Текст книги "Жизнь, продиктованная Говорящей Шляпой (ЛП)"

Автор книги: RhiannanT

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 38 страниц)

– Отлично. Я уйду. Когда закончишь дуться, ты знаешь, где меня найти. – Он собрал свои книги и встал. Гарри остался один, уставившись на свой внезапно расплывшийся учебник.

«Прекрасно. Я теперь ещё и друзей отшиваю».

***

На следующее утро у Гарри был урок зельеварения, во время которого он старался уделять внимание своему зелью и не создавать никаких проблем. Он был одинаково вежлив и внимателен на остальных занятиях, и хотя профессор Спраут бросала на него странные взгляды, всё получилось хорошо.

Новый профессор защиты оказался абсолютным идиотом, который ни хрена не учил, если только кто-то не интересовался лучшими средствами для волос, чтобы добиться фирменных «волнистых локонов», но Гарри, приложив огромные усилия, был вежлив даже с ним.

Друзья не пытались с ним заговорить, что, как он полагал, было к лучшему – Гарри просто сорвался бы на них. Он и так был достаточно близок к этому – особенно на Гермиону, которая постоянно бросала на него обеспокоенные взгляды, в то время как Блейз полностью игнорировал его, и ему хотелось крикнуть им обоим, чтобы они просто не обращали внимания и позволили ему жить своей жизнью.

По большей части, однако, он добрался до конца дня без происшествий – никаких дополнительных отработок, никто не жаловался на него Снейпу, а у самого Снейпа не было причин присматриваться к нему лишний раз. За исключением того, что у Гарри пришло время дурацкой «беседы» с профессором. Как часто бывало в течение этого семестра, он подумал было прогулять, но решил, что это глупо. Он просто принесёт что-нибудь, чем можно будет заняться.

И поэтому к приходу Снейпа в Выручай-комнату Гарри уже был по уши погружён в проект по трансфигурации для своего урока с Макгонагалл и не поднял глаз, когда вошёл профессор.

– Гарри…

Гарри проигнорировал его.

– Гарри, это невежливо.

«Верно, я же пытаюсь быть вежливым».

Гарри поднял глаза.

– Прошу прощения, профессор, я увлёкся работой. Вам что-то нужно?

На скулах Снейпа дрогнули желваки.

– Мне нужно, чтобы ты сказал мне, что происходит.

– Разговаривать с вами здесь необязательно, не так ли, профессор?

– Так и есть. – Желваки заходили ходуном.

– Тогда оставьте меня в покое, пожалуйста. У меня много работы, которую нужно сделать.

***

Северус стиснул зубы. Это звучало, как сказал бы Драко, очень по–слизерински: Мастер зелий ведь пообещал мальчику, что не будет заставлять его говорить, и было чрезвычайно важно оставаться последовательным и честным с ним. Гарри должен был знать, что Северус тоже ничего не мог с этим поделать. Он не был дураком.

– Очень хорошо, – процедил Северус сквозь зубы.

В глазах Гарри промелькнуло лёгкое опасение от этого тона, но мальчик вернулся к работе без комментариев, и попытки Северуса втянуть его в разговор были полностью проигнорированы. Чёрт.

***

Стук в дверь кабинета заставил Северуса поднять глаза в надежде, что это Гарри, но профессор был почти уверен, что это не так.

– Войдите! – рявкнул он.

К его удивлению, дверь осторожно открыла Гермиона Грейнджер, подошла и, несколько напряжённо встав перед его столом, крепко сцепила руки перед собой. Она нервничала. И не удивительно: у Северуса не было привычки поощрять гриффиндорцев беспокоить его в кабинете.

– Выкладывайте побыстрее, мисс Грейнджер. У меня мало времени на ваши мелочи.

Она на мгновение прикусила губу и слегка заломила пальцы, но заговорила:

– Я… вы знаете, что происходит с Гарри, профессор? Потому что он выглядит несчастным, и я…

– Естественно, обвиняете меня, – насмешливо подсказал Северус.

– Нет! Дело совсем не в этом, профессор! Я просто подумала, что вы единственный знаете об этом и, может быть, сможете всё исправить!

– Я похож на джинна, мисс Грейнджер? – едко спросил Северус. – Уверяю вас, я так же мало знаю о том, что происходит с мистером Поттером, как и вы. Теперь, если вы не можете сказать ничего существенного…

– Так вы не знаете? – Гермиона выглядела расстроенной.

