Текст книги "Наши клинки остры! (СИ)"

Автор книги: СкальдЪ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 30 страниц)

Наши клинки остры!

Глава 1. Возвращение домой

– Гляньте, милорд, вон холм Висельника, а значит и Дредфорт совсем близко, – сказал капитан – невысокий и веснушчатый мужчина по имени Зорни Дорест. Он зажал одну ноздрю и шумно высморкался за борт, после чего достал платок и вытер нос. – Небось, соскучились по дому-то?

Дед капитана родился в Браавосе. Он и его сын всю жизнь служили Болтонам, а сам Зорни повторил путь предков и уже лет двадцать выполнял поручения лорда Русе. За это время капитан успел обзавестись семьей в Дредфорте и вырастить детей – таких же мореходов, как и весь их род. Сейчас он командовал небольшой галеей, носившей название «Стерва».

Служба Дореста не была особо тяжелой. Дредфорт никогда не держал большого флота, обходясь одним или двумя боевыми кораблями и дюжиной рыбачьих лодок. В настоящее время из серьезных кораблей в замке вообще осталась одна «Стерва». Эта галея с периодичностью раз в два месяца охраняла сплавляемую по реке Рыдальнице баржу с грузом, которым приторговывали Болтоны. Груз обычно доставлялся до Белой Гавани, после чего корабль возвращался обратно. Еще иной раз приходилось отвезти лорда Болтона в то или иное место на побережье. Вот и все заботы.

– Да, соскучился, – ответил худощавый, с бледной кожей, парень. Он находился рядом с капитаном и для равновесия придерживался рукой за канат, протянувшийся к верхушке мачты. Его глаза – бесцветные, как льдинки, смотрели вперед с тщательно скрываемым волнением и предвкушением. Узкие губы были плотно сжаты. Широкие темные брови и черные прямые волосы, контрастируя с кожей, создавали одновременно какой-то отрешенный и мечтательный образ.

Из одежды на парне был надет плотный дублет с рукавами в черно-бордовую полоску, полностью черный колет и широкие брюки, заправленные в сапоги на небольшом каблуке со слегка загнутыми мысами. На поясе с одной стороны висел полуторный меч, с другой кинжал и плоский кожаный кошель с округленным дном.

Это был Домерик Болтон, наследник и законный сын Русе Болтона, хозяина Дредфорта. Последние три года Домерик безвылазно провел в Долине, где служил оруженосцем и учился воинской науке у лорда Хортона Редфорта. Там, участвуя в постоянных и никогда толком не затухающих схватках с горцами Лунных гор, он научился многим полезным вещам. А еще он подружился с четырьмя сыновьями лорда, узнал других рыцарей Долины и познакомился с их славными обычаями.

«Стерва» забрала Домерика из Чаячьего города больше десяти дней назад. Ветер менялся от попутного до встречного, и гребцам пришлось попотеть, прежде чем они достигли Севера и вошли в устье Рыдальницы. С каждой минутой галея поднималась все выше по течению, приближая юного Болтона к родному замку.

Домерик посмотрел вперед, туда, куда капитан указывал рукой. Слева по курсу среди леса поднималась верхушка холма. Обветренный и посеченный ветрами и дождями камень принял странную форму и действительно, чем-то неуловимо походил на висельницу.

Огромные деревья, обильно поросшие мхом, напоминающим седые бороды, росли чуть ли не из воды. Некоторые из них опускали ветви в Рыдальницу, и речные струи играли с листвой. Воздух пах травами и прогретой смолой. Стрекозы и бабочки порхали между листьями осоки и шуршащими стеблями камыша.

Места здесь были богатые. Еще раньше, около часу назад, они заметили вышедшего на водопой огромного лося. Животное наклонило увенчанную мощными рогами голову и пило, пофыркивая и шевеля ушами. Шум от весел вспугнул медведя, который забрался в воду и ловил рыбу. Крякая, низко над рекой пролетела стая уток. В воздухе периодически показывались ястребы и орлы – а это говорило о доброй охоте.

