Текст книги "Жизнь, продиктованная Говорящей Шляпой (ЛП)"

Автор книги: RhiannanT

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 38 страниц)

– Хорошо, Поттер. До сих пор вы сотрудничали. Теперь снимите ваши чары.

***

Северус наблюдал, как Гарри вошёл в лазарет.

«Опять же, мальчишка либо полностью расслаблен, либо действительно хорошо притворяется. Но в чём же дело?»

Поппи выжидающе смотрела на него, поэтому он поспешил вполголоса, чтобы не услышал Поттер, объяснить ситуацию. Поппи знала его лучше, чем многие, поэтому он спросил прямо:

– Здравствуй, Поппи, что ты знаешь о семейной жизни Поттера?

Колдомедик выглядела ошеломлённой его прямолинейностью.

– Не так уж много. Минерва сказала, что они кажутся не самыми приятными людьми, а Хагрид заявил, что взрослый… э-э-э… Вернон? – угрожал ему ружьём, впрочем, хочу сказать, что Хагрид… – наконец Поппи поняла, что это пустая болтовня, и покраснела. – А почему ты спрашиваешь? Что-то не так?

– Просто подозрение… ты помнишь, как Лонгботтом пришёл со сломанным запястьем?

– Конечно, – Поппи, казалось, слегка обидел этот вопрос.

– Так вот, Поттер взял на себя смелость облететь всё вокруг до возвращения мадам Хуч и попал в неприятности. Я назначил ему за это наказание, которое должно было состояться на следующий день. Однако он не явился и предпочёл почти неделю избегать меня, моего урока и своей гостиной. В конце концов я его поймал, заставил прийти ко мне в кабинет и надавил на него, пытаясь выяснить, почему он счёл более разумным прятаться, а не отсидеть одну отработку. И он ответил, что «не собирался приходить ко мне, чтобы я его ударил». А ведь я ему говорил лишь, что за более серьёзные проступки он… э-э-э… обычным «простите» не отделается.

Поппи укоризненно подняла бровь, и Северус поспешил объяснить:

– Он не сделал ничего, кроме неуважения и неповиновения мне с тех пор, как попал сюда! Прости, я немного преувеличиваю! В любом случае, дело не в этом. Меня немного встревожило, что он так небрежно отозвался о том, что его ударят. Он также поморщился, когда я схватил его за плечо, втолкнув в кабинет, и он кажется совсем худым. Мне стало интересно, поэтому я спросил, чего он ожидал на отработке. Он ответил – как будто это было самой естественной вещью в мире – что, по его мнению, я «ударю его пару раз ремнём». Так что теперь мы здесь. Забавно, но он не возражал против того, чтобы прийти. Он либо превосходный актёр, либо думает, что ему нечего скрывать.

– Согласна, всё это действительно кажется довольно странным. Сейчас я его осмотрю, – она повернулась к Гарри, возвращаясь к той оживлённой манере, которую поддерживала со своими пациентами.

– Хорошо, Гарри, просто подойди и сядь на кушетку, вот сюда.

Мальчишка прекрасно слушался, даже когда Поппи попросила его снять рубашку. И действительно, смотреть было не на что: кожа Поттера была совершенно чистой. Затем Поппи провела глубокое сканирование своей палочкой и нахмурилась. Гарри был немного истощён и, что ещё более тревожно, явно сломал немало костей в разные моменты в прошлом. У него даже было относительно недавно сломанное ребро, о котором, как знала Поппи, он никогда ей не сообщал. Очевидно, что-то случилось, но кожа мальчика была совершенно безукоризненной! Что происходит?

Поппи вернулась к Северусу.

– Я ничего не понимаю. Кожа мальчика чистая – ни синяка, ни пореза, ни шрама нигде, насколько я могу видеть – кроме лба, конечно, – но вот в чём дело: у него было несколько переломов, по крайней мере, один из них нужно было вправлять, но этого не сделали. Кроме того, у него недавно сломано ребро, которое, должно быть, всё ещё причиняет ему боль. Как он получил перелом без единой отметины на коже? И наверняка со всеми этими сломанными костями у него остались бы шрамы? К тому же он явно недоедал. Я действительно не знаю, Северус. Сканирование указывает наверняка на запущенность ребёнка, но этого недостаточно, чтобы доказать жестокое обращение. Всё, что я могу сказать – у него до сих пор должны быть синяки после перелома ребра, однако их нет. У тебя из кладовки не пропадало каких-нибудь целебных зелий?

