Текст книги "Ups & Downs (СИ)"

Автор книги: Северная Изольда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 31 страниц)

Женщина в красном не была дурой, она прекрасно знала, чего я опасаюсь больше вреда собственному здоровью. Я боялась, что она доберется до Тии или же моей маленькой эйки. И опасения, они тоже имеют свойство сбываться.

– Я убью ее! – Никогда бы не подумала, что скажу это вслух.

Да, за всю жизнь у меня было полно поводов для ненависти. Но чтобы такой?!

Я расхаживала по комнате, пока израненная и избитая Тиа лежала на моей кровати. Я сама притащила ее сюда (именно притащила, так как моих сил только на это и хватило), а Тиа была не в том состоянии, чтобы сопротивляться. И прошло уже с час, с тех пор как я обтерла ее, перевязала самые глубокие порезы и уложила.

Однако служанка не собиралась закрывать глаза. Кажется, она до сих пор во всем винила себя, смотря блестящими глазами в расписанный чуть подкоптившийся от недавнего происшествия потолок.

– Прости, Маи-йя. Я должна принести тебе…

– К черту! – В очередной раз выкрикнула я, носясь по комнате. Даже Анаджай следила за моими передвижениями с невероятной сосредоточенностью. Я была сама на себя не похожа. – Почему я не могу хотя бы написать Ему? – Этот вопрос я тоже задавала не раз.

– И кто же отдаст это письмо? Я? – Она горько усмехнулась.

– Почтовые птицы. Элементарно…

– Никто не будет передавать сообщения птицами, Маи-йя. Потому что слова… птица не сможет защитить их.

– Но тогда когда он вернется?! – Вскричала я в отчаянии. – Еще месяц? Год? Два?

– О том ведомо…

– Только Великой матери и свету Дракону. – Выпалила я, а в моем голосе не было и капли почтения.

Понятное дело, я выглядела тогда, как капризная девчонка. Чего я добивалась этой истерикой? Понятное дело, что его война была куда важнее моих проблем. Для него, опять же.

Чертов мир с его жестокостью! Эти люди не могли прожить и дня без боли ближнего. Звериные порядки! Как же я хотела убраться отсюда. Не только отсюда конкретно, но из этого мира вообще. Домой… Боже, как же я теперь понимала смысл этого простого слова.

– Прошло уже больше месяца. – Бормотала я сама с собой, продолжая мерить шагами комнату. – Сколько еще мне нужно жить постоянно оглядываясь?

– Маи-йя… не думаю, что вам следует ждать его возвращения с такой надеждой. То, что ты прикоснулась к неприкосновенному, не прощается…

– Она первая прикоснулась! – Вскричала я. – И я ее пальцем не тронула! Иди ко мне, малышка. – Я взяла на руки кошечку, которая сразу же довольно заурчала, потираясь об мою щеку. – Ты мое золотце, все верно сделала. Я тебя в обиду не дам. Да ты сама тоже кому хочешь дашь сдачи. – Я вновь повернулась к Тие. – Она прикоснулась к тебе!

– Я не стою ничего, Маи-йя. Я – не то, о чем будут сожалеть. О чем будут задумываться…

– Если рассуждать в таком ключе, то ей вообще можно делать, что вздумается. Не бывать этому!

– Прошу, Маи-йя. Твой гнев велик, но он не будет тебе щитом, если ты… Не предпринимай отчаянных поступков. Тем более если это будет из-за меня. Я не стою того. А Маи-йя – хрупкий человек. Каждый знает это. Любая случайность может стать роковой для Маи-йи. Неосторожность. Ты можешь просто оступиться, Маи-йя, чтобы умереть. Болезнь может унести тебя. И все знают это. И это им на руку. Не делай ничего.

– Терпеть это?! Никогда! Но что же… что же мне делать?

– Маи-йя… твои действия все равно не принесут пользы. Ты можешь отомстить, так же подло и жестоко. Но разве это принесет хоть кому-то пользу?

Да. Она говорила правду, но моя ярость была с этим не согласна. Хотя что я, в сущности, могла?

