Текст книги "Отражение: Двое (СИ)"
Автор книги: Snejik
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)
– Слушай, я ядерную бомбу могу обезвредить при необходимости, но я представления не имею, как делают детей, кроме традиционного способа. То есть, тебе не придется ни с кем трахаться? Только подрочить в стаканчик? – Барнс понял, что его отпускает. Он не говорил Себастьяну об этом, но был готов ради его желания иметь детей позволить ему переспать с женщиной. Да просто переспать с кем-то, кто не он. И сейчас, когда он понял, что этого не надо, что все делается с помощью врачей, его словно отпустило, он расслабился, погладив Себастьяна по боку. – Принцесса, если бы я сразу знал, что тебе не нужно будет ни с кем спать, я бы попроще ко всему отнесся.
– Двадцать первый век, Баки, – улыбнулся Себастьян. – Ни с кем мне не надо спать, чтобы заиметь ребенка, если я не хочу. Только подрочить в стаканчик.
– Знаешь, некоторые новинки этого времени я упустил, – Барнс пододвинулся поближе, снова прижимаясь к Себастьяну, даже футболку свою стянул, чтобы лежать кожа к коже. – Я правда думал, что тебе… А, не хочу больше о таком думать. Хочешь детей – будут у нас дети. Только лет через пять, хорошо? А по поводу того, что ты тоже зарабатываешь, так ты побольше меня зарабатываешь. А я дитя Великой депрессии, тем более мужчина. Я должен быть уверен, что смогу сам обеспечить семью.
– Ну так я тоже мужчина, – напомнил Себастьян. – Тебе не надо будет справляться самому, котик. Нас двое.
– Я знаю, что нас двое, я помню, – Барнс придвинулся совсем близко, обдавая своим дыханием губы Себастьяна, прижимаясь грудью к груди. – Именно поэтому я должен быть уверен, что смогу обеспечить и тебя, и ребенка, случись что.
– Баки, – негромко сказал Себастьян, – даже если я сейчас перестану сниматься и буду только сидеть дома, нам хватит денег еще лет на десять. А я ведь не перестану.
– Если я все брошу, мне хватит всего на пару лет, но я тоже не брошу, – Барнс поцеловал Себастьяна, лизнув его губы. – Принцесса, я просто не смогу себе позволить жить за твой счет. Я должен быть уверен, что, к примеру, следующая наша поездка может быть оплачена мной целиком, не важно, надо это, или нет. Я просто должен знать, что могу тебя обеспечить, и пусть мне никогда не понадобится проверять это на практике.
– Вот поэтому я и настоял на брачном контракте. Чтобы никто из нас не тянул на себя.
– Я не тяну на себя, – возмутился Барнс.
– А зачем тебе тянуть все расходы на себе, если я работаю и очень прилично зарабатываю?
– Мне не нравится чувствовать себя иждивенцем, – Барнс снова поцеловал Себастьяна в губы и медленно стал спускаться к шее.
– Поэтому расходы пополам, – объяснил Себастьян. – Как с Гавайями.
– Я постараюсь, – пообещал Барнс, желая уже закончить этот разговор и перейти к вещам поинтереснее. – Очень постараюсь, обещаю. Но можно за кофе в Старбаксе платить буду я?
– А за чай – я! – рассмеялся Себастьян.
Барнс тоже рассмеялся, прижимаясь к мужу, проводя руками по его телу и намереваясь стянуть с него штаны.
Он хотел Себастьяна, очень хотел, он даже выгнал любимого кота, потому что Себастьяна любил больше. И сейчас намеревался вернуть ему игривое настроение и заняться любовью.
========== 39 ==========
– Ух ты! Снег! – воскликнула Лиза, подставляя ладошки падающим снежинкам. – Ой! Он тает! – она показала матери ладошки с каплями на них.
Джим сосредоточенно натягивал коньки. Эндрю уже застегнул пряжки и неуверенно встал на лед.
– Да, дорогая, снег, – ласково склонилась к дочери Шелли. – Помнишь, мы вырезали снежинки?
– Помню, – кивнула Лиза, хлопая глазами и радуясь, как могут радоваться только дети.
– Ну вот, снег состоит из таких же снежинок, как мы вырезали, только очень-очень маленьких, – Шелли помогала детям застегивать коньки. Для нее самой это было необычное развлечение, она тоже никогда не стояла на коньках. – Себастьян, а ты уверен, что у нас получится?
