Текст книги "Наши клинки остры! (СИ)"

Автор книги: СкальдЪ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 30 страниц)

– Пошли, отольем. У меня моча уже в горле плещется, – предложил Домерик спустя некоторое время. Покачиваясь, поддерживая друг друга и смеясь, парни выбрались на улицу.

Встав рядком, они поспорили, у кого дальше пойдет струя. Победил Карстарк, чему он невероятно обрадовался. Он завыл, подражая волку, и собаки на псарне присоединились к веселью.

– Что, отец собирается тебя женить? – неожиданно спросил покачивающийся Джон.

– Кажется, еще нет, – Домерик поднял разгоряченное лицо к черному небу. Прохладная ночь помогла немного протрезветь и прийти в себя. После душного зала воздух казался невероятно сладким и приятным. Ярко горели звезды. За стенами, в Подкове, слышались пьяные крики – там тоже гуляли.

Шум пира из Великого Чертога доносился словно издалека, приглушенный толстыми стенами. В окнах, освещенные факелами и свечами, мелькали веселящиеся тени. Стражник, чей силуэт ходил по ближайшей башне туда и сюда, казался одиноким и всеми забытым. Шлем и наконечник копья неярко поблескивали, отражая звездный свет.

– А про Алис что скажешь? – спросил Торрхен.

– Да я не знаю. Как решит отец, так и будет, – Домерик за эти дни успел неплохо познакомиться с младшим Карстарком. Парень ему нравился, и они стали друзьями. Но все же он не мог говорить открыто, кого именно, Винафрид или Алис, выберет отец. Да и сам он еще не знал ответа. Отец вообще обмолвился, что следует подождать – вдруг появится еще более интересная партия? Да и Фреи, как оказалось, приехали в Дредфорт не просто на турнир. В Близнецах хватало девиц и сейчас их родичи надеялись, что кого-нибудь из них удастся выдать замуж в северные дома.

– Ты нашел себе подружку, – Микель слегка покачнулся и для устойчивости ухватился рукой за стену. Все остальные уже ушли внутрь замка. – Ларна, да?

– Так и есть.

– Ну и как?

– Хороша! – и тут Болтон вспомнил, что в Долине и у Микеля имелась девушка. Причем не простая, а дочь, пусть и незаконная, короля Роберта Баратеона! Они еще часто шутили над Микелем, говоря, что он сможет стать королевским зятем. Мия Стоун – он напрягся и все же вспомнил её имя, и даже внешность – высокая, худенькая, черноволосая и милая. – Постой, а как у тебя с Мией?

– С Мией? Да так себе, – Микель пожал плечами. – Я надумал на ней жениться, но отец даже слышать о таком не желает. Говорит, чтобы я выкинул эту дурь из головы. Мол, он найдет мне невесту получше.

– Да, с твоим батей лучше не спорить, – Болтон представил лорда Редфорта – галантного, но умеющего подчинять людей. В этом он чем-то напоминал его собственно отца.

Они поговорили еще немного, и вернулись в Великий Чертог.

Вечер погас, уступив место звездам и темноте. Парни захватили несколько мехов с вином и отправились в «Лордову усладу». В ту ночь там было людно, как никогда.

Утро выдалось хмурым. Под стать ему Домерик себя и чувствовал. Он плохо выспался, мучился похмельем, голова раскалывалось, а в рот словно кошка нагадила.

С друзьями он встретился на завтраке, который можно было считать обедом. Множество помятых, молчаливых и раздраженных людей неохотно выползало за столы.

Рик осушил несколько кубков вина. И лишь после того, как живительное тепло прояснило голову и прогнало похмелье, смог вновь улыбаться и шутить. Он кинул взгляд на поджариваемую в очаге свиную тушу. Кухарка осторожно поливала ее чесночным соусом. Жир трещал, капая в огонь. Запах шел на весь Великий Чертог и такой, что Рик невольно почувствовал, как рот наполнился слюной.

Все гости приходили в себя, а на следующий день, ближе к обеду, начали разъезжаться. Дредфорт вновь стал мрачным и тихим.