– Нет… А если бы он стащил что-нибудь, его плечо не болело бы… – задумчиво сказал Северус. – Но я думаю, у меня есть идея о том, что происходит.

– Идея? Ты можешь что-то доказать? Ты же знаешь, Альбус ни на что не даст согласия без доказательств.

– Нам не нужно согласие Альбуса, хотя и не помешало бы.

«И мне бы не хотелось, чтобы он сердился на меня».

– Впрочем, это не имеет значения. Я думаю, что смогу доказать. Надо только посмотреть. Мне просто нужно, чтобы ты не вмешивалась. Это может быть… не совсем приятно.

Поппи обеспокоенно посмотрела на него, но кивнула в знак согласия.

– Я доверяю тебе.

«Как же я хочу, чтобы люди перестали так говорить».

Северус повернулся к Гарри.

– Хорошо, Поттер. До сих пор вы сотрудничали. Теперь снимите ваши чары.

«Какие чары? О Боже, надеюсь, он не имеет в виду…»

– Э-э-э… моё что, сэр?

Северус стиснул зубы от нетерпения.

«Мерлин, спаси меня от тупости и косноязычия одиннадцатилеток. «Моё что?»

– Ваши чары, Поттер. Что бы вы ни применили, чтобы скрыть свои раны, я хочу, чтобы это было снято.

«Ты не всегда можешь получить то, что хочешь».

Практически философская мысль Гарри внезапно сменилась паническим:

«О чёрт! Блядьблядьблядьблядьблядь! Этот чёртов грёбаный ублюдок. Как он узнал?»

С третьего класса никто не подбирался так близко к тайне Гарри – ничем хорошим это никогда не оборачивалось.

«А может, он не знает? Может, блефует? Мне просто нужно вести себя непринуждённо. Ничего страшного, я не понимаю, о чём он говорит».

Гарри встретился взглядом с Мастером зелий.

– Мои раны, сэр? – наивно переспросил он.

Профессор внезапно, казалось, рассердился и стремительно шагнул к Гарри, вторгаясь в его зону комфорта и прожигая глазами. Гарри дёрнулся было отступить, но тут декан навис над ним и резко вскинул руку к его лицу. И Гарри запаниковал.

Быстрее, чем Северус мог себе представить, Поттер отшатнулся к стене, закрывая рукой лицо и одновременно поднимая мощный магический щит, защитив себя со всех сторон. Затем, пока Северус изумлённо смотрел на это невероятное использование беспалочковой магии, щит исчез, и мальчик забормотал:

– Простите, простите, больше не повторится, не хотел, снял, простите, я буду хорошим, видите? Я веду себя хорошо, снял его, я на коленях на полу, простите…

При этом Гарри опустился на колени спиной к Северусу, он по-прежнему был без рубашки, спина и плечи обнажены. Северус, наконец, пришёл в себя и, призвав из умывальника воду, вылил на голову Гарри, пытаясь по возможности прервать вспышку воспоминаний из прошлого. Это сработало. Гарри быстро обернулся, кашляя и отплёвываясь, затем в ужасе уставился на Северуса, явно вспоминая последние тридцать секунд.

«Он не ударил меня. Это был трюк. Чёрт!»

Он ожесточённо встретил взгляд Северуса, вызывая его на разговор, на насмешку, на что угодно.

«Чёртов жулик! Неужели он не может понять – я просто хочу, чтобы меня оставили в покое?»

Гарри продолжал сверкать глазами, хотя его гнев на двуличие профессора начал смягчаться отчаянием. Он выказал страх. Показать свои раны было ничто по сравнению с этим. Профессор вовсе не был тупицей.

«Полагаю, теперь скрывать нечего».

И Гарри наконец снял свои чары и убрал щит.

__________

*Версальский мирный договор, завершивший Первую мировую войну, был подписан 28 июня 1919 года в знаменитой резиденции французских королей проигравшей Германией, с одной стороны, и главными державами-победительницами, Великобританией, Францией, США, Италией и Японией – с другой (прим. пер.)