Черт! Ну почему Райт не предусмотрел этого? Или ему было не до этого? Ему было все равно? Все воины, все те, кто может сражаться ушли с ним. Здесь остались лишь слабые (но хищные) женщины и дети, а последних – единицы.

Ладно. В конце концов, во всем я предпочла винить не Райта, а Блэквуда. Чертов ублюдок оставил меня среди волков. Эгоист во всем искал выгоды для себя. Моя безопасность его волновала в последнюю очередь, если волновала вообще.

Я остановилась, поглаживая спинку эйки.

Почему я не могла сказать себе, что буду исключительно счастлива, если Блэквуд будет убит на этой войне? Ведь я желаю его смерти, не так ли? За всю ту боль, которую он причинил мне. За страдания. Мучения. Страх. Одиночество. Во всем этом виновен лишь он.

Ну так что же мешает мне возжелать его смерти? Искренне. По-настоящему.

Почему мысль о его возможной гибели вызывает в душе волну ужаса?

За это его тоже можно ненавидеть. Хотя что еще я могу? Только ненавидеть, боясь его смерти. Возможно, я боюсь этого по той причине, что он – часть прошлого. Он – единственный осколок моего прошлого, воспоминания о доме, застрявший в этом чужом, ненавистном мире. И я боюсь, что с его смертью, я стану еще более отрезанной от своего мира и от воспоминаний.

Да, такие объяснения показались мне логичными.

Хотя возможно, было бы лучше уничтожить эти воспоминания, теребящие душу. Уничтожить и, наконец, твердо усвоить, что я никогда больше не коснусь своей земли, не вдохну воздух своего мира, не увижу яркие огни своего города.

Глава 30

И вновь я чувствовала, как натягивается нить. Как ее тянут в разные стороны. А я ждала, когда она оборвется, удивляясь ее прочности.

О спокойной жизни я забыла неделю назад. В любую секунду на меня могла обвалиться (конечно же, «чисто случайно») балка. Гуляя по саду, пытаясь оказаться как можно дальше от обитателей замка, я могла (так же «чисто случайно») наступить на обветшавшие доски, что закрывали пересохший колодец. На лестнице могло чисто случайно оказаться разлитое масло, чтобы я по чистой случайности пересчитала своим позвоночником все каменные крутые ступени. В моей комнате чисто случайно могло появиться гнездо гадюк или же ядовитых пауков. Чисто случайно, мою еду и воду могли отравить. Или чисто случайно все листы в моей любимой книге могли внезапно пропитаться ядом. Как и одежда.

Я не жила здесь. Все мое существование превратилось в выживание. И я бы уже раз сто оказалась в могиле, если бы не Тиа и моя верная эйки, что приносила змей в своих острых зубах.

Я была наивной, даже не подозревая, что жестокость и изощренность здешних женщин позволит им запереть меня в моей же комнате и закинуть в окно факел. И все это посреди ночи.

Я лишь чудом не сгорела и не задохнулась. Услышав звон разбивающегося стекла, я тут же схватила одеяло, пытаясь затушить загоревшийся ковер. Шерсть вспыхнула мгновенно, а я потом еще долго залечивала свои обожженные ноги и руки.

– Черт возьми. – Кричала я в очередном порыве бессильной ярости, пока сидела на кровати, откусывая от принесенного мне Тией яблока. – Неужели Райт не догадается, что в моей смерти повинны другие?

– Ты же человек, Маи-йя. – Пробормотала Тиа, обмазывая мои обожженные пальцы лечебной мазью. – Все можно ловко подстроить. Твоя жизнь – не такая уж крепкая вещь. Факел бы убрали. Разбитое стекло… ты могла сама разбить окно, стараясь выбраться или позвать на помощь.

– Ага. А запертая дверь? Я же не могла закрыть себя сама.

– Да все что угодно, Маи-йя. Замок заклинил. Ты до двери не могла добраться, через дым. Была слишком слаба, чтобы открыть. И еще много-много причин. Ты же человек. Вопросов не возникнет. Ты можешь умереть безо всяких причин, и это никому не покажется удивительным.