– Много я видел хороших мест на свете, но лучше Дредфорта, пожалуй, что и нет, – они миновали крупную, домов на сорок, деревню под названием Ледяные Ключи. Кажется, на капитана нашла охота перекинуться словечком-другим. Плаванье подходило к концу и прошло оно хорошо, вот он и «оттаял» немного. – Если вы понимаете, о чем я толкую.

– Понимаю, – ответил Домерик. Говорить особо не хотелось. Парень все еще не разобрался в себе. Позавчера утром с ним что-то случилось. Сон оборвался резко, неожиданно. Он распахнул глаза, когда на востоке небо стало едва бледнеть, и в палатку с ветром донесся запах разжигаемого матросами костра – ночь они провели на берегу. Сердце стучало как у зайца, попавшего в силок. В голове что-то крутилось. Он чувствовал себя Домериком и одновременно кем-то другим. Невероятные картины мелькали перед глазами. Что-то происходило, кого-то убивали и орали гибнувшие люди. Изнасилованные женщины выкрикивали проклятья, а дети скулили от голода и холода. Пылали горящие крепости и над всем этом крутились огромные, так как он стоял очень близко, крылья мельницы. С одной стороны горел огонь и языки пламени, гудя и извиваясь, словно живые, тянулись в его сторону. А с другой стороны наползал холод – древний и пугающий. Именно он, стылый и безжалостный, странным образом притягивал его взгляд.

Вначале он ничего не понял. Да и потом яснее не стало. И лишь постепенно, когда непонятная чертовщина, забравшаяся в голову, словно заснула или отступила, смог немного прийти в себя.

Он так и остался Домериком Болтоном, парнем, которому совсем скоро исполнится семнадцать лет. И одновременно он был, вернее, стал, совсем другим – более мудрым и спокойным, внимательным и циничным. Тот, второй, обладал немалым житейским опытом, но так же являлся Домериком. И сейчас в его голове проживало два человека. Он сам – молодой, и он сам – более взрослый. Странное то было ощущение. Странное и вначале даже пугающее.

С тех пор он толком-то и не общался ни с капитаном, ни с командой. Новое состояние надо было понять, привыкнуть к нему и сообразить, чем оно чревато.

Десятки вопросов теснились в голове… Что это такое? Проклятие или благословение? Смерть или жизнь? Кто к этому причастен? Он сам, Старые боги или кто-то еще? И что теперь ему делать?

Ответов он так и не нашел, но эти дни помогли ему примириться и принять новое состояние. И переживал он все это в основном молча.

Люди его отца к такому поведению возвращающегося наследника отнеслись вполне спокойно – Болтоны не любили когда к ним лезли с лишними вопросами. Тем более, если это делали подчиненные.

Река затеяла делать большой поворот. Берега сузились, а течение усилилось. Гребцы налегли на весла.

– И – раз, и – раз, – покрикивал боцман Этир – седой мужик, одетый в полотняные штаны, грубые ботинки и кожаную безрукавку на голое тело по случаю теплой погоды. Используя свисток, боцман принялся отсчитывать ритм.

По правому борту они прошли небольшой холм с крутящимися лопастями мельницы. Через некоторое время показался и сам Дредфорт. Сердце Домерика забилось чуть сильнее. Он всегда любил это мрачное, суровое место. Весь Север был таким, но Дредфорт, казалось, вобрал в себя все самое величественное и древнее, что могло родиться и жить в таком негостеприимном крае.

Неяркое солнце освещало сложенный из огромных камней темно-серого, бурого и красноватого цвета, замок. Шесть величественных башен со стенами между ними создавали основные укрепления Дредфорта. Каждая из них носила название – Черное Сердце, Острый Нож, Скорбящая, Крепкостенная и Великан. Последняя – Врата Боли – охраняла подъёмный мост с железной решеткой.

Дальнюю часть замка он не видел, так как ее закрывали огромные постройки, состоящие из двух же башен, которые вместе с переходами образовывали внутренний двор. Одна башня имела круглую форму и звалась Честная Вдова. На ее верху располагалась вышка с воронами. Вторая – квадратная, аналогичная по размеру, носила название Старый Болтон. Так же ее называли Великим Чертогом.