– У меня нет привычки так откровенно вторгаться в личную жизнь мистера Поттера, как это потребовалось бы, чтобы вытянуть из него информацию. И вам тоже не следует этого делать.

– Это как-то связано с вами, профессор, – выпалила Гермиона.

– Значит, – Северус ухмыльнулся, – вы всё-таки обвиняете меня.

– Вы можете просто выслушать? – огрызнулась она, и это было так похоже на Макгонагалл, что будь здесь Гарри, он бы улыбнулся. Северус же просто откинулся на спинку кресла, зная, что это будет воспринято, по крайней мере, подсознательно, как более располагающая поза.

– Разумеется, мисс Грейнджер. Расскажите мне о своём блестящем умозаключении.

– Мы спросили, связано ли это с вами, и он сказал «нет», но в его сердитой манере это действительно означает «да». И он очень, чрезвычайно вежлив в классе, как будто старается любой ценой держаться подальше от неприятностей.

«Она хорошо его знает. Интересно».

Блейз был самым близким другом Гарри, в некотором смысле единственным из четверых, кто мог что-то требовать от него, но на самом деле, похоже, Гермиона была второй по настойчивости, чего Северус совсем не ожидал.

«И они с Блейзом тоже неплохо ладят, когда не соперничают, – подумал Мастер зелий. Наконец всё стало на свои места. – Он сказал «нет», но в его сердитой манере это действительно означает «да». Звучит знакомо. И… Гарри старался держаться подальше от неприятностей?»

– Вы думаете, это важно?.. – намеренно скептически спросил он.

– Он старается держаться подальше от вас! Я не знаю почему, но подумала, что, может быть, вы знаете.

«Я тоже не знаю, но, полагаю, это в чём-то поможет».

– Даже если бы я знал, мисс Грейнджер, я вряд ли сообщил бы вам об этом, – сухо сказал Северус.

– Я знаю.

– Тогда почему вы пришли ко мне?

– Потому что обычно вы делаете его счастливым! – вырвалось у неё. – Вы добры с ним, и он знает, что вы хорошо к нему относитесь, и ему это нравится, так что я не знаю, почему он вдруг стал таким странным! А если вы тоже не знаете, тогда не знает никто. Как будто ничего не произошло, и он просто свихнулся!

«Ему нравится? В самом деле?»

– Пожалуйста, не надо истерик, мисс Грейнджер. Мальчик не умирает.

Гермиона выглядела так, словно вот-вот расплачется.

– Он был таким в прошлый раз, – в сердцах напомнила она. – Ему больно, но он никому не скажет почему, и на этот раз даже мадам Помфри не сможет от него этого добиться. Вы единственный, кто может, а вам всё равно!

Северус ожидал, что она убежит – по его опыту, сердитые, расстроенные, истеричные первокурсники обычно убегали после такого заявления, но она просто стояла, бросая ему вызов почти так же, как это иногда делал Гарри, и ждала ответа. Мастер зелий невольно восхищался её смелостью.

– Напротив, мисс Грейнджер, – мягче сказал Северус. – Мне не всё равно. С другой стороны, Гарри ещё не дал мне понять, что ему нужна помощь. Пока он этого не сделает, у меня очень мало вариантов.

Маленькая всезнайка не обрадовалась, услышав, что у Снейпа нет чудесного решения.

«Полагаю, и я тоже не выгляжу довольным».

После некоторой паузы Северус услышал, как Гермиона тихо и с явным разочарованием пробормотала:

– Он просто такой глупец.

– Идиот, мисс Грейнджер, или кретин? – Северусу снова захотелось улыбнуться. – Глупец – это слово для невежд и недостойно потенциального лексикона такой всезнайки, как вы.

Она выглядела смущённой – вероятно, пыталась понять, было ли это оскорблением или комплиментом.

– А теперь покиньте мой кабинет, пожалуйста.

Всё ещё озадаченная, она повернулась и ушла, не сказав ни слова.