– Райт – не последний идиот, чтобы верить во все это. – Пробормотала я, краем глаза замечая расширенные глаза Тии.

–  Владыка– надавила она – может и не глуп, но что это даст, если Маи-йя будет уже мертва.

– Они что, его совершенно не бояться?

– Владыка не будет горевать о смерти рабыни. Они знают это. Одной больше, одной меньше. Если бы Владыка объявил, что Маи-йя – его женщина, все было бы иначе.

– Я не его женщина. – Бросила я, доедая яблоко.

– Это уже очевидно, Маи-йя. Видимо, Мать не дает второго шанса никому. – Грустно вздохнула Тиа. – И потому ты в такой опасности.

– Я в опасности с тех самых пор, как чертов Блэквуд… – я споткнулась на полуслове – появился на моем пути. – Закончила я бормотанием, после чего уже громче добавила: – Это не может продолжаться вечно.

– Всему есть конец. Вечно? Конечно, нет.

Да. Конец, он будет. Меня больше интересовало, устроит ли он меня. Пока все двигалось к отрицательному ответу.

А потом, в одну из «спокойных» ночей все стало крайне отрицательно.

Я как раз готовилась ко сну, переодеваясь в тоненький легкий сарафанчик, который служил мне ночнушкой. Тиа отправилась с ведром и кинжалом наперевес за водой. Маленькая Анаджай прихорашивалась, сидя на стульчике, умывая лапкой мордочку.

Когда зазвучал скрежет, словно кто-то поворачивал ключ в замке, я не предала этому особого значения. Ключи были только у меня и Тии, которая теперь, очевидно вернулась.

– Знаешь, я думаю эти шторы все же нужно сменить на темно-синие. – Проговорила я, не оборачиваясь. – Все же после пожара…

Раздалось дикое шипение, на которое я обернулась. Широко распахнутыми глазами, застыв от ужаса, я смотрела на то, как эйки кидается на вошедшую, закутанную в черное с ног до головы фигуру. По комплекции можно было судить, что это мужчина. А по большому ножу в его руках, что он к тому же наемник. И он явно зашел не спокойной ночи пожелать.

Анаджай с рычанием кинулась на убийцу, вцепившись в балахон, который закрывал его лицо. Борьба закончилась довольно быстро. Кошечку просто отшвырнули в сторону, сильно сталкивая со стеной.

Я очнулась слишком поздно. Хотя не знаю, помогло бы мне время, если бы я смогла призвать свое тело к послушанию раньше. Оружия не было поблизости, и я рванула к комоду, надеясь успеть дотянуться до кинжала раньше, чем отправлюсь к праотцам.

Однако я глубоко внутри понимала, что убийца быстрее и сильнее меня. Потому я была в итоге прижата спиной к чужой груди, а лезвие ножа коснулось моей шеи.

Перед моими глазами не пронеслась вся жизнь. Нет. Я просто уставилась прямо перед собой широко раскрытыми глазами человека, который понимает, что эта секунда – последняя в его жизни.

Но прошла секунда. Я была еще жива.

Лезвие ножа резко соскользнуло с моей шеи, оставляя неглубокий порез. Я слышала приглушено, сквозь бой сердца и пелену липкого ужаса, звуки борьбы. Упав на колени, я принялась судорожно сжимать свою шею пытаясь остановить текущую кровь. Я не знала наверняка глубину раны, потому и думала, что уже готова умереть от кровопотери.

– Дай. – Я удивилась еще больше, хотя и не думала, что это возможно. Но этот голос не принадлежал Тии. Женский и молодой, он был мне совершенно не знаком. Однако, вот беда, но мои глаза отказывались что-то воспринимать, хотя и были широко распахнуты. Меня мутило, а перед глазами бегали черно-красные точки, сливаясь в большие пятна. Я почувствовала, как мои руки настойчиво отталкивают, прижимая к ране какую-то тряпку. – Ерунда. Царапина, жить будешь. Ты можешь встать?

Наконец, мой разум прояснился достаточно, чтобы я могла мельком рассмотреть говорившую со мной. Ее светлые волосы были коротко пострижены. Одежда служанки. Но этот окровавленный нож в ее руке не оставил надежд. Так же как и мертвое тело за моей спиной.