Дредфорт стоял в месте, где река поворачивала почти под прямым углом, давая защиту с двух сторон. А еще его опоясывал ров с водой, с перекинутым через него мостом. С другой стороны мост охранял барбакан – Хмурый Лорд. Весь его силуэт – приземистый, буквально вросший в землю, внушал чувство уверенности и спокойствия. Он был сложен из серых камней, которые за века стали еще более темными и суровыми, и обросли лишайником до самой черепичной крыши.

Замок приближался. Его стены и башни во множестве украшали треугольные зубцы-мерлоны, похожие на клыки. Домерик перевел взгляд на Подкову – небольшой городок, что раскинулся около Дредфорта. Когда он уезжал, в нем проживало чуть более трех тысяч человек. Похоже, за это время ничего не изменилось. Узенькие улочки выходили к воде, где стояла гостиница «Улыбающийся Мертвец».

– Принимайте конец, ротозеи, – выкрикнул боцман и к краю причала торопливо подбежало несколько мужчин. С борта полетели веревки. Люди быстро пришвартовали судно к почерневшим от времени доскам.

«Стерва» глухо стукнулась бортом в канаты, намотанные на столбы и едва покачиваясь, остановилась. Гребцы складывали весла и негромко переговаривались, давая отдых натруженным спинам.

Домерик первым спрыгнул на причал, неосознанным движением поправил перевязь с мечом и сделал несколько шагов вперед.

К нему уже спешил отряд стражников под предводительством Уолтона Железные Икры – настоящего солдата, прямого, как меч, грубоватого и твердого. Он являлся капитаном гвардии Русе Болтона и люди говорили, что он практически никогда не снимает поножи. За это его так и прозвали.

– Рик! – Уолтон воспитывал юного Болтона чуть ли не с пеленок, первым учил его обращаться с оружием и имел право на панибратство.

Капитан был крепок, плечист, хотя и набрал за последние годы лишнего мяса. Его лицо улыбалось, а русые волосы, как и раньше, оказались коротко подстрижены.

– Уолтон, – Домерик невольно улыбнулся, показывая, что рад видеть этого человека. Надежные, сильные руки Уолтона обхватили его и крепко обняли, приподняв над досками.

Узнавая друг про друга последние новости, они неторопливо поднялись вверх по склону, пересекли небольшую площадку перед барбаканом, которую было запрещено застраивать. Любопытный люд тут и там высовывался из-за углов или просто стоял, откровенно глазея.

– Твой отец ждет, – сообщил очевидную вещь Железные Икры. Домерик невольно посмотрел наверх, туда, где на верхушке Великого Чертога вяло трепыхалось на ветру огромное знамя Болтонов, показывая, что хозяин дома. Ободранный и распятый человек не выглядел самым красивым гербом на свете, но за свои шестнадцать полных лет Домерик привык и к нему, и к черно-красным цветам Болтонов, воспринимая их спокойно и без лишних эмоций. Никто не выбирает, где родиться и жить. И уж конечно, иметь на знамени ободранного человека куда лучше, чем не иметь знамени вовсе и быть каким-нибудь золотарем или свинопасом.

Они миновали барбакан, вступили на мост и шум от шагов отразился от воды во рву. Запах здесь стоял так себе – в ров запускали не только свежую воду из реки. Сюда так же сливали все нечистоты и отходы из замка, его кухонь и ночных горшков.

Врата Боли приняли их, и они прошли мрачным проходом с поднятой решеткой. Ветер стих, стало как-то пасмурней. Краски яркого дня потускнели, скрытые высокими стенами.

Домерик и Уолтон очутились во внутреннем дворе. Справа располагались псарни и сейчас оттуда слышалось уверенное и одновременно любопытное порыкивание. Знаменитые болтонские псы, боевые и охотничьи, почувствовали гостей.

Раздался грозный крик и чей-то голос приказал собакам заткнуться.

