Текст книги "Отражение: Двое (СИ)"

Автор книги: Snejik

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

– Жаль, – кивнул Стив. – И я на твоей не был. Так жаль. У тебя фото со свадьбы есть?

– Нет особо, есть фанатские, мы выходим из муниципалитета, ну и парочка с самого торжества, – Барнс порылся, открывая папку с фотографиями со свадьбы. – О, совсем забыл рассказать. Себастьян представил меня широкой общественности как своего законного супруга.

– И что? – не понял Стив, разглядывая фотографии.

– Ну как что, – принялся объяснять Барнс. – Блин, Стив, ты должен это понимать лучше меня. Ты звезда, у тебя куча фанатов. Посмотри, что произойдет, когда ты представишь миру Консуэллу как свою супругу. В общем, половина фанатов принцессы негодует и не верит в счастливое мероприятие, половина хочет к нам в койку, есть часть, которая вменяемая, поздравляет и желает счастья. Что творится в прессе, я не особо представляю, но там тоже что-то происходит. Просто мне Себастьян объяснял, что со стороны все это выглядит очень странно. Он расстался с девушкой, у него долго никого не было, а потом – бах, и он женится на никому неизвестном мужике.

– Тяжко вам. А я переживу, – сказал Стив. – Я уже сделал Конни предложение и она его приняла. Мы обручены. Сразу после Пасхи обвенчаемся.

– Тяжко было, когда мы друг другу только снились и не знали, сможем ли быть вместе, – вздохнул Барнс. – А сейчас все это просто досадные мелочи, в большинстве своем не стоящие внимания. Обалдеть… Женишься, сразу двое детей, дом, мастерская… И ты можешь рисовать. Стиви, блин, как я рад, что у тебя все складывается. А я думаю закончить университет.

– Круто! – Стив хлопнул его по плечу. – А по какой специальности?

– Лингвистика, наверное, – пожал плечами Барнс. Он еще не определился, тем более, что тему подняли только этим вечером. – Я хочу статьи писать. Про оружие, по большей части, но, может еще чем-нибудь увлекусь.

– Это будет очень здорово, Баки, – уверенно сказал Стив. – Я всегда знал, что ты умнее меня. За мной-то книги толпа редакторов причесывает.

– Не прибедняйся, – усмехнулся Барнс. – Ты, по крайней мере, эти книги написал. А я дальше переводов технической документации никуда не ушел. Но я вообще много всего перевожу. К своим роликам субтитры делаю, к чужим тоже. Вот как-то так. Еще не знаю, что будет теперь с моей карьерой модели, после того, как доподлинно стало известно, что я муж звезды. Может, в гору пойдет. А может, и нет. Мне тебя не хватает, Стиви. У меня есть друзья, ну, появились. Но тебя не хватает очень. Не с кем вспомнить, как весной сорок четвертого мы отрывались перед очередной миссией в полуразрушенном европейском городишке, в котором с местными приходилось договариваться на пальцах. Не с кем побегать наперегонки в парке. Некому напомнить, что он еще сопляк.

Барнс потер глаз, в который что-то попало, или он хотел думать, что попало, и улыбнулся Стиву.

– Баки, – Стив обнял его. – Я по тебе тоже очень скучаю. Но ты жив. Главное, что ты жив, пусть и где-то далеко-далеко. Я… я не справился со второй твоей смертью. Не пережил. Держался только на том, что верил в то, что ты где-то жив. Вернулся к Себастьяну. А ты и правда вернулся.

– Я же говорил тебе, – Барнс только сейчас понял, что, промолчи он, не расскажи Стиву о том, что будет продолжать жить, просто в другом мире, где точно будет счастлив, возможно и не было бы сейчас Стива, того Стива, который бы рисовал, писал книги и собирался жениться. – Меня не так-то просто убить. Слушай, я не знаю, как, но, может быть ты поговоришь с кем-нибудь? Со Старком, хотя нет, с ним не надо. Со Стрэнджем тоже не надо, но он может что-то знать по этому поводу. Вдруг мы могли бы встречаться не только во сне? Потому что у меня тут таких светлых умов нет, а магов так и подавно. Хотя… Вдруг, открой мы портал между мирами, весь пиздец нашего устремится сюда, в этот тихий и уютный мирок?