========== Глава 4. Упс… ==========

Комментарий к Глава 4. Упс…

Пятая глава фанфика совсем маленькая, всего пара страничек, и представляет собой разговор между Северусом и Дамблдором, состоявшийся сразу после того, как Снейп покинул лазарет, чтобы поговорить с директором, и до того, как Гарри устроил там погром. Это своего рода пропущенная сцена из четвёртой главы, мне показалось логичным просто вставить её на место, так что не удивляйтесь, если дальнейшая нумерация глав несколько не совпадёт с оригиналом (прим. пер.)

Пока Гарри стоял спиной к стене, Северус сначала заметил значительный, уже поблёкший синяк в форме ладони на лице Гарри, затем такие же синяки на его плечах и, наконец, ожидаемый – на груди. Вспомнив, как Поттер скривился, Северус посмотрел на плечо, за которое схватился, и заметил тёмное, припухшее пятно, которое терялось на спине. Северус сглотнул и тихо попросил:

– Га… Поттер. Я хочу, чтобы вы повернулись.

Гарри серьёзно посмотрел на него и впервые с тех пор, как Снейп знал его, опустил глаза и повиновался. Мастер зелий судорожно сглотнул. Спина мальчишки была покрыта инфицированными рубцами: некоторые просто красные, иные ужасно опухшие и отвратительно выглядевшие, загноившиеся, с омертвелыми краями.

«Почему я не уловил этого, когда мальчишка только вошёл?»

Мастер зелий злился на самого себя.

«Эти раны нельзя было доводить до такого скверного состояния, с чарами или без чар».

Гарри с трудом верилось, что он подчинился ублюдку-манипулятору, своему декану. Даже не взглянув на него – это не стоило того, – Гарри сказал себе, что просто не ожидал от Мастера зелий вежливой просьбы, но на самом деле он чувствовал себя совсем измученным. Он знал, что независимо от того, будет ли он сотрудничать или нет, раны увидят, и питал слабую надежду, что как только они будут обнаружены, хлопотливая колдомедик сможет их вылечить. Он также надеялся, что, может быть, теперь, когда любопытство мерзавца было удовлетворено, он оставит Гарри в покое. Не повезло.

Гарри повернулся, и после долгого молчания Мастер зелий заговорил.

– Не хотите объяснить, как именно вы получили эти травмы, Поттер?

Гарри сверкнул глазами.

«Ты действительно такой тупой?»

– Вообще-то нет, – невинно ответил Гарри. Профессор нахмурился.

– Позвольте перефразировать. Пожалуйста, скажите мне, откуда у вас эти отметины, Поттер?

«Ха. Может быть, он действительно настолько тупой. Либо это, либо он хочет «обсудить» со мной наказание. Точно. Скорее всего».

К облегчению Гарри, его гнев вернулся из-за любопытства профессора.

– Ну, давайте посмотрим. На самом деле тут есть забавное совпадение. Отпечаток ладони на моей руке – от ладони на моей руке… след ноги на моей груди – от ноги на моей груди… и следы ремня на моей спине – от ремня на моей спине. Вы ведь заметили отпечаток ладони на моём лице. Используйте свои навыки дедуктивного мышления. Как вы думаете, откуда они у меня?

Северус закрыл глаза. Мальчишка явно всё ещё пытался разозлить его, но теперь ему это не удалось. Даже если бы Северус захотел, как он мог чувствовать что-то, кроме сострадания и ужаса, когда ребёнок так откровенно анализировал свои травмы?

«Я никогда не был хорошим Пожирателем Смерти».

Мастер зелий снова открыл глаза и вздохнул.

«Если бы я им был, жизнь иногда казалась бы намного проще».

– Что ж, Поттер, – сказал он, и на этот раз фамилия прозвучала без яда, – мы поговорим об этом позже. На данный момент вы свободны. Однако вы станете сотрудничать с Поппи и выполнять её приказы в точности, или у вас не будет ни личной жизни, ни свободы, пока эти раны полностью не заживут.

Наконец Снейпу удалось собрать немного сарказма по поводу опасного упрямства первокурсника.

– Если инфекция пойдёт дальше, она может убить вас. Глупый мальчишка. Почему у вас не хватило ума вылечить их в первую очередь?