Этот, первый, двор не мог похвастаться брусчаткой. Ступая по утоптанной и сухой земле, они миновали кузницу и конюшню, очутившись в широком проходе между Мясным залом, служащим столовой для солдат и прилепленным к стенам трехэтажной вытянутой казармы, в которой эти солдаты и проживали.

Во дворе находилось более сотни человек. Замечая взгляд Домерика, они кланялись и наклоняли головы.

Чуть дальше во дворе усатый, бравого вида рыцарь гонял с затупленными мечами около сорока человек. Четыре женщины находились около колодца и стирали. Седой мужчина крутил ворот, поднимая в бадье свежую воду.

– Лорд Русе обязательно захочет проверить, насколько ты хорош, – Уолтон заметил, что Домерик посмотрел на тренирующихся, и счел своим долгом предупредить. – Надеюсь, ты не валял дурака в Долине? Руки-то у тебя вроде из правильного места растут! – он открыто улыбнулся, смягчая грубость слов.

– Нет, не валял, – Домерик усмехнулся, не подумав обижаться и вспоминая старого лорда Редфорта. Тот каждый день заставлял и сыновей, и его, и еще нескольких менее знатных оруженосцев заниматься с мечами, учил сидеть в седле и сражаться в строю. А уж то, что он пережил с дикими горцами, может и не тянуло на полноценную войну, но весьма сильно его закалило.

– Хорошо, – кивнул Железные Икры. – Нам пришло письмо, что недавно ты получил рыцарские шпоры. Расскажешь, как дело выгорело?

– Да. Позже.

– Само собой, – Уолтон хохотнул. – Лорд Русе наверняка захочет послушать.

Они прошли еще одни ворота, которые назывались Верными, и оказались в «сердце» замка. По левую сторону вытянулся арсенал с мощной, окованной широкими железными полосами дверью. Окошки здания были небольшие, забранные толстенными решетками, и больше походили на бойницы.

Сразу за арсеналом высоко вверх поднималась Честная Вдова. Её и Старого Болтона соединял переход. Снизу он походил на часть колеса от телеги.

Земля на внутреннем дворе была замощена квадратными камнями. Они подошли к широкому крыльцу с тремя широкими ступенями. За ними располагались массивные двери в башню, укрепленные металлическими уголками и гвоздями с квадратными шляпками. В ее середине находился герб Болтонов – распятый на х-образном кресте человек, искусно вырезанный из чардрева. Его глаза, сделанные из прозрачного хрусталя, смотрели пристально и тревожно.

Юный Болтон невольно поежился. На миг ему показалось, что их герб и безмолвный защитник беззвучно спросил, кем он стал и чему научился. Он словно оценивал и присматривался к возвратившемуся наследнику. Неяркое солнце отразилось от хрустальных глаз, и они приобрели осмысленное выражение. Семейным жестом приветствуя «распятого человека» парень дотронулся до его руки, ощущая прохладу дерева.

– Милорд Домерик, – два стражника одновременно поздоровались, поклонились и подняли копья, пропуская их внутрь.

Они очутились во вместительном холле, каменный пол которого, подоткнув юбки, мыли три женщины среднего возраста. Эти сначала выпрямились, а потом, смущенные, поклонились в пояс.

По широкой лестнице они повернули вправо и поднялись на два этажа. Перед одной из дверей стоял дополнительный караул с оружием и в кольчугах. Они приветствовали своего капитана и узнали Домерика, судя по всему.

– Милорд, – Железные Икры бухнул кулаком в дубовую дверь и, дождавшись тихого разрешения войти, открыл ее.

В глубине покоя, за столом, повернутым наискось к огромному камину, сидел и читал какие-то письма среднего роста человек с непримечательным лицом, гладкой кожей без морщин и шрамов, тонкими губами и глазами точь-в-точь как у Домерика. Он поднял голову, минуту изучал вошедших, а потом совершенно спокойно произнес:

– Хорошо, Уолтон, можешь быть свободным.

– Как скажете, – Железные Икры кивнул головой, по привычке верного телохранителя осмотрел покои и вышел.