– Давай, поднимайся. Теперь здесь не безопасно. – Пробормотала она, помогая мне встать.

Я краем глаза заметила мертвого убийцу, что теперь заливал своей кровью пол в моей спальне.

– К-куда? Я… не думаю, что с тобой мне будет безопаснее. – Я отшатнулась от нее. И в этот момент в комнату вбежала Тиа. Она уронила воду, которая разлилась по полу, закрыла ладонями рот, не давая крику огласить замок.

– Мой повелитель предлагает тебе свою защиту и уж лучше тебе согласиться на столь щедрое положение, человеческая женщина. – Ответила она серьезно, даже как-то строго. – Потому что завтра ты уже будешь мертва. И меня рядом не окажется.

– Да… да кто ты такая?! – Сдавленно вскричала я, слушая тихие всхлипы Тии.

– Ах да. – Как будто спохватилась женщина. – Ты можешь доверять мне, мой повелитель – последний потомок Ваилдрока.

– Твои слова… мне ни о чем не говорят. – Пробормотала я, прижимая к горлу тряпку. – Я… Я совершенно не понимаю, какого черта здесь происходит!

– Тебя только что собирались убить. И на этот раз без всяких уловок. Это было бы чистым убийством, без всяких несчастных случаев. И раз они пошли в открытую, ты теперь можешь официально считать себя мертвой, если не пойдешь со мной. Он приказал доставить тебя в его дом. Там ты будешь в безопасности. Во всяком случае, даю слово – никто не вломиться к тебе посреди ночи с намереньем перерезать глотку.

– Имя! Назови имя твоего повелителя. – Уже не сдерживала себя я. Потому что я действительно не понимала, кому понадобилось спасать меня, посылая своих людей.

И мне было плевать, что ей было запрещено называть его имя. Вся эта чушь про «недостойна» и «не смею» меня сейчас не интересовала.

– Аарон. – Проговорила она в итоге тихо и быстро. – И как я уже сказала, нам нужно убираться. Решай сейчас.

– Блэквуд? – Выдохнула я пораженно, осматривая свою комнату. Решать сейчас? Что? Я была слишком растеряна, в моей голове было так много вопросов… – Тиа, мы уходим. Ана. – Я подбежала к тяжело дышащей эйки, лежащей возле стены. Она была жива, но невероятно слаба. – Быстрее. Куда нам идти? – Обратилась я к женщине, которая теперь значительно расслабилась, кидаясь к двери.

– За мной.

* * *

– Ты следила за мной, не так ли? – Пробормотала я значительно позже, плотнее кутаясь в предложенную теплую шаль из мягкой шести.

Ветер пробирался под одежду, обжигая кожу, заставляя ежиться, напрягаться, сильнее стискивая поводья каких-то массивных рогатых парнокопытных с красными глазами.

Миновали охрану мы довольно быстро и беспрепятственно. Естественно, меня бы никто отсюда не выпустил, если бы моя спасительница не знала тайные ходы замка.

– Да. – Коротко ответила она.

– Зачем?

– Мне приказали наблюдать. А я исполняю приказы очень хорошо, девочка. – Девочка. На вид она была старше меня, но лишь лет на пять, не больше. Внешность вещей, м-да.

– И зачем это Блэквуду? Чего он добивается?

Кажется, столь пренебрежительный тон, ее несколько озадачил. Ее голова, укрытая капюшоном дернулась в мою сторону.

– Мой повелитель не обсуждал со мной причины, по которым ему нужна ты. Целая и невредимая.

– Да? Ну я могу догадаться. Ему что-то нужно от Райта. В очередной раз. И в очередной раз я буду платой. – Хмыкнула я нервно. Что сказать, я до сих пор тряслась от страха и холода.

Ее голова вновь обернулась ко мне, как раз когда прозвучало непозволительное «Райт». Я была в ее глазах мелкой хамкой, наверняка.

– Мне осточертел мой комфортабельный плен. Я просто кочую из одних рук в другие. – Бормотала я сама с собой, успокаивающе поглаживая шкурку эйки.

