Текст книги "Ups & Downs (СИ)"
Автор книги: Северная Изольда
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 31 страниц)
Глава 9
Аарон, наверное, сейчас выглядел как убийца и насильник в одном лице с этой сволочной улыбкой собственного триумфа и удовлетворения. Честно признаться, он еле сдерживал злобный тихий смех, полный торжества.
В его глазах, в бархатном покрывале ночи, носились молнии, там читалось «Я выиграл» и «Ты никуда не денешься».
Кажется, эта женщина не поняла всю масштабность и серьезность происходящего. Она посмотрела на него, потом перевела взгляд на дверь. Спокойно, но все же чуть нахмуренно.
– Мистер Блэквуд. Вам конверт. – Пробормотала Шерриден, все так же смотря на дверь и кодовый замок. – И если вы думаете, что меня нужно пытать, чтобы я вам его отдала – вы ошибаетесь. Забирайте. Мне он даром не нужен. И нет, я его не читала.
О, продолжает строить из себя дурочку, как мило.
– К черту конверт, девочка. – В его голосе было удовлетворение. Он был абсолютно доволен тем, что она наконец-то на его территории, и ему теперь не нужно гоняться за ней по всему городу. – Ты доставила главную вещь, которую я ждал. А конверт… к черту. – Повторил он, делая шаг к ней.
– Не понимаю, о чем вы. – В ее глазах и словах было то же напущенное безразличие и спокойствие. В то время как ноги ее понесли прочь, в гостиную. – Забирайте конверт и… открывайте дверь. Договорились? – Она даже состроила эту милую невинную улыбку. – Нам ведь не нужны проблемы?
– Проблемы? Не вижу никаких проблем, милая… А ты?
– Да. Есть одна проблема. – Пробормотала она, идя спиной вперед, не сводя с него глаз, словно боясь нападения. А это лишь заводило… – Например… тут такое дело, мне нужно… срочно оказаться у тети в больнице. И если… если я не приеду, она обзвонит все полицейские участки Манхеттена… Вам лучше не делать глупостей…
– Тетя… я ей передам, что ты не сможешь к ней заехать. – Услужливо отозвался мужчина.
– Вы… не знаете мою тетю.
– Но ты ведь ее тоже не знаешь, не так ли?
Кажется, это заставило маску ее спокойствия расколоться надвое. Девушка уже не скрывала паники и страха, продолжая отступать.
Лгунья, маленькая лгунья. Ничего, это поправимо.
– Там… таксист внизу. Меня ждут, ясно? И если я не выйду через пять минут…
– Он уедет и не вспомнит о тебе. Это будет еще та потеря, не так ли? Ты не строила на него планов, эйки? Потому что, кажется, вы с ним больше не встретитесь.
Кажется, девушка судорожно искала новые причины, по которым он обязан ее отпустить.
– Зачем? – В итоге спросила она серьезно, сжимая в своих руках сумочку. – Все это… к чему?
– Я объясню тебе. – Великодушно согласился Аарон. – Конечно, объясню. Непременно.
– Та девушка на респшене! – О, она нашла новую причину. Умница. – Я сказала, что скоро выйду. Так и сказала… она заподозрит, если я…
– Не думаю. К тому же я могу позвонить прямо сейчас и объяснить, что ты задержишься у меня. Или со мной.
– Мои друзья…
– Которых у тебя нет.
– Есть. Полно! Понятно?! И они… они знают, что я…
– У меня дома, да? Ты об этом каждому сказала? Надеюсь, они правильно записали адрес.
– Мой босс… – Наконец схватилась она, натыкаясь на стеклянную стену и вжимаясь в нее. – Она точно знает, что я должна вернуться до десяти в офис.
– Ну, во-первых, ее к тому времени уже не будет. А во-вторых… – Аарон с улыбкой кивнул на пакет в ее руках. – Тебе лучше заглянуть внутрь.
