Текст книги "Release my soul (СИ)"
Автор книги: Selestina
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
– Я прекрасно изучила эти тонкости. К чему Вы клоните?
– В соответствии с теми бумагами, что передал Эр’Кростон, в Альянсе остается лишь Л’Ангер, каким-то образом не запятнавший себя за все годы нахождения в верхушке.
– Хотите сказать, что даже мой отец попал в список?
– К моему великому сожалению, – кивнул гость, – Но главное даже не это: только двоих можно заменить следующими по старшинству в главенствующих ветвях. У остальных либо нет кровных родственников с подобным правом, либо они являются едва достигшими совершеннолетия детьми, и хвала Небу, если все они – мальчики. И главное – …
– … среди них нет никого, кровно связанного с Высшими, – завершила за него Наследница, мрачнея. Она и не предполагала, что ее избранник может ей так спутать все карты своим чувством справедливости, свойственным всем сэннам. Она, безусловно, знала, что Уалтар активно интересуется всем, что имеет отношение к действиям против закона, потому и старалась не оповещать его о своих притязаниях на кресло в Альянсе, но о том, что у него готов подобный запасной план, ей мыслей в голову не приходило. Интересно, знал ли об этом неизвестный убийца, которым мог быть и кто-то из тех лиц, что попали под подозрение Эр’Кростона? Тогда он сослужил самому себе плохую службу, приблизив момент расправы. Как ни крути, а лучше темной части Ирльхейна от гибели сэнна никак не стало. Вряд ли он передал бумаги только на членов Альянса, а это ведет к переполнению Цитадели. Даже если Владыка всех земель будет долго изучать каждого, и правосудие затянется на несколько лун, все равно слишком много лиц. Слишком долгий процесс. Но отнюдь не судьба остальных так интересовала Кейру, как вопрос отдельно взятого органа власти. Вряд ли правитель позволит ближайшим родственникам осужденных и казненных занять освобожденные места, даже если их наберется необходимое количество, а значит либо Альянс будет распущен, либо за кресла начнется ожесточенная война, и нужно ли ей это – большой вопрос. До сегодняшнего момента существовала возможность оказаться не просто в составе Тринадцати сильнейших, а во главе этого союза, и риски были минимальны. Теперь же, если ей и останется за что бороться, женские руки будут по локоть в крови, которую она уже видела так ясно, будто несколькими мгновениями назад жестоко лишила жизни всех обителей Альтерры.
Почему-то черноволосой экре казалось, что ей уже не привыкать. Но стоит ли гасить огонь своей души тьмой новой вины? Или проще выйти из игры, пока не стало слишком поздно?
Но тогда не останется ничего, удерживающего ее в этой реальности. Последняя надежда безжалостно растоптана, после чего уже нет желания опять кого-то искать: он может вновь оказаться фальшивкой. Единственное, чего ей хотелось, так это окончательного разрыва связи, принесшей ей столько мучений. Чтобы тот, кто держал в своих руках второй конец призрачной цепи, отпустил ее душу. Чтобы ей дали просто упокоиться, пусть даже в Бездне. Она не знала, за что именно расплачивается. Не помнила, кем была. Не могла объяснить, что именно сотворила. Но почему-то четко была уверена – конец этой пытке наступит еще не скоро. И, наверное, уже одним грехом больше, одним меньше – не имеет никакого значения. А потому она может творить все, что пожелает, пока Высшие вновь не швырнут ее в туманный лабиринт с сотнями тысяч зеркал.
Или пока не сойдет с ума от кровавой пелены перед глазами.
Орн, передавший всю информацию, исчез так же, как и появился – посредством портала. Без лишних слов прощания: в нужные моменты он умел отбросить официальную шелуху, действуя четко по ситуации. И сейчас для всех, включая него, было правильней покинуть особняк тихо. Равно как и для самой старшей дочери рода Д’Эндарион, ощущающей, что все внутри у нее уже начинает мелко трястись, хотя беглый взгляд на смуглые руки, все еще обагренные призрачной кровью, доказал, что внешне она остается все такой же спокойной. Вопреки всем надеждам прийти в себя не удалось: нежданный посетитель лишь еще сильнее взбаламутил и без того нестабильное состояние, теперь требующее выхода. И он был лишь один.
