Текст книги "Release my soul (СИ)"
Автор книги: Selestina
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)
***
Прием, посвященный памяти Уалтара Эр’Кростона и не думал завершаться, переходя в последний этап, к которому круг собравшихся редел, но все так же требовал присутствия хозяев особняка. И если младшая дочь, сославшись на усталость, могла отправиться отдыхать, а старшей простили бы отлучку по причине того, что ее боль могла сейчас сравниться лишь с той, что испытывали родители Уалтара, сыновья и главенствующая чета обязаны были находиться здесь, равно как и остальные родственники покойного. И тем удивительней было возвращение сменившей платье Наследницы, да еще и не одной, а в компании с некромантом, который, верный своим мыслям, проследовал за девушкой, что со стороны выглядело как дружеская поддержка, но отнюдь ей не являлось.
– Тебе уже достаточно, – отбирая едва поднесенный к губам бокал из женских рук, прокомментировал свои действия Дэй, на что черноволосая экра поджала губы, все еще не снимая с лица приклеенную улыбку.
– Ты мне не муж, чтобы указывать.
– К счастью для нас обоих. И потому я не потащу тебя на руках в постель, если ты напьешься.
– Мне этого и не требуется, – не поясняя, к чему относился отказ, произнесла девушка, после чего взяла с подноса подошедшего слуги новую порцию алой жидкости, ловящей блики с сотен свечей, что разгоняли тьму в огромном зале. Ей и вправду не было нужды напиваться, хотя бы потому, что состояние вернулось в норму, если оной можно было считать звенящую пустоту. Но это совершенно точно лучше, нежели разъедавшая внутренности боль и ненависть. Сейчас старшая дочь рода Д’Эндарион не могла назвать себя несчастной или скорбящей. Человеком, у которого отобрали все? Пожалуй. Но в это «все» входили и любые эмоции, а потому, возможно, все не так уж и плохо. Настолько, что находились силы на автомате реагировать на своего кавалера и не преисполняться желанием умертвить его тут же как минимум за свое существование. И пока пара перебрасывалась короткими колкими фразами, оба упустили из вида творящееся вокруг.
– Вы?.. – подошедшая к дочери леди Орлэйт на миг поменялась в лице, узрев ее спутника, что не укрылось от Наследницы. Безусловно, она не впервые видела его в своем доме, но ни разу не замечала в опасной близости от Кейры, а потому не предполагала, что они знакомы. Вчерашнее его присутствие в числе скорбящих не вызвало никаких вопросов у первой леди рода Д’Эндарион, поскольку она была осведомлена о его дружбе с покойным во времена Академии, но сейчас, в завершительную ночь памяти, обычно оставались лишь близкие. И женщина искренне надеялась, что в этот круг некромант не входил.
– Леди Орлэйт, – похоже, что даже с неподдельным уважением поприветствовал ее Дэй, едва касаясь губами протянутой руки, – Рад Вас видеть.
– Увы, не могу сказать того же, – прожигая взглядом мужчину, тихо отозвалась супруга лорда Ардала, – Полагаю, Вы успели вчера попрощаться с покойным?
– Да, благодарю Вас за эту возможность.
– Тогда, думаю, Вы меня простите, если я попрошу Вас удалиться? Сегодняшняя ночь лишь для родных, а Вы, насколько мне известно, не связаны с Эр’Кростоном по крови? – как бы ни были учтивы эти фразы, каждая из них сочилась ядом, что вызывало недоумение у Кейры и мысленную ухмылку у нежеланного гостя. Его подозрения крепли все сильнее и сильнее, хоть и требовали более весомого подтверждения, нежели простые ощущения. Но ему некуда спешить – он ждал столько лет, что еще несколько лун вполне можно протянуть в поисках.
– Вам стоит сменить свои источники информации, – все с той же вежливой полуулыбкой опроверг предположение Дэй, – Но, впрочем, Вы правы – мне уже пора идти, – на прощанье все же лишая Кейру очередного бокала с вином, отрывисто кивнул мужчина. Проводив взглядом то ли его, то ли утерянный бокал, Наследница обернулась к матери, все так же не понимая ровным счетом ничего.
