Текст книги "Отражение: Двое (СИ)"
Автор книги: Snejik
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)
Барнс тяжело выдохнул, подхватил Себастьяна под задницу, точно зная, что он удержится, и поднял его, насаживая на свой член. Постоял с ним так, давая привыкнуть обоим, и уселся на кровать, начиная легко приподнимать и опускать Себастьяна, прижимаясь к нему, зажимая его член между ними.
Себастьян откинул голову назад и закрыл глаза. Он вскрикивал от каждого толчка. Его член терся о волосатый живот Баки, оставляя на нем влажные полосы.
Барнс чувствовал, как сладкое напряжение скрутилось тугой пружиной где-то в паху, и стал только сильнее вбиваться в Себастьяна, резче поднимая и опуская его на себя.
– Принцесса… – выдохнул Барнс, понимая, что надолго его не хватит. Себастьян всегда сводил его с ума, доводя до пика за считанные минуты.
– Да, Баки, давай, я вот-вот… – простонал Себастьян.
Еще несколько толчков, и горячая пружина, что сжималась, копя удовольствие, распрямилась резко, внезапно, захлестывая наслаждением, накрывая оргазмом, от которого, казалось, даже уши заложило, настолько ярко, жарко, невозможно это было.
Барнс тяжело дышал, сжимая Себастьяна в руках. Тот стонал. Он кончил одновременно с Баки и обмяк в его объятьях, прерывисто дыша.
Тяжело дыша, Барнс откинулся на кровать, укладывая Себастьяна на себя, аккуратно сняв его со своего члена. Ему казалось, он был весь ватный и не сможет пошевелиться до утра, но руки сжимали любимое тело, гладили по спине, губы целовали все, куда дотягивались, только голоса не было сказать, как же он любит.
– Впечатлений масса, – наконец произнес Себастьян. – А не расскажешь никому.
– Зарегь себе левый акк где-нибудь и рассказывай сколько хочешь, никто и не узнает, что это ты, – усмехнулся Барнс, перевернувшись на бок и подгребя Себастьяна под себя. Потянулся через него к тумбочке за влажными салфетками, и вытер обоих, а потом и укрыл. – Или тебе хочется, чтобы кто-нибудь узнал, что именно тебя круто ебет твой муж?
– Понимаешь, котик, – принялся объяснять Себастьян. – Заводить порнопаблик я не хочу. Но иногда, когда Уилл или там Чейз начинают хвастаться, как круто им отсосала очередная девушка, я себя за язык кусаю, чтобы не сказать, что вообще-то мне круто отсасывают по одному намеку, и не только отсасывают.
– А почему не скажешь? – Барнс не очень понимал, почему, если его друзья делятся интимными подробностями своей жизни, то и его принцессе не поделиться. Самого Барнса это бы никак не обидело, да и не задело бы вообще.
– Не хочу их обижать, – сказал Себастьян. – У меня частый, регулярный и роскошный секс, и мне для него никак не надо исхитряться и напрягаться. У меня и так все есть. Давай спать, котик.
– Не понимаю я тебя, – честно сказал Барнс, выключая лампу, хотел лечь удобнее, но потом вспомнил про кота и поднялся. – Стива пущу, – пояснил он, открывая дверь.
Стив сразу влетел в спальню, запрыгнул на кровать и устроился на подушке Барнса. Барнс вздохнул, снял заколку, давая волосам свободу и, присев на край кровати, принялся плести косу на ночь.
– Не понимаю, почему их должно обидеть наличие у тебя регулярного отличного секса? – наконец закончил он вопрос.
– Потому что у них такого нет. Мы ж мужчины, мы постоянно меряемся друг с другом чем-то.
– И чем же еще мой муж меряется со своими друзьями? – мурлыкнул Барнс, ложась и прижимая к себе Себастьяна, умудрившись поделить свою подушку со Стивом, который тут же подгреб к себе его косу, свивая из нее гнездо.
– Всяким… – сонно буркнул Себастьян, уткнулся носом в плечо Баки и уснул.
========== 41 ==========
Гора Бейкер в национальном парке штата Вашингтон встретила морозом, солнцем и снегом. А чего еще Барнс ожидал от гор, да еще и зимой?
