Текст книги "Гарри Поттер и двойной капкан"

Автор книги: Rulez

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 50 страниц)

– Идем, Гарри, – взял юношу под левую руку Дамблдор и повел его направо.

Они сели на первый ряд возвышающихся, как трибуны, вверх скамеек. Суд был в полном составе, но претерпел значительные изменения. Гарри узнал только пять или семь волшебников, которые были на его слушании в прошлом году.

– Сэр, а кто возглавляет Визенгамот? – спросил Гарри.

– Амос Диггори, – ответил Дамблдор. – Но принимать решение будет весь состав суда. Держи себя в руках, Гарри.

Дамблдор положил свою руку на левое плечо Гарри, когда двери зала открылись, и авроры ввели Малфоя, Крэбба и Гойла. Гарри обнаружил, что те выглядели очень плохо, напугано. Драко сильно похудел, не говоря уже о том, как истощали его дружки. Гарри раздирало злорадство при виде этой троицы.

– Мистер Адам Уорриэлз – главный обвинитель, – услышал Гарри голос позади себя. – Господа Малфой, Крэбб и Гойл, кто является вашими свидетелями защиты?

Все трое испуганно переглянулись.

– Нашим свидетелем защиты, – робко начал Малфой, – будет Северус Снэйп.

– Что? – выдохнул Гарри, но Дамблдор схватил его за руку, не дав встать. – Вы знали и не сказали мне?

– Я не знал, Гарри, клянусь тебе, – ответил Дамблдор, – для меня это такой же сюрприз.

– Хорошо, – сказал Уорриэлз. – Ваш защитник прибыл?

– Да, он за дверью, – ответил Малфой.

– Попросите мистера Снэйпа войти в зал суда, – попросил Уорриэлз одного из помощников.

Тот открыл большую дверь, и в зал уверенной походкой вошел Снэйп. Он выглядел великолепно. На улице было достаточно тепло, что позволило ему одеться в тонкий шелк: он был одет во все серебристое, а на правом мизинце Гарри даже разглядел золотой перстень с печаткой родового герба, судя по всему.

Снэйп прошел по середины зала, поклонился Визенгамоту и присел на стул рядом со слизеринцами.

– Назовите свое полное имя, дату и место проживания, – вежливо попросил Уорриэлз Снэйпа.

– Северус Снэйп, – глубоким невозмутимым голосом ответил Снэйп, – родился девятого января 1960 года; в данный момент проживаю в родовом замке Turris Astrum, на Юге Шотландии.

– Мистер Снэйп, вы являетесь добровольным свидетелем защиты этих господ? – спросил Уорриэлз.

– Простите, мистер Уорриэлз, – ровным голосом сказал Снэйп, – я не понял вашего вопроса.

– Суд хотел бы уточнить, не является ли ваше желание следствием давления на вашу персону, мистер Снэйп, – разъяснил Уорриэлз.

– Нет, на меня не было оказано никакого давления, мистер Уорриэлз, – спокойно ответил Снэйп, – дело в том, что меня лично попросил один человек; из близких обвиняемых.

– Назовите его имя, мистер Снэйп, – потребовал Уорриэлз.

– Это относится к делу, которое мы рассматриваем? – спросил Снэйп, и Гарри почувствовал, что Мастер Зелий не желает отвечать на такие вопросы.

– Да, мистер Снэйп, – настаивал Уорриэлз, – вы обязаны нам сказать. Так как их родители разыскиваются, мы должны знать, если вы общались с ними.

– Что бы затем на месте ребят оказался я? – спросил Снэйп.

– Нет, мистер Снэйп, это просто для протокола, – ответил Уорриэлз. – Так кто попросил вас защищать обвиняемых?

– Я не могу назвать вам его имя, сэр, – уклончиво сказал Снэйп.

– Мистер Снэйп, вы находитесь в высшем магическом суде, – напомнил ему Уорриэлз, – назовите нам их покровителя, который попросил именно вас защищать этих господ. Мистер Снэйп, я вынужден настаивать.

– Хорошо, – скривился Снэйп. – Меня попросил человек, называющий себя Темным Лордом.

Визенгамот загудел, некоторые из волшебников выкрикивали гневные возгласы в адрес Снэйпа, требуя его немедленно арестовать.

