Текст книги "Жизнь, продиктованная Говорящей Шляпой (ЛП)"

Автор книги: RhiannanT

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 38 страниц)

Гарри сглотнул и снова уставился на своё растение, сосредоточившись на том, чтобы обрезать его точно так, как ему было сказано – в конце концов, у него накоплен большой опыт по обрезке. При этом он размышлял о неожиданно враждебном приёме, оказанном ему сокурсниками.

«Блестяще. И что я сделал, чтоб на меня волну гнать?»

В конечном счёте до Гарри всё же дошло.

«Значит, не только Рон настроен против других факультетов. Чёрт! Почему я не подумал? Вот тупица!»

В конце концов Гарри решил не слишком беспокоиться об этом.

«Рон, кажется, не против моих друзей-слизеринцев, так что если им это не по нраву, то это их проблема. Я потусуюсь с Роном, а кому не нравится – скатертью дорога».

***

– Та-ак… Что у тебя с Уизли?

Вечером Гарри, Тео и Блейз сидели в гостиной, делая домашнее задание (ну или почти – Гарри быстро пришёл к выводу, что история магии совершенно неинтересна и в целом бесполезна, и поэтому решил не утруждаться с этим предметом).

– В каком смысле? – спросил Гарри, пытаясь уловить отношение Тео к ситуации, прежде чем ответить.

– В том смысле, что все Уизли гриффиндорцы. Чего ты околачиваешься с гриффиндорцем? – В его голосе звучало скорее любопытство, чем враждебность, поэтому Гарри вежливо ответил:

– Я встретил его в поезде, ещё до распределения. Он вроде нормальный парень, хотя болтает даже больше, чем ты, – ухмыльнувшись, поддразнил Гарри Тео, а Блейз рассмеялся.

– Его братья тоже нормальные, если не считать Перси.

– А что, есть какие-то проблемы? – Гарри решил не разбираться в политиканстве* и сразу перейти к сути дела.

Тео на мгновение задумался.

– Не со мной, – медленно протянул он, – но с другими… возможно. Помнишь речь декана о сплочении? Многие посчитали, что это означает объединиться против других факультетов. Особенно против Гриффиндора. Ты не заметил, как Малфой пялился на тебя?

– Конечно, заметил, но, ради бога, это же Малфой. Сомневаюсь, что он знает, как дружить. Льстить – да, когда ему что-то от тебя надо, но не дружить по-настоящему, ни по каким меркам. Хотя я понимаю твою точку зрения – он был не единственным, кто на меня таращился. Хотя это так глупо. Мы ненавидим три четверти школы только потому, что Говорящая Шляпа нас распределила по-разному?

– А почему бы и нет? – вставил Блейз. – Я хочу сказать, Шляпа ведь сортировала нас по личным качествам.

– Ой, да ладно тебе, Блейз. Сколько вы знаете людей, чьи личности можно охарактеризовать как «умные», «смелые», «преданные» или «хитрые»? А как быть с теми, кто легко сочетает в себе все четыре качества?

– Держу пари, Шляпа наверняка взорвётся, – засмеялся Тео.

– Хи-хи, – Гарри тоже рассмеялся. – А может, она просто свихнётся? В смысле, не то, чтобы у неё были мозги, но…

Тео и Блейз странно посмотрели на него.

– Чёрт возьми, что ты болтаешь?

– Неважно. Я просто несу чушь.

– Ладно, в чём-то ты прав, – заговорил Блейз. – Я имею в виду, насчёт факультетов. Во-первых, мужество и верность идут рука об руку. Трус оставляет своих друзей, когда приближается опасность, а храбрец остаётся рядом. Я сомневаюсь, что большинство хаффлпаффцев на самом деле слабаки. Может быть, немного медлительные.

«О, слава Богу, это не стало проблемой».

Гарри действительно понравился Рон, но потерять из-за него Блейза и Тео ему не хотелось.

– И то же самое касается интеллекта и хитрости. Держу пари, что многие подходят по крайней мере двум факультетам. Помните эту девчонку, Гермиону? Если бы я встретил её на улице, принял бы за райвенкловку.

– Ладно, Гарри, я понял с первого раза, – саркастически усмехнулся Блейз. – Во всяком случае, никто не говорил, что ты не можешь дружить со Львами, если они тоже не против. Но что, если это не так?

