Текст книги "Ups & Downs (СИ)"
Автор книги: Северная Изольда
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 31 страниц)
Глава 24
– …сама не поверила.
– Врет она, дуреха. Как пить дать – врет. Чтобы Он говорил с какой-то соской? Я тебя умоляю, он не говорит даже с нашим хозяином. С шлюхой не будет тем более. C какой стати?! Говорит! Три раза «ха» на этом месте! Говорил он с ней. Ага, слышала она.
– Я тоже не верю. Быть того не может.
– Точно бред.
И какого черта он тут замер, слушая глупые женские сплетни?
Что с ним не так, если его интересуют слухи? И с чего он взял, что знает о ком идет речь?
Соска… шлюха…. Нет, это не Шерри. Эти слова не про нее…
С некоторых пор про нее.
– Любезно подсказал гадкий голос, сидящий внутри его черепа.
Аарон резко мотнул головой. Какая ему, собственно, разница?! Даже если про нее. Ему наплевать. Ладно, если пока нет, то совсем скоро ему будет глубоко безразлично.
Нужно что-то с этим делать. Но пока Владыка не подкинет ему работенку, он обречен на скитания по своему же замку. Конечно, тут тоже было много забот, ведь помимо звания паладина, он был просто хозяином своего дома. И пока есть время, стоит уделить жилищу своих предков хоть немного внимания.
Прошел целый день в этом внимании с его стороны к этой… развалине. Сколько же ненужного хлама скопилось под этой крышей.
Уже поздним вечером, находясь на нижнем уровне, в катакомбах, что были заложены в основании его цитадели, Аарон перебирал старые свитки, написанные рукой его предков. Неожиданно, это было настоящим сюрпризом. Все же он не появлялся тут век к ряду, успел уже забыть, какие тайны скрывают эти стены.
Странное дело, но все эти мужчины, главы его семьи, считали себя обязанными оставить о себе память на бумаге. Возможно, они это делали для себя, а возможно для потомков. Мысли, чувства, события… так много этих свитков и страниц тоненьких тетрадей. Груда прошлого, подпорченная сыростью и грызунами.
И Аарон не понимал, почему так заинтересовался этой бесполезной бумагой. Он читал. А когда одна из жизней, которые он держал в руках, заканчивалась, то он брался за новую. И пытался понять: «Зачем?». К чему все это? Этим словам, записанным на бумаге было так много лет… все что осталось от тех великих – просто бумага. Память…
Вот оно что. Память. Ты живешь, пока о тебе понят… но это так недолговечно. На месте пепелища заново строят город, так всегда происходит, это закон. А эти мужчины… они мертвы уже давно. Однако они живут в этих строчках и в его мыслях сейчас.
Вот что значит бессмертие.
Уходя из подземелья, Аарон поклялся, что вернется туда на следующий день.
Он сдержал клятву, проведя следующий вечер за этой бесполезной писаниной. Хотя с определением степени бесполезности он погорячился. Читая все это, он хотя бы не думал над тем, что сейчас делает Райт… а точнее, его новая… (он даже в мыслях не мог признать очевидного) Шерри.
Хм. Наверняка, она о нем уже не помнит. Все же Владыка умеет отлично выбивать посторонние мысли из голов. Особенно женских. Что ж, славно. Если она его не помнит, он ее тем более…
Кто такая Шерри? Черт ее знает.
На следующий день, Райт соизволил проявить к нему внимание. Как всегда ни слова с его стороны. Простой указ. Чудесно, мать его так. Аарон был почти счастлив, что получил очередное задание. В конце концов, только кровь может надолго и надежно увести мысли из его головы. Кровь – она панацея. Кровь врагов, естественно.
Глупость какая, но находясь в доме своего владыки, он почему-то внимательно осматривал каждый угол, словно пытаясь кого-то отыскать взглядом. И поймав себя за этим бестолковым занятием, постарался как можно скорее убраться из этих стен.
Спустя день и еще одну ночь, он убил последнего. Много полезной информации от этих несчастных, умерших в мучениях. На пыточном столе, от его руки. Конечно, это честь, большая редкость, пусть ценят.
Когда он стоял в стороне, наблюдая за тем, как рабы торопятся убрать кровь и останки, очищая рабочее место, то продолжал думать о возвращении домой… В пустой дом. К старым рукописям. Дневникам предков. Да, прошлое ждало его… только оно, собственно. А Райта наверняка будет ждать теплый прием, теплая постель, теплое женское тело.
Чертова женщина. Когда же она его оставит?!
Черт! Ему нужно высечь «не моя» на обратной стороне век. А то он в последнее время не отличается сообразительностью.
Когда кровь была почти убрана, Аарон прошел к деревянному пыточному столу, проводя по его поверхности пальцами. Вот его призвание. Нежная женщина не вписывается в его образ жизни.
Пальцы наткнулись на выбоины. Рука мужчины замерла, когда ощутила под собой неровности. Аарон прищурился, смотря на выскобленную ногтями кривую надпись. Странное дело, но даже в них было это желание оставить после себя память. И почему-то именно слова… Его предки, или этот несчастный, что скончался в мучениях на этом столе не так давно. Все они желали остаться в памяти этого мира. В последние секунды своей жизни бедняга все же нашел в себе силы начертать срывающимися ногтями пару слов.
Смерти нет.
Когда он вернулся домой, то первым делом пошел в катакомбы. В эти темные комнаты подвалов, камень которых источает холод, стены которых хранят прошлое. Прошлое было похоронено здесь, закрыто, зарыто… Он тоже хотел оставить свое прошлое здесь. Похоронить, чтобы больше не возвращаться к нему никогда.
Пролистав очередную тетрадь, Аарон кинул ее в стопку ей же подобных. Он пробежал взглядом по стенам, по черному голому камню. Он вспомнил ту надпись на пыточном столе, что была сделала кровью…
Аарон поднялся с каменного пола. Он обошел комнату по периметру, рассматривая стены сверху вниз. Тут достаточно места для его прошлого. Его воспоминаний, которые должны быть отпеты и закопаны.
Он начал от кованой тяжелой двери. И дабы наказать себя, дабы оставить слова в этой стене вместе с воспоминаниями, вместе с кровью, он начал медленно скрести камень заострившимся когтем. Черный камень подался быстро, принимая первый штрих его прошлого. Хотелось бы знать, сколько пройдет времени, прежде чем он примет последний.
* * *
Иииии… моя просьба была удовлетворена.
Видимо мой вид был настолько говорящим, что от Владыки это не укрылось.
– Выйти наружу, малышка Шерри… – Райт задумался, потом провел ладонью по моим волосам, по щеке. Он еще долго смотрел на меня прищурено и все проводил рукой по голове и лицу. – Подобную драгоценность нельзя просто так отпускать.
Драгоценность?! Да ты преувеличиваешь, подумалось мне.
– Проведем… как у вас говориться, эксперимент. – Проговорил Райт задумчиво, удерживая пальцами мой подбородок. – Так зачем тебе наружу, малышка Шерри?
– Комната… что мне выделили. Она огромна… и пуста.
– Ты можешь сказать рабам. Они сделают все, что скажешь.
– Это будет не то. Я хочу сама заняться… этим.
– Сама. Хм… – Он чуть наклонился. – Если бы мне нужна была рабыня, я бы сделал ее из тебя. Работают пусть рабы. А ты должна делать так, чтобы я был доволен.
Окей. Нужно было что-то с этим делать.
– Но ты будешь доволен. Клянусь, у меня столько идей… – Я сменила тактику, заметив блеск непреклонности в его глазах. – Твой мир так отличается от моего. Он огромен и так интересен. Я взгляну одним глазком. Просто проверю, достоин ли он тебя.
Я его забавляю. Его глаза мерцают весельем, когда он слушает всю эту чушь. А ведь я использовала примитивную лесть. Мужчины, они одинаковы как на моей земле, так и тут. Любят ласку и то, что потешит их либидо.