– Прошу высший суд сохранять тишину, – потребовал Амос Диггори. – Мистер Снэйп, вас лично попросил Лорд Вол…

– Не называйте его имени при мне! – крикнул Снэйп, не дав министру договорить.

– Что? – удивился Диггори. – Что вы сказали?

– Прошу прощения, министр, – уже спокойно сказал Снэйп, – но вы не должны называть его имени при мне.

– Вы хотите сказать, при Упивающимся Смертью? – поправил его Диггори.

– Визенгамот собрался, чтобы выяснять мою причастность к Темному Ордену или разбирать дело о покушении на Поттера? – громко спросил Снэйп. – Насколько я понял, вы пришли сюда за тем, чтобы разобрать именно это дело.

Дамблдор встал и обратился к министру и обвинителю.

– Господа, посмею заметить, что мистер Снэйп прав, – сказал директор, по-прежнему держа свою руку на левом плече Гарри.

– Да, вы правы, – согласился Уорриэлз. – Главный обвинитель просит подняться мистера Поттера, как лицо, выдвигающего главные обвинения.

Гарри встал, его правая рука была подвязана бандажом.

– Назовите свое полное имя, дату рождения и место проживания, – попросил Уорриэлз.

– Гарри Джеймс Поттер, – ответил Гарри, – родился тридцать первого июля 1980 года, проживаю в Лондоне.

– Свидетель обвинения – Албус Персиваль Брайан Уилфрик Дамблдор, – сказал директор. – Родился…

– Спасибо, мы знаем о вас достаточно, профессор Дамблдор, – прервал его Уорриэлз. – Итак, обвинения следующие: господа Драко Малфой, Винсент Крэбб и Грегори Гойл обвиняются в нападении на мистера Гарри Джеймса Поттера, которое состоялось 17 февраля 1996 года на территории школы Хогвартс. Они обвиняются в том, что напали на мистера Поттера после матча по Квиддитчу в раздевалке под трибунами. Они отобрали у мистера Поттера волшебную палочку, связали его заклинанием, и использовали, в основном, Непростительные Проклятия. В результате их действий, мистер Поттер получил тяжелейшие травмы. Так же, мистер Малфой обвиняется в том, что в письменном виде угрожал мистеру Поттеру убить его. Так же, исходя из записки мистера Малфоя, которую он прислал на уроке мистеру Поттеру, позволяет судить, что первоначально его действиями руководил Темный Лорд. Поэтому мистеру Драко Малфою предъявляется обвинения в прямых связях с Темным Лордом.

– Предлагаю разобрать первые обвинения в попытке убийства и нанесения тяжких телесных повреждений мистеру Поттеру, – сказал Амос Диггори. – Мистер Поттер, суд просит вас рассказать подробно, что именно произошло после матча по Квиддитчу 17 февраля 1996 года.

Дамблдор кивнул Гарри, и юноша встал.

– После матча я переодевался в раздевалке, – начал Гарри. – В тот момент рядом со мной никого не было – вся команда уже ушла в замок. Я уже переоделся, когда услышал, что в раздевалку кто-то зашел. Я обернулся и увидел троих учеников факультета Слизерина.

– Эти люди находятся сейчас в зале суда, мистер Поттер? – просил Феррарс.

– Да, сэр.

– Укажите нам на них, мистер Поттер, и назовите их имена, если они вам известны, – попросил Феррарс.

– Вот они, – указал на слизеринскую троицу Гарри. – Драко Малфой, Винсент Крэбб и Грегори Гойл.

– Прошу суд обратить внимание на то, что мистер Поттер указал на обвиняемых, – сказал Уорриэлз. – Продолжайте, мистер Поттер, что произошло дальше?

– В основном, говорил и руководил всем действием Драко Малфой, – сказал Гарри.

– Что именно он вам говорил? – спросил Диггори.

– Я спросил его, что ему тут нужно, – ответил Гарри, – он сказал, что пришел, чтобы ответить на мой вызов.

– Вызов? – спросил Уорриэлз. – Какой вызов?

– Дело в том, что я бросил Драко Малфою вызов на дуэль, – спокойно ответил Гарри, и Визенгамот дружно вздохнул, – его поведение уже шесть лет выводит из себя не только меня. Но я вызвал его на дуэль потому, что он постоянно оскорблял моих погибших родственников. В определенный момент, мое терпение закончилось, я вышел из себя, и едва не убил Малфоя.