– Я запрещаю тебе иметь какие-то связи с некромантом, – пресекая любые вопросы, перешла к сути хозяйка особняка.
– Maman, я конечно тоже не в восторге от этого человека, но к чему такие запреты?
– Тебе должно быть достаточно одного моего слова для исполнения. Я не обязана объяснять причины.
Покорно опустившийся взгляд стал единственным ответом. А в черноволосой женской головке вертелись отнюдь не мысли о подчинении. Хоть и открыто пойти против родителей она не могла, да и ни разу в жизни не видела смысла, прекрасно понимая, что действуют они всегда лишь на благо своим детям, выяснить, откуда дует ветер, требовалось. И как можно скорее. Тайны вокруг себя Кейра не выносила. Тем более подобного плана. Это точно не относилось к запрету на романтические отношения с кем-то, не подходящим дочери правящей четы рода Д’Эндарион. Равно как и не могло зависеть от положения Дэя в обществе. А расовых предрассудков ни лорд Ардал, ни леди Орлэйт не имели. Тогда какого Агнуса происходит в этом доме?
__
Грат – мелкая монета, изготавливаемая из металла низкого сорта, равная одной тысячной тлана.
========== – IX – ==========
Семьдесят две воскресших луны минули не в одно мгновенье, как описывается в любовных романах. И ожидание с трепетным придыханием не сопровождало весь этот срок. Ни одна луна не увидела слез или переживаний. Не стала свидетельницей неосознанного изучения холодными пальцами тонкого материала, который могли ткать лишь мастерицы Трехликой.
Тридцати пяти лунным смертям сопутствовали женские проклятия. Стянутые в ниточку губы, обещающие все ужасы Бездны тому, кто посмел скрыться с ее глаз. Утратившие зелень глаза, невольно обращающиеся в сторону двери, которая никогда не использовалась им по назначению. И отбивающее неровный ритм сердце, попытавшееся спорить с гордостью.
Тридцатью семью полноправными завоеваниями луной неба были отмечены прогулки со случайными кавалерами. Несерьезные поцелуи, не обещающие ничего большего. Страстные взгляды и заливистый хохот. Дорогие подарки, клятвы и чужие надежды пересилить цепь. Против чьей-то призрачной и безотчетной веры в наброски сказки, что будет не похожа на другие.
И одна-единственная двулунная ночь с искрой безумия в зеленых глазах. От расцветающего в полную силу на тыльной стороне руки узора, выжигающего те же линии в груди.
По установленным Пресветлой Матерью традициям невеста прибывала к месту свершения ритуала соединения в наглухо запахнутом плаще, скрывающем ее платье и лицо. Уж откуда таких принципов набралась Трехликая – оставалось загадкой для всех. Но никто не пытался спорить, никто не задумывался о логичности или иных вопросах условия. Все просто принимали.
Они – продолжали ломать каноны.
Черное кружево создавало изящную иллюзию соблюдения всех приличий, поскольку платье хоть и достигало пола, изредка позволяя выглянуть из-под подола округлым носам мягких туфель, это не мешало ему иметь привычно-глубокое декольте и открытые плечи. Даже для официального и строгого ритуала Илисса не смогла подобрать чего-то менее провокационного. И точно такое же кружево лежало на едва прихваченных серебристыми нитями светлых волосах лишь потому, что в Святилище с непокрытой головой и плечами не было ходу даже дочери Богини. Длинные и тонкие пальцы сжимали шероховатые стебли цветов ирлеи, с которыми вечно сравнивал Илиссу ее будущий вечный супруг, и от которых сейчас исходил горьковатый аромат, вызывающий болезненную зависимость.
Скользящий взглядом по привычно-горделиво вскинутому подбородку, выступающим ключицам и искусным узорам на почти прозрачной материи, Хэдес улыбался одним уголком губ. Победно. Счастливо. С предвкушением.