– Э… не надо бить тревогу раньше времени.

Блейз и Тео с недоумением уставились на него. Гарри смущённо улыбнулся.

– Э-э-э… ну… это магловская поговорка. Это значит, что я разберусь с проблемой, когда она возникнет. До сих пор они были относительно дружелюбны. Думаю, если проблемы и возникнут, то со стороны Слизерина, – Гарри на мгновение поёжился.

«Я ещё не знаю реакции старшекурсников. С первоклассниками я справлюсь, но…»

***

Пару дней спустя у Гарри был ещё один урок, совместно с гриффиндорцами – зелья, преподаваемые, к беспокойству Гарри, деканом Слизерина. Гарри пришёл немного раньше и, видя, что в классе ещё никого нет, сел рядом с Роном. Они болтали, пока ученики просачивались внутрь, потом подошёл Тео и, сев за их стол, протянул руку Рону:

– Теодор Нотт.

Рон поколебался, потом взглянул на Гарри и пожал руку Тео.

– Рон Уизли.

– А я Блейз Забини, – раздался голос у них за спиной. Привыкший следить за своим окружением, Гарри не удивился, но двое других подскочили. Блейз сел за их стол как раз в тот момент, когда двери распахнулись (на этот раз Гарри вздрогнул) и вошёл Северус Снейп.

Получив возможность рассмотреть декана своего факультета поближе (Гарри, Рон, Тео и Блейз сидели в первом ряду), Гарри в основном пропустил мимо ушей приветственную речь профессора (если можно так назвать, поскольку прозвучало это явно недружелюбно), предпочтя разглядывать самого человека.

Северус Снейп был высоким и худощавым, хотя мантия обтягивала достаточно широкую грудь. У него были длинные, сальные чёрные волосы. Внезапно Гарри поймал его взгляд и обнаружил, что не может отвести глаз – он будто попал в ловушку, как олень, пойманный в свете фар, или грызун перед змеёй. Чёрные глаза декана слегка сузились, и Гарри вздрогнул.

«Вот дерьмо. Он меня заметил».

У Гарри сложилось стойкое впечатление, что это опасный человек, а не просто профессор. Гораздо опаснее, чем дядя Вернон: там, где Вернон, разозлившись, просто ударит, этот человек, подумал Гарри, холодно улыбнётся в лицо и нанесёт удар позже – он явно не тот, кого захочется злить.

Затем декан заговорил, и Гарри понял, что ошибся: этот человек не собирался просто оставить его в покое.

– О да, Гарри Поттер. Наша новая… знаменитость, – его тон был ледяным.

«Ещё один взрослый, который меня ненавидит. Превосходно. Похоже, я умею их выбирать».

Гарри вздрогнул, а затем, как всегда, вздёрнул подбородок и сверкнул глазами.

«Чёртчёрт-чёрт, я тебя не боюсь».

Гарри обладал особым талантом бесить людей без всякого повода, хотя он просто сделал вид, будто не слышал ехидства в тоне этого человека, и только выражение лица выдавало его истинные чувства.

– Я тут.

Как и предполагал Гарри (хотя позже он признал, что это был не самый «слизеринский» момент), Снейпа разозлил его безучастный ответ, и он рявкнул:

– Что я получу, если добавлю измельчённый корень асфоделя в настойку полыни?

«Так я и думал, он уже на меня ополчился. Как и все остальные. Почему взрослые так меня ненавидят?»

– Я не знаю, сэр, – вяло пробормотал Гарри, покосившись на Гермиону Грейнджер, которая за соседним столом трясла высоко поднятой рукой.

Снейп усмехнулся.

– Очевидно, слава – это ещё не всё.

«Значит, он ненавидит меня за эту проклятую известность, что ли? Впрочем, какая разница, почему?»

– Давайте попробуем ещё раз, – продолжил Снейп. – Если я попрошу вас принести мне безоар, где вы будете его искать?

– Я не знаю, сэр, – снова буркнул Гарри.

Но на этот раз его «сэр» прозвучало весьма обиженно – Гермиона же явно знает ответ, однако Снейп игнорирует её поднятую руку, предпочитая третировать Гарри.