Однако в его сердце не нашлось достаточно яда, и он вздрогнул от взгляда Поппи – она ему нравилась, хотя было бы трудно заставить его признать это вслух. Стремясь реабилитироваться, Северус продолжил:

– Мы поговорим об этом позже. Я не могу допустить, чтобы вы скрывали от меня травмы, независимо от ваших мотивов. Сейчас позвольте Поппи вылечить вас, а потом ложитесь спать. Увидимся утром – мне нужно поговорить с директором.

Голос Снейпа звучал решительно и сердито, и внезапно Гарри пришла в голову ужасная мысль.

– О чём, сэр?

– О том, что он доверил предполагаемого спасителя волшебного мира паре маглов, известных своей ненавистью к магии, даже не проверив, не убили ли они ребёнка.

– Нет! – вскрикнул Гарри, вскакивая.

«О Боже, он не может. Он просто не может».

– Нет что, Поттер? Вы хотите сказать, что он не доверил вас этим жестоким ублюдкам? Наверняка даже вы понимаете, что ваши наказания там были ненормальными.

Гарри просто кипел от злости.

«Так и будет, если ты влезешь в это, придурок».

– Нет, вы не будете говорить с ним об этом, – Гарри стиснул зубы, чтобы не кричать от расстройства, но он уже был на взводе и не сдержался: – Это не касается ни его, ни вас. Не суйте свой чёртов мерзкий нос не в своё дело!

«Ничего такого, чего бы я раньше не слышал, сопляк. Что ж, попробуем ещё раз».

– И не подумаю, поскольку это и моё дело – взрослые всегда заботятся о детях, находящихся на их попечении. Теперь вам нужно лечиться, а у меня нет времени. Мне пора идти.

Северус повернулся и направился к двери лазарета, но она захлопнулась у него перед носом, щёлкнул замок. Вздрогнув, он обернулся – Поттер ухмылялся.

– Нет, вы никуда не пойдёте, потому что я вам не позволю.

«Одиннадцатилетний ребёнок управляется с беспалочковой магией!»

Снейпа это до крайности поразило…

«Не думаю, что даже Тёмный Лорд…»

…но он постарался скрыть своё изумление.

Он исследовал своей магией дверь и обнаружил, что та запечатана магией Поттера.

– Нужно ли напоминать вам, что вы не заблокировали камин? Если и дальше будете преграждать мне путь, я просто вызову сюда директора. Ему будет любопытно увидеть всё собственными глазами.

Гарри побледнел, и Снейп скорее прочитал по губам, чем услышал тихое «нет».

– Нет? Тогда откройте дверь. Поверьте, я мог бы просто снести её и воздерживаюсь от крайних мер лишь потому, что это причинит вам боль.

Гарри просто смотрел на него, как всегда, вызывающе, хотя на этот раз Северус ясно видел за дерзостью отчаяние. Но в данный момент он ничего не мог с этим поделать – ему нужно было встретиться с директором! – поэтому Северус продолжал настаивать на своём. Видя, что дверь по-прежнему заперта, он быстро подошёл к камину и, взяв немного порошка из коробки на каминной полке, уже собирался бросить его, когда услышал более громкое, отчаянное «нет!» и щелчок замка.

«Хорошо, мальчишке и в самом деле не сто́ит присутствовать при этом разговоре».

Северус кивнул Поттеру и направился к открытой двери. Однако едва он переступил порог, мальчик окликнул его.

– Пожалуйста!

Мольба в его голосе заставила Северуса замереть. Он никогда не слышал, чтобы мальчишка так говорил, а теперь, когда его вызывающее поведение получило объяснение, и не хотел этого. Он и представить себе не мог, что Поттер может быть таким ранимым и испуганным, никогда даже не видел, что он на самом деле совсем ребёнок.

– Пожалуйста, сэр. Пожалуйста, не рассказывайте. Я сделаю всё что угодно, сэр. Правда всё, что захотите.

Северус тяжело вздохнул.

«Чёрт возьми, Альбус, я знал, что мне это не по силам. Что мне делать? Я не могу удовлетворить просьбу ребёнка, но это может нарушить некое подобие доверия, которое, похоже, возникло у мальчишки».

Северус снова вздохнул. Может быть, теперь, когда он понял, что происходит, и пока мальчик не успел к нему привязаться, Альбус назначит Гарри нового опекуна; кого-то, кому тот сможет доверять. Эта мысль заставила Мастера зелий почувствовать некоторое облегчение, а затем ужасную вину.

«Лили, пожалуйста, прости меня. Я пытаюсь помочь».

– Простите, Поттер, я знаю, вы не хотите огласки. Но если Альбус останется в неведении, он отправит вас обратно в тот дом, а я не могу этого допустить. Мне поручено защищать вас, и я выполню эту обязанность. Мне жаль, что единственный способ, которым я могу это сделать в данном случае – разобраться и сообщить директору то, что вы предпочли бы скрыть, но тем не менее я это сделаю, – и Снейп вышел.

Но Гарри не слышал его слов и едва видел, как он уходил. Ответственность, защита и Альбус Дамблдор имели мало общего с Гарри Поттером. Гарри упорно боролся за контроль над своей жизнью: он хранил свои секреты, несмотря на напряжение чар, боль от ран и стресс от игры в прятки с деканом. Он оставил существование у Дурслей позади, его жизнь впервые стала принадлежать только ему. Он, как нормальный ребёнок, ходил на занятия, делал уроки, заводил друзей и играл в спортивной команде.

Затем вмешался Снейп, раскрыл его секреты и теперь расскажет их другим. Гарри снова станет уродом. По сравнению с этим сожаления декана ничего не значили – Второй мировой войны не избежать. Она начнётся, как только раздражающе сочувствующая и внимательная мадам Помфри закончит с ним: едва Снейп ушёл, она отправилась за своими мазями и бинтами, а теперь вернулась и выжидающе смотрела на Гарри.

– Ну, Гарри, – заговорила она как ни в чём не бывало, – давай приведём тебя в порядок. Ты бы предпочёл, чтобы я сначала занялась твоими синяками или спиной? На данный момент всё, что я могу сделать, это нанести кое-какую мазь для наружного применения. Позже профессор Снейп принесёт для тебя несколько зелий, которые помогут справиться с инфекцией.

«Мазь для наружного применения? Она хочет сказать, что собирается прикоснуться ко мне?»

Гарри вздрогнул. Меньше всего ему сейчас хотелось, чтобы кто-то прикасался к его ранам. Он и так чувствовал себя слишком беззащитным, без рубашки и снятого щита – чар, как сказал Снейп. Он злился на весь мир в целом и не хотел, чтобы сейчас рядом с ним кто-то был. Но, опять же, мадам Помфри была добра, и даже если её сочувствие действовало Гарри на нервы, и ему действительно хотелось наброситься на неё, как он набросился на Снейпа, он понимал, что она этого не заслуживает. Она просто выполняла свою работу. Может быть, если бы он просто попросил…

– Можно… можно мне самому нанести мазь? Пожалуйста?

Мадам Помфри помолчала. Она работала в Хогвартсе много лет и понимала мотивацию удивительно вежливого вопроса Гарри.

«Бедное дитя. Каково это, когда все секреты раскрыты за такое короткое время? Если бы только раны не были у тебя на спине, я бы сказала «да». Что ж, я просто сделаю всё возможное, чтобы тебе было удобно».

– Можно, у меня нет причин отказывать тебе – до чего сможешь дотянуться. Но всё остальное… Твоя спина требует немедленного лечения, и крайне важно не пропустить ни единой раны. Возможно, ты предпочитаешь, чтобы это сделал кто-то другой, я позову кого скажешь.

«Чёрт, чёрт, чёрт. Почему сегодня ничего не получается?»

Гарри некого было попросить, потому что никто больше не знал. Тот факт, что колдомедик предоставила ему такую возможность, едва ли помог – Гарри действительно не хотел, чтобы кто-то прикасался к нему прямо сейчас. Он покачал головой.

– Тогда ладно. Буду с тобой честной – какой бы осторожной я ни была, тебе всё равно будет больно. Ты бы предпочёл сначала обработать спину или дать тебе мазь от синяков?

Гарри закрыл глаза и снова вздрогнул, изо всех сил стараясь оставаться вежливым, несмотря на беспокойство.