Уехали не все. Галея Редфортов уплыла, но младший из братьев пожелал остаться. Так же задержался Русе Рисвелл и, что удивительно, Торрхен Карстарк. Кажется, они нашли общество Домерика интересным и были не прочь пожить в Дредфорте еще некоторое время.

Его отец много времени проводил с кастеляном и мейстером Утором, подсчитывая, что и сколько было съедено гостями за это время, как сильно они потратились и что в первую очередь необходимо восполнить.

Сам юный Болтон лечил ребра и не мог толком сесть на коня. А его друзья каждый день выбирались на охоту, или в бордель, или просто устраивали скачки.

Места вокруг поражали живностью – надо было лишь отъехать чуть подальше от замка и Подковы. Браконьеров не наблюдалось и в помине.

Как-то раз, уже на ужине, Микель с удивлением спросил, всегда ли у них были такие богатые леса?

Домерик хмыкнул с превосходством – окрестности замка Редфортов в Долине таким похвастаться не могли – и охотно рассказал, как так получилось.

– Дело в том, парни, что если браконьеров ловят, то на всем Вестеросе лорды дают им второй шанс – или смерть или Стена. Так? – друзья закивали. – Мой отец милосердие проявляет редко, и чаще всего вздергивает преступников на первой осине. Поэтому ни браконьеров, ни воров, ни насильников в наших землях особо не встречается.

– А это не жестоко? – пожевав губу, поинтересовался Микель.

– Как посмотреть. Может и жестоко. Зато у нас вот такие леса и такая охота!

– Правильно! – поддержал его Торрхен. – И мой отец действует схожим образом.

Домерик не стал говорить, что вопреки недоброй репутации Болтонов, простым людям здесь жилось не так уж плохо, и куда лучше, чем на большинстве земель других северных лордов.

Сюда частенько переселялись в поисках лучшей доли. И недаром Дредфорт считался самым многочисленным, после Винтерфелла и Белой Гавани, замком Севера.

Вечерами Домерик встречался с друзьями на пиру, или в солярии, а потом, когда стал чувствовать себя лучше, и на тренировочной площадке. Но утро и обед всегда принадлежали исключительно ему. Он читал, разговаривал с мейстером Утором и выздоравливал. А еще он думал. Много думал о том, как половчее все провернуть с Рамси. Парень не желал, чтобы посторонние связали смерть Сноу с его именем. Он не боялся, что его кто-то заметит или опознает. Вовсе нет, просто ему не хотелось, чтобы пошли слухи. Примерно об этом и говорил отец.

Слухи бы родили ненужные домыслы и привели к той репутации, какую он хотел избежать. А Рамси…

– Я затеял недоброе дело, – признался парень и пристально вгляделся в суровый лик чардрева. – Рамси Сноу бастард, но в нем течет кровь моего отца. И я хочу его убить, – последние слова он прошептал еле слышно, испытывая стыд и неловкость. – Он убивал меня прежде… Вы должны знать об этом, ведь эти видения кроме вас посылать мне некому! Скажите, правильно ли я поступаю?

Чардрева молчали. Они всегда молчали. Ветер заиграл с их листвой, и она зашуршала – то ли скорбно и осуждающе, то ли ободряюще. Рик не знал, что и подумать.

Тот лист, что упал к его ногам в первый раз, он высушил и держал у себя в комнате, вкладывая в книгу. Но лист молчал и не мог дать советов, хотя с ним парень чувствовал себя как-то спокойней.

– Может, мне стоит отказаться от задуманного? – и вновь он ничего не услышал. Хотя сейчас ему показалось, что Старые Боги смотрят на него. Ощущение было сильным, и он даже поежился. – И все же, вы вернули мне жизнь, и будет глупо вновь ее потерять. Думаю, мне стоит делать, что должно!

Он сказал и ощутил странную уверенность. Высказавшись, ему стало легче. Даже тяжесть на сердце уменьшилась.

Парень встал и отряхнул колено, на котором стоял. Чардрева внушали почтение и уважение. Он мог читать книгу, лежа у корней на плаще, мог сражаться в учебном поединке в тени их ветвей, но в таком важном деле следовало проявить почтительность.

