Текст книги "Второй шанс (СИ)"

Автор книги: Samantastory

сообщить о нарушении

Текущая страница: 79 (всего у книги 81 страниц)

– Я сказала – мне это надоело. Довольно. У вас ко мне личная неприязнь и, получив некое подобие власти, вы решили выместить на мне всю злобу. Я не буду больше вашей игрушкой. Господа присяжные, – Саманта повернулась к ним, – все мои действия продиктованы любовью к моей семье и чувством долга. Я признаю, что после смерти Терезы, моей приемной матери, была сама не своя и воспользовалась правом Друинны призвать всех вейл. Многие погибли из-за того, что не имели права отказаться. Но я учла свою ошибку и больше ее не повторяла. Что бы ни ставила мне в вину госпожа Судья, я готова ответить на все. Если у вас больше нет ко мне вопросов, то прошу завершить этот фарс немедленно! – О, не так быстро! – Мадам Максим тоже встала и теперь возвышалась над всеми вокруг почти в два раза. – Потрудитесь объяснить, где вы были с момента своего исчезновения в апреле прошлого года? – Я не… – Саманта уже собиралась произнести привычное «я не помню», но зелье, что она исправно пила перед каждым слушанием, дало о себе знать и язык ее повернулся иначе. – …не могу рассказать. – Что значит – вы не можете? – Я связана клятвой. – Так вы были живы? – Что-то вроде того. – Объяснитесь немедленно! – Я же сказала, что не могу! Перепалка продолжалась еще некоторое время, а затем мадам Максим смилостивилась и отпустила подсудимую. На выходе Сириус сунул ей в руку записку, которую Саманта развернула уже в камере: «Ничего ей не говори. Держись. Люблю тебя». Блэк и сама знала, что рассказывать о жизни в теле Мэри Стюарт не стоит, но, если мадам Максим продолжит упорствовать – что ей делать тогда? С одной стороны она связана клятвой перед высшими силами, а с другой – находится под следствием. Спустя несколько часов ей принесли ужин – мадам Максим лично распорядилась накормить пленницу «как следует». Охранник передал слова Верховного Судьи, что она, якобы, не хочет, чтобы подсудимая умерла с голоду еще до вынесения приговора. Саманта не верила своему счастью – неужели завтра все это закончится? Ее речь возымела действие на присяжных, и они решили поскорее покончить с ее делом! Вдохновившись, Блэк даже съела несколько кусков мяса и выпила чай, а через час ее сморил сон. Когда казалось, что беды уже позади, она вдруг услышала голос среди ночи, а затем почувствовала жгучую боль в виске, такую, что из глаз брызнули слезы, но подняться она не могла – во всем теле чувствовалась слабость, а голова кружилась. Разомкнуть веки оказалось не так просто, но, когда ей это все же удалось, было уже поздно – две фигуры в мантиях удалялись по коридору. В полудреме Саманта узнала в одной из фигур мадам Максим и снова провалилась в сон. Утром, еще до рассвета, ее подняли неизменные охранники и буквально потащили на себе в Зал Суда – это закрытое от всей прессы слушание было назначено всего несколько часов назад, никто точно не знал с чем связана такая спешка, а Саманта и вовсе не могла вникнуть в суть происходящего – глаза ее слипались, а тело не слушалось. – Уважаемые присяжные и слушатели! Дело Саманты Терезы Блэк приобрело новые доказательства виновности подсудимой благодаря моему личности помощнику-легилименту. Прошу вас занять свои места – материалы будут незамедлительно представлены на всеобщее обозрение. Unis Abdullaev – Elveda Зал еще некоторое время не стихал, но, когда все расселись, мадам Максим подозвала своего секретаря и велела ему вынести череп с трубкой, похожей на кальян. Среди пустых глаз и через открытый рот виднелись голубые всполохи воспоминаний – вдохнув их, мадам Максим выпустила в Зал большое облако пара, которое обратилось в воспоминания Мэри Стюарт. Саманте, даже в ее положении, потребовалось меньше десяти секунд, чтобы понять, что произошло, и она тут же вскочила, но ноги подвели ее – и она повалилась на пол, больно ударившись локтем и плечом. – Неееееет! – Только и смогла выдохнуть она, но в воздухе уже витали завитки ее памяти. – Умоляю вас, не нужно… Сначала на весь зал раздался неопределенный голос, вещавший, что: «Никому и никогда ты не расскажешь