– То есть как? – поразился Диггори. – Вы сами напали на мистера Малфоя?

– Да, это было дважды в Большом зале школы, – ответил Гарри, – Малфой оскорбил не только моих близких, но и близких моего друга – Рональда Уизли. Вы знаете, что при нападении на министерство магии в рождество, именно брат Рона, Перси Уизли, спас министра магии от смертельного проклятия, посланного в него отцом Драко – Люциусом Малфоем.

– Откуда вам это известно, мистер Поттер? – удивленно спросил Диггори.

– Я слышал это от самого Люциуса Малфоя, когда он и еще больше двадцати Упивающихся смертью, во главе с Темным Лордом пришли в мой дом, чтобы убить меня, – ответил Гарри.

– Так что же сказал Драко Малфой, после чего вы напали на него? – спросил Уорриэлз.

– Он издевался, говоря, что в семье Уизли еще достаточно детей, чтобы они, в случае необходимости, смогли закрыть собой меня от очередного проклятия Темного Лорда, – жестко ответил Гарри, не глядя на Малфоя. – После этого, он еще раз оскорбил моих убитых родственников, так же Малфоем – старшим и сотоварищами. Я уже не выдержал таких издевательств над памятью дорогих мне людей, и наложил на Малфоя проклятие.

– Какое именно? – спросил Уорриэлз.

– Отбрасывающее заклинание Manus Pactium, – ответил Гарри.

– А что было о второй раз, мистер Поттер? – спросил министр магии.

– Во второй раз, Малфой так же упомянул родного мне человека, которого убили в прошлом году Упивающиеся смертью в Отделе Тайн, – сказал Гарри, чувствуя, что его голос начал дрожать.

– О ком вы говорите, мистер Поттер? – спросил Диггори. – Кого-то из ваших родственников убили здесь прошлым летом?

– Да, – почти заикаясь, ответил Гарри, ощутив, что Дамблдор взял его за руку, придав сил. – Год назад тут был убит мой крестный отец – Сириус Блэк.

– Мистер Поттер, а вам известно, что ваш крестный обвинялся в убийстве многих людей, в предательстве ваших родителей, – начал Диггори.

– Это ложь! – воскликнул Гарри, дрожа всем телом; Дамблдор еще крепче сжал его руку. – Моих родителей предал Питер Петигрю. Именно он выдал Темному Лорду местонахождение дома моих родителей, так как по настоянию Сириуса мой отец сделал Хранителем именно Питера, думая, что на него никто не подумает, а Сириус сможет отвлечь внимание на себя. Именно Петигрю заставил Сириуса сбежать из Азкабана три года назад; Сириус сбежал, чтобы защитить меня. Он никогда не был на стороне Темного Лорда, и я требую, чтобы его имя было очищено от всех обвинений. В прошлом году информация, которую предоставил Темному Лорду Петигрю, позволила Лорду заманить меня в Отдел Тайн, заставив меня поверить, что Сириус находится в плену у Темного Лорда. Сириус погиб, защищая меня от Упивающихся смертью, а эта скотина Малфой каждый раз оскорбляет память моего крестного, говоря, что я его отравил, как ручного песика!

– Мистер Поттер! Вы находитесь в верховном суде – проявляйте уважение! – выкрикнул Диггори. – И как часто Драко Малфой говорил вам такие слова? И почему "ручной песик"?

– Малфой говорит мне гадости с первой нашей встречи, когда мы ехали в Хогвартс шесть лет назад, – сказал Гарри, пылая от гнева. – Он еще тогда посоветовал мне, иносказательно, присоединиться к Темному Лорду. А ручной песик…, мой отец, Джеймс Поттер, мой крестный, Сириус Блэк, предатель Питер Петигрю – незарегистрированные анимаги. И Сириус всегда превращался в большого черного пса. Малфой – старший знал об этом, и Драко тоже, как выясняется.

– Значит, после того, как Драко оскорбил память вашего крестного, – продолжил Уорриэлз, – вы напали на него снова.

– Да, но в этот раз я едва не убил его, – ответил Гарри.

– Вы послали в него смертельное проклятие? – поразился Уорриэлз. – Какое?

– Vecletum, – ответил Гарри. – Именно этим проклятием Беллатрикс Лестрандж убила моего крестного. Но, на мое счастье, Малфоя спас профессор Северус Снэйп, сбив мое проклятие.