Он любил природу, любил выезжать куда-нибудь, особенно с Себастьяном, когда удавалось, но вот сниматься на натуре было сущим адом. Мало того, что ради двух-трех часов съемки приходилось переться с кучей народу в какие-нибудь дальние дали, так еще и одеваться-раздеваться практически на улице. И никакого кайфа от наблюдения за естественными видами, потому что фотограф постоянно ругается, что солнце светит не так, или не светит вообще, осветители прыгают туда-сюда, и остальная фотосъемочная кутерьма. Так, рабочие моменты, к которым за полгода, а то и больше Барнс уже привык. И даже начал получать удовольствие от процесса.
Надо сказать, что с того момента, как Себастьян представил его общественности, съемок у него стало больше, не сильно, но для него ощутимо.
Отснявшись для рекламы горнолыжных принадлежностей и экипировки, что заняло целых три дня, Барнс поехал сразу в Сиэтл, где должен был переводить презентацию какой-то новой пушки, про которую он еще ничего не знал, а потом, на следующий день, переговоры.
“Отснялся. Устал. Я в Сиэтле, принцесса. Люблю тебя. Как ты?” – написал Барнс, как только вселился в забронированной для него номер в не самой плохой гостинице.
“Отснялся для Hugo Boss. Завтра планируем разбирать фанатские подарки – Камилла как раз вернется. Люблю и скучаю”, – ответил Себастьян.
“Я завтра весь день буду вне доступа. Послезавтра, наверное, тоже. Они меня на два дня наняли целиком”.
“Держись, kotik! Не скучай и отдыхай как следует”.
“Я спать. Напишу, как будет возможность”.
Следующие два дня Барнс занимался синхронным переводом на фарси и обратно в режиме реального времени. Сначала была деловая встреча, потом презентация, потом небольшой обед, на который его тоже пригласили. К середине дня Барнс так устал от говорильни, что хотел забиться в угол и не отсвечивать, но ему тут же заказали перевод документации к этой новой пушке, потому что условно стороны уже договорились. И вот он, забыв обо всем, забрался в номер и принялся переводить, закончив так поздно, что писать Себастьяну уже не стал, тот давным-давно спал.
На следующий день он перевел переговоры, которые затянулись аж на три часа, потому что предварительно договорившиеся стороны сейчас обговаривали остальные мелочи, выторговывали что-то и прочая-прочая.
Когда все завершилось, Барнс оставил свои координаты гостям, если он им вдруг понадобится снова, и, глянув рейсы до Нью-Йорка, понял, что если поторопиться, то успеет на ближайший. Телефон жалобно пискнул о критически малом заряде, но заебанный Барнс просто не обратил на это внимания, а когда захотел написать Себастьяну, что он уже летит домой, телефон умер совсем. Барнс махнул рукой на это, решив, что его принцесса знает, где он, а так он еще и сюрприз устроит, что приехал раньше.
В самолете Барнс вырубился и проспал весь полет, но проснулся почему-то все таким же уставшим, хотя суперсолдатский организм был рассчитан и не на такие нагрузки. Барнс понимал, что просто вымотался морально, соскучился по Себастьяну, и очень-очень хотел под бок к мужу в свою кроватку, где будет тепло, уютно, а Стив будет вить гнездо из его волос.
Камилла тихо-тихо подошла к Себастьяну, который болтал по телефону с Крисом, дождалась, пока тот закончит разговор и положила перед ним стопку цветных фотографий.
– Кэм, что случилось? – спросил Себастьян, обратив внимание прежде всего на виноватый и потерянный вид девушки.
– Я… я ничего. Это тебе прислали. Извини.
Себастьян взял первый снимок, посмотрел на него и вздрогнул.
На фотографии Баки, полуголый, стоял в чьей-то спальне и расстегивал штаны, а какая-то девушка стояла перед ним на коленях и помогала в этом, в общем-то, простом деле. У Баки здесь была ну очень странная, несвойственная ему французская коса.
На следующих фотографиях Барнс был уже раздет, девушка все также стояла на коленях, явно ему отсасывая. На других снимках Баки кинул ее на кровать и склонился, очень недвусмысленно устроившись между ее ног. Там были и еще фото – секс, крупным планом.
У Себастьяна похолодели руки. Он перебрал все снимки – их был десяток.
