Текст книги "Быть собой (СИ)"
Автор книги: Sleepy Xoma
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 31 страниц)
Трегоран сглотнул. Несмотря на то, что город внушал страх, в нем волной поднималось другое чувство, заглушающее даже вопли ужаса – любопытство. Быть может, тут сохранились какие-нибудь знания? Впрочем, не до них сейчас! Книги можно будет искать, когда все кончится.
– Так, – произнес он. – Пока есть время, следует готовиться, вряд ли наши враги далеко. Итриада, что предлагаешь?
– Осмотримся, – уверенным тоном произнесла девушка.
И они занялись изучением этого странного места. Город сохранился просто превосходно – казалось, что жители покинули его только вчера. Никаких следов гниения и разрухи, никакого мусора, никаких отметин, оставленных мародерами, лишь толстый, невероятно толстый слой пыли, в тех местах, до которых не добирался дождь. Судя по всему, тут столетиями не бывало ни единой живой души. Как будто они попали в гробницу.
Это сравнение не очень успокаивало, но беглецы упрямо продолжали идти вперед, то и дело поглядывая на солнце – совсем скоро должно было стемнеть и когда это произойдет каждый хотел оказаться где-нибудь возле костра. Наконец, они вышли на огромную площадь, видимо, бывшую местом торговли и наказаний, о чем говорили многочисленные лотки, и большая виселица. Площадь заканчивалась высокой стеной с красивыми воротами. Как и городские ворота, они были распахнуты настежь, и когда беглецы подъехали ближе, каждый из них восхищенно вздохнул – за стеной располагался самый прекрасный из дворцов.
Трегоран честно пытался подобрать слова для того, чтобы описать увиденное, но понимал, что не сможет этого сделать. Казалось, что строение возвели не люди, а сами боги, столь прекрасным и воздушным оно было. Даже дворец в Батерии казался жалким свинарником по сравнению с этим сокровищем.
То, что величественное, окруженное стеной с башнями, сооружение предназначалось для владыки, не было ни малейшего сомнения. Дворец получился одновременно и роскошным, и надежным. Стены его были облицованы белыми мраморными плитами, а зубцы украшали изображения диковинных цветов. Первый этаж высотой в добрых три человеческих роста, со всех сторон охватывался колоннами, поддерживающими нависающий второй и третий этажи, скорее всего – жилые. Мраморная лестница вела к обитой серебром двери.
Под стенами разрослись розы – первая зелень, которую Трегоран увидел за долгое время пребывания в Мертвых землях, а за стенами глаз радовали яблони и груши, чьи ветви ломились от плодов.
Впечатление портил лишь мерзкий дождь, шедший добрую половину дня и уже успевший изрядно промочить путников.
– Заночуем здесь? – предположил Трегоран, указывая на дворец.
– Почему бы и нет? – согласился Димарох, а Итриада лишь кивнула.
Едва только путники вошли внутрь, Итриада с Димарохом зажгли факелы – они заранее договорились не использовать магию без крайней необходимости, потому что никто не знал, что же тут может обитать. Они прошли несколько просторных помещений и оказались в огромном зале, который Трегоран, опять-таки, сразу же узнал – в дальнем конце зала стоял роскошный трон. Юноша подошел ближе и рассмотрел свое видение из сна внимательно – в подлокотники были вмонтированы огромные изумруды, а спинка украшалась целой россыпью рубинов и алмазов. По бокам же тускло блестели топазы с сапфирами. Сидеть на подобном троне было, как подумал Трегоран, невероятно муторно, зато выглядел он столь внушительно, что попросту не оставалось слов.
– Кажется, я знаю, куда мы попали, – благоговейным голосом прошептал Димарох. – Это легендарный Еширал, столица Ширримской империи. А мы стоим перед Самоцветным троном, на котором восседали правители.
– Как красиво, – прошептала Итриада.
– Да, – согласился Трегоран. – И дорого. На один этот камень можно жить годами.
– Но мы не станем их трогать, – заметил Димарох.
Юный чародей кивнул – его ужасала одна только мысль о том, что можно украсть что-нибудь из замершего во времени дворца. Вместо этого они прямо в зале развели небольшой костерок, наскоро поужинали и легли спать – с утра предстояло сделать очень многое. Когда Трегоран наблюдал за врагами в последний раз, тех отделяло меньше дневного перехода, а значит, с утра пораньше придется готовить поле боя, тем более что за вечер они немного изучили Еширал и придумали пару трюков.
С этими мыслями юноша погрузился в глубокий сон. Он был слишком утомлен, иначе заметил бы, что едва только его лошадь переступили через магический барьер, все голоса умолкли.
