Текст книги "Гарри Поттер и двойной капкан"

Автор книги: Rulez

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 50 страниц)

– Конечно, мистер Поттер, – ответил Уорриэлз.

– Мастер Снэйп, – начал Гарри, – а как вы можете объяснить их слова, которые они говорили? Насколько мне известно, когда человек находится под проклятием подвластия, он выполняет только определенные задачи. Не слышал я о том, чтобы можно было заставить троих людей что-то делать, еще и, приказывая им, что и как говорить!

– Вы так думаете, мистер Поттер? – спросил Снэйп.

– Я уверен в этом, профессор Снэйп, – парировал Гарри. – Насколько известно из истории Хогвартса, вся территория школы защищена множеством охранных чар. Таким образом, Темный Лорд не мог приказывать им, что делать. Если, конечно, в это время он не стоял в десяти футах от раздевалки с палочкой.

– Мистер Снэйп, похоже, что ваша уловка не пришлась к месту, – сказал министр, – Поттер разбил вашу теорию в пух и прах!

– А что, кроме Поттера никто не может ничего сказать? – сказал Снэйп. – Вы тут все безоговорочно верите любому слову всеобщему любимцу!

– Мистер Снэйп, не забывайтесь, где вы находитесь! – прервал его Уорриэлз.

– Как директор школы Хогвартс, – встал Дамблдор, – могу уверить, что на территории замка нельзя безоговорочно контролировать чужой разум, воздействуя на него заклятием «Imperious» без постоянного наблюдения. К тому же, исходя из данных по урокам защиты четвертого курса, эти господа не подвластны такому проклятию. Насколько мне известно, и Крэбб, и Гойл, и Малфой легко способны разрушить чары подвластия через несколько минут.

– Возможно, что мы можем это проверить академически, Дамблдор? – спросил Снэйп.

– Несомненно, еще и практически, Северус, – согласился директор. – Можно, прямо сейчас, с позволения суда.

– Господа Малфой, Крэбб и Гойл, – обратился к ним Уорриэлз. – Вы можете противостоять проклятию Imperious?

– Нет, – хором ответили они.

– Я прошу аврора наложить на мистера Малфоя заклятие подвластия, – приказал министр.

– Это незаконно! – возмутился Малфой.

– Если вы отказываетесь доказать, что вам приказывал Темный Лорд, мистер Малфой, – громко сказал Уорриэлз, – вы тем самым подтвердите свою вину! Решайте!

– Позвольте это сделать мне, мистер Уорриэлз, – попросил Снэйп. – Я знаю, чего Драко никогда не сделает по собственной воле.

– Если он согласен, – махнул рукой Уорриэлз.

– Драко, ты согласен? – спросил его Снэйп.

– Да, – ответил Малфой.

– "Imperio!" – крикнул Снэйп, наводя на Малфоя палочку. – Скажи, что Гарри Поттер – твой самый любимый ученик и близкий друг.

Весь зал наблюдал за Малфоем, чьи глаза выражали внутреннюю борьбу.

– Драко, признайся, что ты любишь Гарри Поттера, как брата, – сказал Снэйп, держа заклинание.

– Никогда! – выкрикнул Малфой, и Снэйп опустил палочку.

– Мистер Малфой, вы преодолели заклятие подвластия через сорок секунд, после того, как мистер Снэйп приказал вам назвать Поттера вашим лучшим другом, – сообщил Уорриэлз. – Думаю, что нам все ясно.

– Но я не могу назвать его моим другом! – попытался реабилитироваться Драко. – Попробуйте заставить меня сделать что-то другое!

– Хорошо, попробуем другой вариант, – сказал Снэйп, снова поднимая на Малфоя палочку. – "Imperio!" отрекитесь от своих родителей, потому что они – слуги Темного Лорда.

Зал снова охнул от такой смелости Снэйпа, Гарри, смотрел на Малфоя, не отрываясь.

– Драко, ты должен отречься от своих родителей, потому что ты не разделяешь их преданность Темному Лорду, – повторил Снэйп. – Сделай то, что я сказал!

– Я…, – промямлил Малфой, – я…, от…, от…, отказываюсь такое говорить!

– Браво, Мастер, – прошептал Гарри, а Дамблдор улыбнулся.

– Думаю, что ваша преданность Темному Лорду не вызывает у нас никаких сомнений, мистер Малфой, – подытожил министр. – Советую вам признаться в содеянном, господа, тем самым вы облегчите свою участь.

– Мой отец все равно вытащит меня из Азкабана! – заорал Малфой. – Он сбежал оттуда с помощью Темного Лорда, и нам тоже помогут!

– Драко, тебе не стоило такого говорить, – покачал головой Снэйп. Затем тихо прошептал Малфою на ухо, – ты что, совсем идиот, Драко? Я не должен был сопротивляться моему заклятию, и сделать то, что я просил! Ты все испортил!

– Как я мог сказать, что люблю Поттера? – удивился Драко.

– А я должен был спросить у тебя, любишь ли ты Милорда, чтобы тебе поверили те, кто против него? – спросил Снэйп. – Я думал, что ты умный, Драко, и сам догадаешься. Ты подставляешь не только меня, но и Милорда тоже! А мне еще отвечать перед ним!

– Когда я увижу его, то скажу, что вы сделали все, что смогли, – ответил Драко. – Не думаю, что долго задержусь в Азкабане.

– Итак, – сказал Уорриэлз. – Те, кто согласен признать господ Малфоя, Крэбба и Гойла в умышленном нападении на мистера Поттера – прошу поднять руки.

Зал почти единогласно проголосовал "за".

– Принимая во внимание, что господа Крэбб и Гойл не использовали Непростительные заклятия, – начал министр, – однако, учитывая серьезность последствий и тяжесть нанесенных травм, выношу на голосование возможное наказание.

– Согласно уголовному магическому кодексу, статьи 123 от 1765 года, – продолжила мадам Боунс, – нанесение тяжких телесных повреждений, произведенных по отношению к маглу или волшебнику, принимая во внимание отягчающие обстоятельства, приговорить Винсента Крэбба и Грегори Гойла к семи годам заключения в магической тюрьме Азкабан без права досрочного освобождения. Кто за – прошу поднять руки. Принято. Уведите господ Крэбба и Гойла.

Авроры подошли к слизеринцам и вывели их из зала, предварительно заковав в невидимые наручники.

– Мистер Малфой, прошу встать, – приказал Уорриэлз.

Драко поднялся, будучи уверенным, что завтра же, он выйдет с помощью Волдеморта из тюрьмы.

– Выношу на голосование следующие обвинения, – сказал Уорриэлз. – В организации преступления с целью покушения на убийство мистера Гарри Поттера признать мистера Драко Малфоя виновным. Прошу суд проголосовать.

Зал единодушно поднял руки.

– Далее, – продолжил Уорриэлз, – в применении к мистеру Гарри Поттеру непростительного проклятия Crucio, Dolor Vomical и запрещенное проклятие черной магии Arcvidilio, признать мистера Драко Малфоя виновным. Прошу суд проголосовать.

Снова руки подняло большинство волшебников.

– Считаю причастность мистера Драко Малфоя к Темному Лорду доказанной, – продолжал Уорриэлз, – согласный прошу поднять руки. Принято. Остался еще один пункт, который мы не рассматривали. Мистер Поттер предоставил суду письменное подтверждение того, что за поступками мистера Малфоя стоит Темный Лорд. Зачитываю суду записку, которую Драко Малфой передал на уроке мистеру Поттеру: Поттер, что же твои покровители не наказали меня? Ты им стал безразличен? Может, тогда мы с ребятами порезвимся с тобой еще разок? Но на этот раз я завершу начатое дело до конца.

Даже не надейся, что нас исключат, Поттер. Нам вообще ничего не будет, понял? За нами стоит невероятная власть, Поттер. Ты понимаешь, что за моей спиной – сам Темный Лорд!

Зал прокомментировал сказанное в записке дружным возмущением.

– В этом тексте содержится угроза повторения попытки убийства, – подытожил Уорриэлз. – Считаю, что эти слова можно расценивать, как прямую угрозу мистера Малфоя к мистеру Поттеру. Как оценивает это суд?

Почти все волшебники в лиловых мантиях подняли руки вверх.

– Мадам Боунс, прошу вас вынести решение суда, – предложил министр магии.

– По обвинениям в нанесении тяжких телесных повреждений, использования Непростительных проклятий, прямой связи с Темным Лордом и угрозе убийства признать мистера Драко Малфоя виновным по всем пунктам, – сказала мадам Боунс. – Принимая во внимание всю тяжесть обвинений, предъявляемых мистеру Малфою, согласно магическому уголовному кодексу, а именно статьям 456, часть вторая; 630 и 724, часть третья, приговорить мистера Драко Малфоя к пожизненному заключению без права помилования. Прошу суд проголосовать.

– Мистер Малфой, – Амос Диггори поднялся со скамьи, – хотите что-нибудь сказать, мистер Малфой?

– Жаль, что я не пробуду в вашей тюрьме слишком долго, мне там понравилось, – усмехнулся Драко, приведя в ропот зал суда.

– Вам смешно, мистер Малфой? – удивился министр. – Вы понимаете, что вас отправят в Азкабан?

– Они все равно найдут меня, и вытащат из любой тюрьмы! – уверенно сказал Малфой. – А Поттеру я бы посоветовал написать завещание! Тебе не дожить до конца года, Поттер, я говорил тебе!

– Уверяю тебя, Малфой, что когда я убью Темного Лорда, я принесу тебе передачу в тюрьму, – засмеялся Гарри. – За все надо платить, Малфой. И твой отец уже подписал себе приговор, как и все те, кто стоит рядом с Темным Лордом!

– Уведите мистера Малфоя, – крикнул Уорриэлз.

Авроры увели Малфоя, который даже не сопротивлялся.

– Суд объявляется закрытым, – сказал Амос Диггори.

– Ты молодец, Гарри, – сказал Дамблдор, глубоко вздохнув. – К нам идет Северус.

– Ты доволен, Поттер? – тихо спросил Снэйп, пожимая руку директору.

– Я боялся, что Малфой догадается, что ему надо сделать, когда вы предложили применить заклятие подвластия, – ответил Гарри.

– Не я же с ним занимаюсь, – усмехнулся Снэйп. – Меня он никогда не слушал – вот и получил. Если бы он не был столь уверен в том, что Люциус его вытащит – не вел бы так себя. Но он поверил, что я хотел ему помочь.

– А вы думаете, что их не будут вытаскивать? – спросил Гарри у Снэйпа и Дамблдора.

– Они будут в Азкабане, – сказал директор. – Дементоров там нет, возможно, что их и попытаются вытащить. Но, в любом случае, они не вернутся в Хогвартс, их исключили еще в прошлом месяце.

– А Малфой? – спросил Гарри. – Куда посадят его?

– Об этом не скажут по моей просьбе, – ответил Дамблдор. – В газетах напишут, что его тоже посадили в Азкабан.

– Приманка? – догадался Гарри.

– Да, в Азкабане уже никого нет, – сказал Снэйп, – когда оттуда ушли Дементоры, всех заключенных перевели в другие тюрьмы. Причем, многие из них в других странах.

– Вот как? – удивился Гарри. – Тогда куда же отправят Крэбба и Гойла?

– Хочешь передать им гостинцев, Поттер? – съязвил Снэйп.

– Пока всех троих будут содержать в министерстве магии, – ответил Дамблдор.

– Потом их перевезут куда-нибудь, – перехватил Снэйп. – Не думаю, что Лорд будет тратить силы на освобождение отпрысков своих незадачливых подручных.

– А вдруг? – сказал Гарри. – Малфой, вроде у Лорда на хорошем счету…

– Уж не проникся ли ты жалостью к Драко? – снова съязвил Снэйп. – Тебе так хочется, чтобы его вытащили из тюрьмы?

– Нет, пусть он там сгниет, скотина, – жестко сказал Гарри, и Дамблдор укоризненно покачал головой.

– Где твои манеры, Поттер? – одернул его Снэйп. – А не отметить ли вам маленькую победу над моим факультетом, Дамблдор?

– Ваш торт еще ждет нашего чаепития, сэр, – подхватил Гарри.

– Он еще жив? – удивился Снэйп.

– Несомненно, сэр, – ответил Гарри.

Глава 30. Изо всех сил…

Гарри вернулся в Хогвартс вместе с Дамблдором и Снэйпом к обеду. Они вошли в Большой зал втроем, чем сильно удивили школу. Едва Гарри сел за стол Гриффиндора, как на него тут же посыпались вопросы, где он был, да еще в такой компании. Гарри постарался увильнуть от ответов, но тут Дамблдор взялся держать речь, представ перед школой.

– Друзья мои, – начал он, – позволю себе сообщить вам новость, которая появится в газетах только завтра. Все вы знаете, что в феврале месяце на одного из наших шестикурсников было совершено предательское нападение. После матча Гриффиндор – Хаффлпафф, в раздевалке на Гарри Поттера напали трое неизвестных, едва не убив его. К великому сожалению сообщаю вам, что это были трое наших учеников с факультета Слизерин – Драко Малфой, Грегори Гойл и Винсент Крэбб. Так как их действия вышли за рамки устава правил школы Хогвартс, им было предъявлено обвинение в нарушении уголовного магического кодекса. Сегодня я присутствовал вместе с Гарри на суде, где трое напавших на него бывших учеников нашей школы были признаны виновными по всем обвинениям. К тому же, Драко Малфой сознался в связях с Темным Лордом и еще одной угрозе убийства мистера Поттера. Несомненно, что такие обстоятельства негативно скажутся на авторитете нашей школы, но виновные должны были понести заслуженное наказание. Прошу у вас прощения, что прервал обед. Спасибо.

Дамблдор сел за преподавательский стол, а школа принялась обсуждать услышанное. Гарри не мог спокойно поесть, потому что его со всех сторон дергали, прося рассказать подробности. Через двадцать минут у него лопнуло терпение.

– Да отстаньте вы от меня все! – закричал он на весь зал. – Вам что, доставляет удовольствие слушать о том, как они издевались надо мной? Для самых любопытных могу открыть персональные курсы уроков пытки Лорда Волдеморта! Есть желающие ощутить на себе его проклятия пыток? Нет? Тогда отвалите все от меня!

– Гарри, подойди ко мне, пожалуйста, – спокойно сказал Дамблдор.

Гарри перешагнул скамью и подошел к директору, пылая от гнева на всю школу.

– Гарри, тебе надо успокоиться, – мягко сказал Дамблдор.

– Да? Да их всех просто прикалывает представлять себе, как мне было больно! – крикнул Гарри. – Я не намерен этого терпеть!

– Гарри, я знаю, что тебе тяжело, но возьми себя в руки, – настойчиво сказал Дамблдор. – Северус, я попрошу тебя дать Гарри успокоительного зелья – он на грани срыва.

– Хорошо, директор, – безразлично ответил Снэйп, расправляясь с куском мяса.

– Мне не нужна нянька! – бросил Гарри, окончательно потеряв контроль над эмоциями.

– Вот как? – бросил Снэйп, даже цвет его лица изменился. – Хорошо, Поттер, я больше не буду тебе помогать… ни в чем, раз ты так говоришь.

– Северус, прошу тебя, не принимай его слова близко к сердцу, – тут же спохватился Дамблдор. – Он на взводе, пойми его.

– Это не дает ему право так говорить со мной, – Снэйп бросил нож и вилку на стол, кинул в тарелку салфетку, и встал из-за стола. – Больше не рассчитывай на меня, Поттер.

И Снэйп стал уходить из зала, даже не взглянув через плечо. Гарри резко развернулся и побежал за Снэйпом, профессор еще не вышел из зала.

– Сэр! – крикнул Гарри, несясь со всех ног. – Сэр!

Но Снэйп не оглянулся, сделав вид, что не слышал голоса Гарри. Юноша догнал Мастера Зелий, когда тот уже спускался в подземелья.

– Сэр, подождите! – кричал Гарри. – Профессор Снэйп!

Снэйп резко затормозил и повернулся к Гарри лицом. Юноша даже оторопел, увидев выражение лица профессора: Снэйп был чернее тучи, брови слились в одну длинную черную полоску, черные глаза смотрели на парня с такой неприязнью, которая была знакома Гарри с первого курса.

– Простите меня, сэр, – сказал Гарри, глядя в глаза Снэйпу. – Я не хотел.

– Ты умолял меня вернуться ради тебя, Поттер, – почти шепотом сказал Снэйп, и Гарри понял, что профессор в степени крайнего раздражения и разочарования. – Я вернулся только из-за тебя, я простил предательство Дамблдора ради тебя, Поттер! А ты, ты снова меня разочаровал, напомнив мне твоего отца. Ты не смог измениться, как и он. Я больше не желаю заниматься с тобой в частном порядке; я освобождаю тебя от статуса моего ассистента на уроках зелий; я закрываю дуэльный клуб; и, как я сказал тебе ранее, не рассчитывай больше на мою помощь, Поттер.

Снэйп развернулся и продолжил спускаться, кинув Гарри через плечо:

– Да, и я не желаю с тобой даже разговаривать, Поттер. Никогда больше не подходи ко мне. Для тебя я стал глухим, слепым и немым.

Снэйп ушел, оставив Гарри в полном смятении. Гарри простоял на том месте, где расстался со Снэйпом минут двадцать, снова и снова повторяя в голове слова профессора. Снэйп слов на ветер не бросает, и если он сказал, что не будет замечать Гарри, так и будет. Гарри прислонился к стене, и медленно сполз вниз.

– Что я наделал, – сказал он сам себе в отчаянии, – что же я наделал…

Он просидел там несколько часов, пытаясь найти себе оправдание, но так и не нашел такового. Мимо Гарри проходили ученики, шедшие либо «на», либо «с» уроков зелий. Никто ему ничего не сказал, да он бы и не услышал – все его мысли были там, где он обидел Снэйпа.

– Какой же я дурак, – сказал Гарри вслух. – Как же я умею терять тех, кто мне помогает. И я действительно так похож на своего отца, как ты говоришь, Снэйп. Я такой же идиот, как и он – всегда думаю только о себе.

Гарри уже замерз, но сил встать у него уже не было – потрясение сначала от суда над троицей Слизерина, потом ссора со Снэйпом выбила из него весь дух. Он потерял счет времени; уроки закончились, и Гарри надеялся, что встретит Снэйпа, когда тот пойдет на ужин.

Но надежды Гарри не оправдались – Снэйп, видимо, решил не ходить на ужин или пошел другим путем. Гарри услышал, как к нему приближаются чьи-то шаги. Это был Дамблдор; он присел на корточки рядом с юношей, и положил руку на его левое плечо.

– Гарри, пойдем на ужин, – тихо сказал старик. – Идем, ты замерз, сидя на холодном камне.

– Я не хочу, – крайне расстроенным голосом ответил Гарри. – Какой же я болван! Он сказал, что больше не хочет меня видеть, слышать, что не будет мне помогать. Почему я такой идиот, что теряю всех, кто мне дорог?!

– А Северус стал тебе дорог, Гарри? – спросил Дамблдор.

– А могло быть по-другому? – сказал Гарри. – Он столько сделал для меня, а чем я его отблагодарил? Обидел его, не сдержав эмоций! Выставил себя полным идиотом и копией своего отца – эгоиста!

– Ты не должен так говорить о Джеймсе, Гарри, – поправил его Дамблдор.

– Но так и было! – сказал Гарри. – Снэйп был прав, говоря мне о том, что мой отец и крестный были задирами и эгоистами. Я вырос таким же, как они. Я поругался со своими друзьями, я поссорился со Снэйпом, я грубил вам, злясь на то, что он ушел после ваших слов. Я теряю всех, кто мне дорог, и кто мне помогает. Так я ничего не добьюсь, так я проиграю Волдеморту. Тем более, если Снэйп не будет мне помогать.

– Гарри, я думаю, что Северус отойдет, и простит тебя, – сказал Дамблдор. – Он очень сильно изменился за последний год – в этом только твоя заслуга, Гарри. Даже мне не удавалось сделать этого за столько лет. Ты смог найти путь в его сердце, смягчив его боль и ненависть, я уверен, что Северус не будет зачеркивать этот год просто так. Он, в какой-то мере, даже благодарен тебе за то, что ты перестал видеть в нем врага. Ведь вся школа видит в нем только плохое, мало кто знает, что он делает, и как рискует ради всех.

– Как мне добиться его прощения? – спросил Гарри.

– Не знаю, Гарри, – ответил Дамблдор. – Ты за последнее время так сблизился с Северусом, что только ты сам сможешь найти на это ответ. А сейчас пойдем на ужин.

Дамблдор помог Гарри дойти до Большого зала. Едва переступив порог, Гарри сразу же посмотрел за стол преподавателей, ища глазами Снэйпа. Тот читал книгу, ковыряя ложкой в пудинге, и даже не посмотрел в сторону юноши. Гарри плюхнулся на скамейку рядом с Гермионой.

– Как ты, Гарри? – спросила она, посмотрев на него с сочувствием.

– Налей мне чаю, Гермиона, пожалуйста, – попросил он. – У меня нет сил даже в левой руке.

Гермиона налила Гарри чаю и подвинула к нему пудинг.

– Что произошло? – спросила она. – Ты поругался со Снэйпом?

– Не спрашивай меня, Гермиона, – взмолился Гарри, тут же вспомнив, что вчера вечером он стер троим друзьям память о жене Снэйпа. – До чего вы вчера договорились, после того, как я ушел наверх?

– А ты как думаешь, Гарри? – спросила она.

– Ни о чем, – удивился Гарри. -

– О чем вы шепчетесь? – спросил Рон.