– Кто прислал? – спросил он.
– Нет обратного адреса, – виновато сказала Камилла. – Доставка ФедЭкс.
– Это не может быть Баки, – ослабевшим голосом сказал Себастьян, разглядывая фото, на котором блондинка с силиконовыми сиськами и губами ему отсасывала, а Баки сурово смотрел на нее сверху вниз. – Сделай мне кофе, Кэм. Нет, лучше ромашкового чаю с медом.
Когда Камилла принесла чашку, Себастьян смотрел на фотографию, где член Баки был показан крупным планом. Себастьян залпом выпил чай.
– Кэм, я не понимаю, – сказал он. – Но это точно не Баки. Смотри, видишь? Баки необрезанный.
Камилла без большой охоты поглядела на крупный план члена и кивнула.
– Можно я пригляжусь? – попросила она.
– Смотри, – Себастьян пододвинул к ней снимки.
Камилла перебрала их, вглядываясь в каждый.
– Снимки профессиональные, не из интернета скачаны, – сказала она. – Но это фотошоп. И где-то я видела у Баки такую прическу. В каком-то журнале.
– Где?
– Сейчас найду.
Она вышла и принесла декабрьский выпуск “Мужчины для мужчин”, в котором Баки рекламировал какой-то очень мужской интерьер.
– Вот, Себ. Видишь, такая же прическа? Я думаю, исходники для монтажа взяли из этой фотосессии, Баки больше нигде так не снимался.
– Но кто?! – вскинулся Себастьян.
– Неважно. То есть важно, но вариантов масса: фотограф, ассистенты фотографа, кто-то из журнала, кто-то из агентства, на которое Баки работает. Давай я попробую найти женщину.
– Думаешь, у тебя получится?
– Дай мне два часа, – попросила Камилла. – И не принимай это так близко к сердцу. Интересно, кому Баки дорогу перешел?
– Или кому не дал… – пробормотал Себастьян.
Камилла сгребла фотографии и ушла. Себастьян взял присланный из Японии в подарок на Рождество альбом фанарта и принялся рассматривать. Тут были картинки того же автора, арты которого он подарил Баки на их первое Рождество.
Очень хотелось позвонить Баки, но тот же предупредил, что будет вне доступа. Себастьян все-таки позвонил, послушал “Абонент находится вне зоны действия сети” и отложил телефон.
У него что-то больно сжималось в груди. Он верил Баки, верил, что тому в голову даже мысль об измене не заходит. Он знал, что Баки не воспринимает женщин, делающих пластические операции. Баки как будто сразу видел работу хирурга: грудь, губы, нос, подтяжку. Кто-то просто захотел сделать им гадость. Разлучить их.
Камилла вышла из кабинета через два с половиной часа. Она села рядом с Себастьяном, приобняла его за плечи и начала рассказывать:
– Баки снимался для этого журнала в октябре. Я нашла поиском по лицам эту женщину, ну, с фото. Ее зовут Сэнди Краш, она порноактриса и порномодель, живет в Майами, ведет Твиттер и Инстаграм. Так вот, в октябре она была в Майами, Себ. Она вообще полгода не ездила в Нью-Йорк. И не собирается, она его ругает. А Баки никогда не был во Флориде. Это фотошоп. Правда, я не знаю, кто его сделал.
– Фотограф. Дерек… как его там?
– Дерек Томлинсон? – Камилла нашла в журнале имя фотографа.
– Да. Баки… он обмолвился, что тот к нему подкатывал. Но Баки, он же такой наивный иногда, он даже не понял сразу.
– Томлинсон решил отмстить, – покачала головой Камилла. – Знаешь, а с этим можно идти в суд. Это клевета и вторжение в частную жизнь.
– С этим еще и в агентство можно идти, – кивнул Себастьян. – Материалы фотосессии принадлежат агентству и заказчику. Спасибо, Кэм.
– Баки его в асфальт вкатает, – улыбнулась Камилла. – Позвонить Алье?
– Погоди. Решение должен принять Баки.
“Лишь бы он не вкатал Томлинсона в асфальт в прямом смысле”, – подумал Себастьян. В том, что Баки может, он не сомневался.
