
Эту сладкую пытку Барнс мог длить часами, целуя, поглаживая, вылизывая Себастьяна, не касаясь его члена, хотя сам сходил с ума от желания. Он коснулся губами коротко стриженного лобка, задев член, а потом, лизнув его от яиц до головки, обхватил ее губами, нежно обводя кончиком языка, и протяжно застонал, задыхаясь от желания.
– Аааааа!.. – вырвалось у Себастьяна. Он растянулся на кровати, комкая покрывало и тяжело дыша.
Барнс понадеялся, что тут хотя бы нормальная звукоизоляция, потому что они действительно были очень шумными. Барнс заглотил член до основания, позволяя головке упереться в глотку, обхватил член губами, принимаясь сосать, лаская ствол языком. Мял в ладонях яйца, поглаживая за ними, касаясь пальцами сжатого сфинктера.
Из горла Себастьяна вырывались жалобные стоны, которые он совершенно не мог контролировать. Он так отчаянно соскучился по рукам и рту Баки, по его члену, по его заднице.
Ему было так хорошо, так сладостно, что глаза закрывались сами собой. Себастьян гладил Баки по волосам, которые шелковой лаской касались его бедер.
Это было… Это было каждый раз по-разному, но всегда крышесносно. Всегда. Всегда было невероятно хорошо, да просто невероятно, и это было не очарование и эйфория первого раза, это было знанием друг друга, заветных точек на теле и в душе, которых сейчас Барнс касался, словно играл на пианино. Он точно знал, как доставить Себастьяну удовольствие, и делал это самозабвенно, полностью отдаваясь процессу, наслаждаясь им.
Себастьяну казалось, что он плавится от возбуждения. Кожа стала невероятно чувствительной, каждое прикосновение Баки приносило невероятное наслаждение. В паху разрастался жар, скапливался, готовясь выплеснуться наружу.
Барнс обожал это – полную власть над любовником, когда только он решал, кончит Себастьян сейчас, или будет мучиться наслаждением. Но, как бы ни хотелось держать его в этом состоянии, Барнс не мог длить его вечно. Пропустив член как можно глубже в горло, он застонал от предвкушения чужого оргазма.
Баки сглотнул, и это толкнуло Себастьяна за грань. Он долго, протяжно застонал от невыносимого удовольствия и словно сорвался в пропасть, кончая. Казалось, это продолжалось бесконечно и так невыносимо сладостно!
Облизнувшись, Барнс погладил внутреннюю сторону бедер, стараясь не касаться чувствительного после оргазма члена мужа. Он изнывал от желания, которое сжигало его изнутри, невероятным усилием воли стараясь не прикасаться к себе, хотя руки тянулись. Он чувствовал, что ему надо совсем немного, чтобы кончить, взорваться, уплыть в пучину наслаждения. Барнс просяще посмотрел на Себастьяна, словно ждал, что тот может ему отказать.
Себастьян улыбнулся, сел, опрокинул Баки на спину и склонился над его членом. Облизал его по всей длине, провел языком по короне головки, лизнул уздечку, спустился вниз по стволу, чтобы приласкать яйца и наконец забрал член в рот целиком.
– Господигосподигосподи… – пробормотал Барнс, вцепляясь пальцами в короткие волосы Себастьяна. В паху полыхало от невероятно острых ощущений, хотелось еще, еще и еще. Он чувствовал, что завис на тонкой грани, за которой мозг превратится в желе, а его самого захлестнет оглушительной волной наслаждения. Хотелось еще ненадолго зависнуть на этой грани, насладиться ртом своего мужа.
Барнс выгнулся, подаваясь в вожделенный горячий плен рта Себастьяна, понимая, что сейчас кончит, не представляя, как отсрочить этот момент.
Себастьян ласкал языком толстый ствол, выглаживал уздечку, то забирая так глубоко, как мог, то посасывая головку и щекоча отверстие уретры. По тому, как напрягся член во рту, он понял, что Баки вот-вот кончит, и удвоил усилия.
