Текст книги "Ups & Downs (СИ)"
Автор книги: Северная Изольда
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 31 страниц)
Глава 7
Сейчас даже я сама себе казалась чокнутой. И это правильно… значит, все остальные видят меня просто доктором Франкенштейном.
Нагнувшись над раковиной, уставившись в слив, куда водоворотом стекала вода, я неторопливо, но напряженно размышляла. И слушала. Отдаленные, приглушенные звуки музыки за стенами и шум воды. И наше дыхание. И все. И это… ужасно.
Я до сих пор находилась рядом с ним. И с этим надо что-то делать, даже если расстояние между нами три метра.
Мужчина стоял у двери, опершись на стену, и курил. Причем там не было его прошлой элегантности абсолютно. Он словно пытался наесться этим дымом. Словно это был его завтрак, обед и ужин. Я наблюдала краем глаза его дерганые, резкие движения, понимая, что сама внутри такая же.
И я не совсем понимала, какого черта ему тут нужно. Тут именно или вообще тут. Заведение-то для женщин. Как уборная, так и клуб. Мужчин сюда не пускают, кроме мальчиков, которые здесь работают.
О, он тут работает, да? Представляя Блэквуда с долларами в стрингах, я не сдержала глуповатую ухмылку.
– Что смешного, эйки? – Его голос был хриплым и тихим. Сжег, наверное, себе уже все к чертям. А может просто был зол на меня до хрипоты.
– Это заведение… для женщин. – Проговорила я все же, пытаясь тем самым дать ему понять, чтобы он убирался.
– Это мое заведение.
О, его заведение.
В этот момент мне показалось, что весь Манхеттен его. Серьезно, вот захожу я в… эн…ну, скажем, в эти маленькие магазинчики со смешными комиксами или журналами, а там этот Блэквуд с коронным «это мое заведение». Или в Белый дом… хотя туда меня вряд ли пустят. Да он и не в Манхеттене…
Ну ладно – хоть в мой дом, ну? И он там, на моей кухне со своим коронным заявлением.
Я снова усмехнулась. На этот раз более оживленно. Скорее всего это было защитной реакцией, выплеском эмоций. Рыдать я при нем не собиралась, приходилось разряжаться смехом.
– Я тебя веселю? – Мне даже страшно стало от такого его тона.
Он разговаривал со мной так, словно я перед ним была виновата. Словно… словно, я была ученицей на уроке. И тут он со своим «я вас веселю?».
И вновь я представляю это… его перед картой Соединенных Шатов (почему именно география, не знаю), и еще с такими глупыми очками, где стекла толщиной с палец. У нашего школьного учителя по географии такие были. Умора. И все… меня пробрало…
Это, наверное, все мартини. Говорю же, так-то в обычной жизни – чокнутая, а после нескольких глотков – совершенно не управляема. Вот потому и стою теперь, тихо посмеиваясь с самым глупым выражением лица. И не могу остановится. Наверное, я бы уже через минуту на полу валялась, стуча кулаками в приступе смеха, если бы…
Честно говоря, это пугало. Серьезно. Нормальный мужчина не может делать все с такой легкостью и быстротой. Нет, конечно, возможно, он это проворачивал с женщинами раз пятьсот, мне то откуда знать. Но тогда меня это напугало до чертиков…
Секунда, и я уже сижу на крае этой раковины, удерживаемая его руками, которые по-хозяйски разместились на моей заднице. Я буквально утыкалась в его грудь, дыша этим сладковатым дымом и запахом самого мужчины.
И мне теперь было вообще не весело. Я готова была умереть от остановки сердца. От страха, конечно же. От чего же еще.
Потому что он сжимал мои ягодицы почти до боли, а эта его каменная тяжелая штуковина, которая у Бена больше походила на стручок фасоли, расположилась очень близко к месту назначения.
– Смешно, правда?! – Он уже рычал. Ей Богу, никогда такого не слышала, но это было рычанием. – Я только что едва не трахнул тебя в том коридоре, а ты теперь веселишься… а может ты этого и добивалась?