о том, что с тобой приключилось. Никому и никогда… до самого конца…». Затем появились воспоминания с самого начала – Мэри оказалась в Замке, попала на распределение, познакомилась с Сириусом… Саманта кричала так сильно, как могла – она уже догадалась, что прошлым вечером мадам Максим отравила ее, и слабость, тошнота, головокружение – лишь побочные эффекты, чтобы вывести ее из строя, не дать помешать раскрыть всем правду. Ее сил хватало лишь на крик – она лежала на полу перед столом бывшего директора Шармбатона. Мадам Максим всего за несколько часов отобрала все ее самые счастливые и самые беззаботные воспоминания, не гнушаясь выставлять на всеобщее обозрение ее любовную связь с молодым Римусом, невинные шалости с Джеймсом и остальными мародерами. Здесь были и ее воспоминания о Северусе – то, как они вместе варили зелье и как прятались в шкафу. Затем мадам Максим показала ее отношения с Доркас, Марлин, Лили и Алисой. От всего этого глаза Блэк наполнились слезами, и она заплакала от бессилия и боли. – Как мы видим, подсудимая во время своего, так называемого исчезновения, забавлялась и была совершенно счастлива. В то время, как Франция находилась на пороге войны, оплакивая своих дочерей, матерей и сестер. Мисс Блэк, что вы можете сказать в свое оправдание? – Вы смеетесь надо мной? Я не помнила, кто я! Не помнила ничего – даже имени своего не знала! – Боюсь, мисс Блэк сейчас вряд ли сможет что-либо прояснить. Дадим ей один день на то, чтобы прийти в себя, а присяжным заседателям – осмыслить увиденное. Саманту подхватили под руки и вынесли прочь из Зала, где начался гомон. Оказавшись в камере, Блэк сначала прочистила желудок, засунув два пальца в рот и напилась воды из раковины – грязной, но не отравленной. Ей стало немного лучше, и она устроилась на постели так, чтобы видеть свет в маленьком окошке у самого потолка. Несколько долгих часов она пролежала в одиночестве, думая о том, что теперь с ней будет и как это воспримут ее близкие, прежде чем услышала шаги позади себя. – Почему ты не рассказала мне? – Прости, я не могла. Я пыталась, правда… – Может, стоило показать воспоминания? – Не думаю, что это было возможно раньше. Ты сам все слышал – никому и никогда. До самого конца. – Она медленно села и обернулась, силясь рассмотреть фигуру в темном углу. – Прости меня, если сможешь. – Все могло бы быть иначе… – Не трави мне душу, Римус. Я только свыклась с новой жизнью. Почти забыла время, проведенное в теле Мэри Стюарт… – Ты должна отпустить меня. Послышались шаги в конце коридора, и Люпин поспешил ретироваться, оставив Блэк одну. Она вернулась в постель, провожая взглядом солнечные лучи и забылась чутким, тревожным сном. Весь следующий день она провела почти в беспамятстве – сон на время отступал, давая ей возможность напиться воды, и снова забирал ее в свои объятья – мадам Максим явно не рассчитала дозу. В день последнего слушания в Зал Суда явились все, кому была небезразлична судьба Саманты – даже Кингсли занял почетное место (без права голоса, разумеется). Когда туда ввели Саманту все вмиг замолчали – она была почти полностью седой. Мадам Максим еще несколько раз показала воспоминания Мэри Стюарт, а затем вызвала первого свидетеля: – Мистер Блэк, скажите, вы помните Мэри Стюарт? – Нет. Такая девушка не училась со мной. – Вам эти воспоминания не знакомы? – Знакомы, но… но только без Мэри Стюарт. Судья довольно ухмыльнулась и вызвала второго свидетеля: – Мистер Снейп, вы помните Мэри Стюарт? – Нет. – Вам эти воспоминания не знакомы? – Нет. Мадам Максим еще больше обрадовалась, вызвав третьего свидетеля: – Мистер Томсон, может быть вы помните Мэри Стюарт? – Нет. Я ее не знаю, но все, что вы показали... – Вам что-то из этого знакомо? – Воспоминания о Марлин… там, где она роняет книги на лестнице. Никто не видел нас в тот день и не слышал разговора. Эта девушка, возможно, не врет… может, она попала в прошлое… в другое измерение… – Оставьте право делать выводы Суду, пожалуйста. Когда все свидетели вернулись на свои места, мадам Максим обратилась к Саманте: – Что вы можете сказать на это, мисс Блэк? – Ничего. – Вы не отрицаете, что сами выдумали весь этот