Не выдержав ласк, Барнс прижал голову Себастьяна к своему паху, загоняя член как можно глубже в горло, и кончил с громким растерянным стоном, выгнувшись так, словно хотел встать на мостик.
Когда первая волна посторгазменной судороги прошла, он отпустил Себастьяна, погладив его по щеке, извиняясь за грубость.
– Ты невероятный, – прошептал он, протянув к Себастьяну руки, чтобы притянуть к себе поближе.
Себастьян облизнул губы, ощупал языком потрескавшиеся уголки и вытянулся на кровати рядом с Баки, положив голову ему на плечо.
– Все-таки хуй у тебя здоровенный, – сказал он.
– Раньше тебя это только радовало, – заметил Барнс, улыбнувшись. Он прекрасно понимал, что размеры его “достоинства” более чем впечатляющие, и не каждый бы обрадовался, если бы в него пихали такую штуку, да еще и на постоянной основе.
– Немного отвык, – пожал плечами Себастьян. – Купишь завтра смазку?
– Конечно, – охотно согласился Барнс, который понял, что надо таскать тюбик в рюкзаке на постоянной основе, потому что в этот раз он просто забыл прихватить ее из дома, когда собирался. Не было времени проверить, все ли он взял. – Что-нибудь еще купить?
– Сам придумай, – попросил Себастьян. – Я завтра вернусь как сегодня. С утра еще в зал успею, железо потягать.
– Ключи мне оставишь? – спросил Барнс, вспомнив о самом главном – возможности вообще выйти на улицу.
Он нежно поглаживал Себастьяна по плечу и спине, целуя в макушку, он любил вот так вот расслабленно лежать и ни о чем не думать, когда рядом лежал любимый человек. По сути, больше ничего Барнсу было и не надо, лишь бы Себастьян был рядом.
– Оставлю, – кивнул Себастьян. – Давай спать?
– Спи, конечно, – не стал возражать Барнс, хотя сам он был настолько взбудоражен встречей, что еще долго не сможет сомкнуть глаз. Но ему было, чем заняться, пока дражайший супруг отдыхал от трудов праведных. – Тебе во сколько вставать?
– В шесть, чтобы все успеть. Зал здесь, в доме, в цокольном этаже, а позавтракаю я в кафе. Тут из еды – только порошковые сливки к кофе, гадость страшная. Спокойной ночи, котик.
Себастьян зевнул, укрылся и тут же уснул.
– Спокойной, принцесса, – тихо шепнул Барнс.
Чувствуя себя невероятно хорошо просто от того, что рядом был любимый муж, он лежал и пялился в расцвеченный ночными огнями улицы потолок, прикидывая, чем он будет заниматься целый день завтра. И не только завтра. Его совершенно не пугало одиночество, если наградой за него была встреча с Себастьяном.
Когда Себастьян совсем уснул, Барнс осторожно выбрался из кровати, сходил за ноутом и наушниками, и, чтобы не мешать спать, уселся на диване в гостиной и принялся переводить видео мужика с историческим оружием, параллельно с ним переписываясь, уточняя непонятные моменты.
Уже под утро, когда серые сумерки начали разгонять тьму ночи, Барнс решил пойти таки спать. Он оставил ноут на диване, а сам вернулся в спальню, аккуратно, чтобы не разбудить Себастьяна, забравшись в кровать. Он полежал, разглядывая спящего мужа, и прикрыл глаза, заснув практически мгновенно.
Себастьян проснулся от будильника и тут же заглушил его, чтобы не будить Баки. Поцеловал его в щеку и встал.
Приведя себя в порядок и выпив кофе, он заглянул в спальню. Баки еще спал. Себастьян снова поцеловал его, шепнул: “Я в зал” и спустился в тренажерку.
– Угу, – буркнул Барнс, не собираясь просыпаться как минимум до полудня. Ему снилось что-то приятное, успокаивающее, но как только Себастьян ушел, сон тут же стал тревожным, и спать расхотелось.
Он еще повалялся в кровати, пялясь в потолок, но понял всю тщетность своего занятия и поплелся в ванную, где завис до самого возвращения Себастьяна из зала, плескаясь в огромной джакузи.