– Так и знал, что не выдержишь, – насмешливо шипящий шепот, раздавшийся откуда-то сбоку, предшествовал чьей-то цепкой хватке, увлекающей жадно глотающую свежий воздух девушку в спасительную тень. Выбраться незамеченной из спальни второго этажа через темные коридоры вниз, к главному входу, не составило особого труда, хотя пришлось осторожничать, дабы не быть застигнутой случайными слугами. Но не с балкончика же ей было прыгать в сад – такое поведение насторожило бы случайных свидетелей сильнее, чем ее присутствие вне собственной комнаты.
– Так и знала, что ты не способен долго находиться с одной дамой, – шумно выдохнув, отозвалась Наследница, прислоняясь к холодной каменной стене и безуспешно надеясь унять гул в ушах. Что стоило появиться орну хотя бы с утра, когда она бы пришла в себя, почти забыв о произошедшем? Бесспорно, просто так эту утрату из сердца не стереть, но сон всегда помогал ей приводить в порядок мысли. Всегда, кроме вспышек активности «зверя».
– Когда ты стала защитницей всех женщин Ирльхейна?
– А еще осталось кого защищать? По-моему ты успел опробовать каждую, разве что не тронув детей и старух.
– Звучит как комплимент, – после секундного раздумья оценил некромант, кивнув, и тут же сменил тон на не терпящий возражений, – Пойдем, – потянув едва стоящую на ногах девушку за собой, он скользнул вдоль стены от главных дверей, туда, где не сиял ни один огонек.
– Что тебе нужно от меня сейчас? – сделав ударение на последнем слове, сглатывая подступающий к горлу ком и стараясь, чтобы шаги не столь сильно отдавались в и без того разрывающейся голове, черноволосая экра адресовала вопрос почему-то синеющей в ее глазах спине мужчины. Спина, конечно же, не ответила. По крайней мере, до тех пор, пока столь странная для окружающих и них самих пара не достигла заднего входа в особняк.
– Ты меня умудрилась отвлечь в самый кульминационный момент, – если не уточнять, что таковым оный был для желтоглазой травницы, а не для него, откровенно скучавшего, – И теперь еще спрашиваешь, что именно? – тем более что ей было нужно ровным счетом то же самое. Стоило лишь опустить некоторые «незначительные» детали и мотивы каждого из них.
– Что-то по тебе не заметно, – выдавила из себя Наследница, сохраняя хоть какие-то остатки разума, который намекал на необходимость продержаться в течение пары лестничных пролетов, одного поворота и щелчка дверного замка. Ей не были нужны лишние свидетели. Ее репутация должна была быть идеально чиста, насколько это допустимо для той, кто собирается вступить в Альянс, где святых не наблюдается. И никто не должен даже на миг заподозрить старшую дочь рода Д’Эндарион в проблемах с самоконтролем. Она не какая-то там низшая, не способная удержать эмоции в узде, афиширующая на каждом шагу все, что можно и нельзя. Она выше этого. Выше даже большинства аристократов. Только «зверь» с ней не желал соглашаться.
– Ты думаешь, что я бы выскочил из спальни в непотребном виде, обеспечивая собравшихся порцией сплетен? Не ты ли сообщила мне, что здесь не публичный дом, а похороны?
– То-то ты послушал меня, – вместо ехидного лица с вечно насмешливыми разноцветными глазами перед ней уже был энергетический сгусток цвета индиго, правда, сохраняющий человеческие черты. Тем не менее, силы на то, чтобы отпускать язвительные комментарии, откуда-то брались.
– Пожалуй, ты права, – внезапно согласился мужчина, отпуская предплечье черноволосой экры и оборачиваясь в сторону запертой двери с намерением снова совершить два оборота ключа и таки покинуть первое попавшееся на пути помещение, не забитое старым хламом более чем на пятьдесят процентов: эта часть особняка почти не использовалась, а потому уборкой здесь никто не занимался. Будь Кейра в более привычном состоянии, она бы уже устроила прислуге головомойку, но сейчас ее мало интересовала обстановка. Недовольно рыкнув, оттого что «жертва» ускользнула из рук, она быстрым движением, похожим на скольжение иррлы, бесшумно подбирающейся к своей добыче, преодолела возникшее между ними расстояние.
– С-стоять, – хриплый голос приобрел шипящие угрожающие ноты, а руки обняли со спины некроманта, полностью предугадавшего этот ход. Вытянувшиеся когти царапнули грудь, разрезая тонкую ткань кипельно-белой рубашки и задевая смуглую кожу, на которой выступили первые бисеринки крови. От этого аромата, смешавшегося с запахом мужского тела и сапфировой магии, голова закружилась еще сильнее. Разворачиваясь к уже практически не контролирующей «зверя» Наследнице и заглядывая в аметистовые глаза с алыми всполохами, что означало не полное поглощение сознания, Дэй склонился ниже, позволяя горячему дыханию шевелить выбившуюся из прически прядь черных волос.
– Приятного аппетита, – пожелал то ли самой Кейре, то ли «зверю» некромант, прежде чем все же безжалостно накрыть пульсирующую жилку на шее губами и в следующий миг ощутить металлический привкус крови. Главное, не перекусить нить раньше времени. Остальное же совершенно ничего не значило. Равно как и появляющиеся на его теле глубокие царапины от когтей женщины, у которой лишь тело и черты лица сейчас напоминали о старшей дочери рода Д’Эндарион. Алые глаза с вытянувшимися зрачками зажмурились от наслаждения предоставленным пиршеством. Оба знали, как лучше всего удовлетворить зверя. Первая жертва всегда останется главным источником. Первая кровь всегда будет самой желанной. Сапфировая магия, сплетенная с ярким эмоциональным коктейлем, получаемым лишь в момент жестокого убийства или секса, не заменит ничто. Пока у обоих есть свои причины на сотрудничество, они продолжат поддерживать эту связь.
***
В полосе неяркого дневного света, просачивающегося сквозь неплотно прикрытые тяжелые шторы, танцевали пылинки, стараясь подольше задержаться в воздухе, прежде чем осесть на разбросанные по полу подушки и ловящие тщательно отполированными сторонами кусочки разных размеров, некогда бывшие чудной статуей, украшавшей спальню. Теперь же творение рук Пресветлой Матери обрело вечный покой, отраженное чужой магией, вместо того, чтобы встретиться с живой целью. Неудавшееся покушение не огорчило нападавшую, после чего в полет отправился уже сгусток чистой энергии, правда, растворившийся в защитном плетении жертвы. И теперь оба участника стычки сидели на кушетке, лишившейся разом всех подушек: инициатор сражения, нахмурившись и забравшись с ногами на предмет меблировки, изучала противоположную стену взглядом, в то время как пытавшийся защититься субъект, ничуть не боясь повторения вспышки гнева, находился в опасной близости, крепко прижимая к себе недовольную.
– Одиннадцатое свидание с того момента, как луна достигла своего пика на небе, второе с момента ее нового рождения, – шумно выдохнула девочка с двумя длинными косами, в которые старшая подруга вплела бледно-голубые цветы в тон сегодняшнему платью. На красивом личике с неправильными чертами отразилась усталость, словно бы и не впервой ей проводить подобные подсчеты. Хотя, почему «словно»? Ведь так оно, по сути, и было. Хэдес всегда, всегда ломал все ее попытки флирта с другими «братьями». И ведь были б причины. Так нет! Все прекрасно понимали, что ничем большим, нежели пара уединенных встреч, это не завершится. Это самые обычные короткие романы, что так свойственны в их возрасте. И что как минимум необходимы до момента ритуала соединения, после которого любой путь к измене будет отрезан. А он пытается ограничить ее свободу еще с самой первой встречи столько десятков лун назад. После одного его недовольного взгляда исподлобья все потенциальные воздыхатели внезапно вспоминают, что, вроде как, тоже имеют вторые половины, а юношеское влечение может существовать и на расстоянии.
– И всего лишь семьдесят две воскресших луны до мига, когда ты станешь безраздельно принадлежать мне, – у каждого из них было свое исчисление времени. Никак не препятствуя обнимающим ее талию мужским рукам с едва зажившими царапинами (понес же его Агнус давеча в лес!), Илисса притворно надулась, все так же сидя спиной к вечному будущему супругу. Встрепанный юноша только хмыкнул в ответ на попытку отчитать его действия, последний раз имевшие место быть вчера. Он бы еще понял, если бы избранница отдала предпочтение кому-то достойному ее внимания, но этот Догуэрн, едва ли знавший, как стоит себя вести с женщинами, не стоил даже грязи на ее туфлях. Мальчишка с почти девичьими чертами лица мог похвастаться лишь выразительным чтением стихов собственного сочинения, но и не более того. Ну какой, скажите на милость, с него прок? Да эта капризная девчонка должна ему спасибо сказать, за то, что спас от заведомо провального свидания, на котором она бы обязательно засыпала каждые три минуты. Ведь вернулась бы потом еще более недовольная, нежели была вчера, когда он заявился на их рандеву под луной. Глупая.
– Не замечтался ли ты? – обернулась девушка, чтобы иметь возможность встретиться взглядом с отчего-то довольным собой юношей, – Семьдесят две воскресших луны лишь до дня моего совершеннолетия, – поправила она, – Я не обещала тебе, что в этот день мы официально закрепим нашу связь.
– Хочешь сказать, что ты против? – зеленые глаза гипнотизировали сильнее ментальной магии Эфрена, настолько, что будь она так же слаба, как и большинство своих «сестер», уже бы давно сдалась на милость их обладателя. Незначительно меняя положение своего тела, теперь уже полностью прижимаясь левой стороной к удерживающему ее Хэдесу, и положив ладошку ему на грудь, будто это было единственным препятствием для окончательного сближения, Илисса качнула головой.
– Я не хочу быть с тобой только потому, что так решила Пресветлая Мать, – как и любой женщине вне зависимости от возраста, ей было необходимо понимать, что с ней не по принуждению, а по причинам более искренним и чистым. В ее сказках, что рождались каждый вечер, когда рядом собирались все ее «братья» и «сестры», главенствующую роль играли сильные чувства, не зависящие ни от чьей воли. В ее историях всегда было место чуду и настоящему счастью. В ее мечтах всегда было место вечной любви.
– Какого доказательства хочешь ты? – едва дотрагиваясь до медовых завитков, что выбивались из объемных кос, после недолгого молчания задал вопрос юноша, все так же смотря ей в глаза, но совершенно не в силах прочесть что-либо в них. Такая женщина заслуживала любых свершений. Такая женщина стоила всех возможных даров. Такая женщина не стала бы ни перед кем преклоняться, зная, что преклонятся перед ней. И такая женщина могла принадлежать только ему. Лишь такая женщина была нужна ему. Минет еще сотни полторы лунных воскрешений, и она расцветет в полную силу, но даже сейчас она уже знает о том, на что способна. Подобная цветку ирлеи, что распускается лишь в одну из ночей пика алой луны и постоянно меняет свое местоположение, ее достойны видеть не все. Но однажды встретившись с ней, забыть уже нельзя, что вызывает желание бросаться на поиски и умирать, не находя. Такими были цветы ирлеи. Такой была Илисса в его глазах.
В ее сказках влюбленные юноши спасали избранниц от ужасных чудовищ, но ее не было нужды спасать: вред детям Трехликой могли причинить разве что дикие звери, но на жутких монстров они не тянули, как и оставленные ими царапины на смертельные раны. В ее сказках из дурнушек рождались те, кто готов поспорить с богинями, но ей не требовались никакие преображения: она и без того знала, что великолепна. Ее нельзя было назвать милой, прелестной или нежной, эта красота имела хищнические, загадочные ноты. Но собственное отражение нравилось ей больше, чем очаровательная улыбка светлой Дэль с наивными глазами цвета солнца, считавшейся среди всех «сестер» самой прекрасной. В ее сказках вместе с принцем доставались титул и корона, но она и без того имела высокое положение, которое не желала получать лишь благодаря удачному замужеству. Этого можно было достигнуть и самой. А брак должен был заключаться по другой причине. В ее сказках были чувства, что проходили любые испытания. И это являлось, пожалуй, единственным, чего бы ей хотелось в собственной жизни. Потому что эти сказки создавались той, что в них верила.
– Подари мне мир, – позволяя загадочной улыбке осветить ее лицо, озвучила свое желание девушка, внимательно наблюдая за его реакцией: фраза была выдана совершенно без какой-либо глубокой мысли, лишь потому, что ей безумно хотелось проверить то, насколько далеко он готов зайти ради нее. Если сейчас попросит придумать что полегче – собственноручно вручит ей возможность напомнить о его неспособности держать обещания. И о том, что он не так уж всевластен, как считает сам. Если возьмется за эту идею, то потом обязательно забудет, а через пару лунных воскрешений вновь начнет напоминать о приближающемся совершеннолетии. И она будет знать, что ему противопоставить. Как бы то ни было, она не даст так просто своего согласия лишь для того, чтобы удовлетворить самолюбие Хэдеса. Он всегда говорил ей, что она не будет принадлежать никому, кроме него. Что ее не достоин никто, кроме него. Но в этих словах она видела только демонстрацию собственной исключительности. Только подчеркивание их общего статуса, что был на ступень выше всех остальных. Но не более.
А это не могло являться достаточной причиной для брака.
___
*каменные сферы памяти – основной источник знаний в крупных Хранилищах, представляющий собой, как несложно догадаться по названию, объемную сферу из камня – обычно, драгоценного. Способны вбирать в себя до двухсот пятидесяти шести часов информации.
========== – VIII – ==========
Он снова пришел в ее дом. Снова даже не постучался, просто пройдя сквозь дверь, не удосужившись открыть ее – оно и верно, зачем тому, в ком течет кровь Высших, себя обременять человеческими привычками. Тем более, учитывая его возраст: будучи молодым, всегда хочется использовать силу на полную катушку. Она и сама порой грешила применением своих привилегий и дара для ежедневной рутины, чтобы не утомляться зазря. Это потом придет понимание рационального использования магии. Но не сейчас. Сейчас у нее есть более сложная задача, заключающаяся в том, чтобы не продемонстрировать радость, вызванную его визитом. А еще ненароком не пригладить ладонями его вечно торчащие в художественном беспорядке светлые вихры, что, кажется, никогда не будут лежать прилично, все время придавая юноше какой-то ребячливый вид.
Безумно хотелось сделать одновременно две вещи: подвергнуть визитера особо мучительной пытке и в то же время просто броситься на шею. Все ужасы Бездны, он не имел права пропадать на такой срок! Скрыться из виду, не подавая признаков жизни, не мешая ее свиданиям, не заявляясь посреди ночи просто потому что «холодно одному в постели», не напоминая о приближении дня их соединения. Да просто не попадаясь ей на глаза, в конце концов. Он не должен был создавать полную иллюзию собственного отступления. И не должен был заставлять ее перебирать самые ужасные варианты, потому как о его местонахождении не знал никто. Абсолютно.
– Теперь тебе не отвертеться, – на протянутой вперед руке завис в паре миллиметров от ладони макет Альтерры, напоминающий диковинный цветок, окутанный янтарным сиянием и разбрасывающий всполохи пламени, словно лепестки, отходящие от центра в тех точках, где находились порталы. Юношу, похоже, они не задевали совершенно: кроме ожидания и легкой насмешки в его глазах не читалось ни грамма боли. Без лишних предисловий и приветствий он продолжил прерванный когда-то давно разговор. Словно бы и не было долгой разлуки.