– Домерик, – мужчина неторопливо и спокойно поднялся из кресла и сделал шаг навстречу.

– Отец, – Домерик относился к отцу с почтением и некоторым опасением. Он во многих отношениях являлся человеком необычным и, скажем так… сложным. Настороженное уважение – вот, пожалуй, верное слово для точного определения его чувств. А настороженное оно было потому, что насколько себя помнил сам Домерик, лорд Болтон постоянно с ним разговаривал, спрашивал, что он успел заметить, понять или сообразить. Он мог давать необычные задания или странные просьбы. За всем этим был немалый смысл и лишь сейчас, увидев отца после разлуки, Домерик осознал это совершенно точно.

Русе Болтон никогда не считался сентиментальным человеком. Он обнял подошедшего сына за плечи, почти сразу же отстранился и заглянул в глаза. Его взгляд выражал практически незаметную заинтересованность и радость. Домерик с удовлетворением заметил, что немного, но перерос отца. Три года назад он был куда ниже.

– Как прошла дорога?

– Все хорошо, отец.

– Добрался без происшествий?

– Без.

– Продрог? Садись ближе к огню, поговорим.

Домерик с полузабытым уважением покосился на камин. Он был огромным, и сейчас в нем прогорало несколько здоровенных поленьев.

Отец всегда любил данный покой, где из всей мебели и вещей присутствовал лишь камин, несколько обитых бордовой кожей стульев вдоль стен, стол, шкаф с книгами и не особо важными документами.

Здесь имелось два окна, и сейчас одно из них, расположенное на южной стороне, было приоткрыто, впуская в комнату свежий воздух и солнечные лучи.

Сам Русе Болтон надел простую стеганую рубаху, брюки из мягкой ткани и низкие замшевые сапоги без каблуков. Глядя на него, трудно было предположить, что ты разговариваешь с одним из влиятельнейших лордов Севера. Усевшись, Домерик начал рассказ о том, как прошли для него эти три года. Там много всего приключилось – и интересного, и скучного, и важного, и второстепенного. Он многих и многое узнал за это время, а рассказывая, понял, как был прав отец, отправляя его на такой срок к своему старому товарищу и другу.

– Так чему ты научился за эти годы, Домерик? – негромко спросил Русе. Он всегда говорил именно так, невольно заставляя человека вести себя тише и прислушиваться. Как-то один человек сказал, что лорд Дредфорта говорит негромко, но когда открывает уста, притихают и более рослые мужи.

– Много чему, – Домерик вытянул длинные, мускулистые ноги под стол. Будь он прежним, то он бы ответил просто – научился хорошо играть на арфе и петь, зарекомендовал себя прекрасным наездником и стал хорош при обращении с мечом и протазаном. Вот только отец спрашивал не об этом, он вообще с презрением относился именно к таким лордам, которые не умели делать что-то более важное, чем день и ночь махать мечом, пить вино или пиво и громогласно орать. Его второе, более мудрое «я» проснулось и подсказало правильный, верный ответ. – Думаю, в Долине я понял самое важное – надо уметь разбираться в людях. Правда, этому я еще только начинаю учиться.

– Неужели? Расскажи-ка подробнее, что значит «разбираться в людях».

– Подмечать их сильные и слабые стороны. Понимать, что можно от них ждать и думать, как их использовать.

– И как ты будешь использовать их слабые стороны?

– Их можно перекупить, уговорить, обмануть, шантажировать или напугать.

– А сильные?

– Самое трудное сделать так, чтобы они использовали их на твою пользу. Чужие сердца завоевать непросто.

– Лорд Редфорт тебя такому научил? – в голосе отца послышалось любопытство.

– Нет, лорд Редфорт никогда не говорил со мной о таких вещах, – честно ответил Домерик. Он заметил, как у отца едва заметно поднялась правая бровь, воспринял это, как вопрос и закончил. – Я сам до всего дошел.

То, что он сказал, являлось правдой. Почти правдой, ведь это подсказал ему второй, более мудрый Домерик. И это был он сам… Хотя, по зрелому размышлению, все выглядело немного странно.

