сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 81 страниц)
– А вот и не угадал. – Саманта поудобнее устроилась у дядюшки под боком. – Я мечтала о свадьбе с пяти лет, с того момента, как мама впервые вывела меня погулять по Парижу. У Эйфелевой башни я увидела невесту – такую невероятно красивую, что даже спросила у мамы – нужно ли пойти поздороваться с тетей-вейлой? На что она лишь рассмеялась и объяснила, что эта девушка вовсе не вейла, а выглядит так потому, что это один из самых счастливых дней ее жизни. Мама объяснила, что с того дня и навсегда она соединена узами брака с человеком, которого любит, и который любит ее. Я была так поражена этим особенным событием, что несколько дней могла говорить лишь о том, какой будет моя свадьба. Сначала мама лишь улыбалась и поддакивала. – Сириус внимательно слушал. – Но, став старше, я узнала ужасную правду – вейлы никогда не выходят замуж, а даже если влюбленные и клянутся в верности друг другу, то скорее всего жених или невеста находится на смертном одре. Я много лет не хотела мириться с этой жестокой правдой – отчего самые прекрасные создания на Земле должны так страдать? Почему вейлы не могут быть счастливы? – Саманта горячилась, высвободившись из объятий Сириуса, она встала и начала ходить перед камином. – За что, ну за что нам это наказание? Мама, конечно, объяснила мне, что это плата за красоту и дары, которыми оделена каждая вейла, на что я заявила, что лучше не быть вейлой, и быть такой же счастливой, как та девушка в день своей свадьбы. Я и сейчас помню ее речь слово в слово: «Ты должна благодарить судьбу за то, что ты вейла. Все женщины этого мира готовы пожертвовать всем ради красоты. Тебе она дана по праву рождения, и ты смеешь говорить, что с радостью бы отказалась от нее? Подумай, что хорошего ты можешь привнести в этот мир и живи с целью! А о свадьбе лучше перестать думать уже сейчас. Не тебе идти против законов рода.» С того дня я не заговаривала больше о свадебной церемонии, и теперь понимаю, почему мама так сказала.
– Но ты ведь теперь самая сильная вейла, кому, как не тебе нарушать эти законы?
– Вовсе наоборот, Сириус. На мне теперь сильнейшее проклятье из всех существующих.
Саманта усмехнулась и вернулась на диван в теплые объятья дяди – и ведь до прошлой ночи она верила, что у нее получится пойти против природы вейлы. Да, она влюблялась и раньше. Детской, невинной, чистой влюбленностью, но никогда ни о ком из своих избранников она не думала, как о муже. Даже когда убедила себя, что влюблена в Криса, она не могла представить жизнь с ним. Сейчас все прошлые ее влюбленности казались чем-то смешным, нелепым. Зачем она тратила свое время на общение с людьми, которых не любила? С какой легкостью она расставалась с ними! Выбрасывала из своей жизни за ненадобностью, а теперь, когда сердце ее сделало свой выбор, она сама оказалась не нужна. Мечтала стать вейлой, которая утрет нос Высшим Силам, законам рода? А стала, наверное, первой, которую отвергли!
– А ты, Сириус, ты был влюблен?
– Конечно, я же рассказывал тебе о своих похождениях. – Он улыбнулся и отпил из бокала. Рука его слегка дрожала.
– Нет, я говорю серьезно. Я поделилась с тобой самым сокровенным. – Саманта повернулась и заглянула в его серые глаза. – Теперь твоя очередь.
– Что ж, ты права. – Сириус отставил бокал и поставил локти на колени, уперев лоб в ладони. Он несколько минут сидел молча, после чего встал и направился в лабораторию. Саманта неслышной тенью последовала за ним. Найдя пробирку, он достал палочку и вытянул из своей головы светло-голубую прядь. – Вот. Это воспоминание о том, как я понял, что влюблен в одну женщину до конца своей жизни.
Саманта приняла из его рук пробирку:
– Что с ней стало?
– Она замужем. У нее есть сын. Надеюсь, что она счастлива.
– Мне жаль. – Саманта взяла его за руку. Сириус сжал ее пальцы и улыбнулся краешком губ.
– Тебе не стоит переживать из-за отца. Мы все были потрясены рассказом Терезы, но ничего ведь не изменилось, верно? Она по-прежнему любит тебя, и ты любишь ее…
– Да, это все так… Я не могу поверить, что Регулус так с ней поступил… Разве мама заслужила такое?
– Нет, вовсе нет. Но у него не было выбора. Ты же знаешь, что Беллатриса опоила его.
– Это должно успокаивать меня? То, что я ошибка Регулуса? Ребенок, рожденный в обмане?
– Перестань так думать! Ты – самое прекрасное, что могло случиться с этим миром!