Странно, она не стала упираться, грубо разрывая бумагу и доставая листы…
– Билет… собрались в Бостон, мистер Блэквуд. – Истерический смешок сорвался с ее губ, когда она откинула билет в сторону. Еще какие-то бумаги. – Какого черта билет зарегистрирован на мое имя… – Она бросила лист туда же, куда и билет. – Уволь… увольнительная по собственному… желанию?! Я… мисс Бертран… прошу… старая стерва… Что?! – Она отбросила и этот лист в сторону, беря следующий, читая между строк. – Логан, я уезжаю в Бостон… не звони – это бесполезно, ты же понимаешь… Манхеттен мне наконец-то окончательно осточертел… не думаю, что… что… переживу нападки старой стервы. Все мысли в ее голове – бред Римского Папы… особенно эта пенка на кофе без сахара… – Она откинула и этот лист в сторону, замирая. – Это просто бред сумасшедшего. – Пролепетала она, поднимая свой взгляд, но не на него, а куда-то в сторону. В угол. – Это… просто чушь какая-то. Что… это…. черт вас дери?!
– Все что ты читала, эйки, разослано адресатам. Увольнительная твоему боссу – моей подчиненной. Письмо, его электронный вариант, я кинул, естественно, с твоего адреса, на мейл твоей подруге. Единственной. Как я понял, ты уже давно не общаешься с семьей. А билет в Бостон, как ты и сказала, зарегистрирован на твое имя. Если кто-то захочет проверить и убедиться, им будет не к чему придраться. Вот и все. Это называется у вас… сжечь мосты. Да?
– Да это же чушь! Никто не купится на это!
– Да неужели. – Хмыкнул мужчина. – Я изучал тебя всю неделю, эйки. Издалека. Незримо. Я наблюдал за тобой, запоминая все в тебе. Характер, повадки, твою манеру речи. Твои мысли… то как ты думаешь. Что сказать, с тобой это было труднее, чем с обычными людьми. Ты исключение из правил… потом объяснишь мне, почему же мысли твоего босса – бред папы Римского, хорошо? Мне казалось, понтифик – довольно уважаемый человек…
– Ты псих! – Вскричала девушка в итоге, озираясь по сторонам. Кажется, она действительно была в ужасе от него и всего того, что сейчас происходит. – Просто чокнутый. – Она обернулась к городу за окном, проорав: – Люди! Он сумасшедший! – Лишь веселит его. Ему хотелось смеяться сейчас больше чем когда-либо. – Он сумасшедший. – Прошептала она совсем тихо, после чего рванула в сторону, к стоящей на тумбе вазе. – Клянусь, эта вещица… династии Мин сейчас превратиться в историю, если ты немедленно не откроешь чертову дверь.
– Ну давай, девушка. – Подтолкнул ее Аарон с улыбкой. – Хочешь разбить – разбей. Но что-то мне подсказывает, что ты этого не сделаешь.
– Да и что же это «что-то»? Самовлюбленность или самоуверенность?
– Твоя любовь к древним вещам. К искусству. К тому, что создано людьми вообще.
Кажется, ублюдок не врал, когда говорил, что изучал ее. И это ее напугало еще сильнее, когда казалось – сильнее уже некуда.
Что это черт его дери?! У нее нет даже предположений. Кроме того, что этот парень совершенно свихнулся. Буйный псих! Маньяк! Убийца! Насильник!
Но почему именно она?! ведь желающих оказаться в этой клетке полно.
– Гореть тебе в аду. – Прошептала в ужасе Шер, обегая взглядом его апартаменты, ища те предметы, которые бы помогли ей в борьбе. Она так просто не сдастся – факт. Но так же факт – она не станет кидаться в него вазой династии Мин – это слишком расточительно. Ублюдок этого не достоин.
Кинувшись к его бару, который стоял поблизости, Шер начала со стопок и бокалов. А закончила бутылками. Она видела, как мелькают перед глазами этикетки с громкими названиями: Джонни Уокер, Ангел Вайцен Хель, Джек Дэниэлс, Гленморанджи…
И главное он не поймал ни одну! Дал всем разбиться, а когда бутылка была в опасной близости от него, мужчина просто делал шаг в сторону или небрежное движение головой, пропуская их все к стенам и полу, с которыми они встречались с грандиозным звоном.
Осколки стекла и разлитый элитный алкоголь везде. На стенах. На полу. На ковре. Осколки были даже на мебели… Сколько долларов сейчас было уничтожено, разбито и разлито по этому паркету? Они стекали по стенам и пропитывали ворс ковров. А этому мужчине было словно все равно. Точнее словно он только этого и добивался, следя за этим с какой-то странной улыбкой.
