Текст книги "Танцы с Арлекином (СИ)"

Автор книги: РавиШанкаР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

Кира доброжелательно кивнула и подумала, что союзников среди учителей вряд ли найдёт. Наверняка опекун-бизнесмен всем сумел заткнуть рты щедрой спонсорской помощью. Ничего, можно и про гимназию материал снять, подать всё позавлекательнее… Но педагоги вряд ли будут так же милы, когда узнают о целях Киры. Значит, нужно каким-то образом пообщаться с мальчиком наедине… Только вот как это сделать?

Кира прошлась по гимназии, сделала несколько снимков, сфотографировав, в том числе, и стенд с надписью: «Наши лучшие ученики». Точнее, одну из фотографий на этом стенде – Андрей Гайдуков действительно оказался весьма симпатичным юношей.

Затем ушлая журналистка напилась по приглашению завуча чаю в столовой, а потом прозвенел звонок, и Кира попросила разрешения сделать несколько снимков учеников во время перемены. Разрешение она получила и – вот удача – почти сразу же наткнулась на Андрея Гайдукова, который оживлённо что-то втолковывал на диво обаятельному и забавному курносому мальчишке. Между ними наблюдалось некоторое сходство, так что Кира решила, что это и есть тот самый младший братишка. Кира сделала несколько снимков, стараясь, чтобы Андрей и его брат попали в кадр, поблагодарила сопровождавшую её завуча и отправилась на выход – обдумать создавшееся положение. По правде сказать, Андрей и его младший брат выглядели хорошо одетыми, здоровыми и счастливыми, и совершенно нормальными, но кто знает, как глубоко пустил корни порок в эти юные души?

Нет, Кира должна восстановить справедливость и вывести гнусных педофилов на чистую воду. То, что её действия могут привести к ужасным результатам и пострадают прежде всего несовершеннолетние братья Гайдуковы, журналистку не особо волновало… Она ведь за правду борется, а это самое главное.

*Гефилте фиш, – фаршированная рыба, блюдо еврейской национальной кухни.

Комментарий к Глава 7. Ювелир

Рисунки от fude:

http://s015.radikal.ru/i332/1508/21/8906af3e1cbb.jpg Вадим

http://s019.radikal.ru/i605/1508/0f/9207684125a9.jpg Макс

Спасибо!

========== Глава 8. Странные несовпадения ==========

Вернувшись в РОВД, Шаманка тут же напрягла Машу Литвинову просмотреть базу потеряшек Соседнегородского РОВД на предмет исчезнувших Антона Неволина и Степана Пруса, и вот тут её ждало очень интересное открытие. Никаких данных о пропавших Прусе и Неволине в базах данных попросту не было. Слегка удивлённая этим фактом Шаманка попросила Машу прошерстить адресную базу данных Соседнего Города… и вот тут адреса Неволина и Пруса сохранились. Точнее, оба пропавших были зарегистрированы по одному адресу: улица Пролетарской Диктатуры, дом 57, квартира шестнадцать. По этому же адресу была зарегистрирована частная ювелирная мастерская. По просьбе Шаманки Маша вывела на монитор карту Соседнего Города. Улица Пролетарской Диктатуры шла параллельно Центральной, дом 57 был расположен в квартале от здания мэрии.

– Интересно… – хмыкнула Шаманка. – Если Прус и Неволин пропали, что ж никто до сих пор к рукам не прибрал квартиру в Центре? Или просто базу данных два года не обновляли? Ох, разгильдяи…

– А давайте аэрофотосъёмку посмотрим, – предложила Маша. – Вдруг что интересное увидим?

Шаманка пожала плечами, но всё-таки согласилась. И не зря. Когда Маша слева вывела на монитор карту, а справа – план аэрофотосъёмки, то обе озадаченно пожали плечами, и у Маши вырвалось:

– А где дом-то?

Дом 57 на плане отсутствовал, как данность, как и соседний с ним дом 55. Вместо этого между домами 59 и 53 простиралось гладкое место, подозрительно напоминавшее стройплощадку.

– Ничего себе, – высказалась Маша. – Что же произошло?

– Маша, ты можешь найти в Сети газеты Соседнего Города? Неволин и Прус исчезли, по словам ювелира два года назад… Значит, нам нужна газета за 2013 год… Есть такая?