«Это не её вина. Она старается мне помочь, а не напугать меня. Она не виновата. Прибереги это для Снейпа…»

– От синяков, пожалуйста.

Поппи протянула ему банку и, жестом велев начинать, подняла зеркало, чтобы он мог видеть своё лицо, а когда он пропускал какую-нибудь отметину, показывала на неё и объясняла, что мазь поможет синякам рассосаться.

– Благодаря мази они пройдут к завтрашнему утру, – сказала она.

Наконец с синяками было покончено, и пришло время заняться спиной Гарри. Помфри хотела было подойти к нему сзади, но Гарри развернулся, стараясь держать её в поле зрения, и она тяжело вздохнула.

– Гарри, я ничего не смогу сделать, если ты не прекратишь вертеться.

Гарри покраснел, но не повернулся, и Поппи почувствовала проблеск понимания.

– Возможно, тебе станет легче, если ты сможешь видеть, что я делаю? Я могу установить для тебя зеркало.

Гарри покраснел ещё больше, но слегка кивнул, радуясь достигнутому компромиссу. Ему совсем не нравилось, что она стоит у него за спиной, но возможность видеть должна помочь. Поппи протянула ему с виду обычное зеркало, объяснив, что на небольшом расстоянии оно покажет всё, что Гарри захочет. Гарри подумал о своей спине и Поппи, и, конечно же, зеркало отразило всё, что делала колдомедик.

«Ладно, с одним препятствием покончено».

Колдомедик открыла баночку с мазью. Гарри заметно напрягся, когда её рука приблизилась к нему, выгнув спину как только мог, чтобы избежать прикосновения, фактически не отодвигаясь всем телом. Поппи вздохнула и придержала руку.

– Расслабься, пожалуйста, Гарри. Я знаю, что это нелегко для тебя, но я должна нанести мазь, и всё пройдёт намного легче, если ты станешь взаимодействовать со мной.

– Я пытаюсь, – пристыженно опустив голову, сердито буркнул Гарри. Поппи понимала, что ей не следовало этого слышать, и снова почувствовала сострадание и жалость.

«Как же ты отреагировал бы, если бы не пытался? Тебе, наверное, хочется где-нибудь спрятаться. Мерлин, бедное дитя».

Гарри хранил полное молчание, когда Поппи коснулась мазью первой раны на его спине, изо всех сил стараясь не шевелиться и удержать свою магию внутри. Он отчаянно хотел защитить себя, поднять щит и чары и сражаться кулаками и магией против существа, которое причиняло ему боль. Вместо этого он решительно боролся, стараясь скрыть страх и боль за бесстрастной маской, как делал всегда, напоминая себе, что это не Вернон, что колдомедик не хочет причинять ему боль, что это поможет ему, и он должен оставаться неподвижным, но интуиция считала иначе, и Гарри разрывался от напряжения между тем, что понимал разум, и тем, о чём кричали природные инстинкты. Будь это Вернон, Гарри сумел бы сдержаться, зная, что ожидает его в противном случае, а возможно, попытался бы сбежать. Он терпел, помня, что это колдоведьма, но чем дольше продолжалась боль, тем труднее было удержаться от защиты с помощью магии. Что-то должно было произойти.

***

Северус подошёл к горгулье перед кабинетом директора и рявкнул пароль.

«Я очень надеюсь, что ты не знал об этом, Альбус, хотя если так, это серьёзное упущение с твоей стороны. Как ты мог не знать? А если знал, как мог оставить всё как есть?»

Северуса тревожило, что он повернулся спиной к умоляющему ребёнку, но ещё сильнее его беспокоила мысль о том, что Альбус мог предотвратить боль мальчишки. Ему было невыносимо думать, что Альбус знал, знал и ничего не сделал, но если он не в курсе… тогда, возможно, генерал просто стареет. Северус давно понял, что Дамблдор не был ни всеведущим, ни всемогущим, но мысль о том, что этот человек может состариться, ужасно пугала зельевара. Помимо его собственных чувств, они не могли сейчас позволить себе потерять Альбуса Дамблдора.

«Хотя я предпочёл бы, чтобы он был старым и дряхлым, чем безнравственным».