– Что это? – несмотря на то, что она прекрасно знала ответ на свой вопрос, девушка до последнего старалась придать своему лицу вид крайнего непонимания. Словно бы и забыла, какое условие ставила несколько десятков лун назад. Тем более, ведь она же это не всерьез ему говорила: хотела лишь проверить серьезность намерений. Она бы в любом случае согласилась, и дело было даже не в их связи: Хэдес просто не мог не очаровать ее. В определенный момент она даже испугалась, что сказала что-то не то, оттолкнув от себя юношу таким заявлением: он не показывался столь долго, что девушка уже была готова самолично прийти к нему и просить о ритуале соединения, устав от собственных кошмаров, где он просто уходил. И оставлял ее одну. Хоть и гордость бы потом долго ей это припоминала. Но чувства были сильнее. Маленькая девочка, что росла вместе с остальными «детьми» Трехликой, с самого детства ощущала связь с тем, кто держал в своих руках второй конец первородной цепи. И с самого детства нуждалась в нем, хоть и тщательно скрывала это. Золотоволосый мальчишка-ровесник с только наметившимися рунами на скуле, что по мере взросления расцветали на его лице, заменил ей сразу всех: и отца, и брата, и мужа, и друга. Так же, как и она для него. Такое единение и необходимость друг в друге была естественна для всех сотворенных Трехликой и, впоследствии, Высшими, пар. Только это не означало, что все отношения протекали мирно и спокойно: характеры не исключить. А оттого приходилось и добиваться, и доказывать, и убеждать. На каприз одной нашлось упорство другого.
– Я обещал подарить тебе весь мир. Я не бросаю своих обещаний на ветер.
– И ради этого даже готов украсть у Богов столь ценный артефакт? – неужели она и вправду собственными руками толкнула на такой грех? Простая забава обернулась тяжелыми обстоятельствами. И только невероятное усилие над собой позволяло не выдавать испуга, хотя внутри уже все мелко дрожало. Если кто-то узнает, они оба не доживут до ритуала соединения. Посягательство на власть, тем более в подобной форме, не прощается даже великодушной Пресветлой матерью. И думать о том, что сделают с ними, когда все всплывет, совершенно не хотелось. Вот только уничтожить истинное чудо не поднялась бы рука.
– Назовем это иначе: я позаимствовал артефакт на недолгий срок, чтобы разобраться в его магических плетениях. После чего честно возвернул в целости и сохранности. Это – улучшенный слепок с оного, если так можно выразиться.
– И он… – медленно, боясь даже произнести это вслух, начала девушка, следя за тем, как маленькая модель межмирья плывет в ее протянутые раскрытые ладони, согревая их своим светом. Страх сменялся любопытством. И детским восторгом.
– …полностью функционален, – заверил ее довольный собой молодой человек, наблюдая за робкой улыбкой возлюбленной, с которой последняя рассматривала подарок, совсем как маленький ребенок, получивший долгожданную игрушку, – Он способен увеличиваться в размерах как полностью, так и на выбранных тобой локациях, выдавать в проекции интересующие данные, вплоть до самой маленькой травинки или самого редкого камешка, – пояснил он, осторожно обнимая увлеченную нежданным исполнением своего бездумного желания невесту. Он уже и не сомневался в том, что теперь имеет право так называть ее: если говорить начистоту, он имел это право с самого рождения, ведь они были сотворены Высшими одномоментно и предназначены друг другу. Как бы эта девочка ни упрямилась, они оба не смогли бы противиться Судьбе. И он это знал. Так же, как и улавливал истинное ее к нему отношение. Поэтому прекрасно понимал, что даже если бы он не сидел безвылазно в мастерской, пытаясь сотворить невозможное и держась на чистом упорстве, она бы все равно склонила голову однажды перед Трехликой, позволяя соединить их души. И все же… ему очень хотелось как-то показать ей, что эти чувства не только дань уважения Богам и следования Судьбе: что это в первую очередь то, что сильнее их всех.
То, что способно перекроить любую волю Богов. Разрушить миры и создать Вселенные.
Любовь.
***
Образовавшаяся внутри пустота казалась неестественной, а каша в голове из чужих эмоций и чувств – тяжелой. Выравнивая дыхание и фокусируя взгляд на лежащем рядом мужчине, старшая дочь рода Д’Эндарион заинтересованно коснулась странной руны в области сердца, которую почему-то заметила только сейчас. Медленно обрисовывая еще не до конца втянувшимся когтем ее контур и следя за тем, как вслед за этим действием сапфировое пламя вспыхивает и гаснет, девушка пыталась придти в себя, надевая уже привычную маску. Напряжение и боль, что терзали ее в течение неполных двух суток, прошедших с момента получения известия о смерти Уалтара, ушли. Вряд ли насовсем, но сейчас словно бы кто-то лишил ее собственных переживаний, заменив на чужие. Странно то, что обычно такого не происходит: пьющий эмоции зверь не отдает свои, в итоге получая двойной комплект. А она снова выбилась из устоявшихся законов. Да еще и эта странная метка на груди некроманта, которую она совершенно точно не ставила – «зверь» не способен на столь искусную работу, – но от которой явно разило именно ее магией.
– Что теперь? Будешь меня стабильно шантажировать имеющейся информацией? – она не отрицала тот факт, что сам Дэй мог найти плюсы в ситуации, ведь «звери» могли служить на благо не только во время военных действий: их способность пить эмоции помогала при вот таких вспышках. Причем, для обоих: доведенная до крайней точки Кейра, не имевшая других способов выплеснуть все, что скопилось, отдала власть над сознанием своему внутреннему существу, в итоге оказавшись полностью спокойной. Теперь она могла пережить еще с десяток подобных похорон, чувствуя в себе леденящую душу пустоту, от которой стало значительно легче. Еще бы выяснить, как именно мужчина понял, что «зверь» голоден? Она его совершенно точно не звала. Из всей верхушки Дэй был последним, чье имя она бы произнесла.
– Я предпочитаю это называть более красиво: взаимовыгодное соглашение. Я не говорю никому о твоих приступах, ты – выполняешь мои просьбы. В конце концов, ты довольно быстро в итоге приходишь в себя. Правда, уж не знаю, почему именно мои эмоции так на тебя действуют.
– Мне интереснее другое: какого Агнуса ты мне помогаешь? Беспокоишься за несчастных зверушек в этих лесах и чернь, которую никто не станет оплакивать? – убрав с лица выбившиеся из прически взмокшие пряди, Наследница подняла голову, встречаясь взглядом с разноцветными мужскими глазами, не выражающими ничего, кроме затаенной в их глубине ненависти.
– Я сохраняю твою репутацию. Могла бы и поблагодарить.
– Сохраняешь? Со стороны это выглядит как измена с элементами насилия, – любуясь множеством глубоких ран и запекшейся кровью на нижней губе некроманта, прокомментировала девушка, – Еще неизвестно, что хуже. Это или простое убийство, – а еще вдруг пришло в голову, что в следующий раз придется искать места подальше от стен: затылок, которым она умудрилась приложиться о каменную кладку, ныл. Хотя, безусловно, в отличие от Дэя она легко отделалась. Но у него неплохая регенерация и излишне повышенная живучесть: такого не прибьешь. Да и, нет, все же убийство – оно одноразовое, потом нужно искать новую «жертву», и ее могут поймать в итоге. И тогда за свою жизнь она не даст и грата*. А так, пока «пища» постоянна, есть шанс пережить несколько месяцев до получения клейма без особых проблем. Не считая того, что в них оказался посвященным тот, кому не следовало этого знать.
– Продолжаешь считать себя привязанной к Эр’Кростону? Кулон вернулся к тебе. Связи нет.