Саманта обняла Сириуса на прощанье, он вернулся в la rose blanche, а она осталась в поместье отца. В ту ночь Саманта долго не могла уснуть. Сначала сон не шел, потом, когда она уже была в полудреме, во сне ей привиделся Снейп, отчего она тут же проснулась, вздрогнув, затем она вспомнила о воспоминании, которое ей оставил Сириус. К четырем часам утра Саманта Блэк в полном одиночестве рыдала на балконе своего огромного особняка, продуваемого всеми ветрами этого мира, и некому было подать ей теплую мантию.
***
Audiomachine – Black Sunrise
В это время Снейп, пораженный признанием ассистентки расхаживал по своей комнате. В голове у него кружилась сотня предположений. Самым очевидным казалось то, в котором Сириус и Саманта решили подшутить над ним подобным образом и посмотреть – сможет ли он устоять перед вейлой. Справившись с паранойей, он решил наутро извиниться перед девушкой, которую обидел своими резкими словами. Ведь это он, в первую очередь, залез к ней в голову, а она лишь защищалась…
Проведя в таких раздумьях ночь, он вышел в гостиную, полный желания извиниться самым вежливым образом. Первое, что бросилось в глаза – открытая настежь комната Саманты. Она никогда не оставляла дверь открытой. Решительным шагом он пересек гостиную и замер в двух шагах от комнаты, потом медленно повернулся и уставился на пустое место у окна. Рояль исчез. Позвав домовика, он попросил его объяснить в чем дело. Эльф рассказал все в подробностях – как ночью его вызвала мисс Блэк, велела собрать все ее вещи, а потом велела убрать рояль. Она так же оставила ему письмо. Снейп распечатал его и пробежал глазами – да, он сильно ее обидел. Нужно срочно извиниться! А потом его взгляд опустился на мешочек с деньгами. Да кем она себя считает?! Разбрасывается галеонами! Избалованная девчонка!
– Мы еще не успеть вернуть все шкафы на место. – Эльф стоял посреди гостиной и явно был испуган – Северус вызвал сову и протянув ей мешочек, гаркнул: «для мисс Блэк».
– Что? Какие шкафы? – Северус был вне себя от злости.
– Шкафы, на месте которых стоять рояль. Мисс Блэк велеть вернуть все в прежний вид.
– Мисс Блэк здесь больше не хозяйка, верните рояль! Сейчас же!
Он и сам не знал зачем ему этот инструмент в гостиной. Играть он не садился уже больше десяти лет, но не мог же он признать, что Саманта знает, как для него лучше! В глубине души он понимал, что это ребячество, а еще знал, что если оставит рояль на месте, то по вечерам, в одиночестве, это будет создавать эффект ее присутствия.
На завтрак он не пошел – отправился в Хогсмид купить новые растворы и проветрить голову. По пути Северус заглянул к Хагриду, чтобы забрать у него корни одной из тех трав, что были ему не нужны. У домика лесничего пустовал маленький загон – Саманта и коня своего забрала, что означало, что она точно решила никогда больше не возвращаться в Хогвартс. Хагрид уже разбирал навес и крикнул Снейпу вдогонку:
– Во дела-то! Кто ж мог знать, что она силами такими владеет?
Северус ничего не ответил лесничему, но себе повторял всю оставшуюся дорогу до деревни: «Я! Я должен был знать! Должен был заметить!»
Вернулся в замок он только к вечеру, так и не успокоившись до конца. Саманта, как он и ожидал, не вернулась, а вот рояль стоял на месте. Теперь он злился на себя, что оставил инструмент, но звать домовиков и снова просить его убрать было бы просто смешно, поэтому, устроившись в кресле и развернув газету, он начал читать и действительно почувствовал присутствие Саманты – на столике рядом с ее креслом лежала книга, которую она не дочитала, крышка рояля была открыта, будто она отошла на несколько минут, сейчас вернется и продолжит играть, а потом сядет в кресло и будет читать до глубокой ночи, а когда он пожелает ей спокойной ночи, то обнаружит, что она заснула и снова отнесет ее в комнату…
Северус сам удивился своим мыслям, но весь вечер покоя ему не давала открытая дверь в ее комнату. Свернув, наконец, газету, в которой он так и не прочел ни строчки, Снейп пересек гостиную и заглянул в комнату – она была совершенно пуста. Никаких признаков жизни – даже свеч не было поблизости. Она забрала действительно все – комната казалась совершенно неживой, будто тут не обитала последние несколько месяцев прекрасная девушка.
Ему не нравилось думать о ней в таком ключе, и думать о ней вообще, но мысли возвращались и возвращались к хрупкой фигурке с огненными волосами. На исходе дня, когда Саманта пыталась уснуть в black nest, Северус признался самому себе, что скучает по ней.