мир, где якобы находились почти год после исчезновения? – Не отрицаю. – Саманта смотрела прямо перед собой – в этот раз ее приковали к стулу, как особо опасную преступницу. Поднять взгляд на Сириуса или Северуса ей не хватало смелости после того, что они увидели. – Я не знаю, что это было. Возможно, я попала в прошлое. Возможно, в другую вселенную, а, может, просто запуталась в своем собственном разуме. Даже Дамблдор не разгадал эту тайну, мне не стоит и пытаться. – Вы признаете, что вместо того, чтобы разделить со своей страной и народом ужасы войны, прохлаждались неизвестно где? – Прохлаждалась? Я потеряла память! – Саманта попыталась встать, но цепи надежно держали ее прикованной к стулу. – Каждый день я пыталась найти ответы! – Тем не менее, это не помешало вам завести друзей и любовника и радоваться жизни… – Я потеряла их всех! Это ли не достаточное наказание?! – Хоть в глазах ее блестели слезы, голос ее был тверд. – Я очнулась в мире, о котором забыла, и, когда пришла в себя, поняла, что никогда больше не поговорю с ними! Все здесь потеряли кого-то в минувшей войне, но я потеряла еще и тех, кого не могла знать... Их отнял у меня Волан-де-Морт, и я сражалась с ним не только ради живых, но и ради тех, кто погиб. Мерлин вас всех побери, я достаточно страдала!.. – Затем она повернулась и нашла среди слушателей Сириуса, посмотрела ему прямо в глаза и произнесла. – Я встретила отца… Эта последняя фраза так взбесила мадам Максим, что она лишила Саманту права последнего слова перед объявлением приговора и удалилась вместе с присяжными. Обсуждение длилось не меньше часа – все это время Блэк провела в одиночестве в закрытом кабинете, охраняемом, наверное, всей армией Франции – но она и не думала бежать – сил совсем не осталось, да и некуда ей было теперь идти. Когда Верховный Судья, а с ним и присяжные заседатели, вернулись в Зал, Саманта уже ждала их, прикованная к стулу. – Во время обсуждения участи обвиняемой выяснились дополнительные обстоятельства. – Зачитал секретарь. – Два дня назад, после заседания номер шестьдесят семь, Саманта Тереза Блэк вела диалог с человеком в камере строго заключения, что является отягчающим обстоятельством при вынесении приговора… Саманта рассмеялась, не дослушав до конца. Все взоры обратились к ней. – Я говорила сама с собой. – У нас имеются другие сведения. Вы обращались к другому человеку по имени. – Мадам Максим улыбалась, явно довольная тем, что собиралась открыть миру еще одну тайну ненавистной ученицы. – Имя этого человека – Римус Люпин. Мисс Блэк, вы в курсе, что он погиб при битве за Хогвартс второго мая сего года? Блэк закрыла глаза и подавила вздох, крепче схватившись за ручки кресла. Несколько горячих слезинок все же сорвалось с ее ресниц, и она коротко кивнула. – Так с кем же вы говорили? – Похоже, у меня было помутнение рассудка, госпожа Верховный Судья. – В любом случае, приговор уже вынесен. Он будет объявлен вам лично, без свидетелей. Суд просит слушателей удалиться на время вынесения приговора. – Я ее кровный родственник! Я должен остаться. – Словно через стекло услышала Саманта голос Сириуса. – Я – муж, и тоже имею право присутствовать при вынесении приговора. – Северус встал рядом с Сириусом, но мадам Максим лишь покачала головой, и охрана вывела их вслед за остальными. Приговор зачитывался долго с перечислением имен всех погибших по вине Друинны вейл, с подробным описанием запрещенного обряда и жертвоприношения, а также других грехов Блэк. Когда все было кончено, Саманту вывели через боковую дверь, а к столпившимся у главного входа людям вышел секретарь мадам Максим и зачитал лишь последние строки: – Саманта Тереза Регор Блэк Дьюкер Снейп признана виновной по всем статьям обвинения и приговаривается к смерти через обезглавливание. Конец третьей части. *Ольга Громыко ** Регор – сверкающая (ярчайшая звезда в созвездии Паруса) Оставляйте отзывы, ценно каждое мнение. Здесь вы найдете иллюстрации к главе: http://samantastory.tumblr.com/post/184117413939/глава-10-второй-шанс ========== Эпилог. ========== Северус открыл бутылку огневиски и наполнил стакан. Разместившись в кресле у камина, сделал глоток