А Шер не собиралась останавливаться. И дело ту не в самообороне. Она, наверное, уже понимала, что не выберется отсюда, потому причинить ему максимум ущерба стало задачей номер один. Но черт, здесь было столько антиквариата, что она невольно боялась навредить этим старинным вещам. Его бар – одно дело, картины эпохи ренессанса – совсем другое.
– А мы ведь могли все это распить за встречу. – Проговорил с наслаждением в голосе Аарон.
– Как ты объяснишь это своим соседям и персоналу, Блэквуд, ну? На лицо – открытое сопротивление!
– Объяснять? – Недоуменно пробормотал хозяин апартаментов, словно подумать о том, что Он, великий и могучий Аарон чтоб его Блэквуд, будет еще что-то кому-то объяснять, может только умственно больной.
– Не подходи! – Шер обошла все кресла и диваны, не спуская с мужчины взгляда.
Кажется, он и не собирался подходить, ожидая, когда она сама смирится, принимая свою участь. Черта с два!
Телефон.
Шер быстро перехватила сумочку, начиная ее открывать. Чертова молния опять застряла – не удивительно. Определенно, в таком состоянии она не могла бы и три нужные цифры набрать.
Ну точно. Потому что уже в следующую секунду сумочку вырвали у нее из рук, заставляя Шерри тихо беспомощно вскрикнуть.
– Отдай. Ублюдок, немедленно отдай! – Она беспомощно смотрела на то, как мужчина обходит диван с ее сумочкой в руках, аккуратно открывая ее и начиная копаться внутри.
Шерри зарычала. Серьезно, этот дикий, полный злобы звук вырвался из ее горла. И в следующий момент, девушка метнулась к его коллекции оружия, беря в руки какой-то не очень большой клинок.
– Вам лучше отпустить меня, мистер Блэквуд. Немедленно! – Она сжала оружие обеими руками, заставляя мужчину оторваться от своего занятия. – Иначе я… за себя не отвечаю.
– М-м-м. Хочешь убить меня, эйки? – Он буквально упивался этими словами. Ублюдку это словно удовольствие доставляло, потому спустя мгновение он кинул ее сумочку на кушетку, расставляя руки в стороны. – Иди сюда, девочка. Посмотрим, какой из тебя воин. Ну, давай. Иди ко мне.
– Я хочу убраться отсюда. Только уйти. – Она действительно все еще пыталась достучаться до его совести. – Выпустите меня… пожалуйста. Мистер Блэквуд… я никому ничего не скажу… ну? Клянусь. – Она сделала тон мягче. – Честно-честно. Просто дайте мне уйти… ведь все это не имеет смысла, а? Хорошо?
– Твой язык – тоже хорошее орудие. Но все же попробуй отбить свою свободу тем, что у тебя сейчас в руках.
Шер вновь ощетинилась.
– По-хорошему вы не хотите, да?
– Так же как и ты, эйки. Так же как и ты. – Продолжать насмехаться Блэквуд.
Шерри судорожно облизнула губы, тяжело вздыхая, вбирая в себя воздух, разбавленный алкоголем. От такого коктейля, приправленного адреналином и страхом, кружилась голова.
Нет, он точно ненормальный. Совершенный псих.
– Ладно. – Она выпрямилась, после чего быстро подставила клинок к своему горлу. – Ну а так? Я убью себя, и если ты, правда, следил за мной всю неделю, то знаешь, что я совершенно чокнутая! Терять мне нечего. Я сделаю это… – Кажется, на мужчину это подействовало. Он напрягся, прищурился, а улыбка сошла с его губ. – И на тебе будет висеть убийство! Ну как ты это объяснишь, а? Как ты будешь убирать мое тело?.. крови будет много, Блэквуд!
– Эйки… я накажу тебя после этого. Ты выживешь, клянусь. Но я жестоко накажу тебя. – Проговорил с абсолютной серьезностью Блэквуд, вырывая у нее выдох полный удивления.
– Ты… кто ты такой, чтобы мной распоряжаться…
Она не закончила. Ее прервал мерный однотипный звук… телефонный звонок. Взгляд Шер метнулся к телефону, стоящему совсем близко к ней – на столике. Туда же устремились глаза Блэквуда.
Девушка перевела взгляд на своего похитителя, он так же посмотрел на нее, качая головой – «не стоит этого делать».