– Баки, пойдем завтракать! – позвал Себастьян, вернувшись. – Я страшно хочу есть.
Барнс в пять минут вытряхнулся из ванны, с завязанными полотенцем волосами, чтобы не капали, и принялся быстро одеваться.
– И куда пойдем? – поинтересовался он, хотя в целом ему было плевать, куда они пойдут, главное, что вместе. Но теперь мир уже не казался таким бесцветным, он снова заиграл красками. – Я начал переводить того историка. Даже с ним общался полночи. Он реально историк. Очень меня благодарил за то, что я субтитры к его роликам делаю, спрашивал, что с него за это я хочу. Что мне с него захотеть?
– Попроси у него обзор на что-нибудь особенно интересное, – предложил Себастьян. – Не буду переодеваться, после завтрака душ приму. Тут хорошее кафе в соседнем доме.
Покинув прохладу квартиры, в которой на полную работал кондиционер, Барнс ощутил, как его окутывает жара, даже в такое раннее утро. Волосы, забранные просто за уши, стремительно высыхали под солнцем. Барнс не представлял, как такую жару, а днем тут обещало быть за тридцать, переносит Себастьян, который вообще жару переносил очень плохо, в отличие от самого Барнса, которому было плевать на жару до плюс сорока и на холод до минус тридцати, и очень жалел свою принцессу.
Кафе оказалось небольшим и очень уютным, на улице стояла пара столиков под большими зонтами, а в помещении работал кондиционер, и Барнс предложил посидеть там, чтобы не мучать Себастьяна, хотя сам бы он предпочел приятный ветерок улицы.
– Котик, – попросил за завтраком Себастьян. – Я не знаю, где тут поблизости супермаркет, но, может, ты купишь продуктов, чтобы готовить дома? Вроде бы в кухне был минимальный набор посуды. Я задолбался завтракать в кафе и ужинать едой навынос.
– Конечно, – заверил Себастьяна Барнс. – Что ты хочешь на ужин?
– Какую-нибудь рыбу. Слишком жарко для мяса. – Себастьян подозвал официантку. – Пожалуйста, еще воды со льдом и лаймом.
– Хорошо, будет тебе рыба, – улыбнулся Барнс, погладив Себастьяна по руке.
Барнс прикинул, что на рынок за свежей рыбой он уже не успеет, слишком поздно, но вот завтра точно встанет пораньше, а сегодня они будут довольствоваться рыбой из магазина.
Они расплатились по счету и вернулись в квартиру. Барнс обнял Себастьяна, поцеловал его и выпустил, чтобы тот мог собраться и поехать на съемки, а сам сел за ноут искать ближайший супермаркет, чтобы не мешать ему, потому отпускать его никуда не хотелось.
Себастьян принял душ, переоделся и подошел к Баки.
– За мной машина пришла, – сказал он. – До вечера, котик. До семи я буду вне связи, не скучай.
– Не волнуйся, принцесса, – Барнс погладил Себастьяна по щеке и нежно поцеловал, – я найду, чем себя занять, помимо готовки.
Оставшись один, посидел на диване, тупо пялясь в стену на фотографию в раме, на которой был изображен водопад, а потом снова залез в ноут. Он уже нашел поблизости несколько магазинов, в которых можно было купить продукты, и теперь искал себе занятие на день, потому что сидеть в четырех стенах, когда под боком теплый океан, было просто кощунством. Тем более, было и время, и возможность просто отдохнуть, хотя он и так был не шибко занят.
Прикинув, что у него есть совершенно свободных часов шесть, а то и больше, Барнс собрался, вытащив специально таскаемый с собой городской рюкзак, покидал в него все, что ему может пригодиться на пляже и почти вышел за дверь, когда понял, что снова раскидал свои вещи ровным слоем по всей гостиной. Пришлось вернуться и собрать сразу, а то потом он обязательно не обратил бы на это внимания и выбесил Себастьяна. Тот, конечно, не стал бы ругаться, но и не обрадовался бы.