Русе Болтон продолжил задавать вопросы. Возможно, в тот день Домерик не сказал ничего важного, но было видно, что отец доволен. Сам же Домерик испытывал неоднозначные эмоции. Он сильно тревожился, что отец сможет узнать или как-то почувствовать, что его сын изменился – почему-то это казалось важно, и юный Болтон прикладывал немало сил, чтобы ничем себя не выдать и не показать, что с ним что-то не то. А еще он боялся, что отец спросит его о цели жизни. Раньше такой вопрос вообще не возникал в его голове – он просто плыл по течению, радуясь положению молодого лорда. А сейчас… Как ответить отцу, если он спросит?

– Лорд Редфорт написал, что ты получил рыцарские шпоры. Как все произошло?

– Горцы постоянно тревожат набегами всю Долину, отец. Ты наверняка помнишь, что замок Редфортов расположен в предгорьях Лунных гор и там всегда непросто, – Домерик обрадовался смене темы и с увлечением принялся рассказывать. – Как-то раз Ревуны, одно из племен, напали на деревню, перебили местных и увели скот и женщин в горы. Лорд Редфорт повел нас в погоню. С нами находились сир Лин Корбрей со своими людьми и оруженосцем Микелем Редфортом. Закат застал нас в дороге и вынудил остановиться и разбить лагерь. Ночью к горцам подошло значительное подкрепление, они осмелели и напали. Им удалось вырезать часовых и практически добраться до палатки лорда. Нам с трудом удалось отбиться, а лорд Редфорт посчитал, что я не только спас ему жизнь, но и значительно поспособствовал успеху всего боя. Утром он посвятил меня в рыцари и я принес все надлежащие обеты.

– А на самом деле? Ты спас его жизнь?

– Пожалуй, что да, – Домерик невольно вспомнил залитый призрачным лунным светом горный склон, крики раненых, рев озверевших горцев и ржание испуганных лошадей. Одна из них, со вспоротым брюхом, каталась по земле и пар валил от фиолетовых кишок. Порывы ветра раздували несколько костров – горцы успели поджечь повозку и шатер. По лугу метались орущие косматые тени. В ту ночь немало неплохих людей распрощалось с жизнью, да и лорд Редфорд получил рану.

Горцев оказалось много, очень много. Они словно собрались со всех своих долин и вершин. Один из них – огромный, бородатый, воняющим потом и кислым сыром, раскидал стражу около палатки лорда Редфорта. Домерик налетел на него сбоку, но горец успел топором отбить клинок в сторону. От удара мужика развернуло. Прежде, чем он успел опомниться, Болтон выхватил кинжал и вогнал его противнику в почку. Тот обладал невероятной силой и живучестью – упав, он вцепился ему в пояс, повалил на землю и попытался удушить. Домерик каким-то неведомым образом не выпустил кинжал и бил раз за разом, пока горец не затих. Правда, и сам он чуть не погиб. Горло болело около трех недель, да и головой было больно двигать. И все же мейстер Редфортов помог и со временем он полностью выздоровел.

– Хорошо. Даже на Севере рыцарские шпоры не помешают, – Русе изобразил намек на улыбку.

Он еще больше часа разговаривал с сыном. Его интересовало многое – то, каким стал сам Домерик, что он понял, с кем познакомился и успел подружиться. Расспрашивал он и о том, что происходит в Долине – кто и с кем там враждует, дружит, собирается породниться, кто на кого затаит обиду и каковы там настроения. Прежний Домерик едва ли бы смог вдумчиво и полно ответить на столь многочисленные вопросы. Но другой, «второй», услужливо вспоминал интересные моменты в жизни и подсказывал ответы. Парень даже успел удивиться – как оказывается многое слышали его уши и видели глаза. Вот только он не всегда и не всему придавал значение.

– Ты с дороги не устал? – наконец спросил Русе. Стало ясно, что беседа подошла к концу.

– Нет.

– Тогда я проверю, чему ты научился с оружием.

Лорд Болтон, захватив по пути Железные Икры, вышел во двор.