Но черта с два. Ей нужно всего лишь добежать снять трубку и крикнуть – ПОМОГИТЕ! И все… кто бы не звонил, поймет, что с Блэквудом что-то не так, раз в его квартире какая-то девушка орет о помощи. И приехав сюда, они увидят весь этот разгром….
Идеальный план для того, кто не собирался умирать. Кто умирать боялся.
Потому она рванула к вожделенному телефону, зная, что успеет. Ведь она была ближе, в два раза ближе к ней, чем сам мужчина, у которого на пути еще и диван стоял.
Но, видимо, тут был какой-то математический просчет. По всем законам, мужчина не должен был оказаться раньше и застыть перед ней, загораживая своим телом путь к спасению.
И в этот момент она ударила со всей силы своего отчаянья и страха.
И это было Эпической битвой. Войной. Шер еще никогда не стремилась так победить, как сейчас. Она еще никогда не дралась всерьез, а теперь применяла всю свою силу, изливая всю свою злость и ярость на врага.
В ход пошло все. Клинок долго в ее руке не продержался. Мужчина быстро поймал ее руку, нажимая на какую-то парализующую точку так, что пальцы сами выпустили оружие.
Но она продолжала сражаться – ногтями, кулаками, зубами. Она вырывалась и пиналась, когда Блэквуд пытался схватить ее. И все это время кроме звуков их борьбы слышался этот звонок телефона. Пока человека, звонившего ему, не отправили на голосовую почту.
О да, она заехала по его наглому лицу, слушая этот долгожданный резкий звук. Мужчина только зарычал, хватая ее крепче, пытаясь обездвижить. Словно ей нельзя было наносить телесные повреждения. Серьезно, он как будто пытался предотвратить даже те ранения, которые она может нанести сама себе.
– Аарон, прошу тебя… – Женский сладкий голос зазвучал в комнате после звукового сигнала. Но кажется, никто из них не обратил на это внимания. – Ты же знаешь, как я скучаю, когда ты не звонишь. Когда ты не прикасаешься ко мне…
Еще один удар ногой с ее стороны, из-за чего мужчина загибается с шипением. То, чем его одарила природа, может и казалось каменным, но свойствами камня оно все же не обладало. Шер не могла себе отказать, потому нанесла еще несколько ударов, прежде чем окончательно выбилась из его рук. Далеко она не ушла, поскальзываясь на луже элитного алкоголя и падая на паркет. Хеннеси? – подумала она, проскользив по инерции, пытаясь помочь себе руками подняться, так как ноги не могли уже справиться с этой задачей в одиночку.
– Без тебя очень одиноко, потому умоляю… – Мужское сдавленное проклятье звучало как приговор, а ведь Шер уже почти поднялась. Она рухнула обратно на пол, утянутая мужской ладонью, обхватившей ее лодыжку, понимая, что завтра будет вся в синяках и царапинах. Но до завтра еще надо дожить. А пока… – Тут такая скука, серьезно, мне так тоскливо без тебя… – Шерри яростно отбивалась, наконец, удачно заехав по его руке каблуком, заставляя мужчину разжать ладонь со сдавленным проклятьем. И Шер опять поползла прочь, чувствуя, как дорогой коньяк пропитывает ее волосы и одежду. – Позвони мне, хорошо? Я буду очень-очень ждать. – Он снова схватил ее, теперь за обе щиколотки, резко потянув на себя, так что Шер волей-неволей пришлось проехать на животе этот путь. Ее юбка непозволительно задралась. Блузка была кое-где порвана, как и чулки с многочисленными стрелками. Что говорить о ее прическе и макияже. И она, измотанная и запыхавшаяся, все еще пыталась дергаться, когда мужчина одним сильным движением перекинул ее через плечо, крепко удерживая у своего тела. – Целую, твоя Джуди.
Шерри продолжала бить кулаками, царапать его спину и извиваться в его руках в течение всего пути до своей камеры… которая оказалась, по всей видимости, его спальней. Потому в итоге ее кинули на кровать королевских размеров. Когда же Шер дернулась, готовая к новому раунду, ее за руки подтянули к изголовью, а потом послышался щелчок… секунда, еще один…
Дернувшись раз, и еще другой, словно пытаясь оспорить простую истину, Шерриден убедилась в том, что теперь прикована к чертовой кровати наручниками. Причем настоящими наручниками, без всяких там секс-шопных штучек. И держались они прочно, не поддаваясь, даже когда она в течение целой минуты выбивалась как окаянная.
Мужчина буквально упал на пол, прислоняясь к кровати. Его тяжелое дыхание смешивалось с ее – хриплым и частым.
– Женщина… в твоем роду были знатные войны, не так ли? – Усмехнулся он в итоге, вытирая с лица кровь. Там, на его щеке, с правой стороны виднелся глубокий порез. Скорее всего, от бутылочных осколков. Да, все его руки были в таких же порезах. И ее тоже, что скрывать.
– Видимо в моем роду… женщины часто встречались с такими дикарями. – Бросила она, пытаясь отдышаться. Кажется, даже в таком отчаянном положении она не собиралась сдаться.
– О, тогда я прав – в твоем роду много дикой крови. – Вновь хохотнул он.
– Чего?! Ты себя переоцениваешь, Блэквуд! – Прошипела Шерри, продолжая звенеть своими кандалами. – Думаешь, что все от тебя без ума? Ты глубоко ошибаешься, чертов варвар! Ты… ты…
– Ну, скажи, давай. – Он тяжело вздохнул, прикрывая веки. – Говори, эйки. Это твое право. Завтра… завтра таких прав у тебя не будет.
– Чего?! Как тебя понимать, чертов Блэквуд?! Ну?! Ну говори?! – Она попыталась дотянуться до него ногой, чтобы еще раз хорошенько садануть. Но не смогла, а только сбила простыни.
– Ты теперь принадлежишь мне. С позиции сильнейшего я распоряжаюсь тобой. Я тобой владею.
У Шер просто дар речи пропал.
– Ч-что?! Ты чокнутый псих! Ты… мы что, в каменном веке? Мы в средневековье, по-твоему?
– Время не имеет значения, эйки. Так было и так будет всегда. Это закон природы, что создала тебя. Сильные мира сего – они владеют тем, что слабее. Тем, что ниже. Твоя свобода – твоя только до тех пор, пока ты можешь отстаивать ее. Я отобрал ее у тебя, и потому все твое – мое теперь. Все просто. Это даже не нужно понимать, эйки. Это нужно принять. – По его словам все было действительно элементарно. И от такой вот простой жизненной позиции у нее волосы встали дыбом.
– Ты болен, Блэквуд. Ты просто…
– Ты достойно сражалась, Шерриден. Я признаю это. – Он посмотрел на нее так, словно действительно признавал в ней это умение бороться до последнего. – Но ты не можешь отвергать то, что принадлежишь теперь мне. Ведь ты прикована к моей постели.
– Ненадолго, сукин ты сын. – Прошипела девушка, и, словно в подтверждение своих слов дернула цепи на себя.
– Ты может так говорить, если только есть мужчина, который заберет тебя. У тебя есть мужчина, Шерри-детка?
– Не называй меня деткой, сукин сын! И да, представь себе, есть! И он – боксер, потому совсем скоро набьет твою хитрую морду!
– Кажется, ты еще сама с ним не познакомилась. Будем ждать его вдвоем здесь… еще с пару недель. – Он слабо улыбнулся, после чего вновь отвернулся, прикрывая глаза.
– Что же ты задумал?! А? Что у тебя в голове, Блэквуд?! Зачем все это? Отвечай! Отвечай мне, чтоб тебя!
– Тише, Шерри-детка. Помолчи. – Пробормотал устало Аарон. – Или я займу твой рот. Знаешь как? Мне кое-что сейчас очень… очень мешает, благодаря тебе. И я чертовски хочу, чтобы это «кое-что» оказалось между твоими губами. Ну, как тебе?
– Ты гребаный извращенец! – Выдохнула в ужасе Шерри.
– Я говорил про свою порванную рубашку, эйки. Но мне приятно, что ты думаешь о моем теле как об отличном кляпе для тебя.
Ее бросило в жар, а щеки, которые итак были алыми от борьбы, стали еще ярче.
– Ты задумалась об этом, девочка? – Промурлыкал мужчина, после чего тихо рассмеялся. – Прости, но я отдам тебя другому. Хотя признаюсь, я бы очень хотел оставить тебя себе. Но не в этот раз.
– Ч-что? – Как же жалко это прозвучало. Шерри уставилась на сидящего на полу мужчину широко распахнутыми глазами. – Другому… о чем ты, Блэквуд? О чем ты толкуешь?! Ты… грязное животное, собрался меня… продать?
– Не продать. Я не занимаюсь работорговлей. Это убого. – Он размял свои плечи. – Продавать – это удел низших. Я принесу тебя в дар, девочка. В дар своему Владыке. – У нее пропал голос. Она хотела закричать, зарыдать, хотя как-то на это отреагировать, но вместо этого застыла, слушая ужасные, дикие в своей простоте слова. – Но об этом позже, эйки. Я все скажу тебе. Но не сейчас. А завтра.
Завтра… все это звучало у него слишком многообещающе.
Глава 10
Заснуть? Ну что вы, какой там сон. Ведь сейчас мой мир терпел свой конец света. И да, от этого самого Блэквуда. Я знала… я словно всегда знала, что подходить к этому мужчине – верх неблагоразумия и глупости.
Чертов конверт… Чертов конверт, оказывается, предназначался мне!
О, как все расчетливо продумано.
– Признаю, сукин сын! Ты чертовски расчетлив! – Проорала я на весь проклятый дуплекс, точно уверенная, что Блэквуд, который меня тут оставил уже часа три как, все услышит.
Хотя он не подавал вида. Возможно, он вообще ушел, а меня оставил здесь. Я не слышала его шагов внизу, голоса. Наверняка ушел, ублюдок. Все же я ору тут уже три часа к ряду, а он – ноль реакции.
И ни о каком отдыхе и речи идти не может! Я напугана, измотана, растрепана, изранена, вся пропитана алкоголем. Ну и, в конце концов, я не смогу заснуть с наручниками, когда мои руки прикованы над головой к кованой спинке кровати.
Как четко сработано! Эти бумаги. Этот билет, письмо, увольнительная. Он не лгал, люди, знающие меня, поверят, даже не задумываясь. Я же была в их глазах совершенно чокнутой… Ха! Они еще Блэквуда не знают. По шкале неадекватности от одного до десяти он был той самой десяткой. И если я была доктором Франкенштейном, то он – самим Лектором.
А эти наручники? Откуда здесь наручники, я не могу понять? Он что, подготовил даже такую деталь? И кодовый замок, да? Так, что я при всем своем желании не смогу открыть ее.
– Зачем? – Звучало тихим шепотом, в котором было столько ужаса и обреченности, что меня напугал собственный голос.
Но мне действительно нужно было понять его причины. Я не доживу до завтра, мне нужно знать прямо сейчас!
Если бы он хотел убить меня, он бы это уже сделал. Тоже и насчет изнасилования… да я вроде на его кровати уже часа три сижу! В одиночестве.
Оставлять меня одну сейчас было еще той подлостью. Не то чтобы я его очень хотела видеть. Но я ведь…
Боже, мне никогда не было так страшно. Я понимала, что если смогу отсюда выбраться, то больше никогда не буду спать в одиночестве. В смысле… я просто не смогу заснуть в темноте, да еще и одна.
Клянусь, найду себе парня! Нормального парня. Пущу на это дело всю свою внимательность, шарм и обаяние. Я даже одеваться стану прилично. И мысли держать при себе.
Почему-то я была уверена, что будь у меня хоть кто-то, проблем бы было меньше. В конце концов, я бы просто не была такой легкой мишенью.
Хотя, наверное, сила его безумия неукротима.
* * *
Он был заведен. Невероятно возбужден. А причина тому?
Черт, Аарон до сих пор не понимал, как остановился и оставил ее одну там, на своей кровати. Кажется, он не зря так почитаем своим народом. И когда говорили, что у него железная воля – не лгали. Он просто само терпение, сама невозмутимость и сдержанность.
Сидя в своем излюбленном кресле, посреди разлитого алкоголя, осколков стекла, посреди всего этого хаоса с сигаретой, он пытался расслабиться. Вот уже несколько часов к ряду. Однако ему не виделся белый песок и синее море – никаких расслабляющих мыслей.
Он смотрел на весь этот бардак и вспоминал. На этом полу она отбивалась как дикий котенок. Ногтями и зубами. Она так вырывалась, шипя и ругаясь, что покорить ее стало необходимым даже из-за чисто мужского принципа. Он любил подчинение. Сила, банально. Но такова природа. Она мудра в своей простоте.
Его ладони скользили по ее телу, облитому коньяком и виски, пока она выгибалась в его руках. А потом он схватил ее, прекращая глупую шутливую борьбу. И отнес в свою спальню – на его территорию. На кровать. И когда он приковал ее там… слизать все это виски с ее кожи и заодно наказать ее особым, изощренным способом, стало нуждой.
В общем-то, он пытался унять свое человеческое сердце, которое ему мешало. Ну и кое-что еще, что ему также мешало… тоже слишком человеческое. Потому что в былые дни он не чувствовал ничего даже отдаленно похожего.
Аарон грубо поправил свои штаны, шипя от возбуждения и боли.
Прежде чем снова посетить свою спальню, он должен хоть немного остыть. Достаточно для того, чтобы быть уверенным – он на нее не набросится.
– Ты слышишь меня! Ублюдок! Гребаный сукин ты сын! Я… знаешь, что я сделаю?! Я… вырву твое сердце и съем его, ясно?! Я… совершенно чокнутая, когда меня ограничивают. Я ведь так и сделаю! – Он слышал ее голос приглушенный стенами и смеялся.
Не сдерживаясь на этот раз. Вот в чем она была похожа на их женщин – это ее непокорность. Ее мягкое тело скрывало железную волю. И ему нравилось это. Он должен ее покорить, он должен присвоить и приручить… чтобы затем отдать другому.
Одна эта мысль подействовала на него лучше, чем сотня холодных водно-душевых процедур. Улыбка быстро сошла с его лица, в глазах поселился холод полярных льдов.
Что это, черт возьми? Он ведет себя как мальчишка. Забавляется, в то время как ему нужно лишь объяснить ей всю суть, дать привыкнуть к этой мысли и отдать в чужие руки.
Так какого же черта он тут лыбиться как малыш с шоколадкой? Он начинает забывать свою истинную цель… К тому же у него осталось не так уж много времени.
Любое дикое существо можно приручить. Нужно только время. Время поможет ей смириться с ее положением. Рано или поздно, но она поймет, что ничего не изменить.
Ничего не изменить…
Аарон мотнул головой.
Это на него не похоже. Он стал слишком часто и всерьез задумываться над мелочами. Над несущественным. Над чем думать не должен.
Кинув взгляд на женскую сумочку, которая лежала на кушетке, Аарон поднялся. В конце концов, уже было шесть часов утра. А женщина так и не заснула. Она продолжала кричать все это время охрипшим голосом, пропитанным ненавистью и презрением. Верно, пусть ненавидит его. Потому что ее взгляда, полного желания, как у других, он бы не вынес…
Схватив ее сумку, Аарон решил исполнить свое обещание. Собственно говоря, ему все равно нужно когда-то рассказать ей о ее судьбе и будущем. И лучше сделать это раньше, чтобы дать больше времени свыкнуться с мыслью, что ее свобода больше ей не принадлежит.
Прошло достаточно времени, чтобы она хоть чуть успокоилась, после их схватки. Сейчас она будет смиреннее и покорнее… он правда так думал, переступая порог своей спальной на втором этаже дуплекса.
Ну вот – один взгляд на нее и он опять не может контролировать это чертово человеческое тело – губы сами растягиваются, реагируя на ее злость и непокорность. Он словно поощряет ее своей ухмылкой на подобные взгляды, потому что ему нравится ее дикость. Забитой, немощной, умирающей девочке без характера и возбуждающей дерзости нечего делать на его постели.
А хотя постойте…
Она же будет отдана другому.
Эта мысль действовала на него как плеть на буйвола, который, везя телегу, отклонился от курса. Мысли пошли не в ту сторону, все больше возникало проклятых «а если бы», однако, одна эта мысль – и они снова берут верное направление.
– У тебя было около шести часов, чтобы отдохнуть, эйки. Нужно было этим воспользоваться.
– Да? И дать тебе тишину и покой? – Ее голос осип, и все равно она делала его как можно более громким. – Ты свихнешься тут со мной, будь уверен, Блэквуд. Потому что я не собираюсь замолкать. Ты будешь молить меня каждую ночь о тишине… – Дальше он не слушал.