– Вы даже не потрудились заглянуть в свои учебники перед тем, как приехать сюда, не так ли, Поттер?

«Конечно, ублюдок, я этого не делал. Ты думаешь, мне стоило читать книги по ингредиентам для зелий в присутствии дяди Вернона? Это было бы хуже, чем вернуться домой после того, как Дадли получил поросячий хвост».

Не то чтобы Гарри винил Хагрида – он понимал, что лесник был не более взрослым, чем сам Гарри. Однако смех одноклассников уязвил его.

Гарри выпрямился и ответил профессору холодным взглядом, решив не реагировать на унижение. А Снейп не унимался:

– Последний шанс, Поттер. В чём разница между асфоделем и аконитом?

На этот раз Гермиона практически вскочила в своём нетерпении ответить, и Гарри перестал сдерживать раздражение в голосе и холодно огрызнулся:

– Возможно, вам лучше спросить Гермиону, она знает наверняка. Если, конечно, вы не хотите, чтобы я ответил неправильно. Если вы так решительно настроены унизить меня в классе, почему бы не проявить больше изобретательности?

Гарри не знал, почему профессор кажется таким опасным, но у него было подозрение. На прошлой неделе Рон довольно много рассказывал о Пожирателях Смерти, даже сообщил, чьих родителей следует избегать, например, Нотта и Малфоя. Он продолжил:

– Уверен, под империусом у меня получится прекрасный стриптиз.

Снейп напрягся, в одночасье задумавшись.

«Он знает?»

Но тут же слегка расслабился.

«Нет, конечно, просто наугад бросает дикие обвинения. А кого это волнует? Ему одиннадцать лет».

И тут он вспомнил, кто почему-то знает, что такое стриптиз. И империус.

Северус был несколько поражён проницательностью ребёнка. Вопрос о намерениях Снейпа явно не был вопросом вообще, и Северус проигнорировал это, предпочитая вернуться к текущей проблеме. Большинство детей в классе были слегка озадачены выпадом Гарри, будучи знакомыми либо с империусом, либо с магловскими стрип-клубами, но не с обоими понятиями разом. Однако Снейпа беспокоило откровенное неуважение Гарри, а не его непристойности.

– Десять баллов со…

«Чёрт!»

– …Слизерина за неуважение, Поттер.

Снейп ненавидел снимать баллы со своего собственного факультета, но Поттера он ненавидел ещё сильнее, и теперь одноклассники мальчишки (кроме тех, кто сидел ближе к нему) смотрели на него в шоке и с возмущением. Придётся Поттеру научиться не связываться с Северусом Снейпом.

***

В тот же день Снейп получил записку от директора с требованием явиться вечером в его кабинет, так что он отправился к Дамблдору сразу после ужина.

– Вы хотели меня видеть, сэр? – официально спросил Северус.

– А, Северус, рад тебя видеть! – нараспев произнёс директор. – Лимонную дольку*?

Северус нетерпеливо посмотрел на него.

– Нет так нет, Северус, как хочешь, – Дамблдор явно насмехался, о чём свидетельствовало фирменное раздражающее мерцание его глаз. – Как дела с Гарри?

Внезапно Северус пожалел, что не позволил директору высказать долгие сердечные приветствия и отверг предложение чая и конфет. Как он мог теперь объяснить, что единственный контакт, который у него случился с Поттером, состоял в том, чтобы унизить мальчишку на уроке зельеварения?

«Чёртов Альбус и его проклятые «наивные» вопросы. Похоже, я вляпался в неприятности».

Альбус терпеливо ждал от своего Мастера зелий ответа, и Северус наконец заговорил:

– Боюсь, не очень хорошо. Мальчишка – наглый, дерзкий паршивец. Он ничего не делает, только злобно пялится на меня и бросает вызов моему авторитету. Он прямо как…

– …как его отец, – перебил Альбус. – Не сомневаюсь, но ты не ответил на мой вопрос. Как он вёл себя, когда вы с ним встретились? Ты рассказал ему о его положении?

«Больше «наивных» вопросов. Мне же это нравится».

– Как вы знаете, сэр, у меня было несколько занятий, а обязанности декана факультета особенно тяжелы в первую неделю. У меня не было времени поговорить с мальчишкой тет-а-тет.