и прокатил по языку обжигающий напиток, а затем осушил бокал и наполнил его снова. В отблесках пламени он все еще видел ужас войны, а в этот день воспоминания накатывали на него сильнее обычного – минуло четыре года со дня казни Саманты. В молодости он читал, что человеческий мозг устроен таким образом, что стирает самые жуткие, страшные и болезненные воспоминания из памяти, но, видимо, на него это правило не распространялось – он помнил каждую деталь того дня и до сих просыпался ночью от кошмаров. Закрыв глаза, позволил себе погрузиться в воспоминания – еще один способ бороться с болью и страхом – не сбегать от них. *** В тот день Саманта проснулась рано – предстояло последнее слушание – официальное объявление ее приговора прессе, своеобразный театральный акт. Она не сомневалась, что Альбина, Северус и Сириус попробуют вызволить ее – сестра, наверняка, привлечет все мировое сообщество, а мужчины и вовсе могут организовать побег. Блэк знала все это, но спасения не ждала – она все поняла еще до вынесения приговора. Стоило мадам Максим обнародовать ее воспоминания, и все стало ясно. Никогда и никому. До самого конца. Значит, время пришло. Блэк собрала волосы в строгий пучок – всего несколько прядей еще были цвета пламени, как напоминание о прежней жизни, остальные выцвели и поблекли – стали белыми и безжизненными, отчего и сила ее увядала с каждым днем; надела свежую рубашку и брюки, переобулась в лодочки, что передала ей Альбина, и накинула новую мантию на одно плечо – она была готова к представлению. Несменные сторожевые псы вывели ее через черный ход, так как у главного их поджидала толпа репортеров, которым не удалось выбить место в Зале Суда. Они все ждали сенсации, скандала, возможно, даже военного конфликта между исполнительной и судебной властью, но это были тщетные ожидания – в те редкие свидания с сестрой Саманта строго-настрого запретила ей жертвовать местом Министра ради ее спасения. Она готова была пойти на казнь, но должна была быть уверена в том, что Франция в надежных руках. У Зала Суда было не протолкнуться, но в этот раз Саманта, закрыв лицо капюшоном, покорно ждала, когда толпу разгонят. Она не поднимала взгляд, боясь увидеть кого-то знакомого, и все же у самого входа столкнулась с Тонкс и тут же отвела взгляд. Внутри ее ждали по меньшей мере полсотни репортеров, все Министры в полном составе и присяжные заседатели. Слушатели, среди которых были ее близкие, оказались сдвинуты в самый угол, к стене. Саманта покорно ждала мадам Максим под вспышками фотокамер и выкриками прессы. Как только появился Верховный Судья, а с ней и ее свита, Зал тут же умолк. Мадам Максим начала зачитывать приговор, перечисляя грехи Блэк, совсем как несколько дней назад, упомянув, что тяга Саманты к возвращению дяди таким жестоким способом продиктована ее «нездоровым» к нему интересом. Саманта покачала головой и снова погрузилась в размышления – она ждала последнего обвинения, страшась открыть всем правду о своем исчезновении, но его так и не последовало – посоветовавшись с остальными мадам Максим решила не обнародовать волю Высших Сил, но заменила его другим обвинением: – Кроме того, Друинна всегда была вестником войны, разрухи и смуты. Она появлялась в темные времена, выполняла свою роль и героически погибала. Во Франции не будет покоя до тех пор, пока Друинна жива. – Это бред, вы сами это знаете! – Выкрикнул с места Сириус. Раньше ему приходилось сдерживаться, чтобы не лишиться места слушателя на Заседаниях, но теперь терять уже было нечего. – Друинна спасла ваши никчемные жизни, и теперь вы платите ей смертью? Вы все лишь сборище мерзких, гнусных, жалких уродов и… – МОЛЧАТЬ! – Рявкнула мадам Максим. – Саманта Тереза Регор Блэк Дьюкер Снейп признана виновной по всем статьям обвинения и приговаривается к смерти через обезглавливание. Подсудимая, у вас есть право на последнее слово и встречу с одним человеком. Если вы задумаете бежать, вас будет искать весь мир, и каждый, кто найдет и приведет приговор в исполнение, получит пожизненное содержание себя и своей семьи, а также титул и место во Французском Министерстве. Саманта встала и, откашлявшись, начала: