Текст книги "Гарри Поттер и двойной капкан"

Автор книги: Rulez

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 50 страниц)

Глава 38. Новая жизнь

Вивьен сидела возле кровати Снэйпа и держала его за руку, даже когда целители работали. Мистер Шеддоуз попросил своих коллег не гнать девушку, сославшись на просьбу Дамблдора. Мастер Зелий был без сознания; главный целитель сообщил, что Римус практически спас Снэйпа, когда влил в него зелья для восполнения крови. Шеддоуз сказал, что, так как рана была нанесена мощным проклятием черной магии, и то, что довольно долгое время не удавалось остановить кровотечение, просто чудо, Снэйп продержался на ногах столько времени.

– Он поправится, мисс Де` Лакруа, – мягко сказал главный целитель госпиталя св. Мунго, – мистер Снэйп обладает очень крепким здоровьем. Я уверен, что он выздоровеет в течение нескольких дней. Вам нужно отдохнуть, мисс.

– Я хочу быть рядом, когда он очнется, – сказала Вивьен. – И не уговаривайте меня, я останусь с ним.

В палату вошли Дамблдор и Гарри.

– Как он? – тут же спросил юноша у Шеддоуза.

– Он поправится, мистер Поттер, – улыбнулся целитель, – позвольте мне обработать вашу рану, Гарри.

– Какую рану? – спросил Поттер.

– У вас разбито лицо, Гарри, – сказал Шеддоуз, – не говоря уже о вашем душевном состоянии.

– Гарри, – обратился к нему Дамблдор, – тебе лучше прилечь, чтобы целители смогли позаботиться о тебе.

Но Гарри подошел к кровати, возле которой сидела Вивьен, и присел на соседний стул. Девушка по-прежнему держала Снэйпа за руку, Гарри положил ладонь поверх ладони Вивьен.

– Гарри, – к ним подошел Дамблдор, – иди с Сиднеем, я прошу тебя, Гарри.

– Пойдемте, мистер Поттер, – целитель положил руку на плечо юноши.

Мистер Шеддоуз уложил Гарри на кровать и отгородил от соседней постели Снэйпа ширмой.

– Снимайте одежду, Гарри, я осмотрю вас, – спокойно сказал Шеддоуз.

Гарри разделся и сел на край кровати; целитель стал обследовать лицо юноши.

– Прошу вас лечь, Гарри, – сказал Шеддоуз, – я обработаю ваши порезы.

Гарри покорно лег на кровать, немного успокоившись.

– Вас беспокоит что-нибудь, мистер Поттер? – спросил Шеддоуз. – Я чувствую, что у вас нет серьезных телесных повреждений, но ваше душевное состояние вызывает тревогу, Гарри. Вы перенервничали из-за событий сегодняшнего вечера, мистер Поттер.

– Скажите, мистер Шеддоуз, – прохрипел Гарри, – а профессор Снэйп поправится?

– Да, Гарри, – улыбнулся целитель, – я не обманываю. Вы расскажете мне, что вас так беспокоит?

Гарри обнаружил, что говорить с незнакомым человеком гораздо легче, чем даже с друзьями. Он поведал мистеру Шеддоузу о своей боли за тех, кто погиб сегодня и еще погибнет завтра ради того, чтобы спасти Поттера, пока он не набрал достаточно силы и знаний, чтобы сразиться с Волдемортом. Когда Гарри высказался, то почувствовал, что ему стало легче на душе, хоть немного ослабло чувство вины и отчаяния.

– Вот, выпейте, Гарри, – Шеддоуз протянул юноше зелье, – успокоительное средство. Вы будете спать долго и спокойно, мистер Поттер.

* * *

Этой ночью в Хогвартсе спали только два человека – Гарри Поттер и Северус Снэйп. Все остальные не сомкнули глаз, пересказывая друг другу обрывки новостей, которые услышали от учителей, целителей, Авроров и представителей министерства магии.

Дамблдор позаботился о том, чтобы информация о том, что Снэйп помогал Поттеру, не распространилась за пределы Ордена Феникса. Позже Гарри узнал, что профессорам МакГонагалл и Дамблдору пришлось даже кому-то стереть память, чтобы те не выдали Снэйпа, как шпиона Ордена Феникса в рядах Упивающихся смертью. Но в эту ночь все гадали, как Поттера выкрали, и, самое главное, как ему снова удалось убежать от Волдеморта. Оказывается, только после слов Гарри, все узнали, что Крам оказался Упивающимся смертью. Гермиона впала в немилость всей школы из-за ее близких отношений с Виктором Крамом, на ком и лежала вина за то, что Поттера выкрали.