– Не твое дело, – обрезал Гарри.

– Гарри, я знаю, что ты сильно переживаешь из-за многих событий, – сказал Рон очень тихо, – я еще раз прошу у тебя прощения за свои слова.

– А я еще раз говорю тебе "нет", – резко ответил Гарри, вставая из-за стола, почти ничего не съев.

– Гарри, ты даже не поел, – попыталась его остановить Гермиона.

– Мне не до еды, – бросил Гарри через плечо, и уверенной походкой пошел к Снэйпу, который только что вышел из-за стола преподавателей. Гарри преградил тому дорогу, так что профессор был вынужден остановиться. – Сэр, не могли вы уделить мне минуту, пожалуйста, сэр.

Снэйп смотрел возможность обхода, но Гарри закрыл собой проход к дверям Большого Зала.

– Сэр, – снова обратился Гарри, – я умоляю вас, мы можем поговорить?

– Уйди с дороги, – прошептал Снэйп, глядя на стол Рэвенкло. – Или я тебя сам отодвину.

– Я прошу вас простить мою горячность, сэр, – сказал Гарри, глядя в глаза Снэйпу, хотя тот их старательно отводил. – Я не хотел вас обидеть, Мастер Снэйп, прошу вас.

– Уйди с дороги, – зловещим голосом сказал Снэйп.

– Мне очень нужна ваша помощь, сэр, – сказал Гарри.

– Ты ясно выразил свое желание по этому поводу, – ответил Снэйп, – отвали от меня, ты мне надоел, Поттер.

– Сэр, я…

– "Manus Pactium!" – выкрикнул Снэйп, и Гарри отлетел на двадцать метров, сильно ударившись о каменный пол.

– Северус, что ты делаешь?! – заорал Дамблдор, практически перелетев через стол. Но Снэйп даже ухом не повел, и быстрым шагом вышел из зала. Гарри чудом не повредил правое плечо, но сильно ударился головой, так что почти ничего не видел и слышал.

– Гарри? – позвал его Дамблдор, опускаясь рядом с ним на колени. – Гарри, ты меня слышишь?

Но Гарри закатил глаза, и ушел в забытье.

* * *

– Как ты мог такое сделать, Северус? – отчитывал Снэйпа Дамблдор в своем кабинете. – Ты же мог его покалечить! Ты раньше никогда себе такого не позволял.

– Увольте меня, Дамблдор, – спокойно сказал Снэйп, – и все проблемы закончатся.

– Я не могу этого сделать в конце года, Северус, – ответил Дамблдор.

– Тогда я уйду сам – мне тут больше нечего делать, – сказал Снэйп.

– Северус, ты напоминаешь мне ребенка, которого обозвали плохим словом в песочнице, – сказал Дамблдор. – Ты же умный мужчина, Северус, так нельзя…

– Можно, – ответил Снэйп, глядя в голубые глаза директора. – Мне можно все.

– Ошибаешься, – сказал Дамблдор. – Если ты уйдешь, а с Гарри что-то случится, ты себе этого не простишь. Ты нам нужен, Северус!

– Да ну? – скривился Снэйп. – То-то я и смотрю, что вся школа преисполнена любовью ко мне! Меня тут все ненавидят, так чего же они ждут от меня?

– Северус, все зависит только от тебя самого, – сказал Дамблдор. – Ты же смог найти контакт с сыном человека, которого ты ненавидел с первого курса.

– Я сделал большую ошибку, сблизившись с младшим Поттером, – сказал Снэйп. – Боюсь, что эта ошибка будет мне стоить жизни.

– Не говори так, Северус, – покачал головой Дамблдор. – Все будет хорошо.

– Нет, не будет, – ответил Снэйп, вставая из кресла и подходя к окну. – Меня подозревают в измене.

– Кто? – выдохнул Дамблдор. – Том?

– Да, я чувствую это, – сказал Снэйп очень тихо. – Я боюсь, что он скоро устроит проверку на верность всем Упивающимся. Слишком часто его планы стали рушиться. Он подозревает кого-то из самого близкого окружения. А ближе меня у него никого нет.

– А Люциус? – спросил Дамблдор с тревогой.

– Он надоел Лорду постоянными всхлипываниями и провалами, – ответил Снэйп. – А почему ты думаешь, что Том думает на тебя?

– Больше никто из нас не работает так близко к вам, как я, – сказал Снэйп, возвращаясь в кресло. – Если он устроит проверку, боюсь, что я не вынесу этого, Дамблдор.