– Значит, Великая Мать очень интересуется тобой. Ты ей нравишься. – Проговорила женщина, заставляя меня иронично усмехнуться.

– Если бы любовь всех проявлялась подобным образом… Человека «счастливее» меня бы не было.

– Не бойся. В конце концов, ты всегда должна помнить, что все могло быть хуже.

Успокоила. Настолько, что я всю оставшуюся дорогу до уже знакомого замка ехала молча, соображая над ее словами.

Когда я переступила порог этого «дома» на меня словно снизошла благодать. Поразительно, но на мои плечи буквально обрушилось облегчение, чувство покоя и безопасности. В голове возникло совершенно ненормальное «я дома».

Это дурацкое чувство… Словно я там, где должна быть.

Хорошо, что мои мысли никто не мог читать, а то мне самой от них было стыдно. Глупость какая. Чертов Блэквуд слишком циничен и жесток, чтобы думать обо мне или спасать меня. Ясное дело, что он просто в очередной раз состряпал хитрый план достижения своих целей. Через меня, естественно. Я – товар, который продается дважды, в его понимании. И мне жутко хотелось узнать, что ему понадобилось на этот раз.

А еще… мне хотелось убедить себя, что после этого, я смогу его возненавидеть точно, наверняка и навечно.

– О, достопочтенная госпожа. – К женщине, которая меня спасла, подлетел низенький мужичок преклонного возраста. Он поклонился раз двадцать, продолжая лепетать что-то вроде: – Господин дал распоряжение. Господин повелел помочь вам расположиться с удобством. Господин приказал служить вам, как если бы вы были хозяйкой этого дома.

В итоге, я поняла, что кланяется он не моей спутнице, а мне. И от этого я совершенно растерялась.

– Одно слово, достопочтенная госпожа. Ваше пожелание. – Он наклонился в ожидании.

Только теперь я осмотрела фойе, вдоль стен которого разместилась вся прислуга. И они почему-то все стояли на коленях. И мне не хотелось думать о том, что все это… для меня. Глупо же. Кто я такая? Никто.

Наше расставание с ним было полно горечи и отчаянья. С моей стороны, во всяком случае… Не знаю, почему вспомнила это. Но ведь он действительно считал меня ниже пыли. Звук, который исчезнет. Так он сказал в тот последний день. Теперь я понимала, что этот звон его не оставляет.

– Моей… эйки нужна помощь. – Я показала свою кошечку, разворачивая полы шали.

– Сию секунду. – Крикнул старичок. И действительно, прошло не более секунды, прежде чем рядом появился слуга, который с осторожностью профессионала забрал из моих рук зверя. – Не стоит волноваться, достопочтенная госпожа. Ваш питомец в надежных руках. Повелите распорядиться насчет трапезы?

– Д-да? – Я была сама неуверенность и растерянность.

– Сию секунду. – Вновь повторил этот мистер Услужливость. – А пока позвольте проводить вас в комнату…

– Она идет со мной. – Я схватила Тию, стоявшую все это время за моей спиной, сжавшись и ссутулившись.

Глаза мужчины прищурились. С его лица схлынула та слащавая услужливость, что была там еще мгновение назад.

– Не думаю, госпожа. То место, которое отведено вам моим хозяином допускает лишь одного человека – вас. – Неожиданно его лицо вновь осветилось угодливостью. – Но мы что-нибудь придумаем. Отведем комнату рядом.

Что ж, такой расклад меня устраивал. Хотя я и не понимала, в чем тут проблемы. Куда они собирались меня поместить, раз туда нельзя заходить Тие?

– Спасибо. – Произнесла я одними губами, когда обернулась к женщине, вытащившей нас из того ада, в котором мы прибывали в течение целого месяца.

Она лишь неопределенно усмехнулась.

– Для меня это лишь приказ. Слова благодарности ты скажешь тому, кому действительно обязана жизнью.

– Ну это навряд ли. – Пробормотала я, отвернувшись.

Кутаясь в шаль, я поднялась за управляющим наверх, продолжая откровенно пялиться на все эти стены и полы. Паркеты, ковры, картины, статуи. Здесь во всем был дух Блэквуда. И это вызывало ностальгию, у меня, знакомой с его вкусами. Может я и не знала его отлично, но в свое время я успела прикоснуться к сути его предпочтений.

Поразительно, но в прошлый раз, я не рассмотрела интерьер его «дома» абсолютно. И теперь жадно впитывала каждую деталь, радуясь тому, что сам хозяин не видит и никогда не увидит этого иступленного восхищения на моем лице.

Когда мы дошли до нужных дверей, я поняла, что значило это «не думаю» управляющего. Это была Его комната. Его покои. Сукин сын почему-то из всех двухсот комнат выделил мне именно свою.

Чем он думал?!

– За вами прибудут через полчаса, госпожа. Вы желаете, чтобы вам принесли еду в комнату? Или же предпочтете спуститься в обеденную залу?

– Я…я… – Я обернулась на Тию. – Мне нужно знать, куда определят…

– Комната напротив. – Управляющий махнул рукой на двери за моей спиной.

– Значит, туда и принесете. На двоих. – Пробормотала я, осматривая убранство комнаты, но так и не решаясь переступить порог.

Кажется, он был несколько озадачен, таким моим вниманием к прислуге. Но спорить не стал.

– Как прикажете. С вашего позволения, я вас оставлю.

– Да. – Бросила я, слушая, как он что-то говорит Тие, открывая двери, что находились за моей спиной.

Кинув ободряющий взгляд, на свою служанку, которая теперь была скорее подругой по несчастью, я все же сделала этот шаг, оказываясь за границей, где «его территория» становилась «сугубо личной Его территорией». И я нашла в себе силы закрыть за собой двойные двери.

Прислонившись к створкам спиной, я прикрыла глаза, глубоко вздыхая.

Ностальгия.

Все здесь пахло и жило мужчиной, с которым я провела (пусть и против воли) последние две недели на своей земле.

Мы привыкли думать о прошлом в исключительно светлых тонах, говорил мне кто-то. И я тут могла согласиться. Не смотря на весь ужас самой ситуации, я была рада вспомнить даже эти дни. Они были ярки, необычны, наполнены эмоциями разных оттенков. А главное, в те дни я была дома. Не стоит понимать это буквально, все же Блэквудовский дом «немного» отличался от моего собственного. Но фигурально. Метафорично. Я была дома.

Почувствовав тоску и горечь, я быстро открыла глаза, стараясь вернуться в реальность.

Здесь было тепло. Жар, идущий от огня в камине, уже укутал меня, и это тепло я предпочла колючей шали.

Зеркало в бронзовой раме сказало, что выгляжу я – взлохмаченная, бледная, запуганная, растерянная, с размазанной по груди и шее кровью – ужасно. Но прежде чем заняться своим внешним видом, я медленно обошла всю комнату, сравнительно небольшой площади.

Все что здесь было – кровать, шкаф, комод, небольшой бар и письменный стол. И я обошла периметр комнаты, прикоснувшись ко всему, что было материально. Не зная зачем, я просто трогала вещи, вертела их в руках, проводила пальцами по поверхности мебели и стен.

Пока в итоге не подошла к кровати, чувствуя жуткую усталость. На массе подушек лежал запечатанный конверт. О, какая конфиденциальность. Кажется, все его слуги просто помешаны на исполнительности. Либо же они бояться его почище дьявола.

Я верила, что он не будет тратить бумагу впустую. Сев на край кровати, я раскрыла конверт, доставая сложенный листок. Ровность и красота почерка поражали… Еще больше поражало, что он писал на английском. В чем смысл? Точнее в чем выгода для него? Он же не мог так стараться для меня? Глупость какая. Блэквуд законченный эгоист, он во всем ищет пользу лишь для себя. А такие мелочи его вообще не должны интересовать.

Ну вот видишь, маленькая эйки. Ты вновь на моей кровати. Жаль я не рядом. Но я уже предвкушаю твой вид на своей постели.

