Текст книги "Ups & Downs (СИ)"
Автор книги: Северная Изольда
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 31 страниц)
«Покажи мне» – И это мне тоже что-то напомнило. Это его требование, пока он кидал в рот драже. – «Как играют в них?»
Я охотно согласилась. К тому же, кто знает, когда вздумается прийти этому Блэквуду.
* * *
Прошел час, если не больше, прежде чем Шеден услышала уже знакомое пиканье. А она ведь уже успела забыть, что ждала этот звук. Просто этот час нельзя было назвать скучным ни в коем случае. Вот кого ей не хватало в ее заточении – этого любознательного ребенка.
Мальчик был ужасно умным, схватывал все налету. Она уже играла шестую партию с ним, где лидировал он, но со счетом три-два. И она должна была отыграться сейчас. Так что Блэквуд зашел не вовремя. А хотя когда этот мужчина появлялся к месту?
Потому Шерри не обратила внимания на фигуру, которая мелькнула в холле, возясь с дверью.
– Так-с. Давай, солнышко, вскрываемся. – Она кинула взгляд на ребенка перед собой, извиняюще ему улыбаясь. – Только ты никому не говори, что я научила тебя игре в карты, ладно? На самом деле это не самая лучшая детская игра.
«Лучшая. Мне нравится» – Мелькнуло в золотистых глазах. – «Это флеш, милая девушка».
– Каре! – Шерри улыбнулась, раскладывая карты. – Ты ведь не обижаешься, мой маленький?
Поразительно, но он вообще не выглядел расстроенным. Хотя, опять же, дети обычно тяжело переживают любые проигрыши и потери. Он? Вел себя как взрослый. Он именно что умел проигрывать. Короче многим мужчинам нужно поучиться у этого талантливого, умного и такого воспитанного малыша.
Но то, как он смотрел на нее… С таким умом, со знанием чего-то непостижимого… Его глаза не были детскими. В них была заключена загадка. А еще что-то похожее на… любовь, что ли. Он смотрел восторженно, с возникшей внезапно симпатией и удивлением. Хотя тут Шер его понимала, она ведь тоже была от него в восторге. И тоже привязалась к нему за этот час, что просто поразительно. Он был до того удивительным, просто маленьким восьмым чудом света.
– Эйки, иди наверх. Немедленно. – Шерри вздрогнула. Она не узнавала этот голос. Настойчивый, строгий, напряженный. Блэквуд видимо сошел с ума, раз разговаривает с ней так.
– Блэквуд, может ты не заметил…
– Я сказал: немедленно. – Он повторил, делая акцент на том, что обычно не повторяет дважды.
Шерриден кинула на него нахмуренный взгляд, пытаясь понять причину его такого поведения. Она готова была сказать что-нибудь в своем язвительном, стервозном стиле… но после того, как ее взгляд нашел этого мужчину, ее рот захлопнулся сам собой.
Блэквуд был в ярости. Его фигура была напряжена, руки сжаты в кулаки. А взгляд… мужчина смотрел на ребенка, напротив нее, как на своего злейшего врага. И все это выглядело до того безумно, что Шерри захотелось закричать.
Что происходит?!
Много позже она поймет, что то, что испытывал мужчина в тот момент, было не примитивным гневом, как ей показалось. Это было не просто необъяснимой злостью. Это было… страхом. Так мужчина показывал свой страх. Точнее так он его маскировал. Не понятно по какой причине, но все его тело и вся суть были готовы к борьбе. Он словно собрался сражаться… С ребенком?! Что за чертовщина здесь происходит?!
Шер пялилась на Блэквуда расширенными глазами, которые светились тысячью вопросов. Она ждала этих ответов. Но все что мужчина делал – продолжал напряженно смотрел на малыша.
Потому она тоже кинула взгляд на мальчика, который так и сидел перед ней. Но на этот раз его золотистый взгляд был направлен на Блэквуда. И… ну, этот взгляд не может принадлежать малышу шести лет. Этот взгляд заставил Шерри громко резко выдохнуть, и это едва ли не было всхлипом. Расплавленное золото детских глаз стало адским пламенем глаз чудовища.