– Я буду приходить к вам. Надеюсь, вы что-то подскажете, – пообещал он напоследок и дал себе слово помолиться в богороще за душу Рамси, когда все закончится.

Домерик приказал оседлать Кареглазаго. Не слушая возражений стражников, он велел им остаться в замке.

Его путь лежал через Подкову и ниже по течению Рыдальницы. Парень сделал большой круг, а потом приблизился к мельнице, принадлежавшей матери Сноу.

Юный Болтон загодя слез с коня, привязал его к небольшой березе и остаток пути прошел пешком, осторожно двигаясь среди деревьев, отводя руками листья и ветки.

Он вышел, как и хотел – к заднему двору дома Рамси, и долго стоял и смотрел, что там происходит. Сам он был скрыт листвой, невидимый и совершенно беззвучный. Здесь было пустынно и тихо. И лишь звенящие комары нарушали тишину. Да еще где-то далеко каркал ворон, а дятел долбил сухую лесину.

Перед ним расстилалось небольшое поле, служившее огородом для Рамси и его матери. Они выращивали капусту, репу, горох и лук с чесноком. Сразу за огородом располагался их дом, от которого дорога шла наверх, к мельнице на холме.

В первый раз ничего не получилось. Около мельницы стояло несколько повозок, и вообще, было чересчур людно. Да и самого Рамси он так и не увидел, заприметив лишь Вонючку.

Мельница находилась на порядочном расстоянии от дома, и Рик считал риск оправданным. Ему мешало лишь то, что крестьяне подошли к дому и не собирались быстро уходить.

Прождав впустую около часа, юноша вернулся к Кареглазаму и поскакал обратно в Дредфорт.

– Где пропадал, Болтон? – встретил его вопросом Русе.

Микель и Торрхен сидели на коновязи и шутили с проходящими служанками, устроив отдых после очередной схватки. В стороне, прислоненные к стене, стояли их щиты с гербами. Русе переговаривался с ними, успевая пускать стрелы в соломенное чучело.

– Да, судя по виду, небось к девахе какой-то ездил, – заметил Редфорт. – Я прав?

– Не думаю, – Домерик спрыгнул с мерина и покачал головой.

– Да брось, точно деваха, – Русе перестал стрелять и повернулся к нему.

– А хоть бы и так? Вам-то, что мешает?

Они поговорили, посражались на затупленных мечах и выслушали несколько советов от подошедшего Уолтона.

На следующий день в Дредфорте начался сильный, с молниями и грозами, дождь. Все сидели в замке, травили байки, попивали винцо и просто убивали время, играя в кости.

Утром чуть распогодилось, но легкий дождь все еще продолжался. Домерик решил не обращать на него внимания. Он накинул на плечи плащ, взял Кареглазаго, отказашись от сопровождения стражников и друзей.

– Что-то ты темнишь, Рик, – сказал Рисвелл, перехватив его на конюшне.

– Так надо. Семейное дело, – ответил юный Болтон. – Не спрашивай меня ни о чем, ладно?

– Ладно, – помедлив, ответил кузен. – А парням-то что сказать?

– Придумай что-нибудь.

– Сделаю. Я могу помочь?

– Нет, тут лучше в одиночку, – Рик невесело улыбнулся.

И на этот раз ему не повезло. Из-за дождя лишние люди отсутствовали, но зато в самом доме находились Рамси, его мать и даже какие-то гости. Юноша снова не дождался подходящего момента.

Домерик оставил мерина далеко позади, так, чтобы тот ненароком заржав, не выдал его. Он прошел лесом и скрытый листвой, принялся наблюдать за домом бастарда.

Из трубы шел еле заметный на фоне светлого неба дымок.

Мать Рамси работала на мельнице. Там находилось несколько человек, но до них было далеко. Даже он, со своим прекрасным зрением, с трудом различал их лица.

Через некоторое время открылась дверь и из дома вышли два человека. Вонючка Хеке отправился помогать на мельницу, а Рамси, отойдя шагов на двадцать от глухой стены дома, натянул лук и принялся посылать стрелу одну за другой в небольшой круг, служащий мишенью.