– Не сразу, но получится, – заверил Себастьян, застегивая прокатные коньки. Он немного умел кататься.
Он вышел на лед и покатился. Народу на катке было много – погода в Нью-Йорке была очень рождественская. Даже снег выпал и замерзло озеро в Центральном парке.
Эндрю доковылял до Себастьяна по льду и уцепился за его руку. Джим, наклоняясь то вперед, то назад, самоотверженно катился сам.
Шелли, держа за руку маленькую Лизу в смешной ярко-красной шапке с помпоном, покатилась, а дочь покатилась за ней. Очень-очень медленно, скорее по инерции от того, что отошли от бортика, чем это было их сознательное желание.
– Себастьян, подожди, – позвала она, не очень грациозно передвигаясь вперед. У Лизы получалось гораздо лучше, она почти сама катилась и даже выдернула ручонку из руки Шелли.
– Дядя Себ, смотри! – крикнула она и попыталась сделать ласточку, видимо, виденую по телевизору.
Себастьян успел подхватить падающую Лизу и поставил ее на ноги.
– Не все сразу, Лиза, – сказал он. – Сначала научись просто кататься.
– А здесь можно играть в хоккей? – спросил Джим.
– Да, хоккей! – обрадовался Эндрю.
– Для хоккея вы пока плоховато катаетесь, – объяснил Себастьян. – Шелли, ты в порядке?
– Ой, я еще не поняла, – рассмеялась Шелли, медленно и неуклюже катясь, расставив руки в стороны. – Вроде ничего. Это так забавно… Лиза, Лиза, аккуратно!
Лиза почти освоилась с простым катанием по прямой и чуть не въехала в катающуюся женщину. Та с улыбкой поймала девочку, остановила и покатилась дальше.
Они катались часа два. Мальчики довольно быстро освоились и гоняли наперегонки. Лиза, то и дело падая, но упрямо поднимаясь, пыталась ехать задом наперед. Шелли и Себастьян просто наворачивали круги по катку.
Накатавшись, они сдали коньки, и Себастьян повел Шелли и детей на ярмарку.
– Кому яблоко в карамели? – спросил он.
– Мне! – захлопала в ладоши Лиза.
– А мне хот-дог! – потребовал Джим.
– И мне, с жареным луком!
Себастьян накупил для всех еды, детям взял горячего шоколада, а себе и Шелли – глинтвейна.
– Тебе понравился мюзикл? – спросил Себастьян у Шелли.
– Мне понравился! – сказала Лиза, перемазавшаяся в карамели. – Кошечки такие красивые! И музыка красивая! А Гризабелу жалко. Она старенькая уже была.
– Спасибо, Себастьян, мне очень понравилось. Правда, спасибо, – Шелли явно была непривычна к развлечениям больших городов. – Для меня это все так ново, я никогда не выезжала из Техаса. Спасибо вам с Джеймсом. Кстати, как думаешь, они еще долго будут стрелять, или уже едут обратно?
Себастьян посмотрел на небо, потом на часы.
– Думаю, они будут стрелять и снимать до темноты, еще часа два. Ты устала?
– Нет, что ты, – рассмеялась Шелли, – какой устала. Все так интересно, красиво. Ново и необычно. Дети вообще еще не скоро устанут. У вас так непривычно холодно. Нет, я не замерзла, просто… Вы с Джеймсом много где бывали, а мы никуда не ездили, как дети появились. Для них это первая поездка за пределы штата. Так здорово.
Они спокойно шли по расчищенной от снега дорожке, а дети носились вокруг, играя в догонялки.
– Хочешь, сводим их в Зоо? – спросил Себастьян. – Тут недалеко. Правда, половина животных, наверное, в теплых павильонах.
– Не, пусть поносятся по улице, посмотрят, какая она – зима, – улыбнулась Шелли, поправляя такую же смешную, как у Лизы, шапку, только синюю. – Ой, какое красивое дерево. Сфотографируешь нас?
– Давай телефон.
Себастьян пофотографировал Шелли и детей. На катке он поснимал видео.
– А вон какая елка! – сказал он. – Пойдемте, сфотографирую вас там.