Она попятилась назад, так и не поднимаясь, отчего взгляд ее маленького гостя перекинулся на нее. Теперь это пламя грозило сжечь и ее тоже.
О, Господи, что же тут происходит?!
«Хочу, чтобы осталась!» – Требование в этом пламени было понятно обоим – как Блэквуду так и самой Шер.
– Шерри, девочка, иди наверх. Не заставляй меня повторять снова. – Прорычал Блэквуд, быстро подходя к ней и вздергивая ее наверх за руку. И спасибо ему огромное за это, потому что она бы сама не справилась с этой непосильной задачей.
Ее ноги были невероятно слабыми, пока она не оглядываясь и не споря пошла к лестнице. Так быстро она ее еще не преодолевала. И она почувствовала себя в безопасности только после того, как дверь в спальню закрылась за ней. Хотя, что-то ей подсказывало, что эта безопасность – не более чем иллюзия, крепче которой будет даже мыльный пузырь.
Глава 21
Страх – та эмоция, та, присущая лишь смертным, слабость, что искоренялась в нем с самого детства. Жестоко, и от того так надежно. Потому что трус – это приговор и клеймо позора на всю (оттого) недолгую жизнь. Страх – это не про него. Он никогда не испытывал страх. Он был отучен от него с малых лет.
Когда он видел приближающиеся легионы врагов, что застилают горизонт, он испытывал предвкушение. Когда опасность подходила к нему достаточно близко, чтобы ощутить ее смертельно холодное дыхание на своем лице, он чувствовал лишь азарт. Когда ждал свой приговор, в нем было только смирение с неизбежным.
Теперь. В данную секунду. В это мгновение, которое непозволительно затянулось, он испытывал страх, внезапно осознавая, что у него появилась слабость. Что он сам позволил возникнуть ей, прорости в его теле, в черном сердце…
И он проклинал себя. За то, что позволил этой женщине забраться себе под кожу, в самую суть, стать его частью, стать сутью его мыслей. Потому что теперь он был слаб. Он боялся. За нее.
Страх… самое низменное и мерзкое поднимается в нем, когда дело касается этой женщины. Ее безопасности – будет точнее.
Глупая эйки. Играет с огнем и улыбается при этом.
И… какого черта он скалиться на своего повелителя. Словно он всерьез намерен драться даже в таком вот состоянии. Выступить против своего владыки.
Хамелеон – это про него. Силы его повелителя были безграничны. А точнее, никто точно не знал предел его возможностей. Райт жил настолько долго, что никто не мог даже отдаленно предположить всю мощь его силы. И как и у всех сильных мира у него были свои причуды. Причем, казалось, именно у него их больше, чем у остальных. Он делал всегда, что хотел. Собственно, его желание – это закон их мира. Он мог карать и мог одаривать, и всегда выражение его лица не изменяло холодности и отстраненности.
У его правителя была сотня личин. Он мог быть стариком, а мог быть ребенком. Все зависит от его желания, которое не стоит объяснять. Вообще, его поступки не нужно подвергать каким-то ненужным разъяснением. Он – Владыка. Ем позволено все.
В конце концов, власть в его мире передается не по наследству, а лишь от сильнейшего к сильнейшему. И если правитель настолько слаб, что не может отстоять свои права на престол, то даже его подданные отвернуться от него – слабый правитель им был ни к чему.
Райт держался на их престоле уже долгое время. Потому что его жестокость, его извращенная манера поведения, которая вполне объяснима всяким отсутствием светлых пятен в его черной душе, ну и наконец, его сила – они давали ему все привилегии, они давали ему право занимать трон вот уже три круга подряд. Он был жестоким, он был могущественным, лишенным сострадания, страхов, любви и других слабостей абсолютно. И он сумел это доказать всем, потому теперь имел такую власть и пользовался таким уважением у своих подданных.
И вот теперь его чертов правитель решил заявить о себе. Райт сидел здесь, на его территории, в его долбаной квартире, рядом с его женщиной.
Уходи, маленькая эйки. Убегай. Быстрее. Ты ведь даже понятия не имеешь, что собой представляет на самом деле этот маленький мальчик.