Женщина, что столько ночей заставляла его ощущать чужие ласки на ее пепельно-серой коже. Женщина, что столько лунных смертей и воскрешений просила создать для нее сказку, где она не будет нежной принцессой, потому что и он не прекрасный принц. Женщина, что день за днем одним лишь жестом возводила стену, смеясь и ставя странные условия. Женщина, что знала всего его слабости и умело этим пользовалась. Просто потому, что он позволял ей пользоваться. Женщина, что никогда не изменится, будет принадлежать ему.
Спустя несколько сотен тысяч ударов сердца – официально. Спустя несколько сотен тысяч лет – безраздельно.
У подножия выточенной из золотисто-зеленого хризолита статуи оба были вынуждены преклонить колени в первый и в последний раз в своей жизни. Олицетворяющее Пресветлую Мать, покровительственно протягивающую руку к своим детям, творение неизвестного мастера действительно несло в себе часть силы Богини, и являлось единственным истинным способом провести ритуал соединения. Уже не одна пара принесла свои клятвы, освятив их Светом Садов Трехликой – места, куда впоследствии попадут не утратившие чистоты души, не обреченные на перерождение. И ни одна пара еще не получила здесь отказа, в очередной раз убедившись в реальности призрачной цепи: случайные союзы в Святилище не создавались.
– Что бы ни произошло со светом твоей души, я обещаю, что для меня он не погаснет, даже если станет чернее самых темных глубин Бездны, – ожерелье, инкрустированное множеством обсидианов, загадочно мерцающих сточенными гранями, коснулось женской шеи, в тот же миг смыкаясь и отнимая всякую надежду на потерю: замкнутый круг, не имеющий ни начала, ни конца, не разорвать. Материал, что прочнее любого земного металла, не сломать. И единственный путь к свободе – добровольный отказ обеих сторон. Невозможный.
– Я клянусь, что всегда и всюду последую за тобой, – ни грамма фальши. И лишь обещание в зеленых глазах: она не будет ему принадлежать. Только стоять рядом, но не бесплотной тенью за спиной. Наравне. Эти переплетенные пальцы вечно будут соединены, усиливая связь, созданную первородной цепью. Эти жадные, мучительные поцелуи никогда не получат ни грамма нежности и тепла, но станут дороже иных, наполненных светом и чудом. Эти почти ледяные тела никогда не согреют, но раз за разом без них душа продолжит расписываться морозными узорами.
Они были первыми из детей Трехликой, кто произнес иные фразы во время ритуала. И одним только Небесам известно, к чему такое могло привести. Потому что клятвы, благословленные пламенем Бездны, нельзя нарушить.
Объятые холодным, но обжигающим порождением Нижнего Мира, брошенные женской рукой к подножью статуи цветы ирлеи обратились в прах.
Количество дурных знаков заставляло сбиваться со счета. Оставаясь без внимания.
***
Быть может, родительская воля не всегда ясна. Быть может, родительские поступки вызывают глухое противоречие. Быть может, родительская строгость принимается за равнодушие. И все вместе порождает совершенно иной образ, нежели существует на самом деле. Но даже там может еще биться сердце, заставляя внутри все сжиматься от страха потери.
– Я никак не препятствовала тому, что ты обучал Кейру наравне с сыновьями, – леди Орлэйт устало массировала виски пальцами, не отрывая взгляда от супруга, – Я понимала, что она совершенно не такая, как Айне, и слишком похожа на тебя. Я ничего не сказала поперек, когда ты оповестил меня о том, что хочешь ввести дочь в правящий круг. Я верю тебе и не смею сомневаться в твоих мотивах, – женщина качнула головой, на мгновение замолкая и пытаясь подобрать верные слова, – но все заходит слишком далеко.
– О чем ты? – глава рода Д’Эндарион внутренне подобрался, все еще сохраняя на лице маску абсолютного спокойствия, но на деле пытаясь понять, какой из его ходов супруга успела раскрыть.