– Да, конечно, – понимающе кивнул директор. – Нет никаких причин, по которым безопасность и благополучие спасителя волшебного мира должны стоять выше любых других обязанностей, особенно когда, в конце концов, он сын Джеймса Поттера.

В тоне директора не было сарказма, но Северус знал этого человека довольно хорошо, чтобы понять, когда тот сердится, и достаточно, чтобы опасаться этого. В голосе директора уже было достаточно стали, чтобы Северус занервничал. Впрочем, он тоже начинал злиться.

«Прошла неделя. Одна неделя с тех пор, как мальчишка появился здесь. Какие с ним могут быть вопросы?»

– Ну хорошо, у него, похоже, всё в порядке.

– О! Значит, ты говорил с ним. И как он приспосабливается к своим занятиям? У него уже появились друзья?

«Дерьмо, дерьмо, дерьмо, сотню раз ДЕРЬМО».

На этот раз Северус заколебался, прежде чем ответить, и огонёк в глазах директора исчез, когда он задал ещё один вопрос, от которого Северуса пробрала дрожь.

– Или тебе просто всё равно, как у него дела? В конце концов, он всего лишь одиннадцатилетний мальчик, один из сорока. Так почему ты должен проявлять особый интерес к его благополучию?

Невысказанным остался тот факт, что директор попросил Северуса сделать именно это.

Северус продолжал молчать, и в голосе Альбуса, до этого мягком, появилась некоторая резкость, а его речь приобрела прямолинейность, которая проявлялась только тогда, когда директор действительно сердился.

– Итак, кроме унижения в классе, ты с мальчиком не общался?

Северус подумал, что в этот момент предпочёл бы оказаться где угодно, только не под пристальным взглядом директора.

«Как он узнал об произошедшем на уроке?»

Внезапная перемена в тоне директора заставила Мастера зелий вздрогнуть. При желании Альбус умел очень хорошо устраивать кому-то выволочку, которая, тем не менее, никогда таковой не выглядела. Но тот факт, что Дамблдор решился на подобную прямолинейность, означал, что директор действительно зол, и эго Северуса вот-вот получит серьёзный удар. Может быть, удастся предотвратить это?

– Я не хотел… – начал Северус, но его снова прервали.

– Северус, не имеет значения, чего ты хотел. Я попросил, и ты согласился.

Северус не знал, что на это ответить.

– Вы не можете ожидать… – решил он попытаться, но только для того, чтобы его опять оборвали.

– Полагаю, Лили также просила тебя позаботиться о мальчике. Или я ошибаюсь?

– Я… нет, но…

– Помолчи, Северус. И я, и Лили просили тебя. Если ты был против, то должен был сразу отказаться, а не соглашаться и затем игнорировать свою ответственность или злоупотреблять своими полномочиями.

– Я бы не стал… – возмутился Северус.

«Чёрт побери, Альбус, я бы никогда не стал издеваться над ребёнком, и ты прекрасно это знаешь».

– Возможно, и нет. Но ты проигнорировал свои обязательства. Я не ожидал, что из всех людей именно ты не обратишь внимания на что-то настолько важное. Кажется, ты говорил, что «сделаешь всё, что в твоих силах»?

Северус с трудом сглотнул и наклонил голову, чтобы Дамблдор не заметил, как больно ранят его слова – прошло много времени с тех пор, как Альбус говорил с ним так резко. Он снова попытался смягчить гнев директора.

– Альбус, я ведь пытался отказаться, но вы…

Однако это возымело эффект, обратный предполагаемому, поскольку в голосе директора зазвучали стальные нотки.

– …выразил своё неудовольствие? А почему бы и нет? Ты обещал Лили, что будешь заботиться о её сыне. Она умоляла тебя, и ты согласился. Лили мертва, Северус. Сейчас уже поздно отказываться. Я не думаю, что ты – трус, который обещает что-то кому-то и ждёт его смерти, чтобы не выполнять обещанное.

Северус не мог поднять глаза на директора. В голосе Альбуса сквозило глубокое разочарование, и Северус ёжился от его резких слов, морщась каждый раз, когда старик упоминал Лили. А когда Альбус назвал его трусом… Это ударило больнее всего. Альбус никогда не говорил с Северусом так жёстко, и Мастер зелий почувствовал, что его затрясло сильнее. Только Альбус мог заставить Северуса чувствовать себя таким идиотом; только Альбус мог заставить Северуса плакать теперь, когда Лили ушла. Он знал слишком много, и Северус понимал, что это ещё не всё.