Райт мог замаскировать себя полностью. Его сущность, его могущество, было надежно заточено в этом маленьком теле. Аарон не почувствовал его присутствия абсолютно, потому что Владыке так было угодно. Он мог контролировать себя даже здесь, там, где любой из них был беспомощен. Этот мир не обладал теми условиями, которые бы помогли им пользоваться своей истинной силой. Но речь идет о Райте. А он мог буквально все.
Аарон смотрел на ребенка, слушая, как удаляются шаги женщины, как мерный стук каблуков становился тише, пока в итоге совершенно не затих. И тогда он готов был расслабиться… почти.
Может Райт и позволил ей уйти, это еще не означало, что она в безопасности. В конце концов, Владыке нужно лишь захотеть и Аарон будет смотреть на то, как он будет мучить ее. Это было в его власти, а он… он был слишком слаб, он был уже почти мертв… он не мог защитить ее. Но он попробует из последних сил, если его Владыка этого захочет.
Мальчик встал, и прошла лишь секунда… нет, куда меньше, прежде чем уже взрослый мужчина небрежно ударил его по голени. И этого хватило, чтобы Аарон с размаху упал на колени. Да точно… кажется, Райт пытается напомнить ему, кто здесь хозяин.
– Владыка, что привело тебя в мою скромную обитель? Я не достоин твоего внимания. – Его слова – само смирение. Но лишь идиот не заметит этого гнева и яда в его голосе. А Райт идиотом не был.
И вот незадача – но его повелитель постоянно молчит. Нет, он не нем. Просто он никогда не говорит, не имеет на то желания. Все его поступки объясняются его желанием. И он не хотел тратить слова на недостойных. Он ненавидел все и вся, и потому его слова были дорогим удовольствием даже для особо приближенных к нему. Аарон служил своему правителю все время, пока тот занимал свое место, и он еще ни разу не слышал звука его голоса. Однако когда Райт хочет что-то донести до своих слуг, он делает это и без слов.
Например сейчас.
Шею обхватила мощная рука, увенчанная перстнями, заставляя Аарона посмотреть наверх, задержать дыхание и попытаться сохранить сознание. Чертово человеческое тело его предавало, собираясь отключиться.
Пренебрежение и презрение в золотистых глазах были невероятно яркими.
«Боги Творения, Аарон, ты жалок, как… есть ли сравнение достаточно для того, чтобы ты понял, насколько опустился в моих глазах? Но это все я, стоит признать. Не думал, что жизнь человека в течение пары лет сможет сделать из моего паладина… это». – Его ладонь сжалась еще сильнее, поворачивая его голову набок. Глаза повелителя чуть прищурились. – «Я чувствую смерть, Аарон. Она пахнет столь резко… смертью разит от тебя на расстоянии в несколько лиг. Скажи, что ты чувствуешь, когда она прикасается к тебе?»
– Страх. – Пробормотал Аарон, понимая, что лгать тут себе дороже. Мало было тех качеств, которые ценил в своих подданных его повелитель. Честность – один пункт из этого короткого списка.
«Получается, что она действительно могущественна, Аарон. Она сильнее меня. Потому что меня ты не боишься совершенно» – Он резко разжал ладонь, давая мужчине сделать вожделенный глоток. – «Ирония, Аарон. Твои руки несли смерть многим. А теперь ты гибнешь сам. И главное, кто уничтожил тебя. Враг? Могущественный противник? Нет… просто жалкая человеческая жизнь. Стоит забрать у тебя твою силу, и ты уже никто. Но я не виню тебя. Ведь все мы такие. Сила – это единственное что у нас есть ценного. И все же… будет ложно считать тебя слабым. С твоей гордостью полный порядок. К примеру, еще минуту назад ты собирался наброситься на меня… или мне так показалось?»
Он ждал ответа, это точно. Честного ответа.
– Ты знаешь, Владыка, я бы не сделал этого без оснований.
«Хочу услышать эти основания» – говорил его прищуренный взгляд.
– Ты должен понимать, мой повелитель, как мы относимся к своим женщинам. Я просто желаю ее безопасности. Ничего кроме.