– Мистер Блэквуд…. Уберите свои грязные руки. – Я бормотала, а не говорила уверенно и резко, как надо было. Наверное, поэтому он и на дюйм не сдвинулся. – Я не знала…
О, прозвучало ужасно. И потому настал его черед смеяться. Меня поразил этот богатый, угрожающий звук.
– То есть ты бы предпочла, чтобы тебя отымел незнакомец, правда? – Все эти его грубые «отымел» и «трахаться»… они звучали у него как-то совершенно невероятно. Не грязно и дико, а словно… правильно. – Ну, в таком случае, я уже жалею, что в тот раз спросил твоего разрешения. Чертовски жалею.
А я нет. Серьезно, я ему даже благодарна была. Один единственный раз, я хотела сказать ему «спасибо». От души. Потому что – жестокая истина – но я была готова с тем человеком в коридоре на все. И, слава Богу, он казался Блэквудом, потому что он был единственным мужчиной в мире, с которым у меня ничего не может быть.
Уф, все же есть Господь Бог. Спаситель мой.
– Не стоит. О чем жалеть-то, собственно…? – Вот я опять завела эту пластинку профессиональной дурочки. Потому что была напугана до колик, и не знала, как отвязаться от этого человека. Я думала, с ним это сработает.
– Не нужно прикидываться, девочка. Я видел достаточно женщин, чтобы понять, когда она меня хочет, а когда нет. И ты хотела. – Он опять тихо рассмеялся, словно сама мысль доставляла ему удовольствие. – Ты меня хотела так, словно не можешь дышать без моего члена внутри тебя.
Ах он ублюдок!
Я напряглась, стискивая зубы, но вместо слов у меня вылетело яростное шипение, а потом мои губы опять по-хозяйски накрыла его ладонь.
– Так что ты тоже должна понимать, о чем там, собственно, жалеть. – Повторил он мои слова, скопировав наивный тон. А я сидела и думала, можно ли его ненавидеть больше, чем в данную секунду. Однако через эту секунду я поняла, что все-таки можно.
Мужчина наклонился ко мне, его дыхание опалило щеку и ухо, пока его рука удерживала мои губы, а еще и голову, не давая пошевелиться: – А теперь просто скажи, чтобы я проваливал. Но подумай сначала вот над чем: прямо сейчас я готов бросить все. Я отвезу тебя к себе, и сделаю все то, что так хочу… что ты так хочешь. И ты забудешь всех мужчин, что были до меня. Я тебе это обещаю, эйки. Скажи мне.
Я даже не задумывалась. Задумываться над словами этого дьявола вообще было сумасшествием.
Его ладонь медленно освободила мои губы, пока мужчина ждал моих слов. Он действительно ждал, напряженно, предвкушая момент.
– Проваливайте, мистер Блэквуд. – Выдохнула я, и этого было достаточно для победы.
Кажется, это слово подействовало на него лучше всех самых грязных оскорблений. Потому что было ясно – он никогда не предлагал сам, он мог только брать предложенное.
Через пару секунд, которые мне показались вечностью, я уже подумала, что он никуда не собирается. И что он сейчас наплюет на мои слова.
Однако в итоге он все же медленно выпрямился, чтобы потом быстро выйти за дверь.
Вот так просто – раз и нет.
И вот когда он вышел, я задумалась… и почувствовала себя проигравшей.
* * *
Джуди сегодня была пересыщена. Истощена окончательно, невероятно измождена. Сейчас она чувствовала себя удовлетворенной настолько, словно не захочет больше ни одного мужчину за всю свою жизнь.
Ее любовник сегодня был особенно страстным. И ей льстило несказанно его желание, которое вдруг так внезапно проявилось среди ночи. Так неожиданно позвонить ей и попросить приехать… Точнее он приказал. А она не такая дура, чтобы говорить «нет».
И, небеса обетованные, с таким ожесточением и самозабвением предаваться близости мог только приговоренный.
И вот что странно. В его глазах было что-то, что заставило Джуди почувствовать, словно она отдает ему не только тело, но и сердце. А Джуди не была дурой, она прекрасно знала эти границы между сексом и любовью. И ей нужен был от этого мужчины только секс – факт… который сегодня, тем не менее, подвергся сомнению.
В его взгляде была страсть. Древняя, жадная, неудовлетворенная жажда. И мужчина упивался сегодня ее телом, пытаясь заглушить и унять это чувство. В нем не было той прошлой отстраненности и холодности.
И сейчас она лежала не шевелясь рядом с ним, пытаясь разобраться в причинах таких перемен. Из-под прикрытых век она наблюдала за ним, в то время как мужчина смотрел в потолок. Наверное, Аарон думал, что она давно спит. Или же ему было просто все равно. Он смотрел в этот потолок и его губы шевелились, когда слова вылетали тихим бормотанием.
– Шерри… Шеден… Шерриден…
Глава 8
Странно, что сегодня в торговом центре было так много народа. Обычно в субботу утром здесь и консультантов днем с огнем не сыщешь. А тут как какое-то стихийное бедствие: очередь в примерочную, как за хлебом в голодный год.
Пристукивая ногой в такт заводной песни, я стояла в этой очереди, чтобы примерить на себя эту темно-синюю юбку-карандаш и несколько обворожительных блузочек.
И именно в этот момент мне позвонила Лия, заявляя голосом Чада о том, что… ну, вы поняли, о чем.
– Скажи мне просто «да» или «нет» – Без приветствий сказала женщина. Вот мы с ней всегда так. Никаких «привет» и «здравствуй». Хотя, мне это даже нравится. Мало кто в наше время знает истинный вес слов.
– Да. – Отвечаю я, понимая, что она интересуется тем, как прошло мое недавнее собеседование.
– Это, конечно, не удивительно. – Бормочет она, все еще недовольная тем, что я отклонила ее предложение по поводу работы под ее чутким руководством, а предпочла какую-то фирму по продаже ювелирных украшений. Понятное дело – я в этом профан. Но все что от меня нужно было – проверять график работы моего начальника. Встречи там ему устраивать и на звонки отвечать… в общем, я пошла секретарем-референтом. – Ну и как… я вообще удивляюсь, обычно ты в стрессовых ситуациях ведешь себя совершенно… странно. – Тут она права. – И что это было? Ну? Ты… чем-то подкупила их?
Смеется. Издевается.
– На самом деле все было довольно просто. – Бормочу я, попутно рассматривая ценник юбки. Там цена была дважды перечеркнута и поставлена новая. Уценка, одним словом, а я покупаю. Хотя ранее бы даже не посмотрела на такую вещь. – Они спросили меня по поводу моих талантов…
– О, нет. – Протянула Лия. – Ты танцевала им стриптиз, да? Как в тот раз на моем двадцатилетии…
– Это был не стриптиз! – Прошипела я тихо. Что сказать, меня это воспоминание до сих пор грызло. Но что только человек не делает на пьяную голову. – И нет… я пропела им эту песню… ну ты знаешь фильм Евротур?
– Ах! – Вздохнула Лия со смешком.
– Про то, что Скотти не знал. – Я никого не стеснялась, откровенно говоря. Когда начала петь, мой голос постепенно становился все громче. – Скотти не знает, что я и Фиона делаем каждое воскресенье в моем фургоне. Она говорит, что пойдет в церковь, но нет. Она сейчас стоит на четвереньках, а Скотти не знает. – Ну а потом этот незаурядный припев: – А Скотти не знал. Скотти не знал. Не говорите Скотти…
Короче, к тому времени как я закончила петь, весь торговый центр знал о том, о чем не знал Скотти.
– Черт. Не взять тебя на работу после такого, было бы преступлением, Бертран.
– А на самом деле… – я откашлялась, пытаясь не замечать косые взгляды остальных людей, стоявших в примерочную. – Они дали мне свой глупый тест… ну и умный тест на IQ.
– О, ну тогда все ясно. IQ… сам тест капитулировал перед твоей гениальностью.
– Примерно так… хотя нам с ним не дали долго общаться. – Ну что, блин, они все увидели на мне? Люди до того странные. Они бы на льва в центре города так не смотрели, как на меня сейчас.
– И с какого, Шелдон?
– Я вообще-то уже второй день работаю там. И сейчас я выбираю сногсшибательную юбку… сильно ниже колена.
– Ах! Только не говори, что к тебе пристает твой новый босс.