========== Глава 32. Действительность ==========

«Это отлично работает», – мрачно размышлял Гарри, уставившись на лист с домашним заданием. Ему удавалось избегать Снейпа почти неделю. Это напомнило ему о «Первой мировой войне» в начале года. Он прибегал к той же тактике – непредсказуемо заглядывал в общежитие, а время проводил в Гриффиндоре, на кухне и в библиотеке, а не в Слизерине. На этот раз всё было и проще, и сложнее. Проще, потому что теперь он не боялся, а Снейп не пытался поймать его, так что случайная встреча с этим человеком не была катастрофичной. Но сложнее, потому что это поставило под угрозу отношения с друзьями, а также из-за полного боли и тревоги взгляда Снейпа, когда Гарри случайно встретился с ним глазами. И из-за того, как сильно ему хотелось извиниться за холодный взгляд, брошенный в ответ.

«Да, просто здорово».

– Мастер Гарри? – позвала Калли. – Я приготовила ужин мастеру Гарри.

– Спасибо, Калли, не надо, – сказал Гарри, отодвигая тарелку с пастушьим пирогом и стакан тыквенного сока, которые она поставила перед ним на кофейный столик.

– Хозяин должен есть, сэр, – Калли снова придвинула тарелку. – Хозяин не обедал, значит, должен поужинать.

– Я не голоден, – ответил Гарри, угрюмо уставившись на еду перед собой.

– Очень жаль, – заявила Калли, уперев руки в бока и гневно глядя на него. – Мастер Гарри ест свой ужин, или Калли скажет мадам Помфри, что мастер Гарри заболел.

– Я не заболел! – в ужасе запротестовал Гарри. Последнее, что ему сейчас было нужно, – это идти в Больничное крыло.

– Тогда хозяин должен поесть, – упрямо сказала Калли.

– Калли… – возразил Гарри.

– Хозяин должен поесть!

Гарри свирепо зыркнул на Калли и, взяв вилку, принялся за еду.

***

Гарри съел сколько мог пастушьего пирога, который Калли подсунула ему, и, отказавшись от домашних заданий, вышел из общежития, чтобы побродить по коридорам. За последние пару дней он обнаружил, что это хорошая альтернатива тому, чтобы просто тусоваться. Его, бродящего по пустынным участкам замка, кто-то найдёт с меньшей вероятностью, чем в любом из обычных тусовочных мест. Изучая незнакомые уголки, Гарри чувствовал себя менее одиноким, чем когда зависал над уроками. На самом деле его друзья ни в чём не виноваты. Они просто беспокоились о нём, но это было заметно, и по какой-то причине Гарри не мог этого выносить.

Он начал в выходные – осматривал замок этаж за этажом, совершенно один, и наконец добрался до седьмого. Большинство комнат на этом этаже были довольно скучными – старые заброшенные классы, кабинеты и кладовки для мётел, – но в конце концов Гарри наткнулся на кое-что интересное. Сначала он подумал, что это просто ещё один заброшенный класс со старыми школьными партами, сваленными вдоль стен, но потом заметил огромное зеркало, прислоненное к дальней стене.

«Откуда оно здесь? – задумался Гарри. – Ведь любой может украсть». Впрочем, оно слишком большое и тяжёлое, но выглядит действительно дорогим. Красивая, золотая рама с вырезанной на ней странной надписью… Гарри прочитал её вслух, но для него это вообще ничего не значило: Еиналеж еечяр огеома сеш авон оциле шавеню авыза копя{?}[Я показываю не ваше лицо, но ваше самое горячее желание.]. Подойдя ближе, он посмотрел в зеркало и судорожно обернулся, присев на корточки и защищая руками лицо.

– Простите, простите, я не заметил вас…

Но, подняв глаза, Гарри никого не увидел. С колотящимся сердцем он снова повернулся к зеркалу. И снова там были Вернон и Петуния, улыбающиеся ему так, как будто он был их гордостью и радостью. Но они были не единственными. Прямо за отражением Гарри в зеркале стояли женщина, в которой мальчик сразу узнал свою мать, и мужчина, очень похожий на него.

«Джеймс, – сообразил Гарри. – Это, должно быть, Джеймс».

Он так долго избегал смотреть на фотографии, которые дал ему Снейп, а отец – вот он. У Гарри перехватило дыхание, когда он посмотрел на них. Джеймс, выглядящий таким же довольным и гордым, как и Дурсли. Мать улыбалась точно так же, как на фотографиях, где Гарри был младенцем, – как будто он был всем её миром.