– Сейчас… – протянула Маша, пощёлкала по клавиатуре и заявила, – в Соседнем Городе выходят две газеты – ежедневная и еженедельная. «Наша Неделя» и «Соседнегородские Вести» соответственно…

– Ясно. Давай пока, прогляди еженедельник за 2013 год.

– А что искать?

– Думаю, сообщение о пожаре или плановом сносе дома по улице Пролетарской Диктатуры. Хотя и что-то другое может быть, но это наиболее вероятно.

Маша кивнула и вбила задание в поисковик, а пока программа искала ключевые слова в статьях, Шаманка отправилась в свой кабинет – поискать остатки кофе. Что-то ей подсказывало, что дело заваривается всё круче и круче.

Когда она с двумя кружками кофе вернулась к Маше, та радостно заявила:

– Галина Александровна! Я нашла! Кажется, это то, что нам нужно!

Шаманка протянула Маше кружку с кофе и повернула к себе монитор. Заметка была короткой и входила в раздел криминальной хроники, и озаглавлена была банально: «Взрыв бытового газа».

«Вчера, 23 февраля 2013 года в доме 57 по улице Пролетарской Диктатуры произошёл взрыв бытового газа. К счастью, дом подлежал расселению, почти все жильцы успели съехать, кроме хозяина ювелирной мастерской С.П. и его ближайшего помощника А.Н. Именно поэтому газовые коммуникации ещё не были отрезаны, но их изношенность и послужила причиной взрыва. Сила взрыва была такова, что пострадал не только дом 57, но и соседний с ним дом 55, не менее старый. К счастью, жертв среди жильцов дома 55 не было, а мэр города обещал обеспечить всех пострадавших жильём в кратчайшие сроки. На месте взрыва работает служба МЧС, ведутся поиски хозяина ювелирной мастерской и его помощника».

– Поищи ещё, Маша, – сказала Шаманка.

Маша кивнула и вскоре нашла ещё две заметки. В одной говорилось, что поиски службы МЧС ни к чему не привели, в другой восхвалялся мэр, обеспечивший всех погорельцев новыми квартирами, и вскользь упоминалось, что на месте не подлежащих восстановлению домов 55 и 57 будет построен новый торгово-развлекательный комплекс.

– Вот оно как… – протянула Шаманка. – Интересненько… Знаешь, Маша, похоже, ювелир не пожелал продавать родную жилплощадь и съезжать на окраину. Вот с ним и разобрались…

– Думаете, их убили? – спросила Маша.

– Ой, не знаю… Только вот мне всё меньше и меньше нравится, что большинство ниточек по нашему делу ведёт в Соседний Город. Не люблю я работать на чужой территории, особенно там, где нам не рады, а работать придётся… Кстати, Мария, ты потерпевшую только через наши базы потеряшек прогоняла?

– Нет, и в Соседнегородской тоже, – кивнула Маша.

– И прогоняла через программу распознавания лиц?

– Прогоняла… – вздохнула Маша. – Ничего.

– Вот что, – вздохнула Шаманка, – поищи среди потеряшек … как бы это сформулировать… девушек хотя бы со схожими параметрами… Может быть, она пластику делала?

– Точно, – кивнула Маша. – Как я забыла? Юрка же сказал, что она себе нос поправляла, скулы и подбородок… такое чувство, что ей лицо по кусочкам собирали.

– Чёрт! – фыркнула Шаманка. – И ты мне только сейчас это говоришь?

– Юрка послал запросы в клиники пластической хирургии, – расстроенно ответила Маша, – скоро ответы должны прийти.

– Ладно, Маш, извини, – сказала Шаманка. – Что я вас контролирую, вы не маленькие, Юрка вообще на этом деле собаку съел. Если придут данные из клиник – личность девушки установим стопроцентно. Только бы наш душегуб снова не активизировался. Вот приедет Макс – обговорим всё… и ещё… Нужно найти место, где злодей трупы держит. Хотя, в наше время холодильником с большой морозилкой никого особо не удивишь…

***

Однако надеждам Шаманки на то, что злодей пока затих, сбыться было не суждено. Патруль ППС, совершавший объезд пустующей Чёртовой Речки, наткнулся на свору полудиких собак, которые для этого района-призрака были самым настоящим бедствием. Собаки с ожесточением вырвали друг у друга какой-то длинный крупный предмет, замотанный в несколько слоёв плотного, изорванного собачьими клыками полиэтилена, и оттого походивший на чудовищную мумию. У многоопытных патрульных тут же возникли нехорошие предчувствия, о найденном Литвиновым женском трупе они уже знали, посему старший наряда без колебаний велел дать очередь из автомата по озверевшей стае – в район Чёртовой Речки пэпээсники рисковали соваться только с усиленным боекомплектом.

После короткой очереди умные псы быстро поняли, что сила на сей раз на стороне двуногих, и быстро ретировались, а старший наряда, откинувший грязный изорванный полиэтилен, чтобы понять, что ж такое пытались рвать собаки, смачно выругался. На него невидящим взглядом смотрел мертвец, и лёд в его глазах ещё не успел растаять.

***

Андрей забирал Малого с продлёнки – у него как раз закончились уроки, факультатив и подготовка к ЕГЭ, и единственным желанием парня было отвести Малого домой, поесть и немного отдохнуть, чтобы знания, которыми их пичкали в последний учебный год, утрамбовались в голове, и можно было запихивать туда новую порцию. Игнат, наблюдавший за Алисой, натягивающей плотные штанишки поверх школьных брюк, устало заметил:

– Блин, когда ж всё это кончится-то? Нельзя же так после каникул зверствовать, мы ещё от отдыха не отошли.

– Не грусти, Игнатик, – ехидно заметил Артём, – вот получим аттестаты, на выпускном погуляем, а потом…

– Что потом? – переспросил Игнат.

– А потом ты будешь вспоминать об учёбе в школе, как о счастливой поре своей жизни, ибо учебные нагрузки имеют особенность возрастать, – высказался Артём.

– Ну да, – усмехнулся Андрей, – а как же «от сессии до сессии живут студенты весело»?

– А вот это есть великая особенность российского студента – совмещать приятное с полезным, – не растерялся Артём. – И вообще – может, в кино сходим? Все вместе? И Даньку с Полиной позовём, а то он в последнее время совсем от нас откололся.

– Это любовь! – театрально закатил глаза Игнат. – А насчёт кино – лично я только за, но не сегодня. Сегодня мне ещё эссе писать и за мелкой присматривать. Дядя Георгий в командировку убыл, а Галя… У них там опять что-то приключилось.

– Это да, – кивнул Андрей. – Приключилось. Ладно, тогда я тоже домой. Артём, ты с нами?

– С вами, с вами… – отозвался Артём.

– Везёт же некоторым… – вздохнул Игнат. – А Ярик только через десять дней прилетит… Они последние серии доснимают. Что-то такое… Эпичное… Про славян.

– Не сомневаюсь, что это будет шедевр, – ехидно заметил Андрей.

Они бы ещё продолжали так пикироваться, но в раздевалку влетел Данька – причём явно чем-то расстроенный.

– Парни, поговорить надо! – быстро сказал он.

– Ты что, с Полиной поссорился? – тут же поинтересовался Игнат.

– Нет, – ответил то краснеющий, то бледнеющий Данька, – с Полиной всё в порядке. Тут это… Даже не знаю, как и сказать…

И потащил из кармана смятый листок, исписанный с двух сторон аккуратным почерком примерной школьницы-отличницы.

***

Помнишь представления комедиа дель арте*, которые разыгрывались во время венецианского карнавала? Это кричащее шутовство, этот нелепый театр масок? Ты всегда так смеялся над этими примитивными сюжетами, мой Арлекин… Собственно говоря – ты ведь тоже маска… Арлекина часто именуют «глупым слугой», но на самом деле это не так, далеко не так… Арлекин – насмешник, весёлый шут, не боящийся ни Бога, ни чёрта, ни чумы, ни смерти, способный смеяться в лицо кому угодно… Вот он, Арлекин – он кривляется и танцует на грани света и тьмы, но никогда не переходит эту грань.

Ты ведь знаешь, малыш, что в труппах комедиа дель арте актёр долгие годы исполнял одну и ту же роль, носил одну и ту же маску? А потом… потом маска становилась его душой, его сущностью, мой маленький Арлекин…

Я жаден. Мне не нужна твоя маска. Мне нужна твоя душа.