– Альбус, пожалуйста, – взмолился Северус. – Этот мальчишка…

Директор снова перебил его, на этот раз уже мягче:

– Высокомерный и дерзкий, не уважающий авторитет. Так ты сказал? Тебе придётся с этим смириться, Северус. Посмотри на меня.

Северус снова поморщился от приказа, прозвучавшего в тоне директора, и нерешительно поднял глаза. Дамблдор, поймав и удержав его взгляд, спокойно отчеканил:

– Ты. Хочешь. Отказаться?

– Нет, сэр, – помедлив, хриплым шёпотом ответил Северус.

Но директор ещё не закончил.

– Хорошо. На этот раз ты действительно выполнишь это вместо того, чтобы просто сказать, что сделаешь?

Северус снова отвернулся, уязвлённый унизительным вопросом.

«Я ведь обещал, не так ли?»

Но тут совесть шепнула ему:

«В прошлый раз ты тоже обещал. Ты заслужил этот вопрос».

– Да, сэр, – снова сказал Северус. Слово «трус» жгло его разум.

– Хорошо, я жду отчёта через два дня. К тому времени ты уже встретишься с мальчиком или придумаешь чертовски хорошее оправдание, почему нет. Ты будешь следить за оценками и поведением Гарри, а также за его общим самочувствием. Ты узнаешь, кто его друзья, чем он занимается в свободное время, какие у него любимые занятия, как он спит. Короче говоря, ты станешь присматривать за ним, как родитель или заботливый наставник. Ты понял?

Северус снова поморщился, пока директор излагал, чего именно от него ждёт, как будто Северус мог уклониться от любой обязанности, оставшейся без озвучивания.

«Да, я всё понял, чёрт бы тебя побрал».

– Да, сэр, – в голосе Северуса прозвучала едва заметная нотка раздражения.

– Прекрасно, можешь идти, – прежним резким тоном сказал директор.

Северус встал, готовый сбежать, и замер.

«Я не могу оставить всё как есть. Он всё ещё сердится на меня».

У Северуса земля ушла из-под ног…

«Я ненавижу извинения».

…когда он неуверенно повернулся к Альбусу.

– Сэр?

– Да, Северус? – Голос Альбуса слегка потеплел, побуждая Северуса продолжать:

– Я… я прошу прощения, сэр. Я… мне очень жаль.

Наконец директор улыбнулся, и его глаза замерцали внезапно-не-столь-раздражающе.

– Ты прощён.

И, наконец, Северус смог сбежать, испытывая глубокое облегчение, но опасаясь предстоящей конфронтации, ибо – Северус был уверен – именно в это превратится разговор с Поттером.

«Гарри. Уверен, Альбус хочет, чтобы я называл его Гарри. Но разве это имеет значение? Я уже более чем оттолкнул ребёнка».

____________

*Мне показалось это наиболее подходящим эквивалентом английской загадки “If a tree falls in a forest and no one is around to hear it, does it make a sound?” – “Слышен ли звук падающего дерева в лесу, где никого нет?” (прим. пер.)

*Политиканство – одна из разновидностей имитационно-провокационной деятельности, всегда сопровождается нарушением норм человеческой этики и плодит в обществе множество обиженных, а обида – плохая эмоциональная основа для понимания происходящего и личностного развития. Здесь намёк на льстивое поведение и заискивание Перси перед более высокопоставленными людьми (прим. пер.)

*В оригинале – лимонный шербет, но, полагаю, лимонная долька для русскоязычного читателя всё же привычнее звучит (прим. пер.)

========== Глава 3. Первая мировая война ==========

– Поттер, в мой кабинет. Сейчас же.

«Он не может заставить меня ПОЛЮБИТЬ это отродье».

Северус решил, что называть Поттера Гарри – это уже слишком. Хватит того, что он должен следить за щенком, а не нянчиться с ним.

Гарри поднял глаза и тут же принял самый вызывающий вид – в случае необходимости Гарри был превосходным актёром.