– Мистер Снэйп, прокомментируйте, пожалуйста, – попросил Уорриэлз.

– К сожалению, я не могу подтвердить слова Поттера о том, что именно подвигло его послать в Драко смертельное проклятие, – спокойно ответил Снэйп, – но я успел среагировать до того, как луч долетел до цели.

– Мистер Снэйп, вы можете подтвердить суду, что Драко Малфой говорил когда-либо подобные слова, побуждая мистера Поттера на такую реакцию? – спросил Уорриэлз. – Вы же являетесь деканом факультета Слизерина, где учатся обвиняемые.

– Да, я – декан Слизерина, мистер Феррарс, – кивнул Снэйп, – но я не вмешиваюсь в личные отношения кого-либо в школе. Единственное могу сказать, что мне известно о взаимной неприязни Малфоя и Поттера с первого курса. Это известно так же и директору школы.

– Спасибо. Продолжайте мистер Поттер, – сказал Уорриэлз. – А когда вы вызвали на дуэль Драко Малфоя?

– Это было после одной из тренировок нашей сборной, – ответил Гарри. – Малфой, Крэбб и Гойл начали задирать нашу команду, оскорбляя всех, до кого могли дотянуться. Я пытался сделать так, чтобы все разошлись миром, так как незадолго до этого, Малфой и его дружки едва не прикончили меня после урока Защиты.

– Как это? – спросил Диггори. – Они пытались вас убить неоднократно?

– После урока Защиты, Малфой позволил себе высказаться негативно о профессоре Люпине, который в то время вел данный предмет, – сказал Гарри, – так как профессор Снэйп был в длительном отпуске. Так вот, я попросил Драко не говорить так об учителе, на что он, Крэбб и Гойл ответили мне не словами, а осыпали меня режущими проклятиями.

– И вы не ответили им? – удивился Уорриэлз. – Вы же – лучший в Хогвартсе по Защите, мистер Поттер.

– Но это не дает мне право нападать на учеников, – ответил Гарри, – к тому же, я уверен, что влиятельность отца Драко позволила бы ему добиться того, чтобы все повесили на меня. Я тогда просто защитился, но они напали на меня, когда я повернулся к ним спиной – я не успел выставить блок сразу на три проклятия.

– Господа, – Уорриэлз обратился к троице, – это правда, что говорит мистер Поттер?

Малфой посмотрел на Снэйпа, тот кивнул.

– Поттер спровоцировал нас, – сказал Драко. – Он ответил на наши слова грубостью о наших родителях.

– Значит, вам можно говорить гадости о родителях других людей, а Поттеру нельзя? – спросил министр. – И что же он вам сказал?

– Он сказал, что…, – Малфой запнулся.

– Поттер сказал, что родители обвиняемых служат Темному Лорду, – сказал за него Снэйп. – Поттер сказал, что Темный Лорд использует родителей Драко, как своих подстилок.

– Как своих что? – удивился Диггори.

– Подстилок, министр, – повторил Снэйп. – Поттер имел в виду, что мать и отец Малфоя состоят в сексуальных связях с Темным Лордом.

– Вы такое сказали, мистер Поттер? – изумился Уорриэлз.

– А разве я сказал неправду? – спросил Гарри, посмотрев на Малфоя. – Ведь это так и есть! Темный лорд использует своих Упивающихся не только, чтобы те исполняли его приказы, убивая людей. Он их…

– Заткнись, Поттер! – заорал Малфой, вскакивая с места, куда его тут же обратно пихнули авроры. – Ты врешь!

– Спроси у профессора Снэйпа – он тебе расскажет! – завелся Гарри. – Разве я лгу, сэр? Скажите, что было на последней вечеринке у Темного Лорда?

– Мистер Поттер, выбирайте выражения! – спокойно сказал Снэйп.

– Прошу всех успокоиться! – громко сказал Уорриэлз. – Мистер Снэйп, вы можете что-либо ответить на слова мистера Поттер?

– Я могу сказать, что Поттер никогда не находился на вечеринках у Темного Лорда, – ответил Снэйп, – и он не мог быть свидетелем того, чем Лорд занимается со своими слугами. Я думаю, что Поттер просто отплатил Драко его же монетой, оскорбив его родителей.

– Хорошо, продолжайте, Гарри, – попросил Уорриэлз.