* * *
На сей раз кошмар не предварял видение из прошлого. Трегоран сразу очутился в тронном зале – том самом, где он и друзья заночевали, но на сей раз здесь никто не веселился.
Помещение это было до отказа заполнен людьми. Император – состарившийся еще на пару лет – восседал на своем троне, украшенном драгоценными камнями, и лицо его искажали гнев, вперемешку со страхом. Нет, конечно, он хорошо маскировал второе чувство, однако глаза выдавали все лучше слов – бывший раб неоднократно видел такой взгляд у людей, находящихся на краю гибели. Или считавших, что вплотную подобрались к этому краю.
Впрочем, он был в этом не одинок – в зале отчетливо витал запах ужаса, и исходил он не только от правителя, но и от придворных. Они шептались и, переглядываясь, смотрели на мужчину, застывшего перед троном. Тот был скован по рукам и ногам, а вокруг замерли стражники, нацелившие на него копья.
Мужчина этот лицом походил на правителя, из чего Трегоран предположил, что это – тот самый брат, о котором советник предупреждал своего господина. Был он тощ, нескладен, однако стоял прямо, гордо подняв голову и обжигая окружающих надменным взглядом пронзительных зеленых глаз.
«Его заговор провалился?» – подумал юноша. – «Или он сотворил что-то еще?»
– Я люблю тебя брат, а потому терплю многое, но всему приходит конец, – заговорил правитель. – Сегодня ты переступил черту. Скажи, Анатиан, неужели ты так жаждешь власти, что ради нее готов пойти на столь страшное преступление?
– Власти? – презрительно скривился тот. – Утариан, не смеши меня! О какой власти идет речь? Я хотел спасти нас всех, глупец!
– Спасти?! – взревел император, вскакивая с трона. – От кого?
– От Бича Богов! Мы проигрываем войну, брат! Сколько еще лет продержится Ширрим, прежде чем столица падет? Год, два, десять? Нужно было что-то сделать, но ты боишься принимать тяжелые решения, ты спрятал голову в песок и не хочешь видеть ничего дальше собственного носа! Ты губишь империю!
– А ты, значит, спасешь ее? Да? Но для этого, конечно же, придется сменить меня на троне! – с горькой иронией отозвался император и сделал шаг вниз по ступеням. – Так? Ответь!
– Да! – выкрикнул тот. – Именно так! Я буду лучшим правителем, чем ты.
– Конечно, ведь додуматься до переговоров с Отцом Лжи может только очень хороший владыка!
Он сделал еще шаг навстречу брату.
– Скажи, о чем тебе поведал Древний? Чем соблазнял? Что предложил в обмен на силу, которой тебе не хватает для мятежа?
– Я не принял его условия, – процедил тот. – Не принял, ясно тебе?
– Испугался? – Утариан замер напротив узника.
– Я не боюсь ничего и никого, – прошептал тот. – Ты знаешь, брат.
– Знаю, – правитель прикрыл глаза. – Знаю.
И в этот момент Анатиан атаковал. Трегоран не знал, что это за заклинание, но выглядело оно эффектно – тень скованного неожиданно вытянулась и ударила, точно копье, метя в горло старшему брату.
Тот лишь презрительно скривился, и его собственная тень, превратившись в щит отбила атаку, а затем почти сразу обернулась сотнями тонких жгутов, которые пробили руки и ноги младшего брата, намертво пригвоздив того к полу.
– Ты всегда был слаб! – прогрохотал император. – И всегда жаждал того, чего не заслуживаешь! Но это…Ты предал меня, предал свой народ. Ты – Предатель и грядущие поколения запомнят тебя под таким именем!
– Только я могу спасти нас от напасти! – отчаянно прокричал младший брат. – Ты не сумеешь несмотря на всю силу и талант!
Император не удостоил его ответом. Он дал жест своим подчиненным отойти подальше, и когда те послушно расступились, вытянул правую руку вперед, нацелив ладонь точно в грудь брата. Туда, где билось сердце.
– Прощай, брат. Видят боги, я не желал этого, – с горечью в голосе проговорил император.
Трегоран замер, боясь даже вздохнуть. Ему показалось, что время в зале остановилось, юноша готов был поклясться, что видит замершие в воздухе пылинки. Неожиданно по его ногам прошелся холодный ветер, и ушей Трегорана достиг тихий шепот:
– Сделка…
От этого шепота юношу обдало морозом. Он сообразил, кто произнес слово, и кому оно адресовано. Никто кроме Трегорана и приговоренного не услышал ничего, а тот сразу все понял.