И последнее, но не менее важное: Снейп, бросивший на него взгляд, который Гарри видел раньше – согревающий и предупреждающий одновременно, как будто профессора забавляло то, что делал Гарри, но он старался этого не показывать.

– В-вы мой учитель, – тихо сказал Снейпу Гарри, потом посмотрел на родителей. – Вы умерли, – продолжил он окрепшим голосом. – А вы, – взглянул он на обоих Дурслей, так доброжелательно улыбавшихся ему, – вы ненавидите меня. Я знаю, что вы меня ненавидите.

Но они были там, все они, и улыбались ему, как будто считали его своим, как будто он был частью их жизни – частью, которая им нравилась. На мгновение Гарри уставился на них в изумлении, охваченный эмоциями от того, что увидел перед собой всё, чего он когда-либо хотел. Джеймс и Снейп обнимали его за плечи защитным и даже почти собственническим жестом, словно он был чем-то ужасно важным для них, чем-то, что ни один из них никогда не отпустит.

«И это полная чушь. Абсолютная, жалкая чушь, которая никогда не сбудется».

Блядь! Не самый подходящий момент, чтобы показать ему такое. Что это за жестокое место?

– Ты что, не понимаешь? – крикнул он зеркалу. – Я сирота. Я бездомный. Я никому, блядь, не нужен! И я справляюсь с этим. Я сделаю всё, что смогу, чтобы избавиться от этих глупых, бесполезных, жалких мечтаний, и мне не нужно какое-то грёбаное зеркало, чтобы воскресить их снова!

Он умолк, переводя дыхание, просто уставившись в зеркало, и снова обнаружил, что смотрит на Джеймса, и на Снейпа, и на свою мать, и на Дурслей, ища и находя в их глазах то, чего он хотел больше всего.

– Нет! Всё это, блядь, неправда! Отвалите вы все! – Без раздумий Гарри ударил кулаком по зеркалу, одновременно чувствуя знакомый слепящий прилив в груди. В голове мелькнула единственная паническая мысль – О, чёрт! – и он рухнул на пол, когда зеркало с треском лопнуло. Гарри накрыло градом крошечных стеклянных осколков. Дождавшись, когда звон стекла, падающего на камень, прекратится, Гарри наконец открыл глаза и с облегчением вздохнул: очевидно, инстинкт, заставивший его пригнуться, также послал магию, чтобы защитить тело, потому что, хотя пол вокруг был усыпан стеклянной крошкой, Гарри остался невредим.

«Я разбил его, – думал он, сидя на полу и тяжело дыша, – я только что разбил крутое сверхдорогое волшебное зеркало».

И только по чистой случайности его при этом не убило. Вот чёрт! Медленно поднявшись, Гарри выпрямился и с недоверием уставился на изогнутую и искорёженную раму, которая когда-то была прекрасным – жестоким – зеркалом. Тихий звук сзади заставил его быстро обернуться.

– Впечатляет, – сказал директор Дамблдор со своего места в углу комнаты.

Гарри попятился с округлившимися глазами.

– Я н-не хотел, – пробормотал он. – Правда, не хотел.

К своему стыду, он почувствовал, как у него перехватило дыхание, и с трудом сдержал слёзы, которые отчаянно рвались наружу.

– Неужели? – небрежно спросил директор. – Тогда с какой целью ты по нему стукнул?

Тон директора был мягким, но Гарри вздёрнул подбородок и заговорил агрессивно, даже когда услышал, как дрожит его собственный голос:

– Хорошо, я сделал это нарочно. В любом случае, чертовски глупо держать в школе такую штуку.

– А почему ты так говоришь? – спросил директор, не выказав, к удивлению Гарри, никаких признаков гнева, а просто стоя там, где был – в углу комнаты.

– Потому что это зло, – отрезал мальчик.

Директор выглядел слегка озадаченным, но Гарри понимал, что он нарочно напустил на себя такое выражение, и не расслаблялся.

– Я никогда не думал об этом в таком ключе, – сказал директор тем же лёгким тоном, как будто они просто обсуждали философию ради удовольствия и Гарри не просто уничтожил что-то, что должно было стоить сотни или даже тысячи галеонов. – Значит, ты уже понял, что оно делает?

– Конечно, понял, – огрызнулся Гарри, вздёрнув подбородок. – Я не полный идиот.

– И как ты думаешь, что же оно делает? – спросил директор, когда Гарри умолк. – Или, полагаю, я должен сказать – делало?