Рамси стоял к нему спиной, шагах в ста. Стрелял он неплохо. Чувствовалось, что в своем мастерстве бастард прибавляет, но Домерику доводилось видеть куда лучших лучников – в Долине и среди людей отца. Да и тот же Рисвелл с луком обращался не хуже.

Успокаиваясь, Болтон несколько раз глубоко вздохнул, прихлопнул севшего на шею комара и еще раз проверил, как кинжал вынимается из ножен.

Он осторожно раздвинул ветви и неторопливо пошел к бастарду. Люди у мельницы были заняты делом и не смотрели в его сторону. Достаточно быстро стены и крыша дома скрыли их из виду.

Кажется, Рамси что-то услышал. Он резко обернулся и застыл, держа лук с наложенной на тетиву стрелой. На его лице появилось странное выражение. Он словно что-то прикидывал в голове. Глаза его задумчиво сузились.

«Вот будет потеха, если бастард прямо сейчас загонит стрелу мне в глотку» – появилась неприятная мысль. Болтон похолодел на миг, но быстро собрался и дружелюбно помахал рукой. На такое открытое убийство наследника лорда в его же землях никто не пойдет.

– Привет, Рамси, – Домерик подошел и остановился в трех шагах от Сноу. Он говорил, как и обычно, негромко, с еле заметным превосходством.

– Милорд, рад вас видеть, – Рамси наклонил голову, изображая поклон. – Удивительно, как вы здесь оказались? Да еще и со стороны леса вышли!

Вроде бы он сказал это дружелюбно, с чуть заметным юмором, но было видно, что такое поведение Болтона его озадачило, и бастард собрался.

– Мы сегодня отправились на охоту. Егеря подняли матерого быка, а тот не собирался так просто сдаваться. Чертов конь унес меня куда-то в сторону, и я остался один. К тому же Карезглазый подвернул ногу! Хорошо, что я вышел к тебе.

– Да? А мы здесь рогов не слышали, – простодушно заметил Рамси.

– Там мы за несколько лиг отсюда охотились! И Локк дал команду, чтобы не шумели почем зря. Уф, устал я, как собака.

– Все ясно, милорд, – Сноу открыто улыбнулся, словно ему понравилось услышанное. Он внимательно осмотрелся по сторонам.

– А ты неплохо, как я погляжу, стреляешь, – Домерик небрежно указал рукой на мишень и сделал шаг в ту сторону, приблизившись к бастарду. В горле резко пересохло и ему потребовалось немало сил, чтобы не измениться в лице.

– Да, пожалуй, что и неплохо, милорд, – как он и рассчитывал. Рамси повернулся, кинув взгляд на мишень и торчащие из нее стрелы.

Домерик выхватил кинжал и нанес удар. В последний миг Рамси успел что-то почувствовать, открыл рот и попытался отпрыгнуть. Его же лук и помешал ему – он споткнулся и начал заваливаться назад. В этот момент его и нашел кинжал Домерика, по рукоять вонзившись в печень.

– Ах… – только и успел сказать Рамси. Его мутные глазки расширились. В них появилась какое-то невероятное выражение – смесь искреннего удивления, растерянности и обиды.

Бастард упал на спину и Домерик, присел на одно колено, выдернул нож. Рамси захотел что-то крикнуть и даже открыл рот, но новый удар – на сей раз в сердце, заставил его дернуться и позабыть о своих намерениях.

– Сука… – это были последние слова Рамси Сноу, произнесенные еле слышно, шепотом. Он зачем-то подтянул к животу колени, дернулся и затих. Открытые глаза неверующе смотрели в голубую высь.

– Наши клинки остры! – торжественно произнес юноша.

Домерик вытащил кинжал, быстро обтер его об одежду убитого, и выпрямился. Все было тихо и спокойно. Никто не кричал и не звал на помощь.

Парень глубоко вздохнул и изо всех сил стараясь идти медленно, через огород вернулся в лес. Дошел, спрятался среди листвы и огляделся. Никто ничего не увидел, мужики у мельницы грузили мешки с мукой на телеге и им помогал Хеке. Вот вышла мать Рамси и что-то им сказала.