«Считаешь меня опасным?»
– Только глупец будет считать иначе.
Ему понравилось. Этот его ответ.
Райт присел, заглядывая в глаза Аарону.
«Больше всего. Во всей вселенной. Я не переношу ложь. Аарон».
– И в мыслях не было, Владыка.
Райт оскалился, после чего вновь резко обхватил горло мужчины, сдавливая ладонь так, что послышался хруст позвонков. Он приблизил его лицо к себе.
«Ты лжешь мне в глаза, раб. Человеческий воздух так испоганил тебя, что ты уже осмеливаешься лгать мне?!»
– В чем… именно… Владыка? – Прохрипел обессилено Аарон.
«Она. Не твоя. Женщина». – Он кинул взгляд наверх, где скрылась его эйки. – «Или ты думаешь, что я пришел, потому что соскучился по тебе?!»
А вот это ему и хотелось узнать. Этот ответ на «зачем?». Что вызвало в нем достаточный интерес, чтобы Райт посчитал нужным спуститься настолько низко.
И тут его озарило.
Чертов Эйдон проболтался. Этот мужик вообще не имел привычки держать свой язык за зубами. Ему бы талант Райта, сдержанность и молчаливость их повелителя. Эйдон же славился своей любовью почесать языком. Придурок не удержался и на этот раз.
Аарон мучительно перевел взгляд на лестницу, что вела на второй этаж.
Нет… нет… что же он наделал?! Что же он… наделал…
И как ему теперь объяснить, что это именно его женщина? Что он оставит ее себе. Что она останется с ним. Что он не отдаст ее. Он не сможет. Сегодня он понял это окончательно и бесповоротно.
Но лгать в данной ситуации…
Если бы Райт захотел, он бы одним движением переломил его слабую человеческую шею и забрал его Шерри себе. Но нет… не так просто. Его повелитель слишком умен, расчетлив и жесток, чтобы оканчивать эту игру так просто. Это ведь не интересно. Райт хотел, чтобы Аарон сам отдал эту женщину ему.
«Она хороша, Аарон. Мне нравиться. Я не удержался» – Перед ним опять стоял маленький мальчик, который мог отзываться так о понравившейся игрушке. Восторг в его глазах был неподдельным. – «Тоска, что она делает с нами. Смерть может и не достанет нас, но вот скука… Я ждал ее так долго, раб. Ты отдашь ее мне. Сам. Совсем скоро. И тогда я верну тебе тебя. Твою суть. Но лишь когда она окажется у меня, когда я назову ее своей». – Его детские ладони невероятно бережно обхватили его лицо – «Что за драгоценность, Аарон. Найти ее здесь было твоим спасением». – Его маленькие пальчики подобрались к его глазам, поглаживая веки. И это было откровенной угрозой. – «А тут ты со своей ложью. Больше не подводи меня так. Женщина, выбранная тобой для меня, не может быть твоей по определению, не так ли?» – Его пальцы уже причиняли боль, сжимаясь на его лице.
– Конечно, мой повелитель. – Долбаный. Слабак.
Хотя чего он ожидал? Он не мог сопротивляться его силе и раньше, будучи самим собой. А теперь? Умирающий человек… он не был тем, кто способен что-то изменить в данной ситуации.
«Я понимаю, Аарон. Одного взгляда хватило, чтобы понять тебя…. Уникальность ее сути так очевидна. Мой интерес удовлетворен. Эйдон был прав… у тебя отменный вкус».
Боги, он хотел сдохнуть в этот момент, слушая все это. Но он ничего не мог изменить. Ничего, потому что сам выкопал эту яму. Могилу. Для себя.
«Она напоминает тебе котенка, Аарон?»
– Да, Владыка. Такая же дикая и неугомонная.
«А еще такая же нежная, не так ли? А хотя… ты ведь не знаешь. Ты не пробовал ее. Она не тронута тобой».
Он мог лишь покачать головой, даже если это и не было вопросом.
«Твоя преданность поражает. Даже убийство моих врагов не было достойным доказательством. Все же ты прежний, мой верный слуга» – Мальчик оставил поцелуй на его нахмуренном горячем лбе. – «Я жду твоего возвращения. Я жду… ее».