– До пика его подозрительности еще далеко, Северус, – сказал Дамблдор. – Мы же ничего не делаем против него в открытую.

– Он говорил с Поттером, когда парень был рядом со мной, помните? – сказал Снэйп. – Поттер имел неосторожность назвать имя Лорда при мне, и Лорд это почувствовал.

– Том тебя спрашивал об этом?

– Да, – ответил Снэйп. – Вроде бы, Поттер скрыл истинную причину, по которой он находился рядом со мной, что-то соврав Лорду. Только это лишь усилило подозрительность Лорда. Он меня не вызывал уже очень, очень давно. Видимо, он ждет каких-то действий со стороны Ордена Феникса, чтобы уличить меня.

– Северус, возможно, ты просто слишком устал от этой игры, и твоя тревога подставляет тебе разные несуществующие ситуации, – сказал Дамблдор.

– Лорд еще не знает, чем закончилось дело Малфоя, – прошептал Снэйп. – Если Люциус ему накапает на меня, тут уж мне не поздоровится.

Я уверен, что все обойдется, Северус, – сказал Дамблдор. – Наш спектакль был сыгран отлично.

– Я не уверен, что среди работников министерства нет шпионов Лорда, – надавив пальцами на глаза, сказал Снэйп. – Я так устал, Дамблдор. Вы себе не представляете, как я устал жить. Вроде бы, я почувствовал, что мальчишка тянется ко мне с неким подобием привязанности. Но он так и не смог перебороть свой темперамент, доставшийся ему от отца.

– Ты и сам к нему привязался, Северус, – тихо сказал Дамблдор. – Он тебе напомнил о ком-то?

– Я…, – Снэйп оборвал себя на полуслове, закрыв лицо ладонями и опустив голову.

Дамблдор посмотрел на мужчину взглядом, полным сочувствия, когда плечи Снэйпа стали едва заметно подрагивать. Старик встал из своего кресла, и медленно подошел к Снэйпу, подвигая соседнее кресло как можно ближе. Дамблдор протянул свою руку к Снэйпу, слегка сжимая широкие плечи Мастера Зелий.

– Северус, расскажи мне все, – тихо и мягко сказал старик.

Плечи Снэйпа стали дрожать еще сильнее, он убрал руки от лица, и Дамблдор увидел, как из черных, обычно холодных глаз Снэйпа, течет слеза.

– Сегодня моему сыну было бы пятнадцать лет, – выдавил он.

– Мальчик мой, – выдохнул Дамблдор, зажимая ладонь Снэйпа между своими ладонями. – Эмма ждала ребенка?

– Да, – каждое слово Снэйпу давалось с большим трудом; он сдерживал себя из последних сил, чтобы не разрыдаться перед стариком. – Я даже знал, что это будет сын.

– Северус, – прошептал Дамблдор, – сынок, мне очень жаль. Я не могу выразить, как мне жаль.

– Он убил всех, кого я любил, – сказал Снэйп, его дыхание сильно прерывалось от волнения. – Я не знаю, почему я еще жив, Дамблдор. Я должен был умереть вместе с моей семьей много лет назад, но он оставил меня умирать. Я умираю все эти годы, Дамблдор, и это – самая страшная пытка, которую он когда-либо выдумал. Моей жизнью движет только месть за смерть моей любимой и неродившегося сына. Я не знаю, почему я не позволил Люциусу убить меня во время нашей дуэли. Надо было умереть тогда быстро и безболезненно.

– Не надо так, Северус, – сказал Дамблдор, вставая позади кресла Снэйпа, – мы победим, и ты сможешь жить дальше. Ты еще так молод, чтобы не надеяться быть счастливым.

– Нет, Дамблдор, – дрожащим голосом сказал Снэйп, вставая и снова подходя к окну. – Я не доживу до этой победы. Я чувствую, что мои дни сочтены.

– Не говори так, сынок, – ласково сказал Дамблдор, обнимая Снэйпа за плечи. – Ты мне очень дорог, Северус, ты мне, как сын. Я не хочу, чтобы так говорил и так думал, мне очень больно от твоих слов. Ты вырос на моих глазах…

– Я говорю то, что чувствую, Дамблдор, – ответил Снэйп, снова закрывая ладонью глаза. – Никогда не думал, что буду рыдать перед вами, изливая душу, которая уже мертва. Но, кроме вас, у меня никого нет, Дамблдор.