– Принцесса, я дома! – распахнул дверь Барнс, жутко вымотанный морально из-за отсутствия Себастьяна рядом. Он не любил расставаться с ним так надолго, а пять дней – это долго.
Барнс скинул рюкзак, куртку, и принялся расшнуровывать ботинки. Он предвкушал встречу всю дорогу в такси и очень волновался, что телефон сел и он не может написать Себастьяну, а больше от того, что, возможно, тот писал или звонил ему, а нарывался на выключенный телефон.
Стив немедленно подбежал к хозяину и принялся играть со шнурками. Себастьян стоял рядом и, улыбаясь, смотрел, как Баки отпихивает игривые лапки.
– Котик-котик, – сказал он. – Что у тебя с телефоном случилось?
– Стив, бля! – нежно ругнулся Барнс, стаскивая полуразвязанные ботинки, оставляя их на растерзание Стиву, а сам в один шаг подошел к Себастьяну и, обняв его, вжался в него всем телом. Как же он соскучился, как хотел все эти дни быть рядом.
– Батарейка села, – пробормотал Барнс в шею мужу, – я по запаре забыл зарядить. Как ты?
– Чуть не офигел, – вздохнул Себастьян. – Ты глянь, что мне тут прислали, – он кивнул в сторону журнального столика, на котором так и лежали порномонтажи.
– Опять что-то с Зимним? – улыбнулся Барнс.
– С Сэнди, – Себастьян сделал шаг в сторону, выбрал самую похабную фотку и протянул Баки.
Барнс внимательно разглядывал фото, и лицо его менялось от заинтереснованно-непонимающего через неверие и ярость к решительному.
– Кажется, кто-то выиграл путевку на кладбище, – Барнс резко развернулся и пошел в прихожую, явно уже все узнав, поняв и решив для себя, настолько спокойным он сейчас был.
– Стоять! – рявкнул Себастьян. – Не сметь влезать в уголовку!
Барнс замер на половине движения. Он никогда не слышал у Себастьяна таких интонаций, тот вообще никогда не повышал голос, не только на него, в принципе. Поэтому, остановившись, Барнс обернулся, по-новому разглядывая своего мужа.
– Он ударил по самому дорогому, что у меня есть, – решил объяснить Барнс свои действия, потому что действительно собирался если не убивать, то калечить, и точно знал, кого. – По тебе.
– Вскользь прошло, – махнул рукой Себастьян. – Слушай меня, Баки. Мы лишим его денег, работы, репутации – всего. Я знаю, как. Ты готов меня выслушать?
– Как ты? – только сейчас Барнс понял, что должен был испытать Себастьян, получив подобные фотографии. – Прости меня.
Он подошел, обнимая Себастьяна, невесомо касаясь губами шеи, поглаживая по спине, а сам думал о том, что сначала они поступят так, как хочет Себастьян, а потом ничего не помешает Барнсу поступить так, как того хочет он.
– Нормально я, – Себастьян погладил его по спине. – Хотя, конечно, было неприятно. Ну как, ты готов меня выслушать?
– Да, я готов тебя выслушать, мой хороший. Прости, я вспылил, – Барнс утянул Себастьяна на диван, усаживая рядом с собой, близко-близко, и, прежде чем он начал говорить, поцеловал, потому что очень давно хотел. Очень-очень давно. Все пять дней.
– Сегодня уже поздно, – сказал Себастьян, устраиваясь под его рукой. – Завтра у тебя встреча с Альей. Ты придешь к ней с этими фотками, с именем этой бабы и фотографа. И скажешь все, как есть. Она тебе объяснит, что делать, и вы поедете в агентство. Подашь на него в суд за клевету и вторжение в частную жизнь – эти фотки Томлинсон мне отправил, не тебе. А дальше будем действовать, как скажет Алья. Она знает. Годится?
– Если это действенный вариант, то я согласен, – Барнс поцеловал Себастьяна в макушку, прижимая к себе. Себастьян хотел суда, пусть будет суд. – Говоришь, это лишит его денег, работы и репутации?
– Да, – уверенно кивнул Себастьян. – Вот увидишь.