Гарри это вовсе не позабавило.

– Это мучает тебя тем, чего у тебя никогда не будет, – коротко сказал он.

К его удивлению, директор выглядел искренне опечаленным.

– Это, безусловно, одна из интерпретаций, – сказал Дамблдор уже не таким лёгким тоном, как раньше. – На самом деле удручающе точно. Я вообще предпочитаю говорить, что оно показывает нам наши желания – те вещи, которые мы хотим и даже нуждаемся в них больше всего. И да, часто эти вещи труднее всего получить.

Казалось, он на мгновение отвлёкся, но потом снова посмотреть на Гарри.

Гарри сглотнул.

– Что вы собираетесь делать, сэр? – спросил он более вежливо, чем прежде. Снейп говорил, что Дамблдор вроде хороший…

– Что делать, мистер Поттер? – удивился директор.

Гарри чуть не закатил глаза.

«Мда».

– Я же умышленно уничтожил школьное имущество. Что вы собираетесь делать?

– Ах, – сказал директор, как будто действительно не понял, что имел в виду Гарри. – Я думаю уйти и притвориться, что ничего не видел. Пожалуй, спущусь на кухню и спрошу у домашних эльфов, не остался ли у них с ужина ещё кусочек этого чудесного пирога с патокой. Увидимся позже, мистер Поттер.

«Странный человек, – Гарри смотрел вслед старому волшебнику смущённо, но и с некоторым облегчением. Потом, повинуясь импульсу, ещё раз взглянул на разрушения, которые он невольно причинил. Это было впечатляюще. Однако ему никогда не удастся выкинуть из головы тот образ, который зеркало показало ему. – Здорово. Те, кто ненавидит меня, те, кто умер, и тот, кто меня не хочет. Отличный список, Гарри. Способ осуществить свои мечты».

Он повернулся и ушёл, полный решимости сделать домашнее задание и перестать, чёрт возьми, мечтать о несбыточном.

***

В пятницу утром Гарри быстро позавтракал, игнорируя своих встревоженных друзей, почти постоянный пристальный взгляд Снейпа и образ, который несчастное зеркало вложило ему в голову, и отправился на зельеварение. Он хотел прийти туда немного пораньше, как и всю неделю – это означало явиться раньше большинства своих друзей или Снейпа, всё подготовить к началу занятий и не дать профессору абсолютно никакого повода назначить ему наказание.

К сожалению, хотя большинство друзей Гарри, как правило, врывались в комнату в самую последнюю минуту, Малфой всегда был раздражающе пунктуален. Он, Пэнси Паркинсон, Крэбб и Гойл уже сидели на своих местах. Их «война» на какое-то время была задвинута на задний план, поскольку Гарри в кои-то веки старался избегать неприятностей, но, очевидно, Малфой не чувствовал того же. Гарри проигнорировал его злобный взгляд и начал раскладывать свои вещи рядом с Блейзом.

– Мне действительно жаль, – слишком громко сказал Малфой своим друзьям, – всех тех, кому придётся остаться в Хогвартсе на Рождество, потому что они не нужны дома.

Гарри поднял глаза. Крэбб и Гойл хихикали, а Малфой смотрел на него с лёгкой ухмылкой. Гарри почувствовал, как всё его существо заледенело.

Очень неторопливо он встал и подошёл к слизеринцам, наблюдая, как Малфой встаёт ему навстречу. Очевидно, встревоженный выражением лица Гарри, Драко схватился за палочку, но Гарри просто потянулся своей магией и выхватил палочку из руки Малфоя, оставив его безоружным. Пэнси увидела это и подняла свою, вслед за ней вскинули палочки и Крэбб, и Гойл, но Гарри обезоружил их так же легко, как и Драко, а через несколько секунд схватил Малфоя за шею и прижал к стене, даже не прикасаясь к нему.

Гарри смутно слышал крики остальных, но проигнорировал их, сосредоточившись на Драко.

– Оставь меня в покое насчёт моей семьи, Драко, – холодно сказал он, свободно опустив руки. – Ты уже понял почему или мне объяснить?

– Отпусти меня, придурок, – внятно произнёс Малфой, чуть повысив голос. Гарри почувствовал, как холодная улыбка исказила его лицо.