– Так вот, во время словесной перепалки тогда во дворе школы, Малфой и Рон устроили-таки небольшую дуэль, которую мне удалось остановить, только оглушив всех четверых, – сказал Гарри. – Директор Дамблдор появился там через несколько минут, он сможет подтвердить мои слова. Но тогда я сказал Малфою, чтобы он не трогал моих друзей и не говорил гадостей, иначе я встречусь с ним лично.

– И мистер Малфой принял ваш вызов? – спросил Уорриэлз.

– Он принял вызов, но в его понимании дуэль происходит без секундантов, – ответил Гарри, – он пришел с двумя помощниками, они отобрали у меня палочку и связали – это в понимании Малфоя дуэль.

– Так, мы дошли до того момента, как вас связали эти трое, – прервал его Уорриэлз. – Значит, вы утверждаете, что эти господа отобрали вашу палочку и связали вас в раздевалке, мистер Поттер? – спросил Диггори.

– Да, сэр, – ответил Гарри.

– Вы помните, что было дальше, мистер Поттер? – спросил Уорриэлз.

– Помню, – сказал Гарри.

– Вы можете рассказать суду, что было дальше? – попросил Уорриэлз. – Если в определенные момент вы сочтете невозможным продолжать рассказ, суд поймет.

– Перед тем, как связать меня, Малфой лишился своей палочки, так как я выбил ее из его рук разоружающим заклинанием, – начал Гарри. – Но Крэбб и Гойл были с ним рядом, они помогли отобрать мою палочку, они же и связали меня. После этого Малфой сообщил мне, что теперь он принимает мой вызов на дуэль.

– Так и сказал? После того, как связал вас? – спросил Диггори.

– Да, – ответил Гарри. – Я еще сказал ему, что с его стороны это проявление отваги – трое на одного. Потом Малфой сказал, что его отец, Люциус Малфой, научил Драко кое-чему на каникулах…

– Да, ты сказал, что отец научил меня быть таким же недоноском, как и он! – выкрикнул Малфой, а Снэйп сделал вид, что не успел его остановить.

– Мистер Малфой, вам слова не давали – помолчите! – осадил его Уорриэлз.

– Малфой сказал мне, что хочет услышать, как я буду молить его о пощаде, – продолжил Гарри. – Он сказал, что будет пытать меня до тех пор, пока я не буду просить его пожалеть меня.

– И что вы ответили, мистер Поттер? – спросил Диггори.

– Я ответил, что никогда не буду просить этого недоноска о пощаде! – сказал Гарри.

– Мистер Поттер, последнее предупреждение! – сказал министр. – Уважайте суд!

– Простите, господа, – сказал Гарри дрожащим голосом.

– Мистер Поттер, если вам тяжело продолжать, вы можете идти, – сказал Уорриэлз.

– Вы может сказать суду, что было дальше? – спросил министр.

– Да, – ответил Гарри. – Он сказал, что научит меня манерам, и наложил на меня проклятие пытки.

– Вы можете сказать суду, какое именно, мистер Поттер? – спросил Уорриэлз.

– Crucio, – ответил Гарри, и Визенгамот вздохнул от возмущения.

– А что было потом? – спросил Феррарс.

– Его проклятие гораздо слабее, чем у Темного Лорда, – сказал Гарри, видя, что его слова произвели на суд сильное впечатление. – Не могу сказать, что это было не больно, но я смог перенести это молча. Малфой начал издеваться, сказав, что-то вроде "о, ты даже не кричишь, Поттер!". Потом он сказал: " а если еще ребята присоединятся?". После его слов, они втроем послали проклятие.

– Тоже Crucio? – с ужасом спросила мадам Боунс, которая так же была в составе суда. – Три Crucio?

– Нет, – помотал головой Гарри, – они поменяли Crucio на другое – проклятие пытки Dolor Vomical.

– Мерлин мой! – выдохнули несколько человек.

– Тут уже я не смог такое терпеть молча, – тихо сказал Гарри, дрожа от воспоминаний, и уже не чувствуя, как директор сжимает его руку. – Малфой издевался, держа проклятие, и говорил: " наш герой устал терпеть? Ты что, голос сорвал, Поттер? " Они дали мне небольшую передышку, а потом, Малфой послал в меня проклятие, которое я уже однажды отбил. Он пытался сделать это на уроке защиты, когда еще была жива Нимфадора Тонкс. Тогда Малфой сделал вид, что просто перепутал заклинание, но я отбил его попытку.