– Да, давай у елки, – обрадовалась Шелли, смотря на украшенную по последней моде золотыми и черными шарами, невероятно большими.
Себастьян пофотографировал у елки Шелли с детьми, потом они настояли и пофотографировали его, и даже уговорили кого-то снять их всех вместе.
Дети были в восторге от прогулки, Шелли тоже, она давно так не отдыхала, несмотря на то, что ей приходилось зорко следить за детьми. А еще она была очень благодарна Себастьяну и Баки, что устроили им такие каникулы, сами бы они не смогли впятером выбраться в Нью-Йорк, да еще в Рождество.
Пока Себастьян развлекал Шелли с детьми, Барнс на пару с Гарри развлекал Майкла и Андреа.
Как только Барнс с Майклом приехали к Гарри, который встречал их, как обычно, сидя на ограде, они сразу зацепились языками за последнюю модель автомата Браунинг от Кольта. Его и собирались тестить, но сначала все, включая Андреа, которая ждала их на стрельбище, долго знакомились, обменивались впечатлениями о видео, которое снимают, и просто говорили о любимом оружии, пока Барнс не включил камеру.
– Это рождественский выпуск зимнесолдатского дневника, рассказывающего вам про мир огнестрельного оружия, – заговорил Барнс улыбаясь и глядя в камеру. На заднем плане о чем-то говорили остальные трое. – И сегодня мы собрались довольно большой компанией. Разрушительного мужика вы все должны знать, а вот эта прекрасная девушка —Андреа, невеста Гарри, моего бессменного помощника. И сегодня мы постреляем из автоматов Браунинг от компании Кольт.
А дальше понеслась душа в рай. Они все вчетвером стреляли из разных моделей, обсуждая, кому что больше понравилось, менялись, и стреляли снова.
Барнс успевал что-то говорить о технической стороне вопроса, рассказывал свои впечатления, вызнавал впечатления своих компаньонов по съемкам. В итоге они не заметили, как солнце село и они остались в темноте, в которой снимать было уже просто бесполезно.
– Здорово тут у вас, – раскрасневшийся Майкл улыбался, поправляя шапку. – Очень круто, Гарри, Андреа, рад знакомству. Было очень классно.
– Завтра жду тебя с Андреа на ужин, – сообщил Барнс Гарри. – Рождественский, мать его, ужин. Ясно?
– Яснее некуда, – заверил его Гарри. – Мы приедем. Обязательно.
– Ну что, поехали? – спросил Барнс у Майкла.
– Поехали. Надо узнать, как там мои, – забеспокоился он.
– Да расслабься, Себастьян их в обиду не даст. Ща узнаю, где они, – Барнс написал мужу “Вы где? Мы едем обратно”.
Себастьян скинул фотку, где они впятером стояли у елки и написал: “Накормил всех ужином и проводил в гостиницу. Еду домой. Приеду – выгуляю Кайла”.
– Твои в гостинице, выгулянные до я не могу, – рассказал Барнс Майклу, показывая фотку. – Тебя туда же?
– А куда ж еще. Хорошо они тут смотрятся, – ответил Майкл.
Через два с половиной часа Барнс, отвезя Майкла в гостиницу и оговорив время ужина, приехал домой.
– Принцесса, я дома! – крикнул он с порога, скидывая довольно легкую куртку.
– Отлично! – отозвался Себастьян.
Стив, услышав, что Баки пришел, прискакал, топоча, и запрыгнул на плечо. Намурлыкивая и наминая Баки лапами, он сунул морду под собранные в хвост волосы и потыкался холодным носом в шею.
– Ай ты, мое чудовище, – погладил Барнс кота, распуская и поднимая волосы, чтобы Стив смог улечься. Барнс завязал волосы ниже, чтобы Стива укрывало, и принялся снимать ботинки.
Себастьян подошел к Баки, потрогал его лоб.
– Опять ты без шапки, – укорил он.
– Я привычный, – отмахнулся Барнс, скинул ботинки и, притянув к себе Себастьяна, поцеловал его. – Я соскучился, принцесса. Ты завтра ужинаешь с моим балаганом или со своими друзьями?
– У нас гости – с чего я буду уходить из дома от гостей? С друзьями я послезавтра. Ты точно не хочешь присоединиться?
– К твоим друзьям? – уточнил Барнс, подхватывая Себастьяна на руки и садясь с ним на диван в гостиной.
– Да. Мы, конечно, неподходящая для тебя компания – богема и все такое, но все же…
– А ты не думаешь, что твоим друзьям нужен ты без довеска в виде стремного мужика, которого ты явно по ошибке называешь своим мужем? – Барнс уселся на диван, не выпуская из рук Себастьяна, только устраивая его у себя на коленях.
– Вот именно потому, что ты мой муж и отлично дебютировал как модель – в твоем-то возрасте, и без моей протекции – ты им очень интересен. Опять же, им до жути любопытно, что я такого в тебе нашел, что аж решился жениться, – объяснил Себастьян. – О, хочешь прикол? Помнишь, мне Джон звонил, ругался и говорил, что мне роли предлагать перестанут? Так вот хрен! У меня в следующем году контракты на четыре фильма! И все главные роли!
– Я за тебя очень рад, моя принцесса, – Барнс прижал Себастьяна к себе. Он действительно был очень рад за него, просто не знал, как это выразить, он был не мастак выражать свои восторги. – Правда. Я очень-очень за тебя рад.
– Причем одна из ролей – гей-вдовец с двумя детьми, – рассмеялся Себастьян. – Там такой интересный сюжет. Джон просто счастлив, он же процент с каждого моего контракта получает.
– Бр-р… Тебе придется представить, что значит потерять любимого человека, – сказал Барнс. – Я даже представлять не хочу. Это страшно. Кстати, давай глянем, не появилось ли ваших с Шелли фоток в сети, и что по этому поводу говорят?
– Появились, – радостно отчитался Себастьян. – Шум поднялся до небес. Тут же кто-то написал, что это мои дети и моя женщина на стороне.
– Как интересно, – протянул Барнс. – И откуда у людей подобные мысли появляются? Зато Шелли с детьми теперь обрела известность, условную, правда, но все равно. А еще что пишут?
– Пишут, что это твои племянники, что Шелли просто твоя копия. Пишут, что пацаны – твои дети, а Шелли – твоя бывшая жена.
Барнс долго, громко и совершенно беспардонно ржал от услышанного, потому что не представлял, где там можно было найти сходство его хмурой физиономии и здоровенных габаритов с ангелочком-Шелли, которая Себастьяну была хорошо если по плечо.
Его поражало, что люди почему-то обязательно хотели приплести каждого, кого видели со знаменитостью, к этой знаменитости поближе. Жены, мужья, любовники, любовницы, родственники всех мастей и приближенности. Словно каждый сам хотел оказаться поближе к знаменитости, вот и выдумывали всякую хрень. Это хорошо еще, что Барнс был совершенно уверен в Себастьяне, а тот уверен в Барнсе, поэтому любые провокационные снимки были бесполезны. А любые слухи и сплетни беспочвенны.
– Вот так вот, – развел руками Себастьян. – Мы с тобой обросли родней совершенно внезапно. Но Лиза и правда очень милая.
– Если бы она была старше, я бы начал ревновать, – заявил Барнс, потянувшись к губам Себастьяна. – Я скучал, хотя мне было весело. Хорошо, я пойду с тобой к твоим друзьям, пусть они на меня посмотрят еще раз, а то со свадьбы не видели.
– Вот-вот, – согласился Себастьян. – А то я уже сколько времени счастливый, как енот в мусорном баке, и никто не понимает, почему.
– Ну, расскажи мне, почему ты счастлив? – засмеялся Барнс.
– Потому что я принцесса с огромным драконом на поводке!
– Ты моя принцесса, – собственнически заявил Барнс и прижал Себастьяна к себе, с силой проходясь ладонями по его спине. – И я донесу это до каждого, кто этого не понимает. Давай я выгоню Стива, и мы запремся в спальне?
========== 40 ==========
– Ну как тебе с моими друзьями? Крису ты понравился.
– Знаешь, наверное также, как тебе с моими – странно, – честно признался Барнс, когда они вернулись домой с вечеринки, на которой люди в дорогой одежде пили дорогие напитки и говорили о непонятных Барнсу вещах. – Я себя чувствовал, как экспонат, потому что всем было интересно меня посмотреть, а вот за здорово живешь поговорить со мной побоялись. А от Криса у меня тоже двойственные впечатления, потому что я помню его по роли в Королях, а он совсем другой оказался. Не знаю. Нет, он прикольный мужик, ничего не скажешь, просто не мое это, принцесса. Просто не мое. Они спрашивали, как мне карьера модели, как быть мужем звезды… Они же сами через одного звезды.
– Котик, звезда с Оскаром там только я, – уверенно сказал Себастьян. – Но они все равно хорошие ребята. А как тебе Марго?
– Нормально, – пожал плечами Барнс. Марго была ему никак, вот совсем никак. – Я с ней всего-то парой слов перекинулся, но по глазам видел, у нее ко мне было много вопросов. Вот только она их не задала.
– Потому что такие вопросы в приличном обществе практически незнакомому мужчине не задают, – улыбнулся Себастьян. – А мы хоть и богема, но люди приличные.
– Один я там был неприличный донельзя, – рассмеялся Барнс.
– Стриптизером не работал, мальчиком по вызову тоже – значит, приличный! – отрезал Себастьян. – Давай чаю выпьем. Не хочу кофе. У нас есть чай?
– Есть. Черный или зеленый? Сортов по пять того и того, – уверенно заявил Барнс, помня, что покупал чай сам. – А чего это тебя на чай потянуло?
Он обнимал Себастьяна, совсем не желая его выпускать из объятий. Чувствовать его рядом с собой было верхом наслаждения, ощущение тепла, практически жара тела рядом, вдыхать его запах, густой, притягательный.
– Я сделаю тебе чай, сейчас, подожди чуть-чуть, – попросил Барнс, вжимающийся носом в стык шеи с плечом.
– Да вот что-то потянуло, – объяснил Себастьян. – Чаю – и в постельку. Эрл Грэй хочу.
– Пойду заварю, – Барнс тяжело вздохнул, посадил Себастьяна на диван и пошел делать чай.
Он самозабвенно что-то насвистывал, пока ждал чайник, пока заливал в чашке пакетик с заваркой, пока болтал его. Барнсу было хорошо рядом с Себастьяном, он не представлял себе жизни без него, не представлял, что бы делал, если бы Себастьян его разлюбил, если бы оставил. Но тот ждал его четыре года, даже не зная, вернется ли к нему Барнс. Себастьян захотел заключить с ним брак, и теперь они уже полгода были женаты. Барнс не мог понять, что связало их вместе, за что его муж любит его, но был просто беспардонно счастлив от всего этого. От того, что может быть рядом, касаться его, заниматься с ним любовью.
– Держи, – Барнс сел на пол возле Себастьяна, подавая ему чай в той самой кружке, которую подарил на Валентинов день в их первый год вместе.
– Спасибо, – Себастьян взял кружку. – Видишь, она вполне жива.
– Не удивлен, ты не был замечен в битье посуды, – улыбнулся Барнс. – Пей свой чай, а я себе какао сварю тогда.
И Барнс, оставив Себастьяна на диване, пошел варить себе какао. Громыхнул дверцей шкафчика, в котором лежали специи, побросал их в молоко и вернулся к Себастьяну минут через пять с чашкой дымящегося ароматного напитка, пристроившись рядом.
– Хороший вечер, – улыбнулся Себастьян. – А чашки может и Стив побить. Он любит лапой все на пол смахивать.
– Стивка не может! – притворно обидевшись, заступился за мохнатого любимца Барнс. – А если расколотит, я ему пиздюлей дам.
– Да? А ты забыл, почему мы в этом году елку ставить не стали? – спросил Себастьян.
– Потому что Стиву она очень нравится, и я не смог ему объяснить, что жрать и прыгать по ней нельзя, – честно ответил Барнс, поглаживая Себастьяна по бедру, медленно подбираясь к паху. – Это же кот, что ты от него хочешь?
Себастьян допил чай и поставил чашку на пол.
– Уважения! – пафосно произнес он.
– От кота? – наиграно удивился Барнс. – Да проще Кайла научить говорить. Стив же исключительно сам по себе. Еще по мне и по нашей кровати.
Стив, услышав, что про него говорят, прекратил вальяжно лежать в кресле и быстро перебрался на диван. Барнс посадил его на шею, не дожидаясь, пока он заберется, истыкав его когтями.
Себастьян вытянул длинные ноги и притянул Баки к себе.
– В спальню? – предложил он.