Снэйп замолчал, так как голос уже срывался навзрыд. Дамблдор повернул его к себе лицом и по-отечески прижал к себе. Снэйп уткнулся лицом в плечо старику.

– Я никогда бы не поверил, что стану таким слабым, – пробормотал Снэйп, – мне стыдно за себя, за свою слабость, за грусть, за тоску, за боль.

– В этом нет ничего постыдного, Северус, – сказал Дамблдор, проводя рукой по длинным черным, как смоль, волосам Снэйпа. – Твоя душа изранена тоской о потерянном счастье, я понимаю, как тебе тяжело. Ты такой же человек, как все, Северус. В том, что ты страдаешь, нет ничего плохого. Ты сильный человек, очень сильный и мужественный, но, даже твоей силе и терпению приходится нелегко. Ты любил женщину, которой тебя лишили; убили твое дитя, еще не появившееся на свет – это жестоко и несправедливо. Твоя боль понятна и не должна быть осуждаема. Даже сильные мужчины, такие, как ты, имеют слабости и имеют право плакать, когда боль утрат затмевает собой весь мир. Но ты должен жить дальше, Северус, ты должен. Ради мальчика, который к тебе потянулся; Гарри так же одинок, как и ты. Его потери так же мучают и ранят его еще неокрепшую душу и детское сердечко. Ты должен помочь ему своим присутствием, он очень сожалеет, что обидел тебя, но ты же знаешь, что он очень молод и не имеет твоего характера, чтобы держать себя в руках. Ему тяжело, он поссорился со всеми своими друзьями.

– Помирятся, – сказал Снэйп, немного успокоившись и отходя от Дамблдора.

– Гарри поругался с ними из-за тебя, Северус, – сказал директор.

– Я не знал, – ответил Снэйп.

– Гарри донимают расспросами, почему он так к тебе относится, – сказал Дамблдор. – Гарри отверг Рона потому, что тот не может принять, что ты изменил свое отношение к Гарри; Рон его обвинил в симуляции…

– А вы знаете, что между Поттером и Грейнджер…

– Знаю, – перехватил Дамблдор.

– И вы так спокойно говорите об этом? – удивился Снэйп. – Вы представляете, что будет, если об этом узнает Темный Лорд? Я не хочу, чтобы Поттер повторил мою судьбу…

– Тогда помоги ему, не отвергай мальчика, – сказал Дамблдор. – Ты ему очень нужен, Северус. Я прошу тебя, не отталкивай его.

– Я ничего не обещаю, Дамблдор, – произнес Снэйп, – я пойду к себе – у меня очень болит голова от всех этих переживаний.

* * *

Снэйп вышел из кабинета и почти что побежал в подземелья – на левом предплечье горела черная метка. Северус сразу же направился к камину, схватил горсть летучего пороха и швырнул в очаг.

– Turris Astrum, – сказал он, и его завертело в зеленом пламени. Через пару минут он вышел из камина в своем замке. Тут же взял новую горсть пороха, кинул в камин и четко проговорил, – Черный Замок.

– Вы звали, Милорд? – тихо сказал Снэйп, опускаясь на одно колено, чтобы поцеловать край мантии.

– Встань, – холодно ответил Волдеморт. – Я хочу знать, как прошел суд. Ты не смог добиться ни их освобождения, ни снисхождения – в чем дело, Северус?

– Крэбб и Гойл получили по минимуму, Милорд, – сказал Снэйп. – А вот для Драко я ничего не смог сделать.

– Что ж так? – бросил Волдеморт. – Не помог сыну лучшего друга? Или вы совсем разругались с Люциусом?

– Драко не смог побороть свою неприязнь к Поттеру – наш план провалился, Милорд, – ответил Снэйп, увильнув от вопроса про Люциуса Малфоя.

– Так что же ты ему не объяснил? – спросил Волдеморт.

– У меня не было времени, Милорд, – ответил Снэйп, – я был уверен, что Драко сам все поймет, когда я сам вызвался наложить на него заклятие подвластия. Но он ничего не понял, и заорал на весь зал, что ненавидит Поттера.

– А что ж не попробовал второй вариант? – спросил Лорд. – Про меня и его родителей?

– Я использовал и эту возможность, Милорд, – поклонился Снэйп, – я был поражен, когда Драко и тут ничего не понял. Не мог же сказать ему прямо, что он должен был делать – там столько людей хотели меня арестовать только за то, что я сказал, что встречался с вами, Милорд.