– Это ничего не меняет, – отстраняясь от того, чью расу никак не могла выяснить, старшая дочь рода Д’Эндарион оправляла платье, державшееся на ней уже практически чудом и изрядно помявшееся. Спасибо, что хоть целым осталось: не привлекала ее идея гулять по особняку в лохмотьях. В этом крыле, конечно, редко кто-то бывает, но не факт, что здесь удастся найти большое зеркало, а значит, есть риск прогулки до своей спальни, что совершенно в другой части строения, своим ходом. Не сказать, что бы путешествия через изнанку реальности ей безумно нравились, но в некоторых случаях они экономили время и могли стать экстренным способом побега. Зеркала идеально подходили, когда было необходимо срочно оказаться в знакомом месте, не попавшись никому на глаза во время перемещения. Но кроме проблемы со знанием точных координат, примешивалась еще и личная непереносимость таких магических трюков, после которых очень уж хотелось полежать и отключить все ощущения.
– Я даже удивлен, что такая как ты озабочена понятием верности.
– Предлагаешь брать пример с тебя и увиваться за каждой смазливой мордашкой, сплавляя их после одной ночи на опыты? – она была прекрасно осведомлена о том, что происходит с большинством женщин, связавшихся с некромантом. Мало кто доживал до повторной встречи: преданный своим исследованиям больше, чем чему-либо, Дэй использовал любовниц в качестве объектов эксперимента, и зачастую финал был трагичен. Для девушек по причине превращения в качественный или не особо труп, для самого мужчины – потому что решение задачи, которой он занимался столько лет, никак не находилось. И все же, он умудрялся по крупицам собирать материал, продолжая надеяться.
– Я исполняю их желания. Нечего сходить с ума, причитая, что лучше б они умерли, нежели страдали всю жизнь из-за измены мужу. Я им любовного зелья не подливал и ментальной магией на разум не воздействовал, так что, – он развел руками, – какие могут быть претензии?
Ничего не отвечая на риторический вопрос, Кейра не спускала взгляд с некроманта еще пару биений сердца, а потом резко развернулась, едва заметно улыбаясь каким-то своим мыслям. Неслышно щелкнувший замок разблокировал дверь, выпуская хозяйку особняка в пустующий и не освещенный коридор. Проводив взглядом женскую фигурку в длинном платье, Дэй оперся спиной о каменную кладку и прикрыл глаза, пытаясь систематизировать ощущения и сравнить с теми, что были когда-то давно. Как ни крути, но впервые он не мог этого сделать, и все попытки перебивались столь интересным запахом магии, ранее ему не встречавшимся. Или же хорошо позабытым. Безусловно, базой служил аметист, свойственный всем экрам, но у Наследницы существовала какая-то индивидуальная нота, которая и сбивала с толку. А еще заставляла сходить с ума и пробуждала почти первобытную ярость.
Все же, следовало пристальней следить за этой женщиной.
Иногда ему даже казалось, что если получить именно ее энергию, ее дар и ее свет, больше не придется убивать. Что это станет финальным компонентом к тому дьявольскому коктейлю, способному сотворить невозможное. Хотя, пожалуй, на Альтерре слово «невозможно» не существовало. Но на данный момент мужчину останавливала одна проблема, которую не удавалось разрешить. Если догадки, что крепнут день ото дня, подтвердятся, гибель Кейры принесет больше неприятностей, нежели радости. Ошибиться в подобном деле не представлялось допустимым. И стоило не один раз взвесить «за» и «против», прежде чем поставить все на карту. Еще несколько чужих загубленных жизней никак не утяжелили бы вес грехов некроманта. Путь его собственного угасшего света души был предрешен уже давно. Но в любой битве он предпочитал выигрывать, а не срываться в последний момент в пустоту. Жертвы должны быть оправданы. А отправиться в Бездну, где его давно уже ждут, приготовив местечко в самом отдаленном уголке, всегда успеется. Если отвечать за грехи, то за все сразу.