========== 42 ==========
Алья встала на след, как терьер, учуявший барсука. Она накатала сразу три исковых заявления, два от Барнса и одно от Себастьяна: за клевету, за вторжение в частную жизнь, за моральный ущерб. Потом она вместе с Барнсом отправилась в агентство, на которое Барнс работал как модель и – нет, не устроила скандал. Но лучше бы устроила. После разговора с ней куратор Барнса едва не плакал, а директор по персоналу вид имела бледный и растерянный.
– Мы выжмем из Томлинсона все, до последнего цента. Ему после этого даже на телефон снимать не позволят, – заверила Алья. – Обожаю свою работу.
Надо сказать, что Барнс после всего этого стал опасаться Алью, если не откровенно бояться, потому что она реально собиралась уничтожить человека, оставив его в живых при этом. И совершенно законно. На взгляд Барнса, это было сродни искусству профессионального киллера, только наоборот. Если киллер оставлял все, кроме жизни, то Алья собиралась оставить только жизнь.
У Барнса по этому поводу в голове что-то сдвинулось, и он перестал понимать, правильно ли убивать тех, кто угрожает или обижает твою семью. Поскольку больше ему поговорить на эту тему было не с кем, Барнс пришел к единственному человеку, от которого не скрывал практически ничего, особенно свой кровожадной сущности, которая требовала физического отмщения.
– Себастьян, я хочу у тебя кое-что спросить, – подсел он к нему на диван, но не стал обнимать, как обычно это делал, а сцепил руки в замок, пытаясь подобрать слова так, чтобы не выдать себя.
– Да, котик? – Себастьян оторвался от телефона.
– Почему ты не пустил меня убить Томлинсона? Или покалечить? Ты же знаешь, что на меня бы никогда не вышли, – не поднимая глаз, спросил Барнс. – Или тебе неприятно жить с убийцей?
– За то, что я едва не хватанул инфаркт, смерть – слишком просто, Баки, – сказал Себастьян, показывая Баки ту свою сторону, о которой еще никто не знал. – Понимаешь? Нищета и унижение – это адекватный ответ. А смерть… Еще пожалеют, ах, хороший парень умер.
– Едва не хватанул инфаркт? – не понял Барнс.
– У меня сердце прихватило на те несколько минут, пока я понял, что на фото не ты, – сказал Себастьян.
Барнс не изменился в лице, но сцепил пальцы так, что костяшки побелели. От всего, от того, что его принцессе пришлось пережить подобное, от того, что этот гад еще жив и от того, что Себастьян хоть на минуту, но допустил мысль, что это мог быть он.
– Ты правда подумал, что это мог быть я? – тихо спросил он, хотя понимал, что этот вопрос лучше не задавать, но он хотел знать, потому что боялся, что это не в последний раз, и было важно убедить Себастьяна, что он не смог бы изменить ему, потому что даже мысль, что он будет с кем-то, кто не Себастьян, казалась омерзительной.
– Томлинсон хорошо подобрал модель… – виновато сказал Себастьян. – Я понял, что это не ты, только когда член увидел.
Барнс не знал, что ему думать. Себастьян поверил, что это мог быть он. Поверил. Где-то глубоко внутри стало больно, защемило идеально здоровое, накаченное сывороткой сердце. Барнс опустил голову, занавешиваясь распущенными волосами, сгреб в охапку спокойно лежащего на диване Стива и принялся его наглаживать, чтобы отвлечься, успокоиться, не дать выход рвущемуся на волю непониманию, почему? Как его принцесса мог подумать, что он вообще способен помыслить об измене, не говоря уж о ее осуществлении? Разве он дал повод?
Захотелось встать и уйти, пройтись, подумать, но в голове были только две мысли: убить Томлинсона, и как Себастьян мог так подумать.
Барнс поднялся, нежно прижимая к себе своего кота, и бесцельно пошел на кухню. Захотелось напиться, хотя это было сложно осуществимо, да и выпивки в таких количествах дома они просто не держали. А зря, как оказалось.
– Баки, прости, – Себастьян нашел его на кухне. – Оправдываться не стану, это бессмысленно. Просто – прости.
– Все в порядке, Себастьян, – ровно ответил Барнс, понимая, что ничего не в порядке, что ему куда-то надо выплеснуть все эти странные эмоции, которые бурлили в нем, но куда? Подраться? Нажраться? Все это было осуществимо, но и того, и другого было бы слишком мало, потому что противники слишком быстро бы падали, а алкоголь выветрится не позже, чем через полчаса.