Тренирующиеся воины отошли в стороны, освобождая свободное место. Они негромко переговаривались и посматривали на парня с любопытством. Как же, наследник вернулся! Кем он стал и как себя покажет?

Домерик покосился на них, но ничего не сказал – к присутствию посторонних, которые смотрят и оценивают каждое движение, он давно привык в Долине. В различных замках и городах там частенько проходили соревнования, на которых собиралось немало ротозеев и любопытных.

Вначале Уолтон выставил против него не очень сильного бойца. И когда Домерик быстро с ним разобрался, сам вышел вперед. Обе схватки происходили на затупленных мечах.

Поединок доставил удовольствие им обоим. Уолтон являлся капитаном гвардии и личным телохранителем лорда Болтона. Уже по одним этим причинам он был обязан сражаться очень хорошо.

Железные Икры дрался мощно, в равной пропорции совмещая рубящие и колющие удары. Он целенаправленно давил, умело прикрываясь щитом, раз за разом вкладывая всю массу тренированного тела в выпады и блоки. Домерику пришлось несладко, и он отступал. Достаточно быстро парень понял, что противник сделал ставку на силу и массу, и не собирается затягивать бой.

Несколько раз Домерик, пользуясь превосходством в скорости и ловкости, достал его – в плечо, в грудь, и в ногу. Но железо доспехов сдержало удар, а капитан лишь сбивался с ритма при каждом ударе и беззлобно ругался. Домерик понял, что долго в таком темпе противник не выдержит и стал тянуть время. Он пропустил несколько неприятных ударов. Они пошатнули его силы сбили дыхание.

К сожалению, выбранная тактика не сработала – Железные Икры разгадал его маневр и усилил натиск. И он достал Домерика, сбив с ног и приставив меч к горлу – на последних остатках выносливости.

– Ты ощутимо прибавил, Рик, – Уолтер поднял забрало и долго, опершись на крестовину меча, с наслаждением дышал. Пот, словно вода, тек по его лицу.

– Неплохо, – кивнул Русе Болтон и потер подбородок, что-то решая. Все время он стоял прямо напротив сражающихся, расставив ноги и скрестив руки на груди. – Сегодня я разошлю воронов. Через два месяца твои именины, Домерик. Ты мой законный наследник и ты вернулся домой. Устроим турнир по такому поводу и пригласим всех северных лордов.

– Спасибо, отец! – парень и сам дышал, как загнанный конь.

– Иди, прими ванну и отдохни. Жду тебя на ужин.

Русе Болтон повернулся и неспешно пошел обратно в башню. Следом за ним шагали два высоченных стражника с копьями, щитами, одетые в кольчуги и шлемы, но не они, а дредфортский лорд привлекал к себе внимание и заставлял людей замолкать.

Поглазев на Домерика, солдаты возобновили тренировку.

– Чем же ты так впечатлил отца? – вроде бы небрежно спросил Железные Икры.

– Впечатлил? – юный Болтон почесал подбородок. – С чего ты взял?

– Он решил провести турнир и представить тебя как наследника. Это о многом говорит. Уж поверь мне, ты действительно его порадовал!

– Да я даже и не знаю, – ответил парень. Хотя, кажется, он догадывался, в чем тут дело – именно его ответы и рассуждения о Долине и людях впечатлили отца. И благодарить за это следовало «второго» Домерика.

На Севере рыцарские турниры проводили не так уж и часто. Это не Простор, не Долина и не Королевская Гавань – здесь хватало тех, кто считался рыцарем, официально не получая почетный титул.

Размышляя, почему отец проделал такой ход, Домерик отправился в замок, испытывая гордость за свои действия. Неужели отцу понравилось то, кем он стал? Похоже, ему пришлось по сердцу не умения, показанные на площадке, а его ум. Да, вероятно дело именно в этом. Лорд Болтон что-то разглядел.

Внутри его ждал кастелян Дредфорта – сир Колин, невысокий, круглый как головка сыра рыцарь с обманчиво добродушным лицом. Его руки и ноги казались мощными, а грудь широкой, но внушительный живот и мясистые щеки несколько портили впечатление.