Неожиданно ему стало очень плохо. Живот скрутило болевым спазмом и он согнулся. В голове шумело, подкатила тошнота…

Резко, со стоном, Домерик Болтон открыл глаза и выпрямился на кровати. Серый и тусклый утренний свет сочился сквозь ставни. Простыни оказались сбиты и скомканы. Ларна, которой он позволил остаться на ночь, продолжала безмятежно спать. Из-под стеганого одеяла торчала ее нога, обнаженная до бедра.

– Что-то случилось, милорд? – сонно пробормотала девушка, но глаз не открыла и вновь, когда он ничего не ответил, заснула.

Юноша несколько раз глубоко вздохнул, борясь с уже настоящей, а не во сне, тошнотой. Он встал и как был, голый, подошел к столику и жадно припал к серебряному кувшину, в котором было сладкое душистое вино с апельсиновой отдушкой. Вино подарил Микель Редфорт.

Домерик сделал несколько глотков и начал медленно приходить в себя. Сон казался таким настоящим и живым, что даже сейчас он не сразу осознал, что все это лишь приснилось.

Удивительно, но он ощущал буквально все, чувствовал запахи и видел кровь Рамси на кинжале и руках. Он видел, как тело бастарда покидает жизнь!

Болтон провел рукой по лицу. Сердце, которое поначалу колотилось так, словно он без остановки пробежал несколько лиг, медленно успокаивалось.

Домерик распахнул ставни и позволил прохладному воздуху обдуть разгоряченное тело. Сев на подоконник, парень задумался.

Примерно так он и хотел убить Рамси Сноу. И то, что он видел, был его план, соблюденный чуть ли не до мельчайших деталей! Удивительно и необычно! Как такое вообще возможно?

Когда он планировал убийство, все выглядело как-то проще. А вот сейчас он впервые все увидел в своем воображении – подлость, коварство и смерть беззащитного человека. Ну, почти беззащитного. И деяние вызвало такой неожиданный отклик.

К убийству он всегда относился спокойно. И хоть не сильно преуспел в этом деле, но в той же Долине за прошедшие годы сразил немало горцев. Правда, все происходило в бою.

И все же он Болтон! Узнай отец о его сомнениях и терзаниях совести, он бы воспринял такое поведение как слабость. Это бы не пришлось ему по сердцу. Болтоны за свою восьми тысячелетнюю историю творили куда более серьезные и страшные вещи – он читал и слышал об этом. Про нынешнее деяние его предки забыли бы едва ли не раньше, чем повернулись спиной к еще теплому трупу.

И то, что все произошло во сне, ничего не меняло. Он пережил это словно наяву и сейчас стыдился своей слабости и того, как на все среагировал.

«Это Долина так меня изменила, – подумал он, не зная, радоваться или печалиться. – Долина и Редфорты. Они бы никогда подобного не одобрили… А Старые Боги? Что они скажут, когда я все закончу? В своем ли я праве?». Ларна продолжала безмятежно спать. Домерик окончательно пришел в себя и понял, что с такой мягкосердечностью пора завязывать. Он должен убить Рамси Сноу и сделает так, как увидел во сне. Пусть это ему поможет. Кто знает, возможно, сами Старые Боги послали сон? Вдруг, это подсказка?

Последняя мысль ощутимо подняла настроение. Он перестал сожалеть о Рамси, который должен умереть. Правда и радости не ощущал. Но его второй, мудрый и куда более практичный Домерик, странным образом одобрял такое решение. Убийство необходимо, более того, оно являлось единственным условием, определяющим всю дальнейшую судьбу. Оно открывало ему двери новой жизни и делало эту самую жизнь возможной. Рамси уже убил его один раз. С определенной точки зрения можно сказать, что он просто расплатится по счетам.

До этого момента Домерик обдумывал и отверг несколько разных планов. Он даже хотел дать Рамси денег и сделать так, чтобы тот уехал в Вольные города или подался на службу к кому-нибудь из северных или речных лордов. Например, к тем же Фреям. Так можно было сделать, но он был совершенно уверен, что это неправильно. Рамси, конечно, уедет, но никогда не откажется от мысли заполучить Дредфорт. А это опасно, очень опасно. Набравший сил бастард сумеет нанести удар в тот момент, когда он не будет к нему готов.