На лице Анатиана отразилась сложная палитра чувств: отчаянная надежда, ужас, отвращение, радость, злоба и грусть. Трегоран постарался представить, какая же страшная борьба развернулась в сердце младшего брата, и ему стало жалко этого несостоявшегося заговорщика. В какой-то момент юноше показалось, что тот предпочтет смерть…
Но тут губы Анатиана приоткрылись, и он, выплюнув кровь, прохрипел:
– Пусть под ликом Девятерых не будет ни воина, ни мага сильнее меня!
Лица присутствующих вытянулись от ужаса, а император скороговоркой затараторил заклинание, формируя печати одной рукой, но было поздно. Тихий шепот сменился громовым раскатом, разлетевшимся под сводами дворца:
– Слово было сказано. По слову и будет!
И в этот момент император ударил! Его заклинание не выглядело столь же эффектно, как предыдущее, однако в направлении приговоренного понеслось нечто невообразимое, превосходящее самые смелые представления Трегорана о боевой магии. Это нечто, нацеленное на пригвожденного к мраморным плитам, должно было не просто убить, нет. Заклинание, принадлежавшее к пятой школе, разрушало саму душу!
А затем наступила тьма, и в голове у юноши раздался знакомый уже голос:
– Эта мощь…Эта боль…Все бесполезно…
Кто ты? – шепнул – или подумал – Трегоран.
А ты? Что ты забыл в моем узилище?
Юный чародей сглотнул, это было что-то новенькое – никто из местных обитателей не спешил поговорить с ним. В основном те стремились уничтожить душу или завладеть телом.
Узилище? Кто ты?
Так близко…Чувствую…Да…
Странный голос становился все тише, и когда замерли последние его отголоски, Трегоран проснулся. Он лежал, пытаясь разобраться, свидетелем чего только что стал.
«Выходит, Анатиан успел перед самой своей гибелью заключить договор с богом Хаоса. Прямо как я», – юноша поморщился от резкого укола боли. – «И он обрел силу, в этом нет сомнений. А что потом?»
Спать совершенно расхотелось, и чародей поднялся. Выяснилось, что бессонница была не только у него – Итриада уже подбрасывала в затухший костерок новые ветки, собираясь разогревать их скудный завтрак.
– Ты проснулся? Хорошо, поедим и займемся делом.
Они не тратили время понапрасну, всерьез готовясь к сражению ни на жизнь, а на смерть. Шансов на победу – и это понимали все – оставалось немного, однако дальнейшее бегство лишь уменьшало их – пища подходила к концу, силы иссякали. От фарийцев следовало избавиться не только потому, что преследователи – и это было совершенно ясно – не успокоятся, пока не настигнут жертв, но и потому, что беглецы хотели завладеть их припасами.
Увы, но несмотря на то, что древний город отлично сохранился, пищи в нем почти не нашлось. Конечно, фрукты из императорского сада изрядно разнообразили унылое меню путников и притупляли голод, но Трегоран осознавал – на одних яблоках с грушами далеко уехать не получится. Следовало добыть побольше мяса и зерна. Он не сомневался, что у фарийцев в достатке имелось и то и другое. На худой конец, можно было прикончить пару лошадей.
Они работали целый день, а Трегоран, время от времени отправлявшийся в мир духов, чтобы проверить, где враги, сообщал новые сведения. И с каждым прошедшим часом юноше становилось все страшнее и страшнее, причем пугала его отнюдь не предстоящая драка с фарийцами, нет. Боялся юноша Еширала, было в городе нечто странное и страшное, чему не получалось дать объяснения. Его пугало и полное отсутствие безликих теней, и непонятный магический барьер, и последний сон и непонятное ощущение – Трегорану казалось, что кто-то за ним наблюдает.
А потому он даже обрадовался, когда остаток фарийского отряда наконец-то подъехал к городу – это было уже вечером, и уставшие беглецы, сумевшие сделать все, что хотели, заняли позиции, ожидая гостей.
План боя придумала Итриада и он, честно говоря, попахивал безумием, но более здравых идей взять было неоткуда, поэтому никто возражать не стал. Трегоран с Димарохом затаились на крепостной стене, а девушка спряталась в одном из домов, в окне которого призывно поблескивали золотые монеты.
Трегорана трясло.
«Опять я на стене», – подумал юноша. – «И опять должен драться не на жизнь, а насмерть».
Он бросил косой взгляд на Димароха. Актер улыбнулся и очень осторожно выглянул из-за зубца.
– Идут, – шепнул атериадец, натягивая лук, и Трегоран вскочил, сплетая одно из своих самых сильных заклинаний.