«А-а, вот и оно. Я почти заслужил это после вчерашнего выступления на зельях. Не самый умный поступок».

Однако ему было трудно по-настоящему сожалеть об этом, даже учитывая положение, в котором он оказался сейчас. История о стриптизном комментарии Гарри облетела всю школу и приобрела ему немало союзников на всех четырёх факультетах, особенно среди старших учеников, которые по большей части понимали, что он на самом деле сказал, и любили всё, что выводило Снейпа из себя. Даже слизеринцы нашли этот эпизод забавным – большинство из них не осмеливались дерзить своему декану.

Излишне говорить, что всё это не вызывало у Северуса симпатии. Поттер торчал со своими друзьями в гостиной Слизерина, когда вошёл Мастер зелий и потребовал его в кабинет. Тео посмотрел на Гарри с нескрываемым сочувствием, в то время как Блейз лишь нахмурился. Гарри просто последовал за Снейпом через парадную дверь и по коридору в кабинет Мастера зелий. Снейп открыл дверь и, втолкнув мальчика перед собой, закрыл её.

«Всё лучше и лучше. Теперь я один, в закрытой комнате, со взрослым, который ненавидит меня почти так же сильно, как дядя Вернон. Это явно не моя неделя. Но он хотя бы не запер дверь».

Именно эта маленькая деталь позволила Гарри сохранить свою вызывающую маску и не поддаться панике. Гарри нравилось чувствовать себя в закрытом помещении, но в запертом – это совсем другая история.

«Он совершенно невыносим».

Снейп вздохнул.

«Почему я? Минерве наверняка бы понравилась вспыльчивость паршивца. Она воспринимает это как «кураж», или «гриффиндорскую отвагу», или что-то в этом роде. Почему же тогда я застрял в роли человека-который-должен-сохранить-живым-Мальчика-Который-Выжил? Впрочем, мне просто нужно будет кое-что прояснить для маленького сопляка».

– Что ж, Поттер, дела обстоят следующим образом. Поскольку ваши опекуны мало что сделали, чтобы информировать вас о волшебном мире, и поскольку этот мир наверняка опасен для вас, если вы не будете знать, на что обращать внимание, директор попросил меня взять на себя роль наставника в течение всего времени вашего пребывания в Хогвартсе, чтобы убедиться, что вы не попадёте в неприятности и хорошо приспосабливаетесь к жизни в школе и в волшебном мире в целом.

«О, спасибо, Дамблдор. Я понял. Волшебный мир опасен, именно поэтому ты спихнул меня Снейпу. Ну конечно. Класс. Большое спасибо».

Но Гарри просто сдержанно сверкнул глазами, а Снейп продолжал:

– Таким образом, ваши профессора уже проинформированы, чтобы, если у них возникнут какие-либо проблемы с вами, они сообщали об этом мне. Вы также будете приносить мне результаты своих работ, чтобы я мог следить за вашим… – Снейп усмехнулся. – …развитием.

Гарри начал злиться.

«Фантастика. Мало того, что Дамблдор передал меня тебе, так и ты явно не хочешь этого. Просто класс».

– Если у вас возникнут какие-то проблемы… – неохотно продолжил Снейп.

«Альбус действительно убьёт меня, если я сейчас не сделаю всё как следует».

– …вы можете прийти ко мне в приёмные часы, и я помогу вам. Уверяю, я могу помочь в любом предмете, за исключением, возможно, прорицаний, хотя это не имеет значения, поскольку вы едва ли выберете их, раз вы мой подопечный. Вы также можете обратиться ко мне с проблемами, не связанными с вашей учёбой.

«Он серьёзно?»

Гарри прям увидел это: «О, Снейп, вот та девчонка…» Мысли моментально свернули на попытки декана оказать мальчику пресловутую «помощь». Вздрогнув, Гарри поспешил вернуться к тому, что говорил Снейп в данный момент.

– Я попытаюсь, – сказал Снейп, стиснув зубы, – набраться терпения. Это соглашение отдало вас под мою ответственность. Ваши показатели отразятся на мне так же, как и на вашем факультете, и поэтому я ожидаю, что эти показатели, как в вашей учёбе, так и в вашем поведении, будут образцовыми. Если этого не будет, директор дал мне право наказать вас так, как я сочту нужным. За незначительные нарушения с вами будут обращаться так же, как и с другими слизеринцами: вы можете ожидать отработок, оставления после уроков и тому подобного. За бо́льшие проступки обычным «простите» вы не отделаетесь. Я понятно выражаюсь?