– В спальню, здесь нам точно покоя не дадут, – рассмеялся Барнс, снимая с шеи кота. Стив протестующе мявкнул, успев вцепиться в тяжелые пряди, но Барнс беспощадно отодрал его от своих волос, кладя на диван. – Тут сиди.
– Я первый в душ, – сказал Себастьян. – Или вместе примем ванну?
– Давай вместе, – предложил Барнс, поднимаясь с дивана и поднимая Себастьяна, потянув за руку. – Пойдем? Или ты хочешь лениться?
– У меня сандаловая соль для ванны есть, – сказал Себастьян. – Опробуем?
– Любишь ты всякую хуйню, – с ложной укоризной заметил Барнс. – Но давай опробуем, мне не жалко.
Барнс потянул Себастьяна за собой, надеясь, предвкушая, зная, что получит все, чего захочет. Вот уже почти сейчас, осталось только припечатать к двери, забраться руками под одежду, прижать к себе, вжаться лицом в шею и вдохнуть, просто вдохнуть, потому что не дышал, ждал. Весь вечер ждал, когда будет можно прижаться кожа к коже, найти губами губы, зацеловать…
Барнс потянул с Себастьяна одежду, стараясь не порвать ее. Тот быстро выпутался из пуловера и футболки, расстегнул джинсы. Прижался к Баки, притерся бедрами к его бедрам.
– В ванную, – велел он. – Сейчас же.
– Ага, сейчас, сейчас, – пробормотал Барнс, сам избавляясь от рубашки, которую просто рванул на себе, понимая, что не сможет справиться с пуговицами, и те брызнули во все стороны. Избавился от брюк сразу вместе с бельем, стащил с Себастьяна остатки одежды и, подхватив на руки, принес в ванную, где сразу же включил воду и умудрился усесться в ванне, так и держа Себастьяна на руках.
У Барнса стояло до боли, он тяжело дышал и, казалось, у него подрагивали руки.
– Какой ты… – задушенно прошептал Барнс. – Всегда такой невероятный, желанный…
Себастьян поцеловал его и сыпанул в воду пригоршню рыжеватой соли.
– На чем это я сижу? – лукаво спросил он.
– А что бы ты хотел, чтобы это было? – в тон ему ответил Барнс, целуя Себастьяна в плечо.
Себастьян нашарил под собой его твердый член.
– Что-то в этом роде.
Барнс ахнул от вожделенного прикосновения, толкнувшись в руку, и закусил губу, тихо застонав и прикрыв глаза. Это было так сладко и так мучительно одновременно, что он мог только отдаться на волю Себастьяна.
Себастьян переместился в ванне так, чтобы сидеть напротив Баки, придвинулся к нему и принялся неторопливо ему надрачивать.
– Господи, – простонал Барнс, – я так хочу тебя, что у меня в глазах темнеет. А ты меня мучаешь. Ты хочешь, чтобы я кончил прямо сейчас?
Ему было хорошо с Себастьяном как угодно. Но больше всего он любил чувствовать его всем собой, прижиматься кожа к коже, чувствуя внутри себя его член, или трахать самому, так же вжимаясь в податливое тело. И сейчас Барнсу было мало ладони, которая нежно гладила его член.
– Почему бы нет? – мягко спросил Себастьян, сжимая член Баки сильнее и оглаживая большим пальцем головку. – Разве ты не хочешь кончить?
Барнс зашипел сквозь зубы, невольно подаваясь на ласку, и кивнул. Он хотел кончить, очень хотел, но не так. Хотя, можно было и так, у него моментально встанет снова, но он упрямо не отдавался наслаждению полностью.
– Я хочу, чтобы тебе тоже было хорошо, – хрипло выдохнул он.
– А я успею, – Себастьян улыбнулся, начиная двигать рукой быстрее.
Барнс застонал, вцепившись руками в бортики ванны так, что она чудом не пошла трещинами. И вроде бы Себастьян не делал ничего суперволшебного или необычного, но уже то, что это именно он сейчас дрочил Барнсу, отправляло того на вершину блаженства.
Себастьян продолжал дрочить, второй рукой оттягивая и гладя яйца Баки, лаская внутреннюю сторону бедер, промежность, нежные паховые складочки.