***
Утро, одно за другим, у Саманта начиналось с занятий с Терезой. Целый день они упражнялись в основах магии, а вечером, почти без сил, девушка валилась на постель и засыпала до того, как мысли о безответной любви накрывали ее. Она упрямо не хотела возвращаться в la rose blanche и вечера проводила в гордом одиночестве, гуляя по окрестностям особняка и катаясь верхом. Даже чтение в кресле перед камином теперь напоминало ей о вечерах, проведенных со Снейпом. Рояль тоже покрылся слоем пыли – ему на смену пришла скрипка. Саманта быстро училась управлять силой Друинны, но недостаточно, чтобы к концу месяца провести коронацию – обязательный ритуал, на который собирались все вейлы, живущие на свете, и клялись в верности сильнейшей из них. Поэтому торжество было решено перенести с двадцать восьмого ноября на восьмое декабря. Саманта всячески противилась этому, уговаривая Терезу отменить коронацию.
– Весь мир узнает, что ты скрывала мое истинное происхождение.
– Это не важно. Главное, чтобы они знали за кем следовать в возможной войне.
– Нет, это важно. Тебя сместят с должности, к тому же все узнают, что Регулус был тебе не верен. Разве ты этого хочешь?
– Мы не можем скрывать от народа, что появилась Друинна.
– Так давай дадим объявление в газету.
Тереза рассмеялась.
– Нет, тебе нужно будет сделать официальное заявление о том, что Франция не будет участвовать в войне. Этим ты подтвердишь мои слова, и мой авторитет останется нерушимым.
– Но разве…
– Нет, Саманта! Это ответственность за целый народ. Ты не будешь подвергать их такой опасности. Ты должна защищать их, а не подставлять под удар!
Сириус, который пытался хоть чем-то помочь своей племяннице совладать с новой силой, рассказал ей об упражнении, которому его научила его возлюбленная, – все ее чувства – гнев, радость, печаль – она должна обозначить определенными цветами и создать горки из камней соответствующего цвета, которые характеризовали бы ее состояние. Так у нее получилось четыре пирамидообразные горки из плоских камней: синяя горка – печаль, белая – радость, темно-красная – гнев и была еще одна, черная, название которой она утаила от всех – горка неразделенной любви. Обычно в течение дня Саманта не следила за тем, что творится с горками, но вечером, перед сном взяла привычку проверять – где убавилось, а где прибавилось камней. Самой большой почти всегда была красная горка, так как Блэк очень злило, если что-то не получалось у нее с первого раза. Синяя и белая горки всегда были почти равны, а черная оставалась незыблемой глыбой. Иногда, в моменты печали, Саманта наблюдала, как белые камни перелетают от белоснежной горки к синей и черной. Это зрелище ее несколько успокаивало, и камни летели обратно.
***
Спустя две недели после их ссоры, Северус с нетерпением ждал собрания Ордена Феникса в надежде увидеть Саманту и наконец извиниться. Чувство стыда угнетало его, а неизвестность томила. Он видел по Люпину, что тому тоже ничего неизвестно о Саманте, о том, что с ней, и он тоже очень беспокоился – оборотень стал менее сдержанным и предпочитал одиночество. Рядом с ним всегда увивалась Тонкс, но теперь даже она отступила, дав ему возможность быть одному. Замечая все это Северус сделал вывод, что Римус, возможно, тоже обидел Саманту, и также, как и он сам, терзался теперь муками совести.
В день собрания Снейп нервничал, ожидая, когда появится рыжеволосая вейла. Однако, когда все собрались в доме Терезы – негласно новом штабе Ордена – он заметил, что место рядом с Сириусом пустовало – Саманта не явилась на собрание. За дочь ответила Тереза:
– Саманта сейчас в особняке своего отца, каждый день тренируется, поэтому не сможет присутствовать на собрании.
– Спасибо, Тереза. – Дамблдор кивнул. – Я трижды в неделю получаю от мисс Блэк отчеты о ее тренировках.