– Вполне, сэр, – на лице Гарри в этот момент появилась усмешка, почти достойная самого Снейпа.

«Что, думал, что удивишь меня? Я не какая-то там чувствительная штучка, чтобы меня шокировала мысль о наказании, придурок. Не жди, что я побледнею при мысли о паре синяков».

Однако гнев декана мог зайти весьма далеко.

«Хотя я надеюсь, что ты не из тех, кто ломает кости. С ребром и так достаточно скверно. Не знаю, как бы я стал скрывать что-то более серьёзное».

Снейп сделал паузу.

«Чёрт возьми, паршивец даже не моргнул. Наверное, думает, что я шучу. Высокомерный маленький сопляк, я собью с него спесь».

Снейп, поморщившись, продолжил:

– Поскольку на меня возложена особая ответственность за вашу безопасность, эти меры будут приниматься всегда в тех случаях, когда вы станете подвергать себя опасности. Пока я присматриваю за вами, пытаясь защитить, я не позволю вам бродить по опасным запретным частям замка или гоняться за оборотнями в Запретном лесу. Если я должен отвечать за вашу безопасность, то и вам придётся об этом побеспокоиться.

С одной стороны, Гарри был поражён.

«Погоди-ка. Ты собираешься наказывать меня за то, что я подвергну себя опасности?! Ты же ненавидишь меня! Разве ты не хочешь моей смерти?»

Но потом он задумался о другом.

«Может, и нет, если старый директор велел ему приглядывать за мной. Хотя на самом деле это не имеет значения – он только что открыто признался, что собирается лупить меня и что директору всё равно».

И Гарри тихо сказал:

– Хорошо, сэр.

– Я также не потерплю малейшего проявления неуважения к профессорам. Если я сочту ваше обращение неуважительным и некорректным, последствия будут исключительно неприятными. Если вы не заметили, ученики Слизерина, по большей части, следят за своим языком. Почему – можете поинтересоваться у кого-нибудь из старшекурсников, если не верите, что я способен справиться с вашим непочтением. Моя микстура для полоскания рта здесь хорошо известна. То же самое будет с вами, если станете лгать мне, вне зависимости от обстоятельств, которые также могут иметь некоторые последствия. Опять же, всё ясно?

Язык Гарри был намного вежливее, чем его мысли. Это сослужило ему хорошую службу на Тисовой улице, так что не помешает воспользоваться полученными там навыками. Он уже начал сомневаться, надо ли было озвучивать всё, что он думал, во время урока зелий.

«Возможно, ради расположения одноклассников сто́ит смириться с гневом преподавателя?»

Явно вызывая неприязнь, он тем не менее не хотел такого отношения, и поэтому, хотя и несколько резковато, но вежливо ответил:

– Ясно, сэр.

Снейп предсказуемо нахмурился от подобного тона, но не смог найти конкретного повода придраться.

«Думаю, не то чтобы он действительно нуждался в причине – для Вернона это никогда не имело особого значения».

Гарри усмехнулся про себя.

«Забавно, что каждый раз, когда этот человек разговаривает со мной, я вспоминаю Вернона. Сомневаюсь, что этот мерзавец оценит сравнение, учитывая, как он носится со своим уважением».

Это, в свою очередь, привело к тому, что Гарри вообразил голову Снейпа на мясистом теле Вернона и чуть не задохнулся от смешанного веселья и отвращения.

«Чёрт! Плохая идея. Очень плохая идея».

– Очень хорошо, – продолжал Снейп, – пока всё. Не забудьте о нашей встрече в пятницу.

***

Не то чтобы Гарри не верил Снейпу – он верил! – но было трудно помнить такие вещи, как правила, в таком месте, как Хогвартс. Гарри удалось продержаться без неприятностей всего три дня. Это случилось на первом уроке полётов, когда Невилл, как и следовало ожидать, по мнению Гарри, облажался и получил травму.

Что он делает в Гриффиндоре, если вечно всего боится?