А этот мужчина почему-то любил слова нежности и восхищения от меня особенно. Жестокий и расчетливый для других, со мной он предпочитал быть ребенком. Наводило на определенные мысли… и мне нужно было проверить теорию.
– Собственно… держать тебя запертой уже нет смысла. – Проговорил он, заставляя меня недоуменно нахмуриться. Неужели все его наложницы заперты тут безвылазно? – Тебе нужно оправдать оказанное мной доверие. Это простая задача для тебя?
– Смотря, чего ожидает мой Владыка.
Ну видите. Я сама услужливость, и это ему нравиться. Ему нравиться моя покорность, а еще вся та чушь, которую я несу. Я в его глазах просто забавная «малышка-Шерри». И пусть, это лучшее из всех вариантов. Лучше того, что мне расписывал Блэквуд.
В общем, на следующий день под своей дверью я обнаружила мужчину. Странное дело, но это все было похоже на то, что слуги здесь не стучались в двери никогда. Они просто ждали, когда тебе вздумается выйти. То же самое было и с Тией, то же самое было теперь с этим мистером.
– Маи-йе дали защиту. – Пробормотала Тиа, которая от меня вообще редко отходила. Лишь когда рядом был Райт, она спешила незаметно исчезнуть, и меня поражало, как ловко она это делает. – Маи-йя добилась своего.
– Я просто знаю подход. – Ответила я с тихой улыбкой.
– Подход? Маи-йе лучше не говорить так громко слова, которые могут оскорбить Владыку. Стены здесь тоже слышат и видят, Маи-йя. – Она немного привыкла ко мне, потому ее предложения стали чуть длиннее и распространеннее.
Оскорбить. В общем, лучше было молчать, потому что абсолютно любое слово можно было истолковать как оскорбление.
Мужчина так и стоял на коленях, склонив голову, явно чего-то ожидая.
– Поднимитесь, ну же. – Проговорила я, но прикасаться на это раз не стала.
Мужчина поднялся, демонстрируя на своем грубом, затронутым старостью лице два жутких шрама, что шли по его лицу, задевая глаза. Я даже отшатнулась непроизвольно.
– Он пугает Маи-йю? – Спохватилась Тиа, явно собираясь что-то предпринять, однако, я остановила ее, положив руку на ее плечо.
– Нет. Просто он же… слепой. – Пробормотала я, ошарашено. – Как мне обращаться к вам?
– Обращаться нельзя. – Вскричала сдавлено Тиа, а мужчина вторил ее словам своим покачиванием головы. – Он нем, Маи-йя. За ложь ему отрезали язык, но он был учителем фехтования. Лучшим по этой части, и Владыка по своей великой мудрости оставил ему руки. Он забрал лишь язык и глаза.
«Руки для фехтовальщика – все» – показал знаками мужчина, а Тиа мне перевела – «Владыка заберет мое сердце, если я дам даже ветру поранить вашу кожу, Маи-йя. Но для того, чтобы защитить вас у меня есть все что нужно. Слух. И руки».
– Безумие. – Пробормотала я тихо.
– Владыка бы не дал смотреть на свое чужим. Мужчины не должны видеть Маи-йю. Больше – нет.
– Почему? – Глупый вопрос.
– Если Маи-йя увидит своего мужчину, то Владыка больше не сможет брать от ее тела удовольствие. Закрыта для других, кроме истинного.
Теперь понятно, почему все женщины его гарема не выходят из этих стен. И теперь ясен смысл его слов: «держать тебя запертой уже нет смысла».
– Кто же ты, Маи-йя, если он дозволил тебе это? – Прошептала Тиа, покачивая головой. – Я начинаю думать, что ты – та самая.
Я его женщина?! Вот уж бред… они ведь даже не знали, чем мы занимаемся по ночам.
Гораздо позже, когда я находилась в шатре, что везли на своих плечах рабы (жуткое дело, но и отказаться я не могла, либо так, либо сиди в своей пустой комнате), я спросила Тиу:
– Объясни мне, почему здесь… так строго с… этим… ну, женщинами? Я имею в виду, как можно узнать, что я именно его.
– Владыка относиться к тебе иначе. Говорит с Маи-ей. – Она покачала головой, смотря в пол. – Он проводит с тобой уже три ночи. Он никогда не проводил столько ночей подряд с одной женщиной. Значит, ты его женщина. Та единственная, от кого у него может быть наследник.
– Дети могут быть только… от… – Я спотыкалась, потому что эта тема была щекотливой.
– Да. От своей истинной пары. Великая Мать столкнет их, сплетет их, даря продолжение рода.
– Но ведь… так недолго до вымирания. – Пробормотала я. Стоило только прикинуть, какова вообще вероятность этой роковой встречи.
– Что было бы с твоим родом, Маи-йя, если бы наш род был настолько же многочисленным?
Логично. Стоило задуматься, действительно.
* * *
Из истории черных стен.
И вновь я здесь. И вновь не понимаю зачем.
Я так стремился сюда. Все эти два года, все это мучительно неторопливое время я мечтал вернуться. Теперь хожу по знакомым коридорам, трогаю знакомые вещи с вопросом: «Зачем?». Что так тянуло меня сюда? Сила? Банально. Страх смерти? Да я убежал от нее. Я не умер, но я и не живу. Привычка?
Все чаще задумываюсь над тем, что это время, проведенное в ссылке, было для меня неким эталоном существования, с которым я теперь сравниваю свое нынешнее положение. Каждая секунда там была наполнена давно забытыми эмоциями. Я испытал заново все: от восторга до страха. И теперь я думаю над тем, что даже страх – отличная приправа к хорошему блюду моей человеческой жизни. Да я был слаб. Немощен и смертен, как никогда раньше, но… начинаю думать, что это небольшая плата за все, что я пережил.
Все чаще замечаю за собой, что сравниваю, постоянно сравниваю моменты человеческой жизни с тем, что имею сейчас. Вроде бы так много. И в тоже время ничего из того, в чем я на самом деле нуждаюсь. Мне кажется, что все, что я хочу: вновь оказаться в том доме на огромной высоте. Смотреть себе под ноги и видеть город с тысячей огней. А еще знать, что наверху, в пределах твоих стен тебя ждет нужная тебе женщина.
Я помню этот миг. Я отметил его. Выделил. «Вот оно» – подумал я в тот раз.
Теперь?..
За все приходиться платить.
* * *
– Что это за чудовище, малышка Шерри?
Я даже не заметила, как он здесь появился. Потому вздрогнула, резко оборачиваясь. Боже, как слуги успевают так быстро и незаметно исчезать?! Тии не было поблизости. Наверное, в пределах верной полмили, точно.
Видимо, я была слишком увлечена собой и… этим (как Райт выразился) чудовищем, раз совершенно не замечаю течения времени и происходящего вокруг.
– Рояль, мой Властелин. – Я улыбнулась, когда он подошел, проводя детской ручкой по крышке рояля. – Неужели ты, всезнающий, не знаешь, что такое рояль?
– Все знать невозможно, милая девушка. – Продолжил он, заинтересованно рассматривая музыкальный инструмент, который теперь размещался в моей все еще пустой комнате. – Все не знает даже Великая Мать. – Он обошел рояль по кругу, рассматривая его сверху вниз. – Что ж, это явно не оружие…
– Позволь показать тебе, мой Король. – Я похлопала по месту рядом с собой, отодвигаясь на краешек мягкого пуфика. И он чинно прошел ко мне, садясь рядом. Его глаза теперь изучали все эти черно-белые клавиши. – Это музыка…
Я нажала на одну, потом на другую. Кажется, ребенок рядом со мной напрягся, вглядываясь, прислушиваясь. К сожалению, я уже забыла больше половины из того, к чему меня обязывало хорошее воспитание и детство в богатенькой семье. Все же обучение музыкальному искусству было в моем детстве обязательным. Увы, но сейчас я могла воспроизвести лишь «Лунную сонату» и «К Элизе».
Мои пальцы порхали по клавишам, извлекая эти трогательные и тоскливые звуки, которые так изящно и непринужденно складывались в мелодию удивительной красоты. И, странное дело, но пока я играла (славно, но соната не требовала особой виртуозности и быстроты движений), маленький Владыка сидел неподвижно, следя за моими пальцами.
– И все же это оружие. – Проговорил он, когда музыка стихла, и прошло не меньше минуты. – Я не понимаю, милая Шерри. – Он встал, вновь обходя рояль. – Как ты делаешь это? Покажи мне… еще раз.
Он опять сел. Я же с улыбкой предложила ему открыть крышку (что ж, пусть все слышат, чем мы занимаемся), чтобы понять устройство инструмента. И он охотно согласился, заглядывая внутрь, пока я исполняла (о я еще помнила эту композицию) «Танец феи Драже». Маленький Владыка смотрел на все это так, словно от знания происходящего, зависит его жизнь.
– Ты учишь меня удивляться снова, малышка Шерри. – Пробормотал он в итоге, когда я закончила и с этой композицией.
Поманив пальцами, он заставил меня встать и тоже нависнуть над роялем.
И маленький Райт был настолько любознательным, что потребовал от меня подробный отчет об устройстве инструмента, с пояснениями и демонстрациями. Я не думала, что он точно запомнит, что такое демпферы и каподастр, а еще для чего каждая из трех педалей, и все же отрицать очевидное (и это поразительно) было глупо – он ловил каждое слово, увлеченно и заинтересованно, как может слушать лишь любознательный ребенок.
– Это просто уму не постижимо, – говорила я, расхаживая по комнате, со своим переизбытком впечатлений, пока Райт нажимал то на одну то на другую клавишу, извлекая то высокие, то низкие ноты. – Но я нашла его в каком-то захолустном магазинчике, на барахолке… Хозяин сказал, что никто не знает для чего это и как с ним обращаться… Странное дело, но никто не знает, что это попросту музыкальный инструмент. Здесь что, совсем нет музыки?
– Девочка, музыку может создавать лишь природа. Голоса. Шум воды. Мелодия ветра. Это не в нашей власти, только Великая Мать… – Его желтый взгляд метнулся ко мне. – Я начинаю понимать моего слугу Аарона. Он не хотел отдавать тебя по вполне объяснимым причинам.
Он отвернулся. И, слава Богу. Я надеялась что он не заметил того выражения, которое застыло подобно маске на моем лице.
Блэквуд… не хотел меня отдавать?! Быть такого не может. Он именно хотел! Этот эгоистичный ублюдок только и думал, что о себе. Он ведь во всем искал выгоду. И ему было не сложно сделать этот выбор между мной и собой… точнее, он и не выбирал. К тому же, какая мне теперь разница?! Я бы все равно не осталась с ним… Да кто вообще этого захочет?!
И все же, я еле удержала себя от глупых вопросов. Спрашивать Райта о других мужчинах было слишком уж неосмотрительно. Даже при расчете, что он не рассматривает меня в качестве сексуального партнера. Я все-таки принадлежу ему. Но все же…
Сколько я не видела Блэквуда?! Четыре дня… около того. Этот ублюдок наверняка и не помнит меня, у него все же отсутствует совесть, да даже ее эквивалент в этом мире. Он наверняка теперь не собирается помирать от рака. Жив, здоров, наслаждается прелестями своей долгой жизни.
Что-то похожее на желание мести разгорелось во мне с новой силой.
– Шерри, ты дана мне Богами, воистину. – Я посмотрела на моего маленького Владыку, на лице которого сияла самая прекрасная из видимых мною улыбок. – Ты найденный алмаз с бесчисленными гранями. И я думаю, что мне не хватит жизни, чтобы увидеть их все. – Он протянул ко мне свои ладони, и я поторопилась подойти. Когда он так говорил, и когда на его лице была вот такая улыбка, я просто таяла. Он говорил замечательные вещи, а я была простой женщиной. Когда мое лицо оказалось в чаше его ладоней, он поцеловал обе моих щеки, нежно и медленно, после чего отклонился, заглядывая в глаза. – Проси, что хочешь, я дам тебе. Все должно вознаграждаться, моя Шерри, а ты ценишься мною выше всех моих рабов. Проси.
Это был идеальный вариант.
– Я хочу… чтобы ты провел со мной целый день. – Мое внимание и интерес льстили ему, а я же хотела обернуть все это в свою пользу.
«Расчетливая как всегда, эйки» – сказал бы Блэквуд.
И все же, мой ответ его несколько удивил. Его глаза вновь говорили мне: «Зачем тебе это? Я клянусь дать тебе все, а ты просишь то, что уже у тебя есть?»
– Девочка, ты хочешь мужчину? – Внезапно его взгляд погас, стал таким… унылым, словно он во мне разочаровался. Словно говорил: «о, и ты такая же».
– Нет! – Спохватилась я, сжимая его ладони в своих (вольность непозволительная). – Я хочу, выти за стены вместе с тобой. Чтобы ты мне… показал свой мир. Чтобы… я увидела его твоими глазами. Слуги не разговаривают со мной, говоря, что это запрещено. Я хочу узнать, понять… так многое. Там так много всего неизвестного мне. – Я кинула взгляд за окно. – Но одно я могу сказать с уверенностью. Этот мир такой же загадочный и неизвестный, как и его Владыка.
– О, любопытная женщина. – Он удовлетворенно рассмеялся, заставляя и меня улыбнуться в ответ. А уже в следующую секунду рядом со мной был мужчина лет тридцати. И я не удержалась от вскрика, когда он неожиданно подхватил меня на руки. – Я весь твой завтра. А пока… я чувствую чье-то ожидание.
Он пошел со мной на руках к выходу из комнаты. Потом по коридору, не смущаясь (ну еще бы) тех редких слуг, которые падали перед ним на колени, едва завидев.
– Наверное, мое? – Предположила я, дабы рассеяться собственную неловкость.
– А ты чего-то от меня ждешь, малышка Шерри?
– Уже. Да. – Я слабо улыбнулась.
– Женщина, как бы я хотел, чтобы ты принадлежала лишь мне. – Когда он дошел до своих покоев, то поставил меня на ноги, удерживая за плечи перед собой. – К сожалению, судьба все решила иначе.
– И все же именно ты меня держишь. – Я знала к нему подход. Это льстило даже больше его слов.
– Я хочу, чтобы, когда я вернулся, ты спала в моей постели. – Проговорил он, вновь бережно обхватывая ладонями мое лицо.
– Да будет так. – Успела я прошептать, прежде чем мужские губы лишили меня такой способности.
Его поцелуй был полон нежности и бережности.
А в моей голове пронеслась предательская мысль: И все же Блэквуд целуется лучше.
* * *
Из истории черных стен.
Сегодня был у Него. Опять ни слова с его стороны. Райт возвышался над нами даже в этом. Как его палач и инквизитор, я должен был докладывать о работе нашей канцелярии, занимающейся поиском предателей и заговорщиков. А еще выявлением новых врагов. Раньше скучать не приходилось. Теперь? Я думаю постоянно об одном и том же, потому раздражен самим собой. Я был весь на взводе когда пришел туда, а когда вышел то понял, что сегодня непременно кто-то умрет от моей руки.
Со злостью замечал, что ищу ее взглядом. В моих мыслях только и крутилось что это гребное человеческое «а вдруг». На что я рассчитывал?! Зачем мне видеть ее? Узнать, жива ли она? Знал, что жива…
А когда услышал Бетховена, то убедился в этом окончательно. Эйки любила композитора, он иногда играл в перерывах между Мэнсоном и ребятами из Рамштайн. Я вслушивался в эти живые звуки. Как они прерываются, потом возникают снова. А потом все окончательно затихло и эта тишина давила на меня. Я стоял в этом долбаном зале и прикидывал, почему же она не играет дальше? Почему замолчала? Что заставило ее перестать играть.
Я вслушивался, даже когда понял, что именноделаю. Прислушиваюсь, пытаясь понять… узнать… Я хочу знать о ней.
Боги, как глупо лгать себе. Но ведь я лгу. Потому что признаться себе в этом – слишком для моей гордости, для моей чести. Но как же бессмысленно было думать, что отдав ее, я так же легко избавлюсь и от того, что испытывал все это время. От воспоминаний. От банальных чувств. Желание? Конечно, я хочу эту женщину. Хочу с такой одержимостью и страстью, на которую думал, что уже не способен.
Но ведь желание проходит быстро. Почти мгновенно. Тогда что это?
Иногда мне кажется, что в один миг эта нить натянется до предела. И что меня не остановит даже мысль о том, что женщина принадлежит не мне. Не просто не мне, а Владыке. Забавно. Сбежал от смерти и теперь ищу ее. Какая ирония…
* * *
Что я делаю, черт возьми?! Мне нужно забыть об этом. Срочно. Чертовы стены должны забрать у меня все воспоминания до последней капли. Воспоминания об этом.
Кажется, я перестаю себя контролировать. Я схожу с ума. Точно. Причем это видно не только мне. На меня так странно пялятся подчиненные, что мне иногда кажется, что у меня выросли рога. От меня все шарахаются… хотя это правильно, я сейчас неадекватен абсолютно.
Сегодня приказал управляющему пристроить девочек, что раньше жили здесь. Не хочу их видеть. Никаких шлюх в моем доме. К тому же от них никакой пользы.
Становлюсь замкнут – минус.
И все это вызывает подозрение и страх. Второе – пускай, первое раздражает. Хотя что меня не раздражает? Меня бесит даже цвет собственного герба. Режет глаза чертов красный. Везде треклятый красный! И на нейтоже красный. Я знаю, онаего должна носить постоянно.
Она… не собирается оставлять меня. Ведьма что-то со мной сделала. Понимаю, что готов ненавидеть ее… за то, что сам чувствую. За то, что хотел вызвать в ней, однако, она мне не ответила. Упрямая девчонка, если бы она хоть немного чувствовала из того, что испытываю я, то я бы нашел выход… Я бы вернулся и забрал ее с собой. Если так подумать, я выкручивался из ситуаций похуже. Я бы смог, это точно. И она была бы сейчас со мной, а не с… ним. Язык не поворачивается его Владыкой называть, и вот еще одно доказательство моего безумия. Я рассматриваю его теперь как простого мужчину, как мужчину, у которого желанная мной женщина. Который может делать с ней все то, о чем я могу только мечтать.
И ведь мечтаю! Не замечаю за собой, как мысли утекают в иную сторону. Дальше от того, что на самом деле меня должно волновать: устройство дома, обязанности верного подданного, кровь и смерть.
Была уже поздняя ночь, когда я пытался отделаться от ненужных мыслей, а еще напряжения, посредством горячей ванны. И я лежал в ней уже долбанный час, пытаясь думать о чем угодно, но только не о ней.Но ведь она приходит, когда я один. Боги, как это было реально. Я даже начал думать, что приблизился к осмыслению человеческого понятия «сон». Нет, я не спал, но это было похоже на видение, на бред… Я так одержим ей. Одержим настолько, что предпочел свою руку и фантазии о ней, всем шлюхам из гарема.
Становлюсь жалок – минус.
Боги. Я молю Вас! Силы света и тьмы, дайте мне забвение. Дайте мне забыть эту женщину. Я бы отдал за это свою душу. К тому же, в последнее время понимаю, что она мне ни к чему.