– Пожалуй, объясню. Теперь у тебя нет волшебной палочки. У меня всё ещё есть моя, но на самом деле мне лучше без неё. Если бы я захотел, то мог бы ударить тебя прямо сейчас, и никто из твоих жалких дружков ничего не сможет с этим поделать. Ты меня понял?

На этот раз Малфой ничего не сказал, а Гарри почувствовал, как кто-то схватил его за плечо.

– Что? – бросил он, всё ещё держа Малфоя.

– Отпусти его, Гарри. Ты производишь отличное впечатление Пожирателя Смерти. Он обосрался, теперь самое время отпустить его.

Конечно, это был Блейз. Гарри вздохнул, призвав свою магию обратно, отпустил Малфоя и повернулся к нему спиной.

– Упс, – непринуждённо сказал он.

– Всегда знал, что ты страшный ублюдок, – Блейз мрачно улыбнулся. – Неудивительно, что вы со Снейпом так хорошо ладите. – Гарри нахмурился, и Блейз заговорил серьёзнее: – В чём дело? Это было несколько жестоко, даже для тебя.

– Я в порядке, – сказал Гарри.

– Лжец, – покачал головой Блейз.

– Займите свои места, – распорядился Снейп, входя в класс. Гарри последовал за Блейзом и сел, наблюдая, как Малфой сделал то же самое, выглядя встревоженным и потирая шею.

– Что-то не так, мистер Малфой? – Снейп всегда всё замечал.

– Только то, что ваш драгоценный подопечный пытался убить меня, – выплюнул тот в ответ. – Хотя не то чтобы вас это волновало.

– Кто-нибудь из свидетелей этого инцидента может объяснить, что произошло? – окинув взглядом класс, спросил Снейп, уставившись на Гарри.

– Малфой сделал замечание о семье Гарри, сэр, – заговорил первым, к удивлению Гарри, Блейз. – Гарри, не прибегая к ненужному насилию, просто убедил его не делать этого.

– Он угрожал мне! – пожаловался Малфой. – И чуть не задушил меня!

– Забини? – снова спросил Снейп.

– Гарри разозлился, сэр, но он ничего не делал, только подошёл к Малфою, а тот вытащил свою палочку. Гарри забрал её у него, а затем и у остальных, когда они достали свои палочки. Гарри держал Малфоя, пока говорил с ним, а затем отпустил. И Малфой чувствовал себя просто отлично. Никто не пострадал. А Малфой злится, потому что задета его гордость.

– Спасибо, мистер Забини. Пять баллов Слизерину.

– Но, сэр… – возмутился Малфой.

– Мистер Забини сказал что-нибудь неправильное, мистер Малфой? – спросил Снейп.

– Нет, сэр.

– Могу я спросить, что вы сказали Гарри?

– Нет, сэр. – К удивлению Гарри, Малфой покраснел.

– В таком случае, я считаю, что вообще ничего не произошло. Не так ли, мистер Малфой?

– Да, сэр.

– Хорошо, – сказал Снейп, всем своим тоном давая понять, что разговор закончен, и повернулся к остальным ученикам. – Теперь, если вы все откроете свои книги на странице триста восемьдесят пять…

Вздохнув с облегчением, Гарри переключил внимание на своё зелье.

После урока Гарри собирал вещи, когда к нему подошёл Снейп.

– Да, сэр? – пробормотал мальчик, не поднимая глаз.

– Задержись, пожалуйста. Я хочу поговорить с тобой.

«Чёрт».

– Да, сэр.

***

Когда остальные ученики ушли, Гарри подошёл и встал перед столом Снейпа, опустив руки по швам.

– Вы хотели поговорить со мной, сэр? – ровно спросил он.

– Да, – Снейп поймал его взгляд. – Я хочу знать больше о том, что произошло у вас с Малфоем. Он сказал, ты угрожал ему?

– Всё произошло именно так, как говорил Блейз, – с непроницаемым выражением лица по-прежнему ровно сказал Гарри.

– Забини намеренно выражался неопределённо, – нахмурился Снейп. – Я хочу услышать твою версию.

«Конечно хочешь».

Хотя этот человек был прав – Блейз говорил довольно расплывчато.

«Он уже намекнул, что у меня не будет из-за этого неприятностей. Он не нарушит своего слова».