С другой стороны, он понимал, что своим поведением наказывает Себастьяна ни за что, ведь он человек, подверженный сомнениям, это нормально – сомневаться, не сомневаются только бездушные твари, машины. Но он бы не сомневался, он бы знал, что его принцесса на такое не способен, почему же он усомнился?
– Прости, мне надо пройтись, – сказал Барнс, собираясь взять с собой погулять Стива.
– Прости, – еще раз сказал Себастьян и отступил в сторону.
Барнс был уверен, что поступает неправильно, делает больно Себастьяну, но что-то гнало его прочь. Он быстро оделся, накинув на себя самую легкую куртку, нацепил шлейку на Стива и, усадив его на плечи под волосы, вышел из квартиры.
Он долго бесцельно бродил по улицам, засунув руки в карманы, ощущая тепло своего кота, понимая, что хочет совсем другого тепла, но ведь сам ушел, сам все это затеял, и теперь не знал, как все исправить, потому что теперь уже точно виноват был сам, и уже было не важно, что там Себастьян решил, увидев те фото, которые действительно были настолько хорошо сделаны, что не поверил бы только слепой.
Чего проще было – вернуться домой, но Барнс не возвращался, теперь уже не понимая, кого и зачем он наказывает. Проходя мимо какого-то магазина, Барнс зашел и, повинуясь душевному порыву, купил литровую бутылку дрянного виски, к которой ему выдали бумажный пакет. Барнс вышел из магазина и почти сразу свернул бутылке голову. Он был почти дома, но не мог вернуться, потому что теперь сам чувствовал себя виноватым. Он приложился к горлышку и залпом опустошил бутылку, не отходя от магазина. Вытер губы и швырнул пустую тару в ближайшую мусорку.
Погладив Стива, угнездившегося у него на шее под волосами, где ему было тепло и уютно, Барнс побрел дальше, чувствуя, как алкогольный дурман заполняет сознание, устремившись по венам. Еще немного, и ему стало пьяно и нестрепимо больно от того, что он натворил, и он, повинуясь пьяной рефлексии, почти побежал домой. Он даже не подумал о том, почему ему стало так необходимо поговорить с Себастьяном именно в пьяном угаре, он просто отдался ему и хотел вернуться домой, к своей принцессе.
Себастьян сидел в гостиной и пил бурбон. Уже третий стакан. Ополовиненная бутылка стояла перед ним на журнальном столике. Кайл, улавливая настроение хозяина, улегся ему на ноги и тихо поскуливал.
На душе у Себастьяна было мутно. Все-таки эта сука Томлинсон ударил в цель. Баки обиделся и ушел, и Себастьян даже не предполагал, когда он теперь вернется.
В прихожей громыхнуло, хлопнула дверь, обиженно мявкнул Стив. Обычно Барнс приходил очень тихо, но сейчас он гремел и ключами, и замком.
– Принцесса! – слишком громко крикнул он, неаккуратно скидывая ботинки. – Принцесса!
– Я дома, котик, – ответил Себастьян и допил очередную порцию. Подумал и налил себе еще.
– Принцесса! – Барнс практически ворвался в гостиную и молниеносно очутился у ног Себастьяна, отогнав Кайла. Тот протестующе тявкнул, но место уступил.
Барнс уткнулся лицом в колени Себастьяна, обнимая их, вдыхая его запах, понимая, что только рядом с ним он счастлив, а все остальное не важно, пока Себастьян рядом.
– Принцесса, – глухо, пьяно сказал Барнс, – прости меня. Ты можешь сомневаться, а я идиот. Я так люблю тебя, я никогда-никогда тебе не изменю, потому что не смогу. Прости меня, принцесса. Я просто убью этого мудака, и все будет хорошо, ты только прости меня, пожалуйста.
– Ты меня прости, – шмыгнул носом Себастьян. – А Томлинсона не убивай. Его Алья разделает, как… как Шварцнеггер жидкого терминатора, вот!
Вместо того, чтобы забраться на диван к Себастьяну, Барнс стащил его к себе на колени, принимаясь покрывать его лицо поцелуями, перемежая их просьбами простить его.
– Да ты пьян, что ли? – спросил Себастьян, который был нисколько не трезвее.
– Да, – не стал изворачиваться Барнс. – И буду еще минут десять. Но не возьму назад ни единого сказанного тебе слова.
– А ты разве можешь напиться? Кэп не мог.
– Тебя сейчас именно это интересует, принцесса? – прищурился Барнс, сжимая Себастьяна в объятиях сильнее обычного.
– Остальное я и так знаю, – Себастьян поцеловал его в нос. – Замерз?
– Соскучился по тебе, – Барнс пьяно, но очень серьезно посмотрел Себастьяну в глаза. – Я люблю тебя, Себастьян. И я только твой. Все попытки доказать тебе, что это не так – ложь. Все, где я не с тобой – ложь. Никогда не сомневайся в том, что есть только мы. Я только твой и только с тобой. А если ты захочешь кого-то другого, лучше прогони меня, потому что иначе я тебя не отпущу.
– Дурак ты, Баки Барнс, и заебы у тебя дурацкие, – Себастьян мокро поцеловал его. – А то я не знаю.
– Это какие еще заебы у меня дурацкие? – не понял Барнс, тут же растеряв всю свою серьезность, глупо хлопая глазами.
– На кой мне вместо моего Зимнего Солдата кто-то еще? Или что-то? – задумчиво добавил Себастьян. – А давай силиконовую жопу купим.
– Зачем? – растерялся Барнс.
– Ну должно же у нас быть что-то совершенно бессмысленное и ненужное?
– Ну купи, – неуверенно сказал Барнс, чувствуя, как хмель постепенно выветривается из головы. – Хотя я был уверен, что Стив у нас бесполезное, но правда что и нужное. Я так люблю тебя, Себастьян.
И Барнс нежно прижал к себе мужа, мечтая, чтобы это мгновение длилось вечно. А еще понимая, что, если не смертный приговор, то тяжелую травму позвоночника, несовместимую с самостоятельной деятельностью, Томлинсон себе заработал. Осталось дождаться окончания суда, получить все им причитающееся, а потом можно будет действовать.
– И я тебя люблю, котик, – Себастьян снова поцеловал его. – Слушай, а тех уродов, что Гарри порезали, посадили в результате? Или суда еще не было?
– Они мертвы все, – просто ответил Барнс, хмель еще не до конца вышел, и он не подбирал слова правильно и осторожно, да и вообще забыл официальную версию. – Так им и надо.
– На машине спьяну разбились? Слушай, мы так и не купили Гарри машину!
– Купим, – заверил Барнс. – Нет, поссорились и один всех прирезал, а потом упал с лестницы и на нож свой напоролся, – без задней мысли рассказал Барнс, как все было, хотя не очень знал, что там была за официальная версия. – Говорят, в ту же ночь.
– Ублюдки, – буркнул Себастьян. – Сволочи. А ты мой подарок примерял?
– Без тебя? – изогнул бровь Барнс. – Нет. Я надеялся, ты мне поможешь. Хочешь сейчас?
– Сейчас я пьян как жопа, – самокритично высказался Себастьян. – Еще промахнусь…
– Не так уж ты и пьян, принцесса, – Барнс становился все трезвее с каждой минутой, а идея опробовать подарок Себастьяна сейчас все больше его захватывала.
– Как жопа, – повторил Себастьян. – Полбутылки бурбона на пустой желудок! А она такая сиииненькая…
– Отнести тебя в кроватку? – вздохнул Барнс, понимая, что, действительно, Себастьян выпил немало, особенно, если учесть, что он практически не пил. Снова захотелось попросить прощения, теперь уже не в пьяном угаре, но Барнс решил отложить до завтра, когда Себастьян проспится, да и, может быть, и его самого попустит, и их отношения снова придут в норму.
Все же Томлинсон, хоть и на один день, но испортил их отношения. И Барнс ощущал острое желание отомстить ему, только пока было рано.
Себастьян энергично кивнул, чуть не заехав лбом Баки по носу.
– Ты с Кайлом сходишь? – спросил он.
– Схожу обязательно, – заверил Барнс. – Пойдем, уложу тебя спать.
Барнс легко поднялся с Себастьяном на руках, и понес его в спальню.
– Давай помогу, принцесса, – и Барнс принялся раздевать Себастьяна.