– Пристает еще как! – Пожаловалась я. – Стерва запретила мне носить юбки выше колена и каблуки. Распущенные волосы тоже… либо пучок, либо сдохни.
Лия разочарованно выдохнула.
– Это женщина. Могла бы сразу сказать!
– А что это меняет? Она меня затрахала, серьезно. – Я откашлялась, понижая громкость голоса. – На самом деле она неплохая тетка… ближе к вечеру. Но ты понимаешь, она потомок тех самых средневековых рабовладельцев. Никакой конституции не признает. И только… чтобы пенка была у кофе. Знаешь, такая пушистая пенка, черт ее дери. И никакого сахара. Ну а потом начинается… мои отчеты, звонки, встречи… чтоб их… Моя одежда.
– Бертран, я тебе предлагала…
– У тебя там еще хуже. У тебя просто ужасно! Постоянная конкуренция. Постоянно следи за своим тылом. Соперники. Статус. Я не признаю этого. Мне будет удобнее с пучком и юбкой ниже колена, честно.
– Ага, и с двумя тысячами в месяц.
Ну… тут мне нечего было ответить.
* * *
– А это – в последнюю очередь. – Слушала я настояния своего босса, послушно кивая головой.
Конечно, это в последнюю очередь, а то в первую. А тут забрать документы и отнести их туда, где в последнюю.
В общем, тут все ясно. Я здесь работала не только секретарем, но и курьером по совместительству. Моя работоспособность не ценилась высоко здесь, да я и не собиралась кому-то что-то доказывать. К тому же, что сказать, я опять была мыслями не здесь.
– … лично в руки, ясно? Мисс Бертран, я вас спросила! – Она надавила на каждое слово, словно пытаясь стереть мое имя в порошок. Ее «мисс Бертран» словно через пресс прошло. – Ясно?
– Да. Лично в руки. – Повторила я то, что услышала последним. Не могла я долго слышать ее голос. Одно и то же в течение минуты, и я отключаюсь. Ей нужно в яслях работать, без шуток. Просто говорить то же, что и мне сейчас, и там будет тишина, как в церкви.
В общем я взяла три этих окаянных пакета и пошла из ее кабинета прочь, прикрывая за собой дверь. А то как же. Дверь не закрыть – просчет, карающийся отсутствием премиальных. И если бы я была чуть более восприимчивой к людской злобе и стервозности, я бы подала увольнительную уже после первой недели.
Но вот в чем загвоздка. Я такая вся из себя гордая и не любящая ограничения нафиг никому не нужна. Поймите, у меня ведь нет даже диплома об окончании обучения. Эта отписка из Колумбийского и мои собственные знания – ненадежный билет в лучшую жизнь. Я могу уволиться без вопросов, но куда я пойду потом?
Надеяться на Лию – тоже не выход. Я не хотела работать с ней в одном заведении. А работать в Форчун я не хотела вдвойне. А далее просто сложить два и два: работать в Форчун с Лией… какая-то плохая математика.
Обощая: найти себе новую работу в Манхеттене для меня будет проблемой. К тому же. Мне казалось, я обошла уже все редакции и фирмы, где бы могла прижиться. И лишь три процента из этого количества посмотрели на меня как на человека.
Так что какой бы ужасной эта работа и эта босс не были, я держалась как за первую, так и за вторую. Во избежание повторения историй с той проклятой статьей про экзотические места и возбуждение.
Но факт – я не могла долго слушать ее голос. А ее наставления – это, вообще, край.
И вот уже через полчаса я сижу в салоне не очень чистого такси, направляясь в сторону Бруклина.
За что я любила эту работу (ну может с «любила» я и преувеличила) так это за то, что у меня абсолютно не оставалось времени. Не любила я все эти бесполезные минуты. И мне совершенно не нужен был досуг. Этот самый «досуг» и «свободное время» были для меня убийцами. На полном серьезе, в эти самые часы начинались атаки мыслей, которые заставляют меня думать только о них… то есть о каких-нибудь совершенно бредовых идеях. А иногда заставляя вспоминать прошлое. А вот этого я вообще не переношу. Ненавижу вспоминать прошлое. Ну просто терпеть не могу.