– Малфой сделал замечание, я возразил, – объяснил Гарри, тщательно сохраняя невозмутимое выражение лица и ровный тон. – Я подошёл к нему, а он со своими друзьями вытащили волшебные палочки. Я воспользовался своей магией, чтобы разоружить их, затем схватил Малфоя за шею, прижал к стене и сказал, что могу ударить его, если действительно захочу, а потом отпустил его. Как и сказал Блейз, никто не пострадал.

– Ты обезоружил четырёх человек? – Брови Снейпа поползли вверх.

– Да.

– А ты действительно мог его «ударить», как ты сказал?

– Мог. Наверное. Если бы, конечно, достаточно разозлился.

Снейп задумчиво нахмурился.

– Ты помнишь наш разговор об использовании магии против Малфоя?

«Значит, теперь мне нельзя защищаться?»

– Он первым вытащил палочку, сэр, – ровно сказал Гарри.

– Это так, и на этот раз ты не причинил ему вреда. Но мы уже дошли до того, что я обсуждал с тобой ранее. Ты можешь нанести ему серьёзный ущерб, если захочешь. Имей это в виду.

«Обязательно».

– Да, сэр, – ответил Гарри. – Я могу идти?

– Есть ли шанс, что ты поговоришь со мной?

– Нет, сэр.

Гарри изо всех сил старался выдержать взгляд Снейпа, пока профессор изучал его, и в конце концов тот вздохнул и разорвал зрительный контакт.

– Можешь идти.

***

Северус открыл дверь в кабинет директора и вошёл, не дав Альбусу времени сказать своё обычное «Входи, Северус». Лицо директора, как всегда, выражало лёгкую радость, но глаза были печальны.

– Что тебя беспокоит, мой мальчик? – спросил он, когда Северус сел в кресло. Очевидно, директор снова просматривал старые воспоминания, так как на столе стоял Омут памяти.

– Вы сами вызвали меня, – резко напомнил Северус, переводя взгляд с Омута на лицо директора.

– Да, но прости стариковскую сентиментальность, – Дамблдор улыбнулся помрачневшему Северусу. – Твоё душевное состояние в данный момент для меня важнее, чем вопрос, который заставил меня пригласить тебя сюда.

– Я в порядке. Что вы хотели обсудить?

– Меня не должно удивлять, что вы с юным Гарри иногда кажетесь такими похожими, – Альбус покачал головой. – Но это всё ещё иногда случается.

Северус стиснул зубы.

«У меня сейчас нет на это сил».

– О чём. Вы. Хотели. Поговорить. Сэр?

– Я так понимаю, Гарри опять пошаливает?

«Он этого так не оставит. Он никогда этого не делает. Можно подумать, я к этому не привык».

– Можно и так сказать. – Северус вздохнул и попытался успокоиться.

– Ты знаешь почему?

– Как всегда, полагаю, – ровно сказал Северус. – Я каким-то образом разозлил или обидел его. Обычно он говорит мне, что я сделал… – «И обычно он идёт и делает что-то, чтобы разозлить меня в ответ, а не просто полностью меня игнорирует…» – …но на этот раз он заупрямился. И да, это порядком меня достаёт. Можем ли мы перейти к текущему вопросу?

– Так получилось, что это и есть текущий вопрос, Северус. Я хочу, чтобы ты посмотрел одно воспоминание, – директор указал на Омут.

– У вас есть воспоминания о Гарри?

«Когда он вообще виделся с Гарри без моего ведома?»

– Да, есть. Вчера вечером я стал свидетелем кое-чего, что, как мне кажется, ты должен увидеть. Без сомнения, Гарри предпочёл бы, чтобы я не делился этим с тобой, учитывая его поведение в последнее время, но я верю, что это многое прояснит для тебя.

– А это важно? – Северус нахмурился.

– Думаю, это имеет решающее значение. Я понимаю, как ты относишься к личной жизни мальчика, Северус, но искренне верю, что это необходимо.

«Не то чтобы у меня было много вариантов», – обречённо подумал Северус.

– Ну хорошо.

Немного поколебавшись, – любой, у кого есть опыт работы с Омутами памяти, знает, что к ним лучше не подходить легкомысленно, – Северус наклонился и коснулся лицом жидкой поверхности.

***

…Директор тихо вошёл в комнату и встал у двери, наблюдая, как Гарри молча уставился в зеркало Еиналеж.