Горгулья отпрыгнула в сторону, и Северус поднялся по ступенькам. Дверь открылась до стука, как обычно, и на этот раз Северус даже не рассердился. Ему нужно было сосредоточиться на более важных вещах. Директор предложил лимонные дольки, но под пристальным взглядом Северуса поспешно отодвинул их в сторону.

– Хорошо, тогда перейдём прямо к делу. Чем могу помочь, Северус?

– Вы можете сказать мне, сколько внимания вы уделяли этому мальчику, когда он рос? Вы, конечно, проверяли его?

– Да, конечно, члены Ордена проверяли его каждые шесть месяцев или около того, не заговаривая с ним, разумеется.

– Разумеется, – гневно выплюнул Северус. – Конечно, почему бы и нет? Детей, подвергшихся насилию, так легко отличить на расстоянии. Они носят знаки на лбу и показывают свои синяки каждому прохожему.

– Северус, пожалуйста, о чём ты говоришь? – Лицо директора резко побледнело при слове «насилие», и не осталось и следа того лукавого огонька, из-за которого многие недооценивали его.

– Ну конечно, вы не понимаете, Альбус? Вы хотите сказать, что не заметили, проверяя мальчика каждые шесть месяцев, что он голодал? Что дядя регулярно пинал его достаточно сильно, чтобы сломать рёбра? Но, разумеется, беспокоиться не о чем, рёбра у детей такие хрупкие, я уверен, удар был пустяковым. И он, вероятно, просто слишком привередлив в еде. А рубцы…

Но, увидев, как исказилось лицо Альбуса, Северус наконец взял себя в руки.

«Слава Мерлину, он действительно не знал».

Северус всё ещё злился, что этот человек мог быть таким слепым, но, по крайней мере, он мальчишку не оставил сознательно гнить там.

– Пожалуйста, Северус, просто скажи мне, насколько всё плохо? С ним всё будет в порядке?

– Физически? – с едким сарказмом уточнил Мастер зелий. – Безусловно. Инфицированные рубцы очистили, рёбра заштопали, ушибы вылечили. Примерно через два дня он будет в полном порядке.

– Северус, пожалуйста, у тебя есть все основания сердиться на меня, но сейчас это бесполезно. Мне нужно знать, с чем мы имеем дело. Я не… – директор поморщился, и его голос стал умоляющим. – Мне необходимо знать, что ему нужно, что мы можем сделать, чтобы помочь ему сейчас. Я хочу понять, как это исправить. Кроме того… – Снова появился генерал. – …я не хочу, чтобы у нас на руках оказался ещё один Тёмный Лорд или могущественный Пожиратель Смерти. Я знаю, что ты…

– Да, спасибо, я полностью отдаю себе в этом отчёт. Но нет, я не думаю, что этот мальчик так уж похож на меня. Во-первых, у него больше друзей, чем было у меня, и он знает, как с ними общаться. Во-вторых, на данный момент единственный человек, которого он, кажется, ненавидит – это я, и это… – Северус поморщился. – …это моя вина. Полагаю, проблема кроется в его неспособности доверять людям, особенно взрослым. Я наблюдал за ним – он явно ожидает, что я ударю его за что угодно или вовсе просто так. Сомневаюсь, что это ожидание на самом деле реакция только на меня, хотя я мало что сделал… – Северус снова поморщился. – …чтобы улучшить ситуацию. Если я прав, и именно дядя причинил ему наибольшую боль, вполне вероятно, что его самая сильная реакция будет на мужчин. Опять же, он здесь всего пару недель, так что я могу только догадываться, основываясь на сведениях от других детей, с которыми я имел дело. К тому же мальчишка до невозможности забитый.

– Прости, забитый?

– Нервный, пугливый. Я махнул рукой, а его накрыло истерикой.

– О, – у директора голова пошла кругом, он отчаянно пытался примириться с новой информацией. Его обязанность – защищать этого ребёнка, когда его родители так много сделали для общей цели. Его обязанность – присматривать за этим ребёнком ради всего волшебного мира. И из-за его оплошности, его рассеянности этот ребёнок был оставлен в жестокой семье, где его научили бояться взрослых, выбили способность отличить друга от врага, сделали «до невозможности забитым».

«Я должен как-то это исправить».