Обрывки информации, просачивающиеся, казалось, прямо через стены замка, гласили, что из семисот Авроров, прибывших в Англию для защиты Хогвартса, погибло сто семь человек, еще около шестидесяти были ранены. Все были уверены, что больше всего погибло тех людей, которые находились внутри замка в момент нападения. Остальная часть отряда, подошедшая из Хогсмида через пятнадцать минут, сдерживала натиск Упивающихся смертью, пытавшихся внушительным числом (от пятисот до тысячи человек, по различным слухам) прорваться в замок, чтобы убивать учеников, рожденных в семьях маглов. Возле каждой гостиной выставили наряд Авроров, чтобы никто из студентов не покинул ночью помещения. Всю ночь замок обыскивали, боясь, что кто-то из упивающихся смог спрятаться.

* * *

Гарри проспал почти двое суток без снов. Каждые два часа к нему подходил целитель и проверял его состояние. Как ни рвались друзья к Поттеру в палату, их не пустили, сославшись на то, что он спит после тяжелых событий вечера пятницы.

Дамблдор навещал двоих дорогих пациентов – Гарри и Снэйпа – в перерывах между общением с прессой, работниками министерства магии и учителями. В воскресном выпуске газеты "Ежедневный Пророк" подробно были описаны события пятничного вечера:

В семь сорок вечера пятницы, пятнадцатого июня 1997 года, на школу Магии и Волшебства Хогвартс было произведено спланированное нападение. Как нам сообщил директор школы, Албус Дамблдор, предвидевший нападение еще несколько месяцев назад, он вызвал для охраны школы отряд Авроров, в количестве шестиста семидесяти пяти человек из соседних государств, с которыми министерству магии и самому Дамблдору удалось установить контакт. `Большая часть отряда проживала в деревне Хогсмид, а в замке постоянно находилась группа из чуть более ста Авроров. Именно они, вместе с учителями Хогвартса, и приняли первый удар Упивающихся Смертью.

По нашей информации, одному из слуг Темного Лорда удалось затесаться в отряд иностранных Авроров, находившихся внутри замка. Албус Дамблдор сообщил нам имя предателя, который, пользуясь доверительными отношениями с Гарри Поттером, отправил юношу прямо к Темному Лорду с помощью портала. Упивающийся смертью, на ком лежит вина за похищение Поттера в эту пятницу, оказался знаменитым ловцом сборной Болгарии по Квиддитчу. Виктор Крам, кем восхищалась вся Европа еще два года назад, присоединился к Темному Лорду, не простив Гарри Поттеру победы в Турнире Трех Волшебников, который состоялся в Хогвартсе два года назад.

Однако предательство Крама было раскрыто через несколько минут после похищения Поттера. Изменник был убит аврорами при попытке к бегству. Учителям удалось спрятать всех студентов школы в одном из потайных мест Хогвартса. Никто из детей, кого и послал убивать Темный Лорд, не пострадал. Как сообщил Албус Дамблдор, среди учителей жертв нет, что так же явилось чудом.

Так же, Албус Дамблдор оповестил общественность, что один из участников сражения за Хогвартс, чье имя директор школы назвать отказался, проявил невероятное мужество и героизм, спасая детей от смерти. Так же Албус Дамблдор передал искренние соболезнования семьям погибших Авроров и поблагодарил их за проявленное мужество за спасение учеников школы.

Дальше приводился список тех, кто погиб в стенах Хогвартса.

– Гарри, как ты себя чувствуешь? – спросил Дамблдор, заходя в палату, где лежал Поттер. – Ты уже читал газету?

– Да, мадам Помфри дала мне ее, – ответил Гарри, – а почему я один? Где профессор Снэйп?

– Северус пришел в себя вчера вечером, Гарри, – сообщил Дамблдор, – и изъявил, настоятельно попросил, я бы сказал, чтобы ему позволили долечиться самому в своих личных покоях.

– Когда я могу пойти к нему, директор? – тут же спросил Гарри, готовый уже соскочить к постели и бежать в подземелья.

– Не спеши, Гарри, – потрепал юношу по волосам Дамблдор, – успеешь.