Поймав такси, Барнс поехал на пляж, уверенный, что легко там найдет прокат виндсерфов. Он давно привык к своей живой руке, но до сих пор мысленно благодарил всех, и даже Старка, за то, что ему больше не нужно было скрывать протез от простых смертных.
Решив не выебываться, Барнс, взяв в прокат виндсерф, нанял на первый раз инструктора, который в течение часа объяснял ему, что к чему. Благодаря суперсолдатской обучаемости и приспособляемости через час Барнс уверенно стоял на доске и, отпустив инструктора, который был слегка в шоке от такого скоростного обучения, отдался на волю ветра и волн.
Сначала получалось не очень, хотя он и не падал, а потом Барнс просто понаблюдал за другими виндсерферами, и понял, в чем была его ошибка. Он пытался насильно ловить ветер, а нужно было всего лишь почувствовать его и не дергать крыло. После этого все пошло как по маслу.
Ветер трепал разлетевшиеся из-под резинки волосы, соленые брызги били в лицо, а Барнс несся на доске, получая неимоверный кайф и ощущение какой-то бесшабашной свободы. Океан манил своими возможностями, и Барнс даже пожалел, что в Нью-Йорке не круглый год лето.
Накатавшись до умопомрачения, Барнс вернул виндсерф в прокат, поймал того же инструктора, что объяснял ему теорию, и уточнил несколько моментов, чтобы завтра попробовать что-нибудь эдакое.
По пути домой он заехал в магазин, купив там форели, которую собирался запечь с травами и лимоном, и, вернувшись, принялся готовить ужин и ждать Себастьяна, по которому безумно соскучился, несмотря на весело проведенное время.
Барнс скучал по Стиву, жалел, что не может разделить с ним радость этой беззаботной жизни без ЩИТа, Гидры и прочих сумасшедших, что норовили угробить его мир, и очень надеялся, что его друг жив, здоров и тоже радуется жизни. Он бы хотел рассказать Стиву о себе, узнать, как дела у него, но не представлял, как послать весточку в другую вселенную.
========== 16 ==========
“Еду домой” – прислал смску Себастьян. – “Не скучал?”
“Скучал” – честно ответил Барнс. – “Катался на виндсерфе. Но все равно скучал”.
“Круто! Закончатся съемки – покатаемся вместе, ок?”
“Я не сразу сообразил, что к чему. Даже инструктора нанял”.
“Купить тебе мороженого по дороге? Кстати, я морошку добыл”
“Не хочу мороженого, тебя хочу. Давай уже быстрее возвращайся. Рыба тебя ждет”.
Себастьян вошел в квартиру с пакетом, на котором был нарисован белый медведь.
– Держи, – протянул он пакет Баки. – И свежая, и замороженная.
– А из замороженной я kompot варить буду, да? – поинтересовался Барнс, забирая пакет и целуя Себастьяна. Он очень соскучился за день.
– Пирог испеки, – улыбнулся Себастьян. Он ненадолго оперся о Баки и признался: – Устал я сегодня. Ну да это ничего.
– Ты хоть попробовал? – спросил Барнс, поглаживая Себастьяна по спине, чуть прижав к себе.
– Немытую? – изумился Себастьян.
– А что такого? – удивился Барнс, ему было как-то невдомек, что такого в немытых фруктах, хотя овощи он предпочитал мыть.
– Вот только кишечной инфекции мне в разгар съемок не хватало! – всплеснул руками Себастьян. – Откуда я знаю, какие олени на ту морошку гадили?
– Скорее всего, северные, – предположил Барнс, вспоминая свои познания в том, где растет морошка, и какие там живут олени.
– Kopal’khem, – неожиданно вспомни Себастьян и сморщился.
– Ты-то откуда про эту херню знаешь? – пришла пора Барнсу изумляться.
– Мама рассказывала. Вычитала у какого-то русского патологоанатома в книжке. Она у меня, знаешь, большая любительница профессиональных баек, а знает четыре языка и на всех собирает такие книжки. У нее даже две книги баек из психбольницы есть.
– Надо будет взять почитать, – тут же оживился Барнс. – А про kopal’khem Карпов рассказывал. Смешная история.
Себастьян вскинул бровь.
– Я всегда знал, что юмор у тебя черный. Я в душ, освежусь.
– Какой есть, – пожал плечами Барнс, не видя в своем юморе совершенно ничего черного. – Я пока на стол накрою.
Когда Себастьян пришел ужинать, Барнс сидел за накрытым столом и внимательно разглядывал морошку, словно не есть ее собирался, а писать с нее картины в стиле гипер-реализма.
Оторвавшись от просмотра морошки, Барнс поднял задумчивый взгляд на мужа.
– Красивая ягода. И растет красиво, – все так же задумчиво сказал Барнс, вертя в пальцах ягоду.
– А есть ее ты будешь? – спросил Себастьян, садясь за стол. Он закинул в рот одну ягоду, прожевал и сморщился. – На вид она лучше, чем на вкус.
– Да, очень специфическая штука, – согласился Барнс, кидая в рот пригоршню ягод.
Когда он только вспомнил про морошку вчера, он даже не помнил, какая она на вкус, но безумно захотелось вспомнить. И сейчас, чувствуя ее кислинку и горечь, полное отсутствие сладости, он медленно погружался в те сутки, когда на нем проверяли способность долго подчиняться одному и тому же бессмысленному приказу. Нет, его потом даже кормили этой морошкой, поэтому он и помнил ее специфический, совершенно не ягодный вкус.
Он немного подвис, нырнув в воспоминание. В солнечную летнюю ночь, даже теплую по местным меркам, когда он выискивал эти оранжевые ягодки, которых становилось с каждым часом все меньше и меньше. Над ухом постоянно противно зудели комары и мошка, но приказа отмахиваться от них не было, и они постоянно норовили залезть то в нос, то в глаза. Солдат все равно отмахивался от вездесущих гадов, но это совершенно не помогало.
– Баки? – окликнул его Себастьян. – Ты в порядке?
– А? – Барнс посмотрел на Себастьяна сначала совершенно ушедшим в себя взглядом, но почти сразу вернулся в реальность. – Извини, вспомнилось, как я ее собирал. Давай ужинать.
– Расскажешь? – Себастьян поставил локти на стол и положил подбородок на сжатые кулаки.
– Ну, там не было ничего интересного, – пожал плечами Барнс, выкладывая на тарелки запеченную рыбу. – Зачитали коды, выдали приказ, и я пошел собирать морошку. Хорошо, хоть на поляну привели, где она была. А дальше комары и сутки этой хуйни. Не заморачивайся, принцесса.
– А что потом русские сделали с этой морошкой?
– Понятия не имею, – Барнс уселся за стол напротив Себастьяна. – Но меня они кормили свежей морошкой, а потом вареньем из нее. Видимо, варенье и делали. Только кто, где и когда – я не знаю. А тебе испечь пирог с ней?
Тряхнув головой, Барнс отогнал навязчивое воспоминание и принялся за еду.
– Испеки, – кивнул Себастьян. – Обязательно испеки. – Он посмотрел в тарелку. – О, рыба!
– Ну да, рыба. Ешь, принцесса, – Барнс вяло ковырялся вилкой в тарелке, вспоминая про морошку, коды и приказы, которые не мог не выполнить.
Он понимал, что переживает давно ушедшее, почти забытое, но ведь он просто хотел морошки. “Хотел” было ключевым. Барнс попытался улыбнуться, чтобы не расстраивать Себастьяна, и принялся есть, хоть и через силу.
– Котик, – сказал Себастьян, утолив первый голод, – что с тобой? Расскажи.
– Да ничего, – Барнс разозлился больше на самого себя, чем на просьбу Себастьяна. – Прости. Просто… Не знаю. В сборе ягод ведь не просматривается ничего страшного, просто тест на усидчивость. Русские вообще были странными. Они проводили пробные тесты на всякой бытовой чуши. Уборка и чистка картошки. Сбор ягод. И всякий подобный бред. Это потом они приближали условия к боевым, уже к финальной обкатке, а поначалу… Забей. Не хочу об этом. Давай не будем, пожалуйста.