Молить каждую ночь…
Мужчина хмыкнул, быстрым взглядом обегая ее «изумительный» внешний вид. Там на самом деле было на что посмотреть – чулки в стрелках, юбка задралась так высоко, что открывает верх оголенных бедер, а блузка, от которой оторвались верхние пуговицы, теперь не скрывала белых чашечек бюстгальтера.
Что сказать, ему пришлось вновь стереть глупую улыбку со своего лица громким и отчетливым «предназначена другому» в мыслях.
– Тише, маленькая женщина, спокойнее. – Усмехнулся криво Аарон, обходя кровать, перед которой в итоге поставил стул, садясь на него. – Тебе понадобиться сон. Лучше уж получить его сейчас. Возможно, совсем скоро у тебя не будет возможности хорошо выспаться… А зная вас, людей, вы любите спать – все же треть жизни…
– Притормози, Блэквуд-безумец! – Она рявкнула со всей силы своего севшего голоса. – Не понимаю, что значит… не удастся выспаться и… вас, людей.
– Я все объясню, Шерри-детка. Скоро. – Улыбнулся он слащаво, открывая ее сумочку и вытряхивая все содержимое на ковер. Она долго ругалась, смотря, на то, как он грубо обращается с ее вещами. Сумка была отшвырнута за ненадобностью в итоге, после чего он начал неторопливо рассматривать ее вещи. – Хм-м-м. Вы женщины… странные. Что у нас здесь… Не хотел я копаться в твоих вещах, эйки. Это ведь ниже меня… Но все же… – Он взял телефон, вытаскивая из него батарею и отшвыривая несчастную трубку в сторону. – Я должен понять, если способ у тебя с кем-нибудь связаться. Ну и… – Он выпотрошил ее косметичку. – Мне нужно знать, что для тебя необходимо. А что – даром не нужно. – Он откинул губную помаду, тушь, карандаш для век туда же куда и телефон. – Шерри-детка, тебе все это не понадобится. Мой повелитель любит все настоящее. Фальшивое его не привлекает… да какого мужчину вообще привлечет поддельное? – Она сменила тему своих криков, вопя о том, что «можно поспорить… силикон… размер… встает» и что-то еще в том же роде. Когда он добрался до тампонов, ее голос стал ультразвуком. – Ладно, эйки. Тише, прошу тебя. Я оставлю это тебе. – Он кинул миниатюрную коробочку на кровать. С улыбкой продолжая слушать ее частые «ублюдок» и «безумец». Он рассматривал какие-то листы, записи в ее блокнотике, всю ту мелочь, которая затерялась в ее сумочке. В конце концов, кроме этих тампонов, капель для глаз, щипчиков, ножниц, пилочки для ногтей, сменной пары сережек и влажных салфеток у нее не осталось ничего. Все остальное конфисковали за ненадобностью.
Аарон не сдержал колкости, когда собирал все ее ненужные вещи черный пакет. – Ты должна ценить мое великодушие, Шерри-детка. Потому что уже совсем скоро у тебя не останется даже этого. Тебе нужно привыкнуть…
– Заткнись! Убирайся, слышишь?! Пошел к черту! – До сих пор царапалась и кусалась. Но, поразительно – она не плакала.
Аарона удивляло это, ведь он знал, что излюбленное дело женщин – слезы. Здесь был лишь чистый гнев. И это говорило лишь о том, что она пока еще не собиралась сдаваться. Что ж, в этом было много хорошего, потому что Аарон не знал, что делал бы с ее слезами.
* * *
Молчание.
Он вообще-то рассчитывал на иную реакцию. Гнев, который бы не входил в сравнение с тем прошлым гневом. Ненависть, такая, чтобы он понял – она может ненавидеть его еще больше. Даже ее слезы. Да, он ждал ее слез отчаянья после своего последнего слова. После того, как рассказал ей суть ее заточения. Рассказал простую истину о том, что он принесет ее в Дар своему Владыке.
А она… она молчала. До поры до времени.
Потом ее выражение лица изменилось. Уголок губ дернулся, потянулся вверх. Напряженная улыбка застыла на ее лице. А потом девушка начала смеяться. Сначала тихо хихикать, а потом уже откровенно хохотать.
Странная женщина. Она смеялась и тогда… после того случая… в коридоре.