Да и куш – целый Дредфорт с его стенами и башнями, воинами и слугами, богатствами и возможностями, слишком велик, чтобы такой человек, как Рамси, сумел от него отказаться.

Ларна откинула одеяло. Увидев ее грудь и лоно с узенькой полоской темных волос, Домерик ощутил желание. Он подошел и напористо, не давая проснуться, без прелюдий, взял ее. А спустя некоторое время повторил. И на этот раз Болтон заставил девушку кричать от наслаждения.

Чуть позже, еще до завтрака, выпроводив Ларну, он оделся и отправился на конюшню, приказав оседлать Кареглазого.

– Милорд, ваш отец-лорд будет недоволен, что я позволил вам ехать одному, без охраны, – попробовал урезонить его мастер над лошадьми. В голосе Кэна звучало опасения, в то время как руки накидывали попону, накладывали сверху седло и затягивали подпругу.

– Делай, что сказано, – немного грубо ответил Домерик. Сегодня он не испытывал охоты в чем-то убеждать этого человека. Уже оказавшись в седле, он все же смягчился. – Если что, скажешь моему отцу, что я так приказал, а ты ничего не смог сделать.

– Эх, милорд, милорд, – горестно вздохнул конюх и махнул рукой.

Болтон пришпорил коня и поскакал вперед.

Как и во сне, он больше часа наблюдал из леса за домом Рамси Сноу. И чем дольше он так стоял, тем отчетливей понимал, что что-то изменилось.

Мать Рамси, когда он потерял терпение и выбрался к мельнице, выглядела встревоженной.

– Мой сын пропал, милорд, – говорил она, и в ее голосе звучало подозрение. Смотрела она хмуро и непочтительно. – Так же пропал и Вонючка. О Боги, не случилось ли чего страшного?

– Как это вышло? – недоброе предчувствие сжало сердце. Неужели он опоздал? Неужели стремясь все сделать правильно и незаметно, он потерял время и дал бастарду шанс?

– Не знаю, милорд. Позавчера мой Рамси казался словно сам не свой. Мы даже поругались, когда я захотела узнать, в чем тут дело. А вчера вечером, вернувшись с мельницы, увидела, что его нет. И утром домой не пришел. Он, случайно, не у вас в Дредфорте?

– Нет. А его вещи?

– Пропали. Все пропали. И денег нет. И Хеке.

– Кажется, твой Рамси сбежал!

– Сбежал? О чем вы, милорд? – женщина всплеснула руками, обсыпанными мукой. – Зачем ему куда-то бежать?

– Думаю, он задумал что-то недоброе, – зло проговорил Домерик. Каким же мягкотелым дураком он оказался!

– Недоброе? Что вы, мой Рамси не способен на такое, – запричитала женщина.

Он не слушал ее, резко развернулся и побежал к коню. Ему казалось, что еще не все потерянно.

Кареглазый быстро донес его до Дредфорта. Там он, под предлогом о том, что волнуется за Рамси, с позволения отца, приказал Хокк Локку найти Сноу.

Из замка Локк выбрался через полчаса, взяв с собой людей и собак. Домерик отправился вместе с ними. Собаки, которым дали понюхать вещи бастарда, поначалу вроде как взяли след. Но их радость оказалась преждевременной, так как через некоторое время они остановились, явно не зная, куда двигаться дальше.

Они находились на берегу небольшого ручья, текущего к Рыдальнице.

– Четверо отправляются вверх по ручью, четверо вниз, по двое с каждой стороны. Вы должны найти место, где бастард выбрался на берег, – приказал Хокк.

Несколько часов, пока не закончился день, а из глубины леса пополз туман и сумрак, они обследовали русло ручья и ближайшую округу.

– Кажется, Сноу чем-то присыпал следы, коли собаки не могут их унюхать, – наконец проговорил Хокк. В его голосе слышалось раздражение, в то время как он досадливо похлопывал перчаткой по ноге. – Здесь мы потерпели неудачу. Пора возвращаться в замок, Рик!