Барнс внезапно стал выглядеть таким потерянным и несчастным, словно ему было пять лет, он заблудился в лесу и не может найти дорогу домой.
Себастьян положил вилку, встал, обошел стол и склонился над Баки, обнимая.
– Все это давно прошло, котик. Ты здесь, со мной, с нами все хорошо. С тобой все хорошо. Ты в безопасности.
– Понимаешь, дело не в опасности, – вздохнул Барнс, не зная, как объяснить то, что он чувствовал. – Солдату было все равно, он просто выполнял приказы. А я… Я чувствую себя беспомощным, потому что знаю, что коды все еще есть, и их можно мне зачитать. И я снова перестану быть собой. Только боюсь, что это будет в последний раз.
– Коды есть, – не стал спорить Себастьян. – Но в этом мире их никто не знает, Баки. Ты же смотрел все фильмы. Те коды, которые там, неправильные. Они просто не сработают.
– Я их знаю, понимаешь? Я… – Барнс забрался руками в волосы, чуть ли не дергая себя за прядки. – А если найдутся такие же ебанутые, как те девки шесть лет назад, только с более широким полетом фантазии? Ведь Зимний Солдат знает свои коды, он может их сказать, его можно вынудить. Да, ты сейчас скажешь, что никто не знает, что я – Зимний Солдат. Ты прав, но все равно… Бред какой-то. Такое ощущение, что я сам себя накручиваю из-за ерунды. Прости меня.
Барнс наконец-то выпустил свои волосы и обхватил руки Себастьяна, обнимающие его, своими. Он действительно представил несколько самых невероятных способов выведать у него его коды. Тут были не только пытки, которые Солдату был страшны, только если ему начнут отпиливать голову, тут были и способы психологического давления, и шантаж, и угроза жизни Себастьяну, и даже простой гипноз мог подействовать на него. И это пугало. Пугало то, что в этом мире он не представлял себе, найдутся ли деятели, которые не умозрительно будут рассуждать о кодах Солдата, как в фанфиках, а реально захотят их вызнать и применить на практике. Или вдруг сами сценаристы специально заменили коды в фильме, но у них они есть. Да, надо еще додуматься, что Зимний Солдат реально обитает в этой вселенной, но… Все равно было не по себе.
– Котик, это не ерунда, но ты действительно себя накручиваешь, – мягко произнес Себастьян, прижавшись щекой к волосам Баки. – Никто никогда не догадается. И знаешь почему?
– И почему же? Твоя версия? – невесело усмехнулся Барнс.
– Потому что ты мой муж. А у меня репутация парня чувствительного, слабого и, чего греха таить, трусливого. Такого, который сыграть-то Зимнего Солдата может, а вот к живому ему на километр не подойдет.
– Но ты же от меня не шарахнулся, даже когда понял, что я действительно Солдат, – Барнс поднял голову, чтобы посмотреть на Себастьяна. Он взял его руку в свои и поцеловал, поднеся к губам. – Ну, не Солдат, вернее, не совсем Солдат… Черт, ты же реально меня не испугался.
– Не испугался. Но я действительно эмоционально чувствительный, поэтому у меня репутация труса.
– Не замечал в тебе трусливости никогда, – удивился Барнс такому интересному мнению о своем муже. – Даже не подозревал ничего подобного. Мне стоит начать прислушиваться к слухам о тебе?
– А прислушайся, мне интересно, что сейчас в тренде. Знаешь, я себя чувствую как тот осел из “Шрека”: “У меня есть дракон, и я не побоюсь его применить!”
– Принцесса, – рассмеялся Барнс, поглаживая его по щеке ладонью, – ну какой я дракон? Хотя… Почему бы мне не быть твоим драконом? И не бойся меня применять.