– И что он сделал? – с ужасом ожидая ответа, спросила мадам Боунс.

– Rumpere, проклятие, которое ломает то, во что попадает, – ответил Гарри.

– Он направил проклятие на вашу правую руку? – спросил Диггори.

– Да, – сказал Гарри, – он держал проклятие очень долго, не знаю, сколько времени прошло, но я чувствовал, что внутри сломалась не только рука, но несколько ребер. Я молился только о том, чтобы просто умереть и не чувствовать этой боли. А Малфой и его дружки хохотали, приговаривая, чтобы я просил их о пощаде. Когда он опустил палочку, я поклялся, что если он не убьет меня сегодня, то потом его убью я. На что Малфой сказал, что легко прикончит меня, но сначала вдоволь поиграет со мной.

– Боже, – выдохнула мадам Боунс. – Надеюсь, они остановились на этом?

– Нет, далеко нет, – покачал головой Гарри, садясь на скамью, не в силах больше стоять.

– Вам плохо, мистер Поттер? – спросил Уорриэлз.

– Можно я буду сидеть? – спросил Гарри. – Мне тяжело долго стоять – руку сильно тянет.

– Так ваша рука до сих пор не зажила? – спросила мадам Боунс.

– Нет, на последней тренировке, я неудачно упал с метлы, – ответил Гарри. – Слабость в правой руке не давала мне возможности полноценно играть, я потянулся за мячом, но тут руку пронзила дикая боль, и я упал с метлы.

– Вы можете рассказать нам, что было дальше, мистер Поттер? – спросил Уорриэлз.

– Да. После того, как Малфой сломал в моем теле все, на что направил палочку, – продолжил Гарри, – он сказал "ты долго будешь помнить меня, Поттер! Я же сказал, что ты не доживешь до следующего года!"

– Он угрожал вам этим раньше? – спросил министр.

– Да, он сказал, что Темный Лорд подготовил для меня пару сюрпризов, что я-де не доживу до конца года, – ответил Гарри. – После этих слов, Малфой наложил на меня какое-то проклятие черной магии, как мне сказал потом целитель, которое вызвало сильнейшую лихорадку и не давало ранам затягиваться.

– Вы знаете, что это было за проклятие? – спросил Уорриэлз.

– Arcvidilio, – ответил Гарри. – Меня начало трясти от жара, и боль усилилась в несколько раз…

– Мерлин мой! – еще раз дружно выдохнул суд.

– Потом он послал в меня проклятие сильного повреждения Virtus Violatio, – продолжил Гарри, уже не обращая внимания на то, что Визенгамот снова охнул от ужаса его слов. – Потом я плохо помню что-либо, кроме адской боли. Сквозь свои крики я услышал его следующее проклятие – Flagrum, и тут меня, как будто тысяча человек начала избивать плетьми. Одежда была порвана, а меня просто разрывало. Последнее, что я помню – слова Малфоя о том, что даже если я и расскажу кому-нибудь об этом, его никогда не исключат из школы.

Гарри замолчал, и ощутил, как Дамблдор прижал его к себе, накрывая плечи своей мантией.

– Суд просит целителя госпиталя Мунго рассказать о том, что он обнаружил, когда его вызвали на помощь, – сказал голов Уорриэлз.

– Примерно в пять вечера со мной связался директор Хогвартса Дамблдор, – сказал Сидней Шеддоуз. – Он сказал мне, что его ученик сильно ранен, и что школьный врач не в состоянии ему помочь.

– А почему директор не отправил Поттера в вашу больницу? – спросил целителя Уорриэлз.

– Дамблдор сказал, что за мальчиком охотится Темный Лорд, а в школе Гарри находится под его защитой, – ответил Шеддоуз. – Когда я увидел парня, я даже не сразу отличил, на чем он лежит: на спине или на животе. Вся одежда была порвана, он лежал в луже крови, а на теле не было живого места. Мне предоставили запас зелий из личного запаса отсутствовавшего в то время мистера Снэйпа. Именно его зелья высокого качества помогли мне в моей работе. Но лишь через пять дней, я догадался, что на Гарри было наложено проклятие черной магии. Вместе с Дамблдором мы нашли решение. Могу сказать, что еще бы пару часов, и Поттер бы умер от ран. Зелья не могли стягивать раны, а кровь не останавливалась. После того, как нам удалось обезвредить проклятие Arcvidilio, Поттер медленно начал поправляться. Но проклятие такого уровня долго оставляют следы – поэтому Поттер сломал плечо во второй раз. Боюсь, что теперь так будет каждый раз, когда он сильно упадет на правый бок.