Столб пламени рухнул на противников, почти прискакавших к воротам, не причинив, впрочем, им никакого вреда.
Трегоран громко расхохотался и бросился бежать, буквально слетев со стены и устремившись в лабиринт городских улочек.
Он слышал, как вслед ему полетели разрушительные заклинания, и, не оборачиваясь, закрылся щитом. Юноша не знал, насколько хватит его сил, да сейчас это было и не важно! Куда важнее – бежать, пусть враги ринутся за ним, пускай подставят спины.
Крик, раздавшийся позади, говорил только об одном – Димарох попал. Спустя пару ударов сердца громыхнуло, и Трегоран вознес короткую молитву Эмм-еану, прося того защитить атериадца, который стал таким хорошим и верным другом. Громыхнуло еще раз.
«Не попали», – подумал Трегоран, и тут над его головой пронеслась самая настоящая молния.
Юноша оглянулся – пятеро фарийцев, двое из которых были магами, преследовали его.
«Многовато», – подумал он, – «но ничего, почти добежал».
Он перепрыгнул через самую обычную доску, валявшуюся посреди дороги, и повернул за угол. Враги последовали за ним, и Трегоран был готов поклясться, что видел, как один из них наступает на нее. Древнее дерево хрустнуло под ногой человека, и ловушка, установленная Итриадой, сработала: самодельное копье вылетело из дыры в стене, глубоко вонзаясь в плоть.
Громкий протяжный крик был тому подтверждением.
«Вот бы попался маг», – подумал Трегоран, оборачиваясь.
Увы, это был всего лишь обычный воин.
«Тогда вот так вам!» – злобно подумал юноша, бросая за спину хитроумное заклинание, всплывшее в памяти.
Не было взрывов, дыма или чего-нибудь похожего, просто посреди улицы выросла каменная стена, намертво преграждавшая дорогу. Трегоран ускорился, добежав до конца переулка, и остановился, переводя дух и ожидая, что же будет дальше. Лишь перестав бежать, он понял, как же сильно устал. Руки и ноги тряслись, по лицу и спине тек пот, в груди клокотало.
«Не-ет, я точно долго так не выдержу. Скорее бы уже добраться до Итриады!»
Стена рассыпалась мириадами песчинок, и за ней показались фарийцы. Трегоран, недолго думая, швырнул в одного из них огненный шар, а во второго – заклинание, останавливающее сердце. Как он и ожидал, те отбили и то, и другое, почти моментально атаковав сложными воздушными чарами, которые должны были спеленать юношу и парализовать того. Трегоран был готов к этому и безо всяких проблем отразил атаку фарийских магов, после этого помахал им ручкой, и бросился бежать дальше.
«Ну где же этот поганый дом?» – думал он, задыхаясь от скорости и жадно ловя ртом воздух. – «Вот он!»
Юноша нырнул в широко распахнутую дверь, и, пробежав насквозь, резко метнулся вправо. Итриада уже была тут, держа меч наготове. Она кивнула Трегорану, и тот принялся творить сложное боевое заклинание, которое наверняка могло пробить защиту преследователей.
Первый появился в дверном проеме, когда молодой чародей почти закончил. Ему оставалось сотворить несколько последних пассов, и…
Итриада, не раздумывая, опустила меч, и голова человека покатилась по земле, но саму девушку отшвырнуло неведомой силой – маг, находившийся позади, действовал не раздумывая.
«И очень шаблонно», – подумал Трегоран.
Точно также атаковал девушку фарийский колдун, удерживавший выход из умирающей Батерии. И ему это не пошло на пользу.
Тимберец вытянул руки вперед, и с них сорвался ревущий поток пламени, который устремился прямо в дом, наполнил его и превратил в костер. Горело все – камень, кирпичи, деревянные перекрытия. Пламя в мгновения ока пожрало постройку, но при этом проявляло удивительную покорность, не стараясь зацепить что-нибудь еще. Оно повиновалось воле чародея целиком и полностью, подпитываясь его силой.
– Ну, если это их не прикончит… – прошептал Трегоран и ахнул, покрывшись холодной испариной.
Из огня выступила фигура фарийского мага. Тот шел, окруженный небесно-голубыми кольцами водного доспеха. Трегоран вспомнил и это заклинание, он знал его, но сотворить не сумел бы – слишком много сил требовали эти поистине грандиозные чары.