– Он что, не один там? – догадался Гарри, улыбнувшись.

– Гарри, ты заставляешь меня краснеть, – глаза директора проказливо сверкнули, – нет, Северус один. Просто он никогда полностью не доверял врачам.

– А-а, – протянул Гарри, – а я-то подумал, что мисс Вивьен с ним…

– Гарри, – перебил его Дамблдор, – не стоит тебе говорить об этом вслух, тем более с Северусом. Он пока не готов к новой жизни.

– К новой жизни?

– Ты же знаешь о его печальной истории, Гарри, – печально сказал Дамблдор, – и пока Северус не готов принять в свою жизнь девушку, которая, хоть и внешне очень похожа на Эмму…в общем, лучше не говори с ним об этом. Не надо, Гарри. Это его личная жизнь, ни тебя, ни кого-то еще, она не должна касаться.

– Вы правы, профессор, – произнес Гарри, вновь приняв положение полулежа, – а я вас хотел вот о чем спросить, директор.

– Да, Гарри, – сразу ответил Дамблдор.

– Вы о Снэйпе сказали в газете?

– Да, но, в сложившейся ситуации, – терпеливо объяснял Дамблдор, – мы не можем придать `большей огласке подвиг Северуса, чем то, что написано в газете, Гарри. Ты же понимаешь…

– Конечно, – ответил юноша, – мне хотелось бы, чтобы все знали, что он сделал.

– Об этом знают достаточно много людей, Гарри, – сказал Дамблдор, – и даже это являет собой определенный риск для Северуса быть раскрытым. Поверь, что ему будет более чем достаточно того, что министерство магии оценит его вклад.

– Тогда где же Орден Мерлина? – догадался Гарри.

– Пока нет. Тебе хочется, что бы он получил такую награду? – дернул уголками губ старик.

– Я убежден, что и вы бы этот желали, профессор.

– А я-то было подумал, что ты сам не прочь примерить Орден…

– Мне не нужна `большая награда, профессор, – обиделся Гарри, – чем избавление мира от Лорда Волдеморта.

– Ты преисполнен благородством, мальчик мой, – ласково ответил Дамблдор, – и это очень важно для твоей победы. А я уверен, что ты победишь, Гарри.

* * *

Мадам Помфри, которая наблюдала за Гарри после того, как целители покинули Хогвартс, сказала, что Поттер здоров. Но Гарри решил провести в больничном крыле еще пару дней, чтобы окончательно прийти в себя после последних событий.

Поэтому он только в среду утром появился в Большом зале во время завтрака. Вся школа, естественно, обернулась, когда он вошел. Кроме тех ребят, которые видели Поттера в коридоре второго этажа, когда все закончилось, остальные не знали, как изменился юноша. Поэтому, проходя между столами Гриффиндора и Рэвенкло, Гарри ощущал испуганные взгляды и шепот учеников, заметивших, что юноша поседел на висках.

– Привет, – кинул Гарри друзьям, сев рядом с Роном и Джинни.

Гермиона, будто знавшая, что Гарри будет ее избегать, сидела в конце стола одна.

– Я рад тебя видеть, друг, – похлопал его по плечу Рон. – Как ты?

– Нормально…насколько возможно, – ответил Гарри и посмотрел за стол учителей, ища глазами Снэйпа, который сидел рядом с Дамблдором.

– Ты читал газету, Гарри? – тихо спросила Джинни.

– Да, а что?

– Ты понял, о ком говорили? – шепотом сказал Рон.

– А ты не согласен? – бросил Гарри.

– Напротив, – честно ответил Рон, и Джинни кивнула, – он просто герой, Гарри.

– Да, – протянул Гарри, – не прошло и шести лет, как мы поняли, кто он такой.

– Гарри, ты не думаешь, что он загордится теперь, и стане еще хуже относится к студентам? – все так же шепотом говорил Рон.

– Будто он будет кричать об этом на каждом углу, – ответил Гарри, накладывая бекон в тарелку, – я рад, что он жив. Без него будет очень трудно.

– И скучно, – добавила Джинни.

– Ага, – поддакнул Рон, – не хотите основать какой-нибудь КПСС?

– Чего? – спросили Джинни и Гарри одновременно.

– Клуб Поклонников Северуса Снэйпа, – сказал Рон, – а вы что подумали?