«О, нет, – осознал Северус. – Это чёртово зеркало».

Северус подошёл к Гарри и встал рядом с ним как раз в тот момент, когда мальчик заговорил.

– В-вы мой учитель, – тихо сказал Гарри, глядя направо в зеркало. Его взгляд переместился влево, как будто он теперь обращался к другим людям. – Вы умерли. А вы… вы ненавидите меня. Я знаю, что вы меня ненавидите.

«Вы умерли – это наверняка его родители, – понял Северус. – А вы ненавидите меня – Дурсли? Оба опекуна, которые должны были стать таковыми для него и не стали. Остаётся учитель – это наверняка я».

Но как Северус подвёл его? Что плохого в том, чтобы быть его учителем?

Мальчик секунду смотрел в зеркало, выражение его лица было мягче, чем Северус видел за долгое время.

– Ты что, не понимаешь? – внезапно закричал он. – Я сирота. Я бездомный. Я никому, блядь, не нужен! И я справляюсь с этим. Я сделаю всё, что смогу, чтобы избавиться от этих глупых, бесполезных, жалких мечтаний, и мне не нужно какое-то грёбаное зеркало, чтобы воскресить их снова!

«Ну конечно же, – Северус почувствовал, как у него отвисла челюсть. – Я его учитель. И насколько мальчик понял, не хочу быть чем-то бо́льшим для него, ни в каком постоянном смысле. Я сделаю всё, что смогу, чтобы избавиться от этих глупых, бесполезных, жалких мечтаний. Он мечтает о семье. О доме. О родителях».

«О, Мерлин. Неудивительно, что он и близко ко мне не подходит. Он прав – я причинил ему боль. Дело не в том, что я сделал, а в том, чего не сделал, в том, чего, как он думает, никогда не сделаю. И он, конечно же, прав. – Северус был просто его учителем, его наставником, он не был его… – О, Мерлин. Он хочет, чтобы я был его отцом».

Он не мог быть отцом! Он был проклятым Пожирателем Смерти!

Северус наблюдал, как Гарри снова замер, задумчиво уставившись в зеркало, потом встряхнул головой:

– Нет! Всё это, блядь, неправда! Отвалите вы все!

Гарри отступил, сильно ударил по зеркалу и рухнул на пол, побелев, сжался в комочек, стараясь уберечься: зеркало с треском лопнуло, и Северус, затаив дыхание, смотрел, не в силах предотвратить, как смертоносный град стеклянных осколков обрушился на его юного подопечного. Однако они застыли в нескольких дюймах от спины мальчика и соскользнули на пол. Гарри на мгновение замер на корточках, тяжело дыша, потом медленно выпрямился и уставился в искорёженное зеркало. И вдруг резко развернулся к дальней стене комнаты.

Посмотрев туда, куда смотрел мальчик, Северус увидел, что Дамблдор прошёл немного дальше в комнату.

– Впечатляет, – сказал Дамблдор-воспоминание.

Гарри попятился, явно испугавшись.

– Я н-не хотел, – пробормотал он. – Правда, не хотел.

Он хорошо это скрывал, но Северус видел, что мальчик был сильно расстроен.

«Как и Альбус, похоже», – понял Северус.

– Неужели? – небрежно спросил директор. – Тогда с какой целью ты по нему стукнул?

Директор был осторожен, но Гарри явно опасался его и поднял подбородок в очень знакомой манере:

– Хорошо, я сделал это нарочно. В любом случае, чертовски глупо держать в школе такую штуку.

«И я говорил то же самое, Альбус, именно по этой причине».

Чёрт побери, мальчишка хотел…

– А почему ты так говоришь? – Альбус изобразил непонимание.

– Потому что это зло, – отрезал Гарри.

Директор выглядел слегка озадаченным, но Северус понимал, что Гарри видит его насквозь.

– Я никогда не думал об этом в таком ключе, – сказал Дамблдор тем же лёгким тоном. И Северус одобрил это – Гарри только что уничтожил бесценную часть школьной собственности, намеренно или нет, и должен был нервничать из-за этого. – Значит, ты уже понял, что оно делает?

– Конечно, понял, – огрызнулся Гарри, вздёрнув подбородок. – Я не полный идиот.

– И как ты думаешь, что же оно делает? – спросил директор, когда Гарри умолк. – Или, полагаю, я должен сказать – делало?