– Домерик! – сир Колин улыбнулся. Такое происходило не часто, так как рыцарь не любил показывать пустые дырки на нижней челюсти. У него не хватало четырех зубов – результат удара палицей. И когда он улыбался, то и следа не оставалось от добродушного толстяка. Наоборот, сразу становилось видно, что перед тобой опасный человек, готовый перерезать глотку за новые сапоги.

– Сир Колин! – Домерик пожал крепкую руку.

– Ну и вымахал же ты! Ну-ка, ну-ка, – он пощупал его руки и плечи. – Вроде и силенка стала появляться, а?

– Пусть о том судят другие.

– Хорошо сказано. Ну, пошли, пошли, – они начали подниматься по лестнице, а сир Колин продолжал говорить. – В твоей комнате все осталось, как и три года назад. Сейчас всё увидишь. Я, было дело, решил сделать ремонт, а потом одумался – сам прикажешь, если захочешь, и устроишь все по своему вкусу.

– А как у вас дела?

– В Дредфорте спокойно, – кастелян сдвинул брови. – Для меня это главное.

Они подошли к тяжелой двери и остановились. Большим ключом сир Колин открыл скрипнувший замок. Он распахнул дверь и немного торжественно передал ключ Домерику.

– Все, теперь он твой. А замок и петли я прикажу смазать.

Домерик не был в своей комнате долгих три года. Воздух здесь малость застоялся. С позабытым чувством он посмотрел на кровать, застеленную мягким одеялом, сшитым из беличьих шкурок. Раньше кровать казалась ему по-настоящему огромной, но сейчас словно стала меньше. А возможно, он просто вырос.

Он прошелся по комнате, с удовольствием провел рукой по мягкому меху и подошел к полкам, на которых лежали книги, карты и различные безделушки. Многие сыновья и дочери лордов, согласно статусу, умели читать, считать и писать. Он сам получал невероятное удовольствие, открывая книгу и погружаясь в тот мир, что находился внутри. Около окна, выходящего на Рыдальницу, стоял тяжелый дубовый стол с потемневшей древесиной. Покрывающий столешницу лак от времени покрылся паутинкой трещин. Здесь, под руководством мейстера, он учился писать и считать, читал книги в то недолгое время, что находился дома и запоминал гербы и историю домов Вестероса.

В дверь постучали. После разрешения в комнату вошел Щербатый Хью, который командовал несколькими слугами.

– С возвращением, милорд, – Хью поклонился и его седые, редкие волосы упали на лицо, закрыв глаза. – Мы все рады вас видеть.

– Приятно оказаться дома, – Домерик кивнул.

– Давайте-ка для начала растопим камин, – приказал кастелян и Щербатый Хью молча кивнул. – Надо прогреть покои милорда.

По знаку рыцаря слуги принесли несколько охапок дров и аккуратно принялись складывать их возле камина. Хью уже сидел на коленях и с помощью огнива и кресала разжигал огонь.

Появились первые язычки пламени. Домерик с удовольствием втянул легкий дымок. В комнате не было холодно, но здесь давно не жили, и прогреть помещение, заодно избавившись от сырости, выглядело здравой идеей.

Через некоторое время внесли большую кадушку и сноровисто наполнили ее кипятком.

Элли Толстуха, улыбаясь и кланяясь, притащила целый ворох полотенец, мочалку, мыло в кувшине, застелила кровать льняными простынями, надела наволочки на подушки. Ей помогала племянница – невысокая, пухленькая, кареглазая. Она то и дело бросала быстрые взгляды на Домерика.

Парень не считал себя ловким любовником, но в Долине, вместе с друзьями, братьями Редфортами, достаточно быстро познал всю прелесть женской любви в тамошних борделях. Девки были и позже – и в замке Редфортов, и в их вылазках в Чаячий город. Много чего было.

Слуги ушли. Последним, многозначительно подмигнув, помещение покинул сир Колин, для порядка еще раз осмотрев его. Племянница Элли словно случайно задержалась, поправляя шкуры на кровати.