Руки Себастьяна приносили неимоверное наслаждение, Барнс плавился под его ласками, полностью отдавшись во власть мужа. Он чувствовал, как наслаждение медленно, но неотвратимо подкатывает, перехватывая горло. Барнс тихо застонал, подаваясь к ласкающим его рукам, позволяя Себастьяну творить с ним все, что вздумается.
Когда ванна набралась, Себастьян придавил кран, перекрывая воду, и продолжил ласкать Баки, любуясь выступившей на его лице и груди испариной, раскрасневшимися щеками, слушая тяжелое дыхание.
– Принцесса… – протянул Барнс, выгибаясь, сжимая руками бортики, словно ему было больно. Он зажмурился, задышал чаще, чувствуя, как подкатывает наслаждение, что скоро, вот-вот, ещё совсем чуть-чуть и… – Принцесса, сильнее…
Себастьян сжал его член в ладони изо всех сил и начал дрочить быстрее. Вода плескалась о бортики, было тепло и влажно, и Баки… Баки в полной его власти.
Барнс застонал громко, протяжно, изогнулся, запрокинув голову, напрягся всем телом и кончил, как-то сразу обмякнув.
Даже простая дрочка с Себастьяном каждый раз была невероятна, Барнс ощущал ласкающую его воду как какой-то кокон, который не давал наслаждению сразу рассыпаться, развеяться.
Он потянулся к Себастьяну, желая притянуть его к себе, поцеловать, но свои собственные движения ощущались какими-то слабыми, а руки ватными.
Себастьян разглядывал Баки с гордостью. Это он смог довести сильного жесткого мужика до такого глубокого расслабления. Это он подарил ему столько наслаждения. Ни одна женщина не получала от секса с Себастьяном столько кайфа. Это… пьянило.
Он снова переместился в ванне, укладываясь Баки на грудь, и поцеловал его в щеку.
Барнс поймал губы Себастьяна, нежно коснулся их и обнял его обеими руками, укладывая на себя удобнее. У него отключало все здравые мысли просто от того, что его муж был рядом, что можно было касаться его, целовать, гладить. Можно было быть только друг для друга.
– Я люблю тебя, принцесса, – тихо сказал Барнс, проходясь ладонью по боку и ягодице Себастьяна. – И тоже хочу сделать тебе приятное. Чего и как ты хочешь?
– Позже, – сказал Себастьян. – В постели. Выебешь меня как в первый раз?
– Тебе с точностью до позы, или даже до расположения? – улыбнулся Барнс?
– С точностью до позы, – Себастьян сладко потянулся. – Подумай только, через двадцать лет мы точно так же будем вспоминать… и не только вспоминать, я надеюсь.
– Судя по тенденции твоих возрастных изменений, регулярный секс со мной тебя только омолаживает, – начал рассуждать Барнс. – Поэтому, думаю, и не только вспоминать. Кстати, что говорит твой врач?
Барнс подумал, что двадцать лет – это долго, это целых двадцать лет счастья, а потом понял, что они вместе уже почти семь, и эти почти семь пролетели практически незаметно. Так что и двадцать пролетят так же, главное, что они будут все это время счастливы.
– Мой врач потрясен, нахваливает моего косметолога, говорит, что я совершенно здоров. Представляешь, у меня даже врожденные проблемы с сердцем компенсировались, а ведь всю жизнь были!
– Значит, мы будем жить вместе долго и счастливо. Очень долго и очень счастливо, – заключил Барнс.
Единственная мысль, которая резанула: Себастьян не вечен. Барнс был уверен, что он проживет явно больше Себастьяна. И, сколько бы они ни прожили вместе, настанет время, когда он останется один. Сразу пришла мысль о пуле в голову калибром побольше, уж такая штука должна бы закончить бренное существование даже Зимнего Солдата. Но потом он вспомнил, что Себастьян хотел ребенка, и если он у них будет, Барнс будет жить дальше ради него или нее.
– Ты загрустил, – заметил Себастьян. – Выбираемся?
– Все в порядке, просто фигню подумал, – отмахнулся Барнс, не собираясь говорить Себастьяну, какие в его голове в этот момент мелькали мысли. – Да, давай полоскаться и выбираться.
В спальне Себастьян растянулся на кровати, вертя в ладонях баллон со смазкой, чтобы она хоть немного согрелась. Стив сидел на подушке на той стороне, где спал Баки, и вылизывал хвост.