Он ждет ее.
Аарон сжал челюсти, не пуская наружу рычание. Наверняка его гнев и явное сопротивление смыслу этих слов были очевидны. Возможно, он даже добивался этой реакции. Потому последнее что Аарон видел в этих глазах цвета боли и слабости – удовлетворение.
* * *
Тут были часы. Помню, еще более чем неделю назад я потребовала у Блэквуда поставить сюда часы. Электронные, чтобы я видела, просыпаясь среди ночи, сколько часов и минут я урвала на этот раз у Морфея.
Теперь я смотрела на них, наверное, каждую секунду, ненавидя все эти красные палочки, которые отказывались трансформироваться в иные цифры, чем есть сейчас. Мой взгляд был полным ненависти и страха, я была напугана настолько, что готова была подбежать к этому бесполезному механизму и начать его трясти с криками: «давай же!».
Но нет, все законы физики изменили сами себе, когда в доме появился этот странный молодой посетитель.
Мне нужны были ответы. Куча ответов, которые мне мог дать лишь Блэквуд.
Блэквуд…
Я вновь совершила круг по спальне, делая шаги неслышными. Тут вообще царила тишина. Я не слышала ничего из того, что сейчас происходило внизу, и это молчание убивало меня.
Я слушала лишь громкие отрывки мыслей в своей голове, изучая пол под ногами: «А что же… как… кто… теперь… зачем… он…». Значительно позже я пойму причину, по которой нарезала эти круги, расширенными глазами рассматривая убранство знакомой комнаты и попросту не узнавая его.
Я боялась. Причем не за себя. Что-то подсказывало мне (пусть я и не полагалась на свою интуицию), что этот малыш не тронет меня. В нем не было лжи… я была ему крайне симпатична, как и он мне. А вот Блэквуд… этот его взгляд сказал все без слов. И я боялась за него! И я ненавидела себя за это!
Что вообще со мной происходит?! Боюсь его смерти больше чем своей собственной.
И… что же там сейчас делается?
Блэквуд был сейчас просто умирающим человеком. Тот ребенок? Не знаю точно, но факт оставался фактом – Блэквуд считал его опасным. В конце концов, мне давно стоило привыкнуть к тому, что наружность вещей зачастую обманчива.
Несколько раз я подходила к двери, хватаясь за ручку. Я прижималась к косяку, пытаясь услышать хоть что-нибудь. Но в итоге все равно разжимала ладонь и отходила, начиная новый круг.
Ну давай же, Блэквуд. Мог бы отложить и на потом эту беседу старых знакомых. Все же я тут мучаюсь от неизвестности. Именно мучаюсь…
Но почему?! Если тот паренек пристукнет моего похитителя, разве мне не будет… лучше?
Простая истина: знакомый монстр казался мне безобиднее, чем тот, кого я только что увидела.
Взгляд, о этот взгляд. Он не был человеком. Ну конечно, мне, дуре, следовало догадаться с самого начала, как ребенок проник в закрытый дуплекс. Случайность – этот вариант точно отпадает. Мальчик пришел к Блэквуду. А я еще… Боже, что я там несла.
Ладони взметнулись к голове. В порыве злости я вытащила все шпильки, бросая их в комод, давая волосам свободу. И вновь я ходила по комнате, заламывая себе руки. А это дурацкое абсолютно никчемное золотое кольцо (единственное украшение на моих руках) лезло в глаза, словно насмехаясь надо мной и моими мыслями в стиле «Блэквуд мне – никто».
Господи, как бы я хотела, чтобы это было правдой.
В итоге я все же не выдержала. Это было логичным, ведь прошло уже минут двадцать, а я не слышала ничего из того, что происходило внизу. Неизвестность была хуже всего, потому я аккуратно нажала на ручку, чуть приоткрывая дверь. Это щели было естественно недостаточно, потому пришлось открыть дверь полностью.
Я осторожно прошла вперед, несмело пуская взгляд вниз.