И, в общем, поэтому я была рада своему плотному графику. Постоянно звонила, уточняя время встреч, или же назначала новые. Проясняла детали контрактов и договоров. В двух словах: все для моего «обожаемого» босса.
И вот у меня через пять часов в руках остался только этот конверт «в последнюю очередь».
Я захлопнула дверь за собой, когда села в машину, собираясь продиктовать адрес.
– Пятая Авеню, Вест 43… Нет! – Я схватилась за сидение, расположенное впереди меня, ошалелыми глазами смотря на адрес на большом запечатанном конверте.
– Мэм? Мэм, так мы едим? – Через минуту моего молчания спросил водитель.
– Д-да… – Пробормотала я, откидываясь на сиденье, все так же смотря на этот конверт с бумагами.
«Лично в руки, ясно? Лично в руки». – Голос босса до сих пор звенел в ушах.
Да черта с два! Лично в руки?! Ха! Отдам на ресепшене, а там уже ему передадут.
Зачем кому-то вскрывать этот конверт?! Тут никому не нужная бумага. Информации – грош цена.
Да. Все это так, но если эта стерва-босс каким-то образом узнает… Ага, каким-то! Этот сукин сын ей так и скажет. Они ведь оба играют в одной команде. Команде против меня.
И вообще, почему… почему босс передает ему конверт? Как они связаны?
Оооо…
Через минуту я уже лыбилась как идиотка, представляя все причины, по которым они могли бы обмениваться такими конвертами.
Вы только подумайте, что этот Блэквуд и мой босс – которой за пятьдесят – любовники. Ну? И, мол, чтобы скрывать свои гнусные отношения, они обмениваются вот такими вот конвертами. Никто же в здравом уме не скажет, что это любовное письмо. Ничто его внешне не выдаст.
Потому и лично в руки, да?
Ядовито посмеиваясь сама с собой, и, наверное, тем самым напугав таксиста, я добралась до этого проклятого небоскреба.
– Я быстро. Подождите, пожалуйста. – Попросила я, выбираясь на тротуар.
– Конечно, мэм. – Бросил шофер, смотря, как я иду к этим стеклянным дверям.
На этот раз у столика стояла другая женщина, а не та, что была в мой прошлый визит. Ну и слава Богу, не хотелось бы мне объяснять ей, к кому я пришла на этот раз.
Ага, к Блэквуду – ну так ясно, у него интервью берут по три раза на неделе.
Не хочу, чтобы кто-то думал, что я прям умираю, как хочу его увидеть. А ведь этих женщин за сорок хлебом не корми, дай кому-нибудь кости перемыть. Я бы уже через день по ее словам являлась бы его любовницей. Если не хуже… да-да, бывает хуже, я верила. Женской фантазии нет предела, когда дело касается чьей-нибудь личной жизни.
В общем, прошла я через эти треклятые двери, попутно думая, что вроде бы не собиралась возвращаться сюда. Видимо Нью-Йорк – невероятно тесный город. Либо Блэквуд уже успел купить здесь всех и вся…
Чертовы конверты. Вообще, почему именно я должна этим заниматься?
Меня теперь это ощутимо задевало.
Девушка, стоящая на ресепшене была явно новенькой. Не знаю, как я это поняла, по белозубой улыбке или по этому задору в глазах. Честное слово, кто проработал тут уже с год, понимали – улыбаться нечему. Все-таки такая работа как у них – ад. Куда хуже, чем у меня, в общем. А эта девушка была свежа, как чистенькая, хрустящая купюра только из банкомата, а не потерта, как вчерашняя газета. Блондиночка, в глазах больше веселья, чем ума. И она мне почему-то сразу понравилась. И все же… все же, что-то мне подсказало, что доверить ей официальные документы (особенно такие как любовная переписка Блэквуда и моего босса) – это дать мартышке гранату. А еще я боялась увольнения…
О, а может, его вообще нет сейчас у себя. Точно, тогда я приду обратно и так и скажу – мол, мистера Блэквуда не наблюдалось, и я оставила для него конверт на ресепшене. Меня не посмеют в чем-то обвинить.