Его с каждой секундой отпускало это странное напряжение последних минут, и перестала пугать морошка, которая на какой-то момент показалась ему ядовитой.
========== 17 ==========
Себастьяна не удивили флэшбэки Баки. Они иногда просто случались, еще хорошо, что без ночных кошмаров. По первости, как они начали засыпать в одной кровати, Себастьян опасался, что Баки приснится кошмар, он примет Себастьяна за врага или что-то в этом роде, а потом Себастьяну придется объяснять, почему у него сломан нос и под глазами синяки. Он не сомневался, что в такой ситуации все его друзья немедленно принялись бы спасать его от партнера-абьюзера.
– Себастьян, – Барнс посмотрел на него очень серьезно, – ты есть будешь?
– Буду, – Себастьян вернулся к своей тарелке.
– Ешь, принцесса, – Барнс как можно дольше продлил прикосновение руки к руке. – И поведай мне о том, что ты хочешь на завтрак и ужин.
Барнса совсем отпустило, он улыбнулся светло и открыто, так, как улыбался только Себастьяну.
– Я люблю тебя, принцесса, – Барнс принялся за рыбу, словно и не было этого непростого разговора. Он умел абстрагироваться от своих тревог практически полностью, но только вновь пережив их.
– И я тебя люблю, котик, – улыбнулся Себастьян. – На завтрак я хочу яичницу в перце. А на ужин – какую-нибудь белую рыбу. Палтуса или камбалу.
– Вот и договорились, – заключил Барнс, все же доедая целую рыбину. Себастьяну он тоже приготовил целую, а сколько тот съест, столько съест. – Вот, я сегодня катался на виндсерфе. Знаешь, это прикольно, у меня даже получилось, правда далеко не с первого раза. Все оказалось несколько сложнее, чем я думал…
Барнс говорил, отставив тарелку с костями, и уплетал морошку, которая больше не вызывала у него негатива. И собирался приготовить из нее пирог, той, что была замороженная.
– И как же ты достал эту редкую дорогую ягоду? – вспомнил Барнс о том, что как-то же Себастьян действительно эту морошку надыбал. И как, ему было очень интересно.
Себастьян отодвинул тарелку с съеденной наполовину форелью.
– Я отловил утром своего ассистента и потребовал, чтобы к концу съемочного дня он привез мне морошку. Вот и все. Где и как он ее искал – это не моя забота. Думаю, в магазине товаров с Аляски, на пакете был логотип магазина.
– Ой, – радостно воскликнул Барнс, – а можно его еще чем-нибудь таким же странным озадачить? Ну так, приколу ради. Я гречки хочу. Только не зеленой, как продается, а сухой, коричневой.
– Почему бы и нет? Может, оленины хочешь? Белых грибов?
– Откуда ты вообще знаешь про оленей и белые грибы? – засмеялся Барнс, явно просто прикалываясь. – Но белых грибов – да. Причем свежих. Не хочу мороженых. Сможет достать?
– Заодно и узнаем, – пожал плечами Себастьян. – Я его особо не нагружаю, я не капризная звезда.
– Зато я у тебя капризный, – засмеялся Барнс, подходя к Себастьяну и аккуратно беря его на руки. – Поэтому пусть напрягается ради меня.
– Пусть, – согласился Себастьян. – А то у меня всех требований – холодная негазированная вода всегда в доступе, “Эвиан”, и влажные салфетки с алоэ.
– Да ты не звезда, а просто подарок, – засмеялся Барнс. – Меня ты и этим не озадачиваешь.
Барнс прижимал Себастьяна к себе, как самую драгоценную ношу, не спеша опускать его ни на какую поверхность, будь та мягкой или жесткой. Подумав, он понес Себастьяна в спальню, где собирался раздеть, повалять на кровати и утащить в душ. По такой жаре даже при кондиционере его муж любил купаться.
– Да, я непритязательный, – согласился Себастьян. – Со мной легко.
– Ты невероятный, – Барнс уложил Себастьяна на кровать и принялся раздевать его, целуя открывающиеся участки кожи. – Хочешь в ванну? Я купил смазку.