Тишина. Там был лишь Блэквуд, поблизости – никого. И это дало мне стремительно спуститься с лестницы. Грохот от моих каблуков был просто руганью в этой тишине. Я даже ожидала, что Блэквуд снова наорет на меня, приказав убираться. Но он просто стоял на коленях, он замер в этой позе, смотря в пол.
И меня это напугало. Я еще не видела его настолько… разбитым и беспомощным перед чем-то… напугавшим его. Его страх, этот мужской, отлично сдерживаемый страх, он был очевиден. И Блэквуд наверняка ненавидел себя за то, что испытывает. За то, что позволяет мне видеть его таким. И все же он не шевелился.
До меня уже дошло к тому времени, как я оказалась напротив, что произошло что-то неизбежное и ужасное, что-то, что напугало даже такого мужчину, что сбило его с толку, что заставило замереть вот так…
И я хотела знать что это. Потому что если Блэквуд реагировал на это так, то я… ну меня это известие должно было убить наповал. Однако мужчина молчал.
Я присела перед ним, осторожно заглядывая в лицо. На его шее были ужасные отметины бардового, почти черного цвета. Не ожидая даже от себя такой реакции, я всхлипнула, поспешно затыкая рот ладонью. Но… Боже, ему просто передавили шею…
– Блэквуд. Ты слышишь меня? Тебе… тебе срочно нужна помощь. Ты…
– Принеси мне виски, эйки. – Пробормотал мужчина, после чего упал на спину, ложась на пол и раскидывая руки в стороны.
Я была в ужасе от такого его поведения. До того ошарашена, что даже не сказала ни слова, проходя к его бару. Я оглядывалась через плечо, на Блэквуда, который теперь уставился в потолок. Он меня пугал.
Забрав бутылку и стопку, я прошла к нему, наливая совсем немного. Я опять присела, бережно протягивая ему стопку… которую он проигнорировал. Просто порывисто поднялся, выхватывая бутылку и выпивая половину не останавливаясь.
– Боженька… Блэквуд, что ты делаешь?! – Вскричала я, отбирая у него бутылку и отшвыривая ее прочь. Меня вообще порядок тогда мало заботил. В моей душе был хаос, Блэквуд тоже не выглядел уверенным и собранным как ранее… порядок в доме был не нужен, в общем. – Что случилось… с тобой?
Я поставила стопку поблизости, наклоняясь над мужчиной, который теперь с силой зажмурил глаза. Поразительно, Блэквуд так старательно себя гробил сигаретами и выпивкой. Я поражалась тому, что он вообще жив.
А эти следы на его шее… я неосознанно поднесла ладонь к своему горлу.
– Ты… очень красивая, Шерри. Я говорил, что тебе идет это платье? – Пробормотал Блэквуд, приоткрывая глаза.
– Раз сто. – Прошептала я недоуменно. – Но к черту платье, Блэквуд…
– Я бы хотел, чтобы оно осталось у тебя. – Продолжил он хрипло и очень тихо, словно не имел возможности говорить громче. – Чтобы у тебя осталось хоть что-то… от меня. Возможно, ты и не хочешь… конечно, помнить ты меня будешь, но я бы… хотел, чтобы не только как отпетого ублюдка.
Он говорил так, словно сейчас умрет. Честно, все это смахивало на последние слова. И потому это пугало до чертиков.
– Я… ты для меня… не только ублюдок, по правде говоря. – Пробормотала я растерянно. Мой голос звучал жалко. – В конце концов, ты меня насильно выдал замуж… за себя же. И… это забавно, правда? Честное слово, многие бы отдали за это… душу. Деньги, ты… а тут я… и это кольцо. – Ну что за чушь я несу?! Однако Блэквуд слабо улыбнулся, словно тоже находил это забавным.
– Как бы я хотел, чтобы мы встретились с тобой при иных… обстоятельствах.
Так-так-так. Сожалеющий Блэквуд со всеми этими сослагательными наклонениями лишь больше напугал меня.
– А хотя… я вообще бы не хотел встречать тебя. Никогда.
Я опешила еще сильнее. Кажется, алкоголь быстро на него подействовал. Ну еще бы, в таком количестве это было немудрено.