Гарри и Джинни расхохотались так громко, что их услышала вся школа. Гарри вновь ощутил на себе взгляды учеников и шепот обсуждения.

– Мистер Поттер, может, вы с нами поделитесь шуткой, чтобы мы тоже имели возможность посмеяться? – донесся до них бархат голоса Мастера Зелий.

Гарри был так рад слышать этот голос, что не смог убрать улыбку с лица, повернувшись к Снэйпу.

– Простите меня, Мастер Снэйп, – произнес Гарри, встав с места, – но мне только что предложили основать одно мероприятие, чему я не смог не рассмеяться.

– И что же это? – удивленно вскинул бровь Снэйп. – Не поделитесь со школой?

– Конечно, сэр, – ответил Гарри, повернувшись к школе, – я нашел, что за почти семнадцать лет, мне выпало столько неоправданной славы, что пора ею поделиться с другими.

– Правда? – немного обеспокоено сказал Снэйп.

– Да, – кивнул Гарри, – и вот мне пришло в голову открыть в Лондоне, на Алее Диагона, например, салон красоты и татуажа, где я бы мог любому желающему нарисовать такой же шрам в виде молнии, как есть у меня; поменять цвет волос на черный с проседью…

Тем, кто поначалу воспринимал это как шутку, дальнейшие слова Поттера показались просто жуткими.

– А если кому-то захочется стать полным двойником Гарри Поттера, – уже не улыбаясь, говорил Гарри.

Учителя, а особенно Дамблдор и Снэйп смотрели на юношу с крайним беспокойством.

– А в особенности тем, кто завидует моей судьбе и образу жизни, – продолжил Гарри, повышая голос от фразы к фразе, – помимо моей внешности, я предложу сначала убить родителей, затем самых близких, а потом и дальних родственников; научу убивать людей, научу жить в отчаянии и без какой-либо надежды на будущее. Я научу, как желать девушку, но обходить без нее, боясь, что ее выкрадут, чтобы добраться до тебя.

В зале повисла гробовая тишина.

– И может тогда, в конце концов, когда на свете будет много двойников Гарри Поттера, – уже кричал Гарри, – на меня перестанут пялиться, как на картину; и, если совсем повезет, то Лорд Волдеморт убьет кого вместо меня, так как не сможет отличить настоящего Поттера от двойника.

Дамблдор спрятал лицо в ладонях, МакГонагалл даже не заметила, как из ее глаз потекли слезы, а Снэйп опустил глаза, делая вид, что что-то ищет под столом.

– Ну? – громко произнес Гарри. – Есть желающие стать Гарри Поттером? Я готов сделать огромные скидки первым десяти!

Никто не проронил ни слова.

– Тогда прекратите пялиться на меня! – проорал Гарри. – Если еще раз я услышу за своей спиной шепот обсуждения, какой я герой, что снова выжил после схватки с Волдемортом, клянусь, я буду каждого награждать чем-то из своего знаменитого образа! И обещаю, что я начну не со шрама!

После этих слов Гарри сел обратно за стол и как ни в чем не бывало, продолжил завтракать. Школа была в таком шоке от слов Поттера, что несколько минут в зале было только слышно, как Гарри стучит вилкой по тарелке, пытаясь справиться с беконом. Но дрожащие руки не позволили парню нормально поесть, поэтому Гарри допил чашку кофе и быстро вышел из зала, не оглядываясь ни на кого.

Он вышел из дверей Большого зала и направился к выходу из замка. Там его встретили авроры.

– Вы куда-то собрались, мистер Поттер? – спросил один из них.

– Да, подышать воздухом, – резко ответил Гарри.

– Вам разрешили выйти, мистер Поттер? – спросил второй.

– Нет, но меня это не остановит, – еще резче ответил юноша.

– Простите, мистер Поттер, но мы вас не выпустим из замка без разрешения директора, – сказал аврор.

– Да ну? – вскинул бровь Гарри. – Сразимся, что ли?

Гарри достал палочку быстрее, чем авроры.

– Считайте, что вы уже мертвы, – констатировал Гарри, – вы слишком медлительны для меня, господа авроры. Выпустите меня.

– Поттер! – послышался голос Мастера Зелий.

Гарри обернулся как раз в тот момент, когда Снэйп подошел к нему.

– Опусти палочку, Гарри, – мягко сказал Снэйп, – господа, выпустите его, я пойду с ним. Не больше десяти минут, так что не надо никому докладывать, господа.