– Мистер Блэквуд из…
– Двести пятнадцатой. – Воскликнула девушка, тем самым оборвав все мои хорошие чувства к ней. Я была разочарована. Тем как она это произнесла и тем, как сверкнули ее глаза. А еще улыбка расцвела, словно майская роза.
– Двести пятнадцатой. – Повторила я бормотанием. – Он у себя?
– Да. Вы можете пройти… это тридцать седьмой этаж, по коридору на…
О нет. Все мои надежды рухнули.
– Скажите, а он не планировал сегодня… куда-нибудь… – Я правда собиралась уйти и вернуться через нужное время, если Блэквуд хотел эту ночь провести не в своем дуплексе.
Ну а что?! Я так понимала – он вольная птица. Часто дома не сидит. Он абсолютно точно должен был убраться из своей чертовой квартиры! К тому же было уже девять вечера.
– Нет, мэм. – Она нахмуренно покачала головой, словно озадаченная таким вопросом.
– Нет. – Повторила я, смотря на конверт в своих руках.
Ну что с ним может случиться, если я его оставлю здесь? Ведь Блэквуду не срочно, ну? Точно не срочно.
Мои мысли перенаправили свой ход.
А что если босс написала в этом конверте, чтобы Блэквуд ждал ее в каком-нибудь гостиничном номере в полночь? А он узнает о конверте только завтра и все – их рандеву не состоится. И меня опять уволят.
Когда череду моих бредовых мыслей прервал выжидающий взгляд девушки, я решила выполнить поручение, как ответственный работник.
К тому же я не хочу, чтобы он думал, что я его избегаю. Глупость какая! Мне на него вообще плевать.
Я пошла в сторону лифта, гордо и самоотверженно, как король к гильотине.
Избегать его? С чего бы этого? Нет, я вовсе не боюсь вновь встречаться с ним… мне просто не приятен его вид. А тот инцидент в коридоре клуба я вообще почти не вспоминала, все ссылая на действие мартини. Вот если бы я была в трезвом виде и бросилась Блэквуду (зная, что это Блэквуд) на шею – вот тогда я бы себя прокляла и предала анафеме. А так это было недоразумение, не стоящее моих переживаний.
Моя помада давно смазалась, волосы были в беспорядке от суматохи сегодняшнего дня, юбка – ниже колена, блузка – слишком проста, чтобы делать мой вид привлекательным. Потому я была так исключительно довольна. Это было даже лучше моего зеленого спортивного костюма. Просто – то, что надо.
Когда двери лифта открылись, я готова была засекать секундомер, зная, что разберусь с этим делом за пятнадцать… ну максимум двадцать секунд, даже не переступая треклятого порога.
Держите, подпишите, прощайте.
Серьезно, нужно было сказать ему это «прощайте». Это для меня стало задачей номер один. Даже поглавнее передачи этого конверта. А то, кажется, судьба не понимает, что я не хочу больше встречаться с этим человеком.
Сукин сын, похоже, никогда не закрывает дверь. О… что-то я раньше не заметила, что замок у него кодовый. Честно, в прошлый раз такого не было… что-то изменилось?
Скорее всего, у него появились ненавистники. Чудно. Нужно будет найти их и создать клуб по интересам. Прям сейчас – только передам этот конверт и займусь этим всерьез.
Но тут была маленькая не состыковка – если уж у него есть враги, какого черта этот сверхновый кодовый замок открыт.
Словно ждет кого-то…. Ну, сюрприз-сюрприз, я не вовремя.
От мысли, что я причиню ему своим появлением неудобства, я снова глупо удовлетворенно заулыбалась. Не знаю, почему мне так хотелось доставить ему больше проблем.
Мгновение помявшись, я все же переступила порог его роскошных апартаментов, проходя чуть вперед и открывая рот, чтобы заявить на весь дуплекс, что мисс Крэксон – мой любимый босс – передала ему… любовное послание.
Однако все мои намерения были прерваны звуком захлопывающейся двери. Стук, щелчок, длинное пиканье.
Я резко обернулась, надеясь, что дверь захлопнуло сквозняком. Ну и код ввел тоже… сквозняк. И так и было, на самом деле. Его звали мистер Блэквуд.