– Так, кошачья морда, я точно знаю, что ничего хорошего я от тебя не дождусь, так что вали-ка ты, – сказал Барнс, подхватил Стива и выставил его за дверь, плотно ее закрыв. – Я его, конечно, люблю, но что-то иногда меня в этом смущает, – сказал он, поправляя заколку-краба, которой собрал волосы перед ванной.
Барнс улегся на кровать рядом с Себастьяном, прошелся ладонью по его животу, погладил лобок, возбужденный член. Он был весь напряжен, как струна, он снова хотел и снова был готов на подвиги. Лизнув Себастьяна в губы, Барнс принялся покрывать его тело поцелуями, медленно спускаясь от губ к шее, ключицам и ниже, оглаживая тело руками.
Себастьян тихо постанывал, подаваясь к ласкающим ладоням. Широким, жестким, таким мужским.
Свет, льющийся с потолка, почему-то разбивал интимность момента, и Барнс, не отвлекаясь от Себастьяна, схватил с тумбочки свой телефон, защищенный от всего, чего только можно придумать, четко метнул его в выключатель, практически не целясь. Попал. Телефон с громким стуком упал на пол, но Барнсу было все равно, он получил, что хотел. Верхний свет тут же погас, и темноту спальни разбивал только светильник у кровати.
Спустившись на пол и усевшись на колени, Барнс сладко и горячо выдохнул, добравшись до члена Себастьяна, такого желанного, и тут же обхватил губами головку, поиграв с уздечкой. Он застонал от кайфа, который испытывал, отсасывая своему мужу. Ощущения члена во рту туманили разум, заставляя потеряться в мыслях, забыть обо всем, кроме чужого удовольствия.
– Растяни меня как следует, – попросил Себастьян. – На три пальца.
Барнс только кивнул, не считая нужным вступать в полемику о том, что он всегда растягивал его более чем тщательно, боясь причинить боль.
Облизав член по всей длине, Барнс выпустил его изо рта, нащупал рукой баллон со смазкой и отобрал его у Себастьяна, забрав себе. Развел его ноги шире и коснулся языком сжатых мышц входа. Барнс знал, что эта ласка тоже нравится Себастьяну. А ему нравилось доставлять удовольствие своему мужу.
Себастьян согнул ноги и подтянул их к груди, подставляясь. Его возбуждала и сама ласка, и то, что о ней даже не надо было просить, уговаривать, обещать какие-то подарки. Эта немного извращенная ласка, которую он так любил, до Баки перепадала ему считанные разы, а с Баки стала обыденностью. Но возбуждался он от нее не меньше.
Барнс вылизывал Себастьяна бесконечно долго, зная, что возбуждение от этого становится только острее, но кончить от этого просто так Себастьян не мог. Наконец в уже достаточно расслабленную задницу Барнс проник пальцами. Сначала одним, погладив гладкие, шелковистые стенки изнутри, потом налил еще смазки и добавил второй, уверенно находя внутри точку наслаждения, задевая ее, поглаживая.
Он сам готов был кончить только от того, что творит с Себастьяном, но сжал член у основания, и острое возбуждение отступило, отошло, позволяя продолжать ласкать Себастьяна.
– Вставь мне уже! – взмолился Себастьян. – Умоляю…
У него мутилось в глазах от возбуждения. Но он никак не мог кончить, Баки ему не позволял, хотя член у Себастьяна стоял так, что было почти больно.
Оторвавшись от вылизывания вожделенной задницы, Барнс, снова проник в Себастьяна пальцами, даже не обратив внимания на его слова, продолжая гладить изнутри. Как его муж и хотел, Барнс растянул его на три пальца и, вынув их, поднялся, нависнув над Себастьяном. Его самого вело от возбуждения, которое витало в воздухе тяжелым маревом.
Барнс направил себя и толкнулся в горячее тесное нутро, остановился, пережидая острый приступ возбуждения, и плавно, медленно вошел до конца, замерев над Себастьяном.
Уткнувшись ему в шею, Барнс тяжело дышал, сердце билось где-то в горле и в голове, в глазах, казалось, было темно, и весь он был словно оголенный нерв.
Себастьян постарался выровнять дыхание, обхватил Баки за шею и обнял ногами.
– Давай, – велел он. – Ну давай же.