– Лучше обойдемся без порталов, – кивнул Стив. – Пусть у тебя будет мир. Ты его заслужил. Ты только снись мне почаще, Баки.

========== 35 ==========

Сборы на День благодарения в гости к Жоржетте были для Барнса подобны атаке в штыковую. Он вытащил пару костюмов, долго их разглядывая, потом решил, что мероприятие неофициальное, и можно обойтись брюками и свитером. Пока искал свитер, раскидал половину своей одежды, потому что не мог найти тот, который подарил ему Себастьян, жемчужно-серый, под цвет глаз, и дело было даже не в цвете глаз и свитера, просто он был очень мягкий и тонкий.

Стив умудрялся в это время сидеть на своем любимом месте – на шее у хозяина, и урчать, как трактор.

Вытащив из шкафа еще три разных свитера вместо одного искомого, Барнс посмотрел на них: голубой, болотно-зеленый и бежевый. И ни один из них он не покупал. Отчаявшись, Барнс сел на кровать и схватился за голову, поняв, что еще и причесаться надо, но с этим было проще.

– Что с тобой, котик? – спросил Себастьян, заглянувший в гардеробную.

– Ну и на кой хуй мне так много одежды? – грустно спросил Барнс, глядя на Себастьяна. – Подаришь мне еще одну шмотку, если у меня такая уже есть, только другого цвета, я на тебя обижусь.

Себастьян подошел к нему, погладил по голове и поцеловал. А потом принялся отбирать одежду. Жемчужно-серый свитер он нашел мгновенно.

– Этот пуловер, вот эти серые брюки, – сказал он, – черные оксфорды и твое черное кожаное пальто. А, еще вот, – он достал темно-серое с серебристыми запятыми и кистями кашне. – И можно перчатки. Вот и все.

– Как ты это делаешь? – жалобно спросил Барнс, принимаясь одеваться.

– Опыт, – ответил Себастьян. – Практика. – И начал одеваться сам.

У него был период, когда он носил только черное и серое. Но сейчас он выбрал вишневый пуловер, синие джинсы и синюю кожаную куртку. Только кепка была серая.

– Ты такой красивый, – Барнс обнял Себастьяна, целуя. – Всегда такой красивый… Стив сказал, что он бы тебя нарисовал.

– Он тебе снова снился? – Себастьян подвел Баки к большому ростовому зеркалу. – Посмотри, как хорошо мы с тобой смотримся.

Разглядывая их в зеркале, Барнс действительно оценил, что они выглядят прекрасно. Они оба были красивы, хорошо и со вкусом одеты (последнее было заслугой исключительно Себастьяна, потому что Барнс умудрялся даже дорогие стильные вещи сочетать так, что получался кошмар), и Барнс давно научился замечать, как он светится рядом с Себастьяном. Сегодняшний день исключением не был. И они действительно прекрасно смотрелись вместе.

Барнс поцеловал Себастьяна в щеку, прихватив за задницу.

– Поехали?

– Причешись и оставь кота, – посоветовал Себастьян.

– С котом нельзя? – притворно расстроился Барнс, спуская Стива на пол и берясь за гребень. – Собрать или распустить?

– Лучше собери, – посоветовал Себастьян. – Как же быстро они у тебя растут.

– Ага, сам поражаюсь, – кивнул Барнс, собирая волосы широкой лентой в хвост в районе лопаток. Он обернул волосы лентой несколько раз, стянул и завязал хитрый узел, который смотрелся гораздо лучше и лаконичнее банта. – Все, я готов.

Стив недовольно потерся о ноги, чуть не зацепив когтями брюки в районе колена, желая забраться обратно на свой насест, но Барнс его мягко отпихнул.

– Нет, Стиви, ты остаешься дома с Кайлом. Иди, поиграй с ним, – и пнул звенящий пушистый кошачий мячик вглубь квартиры. Стив тут же унесся за ним. – Все, можно идти.

Жоржетта встретила их у двери. Обняла Себастьяна, поцеловала Баки в щеку.

– Какие вы сегодня красивые, мальчики, – восхитилась она.

– Мама, а сфотографируй нас, – Себастьян протянул ей свой телефон.

– Конечно, – Жоржетта сделала несколько снимков. – Обязательно пришли мне, – велела она. – Раздевайтесь и идите за стол.

Жоржетта, несмотря на возраст, оставалась стильной ухоженной дамой с аккуратной прической, безупречным маникюром и сдержанным макияжем. Правда, на сына она была не похожа вовсе.

– Добрый вечер, – поздоровался Барнс, до этого никогда не бывавший у Жоржетты в гостях, и теперь осматривающийся.

Интерьер был выдержан в мягких тонах, уютный и такой весь… домашний. Тут было тепло и спокойно. Извечная паранойя не обошла Барнса стороной и сегодня, поэтому он тут же прикинул, как можно оборонять это милое жилище.

Они с Себастьяном прошли в гостиную, и Барнс устроился на диване рядом с ним, не зная, куда деть руки.

– У вас очень здорово, – сказал он Жоржетте, чтобы хоть что-нибудь сказать, потому что не представлял себе, ни как себя вести, ни что говорить. Он чувствовал себя неловко, хотя точно знал, что никто не будет заговаривать о скорой свадьбе, ибо она уже была, и в этом отношении бояться было просто нечего.

– Спасибо, Джеймс, – улыбнулась Жоржетта. – Спасибо за то, что ты так бережешь моего мальчика.

– Мама, мне уже за сорок, я давно уже не мальчик.

– Для матери дети всегда остаются детьми, – покачала головой Жоржетта и позвала: – Томас, спускайся, Себастьян и Джеймс уже приехали.

Томас – грузный, лысый, но с ухоженной бородой, – показался в гостиной. Он пожал руки Баки и Себастьяну и сказал:

– Давайте за стол. Пахнет так, что у меня просто слюнки текут, дорогая.

Непринужденно вести себя не получалось. Барнса похвалили, хотя он понять не мог, за что, ведь любой нормальный человек будет беречь свою половинку, просто у него было несколько больше возможностей.

– Пахнет действительно очень вкусно, – подтвердил Барнс, различая тонкие нотки ароматных специй.

– Я немножко изменила традиционный рецепт, – объяснила Жоржетта, пока Томас нарезал индейку и раскладывал ее по тарелкам. – Милый, я помню, что тебе нельзя углеводы, – обратилась она к Себастьяну, – так что бери салат вместо картошки. Но я обижусь, если ты не попробуешь мой пирог.

– Спасибо, мама, – улыбнулся Себастьян.

– А мне можно все, – почти радостно сказал Барнс. Он понимал, что не стоит афишировать, сколько он на самом деле ест, голодным он все равно не останется.

– И побольше, – добавил Себастьян. – Джеймс много ест, у него ускоренный метаболизм.

– Вот и славно, – обрадовался Томас. – Ненавижу вчерашнюю еду.

Когда утолили первый голод, Жоржетта спросила:

– Джеймс, а ты знаешь, как твоего мужа зовут на самом деле? Он же изменил фамилию, когда мы оформляли американские документы, чтобы она звучала по-американски.

– Ну мама! – простонал Себастьян.

– Я предполагал, что изначально его звали иначе, но не спрашивал, а Себастьян не рассказывал, – на самом деле, Барнсу просто было все равно, какая у Себастьяна была фамилия. Это знание для него ничего не меняло.

– Разве ты стыдишься этого, милый? – удивилась Жоржетта. – Себастьян Станиславович Орловский! Как звучит!

– Звучало бы хорошо, если бы я жил в России, а я американец! – возразил Себастьян.

– А назвала я тебя в честь своего любимого героя Дюма.

– И что это за герой? – спросил Барнс, который Дюма не читал, потому что ему не пошло с первых страниц.

– Себастьен де Шико, умница, пройдоха, шут и дворянин, – ответила Жоржетта. – Но ты совсем на него не похож.

– И слава богу, – пробормотал Себастьян.

– Но ты же умница, – возразил Барнс.

– И в чем-то шут, – буркнул Себастьян. – Но не дворянин и не пройдоха.

Жоржетта погладила его по руке.

– Ты так и не прочитал те книги.

– Я смотрел французский сериал, – сказал Себастьян. – Актер там хороший.

– Жоржетта так гордится тобой, – сказал Томас. – Оскар – это очень впечатляет.

– Спасибо, – кивнул Себастьян.

– Мальчики, а вы о детях не думали? – спросила Жоржетта, накладывая Баки вторую порцию индейки.

Себастьян и Баки переглянулись.

– Мама, мы пока не зарабатываем достаточно для того, чтобы заводить детей, – сказал Себастьян.

– То есть вы все-таки об этом думали! – обрадовалась она. – Милый, когда ты родился, у меня не было и десятой доли того, что есть у тебя сейчас.

– Мама, это было сорок лет назад, – покачал головой Себастьян. – И это было в другой стране. Я хочу, чтобы у моего ребенка было лучшее из возможного.

Разговоры о детях Барнса немного напугали. Он не понимал маниакального желания женщин, имеющих взрослых детей, получить внуков. Свою маму он в этом тоже не понимал, хотя она очень ждала внуков именно от него, даром что у нее были еще три дочери.

Подумав, Барнс решил перевести тему с детей в другую сторону, более безопасную.

– Жоржетта, Себастьян говорил, вы собираете книги с разными профессиональными историями, даже рассказал мне одну, – заговорил Барнс. – Они у вас в переводе, или на языке оригинала?

– Когда как, – сказала Жоржетта. – Я знаю русский, румынский, немецкий и английский, и немного французский, но не разговорный, а книжный. На русском таких книг есть целая серия – байки от врачей, что-то в этом духе. На румынском нет вообще, на немецком пишут скучновато, а на английском лучше всего писал Хэрриот. Ну, ветеринар, очень известный, по его книгам даже сериал сняли. А ты не хотел бы написать что-нибудь из своего опыта, Джеймс? Наверняка у тебя найдется ни один десяток занимательных историй. Твои видеообзоры на оружие очень впечатляют.

– О да, – подтвердил Томас. – Я чуть было не купил тот “винчестер”, о котором ты рассказывал в марте. Остановило меня лишь то, что мне по возрасту не дадут разрешение на винтовку.

– Вы смотрели? – неподдельно изумился Барнс. Он был в легком шоке, не предполагая, что кому-то, далекому от оружия, будет интересно его видео.

Тот обзор на “винчестер” был просьбой одного из их с Гарри подписчиков, сущая развлекаловка, где они расстреляли какой-то красочный сервиз.

– Джеймс, ты муж Себастьяна, а значит, член семьи, – строго сказала Жоржетта. – Мы смотрим все твои обзоры и все фильмы Себастьяна, даже тот ужасный, где ты, милый, так хорошо выглядишь.

– Ты о чем, мама?

– Ну тот фильм одиннадцатого года, “Явление” или что-то в этом духе, помнишь? Ты в нем такой красивый.

– А я только несколько фильмов Себастьяна видел, – признался Барнс. – Я всегда поражаюсь его способности перевоплощаться, и хотя знаю, что это он, у меня очень странные чувства возникают. Поэтому я не смотрю.

– Ну неправда, марвеловские фильмы ты все смотрел и тебе понравилось, – Себастьян подмигнул Баки.

– О, мы тоже, – кивнул Томас. – Баки Барнс у тебя получился очень убедительным, Себ. Лучшая из твоих ролей, несмотря на Оскар за “Лизею”.

– Да, Баки Барнс в фильмах шикарный, даже когда он Зимний Солдат, – согласился Барнс, потому что ему действительно понравилось, как Себастьян его сыграл.

– Себастьян очень правильно выбрал профессию, – кивнула Жоржетта. – Джеймс, а чем сейчас занимаешься ты?

– Помимо того, что дурачусь с оружием? – улыбнулся Барнс. – Я переводчик. Перевожу техническую документацию к оружию и военной технике с разных и на разные языки. Иногда меня приглашают на синхронный перевод переговоров оружейные компании. И пытаюсь сделать карьеру фотомодели. Вот, как-то так, – подумал и добавил: – Собираюсь поступить в университет. Если денег хватит.

– О, Джеймс, это не так дорого, если выбрать дистанционное обучение, – заверил Томас. – Я до сих пор преподаю американскую историю в Нью-Йоркском университете дистанционного обучения. Если тебе интересно, я пришлю тебе информацию.

– Спасибо, Томас, – кивнул Себастьян. – Кстати, модельная карьера у Джеймса складывается лучше, чем у меня в свое время.

– Джеймс очень выразительный, – кивнула Жоржетта. – Джеймс, а как же ты тогда работаешь переводчиком без диплома?

– У Джеймса огромный талант к языкам, – заверил ее Себастьян.

– Я фрилансер, там не спрашивают диплом, – качнул головой Барнс.

– И, видимо, качественно переводишь, – сказал Томас. – Тогда тебе тем более нужен диплом. Поверь, это не так дорого, как кажется. Особенно если разбить оплату по семестрам. К тому же, если ты так талантлив, ты можешь сдать основные курсы экстерном.

– Ну, не знаю, насколько я талантлив, – несколько смутился Барнс, потому что таланта тут не было, была вбитая в суперсолдатскую голову информация и постоянное совершенствование навыка. – Но я был бы рад вашим советам.

Жоржетта поставила на стол пирог. Положила Себастьяну маленький кусочек.

– Твой любимый, – сказала она. – Абрикосовый. Джеймс, а тебе кусочек побольше.

– Да, – кивнул Барнс. – Я за свою фигуру не боюсь.

– Очень вкусный пирог, мама, спасибо. Извини, но ты же знаешь…

Она ободряюще похлопала сына по плечу.

– Конечно, милый. Но ты в отличной форме.

– Я стараюсь.

– Знаю и горжусь тобой.

Томас откусил кусочек пирога и блаженно застонал.

– Дорогая, ты великолепна. Джеймс, если у тебя будут трудности с начальными тестами или эссе, я готов тебе помочь. Это обойдется тебе дешевле, чем сторонние репетиторы.

– Я уже готов согласиться на предложение, потому что, кроме языков и оружия, я больше особо-то ничего и не знаю. Но давайте обсудим это позже, – предложил он.

– Да, конечно, – согласился Томас. – У Себастьяна есть все мои контакты. Кто из вас сегодня за рулем?

– Я, – тут же отозвался Барнс. – Хотя Себастьяну стоило бы чаще садиться за руль.

Томас откупорил бутылку домашнего вина и разлил его в три бокала.

– Ты сам сказал, что не пустишь меня за руль, пока я не закончу курсы экстремального вождения, – напомнил Себастьян, беря бокал.

– Поэтому я и не предлагаю тебе порулить, – спокойно отозвался Барнс. – Потому что я за тебя волнуюсь.

А про себя подумал, что даже пуская Себастьяна за руль, все равно не будет отвлекаться на постороннюю деятельность, потому что тогда, если бы он не переводил, все могло бы закончиться иначе.

– Ох, милый, я после того случая тоже так волнуюсь за вас обоих, – призналась Жоржетта.

– Мама, все обошлось. Томас, потрясающее вино. Из чего оно?

– Из ежевики, – сказал Томас. – Ничуть не хуже виноградного.

– О, Себастьян, помнишь, как дедушка делал домашнее вино? – улыбнулась Жоржетта.

Себастьян покачал головой.

– Не помню, мама.

– Помню, когда служил на севере, меня угощали наливкой из морошки, – преобразил Барнс историю о том, как русские как-то решили с Зимним выпить. Этой компании потом здорово влетело за такую самовольщину и нецелевое использование военного оборудования.

– И как она на вкус? – заинтересовался Томас.

– Морошка или наливка? – уточнил Барнс.

– И то, и другое.

– Когда мы были в ЭлЭй в августе, Джеймсу захотелось морошки, и я гонял своего ассистента искать ее. Нашел. В магазине товаров с Аляски, – вмешался Себастьян.

– Морошка, она странная, – признался Барнс. – Вроде и ягода, а на вкус как не ягода. Брусника, она кислая, черника с голубикой – сладкие, а морошка она… Вроде и с кислинкой, вроде и с горчинкой, а все равно какая-то никакая. Очень на любителя. А в наливку сахар сыплют, так что она сладкая получается.

– Но морошка хоть ароматная? – спросил Томас.

– Да, она пахнет севером, – улыбнувшись, сказал Барнс. – И лесом.

– О, ты романтик, – улыбнулась Жоржетта. – И Себастьян с тобой смягчился. А то был такой циник!

– Это возрастное, дорогая, – потрепал ее по плечу Томас. – Давайте переберемся в гостиную. Кстати, Джеймс, учебники для поступления могу дать тебе прямо сейчас.

– Буду очень рад, – оживился Барнс. – Когда вам их надо будет вернуть?

– Когда поступишь, – ответил Томас.

Он прошелся вдоль полок, собирая книги, и протянул Баки изрядную стопку толстых томов.

– Держи. Себастьян, если ты скинешь мне емэйл Джеймса, я смогу отправить ему темы вступительных эссе и пробные тесты.

– Прямо сейчас скину, – Себастьян достал телефон.

– Огромное спасибо, – искренне поблагодарил Барнс. – Я даже не представлял, насколько все это сложно. Теперь хотя бы буду иметь представление, что мне нужно. Правда, спасибо.

Барнс положил книги в выданный пакет и поставил в прихожей, чтобы не забыть, а потом вернулся и устроился рядом с Себастьяном на диване, стараясь не выдать себя тем, как ему хочется не просто сесть поближе, чтобы касаться бедром бедра, но и вообще обнять, если не затащить к себе на колени. Но вот последнего тут бы никто не оценил, такие штуки были только для них двоих.

– Мама, показать тебе наши фото с Гавайев? – спросил Себастьян.

– О, конечно, покажи, – воодушевилась Жоржетта.

Томас включил телевизор, и Себастьян сконнектил с ним свой телефон.

– Вот отель, – начал рассказывать он. – А вот мы ходили на яхте вокруг Большого острова, у Джеймса есть лицензия шкипера. О, вот видео с извержением вулкана, мы брали экскурсию на вертолете.

Там было много пейзажей, попалась фотка, где Барнс нырял с борта яхты с распущенными волосами, что создавало странный эффект, были дельфины, много дельфинов. Хорошо, они часто менялись телефонам, чтобы пофотографировать друг друга, иначе в телефоне Себастьяна были бы только дельфины, вулкан и Барнс в разных видах.

Пока смотрели фотографии Себастьяна, Барнс быстренько создал папку, куда слил фотки, которые можно было показать. Вообще кому-то показать. На них в большинстве своем был Себастьян. А потом Барнс вспомнил про фото с панамками. Их было много, но у него была галерея любимых.

– Себастьян, а можно я покажу свои любимые фотки? – спросил Барнс, и было понятно, что это не те, где на Себастьяне ничего нет, кроме загара.

– О господи, Джеймс! – всплеснул руками Себастьян. – Панамки?

Баки кивнул.

– Что за панамки? – заинтересовалась Жоржетта.

– Когда-то давно я купил Себастьяну панамку. Такую веселую, оранжевую, с бабочками, – решил рассказать Барнс. Он хотел хоть с кем-нибудь поделиться таким Себастьяном: смешным и милым. – Но она потерялась. Поэтому я купил ему еще восемь. Вот, хотел показать.

Себастьян закрыл лицо ладонью.

– О, покажи, конечно, – Жоржетта воодушевилась.

– Дорогой, ты же не против? – сделал вид, что спохватился, Барнс. – Это же твоя мама.

Себастьян только рукой махнул.

Барнс подключил к телевизору свой телефон и стал показывать фотки Себастьяна, где он в разных панамках.

– Это мы были у моего друга в Техасе в гостях, – рассказывал Барнс. – Там я их и купил.

Томас и Жоржетта посмеивались, обнявшись в широком кресле, куда помещались оба.

– Себастьян, а тебе идет, – заметила Жоржетта. – Ты в них такой умилительный.

– Ма-а-ама! – простонал Себастьян.

– Вот я ему тоже говорю, что идет, а он мне не верит, строит серьезную мину и вообще, – Барнс изобразил глубочайшую скорбь. – Ему не нравится.

– Милый, в жизни должно быть место юмору и самоиронии, – заметила Жоржетта.

– Ну мама!

Все рассмеялись.

– Особенна эта, фиолетовая, хороша, – сказал Томас.

– Мне с рогом больше всего нравится, – признался Барнс и свернул показ домашних фоток Себастьяна. – Вот как-то так.

– Очень мило, – улыбнулась Жоржетта. – Себастьян, не будь серьезен как русский, тебе не идет.

– Ох, – выдохнул Себастьян.

– Я бы с вами не согласился, русские не такие уж и серьезные, – возразил Барнс, который помнил русских очень разными, и серьезными они были в последнюю очередь.

– Ну, по моему опыту, у них вечно такое выражение лиц, словно у них зубы болят, а дантиста страховка не покрывает, – сказала Жоржетта. – Может, конечно, что-то изменилось…

– Не буду с вами спорить. Я в большинстве своем общался с военными, а они очень своеобразные люди, – ответил Барнс. – Хотя мы в восемнадцатом году были в Петербурге, вполне милые люди. Но странные.

– Конвент? – понимающе спросила Жоржетта.

– Да, – кивнул Себастьян. – Мама, спасибо тебе огромное за этот вечер. Было очень здорово. Но мы домой, мне завтра рано вставать.

– Да, было очень здорово, спасибо большое. Очень рад был с вами встретиться, – самозабвенно врал Барнс, потому что нифига он не был изначально рад, но потом втянулся. – И, может быть, пришлете мне рецепт вашего пирога?

– О, так ты печешь? Обязательно пришлю, – пообещала Жоржетта. – Не забудь книги, Джеймс.

В машине на обратном пути Себастьян спросил:

– Ну что, не так страшно было, как ты боялся?

– Зимний Солдат не знает страха, – пафосно ответил Барнс и заржал. – Да, не так страшно, как я боялся. Главное, меня ни о чем не спрашивали, и хорошо. Какие у тебя завтра планы, принцесса?

– Силовая тренировка с утра, потом рекламная съемка, потом тренировка по крав мага. А у тебя?

– А я все перевел, чего от меня хотели, снимать меня никто не жаждет, поэтому я предоставлен сам себе, коту и собаке, – ответил Барнс. – Начну учебники читать, их тут дофига, мне неделя понадобится на чтение.

– Тебе их выучить придется, – вздохнул Себастьян. – Но здорово, что Томас помог. Я как-то не подумал, что он в теме.

– Да, очень здорово. Я и не представлял, сколько всего мне понадобится изучить… А выучить… Я устав выучил, учебник, думаю, не сложнее. Не по ядерной же физике он.

– Заодно и проверишь.

========== 36 ==========

Мне чего-то пришло, – с порога сказал Барнс, держа в руках маленький пухлый пакет и что-то большое, но плоское.

Стив встал на задние лапы и закогтил Баки за колени.

– Ты что-то заказывал? – спросил Себастьян, который готовил на кухне сельдереево-томатный смузи.

– Нет, ничего. Я бы тебе сказал, – Барнс скинул обувь и прошел на кухню, кидая небольшой пакет на стол и аккуратно распаковывая бумажную упаковку. Он все еще не научился их рвать, хотя и понимал, что упаковка явно не является важной составляющей, и под ней не спрятано ничего смертоносного.

Стянув бумагу и развернув пупырчатую обертку, он обнаружил там свой портрет – то самое фото, что присылала ему Лариса, но увеличенное и вставленное в минималистическую рамку.

– Смотри, – развернул он фото к Себастьяну, сам глядя озадаченно, потому что получилось действительно красиво, гораздо лучше, чем смотрелось на экранчике телефона.

– Восхитительно! – улыбнулся Себастьян. – У меня был крепеж где-то. Надо в гостиной повесить. Лариса очень талантлива – это же она?

– Да, она. Надо будет ее как-то отблагодарить, – задумчиво сказал Барнс. – Только я не знаю, как.

Прислонив портрет к столу, Барнс открыл второй пакет. Там оказались его фотографии с той фотосессии, только в формате двадцать на пятнадцать, и флешка.

– А действительно здорово получилось, – Барнс задумчиво перелистывал фотографии, на которых был он. В одних драных джинсах, с распущенными волосами, которые были в творческом беспорядке. На некоторых на стуле, на некоторых – на железной винтажной кровати на фоне кирпичной стены, на некоторых просто на фоне штукатуренной стены. В разных позах. И все фото были черно-белыми, что придавало им определенный шарм.

– Я порекомендую ее в тех журналах, где сам снимаюсь, – сказал Себастьян. – И вообще порекомендую. – Он долго и внимательно рассматривал фотографии. – Очень атмосферно. Определенно ее надо рекомендовать.

– Думаю, ей какое-то время будет не до чего, ей же рожать через пару месяцев, – сказал Барнс, вглядываясь в фотографии.

Он обычно мельком проглядывал, что там наснимали для журналов, но здесь сейчас Лариса снимала не для журнала, она снимала для него, для себя, и Барнс, глядя, не был уверен, что это действительно он. Ему несколько не верилось, что он может быть таким, но, как оказалось, может.

– Но да, ты порекомендуй, у меня есть ее визитка, – Барнс смотрел на фото несколько растерянно. Он на них был мягким, почти интимно-теплым, ярким, несмотря на монохромность фотографий. – Даже не верится, что это я. Мы так смеялись в процессе, она про свою девушку рассказывала.

– Ей тем более нужна работа, раз у нее ребенок будет, – сказал Себастьян. – Кстати, твоя страховка покрывает анализы на фертильность. Проверишься?

– Проверюсь, если хочешь, – пожал плечами Барнс. – Только… Зачем сейчас? Ты же сам сказал, что рано, денег мало… Ты так хочешь детей?

– Хочу прикинуть траты, – объяснил Себастьян.

– Хорошо, я запишусь на анализ, – Барнс был несколько обескуражен. Они серьезно не говорили о детях, только пришли к выводу, что еще рано, потому что дорого. Барнс думал, что на этом и все, оказалось, что не все. – Ты действительно хочешь ребенка?

– Мама не молодеет, – объяснил Себастьян. – И я тоже. Но я не настолько самоотвержен, чтобы усыновлять кого-то.

– Ты хочешь своего ребенка, – правильно понял его Барнс. – Потому что я точно уверен, что бесплоден. Потому что Стив бесплоден.

– Нашего, – поправил Себастьян. – Он все равно будет нашим. Или она.

– Это пока маленький. А потом он, или она, узнает, что я к нему не имею никакого биологического отношения, и пошлет меня нахуй, – тут же спрогнозировал Барнс самый печальный возможный исход.

– По-моему, ты глупости говоришь, – покачал головой Себастьян. – Вон Уилл приемный, и знал это с детства, и никогда ему в голову не приходило родителей посылать. И куча приемных, и у них отличные отношения с родителями. От родителей зависит. Ты лучше подумай, что мы будем делать, если наш ребенок лет в семь заявит, что чувствует себя не мальчиком, а девочкой. Как дочка Анджелины Джоли или Шер.

– Выясним, насколько все серьезно, и ребенок будет тем, кем ему быть комфортно, – пожал плечами Барнс.

Раздалась автоматная очередь, и Себастьян дернулся, смахнув фотографии со стола на пол.

– Господи, что это?

– Это Гарри, – спокойно ответил Барнс, молниеносно хватая телефон. Гарри звонил ему настолько редко, что, казалось, это вообще было первый раз, когда он позвонил. – Слушаю!

Барнс выслушал Гарри, и Себастьян по сжимающимся в тонкую линию губам, прищуренным глазам и затвердевшей линии челюсти мог, не слыша разговора, понять, что что-то случилось.

– Сейчас выезжаю. Держись, – и, скинув звонок, посмотрел на Себастьяна. – Извини, мне надо уехать.

Себастьян, стоя на одном колене, собирал с пола фотографии.

– Что случилось, Баки?

– Гарри порезали отморозки из мелкого городка рядом, – ответил Барнс, собирая вещи в свой городской рюкзак. – Я должен съездить к нему в больницу.

Барнс ураганом пронесся по квартире, подхватывая одному ему понятные вещи, даже учебник кинул и ноут сунул, а потом резко остановился и подошел к Себастьяну.

– Прости, – он прижал ладонь к щеке мужа, – у Гарри никого нет. Я должен к нему съездить. Вдруг что-то понадобится.

– Конечно, езжай, – сказал Себастьян. – И девушке его позвони – у него же есть девушка? Ну, Андреа?

– Да, я позвоню, как узнаю, что с ним. Зачем сейчас ее беспокоить, пока ничего непонятно, – Барнс погладил Себастьяна по щеке и поцеловал. – Все, я поехал. Постараюсь вернуться завтра, как все выясню.

– Поторопись, – кивнул Себастьян.

– Найду – убью, – тихо проворчал Барнс, но недостаточно тихо, чтобы Себастьян не смог расслышать, и хлопнул дверью.

Барнс знал, кто напал на Гарри. В маленьком Паулинге, рядом с которым жил Гарри, была только одна банда, которая доставала всю округу и донимала Гарри. Однажды они забрались на его территорию, требуя у него дать пострелять, но он выгнал наглецов, просто выпалив из “калаша” им под ноги. Видимо, мстительные гады это запомнили и сейчас отыгрались. Барнс не собирался этого так оставлять, и сейчас за рулем в больницу ехал уже не угрюмый, но милый Баки Барнс, а Зимний Солдат, который собирался убивать.