– Ты же найдешь его? – с тревогой спросил Болтон.

– Постараюсь.

– Да? И как?

– Разошлю дозоры. Перекрою дороги в Винтерфелл, Белую Гавань, Кархолд и к Последнему Очагу.

Хокк Локк действительно старался. И все же ничего не добился. Ему лишь удалось узнать, что бастард покинул дом не вечером, а еще раньше, с утра.

Мать Рамси доставили в замок. Она, несмотря на испуг, так и не сказала, куда отправился ее сын. Женщина этого просто не знала.

– Сноу не так прост. У него хватило мозгов не болтать на сей счет, – заметил Хокк.

Рамси пропал. На следующее утро лорд Русе объявил награду тому, кто найдет его бастарда или укажет, где тот скрывается.

Люди в Дредфорте шептались и посматривали на Домерика с немалым любопытством. Почему-то часть из них твердо верила, что он сам разобрался с бастардом. Причем провернул все так ловко и умело, что и концов не найти.

Если бы не горечь от того, что Рамси оказался куда умнее, чем он предполагал и перехитрил его, Домерик бы смеялся от нелепости подобных предположений.

Но ему было не до смеха. Рамси, как оказалось, обладал каким-то невероятным звериным чутьем. Он догадался или почувствовал, что его жизни угрожает опасность. И после этого исчез.

Куда он отправился? И где появится вновь? Домерик был уверен, что его сводный братец-бастард рано или поздно где-нибудь «вынырнет» и основательно сумеет подосрать.

Даже Хокк Локк вынужден был признать свое поражение. Судя по всему, его это крепко задело. Он, кого считали лучшим охотником «за головами» на Севере, потерпел поражение. Его переиграли.

Через некоторое время Хокку все же удалось отыскать следы Рамси в Белой Гавани. Похожий по описанию человек, хоть и с перекрашенными волосами и небольшими усами, ходил по порту и осторожно справлялся о кораблях, отплывающих в Эссос, Королевскую Гавань и в другие места, подальше от Дредфорта. После этого упоминаний о бастарде он не отыскал, как ни старался.

Рамси удалось перехитрить не только самого Домерика, но и разыскивающего его Хокка. И то, что ему удалось такое провернуть, говорило о многом.

– Это я виноват, что он сумел уйти, – признался Хокк, когда они сидели за ужином.

– В смысле? – удивился Домерик.

– Пока ты был в Долине, я несколько раз встречал Рамси в «Улыбающемся мертвеце». Твой отец позволил мне с ним общаться, и мы не раз выпивали. Больше всего парня интересовало, как я ловлю людей. Приемы, хитрости, уловки… И я расказал ему некоторые из своих секретов. Не все, конечно, но как видишь, и этого хватило.

– Зачем? – опешил Домерик.

– Ну, он хоть и бастард, но сын лорда Русе. Ему было интересно. С ним многие общались, на самом деле. Тем более, выпивка лилась рекой, – Локк пожал плечами. – Это сейчас мы так говорим, а тогда, год назад, все выглядело иначе.

Пропажа Рамси наделала немало шума. Стражники и простой люд еще долго сплетничали, выдвигая самые невероятные предположения.

Естественно, что сам Русе Болтон узнал от Локка все, что тому удалось выяснить. Внешне он никак не отреагировал, ни словом, ни жестом не выразил своих чувств. Только Домерик знал, что отец расценивает все это как ошибку и слабость. В его глазах сын не доглядел, потратил впустую время и выпустил ситуацию из рук. И такое отношение задевало.

И все же Домерик признавал, что в неудаче прежде всего виноват он сам. Это его ошибка, а не чья либо другая. Он сам позволил милосердию заползти в сердце. Он словно искал повод, чтобы не торопиться убивать Рамси. Он просто выжидал, хотя надо было действовать. И конечно, бастард почувствовал, что что-то пошло не так и воспользовался своим шансом. Домерик дал ему этот шанс и время, чтобы убежать.

Это его ошибка.

Примечания:

Есть где-то на Севере старый Дредфорт.* – у Дредфорта могла бы быть своя песня. Возможно, она будет дописана.