– Рядом с ней все чаще появляются те, кто может почувствовать энергию. Ты прекрасно знаешь, что произойдет, если хотя бы один из них составит полную картину того дня. Я тысячу раз прокляла все Пути, предсказавшие одни лишь печальные исходы. Как можно бесконечно отсчитывать лунные воскрешения, помня о том, в какое из них должна вновь прерваться жизнь? Сколько раз мы еще должны будем вспомнить о ритуале возвращения души, и на каком из них не сможем вернуть ее, и сами не вернемся? – чем больше воспоминаний и предположений срывалось с обескровленных губ, тем отчетливее становились подступающие рыдания.
Только перед ним, когда-то надевшим на ее шею брачное ожерелье, сильная и порой казавшаяся даже жесткой женщина могла снять все те маски, что въелись намертво под кожу. Образы, демонстрируемые абсолютно всем, вплоть до собственных детей. Все то, что стороннего наблюдателя заставило бы сказать, что понятие «семьи» давно умерло в этом доме. И сквозь эти фальшивые лица рвалось наружу беспокойство, что так долго сдерживалось внутри.
– Лэй, тише, – несколько неловко сжимая ладонь первой леди рода Д’Эндарион, мужчина коснулся свободной ладонью выбившихся из прически жестких на ощупь прядей, – Ты боишься повторения событий десятилетней давности, но что бы ни происходило с нашей дочерью, она уже практически совершеннолетняя. И ты знаешь, о чем это говорит. Ее способности выше, чем у большинства представителей расы. И кроме того, я не зря обучал Кейру с мальчиками. Она уже не тот ребенок, который едва не оказался за Гранью.
– Я… – последовавшая за этим фраза была произнесена так тихо, что могла бы угадываться лишь по шевелению губ, – … хотела бы не запечатывать ее силу.
Возможно ли противопоставить личное счастье чужому спокойствию? Позволить себе хоть раз сделать не так, как надо, а так, как будет легче. Перекроить волю Высших.
Невозможное желание уже давно пустило свои корни в сердце.
***
Небо напоминало о давних временах, что принесли людям смерть. О временах, что почти уничтожили все существовавшие в тот момент расы. О временах жестоких правителей и скучающих божеств. По нему растекался багрянец, грозясь окрасить в этот цвет все живое и вернуть межмирье к истокам.
Растерзанное небо вызывало мучительно-сладкие чувства. И их природа была Кейре неизвестна.
Напряженно прокручивая в пальцах уже ставший горячим кулон, старшая дочь рода Д’Эндарион не сводила взгляда, полного ожидания, с зеркальной поверхности, в которой сейчас отражался интерьер просторной спальни, лишенной какого бы то ни было источника освещения. Мрак скопился в углах, разгоняемый только окрашенными в алый лучами уже почти закатившегося солнца. Но и они просуществуют недолго, будучи уничтоженными готовящейся вступить в свои права тьмой. В ночь абсолютной лунной смерти она безраздельно властвовала над Альтеррой. И черноволосой экре хотелось завершить все дела до этого момента: домашние должны были полагать, что Наследница уже спит. В конце концов, подобные ночи из-за отсутствия контакта с луной изрядно обессиливали и делали ее уязвимой, как и остальных представителей расы.
Шумно выдохнув сквозь стиснутые зубы, старшая дочь рода Д’Эндарион отвернулась от высокого зеркала, чуть прикрытого портьерой, и вернула свое внимание стопке из объемных папок на столе. Агнус с этим некромантом! Не явится, значит, обойдется без него. Конечно, задуманный расклад событий был идеален, но иметь лишь его в запасе было бы слишком недальновидно. Вот только с иными вариантами рисков больше, да и времени в обрез. С какими Высшими в этот раз загулял проклятый некромант?!
Словно в ответ на не заданный вопрос руна на зеркале слабо засветилась, а сама поверхность затуманилась, прекращая отражать идеальный порядок, за который тряслась каждая служанка в особняке, зная характер хозяйки спальни.