– Аналогично. – Хмыкнула я. – Говоришь так, словно это я тебя заперла здесь. Вообще-то, кто должен сожалеть, так это только я. Это у меня отобрали свободу. Всё, если говорить коротко.
– Свободу… все… – Глухо повторил он, неопределенно усмехаясь свои словам. – Но ведь именно ты… та кто забрал меня.
– Ты бредишь. – Бросила я, даже не собираясь задумываться над его словами. Думать над ними было слишком опасно, да и слишком глупо. Этот мужчина был пьян, все, что он говорил можно смело пропускать мимо ушей.
Меня резко дернули за руку, отчего я повалилась на Блэквуда. Я уже приготовилась отбиваться от его назойливых прикосновений (не очень искренне, правда), однако мужчина просто перекатил меня на спину, заставляя лечь рядом.
– Что ты видишь… эйки?
– Кажется… натяжной потолок, Блэквуд. – Пробормотала я. Мне уже стоило привыкнуть к его причудам, и все же каждый раз его странные вопросы заставляли удивляться.
– Вот-вот… чертов потолок, эйки. Я хочу увидеть свое черное небо… я хочу почувствовать эту связь, родственность между нашей тьмой. – На самом деле, все немного подвыпившие люди любят пофилософствовать. Но меня сейчас больше интересовало, что произошло между ним и эти мальчиком. А не потолки и небеса. – Я смотрю вокруг… и вижу чужое, бесполезное, меня все это раздражает… каждая вещь, каждый собственный вдох, который заставляет себя чувствовать человеком… умирающим к тому же. И я отдам все за то, чтобы вернуться. Чтобы обрести себя. Подойдет любая цена.
– Все – это слишком много, Блэквуд. Ты отдашь всего лишь меня. – Фыркнула я.
– Всего лишь… – Он усмехнулся. – Да. Так и есть… всего лишь…Ты – «всего лишь». Это про тебя. Да. Мне нужно это запомнить… понять…
Злость. Вот что я чувствовала.
– Поймешь, Блэквуд. У тебя все же полно времени для этого. Будет. Ты ведь собираешься прожить долгую жизнь в своей собственной шкуре. А я – так… человек… пыль… а нет, я ведь мельче пыли, ты мне сам это говорил. – Мой голос сочился ядом и злостью, они отлично замаскировали примитивную обиду.
– Да, эйки. Ты все прекрасно понимаешь. Ты понимаешь, а я… я тоже пойму это. – Он быстро встал. Даже поразительно, что у него остались на это силы. – Все что мне нужно – моя суть. Это же элементарно. – Его шаги были нетвердыми, когда он расхаживал по комнате, разговаривая с самим собой. – Время… да у меня его будет много. В конце концов, мне нужно только время и сила. И ничто более. Я так скучаю по своей старой жизни. И там не было тебя! – Рявкнул он из последних сил, заходясь кашлем. Я зашипела, стискивая кулаки, смотря на него, пока сидела на этом полу. Он обвинял меня! Как будто имел на это какие-то права. – Нужна ему?! Ха! Да пусть забирает. Ты же никто, эйки! Для меня вы люди… меньше пыли. Потому что пыль остается, а вы – нет. Вы исчезаете бесследно. Вы же… просто звук. – Он слабо хлопнул в ладоши, слушая этот хлопок, который быстро растаял в тишине. – Видишь. То же и с вами. Вас уже нет. С тобой то же самое. Так что я забуду о тебе, так же как и об этом хлопке. Просто раз – и тебя уже нет. Даже раньше, эйки. Намного раньше.
Зачем он говорил мне это?! Я понятия не имела. Но я была в бешенстве, чувствуя мешающий комок в горле. Что-то сломило его – я могла объяснить его поведение этим. Но вместо того, чтобы подойти и утешить, попробовать усмирить его банальный страх и гнев, я просто сжимала кулаки, молча его ненавидя.
Мне было все равно, что он запутался, что зашел в тупик, и ему нужна помощь… банально, но он нуждался в этом. Он, возможно, чего-то ожидал от меня. Наверняка он этими словами хотел вызвать во мне какую-нибудь ответную реакцию. Но я не находила в себе сил даже слово сказать.
– Можешь прощаться с этим миром, эйки. – Блэквуд остановился напротив своего окна, стукнув по нему кулаками. Стекло загудело под ударом. – Думаю, ты его больше не увидишь.
– Уже, чертов Блэквуд! – Вскричала я, находя в себе силы вскочить на ноги. – Я уже попрощалась с ним! С того самого момента как ты, ублюдок, посадил меня на цепь. Или ты думаешь, что жизнь с тобой – рай?! Вместо того чтобы одним милосердным ударом убить меня, ты растянул мою агонию на недели. Ты… такая тварь, которых и искать не нужно – не найдешь. Не только в этом мире, но и в последующих! И теперь ты решил выкинуть меня?! Отдать?! Наконец-то! Потому что меня тошнит от тебя! Возможно, твой владыка будет достаточно милосердным, чтобы быстро оборвать мое жалкое существование. Ах да! Я слишком… одноразова, так что думаю… только на раз меня и хватит. И славно! А то я уже устала от этой неопределенности.
– От какой неопределенности, эйки? – Пробормотал Блэквуд, кидая на меня взгляд через плечо. – Ты ведь не думаешь, что я мог отпустить тебя? Все было определенно с самого начала. Я ведь уже давно сказал, что отдам тебя взамен на свою свободу. На свою жизнь. Ты стоишь чертовски дорого для человека. Все же речь идет о моей силе.
– О, какой комплимент, гребаный Блэквуд! Стою слишком дорого!
– Это не я так считаю. А мой Повелитель. – Хмыкнул он, чем добил меня окончательно. – Ты понравилась ему. Он в восторге. Но собственно, я на это и рассчитывал. Если он считает, что чаши весов уравниваются, когда речь идет о моей свободе и тебе – пусть. Мне все равно на самом деле. Если бы он посчитал достойной платой сотню шлюх – я бы ему дал их. Ты? Пожалуйста. Это для меня ничего не значит.
– Ты… лжешь. – Выдохнула я пораженно. Нет, клянусь, Блэквуд лгал! Впервые в жизни, он лгал. Причем не мне. А себе.
Гнев и злость мешали мне разглядеть истину. Гораздо, гораздо позже я пойму, что Блэквуд пытался убедить в первую очередь себя. Не чувствуя ранее этой боли и невероятной беспомощности, что присущи лишь людям, которые предаются своим чувствам полностью, Блэквуд страдал, пытаясь избавиться от них. Пытаясь убедить себя в том, что он все это переживет. Как переживал ранее. Что все забудет, все, что его волнует сейчас. Потому что потом он будет иным. Он уже не будет человеком, он будет могущественен и силен, и его уже не будет трогать то, что трогает сейчас. Он считал, что ему просто нужно это пережить. Став самим собой он забудет о своем заточении и о том, что происходило в этот ненавистный год, уже на следующий день.
Но сейчас я была ослеплена злостью и обидой.
– Лгу?! Не совсем. – Усмехнулся он остро. – Завтра, эйки, я отдам тебя самому жестокому мужчине, которого когда-либо носила земля. И ты поймешь это… Знаешь, Райт он изобретателен… вы люди жестоки, но примитивны. А он… ты все поймешь, эйки. У него особая жестокость.
– Передай ему, что у него появился конкурент. Ты, Блэквуд!
– Сама передашь. Завтра ты ему все скажешь, эйки. Хотя… не думаю, что у вас будет время для разговоров.
– А ты подумай! Хочу, чтобы ты об этом подумал, Блэквуд! – Я прищурилась, сжимая кулаки так, что ногти впились в ладони. – Я хочу, чтобы ты думал об этом всю свою оставшуюся гнилую новоприобретенную жизнь. – Я взмахнула волосами, надевая на свое лицо маску спокойствия. – А я пока пойду отдохну. Все же сон будет редкостью для меня теперь, не так ли?
Я не стала ждать его ответ. Все же это было риторическим вопросом, который должен был задеть Блэквуда. Но я была уверена тогда, что он пропустил все мои слова мимо ушей. Слова пыли ничего не значат для него. Его ведь ничем не проймешь…