Авроры кивнули и открыли дверь. Гарри вышел на улицу уже залитую лучами летнего солнца. Зеленая трава наполнялась цветом с каждым проблеском света сквозь еще не успевшие уплыть облака. Кое-где еще блестели капельки росы, напоминая пролитые юношеские слезы. Но вся эта красота не радовала Гарри. Попросту говоря, он даже не замечал, как прекрасна природа.

– Я не умею говорить таких теплых слов, как Дамблдор, – сказал Снэйп, идя рядом с юношей, – все, что ты сейчас сказал, верно. Жестоко, но правильно. Я тебя понимаю, Поттер. Но больше так не срывайся. Слышишь меня, держи себя в руках, Гарри! Незачем всем показывать, как тебе тяжело, потому что тебе все равно никто не поможет. Никто не помогает, потому что не знают, что это такое. Ты понял мои слова, Гарри?

Снэйп остановил Поттера рукой, заградив ему дальнейший путь и развернул к себе. Профессор потрепал парня по волосам, уже местами поседевшим.

– Я знаю, что ты не можешь смириться с теми потерями, который выпали на твою долю, – тихо сказал Снэйп. – Мне жаль, что такая ноша выпала ребенку, еще не понявшему, как жить, будучи волшебником, но уже столкнувшимся с невероятным злом. Но теперь ничего не изменишь, Гарри, и у тебя есть только один путь, только один – победить это зло. Ты не один, тебе помогает самый могущественный маг в истории – Дамблдор. Тебе помогаю я, чем могу. У тебя есть друзья, мало, но они есть. И ты должен взять себя в руки, собраться и победить. А я помогу тебе, пока жив.

Снэйп посмотрел в его зеленые глаза, полные тоски и боли.

– Сейчас ты страдаешь от своей и от чужой боли, – продолжил Снэйп, – научись от нее избавляться. Пропускай ее мимо себя, как воду сквозь решето. Иначе тебя не хватит. Тебе нет семнадцати, а твои волосы покрыла седина. Конечно, я могу подсказать тебе, как избавиться от этого. Но эта седина лежит не только на твоих висках, Гарри, она на твоем сердце, а это плохо. Ведь, как сказал Дамблдор, твоя победа – в твоем сердце. Наполни его любовью. Если не к женщине, но к природе, к друзьям, к учебе, к чему угодно, что тебя радует. Не бросай Квиддитч, потому что там ты счастлив. Твое плечо не так слабо, как тебе сказали врачи. Ты можешь играть, если хочешь. Ты должен простить Гермиону Грейнджер, если любишь ее, потому что она готова покончить с собой из-за того, что поддалась на уговоры Крама, любя тебя.

– Откуда вы знаете? – спросил Гарри.

– Ты же знаешь, что мне нет равных в Окклюменции, Поттер, – ответил Снэйп и улыбнулся. – Ты хочешь услышать свои оценки за экзамены?

– Я их предсказал, Мастер, – сказал Гарри.

– Пойдем, – легонько подтолкнул юношу в спину Снэйп, – уроки еще неделю будут идти.

– Сейчас будут Зелья? – спросил Гарри.

– Не рад? – усмехнулся Снэйп, и тут Гарри вспомнил, что забыл сказать что-то очень важное.

Он резко затормозил, вместе с ним Снэйп остановился.

– В чем дело? – спросил Снэйп.

– Сэр, профессор, – начал Гарри, – я не могу найти слов, чтобы выразить вам мою благодарность за то, что вы снова и снова спасли мне жизнь. Вы едва не погибли сами, чтобы спасти меня во второй раз в тот вечер. Я не знаю, что еще сказать…

– Не говори ничего, – прервал его Снэйп. – Я все знаю, Поттер. Я давно все знаю про то, как ты ко мне относишься. Не думал, что буду так общаться с тобой, с сыном того, кого я презирал всю жизнь.

– Спасибо вам за все, сэр, – сказал Гарри.

– Урок начнется через три минуты, – сказал Снэйп, широкими шагами идя к каменной лестнице, – ты же не хочешь, чтобы я снял с тебя баллы за опоздание?

* * *

Гарри побежал вперед Снэйпа, чтобы никто не подумал, что они разговаривали. Рон протянул другу сумку, которую успел принести из их спальни.

– Ну, ты как? – спросил Рон. – Гулял?

– Проветривал мысли, – ответил Гарри более спокойно после разговора со Снэйпом. – Я перегнул.

– Ты все правильно сказал, – покачал головой Рон, – как только ты ушел, Дамблдор так грозно говорил со всеми, напугав первокурсников почти до обморока.

– И что он сказал?

– Чтобы не пялились на тебя и оставили в покое, – ответил Рон. – Дамблдор попросил относиться к тебе как к обычному студенту и не показывать пальцем. А еще он сказал, что ты передал его мысли только в грубоватой форме.

– Я рад, что ему понравилось, – съязвил Гарри.

– Слушай, Гарри, – тихо сказал Рон, – я хотел поговорить с тобой об одном…

Но Рон не успел договорить, потому что пришел профессор Снэйп и запустил класс внутрь. Гарри сел за первую парту, как обычно, Мастер Зелий встал рядом с ним, присев на край своего стола. Гарри заметил, что Снэйп выглядит так же, как после принятия омолаживающего зелья.

– Итак, – начал Снэйп в обычной надменно-презренной манере, – спешу вам сообщить результаты ваших экзаменов по Зельям.

Класс судорожно заерзал.

– Хотя на меня и оказали давление со стороны директора, – спокойно сообщил Снэйп, – мне удалось-таки поставить вам приблизительно те баллы, которые вы заслужили за ваши знания.

Половина класса схватилась за головы.

– Таким образом, – нагнетая обстановку продолжил Снэйп, – среди вас есть те, кто получил оценку «неудовлетворительно» за экзамен. Правда, к моему великому сожалению, таких студентов только четверо. Это…

Снэйп раскатал пергамент, а ученики попрятались под парты, чтобы другие не увидели их позора, если Снэйп назовет их имена.

– Мистер Макмиллан, – с удовольствием читал Снэйп, пробегая по пергаменту глазами, – это мисс Браун; мистер Финч-Флетчли, и мисс Парвати Патил.

Как и предполагалось, Снэйп завалил тех, кто сорвал ему урок.

– Не в моих правилах давать даунам второй шанс сдать экзамен, – скривился Снэйп, – но директор отменил мое решение. Так что, двоечникам будет позволено сдать экзамен еще раз, но уже без меня. Я надеюсь вас не увидеть в следующем году на моих лекциях, которые вам все равно не нужны.

Рон поднял руку.

– Да, мистер Уизли…

– Профессор Снэйп, – робко начал Рон, – а все остальным позволено продолжить учиться в вашем продвинутом курсе?

– На продвинутом курсе, Уизли, – сделал акцент Снэйп, – вы от волнения забыли, как правильно употреблять предлоги в английском языке? Да, все остальные сдали, и я буду вынужден терпеть вас еще один год.

Теперь руку подняла Гермиона.

– Да, – небрежно бросил Снэйп, так и не забывший ее слов.

– Профессор Снэйп, а есть те, кто получил высший балл за экзамен? – спросила Гермиона.

– Да, мисс Грейнджер, – скривился Снэйп, не глядя не девушку. – Один из вас получил высший балл за экзамен…

– Только один? – перебила его Гермиона, будучи уверенной, что она в числе "призеров".

– Вы не дали мне договорить, мисс Грейнджер, – еще больше скривился Снэйп, – снять с вас баллы или оставить после уроков?

Гермиона залилась краской.

– То-то, – протянул Снэйп, – как я сказал, один из вас получил высший балл, это вы, мисс Грейнджер.

У Гарри сердце упало под парту: ведь Снэйп сказал, что Гарри сдал экзамен.

– И еще один студент, – продолжил Снэйп, медленно переводя взгляд на ошеломленного Гарри, – получил помимо оценки «выдающееся» мою личную похвалу.

Гарри расплылся в улыбке.

– Пусть он сам решит, что для него важнее, – добавил Снэйп, сдерживая усмешку, – высший балл за экзамен, или личная похвала профессора Снэйпа, который получил гранд на разработанное зелье против вируса оборотней.

Гарри подпрыгнул на месте, едва не перевернув парту от радости.

– Вы получили гранд, профессор? – воскликнул Гарри. – Когда?

– Бумаги пришли вчера вечером, Поттер, – сообщил Снэйп под удивленные взгляды класса. – Мне дали гранд и,…очередной Орден, правда, высшей степени за вклад в науку.

– Они не могли проигнорировать такое открытие, сэр! – сиял Гарри. – Мне будет позволено поздравить Мастера Зелий?

– Даю добро, Поттер, – кивнул Снэйп, – правда, теперь мои регалии столь высоки, что я не буду просить тебя обращаться ко мне в полной форме, Поттер.

– А вы можете нам их хотя бы прочесть, сэр? – спросил Рон, который так же был восхищен тем зельем, которое помогло Люпину.

– Остальные непротив? – Снэйп окинул взглядом класс.

Студенты были полностью "за".

– Итак, – протянул Снэйп, разворачивая официальный пергамент и прочищая горло, – Мастер Зелий Высшей ступени; Почетный член Международной Ассоциации Алхимиков; Почетный Консультант Международной Ассоциации Целителей. Вам еще не скучно?

Класс тихонько захихикал.

– Кавалер Ордена за вклад в Магическую Медицину всех достоинств, – продолжил Снэйп, – Кавалер Ордена за вклад в Алхимию высшей ступени, а так же Кавалер Ордена за меценатство и поддержку Целительства, профессор Северус Снэйп.

– Неплохо, – выразился Рон, растягиваясь в улыбке.

– Но для многих я остаюсь мерзавцем и Упивающимся смертью, – неожиданно сказал Снэйп, испортив момент накорню, – что так и есть. А теперь, отложим лирику и перейдем к праздности…

Гарри не сразу понял, зачем Снэйп сделал в конце перечета своих регалий такую неприятную точку, но затем, догадавшись, мысленно согласился с Мастером Зелий высшей ступени.

* * *

За обедом Гарри заметил, что на него никто не смотрит, как раньше. Видимо, Дамблдор жестко поговорил со школой, промыв им мозги.

– О чем ты хотел поговорить со мной, Рон? – вспомнил Гарри за столом.

– Ах, да! – хлопнул себя по лбу Рон. – Снэйп меня поразил своими званиями, так что я забыл все начисто.

– Ну и? – подтолкнул Гарри, уже зная, о чем заговорит Рон. – Гермиона?

– Прочитал мои мысли? – скривился Рон. – Нечестно.

– Извини…

– Она страдает, Гарри, – уже серьезно сказал Рон Гарри на ухо. – Она совсем не спит, как мне девчонки сказали. Все время плачет и корит себя за Крама. Ты, правда, не желаешь ее больше знать, Гарри? Она любит тебя, всегда любила.

– А что ж тогда к нему-то пошла?

– Так бывает, Гарри, – протянул Рон, – девчонки – они сами не понимают, что делают. У них столько эмоций одновременно, что мы, парни, треснули бы по швам. Может, она просто хотела, чтобы ты ревновал и отбивал ее у Крама.

– Ага, – теперь Гарри стал растягивать слова, – а то она не знала, что я не буду этого делать! Она сама мне сказала, что не может выбрать одного из нас, потому что любит обоих – так не бывает, Рон!

– Она выбрала Крама назло тебе, Гарри! – присоединилась Джинни. – Она хотела, чтобы ты удерживал ее, а ты просто отступил. Вот она и сдалась Виктору. Он-то пер всем весом, как говорится.

– Невозможно забыть сцену, где он нес ее на руках и целовал, – выпалил Гарри, – я не могу! Особенно после того, как Крам отправил меня к Волдеморту! Я видел эту сцену, когда Лорд выворачивал меня наизнанку ядом.

– Что? Он тебя травил? – ужаснулись Уизли.

– Яд Слизерина, – сказал Гарри, – лучше не буду рассказывать. Я не готов пока мириться с этим, не могу, ребята, простите. Кстати, а кто убил Крама?

– В газете написано, что авроры, – медленно проговорил Рон.

– А-а, – протянул Гарри, все поняв. – Идем, Рон, послушаем оценки по Защите.

Гарри украдкой посмотрел на Гермиону, та поймала его взгляд, но подходить не стала. Шестой курс потянулся к кабинету Защиты от Темных Сил. Те, кого Снэйп завалил на Зельях, все же были уверены, что экзамен по второму предмету, который ведет Мастер Зелий, они сдали успешно. Именно с оглашения результатов экзаменов Снэйп и начал урок.

– Так, – протянул профессор, раскатывая пергамент, – с прискорбием сообщаю, что переводной экзамен на седьмой курс вы сдали успешно. Хотя я ожидал от вас более высоких результатов, но, видимо, одной любви к предмету недостаточно, чтобы преуспевать в нем. Предполагалось, что шестикурсник должен в совершенстве владеть искусством дуэли в рамках объема знаний для шестого года обучения в магической школе. Однако половина студентов не смогла продемонстрировать мне и половины тех заклинаний, которые я вам показывал в течение года. Посему…

Снэйп отложил пергамент на стол, а сам стал расхаживать величавой походкой между рядами парт.

– Если, конечно, директор не изменит своего решения оставить меня на посту преподавателя Защиты от Темных Сил, – продолжил Снэйп, – то в следующем году готовьтесь к тому, что я буду готовить вас к выпуску так, будто вы на экзамене будете сражаться против Упивающихся смертью.

Класс удивленно и нервно переглянулся.

Тем, кого не устраивает мой план на будущий год, – не терпящим возражений тоном произнес Снэйп, – вы знаете, где дверь.

Никто не дернулся с места.

– Принимаю это как ваш ответ, что все остаются, – подытожил профессор, – начнем урок. Так как в школах запрещено преподавать черную магию, что я считаю неверным, я отобрал для изучения проклятия, по силе разрушения и защиты, ни в чем не уступающие заклинаниям черной магии.

Пэнси подняла руку вверх.

– Да, Пэнси…

– Мастер Снэйп, – начала Пэнси, – а почему в школах нельзя преподавать черную магию? Ведь она вовсе не означает, что мы все станем Темными Лордами, если будем ее изучать, сэр.

– Вы правы, мисс Паркинсон, – ответил Снэйп, – но, если вы не знаете…для изучения черной магии без опасности нанести себе и другим вред, необходимо знать и контролировать ту заложенную в волшебнике силу черной магии, которая есть в каждом из нас. К сожалению, очень часто, маги, изучающие черную магию с целью усилить свою магическую мощь, попадают под влияние самой черной магии, и она, а не они, начинает ими управлять. А так как в каждом классе находится не меньше тридцати, а в младших классах, и сорок студентов, не возможно с каждым работать индивидуально.

Ученики были поражены, как грамотно, спокойно и учтиво Снэйп отвечал на их вопросы. Следующий вопрос задал Рон.

– Профессор Снэйп, то есть, для изучения черной магии сначала необходимо научиться владеть собой?

– Вы задали очень узкий вопрос, мистер Уизли, – хладнокровно ответил Снэйп, – но я его дополню. Несомненно, что любой уважающий себя человек, не то, что волшебник, должен уметь сдерживать свои эмоции. Магия способна подчинять себе человека, если он полностью отдает себя под ее власть. Особенно, черная магия. Если маг, погнавшись за развитием своей силы, которую почти всегда гарантирует правильное изучение черной магии, не сможет удержать свою мощь под контролем,…короче говоря, не стоит браться за постижение черной магии без помощи знающего человека, иначе вы навредите не только своей магической энергии, но и подвергните опасности людей вокруг вас. Еще вопросы?

Гермиона подняла руку; Снэйп скривился, видимо, не желая отвечать именно на ее вопрос, но позволил ей сказать.

– Профессор Снэйп, – тихо спросила Гермиона, – а как распознать в волшебнике черного мага? Я имею в виду, как определить, какая сила скрыта в маге – черная или белая? Вы, например, сможете сейчас определить среди нас тех, в ком преобладает черная магия?

– Вы задали сразу три вопроса, мисс Грейнджер, – недовольно ответил Снэйп, – не уверен, что смогу вам коротко дать ответ на ваш первый вопрос. Если сжато ответить на второй вопрос, то я хотел бы заметить, что и белая, и черная магии сами по себе не представляют реальной опасности. Все зависит от того, кто управляет этими силами. Опытный волшебник без труда определит преобладание тех или иных мощностей, которые присутствуют в человеке.

– А на третий вопрос вы ответите сэр? – повторила вопрос Гермиона.

– Смею вас заверить, мисс Грейнджер, – с еще больше недовольством ответил Снэйп, – что мне известно обо всех ваших, студентов, я имею в виду, возможностях, еще с первого курса. Мне достаточно было одного взгляда на вас, например, мисс Грейнджер, чтобы понять, что ваша сила отнюдь не в волшебной палочке.