– Мистер Шеддоуз, ответьте суду, сколько времени Поттер пролежал в больнице? – спросил Уорриэлз.

– Он пробыл в больничном крыле ровно месяц, – ответил целитель. – Это вообще чудо, что после таких ран он еще жив.

– Спасибо, мистер Шеддоуз, – выдохнул Уорриэлз.

– Обвинитель, могу я задать несколько вопросов обвиняемым? – спросила мадам Боунс.

– Безусловно, – кивнул Уорриэлз.

– У меня вопрос ко всем трем господам, – начала мадам Боунс. – Вы понимали, что ваши действия подходят под статью уголовного магического кодекса?

Никто из слизеринцев не ответил.

– Господа, я спросила вас, – повторила более громко мадам Боунс, – вы отдавали себе отчет, что ваши действия могут повлечь за собой тюремное наказание? Вы использовали Непростительные проклятия, господа! Пожизненный срок в Азкабане за это преступление еще никто не отменял!

И снова троица ничего ответила, лишь только посмотрели на Снэйпа, в надежде, что он скажет что-нибудь. Но и ему было нечего возразить на эти слова.

– Тогда я спрашиваю вас, господа, – перехватил Уорриэлз, – вы признаетесь в том, что напали на мистера Гарри Поттера и сделали все то, о чем он только что поведал суду?

– А у Поттера есть свидетели, указывающие, что именно мы на него напали? – спросил Малфой. – Вы всему поверили? Он просто ненавидит меня и моих друзей с самой первой встречи!

– А вы считаете, что мистер Поттер на вас клевещет? – спросил Уорриэлз.

– Да, – не смущаясь, ответил Малфой. – Судя по его рассказу, кроме нас троих и него, в том месте больше никого не было. Может, на него напали другие люди, а Поттер просто вымещает на нас свою злость.

– Да как ты смеешь! – заорал Гарри, вскакивая с места! Дамблдор не смог удержать его.

– Мистер Поттер, держите себя в руках, – сказал Уорриэлз. – Сядьте, пожалуйста. Или, если вам тяжело тут находиться – можете выйти, ваших показаний достаточно.

Гарри сел обратно, пылая от гнева, Дамблдор пытался его успокоить.

– Я хотел бы спросить у суда, есть ли у мистера Поттера свидетели, что именно мои подопечные напали на него семнадцатого февраля? – спросил Снэйп ровным спокойным голосом.

Гарри бросил в него гневный взгляд, но тут встал Дамблдор.

– Я хотел бы спросить у мистера Снэйпа, – сказал директор, – как вы можете защищать обвиняемых, если вас даже не было в этот момент в школе, профессор? На чем вы основываете свою защиту? Не пойман – не вор?

– А разве презумпцию невиновности отменили, директор? – шелковым голосом спросил Снэйп. – Да, в это время я был очень далеко от школы, я был даже далеко за пределами Королевства…

– Тогда как вы рассчитываете защитить их? – спросил Дамблдор.

– А я и не пытаюсь их защитить, директор, – спокойно ответил Снэйп, и троица посмотрела на него, как на предателя. – Я знаю, что именно они напали на Поттера, я знаю, что и как они делали. Все, что рассказал Поттер – чистая правда.

– Да как вы могли! – заорал Малфой. – Вы предатель!

– Помолчи, Драко! – остановил его Снэйп. – Ты не дал мне договорить.

– А вам есть, что добавить, мистер Снэйп? – удивленно спросил министр.

– Да, – кивнул Снэйп. – Не думаю, что обвиняемым есть смысл отрицать свою причастность к этому происшествию. Это легко проверить с помощью сыворотки правды, если министерство захочет удостовериться в словах Поттера.

– Тогда, о чем вы хотели сказать суду, мистер Снэйп? – еще больше удивился Диггори.

– Я хотел попросить суд о снисхождении в наказании для этих молодых людей, – ответил Снэйп. – Никто из них не привлекался к суду ранее…

– Он их преступление ужасно! – возмутилась мадам Боунс. – Вы же слышали, что они сделали с юношей! Прошло столько времени, а он не может вылечиться до конца. О каком снисхождении может идти речь?