– Надо же, это жутко похоже на тайное свидание вопреки запрету Вашей матери, – ехидство выдавало обладателя голоса моментально, еще до того, как удавалось узнать интонации и тембр. Отрываясь от бумаг и поднимаясь из-за стола, Кейра одарила посетителя отнюдь не теплым взглядом.
– Еще пара слов, и это станет похоже на не менее тайное убийство, но уже лишенное всяческих запретов, – зрачки в аметистовых глазах вытянулись, хотя смуглое лицо, лишенное какой-либо миловидности, оставалось все таким же непроницаемым. Фраза была произнесена тихо, но уверенно. Будь на месте некроманта кто другой, он бы уже давно молча смотрел на собеседницу, не рискуя даже вздохнуть. Но с ним подобное бы не прошло. Тем более что ореол безнаказанности окружил мужчину еще в тот момент, когда руна на зеркале настроилась на его ауру, чтобы пропустить одного-единственного визитера в женскую спальню. В ближайшее время убивать его не собирались, и подобное знание развязывало руки. И язык.
– Какая страсть! – Дэй восхищенно присвистнул, правда, тоже стараясь, чтобы его голос звучал как можно тише. Все же, встречу афишировать не стоило. И это понимали оба. Одной не было смысла терять репутацию в глазах родителей, и уж тем более давать пищу для сплетен слухам. Другому не хотелось вступать в беседы с главой рода, в следующий раз рискуя наткнуться на препятствующие его визиту плетения и письмена, окружающие особняк. Несмотря на уровень силы и некоторые особенности расы, уверенности в том, что удастся их обойти, не было. Многолетний опыт лорда Ардала мог оказаться куда более сильным козырем.
– Мне нужна твоя помощь, – это звучало скорее как приказ, но даже в такой форме было унизительно для девушки.
– Надо же, – некромант излишне наигранно округлил глаза, – Вы опустились до того, чтобы просить у меня помощи?
– Ты тоже получишь выгоду с этого, – и без того было ясно, что за одно «спасибо» работать мужчина не станет. И сейчас единственная задача, что стояла перед Кейрой, это поиск достойной цены. Точнее, ее преподнесение: все детали уже давно были продуманы.
– В твоем лице? – пальцы нарочито провокационно скользнули по женскому плечу, задевая холодный атлас и чуть собирая его в складки, опуская ниже и обнажая смуглую кожу. Пусть на бесстрастном лице никогда не показывалось ни грамма ярости или бешенства, в глубине аметистовых глаз мелькало раздражение и что-то, свойственное лишь «зверю». И ради этого стоило каждый раз дразнить столь идеальную женщину, продолжая находить подтверждение своим догадкам.
– Смею надеяться, что до совершеннолетия «зверь» уже откормлен, а потом ты будешь, к счастью, без надобности. Но можешь потратить свою энергию на другую даму, – альтернатива способна была оказаться даже приятнее основной предполагаемой награды, – Если сумеешь, конечно, ибо супруги Владык явно вниманием не обделены. Зато, говорят, что она привлекательна, – лицо этой женщины и вправду мало кто видел, а потому все довольствовались лишь слухами. Но, как и водится, они зачастую сильно разнились, в зависимости от личного отношения и фантазии рассказчика. Доверять мнению собственных осведомителей Кейра не могла, поскольку пониманием красоты орны могли многих вогнать в состояние искреннего непонимания. А высокородные сплетницы, что с жаром перемывали косточки всему дворцу при каждой встрече, оценить объективно уж точно не были способны. И потому вопрос привлекательности супруги нынешнего Владыки Дэю придется решать самолично: встретится и выяснит. Ну, а в случае чего, экра здесь не при чем. И вообще, не понравится на лицо, пусть представляет кого посимпатичнее.
– А ты не забыла, что именно происходит со всеми дамами после этого?
– Вот как раз именно об этом я помнила лучше всего, – продемонстрировала собственную осведомленность экра, – Твоя коллекция пополнилась бы восхитительным экземпляром, если слухи не врали.