Фариец вышел из пламени и направился к юноше, рассекая струю огня, бьющую из его рук. Трегорана охватила паника – чувство, с которым, как он думал, получилось справиться. Увы, это оказалась лишь иллюзия – настоящая опасность вновь парализовала его волю и отбросила на месяцы назад, превратив в беспомощного труса, дрожащего при виде сильного врага.
Фариец понимающе усмехнулся и огненный поток в руках Трегорана иссяк.
– Признаю твою силу, мальчик, – на чистейшем тимберском произнес враг. – Но все кончено. Ты достиг своего предела и сейчас умрешь.
Трегоран, упавший на колени, покорно кивнул.
– Я уважаю твою храбрость, а потому сделаю все быстро. Готов?
Трегоран снова кивнул.
– Давно бы так, – фариец казался расслабленным, но одного взгляда на него было достаточно чтобы понять, этот могучий маг и не думает расслабляться. Малейшая попытка к сопротивлению, и он превратит последние минуты своего врага в самый настоящий кошмар, заставляя того испытывать непередаваемые муки.
«Может, так и лучше? Может, хватит уже бороться?» – подумал Трегоран. – «Ведь закрыть глаза и покориться – это так просто, так хорошо» …
Додумать он не успел – откуда-то сверху прилетела стрела, которая вонзилась фарийцу прямо в плечо. Тот недоуменно посмотрел на нее. Какое-то долгое мгновение чародей не понимал, что ранен, а затем тело дало ему нужный сигнал, и мужчина закричал, активируя новую магическую броню – на сей раз, воздушную.
Одна за другой три стрелы ударились в этот доспех и бесславно отлетели.
«Бесполезно», – подумал Трегоран, глядя на то, как на крыше появляется Димарох с натянутым луком в руках. – «Это не поможет. Сейчас ты умрешь».
На мага налетела Итриада. В одной руке девушка держала меч, в другой – небольшое копье. Именно оно полетело в мага, и тот был вынужден отбивать метательный снаряд, отвлекшись буквально на мгновение. Этого Итриаде хватило – меч прошел через доспехи, предназначенные для борьбы со стрелами и камнями, и чиркнул фарийца по груди.
Тот закричал и пошатнулся, но Итриада в очередной раз отлетела назад, ударившись головой о камни, однако маг потерял сосредоточенность и броня, подпитываемая его силой, рассыпалась, чем тотчас же воспользовался Димарох, выпустив подряд три стрелы. Ни одна из них не достигла цели – фариец отбивал их, а затем швырнул в дом, на котором стоял атериадец, что-то непонятное – Трегоран не сумел разобраться, что же это за заклинание такое.
Древнее строение гулко ухнуло и обвалилось, подняв тучу пыли.
Фариец что-то хрипел, двигаясь к Итриаде. Девушка уже была на ногах и кинула в мага камень, тот увернулся. Она крикнула, обращаясь к Трегорану.
Он вяло поднял голову и уставился на нее. Итриада сумела разминуться с целой гроздью огненных шаров, с невероятной скоростью обошла мага с бока и прыгнула, метя тому в голову. Фарийцу это явно надоело, потому что воительница в очередной раз отлетела, отброшенная воздушной волной.
Она упала почти под ноги Трегорана и уже не смогла подняться, лишь смотрела на него, и что-то говорила. Ее губы шевелились, произнося слова, которые не проходили мимо, не задерживаясь в мозгах юноши.
«Зачем?» – думал он. – «Все кончено. Этот маг слишком силен».
Фариец остановился над ней и криво усмехнулся.
– Он не поможет. Собственные демоны поглотили разум этого парня. Слишком труслив. – Эти слова Трегоран разобрал.
В руке фарийца появился огненный меч. Точно такой же, как тот, из мира теней.
– Ты сильна, воительница. И храбра. Поэтому падешь от меча.
Разбрасывающее во все стороны оружие было занесено над головой.
– Есть последнее слово? – насмешливо спросил фариец.
И тут вечер разорвал страшный, ни на что не похожий рев, от которого, казалось, содрогнулось само небо. Каменные плиты неподалеку от них разошлись, и из-под земли выбралось нечто.
Это существо в длину равнялось, наверное, четырем или пяти лошадям, в высоту оно достигало три человеческих роста, а шириной могло соперничать с тремя же поставленными рядом телегами. Черное его тело покрывали мириады омерзительных на вид волосков. Число суставчатых лап приближалось, наверное, к полусотне с каждой стороны, делая монстра похожим на кошмарную помесь паука с сороконожкой, но хуже всего было другое – омерзительное подобие человеческого лица, снабженного десятком глаз и огромными жвалами.
Монстр посмотрел на замерших в ужасе людей и прохрипел:
– Отмеченный Хаосом!