Северус посмотрел на директора. По другую сторону стола заерзал на стуле Люпин. Это было жестоко со стороны Дамблдора – не сообщать им обоим о ней. Снейп скользнул взглядом по Сириусу – тот был спокоен, а, значит, у него есть доступ к племяннице. Конечно! Саманта могла бы отказаться от всех, но с дядей она расстаться не в силах! Снейпа разозлило то, что она побоялась прийти на собрание. Он знал, что это из-за него ее нет в этом зале – какое ребячество! Он хотел уже было плюнуть на все это, заставить себя забыть о ней, но перед самым уходом его за руку поймала Тереза, она пожала его ладонь, пролепетала что-то вроде: «спасибо, что спасли мою дочь» и вышла. В руке его осталась маленькая записка с паролем от каминной сети black nest. Северуса бросило в жар – Тереза знала! Он удивился, что вейла не испепелила его на месте, а, вернувшись в Хогвартс долго не мог понять мотива ее поступка, пока, наконец не догадался – Саманта не сказала ничего конкретно, описав их ссору лишь в общих чертах. Бросив листок в камин, Северус зарекся не думать о юной Блэк, но пароль от каминной сети black nest врезался ему в память, поэтому, засыпая этой ночью, он невольно повторял про себя: «black fox».
***
Однажды, в конце ноября, когда Сириус внезапно посетил свою племянницу, они отправились кататься верхом. Саманте нравилось общество дяди – он всегда шутил, старался поднять ей настроение, рассказывал о шалостях, которые они творили в школе; но на конной прогулке он был собран, и соревновались они всерьез. Он – на лошади Терезы, а Саманта на своем жеребце. В этих противостояниях не было лидера – Саманта выигрывала за счет прыткости Камелота – своего коня, а Сириус тактически обходил девушку на поворотах и сложных участках. Каждый раз они выбирали новый путь, и каждый раз возвращались усталые, забрызганные с ног до головы грязью и счастливые. Саманте так необходим был этот заряд бодрости и позитива, что не успел Сириус до конца озвучить свою затею, как она уже бросилась к конюшне, визжа от восторга.
В это время Снейп, которого изъела тоска по Саманте, и который готов был извиниться перед девушкой, решался отправиться в black nest. На собраниях Ордена Феникса Саманта не появилась за этот месяц ни разу, и у него не было случая извиниться перед девушкой, а написать письмо казалось недостаточным. Он остыл и снова сожалел о содеянном – после всего, что он ей наговорил, он чувствовал себя неуютно. Он – всегда такой хладнокровный и спокойный позволил себе накричать на девушку и высказать ей такое, что до этого даже не приходило ему в голову! Школьные годы давно остались позади, и обижать кого-то незаслуженно он больше не хотел. Тем более ту, что открылась ему, рассказала о себе такое, чего не знал даже Сириус, он узнал о ее происхождении, о том, что сломило бы любого, но Саманта продолжала, по словам Терезы на собраниях Ордена, упорно тренироваться и осваиваться с новой силой. Эта девушка определенно заслуживала уважения. Так он говорил себе, стараясь прогнать то истинное чувство, что заставляло его нервно расхаживать у камина. Скучать по юной Блэк казалось чем-то неправильным, иррациональным, противоестественным, но Северус скучал. С каждым днем все сильнее.
Оказавшись в замке, Северус огляделся – первым, что ему бросилось в глаза, были четыре пирамиды из камней. Самое странное было то, что камни перемещались сами по себе. Из голубой и красной пирамид камни медленно плыли к белой. Черная оставалась нерушимой. Затем Снейп услышал смех – смех Саманты, в этом не было сомнений. Он выглянул в окно и увидел ее, несущуюся во весь опор на вороном коне, а за ней скакал Сириус на белоснежной лошади.
– В этот раз я выиграю! – Крикнула Саманта, обернувшись, а потом подняла взгляд и заметила Северуса в окне. Он поспешно отступил, но увидел, как она остановила коня, поднявшегося на дыбы от неожиданности.
– Вы пришли к мисс? Она сейчас быть на прогулке. Вы ждать?
– Что? – Северус повернулся и увидел домовика, стоявшего сразу за пирамидами, которые теперь пришли в оживление, и белые камни намного быстрее покидали свою пирамиду, меняя цвет и становясь черными и синими. Он отступил еще. – Нет… нет… я пойду.
Нырнув в камин, он оказался в своей гостиной и был так зол на свою слабость, что выпил за вечер целый графин огневиски. Очевидно ведь, что она больше не страдает, а он, со своим чувством вины, лишь помешал бы ей.
Саманта соврала Сириусу, что внезапно почувствовала себя плохо и отправила его восвояси, а сама отправилась в гостиную с пирамидами. Черная теперь была больше всех. Эта темнота пугала, будто и сердце ее тоже пропиталось чернотой и никогда уже не полюбит, поэтому, закрыв гостиную на ключ, она решила больше туда не заходить. Домовик подтвердил, что какой-то мужчина приходил к мисс, но имени своего не оставил и дождаться ее не захотел. Саманта гадала, чего же хотел Снейп, но появиться в Хогвартсе казалось невероятным. После последней ее выходки, он мог выставить ее за дверь, и был бы прав. Поэтому, окутав себя одиночеством, она закрылась в своей комнате, оттачивая умения Друинны.
***