– О, так ты об этом знаешь? – удивленно хмыкнув, некромант вольготно расположился в глубоком кресле, – Позвольте, ассэ, вы, случаем, в меня не влюблены? А как же вечное чувство к безвременно почившему супругу? – нарочно вновь меняя стиль обращения, он вскинул правую бровь, в очередной раз вызывая внутренний приступ зависти к легкости исполнения этого жеста.
– Я знаю больше, чем ты думаешь. А у тебя просто очень необычное увлечение, – выделив голосом последнее слово, старшая дочь рода Д’Эндарион сложила руки на груди, – Даже при учете рода твоей деятельности, мало кому приходит в голову творить из особо смазливых на мордашку дам не просто качественные трупы, а мертвых кукол. Правда, до сих пор не поняла: ты их за стеклом держишь или отпускаешь погулять?
– Ну, зачем же за стеклом? Для этого есть музеи, – наигранно поморщился Дэй, в глазах которого активно разгорались искры интереса. В конце концов, даже если в итоге он будет не удовлетворен столь титулованным «подарком», появится возможность иметь у себя в должницах ту, которая привыкла к противоположному раскладу вещей. Как ни крути, а дело оказывалось выгодным.
– Хм, тогда насколько большим должен быть твой особняк, чтобы уместить в нем такое количество лиц?
– Хочешь получить персональную экскурсию? Прости, но вход осуществляется лишь по предъявлению факта гибели. Но для тебя я готов ускорить этот процесс, – подавшись чуть вперед и почти раздевая взглядом стоящую напротив девушку, он понизил и без того негромкий голос, – Будешь жемчужиной коллекции. Черной жемчужиной.
– Позволь уступить столь почетное место королевской особе, – с фальшивым сочувствием отклонила предложение экра. Где-то далеко раздался раскат грома, нарушая почти идеальную тишину. Покинувший кресло некромант обернулся к окну, будто возможная гроза и впрямь его интересовала.
– Сколько благородства!
– И я понадеюсь на то, что страсть не затмит твой разум настолько, что ты забудешь о самом главном, – сокращая расстояние между ними до минимума, чтобы остальное сказанное уж точно не коснулось чужих ушей, Наследница вскинула голову, – Мне нужно уничтожить информацию, переданную Уалтаром. О местонахождении отчетов сообщу завтра, после встречи. Но за их перемещение я не отвечаю.
– Альянса уже мало? Решила на королевский трон покуситься? Признаться, я восхищен, – эта женщина умудрялась все сильнее цеплять его внимание. Действительно, для Уалтара она была излишне безжалостна и деятельна. Да и вообще мало кто бы долго прожил в союзе с такой леди. Только если бы у этого кого-то завалялось лишнее бессмертие.
– Какое тебе дело до моих мотивов? Твое дело – соблазнить супругу Владыки, причем, в короткие сроки. Сам понимаешь, что сделать это нужно тихо, и чтобы бумаги тоже пропали.
Он понимал. Пожалуй, даже слишком хорошо. В конце концов, временно его интересовала не только своя безопасность, но и чужая. А значит, придется задействовать ту часть способностей, что уже множество лунных смертей и воскрешений не пускалась в ход: высокая плата за использование возможностей собственной крови не позволяла слишком часто делать все, что придет в голову. И как минимум для большей части межмирья это было к лучшему. В противном случае в Альтерре бы осталось от силы две расы. Воистину, создавая своих детей, Пресветлая Мать учла многое, добиваясь баланса. Хоть и не обошлось без ошибок.
Первородный брак явно относился к ним.
========== – X – ==========
Холодная земля, напитанная вчерашним дождем, заставляла скользить подошвы тонких сапог. И совершенно точно бы пачкала дорогую ткань, если бы привычное платье не было заменено на брючный комплект, который надевался столь редко, что мало кто в нем смог бы узнать старшую дочь рода Д’Эндарион. Но молодой женщине сейчас были ни к чему лишние встречи, после которых от нежеланных расспросов она точно не отделается. А потому, наглухо застегнув блузку и собрав длинные густые волосы в неприметный пучок, Кейра покинула особняк через тот вход, что давно практически не использовался. Хотя бы так появлялся шанс не афишировать собственное исчезновение и излишне странный внешний вид.
Хмуря асимметричные брови и медленно передвигаясь от одного камня к другому, брезгливо касаясь их поочередно ладонью и пытаясь ощутить нечто важное за чувством неприязни и отвращения к склизкой поверхности, местами потрескавшейся и покрытой тонкой сетью пробившейся травы, Наследница краем глаза следила за местностью. Неизвестно, чего именно она опасалась больше: случайного визитера или не случайного зверя. И тот, и другой мог внести разлад в общий фон, сбив едва-едва настроенные нити. Даже несмотря на отвратительные способности к ментальной магии, удавалось разобрать подозрительно знакомый аромат, причем, довольно свежий, не успевший окончательно впитаться в камни и землю, утратив собственную индивидуальность.
Насколько все было бы проще, если бы Видящие могли управлять своим даром: экра бы просто привела сюда ту, что составляла ей Пути при рождении, заставив заглянуть в недавнее прошлое. И точно бы нашла ответ хотя бы на один из своих многочисленных вопросов. Но, увы, подобной магией не владел никто. Даже образы будущего обычно посещали Видящих хаотично, не желая складываться в единое целое, и их приходилось методично соединять в четкую последовательность, пытаясь ничего не спутать. А с прошлым дела обстояли еще хуже.
Заброшенное кладбище, что примыкало к лесу, мало походило на место для прогулок и вряд ли бы когда-то привлекло Кейру. Здесь не покоился ни один из членов Дома, поскольку все они имели родовую усыпальницу. И уж тем более здесь не лежал никто из тех, кто бы мог быть дорог девушке. Она вообще не знала, кого именно приняла эта земля: могильные камни уже более чем наполовину погрузились в ее теплые объятия, чудом лишь не рассыпавшись в пыль от времени. Никаких надписей на них не наблюдалось, давая основания полагать, что имен лучше было не называть. Здесь вполне могли захоронить опальных представителей различных родов, вплоть до тех, что уже перестали существовать, однажды прервавшись на последних своих членах. Вполне возможно даже, что сюда попали те, кто участвовал в Кровавой Жатве множество сотен лет назад.
В женскую головку залетела шальная мысль о том, что было бы неплохо поднять одного из них и расспросить подробнее об эксперименте. Ведь все дневники, что велись группой лиц, искусственно создавших «зверей», тех самых, от которых произошли экры, были уничтожены. А Наследнице подобная информация оказалась бы нелишней.
Останавливал лишь один момент: пришлось бы вновь обращаться к Дэю. Гордость и нежелание расплачиваться за новую услугу при отсутствии оплаты нынешней не позволяли вновь дать указание некроманту. Агнус знает, какие идеи придут на его излишне извращенный ум. Во всех смыслах.
Становиться черной жемчужиной не было желания.
В особняк молодая женщина вернулась, когда небо окрасилось в багрянец, предвещая еще одну безлунную ночь. Очередной период ненавистной слабости и уязвимости. Захоти сейчас тот же Дэй ее убить, ему ничто не помешает это сделать: ритуальный кинжал – не защита, а на иные способы нет ни капли силы. Даже интересно, почему мужчина медлит с этим: ведь экра была совершенно точно уверена, что рано или поздно он предпримет подобную попытку. У нее имелись все основания на такие предположения. В конце концов, она даже могла его понять. Нет, она не оценивала столь высоко свою значимость для его коллекции живых кукол. Если бы он захотел исполнить это мелкое желание, лишил бы ее жизни еще после их первой ночи, даже не посмотрев на то, что она обручена.
Причина была куда серьезнее. И, находись Наследница на его месте, она бы уже перечеркнула иллюзорным клинком линию жизни на теле того, кто уничтожил ее собственную жизнь.
Потому что именно она отняла у него вечную супругу. Его сестру.