Он уложил его в кровать, стянув все, даже белье, потому что любил спать рядом с совершенно обнаженным мужем, чтобы чувствовать его всего-всего, укрыл и присел рядом, поглаживая по голове и лицу.
– Спи, моя принцесса, я погуляю с Кайлом и приду к тебе, – пообещал он, не спеша уходить.
– А поцеловать? – с пьяным лукавством посмотрел на него Себастьян.
Барнс склонился и поцеловал Себастьяна, приникнув к губам, как к живительному источнику, ощущая привкус хорошего бурбона.
– Иди, – погладил его по щеке Себастьян. – И возвращайся.
Барнс еще раз поцеловал Себастьяна и пошел гулять со зверьем, совершенно трезвый и понимающий весь идиотизм случившегося. Так не должно было случиться, потому что Себастьян имел право на сомнения, ведь он не может читать его мысли, в которых только одно. Но Барнсу было обидно, что ему не поверили, хоть на минуту, но не поверили, и это было сродни предательству.
Тряхнув головой, Барнс выкинул все эти мысли из головы, потому что они были несущественными, более неважными, потому что они все равно вместе и верят друг другу. У Томлинсона не получилось то что он хотел, хотя Барнс вспомнил его слова, когда он отказал ему в интимной фотосессии: “Ты об этом пожалеешь”.
Нет, Барнс не жалел, потому что согласившись, он предал бы Себастьяна, а так сам Томлинсон отгребет по полной. А еще Барнс уже решил, что сломает ему пальцы и позвоночник, потому что смерти, действительно, он не заслужил.
========== 43 ==========
Барнс перебирал почту, которой было не так, чтобы и много, и все Себастьяну, и очень удивился, когда взял в руки конверт на имя их обоих. Заинтересовавшись, Барнс тут же положил все остальные письма на журнальный столик.
– Принцесса, нам письмо, иди сюда, глядеть будем, – позвал он. На самом деле, это могло быть все, что угодно, и какая-нибудь гадость тоже, поэтому вскрыл конверт Барнс в одиночку, достав оттуда еще один, белый, на котором очень красивым шрифтом с завитушками было выведено “Мистеру Джеймсу Барнсу и мистеру Себастьяну Стэну”. Теперь это уже было очень интересно.
– О, приглашение на свадьбу! – сразу опознал письмо Себастьян. – Интересно, от кого? Чейз вроде собирался жениться летом…
Открыв второй конверт, Барнс достал оттуда открытку цвета слоновой кости и принялся читать, что там было написано.
– Ты не поверишь, от кого это, – сказал он Себастьяну, передавая открытку ему, чтобы тот мог сам убедиться.
– Офигеть! – всплеснул руками Себастьян. – Гарри дозрел наконец. Или это Андреа его дожала? Дарить будем машину!
– Причем покупать ее надо сейчас, дата через четыре дня, – глянул на календарь в телефоне Барнс. – Хорошо, у меня ничего не запланировано. Вот тоже учудили, не могли по-человечески сказать, надо так пугать было. У тебя же нет планов на через четыре дня?
– Перенесу, – уверенно сказал Себастьян. – Тебе на машину хватит?
– Не новее позапрошлого года, – прикинул свои финансы Барнс.
Подумав, Барнс решил, что поправит свое финансовое положение парой боев через неделю, на него всегда были хорошие ставки. А машину Гарри они так и так собирались покупать, вот и повод подвернулся, потому что, Барнс предполагал, что просто так Гарри мог бы и не взять.
– Назовешь мне сумму, я половину переведу на твой счет, – распорядился Себастьян.
– Тогда я поехал? – спросил Барнс, понимая, что купить машину он может сегодня или завтра, потому что послезавтра у него съемки. Хорошо, что через четыре дня он был свободен, это повезло, потому что он отказался от одного синхронного перевода, компания предлагала слишком мало денег, а он уже был в том финансовом положении, когда можно было и отказать, чтобы не сбивать себе цену.
– Да, давай, – Себастьян поцеловал его. – Как купишь, скинь мне сумму и фотку.
– Хорошо, скину, – Барнс прижался всем телом к Себастьяну, вздохнул и пошел собираться, ехать предстояло на такси.