– Все они действовали под влиянием Темного Лорда, – выпалил Снэйп, и в зале воцарилась тишина. – Именно Он заставил их сделать это.

– Вы говорите, что они были под проклятием всевластия? – удивился Уорриэлз.

– Да, – кивнул Снэйп, под возмущенные возгласы людей.

– И как вы можете это доказать, мистер Снэйп? – спросила мадам Боунс.

– Об этом мне рассказал сам Темный Лорд, – без запинки ответил Снэйп.

– Он сам вам об этом сказал? – удивлению суда не было предела, министр даже поднялся с места. – Вы хотите сказать, мистер Снэйп, что продолжаете общаться с Темным Лордом? По нашей информации вы не являетесь активным участником Темного Ордена.

– Ваша информация верна, министр, – согласился Снэйп. – Но разве мне запрещено общаться с Темным Лордом по личным вопросам?

– Боже! И какие же у вас могут быть личные вопросы с этим… человеком? – недоумевала мадам Боунс.

– А разве вы не знаете, что я состою в кровном родстве с Темным Лордом? – как ни в чем не бывало, сказал Снэйп, и зал снова охнул.

– Вы – родственник Лорда Волдеморта? – не удержался министр.

– Я же просил не называть его имени при мне! – воскликнул Снэйп. – Называйте его по его магловскому имени, если вам нравится – Том Риддл.

– Магловское имя? – казалось, что Снэйп раскрыл для всех очередную загадку Волдеморта. Министр сел на скамью, его глаза были похожи на блюдца. – Он же всем говорит, что он – прямой потомок Салазара Слизерина! Самый чистокровный маг на земле! И у него магловское имя – Том Риддл?

– Самый чистокровный маг земле? – удивился Снэйп. – Его отец был маглом, разве вы не знали? И он не является прямым потомком Слизерина. Только по материнской линии.

– А как получилось, что вы с ним в родстве, мистер Снэйп? – спросила мадам Боунс. – Вы сказали, что вы – родственники.

– Да, мы родственники по крови матери, – подтвердил Снэйп. – А как это получилось? Ну…

– Ответьте, мистер Снэйп, на вопрос, – подтолкнул его Дамблдор. – Как вы обнаружили, что являетесь кровным родственником Темному Лорду?

– Его имя внесено в генеалогическое дерево нашего рода, – ответил Снэйп.

– Род Снэйпов пересекается с родом Слизерина? – спросил министр магии.

– Вообще-то, именно я – наследник Слизерина, если уж на то пошло, – слегка нахмурился Снэйп. – Я – прямой родственник Салазара Слизерина, моя кровь чище, чем у Лорда, но он, все же, мой родственник.

– Мерлин мой! – выдохнула мадам Боунс. – Поэтому вы вступили в его Орден, когда вам не исполнилось и семнадцати лет, мистер Снэйп?

– Я еще с детства общался с ним, – ответил Снэйп, – он был частым гостем в нашей семье. Как родственник. Вас это удивляет?

– Несомненно, да, – сказал министр. – Какие еще у вас есть новости, мистер Снэйп?

– Ну, если я вам сообщу, что Гарри Поттер является родственником Дамблдора – вы тоже удивитесь?

Тут уже Гарри едва не упал со скамьи, когда повернул голову на директора.

– Все это не относится к делу, господа, – прервал дискуссию Снэйп. – Так вот, Темный Лорд сообщил мне, что заставил ребят сделать это, он ими управлял.

– А тогда как он смог наложить на них проклятие? – спросил Уорриэлз. – Он с ними встречался, значит? Тем самым вы подтверждаете, что эти господа связаны с Темным Лордом?

– Да, как и их родители, – кивнул Снэйп.

– Но, тогда, мы выдвинем против них обвинения еще и в пособничестве Темному Лорду! – сказал министр. – О снисхождении не может быть и речи!

– Это противозаконно, министр, – спокойно заметил Снэйп. – Если есть свидетель, утверждающий, что на этих господ было наложено проклятие подвластия, и они не осознавали свои действия, приговор должен быть смягчен.

– Могу я задать вопрос Мастеру Снэйпу? – вмешался Гарри, поднимаясь с места.