Эту новость, безусловно, никто не сообщал старшей дочери рода Д’Эндарион. Родители бы вряд ли открыто доверили ей свои опасения, предпочитая решить проблемы самостоятельно. Но последние несколько лет даром для экры не прошли: необходимость иметь осведомленность абсолютно во всем, что могло хоть немного касаться ее, сделала свое дело. Помимо тайных информаторов, с которыми девушка поддерживала связь, было создано несколько уникальных артефактов, позволяющих получать сведения из некоторых мест. И собственный дом тоже относился к ним. Основной причиной для установки подобного изобретения в кабинет лорда Ардала, конечно же, были моменты, касающиеся положения дел в Альянсе. Все же, отец рассказывал ей не все, предпочитая скрывать некоторые нюансы. То ли из соображений безопасности собственной дочери, то ли руководствуясь иными рассуждениями: сейчас это было не столь уж важно. Вчерашний разговор родителей заставил ненадолго забыть про политику.
Ровно на одно утро.
Вряд ли сам Дэй еще не знал о том, за чью душу расплатилась его сестра. Некромант обладал пожалуй даже излишне гибким умом и проницательностью. И уж явно лучшее самой Кейры ощущал магический фон, который не мог не показаться ему знакомым: ведь из-за проведенного ритуала старшая дочь рода Д’Эндарион в некотором роде слилась с той девчонкой, забрав ее свет. В то, что мужчина внезапно пожалел Наследницу, или – абсолютно абсурдная идея – полюбил ее сильнее, чем когда-то сестру, верить не приходилось. Молодая женщина отлично знала чувство утраты того, кто держит в руках второй конец первородной цепи. Оно не заглушится никаким новым союзом. Влюбляться можно, равно как и создавать семью. Только это не заполнит пустоту и не согреет выстуженные внутренности.
И шансов на то, что Дэй простит ее, пусть и виновную лишь косвенно, не существовало. Это заложено в них цепью. Усилено где-то на уровне подсознания. Естественно.
А потому становилось до мелкой дрожи интересно, какую игру затеял некромант. И кто из них двоих в ней победит. Ведь ее фигуры уже тоже почти заняли все законные места.
– Тайные свидания становятся традицией? Говорят, женщины – очень непостоянны и пытаются забыться в чужих объятиях после потери единственного супруга, – стоило лишь вспомнить о его существовании, чтобы насмешливый шепот заставил вздрогнуть от неожиданности. Будь способности к ментальной магии и потокам выше, удалось бы засечь визит еще в момент активации зеркального портала, все так же руной настроенного лишь на одного гостя.
– А еще говорят, что синее пламя не оставляет даже пепла, – шипящим шепотом протянула молодая женщина, оборачиваясь.
– Если общий классификатор рас не врет, сила экров стремится к нулю в безлунные ночи.
– Но ты же знаешь, что иногда случаются проколы в устоявшейся системе, – она блефовала. Несмотря на то, что ее «зверь» подавал излишнюю активность, а возможности несколько превосходили те, что были присущи большинству представителей расы, луна на нее действовала точно так же, как и на всех остальных. А потому бледно-голубого огонька, что едва затеплился в середине ладони, вряд ли бы хватило даже на поджог чьей-то растрепанной шевелюры. Опять от какой-то прелестницы явился, что ли?
– Проверим теорию в следующий раз, – ход получил свою оценку и мог быть закрыт, – Я к Агнусу в объятия не тороплюсь: меня еще супруга Владыки ждет. Вакантное местечко в коллекции ей уже выделено, – мужчина довольно ухмыльнулся, подходя ближе и касаясь шероховатыми кончиками пальцев кулона, лежащего на плотной ткани домашнего платья. Огонек, заключенный в переплетения лун, дернулся, даря болезненный укол и вызывая странную эмоцию в мужских глазах. Правда, тут же заглушенную. Обычно прикосновения к свету чужой души вознаграждались тяжелым ожогом, но с учетом сегодняшней ночи и почти полного бессилия хозяйки кулона, ожидать привычной реакции не было смысла.