Но что он мог? И что он знал на самом деле? Соглядатаи ничего не заметили. И, как и раньше, у него просто не было времени. Его работа состояла в том, чтобы делегировать, а не делать самому. Генерал не мог позволить себе слишком увлекаться деталями, терять общую картину. Хотя Гарри… Гарри не был «деталью». Гарри нельзя было оставлять на произвол судьбы.

– Он… Мы сможем справиться здесь? Или необходимо подыскать какое-либо место, где он сможет вылечиться, прежде чем вернётся в Хогвартс?

– Нет, единственное, в чём он сейчас больше всего нуждается – это стабильность. Я не отлучу его от друзей и от факультета. До сих пор, думаю, у него всё шло хорошо, хотя, как вы… – Северус кашлянул, – указали мне, я не присматривал за ним должным образом.

Директор жестом остановил его – эта информация уже устарела.

– Как, несомненно, и я, но сейчас не время для взаимных обвинений. Крайне важно, чтобы ты действительно взял мальчика под своё крыло. Он нуждается в ещё большей помощи, чем мы первоначально предполагали.

– Вы по-прежнему хотите, чтобы я это сделал, Альбус? – изумился Северус. – Да, Лили попросила меня помочь ему, и да, я буду бороться за его безопасность, но я не достоин и не способен заботиться о нём. Если вы действительно этого хотите, я сделаю всё, что смогу, но, ради Мерлина, я – причина смерти родителей мальчишки. Что это за основа для отношений? Вы хотите, чтобы Пожиратель Смерти заботился о Гарри Поттере, Альбус?! Нормальные дети боятся меня, и не зря!

Директор посмотрел на него с лёгкой улыбкой и с едва заметным огоньком в глазах, но когда он заговорил, голос звучал сурово:

– Мы уже проходили через это, Северус. Ты не Пожиратель Смерти. Ты хороший человек, и я не могу вынести, когда ты говоришь иначе. Я уверен в этом, Северус. Ты сможешь лучше всего обеспечить его потребности. Ему нужно научиться доверять, а ты действительно заслуживаешь доверия и, веришь ты или нет, вполне способен справиться с трудным подростком. Лили не отдала бы своего ребёнка в руки того, кому не доверяла. Просто прими вещи такими, какие они есть, – голос директора снова стал живым и властным. – Есть также несколько чисто практических соображений, которые следует принять во внимание. Ты мужчина, ты здесь, и ты уже знаешь, с чем имеешь дело. Я бы предпочёл держать всё в секрете, насколько это возможно: нам не нужно, чтобы оставшиеся Пожиратели Смерти знали, насколько уязвим маленький Гарри. Пусть лучше они видят в нем сердитого молодого человека, чем хрупкого ребёнка.

– Вы никому не расскажете?

– Минерве, безусловно, но, думаю, она единственная, кто должен знать. А что, у тебя был кто-нибудь на примете?

– Нет, просто Га… Поттер тоже не хочет, чтобы кто-нибудь знал. Он достаточно разозлился, когда понял, что я собираюсь рассказать вам всё, что знаю. Я бы предпочёл не предавать его ещё больше.

– Ты не…

– Он считает, что да. Он изо всех сил старался сохранить свою тайну, а я не только раскрыл её, но и рассказал вам. В любом случае, хотя он знает, что я должен заботиться о его интересах, но для него это предательство, и это всё, чего он ожидает от меня, как от взрослого.

– Мы просто должны сделать всё, что в наших силах, – директор с грустью посмотрел на Северуса. – Если повезёт, он в конце концов поймёт, что ты помог ему и продолжаешь помогать.

Северус не знал, что и думать. Быть доверенным и уважаемым наставником ребёнка, подвергшегося насилию, шло вразрез со всеми его представлениями о себе. Сможет ли он когда-нибудь справиться с этим? И хочет ли он этого вообще?

– Прекрасно, сэр. Если вам ничего больше не нужно…

Директор слегка улыбнулся растерянности своего протеже.

– Нет, Северус. Иди и сделай всё, что в твоих силах.

Северус ушёл, оставив за закрытой дверью раздражающего старого манипулятора, которого он любил и уважал столько лет.

Ещё не успев спуститься по лестнице, он услышал, как в кабинете директора сработал сигнал тревоги, и рванул обратно.