Хотя Гарри нравился Невилл. Когда он не нервничал (другими словами, когда не сидел в классе), то показывал себя довольно непринуждённым и весёлым товарищем. Он также был асом в гербологии и оказался полезным, когда у Гарри возникли проблемы. Поэтому Гарри был необычайно зол, когда Малфой решил привлечь к себе внимание, улетев с напоминалкой Невилла, и бездумно последовал за ним. Он уже поднялся в воздух, когда вспомнил требование мадам Хуч всем оставаться на земле, однако к тому времени Малфой раздразнил его.

«Как будто эта старая летучая мышь действительно собирается что-то сделать. Она похожа на чью-то бабушку. Я могу справиться с ней даже легче, чем с этим придурком Малфоем».

Гарри угрожающе налетел на Малфоя, тот уклонился в сторону и, по-прежнему дразнясь, запустил напоминалку в стену замка. Гарри рванулся следом и поймал безделушку буквально в нескольких дюймах от одного из окон замка, едва не разбив его. Затем он спустился на землю, попав в толпу радостно галдящих одноклассников.

«Кажется, я действительно им нравлюсь. Боюсь, я могу к этому привыкнуть».

Гарри развеселился.

«Хотя я определённо могу обойтись без того, чтоб на меня пялились».

Внезапно толпа вокруг Гарри расступилась, явив разгневанную Макгонагалл.

«Ну, старая летучая мышь ничего бы не сделала, а вот эта может стать проблемой».

Профессор схватила Гарри за ухо и потащила внутрь замка, взволнованно бормоча что-то о «безрассудных фокусах» и «сломанной шее». Сначала Гарри отреагировал на относительно мягкое прикосновение профессора к его уху, немного расслабившись: Макгонагалл казалась типом «обеспокоенного взрослого», как один из учителей мальчика в третьем классе, представлявший угрозу, только если станет известно о домашних наказаниях Гарри, – а не типом «Вернона», как Снейп, но затем, когда коридоры стали темнее, сообразил, куда они направляются. Слова профессора Снейпа «ваши профессора уже проинформированы, чтобы, если у них возникнут какие-либо проблемы с вами, они сообщали об этом мне» прозвучали в ушах Гарри, когда его тащили в подземелья.

«Я в порядке, хотя мне в самом деле достанется».

***

К счастью для Гарри, когда Макгонагалл приволокла его в кабинет Снейпа, у профессора в самом разгаре было приготовление нескольких деликатных зелий. Едва войдя, Гарри выпрямился и вызывающе зыркнул на декана. Тот только поднял бровь и повернуться к коллеге.

– Как видишь, Минерва, я очень занят. Что Поттер уже натворил?

Гарри порадовался неприязни профессора – это позволило собственному гневу взять верх над нервозностью и обострило взгляд.

«Я ни в чём не виноват».

– На первом же уроке полётов, едва мадам Хуч ушла, чтобы позаботиться о Невилле, Поттер тут же оторвался от земли и погнался за мальчиком Малфоем на высоте в сотню футов. Он чуть не разбил окно моего кабинета!

– Понятно. Я с этим разберусь.

– Разберись, мне нужно заботиться о своих Львах, так что твоих Змей я оставлю тебе. И должна повторить, что Малфой тоже был в воздухе, хотя, думаю, с ним разберётся мадам Хуч – она вернулась как раз в тот момент, когда я уводила Поттера.

– Спасибо, Минерва. Я разберусь с этим, – повторил Снейп. Макгонагалл фыркнула, но ушла.

«А теперь я один, в закрытой комнате, со взрослым, который ненавидит меня и у которого есть хороший повод для порки. Всё лучше и лучше».

– На вашем месте, мистер Поттер, я бы не сверкал так глазами – в вашей ситуации это не поможет.

– Будете наказывать, сэр? – не моргнув глазом, поинтересовался Гарри.

– Проницательное наблюдение, мистер Поттер, – Снейп ухмыльнулся. – Нет, сейчас не буду.

«А, понятно. И ты хочешь, чтобы я улыбался, может, сплясал вокруг и поблагодарил тебя за то время, которое ты потратишь, чтобы выпороть меня? Не думаешь, что это несколько лицемерно?»

– Сегодня у меня нет времени разбираться с вами, – продолжал Снейп. – Придёте завтра в восемь в мой класс. Свободны.