Я стиснула зубы, отрывая взгляд от письма. Мне понадобилась пара дыхательных упражнений, чтобы остыть. Этот мужчина даже на войне не перестает думать о такой чуши, как свое либидо.

Продолжила читать, лишь в надежде наткнуться на что-то более стоящее.

Зная тебя, девочка Шерри, могу предположить, что ты задаешься вопросом «зачем». Откинем объяснения до лучших времен, а пока принимай все как есть. Можешь тешить себя мыслью, что меня нет поблизости, что я невероятно далеко, до тех пор пока я не стану невероятно близко.

Не хотелось мне знать, о чем он думал, когда писал подобное.

Как ты уже поняла, Оливия была послана мной, чтобы забрать тебя сюда, в мой дом. К сожалению (а может к счастью), Владыка – не тот мужчина, который очень много внимания уделяет женщинам. И он уж точно не будет зацикливать внимание на том, что его фаворитки могут перегрызть друг другу горло за это его внимание. Поразительно, эйки, я и не знал, что Райт стал дорог тебе настолько, что ты дерешься за него, как маленькая девочка за любимый леденец.

Я еле-еле подавила в себе порыв разорвать к черту эту бумагу. Блэквуд не знал и сотой доли правды. И мне так захотелось чтобы он оказался здесь. Рядом. Чтобы я ему популярно объяснила причину, по которой чуть не погибла.

Однако я знаю, что эту битву тебе не выиграть. Потерпи, маленькая эйки. Твой леденец к тебе вернется. Но пока он очень занят, кроша своих противников на серпантин.

А теперь я не сдерживала смеха. Чертов Блэквуд меня повеселил своей очевидной ревностью, которую так плохо скрывал.

И как ты понимаешь, мысль, что ты можешь быть в опасности, окруженная людьми нашего мира (а в частности нашими коварными женщинами), его не посещает. Не хочу расстраивать его твоей скорой погибелью. Да еще такой глупой. Надеюсь, ты не обломала свои маленькие коготки в этой нешуточной войны, имя которой Женская ревность?

Идиот Блэквуд не знал истины. Он был слишком слеп, чтобы увидеть другую правду, по которой я просто изгой, не принятый его народом.

Потерпи, девочка Шерри. Тебе придется пожить здесь некоторое время, пользуясь гостеприимством моего дома. Его безопасностью. Но если ты так не хочешь выходить из своей битвы, принимая поражение, – пожалуйста. Никто не удерживает тебя здесь насильно. Кто знает, возможно, Владыка стал для тебя дороже жизни. Вас, человеческих женщин, довольно трудно понять. Особенно когда дело касается мужчин. К одному вы можете испытывать ненависть, а к другому – обожание. Хотя эти двое – просто хозяева твоей свободы. Просто один – в прошлом. А другой – в настоящем.

Ревнуй, Блэквуд. Ревнуй. Все же это тоже месть. И ты не понимаешь, кажется, что я упиваюсь ей в этот момент.

И все же я надеюсь на твое благоразумие. Возможно, ты немного повзрослела с нашей последней встречи и начала понимать смысл этого слова. Если нет, то я охотно поясню: для тебя же будет благоразумнее остаться здесь. До тех пор пока Владыка не вернет себе власть в своем доме. Если говорить доступным тебе языком и объяснять на пальцах – то тебе просто нужно подождать, когда вернется обожаемое яблоко раздора, которое, конечно, достанется тебе, девочка. Может тешить себя предвкушением.

Но только не лежа на моей кровати, Шерри-детка. Будь так добра мечтать о Владыке в другом месте, а когда лежишь здесь, на моей постели, на моих простынях, думай обо мне. И когда кончишь, произнеси мое имя.

Я зарычала, комкая это несчастное письмо, после чего еще и разорвала его на клочки. Подбегая к камину, я швырнула туда обрывки бумаги, чувствуя, как бешено бьется сердце.

Странное дело. Но я чувствовала себя в этот момент так, словно негласная битва между нами окончилась со счетом в пользу Блэквуда. Но это лишь пока, решила я, смотря, как чернеет, корчась, бумага.

Дай срок, Блэквуд, только дай срок.