*Комедиа дель арте итал. commedia dell’arte), или комедия масок – вид итальянского народного(площадного) театра, спектакли которого создавались методом импровизации, на основе сценария, содержащего краткую сюжетную схему представления, с участием актёров, одетых в маски. В разных источниках также упоминается как la commedia a soggetto (сценарный театр), la commedia all’improvviso(театр импровизации) или la commedia degli zanni (комедия дзанни). Театр просуществовал с середины XVI до конца XVIII веков, оказав при этом значительное воздействие на дальнейшее развитие западноевропейского драматического театра. Труппы, игравшие комедии масок, были первыми в Европе профессиональными театральными труппами, где закладывались основы актёрского мастерства (термин комедия дель арте, или искусный театр, указывает на совершенство актёров в театральной игре) и где впервые присутствовали элементы режиссуры (эти функции исполнял ведущий актёр труппы, называемый капоко́мико, итал. capocomico).

========== Глава 9. Неприятные перспективы ==========

Данька потащил из кармана смятый листок, исписанный с двух сторон аккуратным почерком примерной школьницы-отличницы.

– Это что? – удивился Игнат. – Тебе кто-то из девчонок признание в любви прислал, а Полинка приревновала?

Данька покачал головой и тихо сказал:

– Видели, сегодня Усыня по школе какую-то тётку водила?

Вообще-то фамилия завуча имела прибалтийские корни и звучала как Уусиння с ударением на последний слог, но кто бы сомневался, в каком ключе её переделают благодарные школяры?

Артём, Андрей и Игнат переглянулись и закивали.

– Ну, да, – протянул Игнат, – Усыня часто всяких проверяющих водит. Из комитета… Или ещё откуда…

– Эту бумажку та тётка потеряла, – продолжил Данька. – Она у неё из кармана выпала, когда тётка мобильник доставала. А я поднял… Хотел отдать, а потом смотрю – там фамилия Макса написана. Ну, я и прочитал… А там… там гадость… Тётка эта – журналистка, похоже. Вот, Андрей, посмотри.

– Гадость? – поразился Андрей. – При чём здесь Макс и гадость?

– Ты прочитай, – настаивал Данька.

И Андрей прочитал. И понял, почему Данька назвал это гадостью. Киру подвела привычка перед написанием статьи или подготовкой репортажа аккуратно прописывать свои действия, предполагаемый результат и вывод. Привычка, в общем, неплохая и вполне себе профессиональная… если не терять бумажку с планом в самом неподходящем месте. Вот Андрей и схватил мгновенно, чего будет добиваться журналистка и какого рода статью она намерена написать. Затем бумажку проглядели Артём и Игнат, тоже скривившиеся, как кислого.

– Что делать будем? – быстро спросил Артём.

– Думать надо, – отозвался Игнат. – Пошли к тебе, Андрюха, надо всё обсудить. Дань, ты с нами?

– С вами, – решительно отозвался Данька.

– А Полина не обидится? – съехидничал Артём.

– Уже, – отрезал Данька. – Но с ней мы помиримся. А тут такое дело… серьёзное…

– Алиса, – сердито позвал Игнат. – Ну, сколько можно копаться? Мы к Серёжке в гости идём!

– Урра! – громко завопил Малой. – Дюка, а ты нам «Хэппи мил» купишь? Там миньоны!

– Вот ведь вымогатель мелкий… – проворчал Андрей. – Ладно, будет вам обоим «Хэппи мил», только ведите себя прилично.

– Ага, – кивнул Малой и обратился к Алисе, – а я новый пазл начал собирать! С замком! Поможешь?

Оперативно одевшаяся Алиса радостно кивнула и царственно подала Малому крохотную лапку в розовой пушистой перчатке.

Дома у Андрея мальчишки быстро накормили мелкое хулиганьё и отправили сладкую парочку собирать пазл, а сами тоже попили чаю, ополовинив при этом огромное блюдо с Олесиными пирожками – ведь нормальному подростку никакие неприятности не способны отбить аппетит – и собрались в Андрюхиной комнате.

– Итак, – задумчиво произнёс Андрей, – что мы имеем? Есть нехорошая тётенька-журналистка, которой очень хочется выставить Макса и Вадима в плохом свете. И обвинить их в том, что они…

– …педофилы, – мрачно закончил Игнат. – Только зачем ей это?

– Неважно, зачем, – сжал кулаки Данька. – Вы представляете, что будет, если такая статья выйдет? Макса из полиции могут уволить…

– Даже не это плохо, – грустно сказал Андрей. – Нас с Малым заберут у Вадима и отправят… отправят… в детский дом.

– Нет! – рявкнул Артём. – Они не могут! За что? Ты ведь уже не маленький, Андрей, ты можешь отказаться… или сбежать…

– А Малой? – грустно отозвался Андрюха. – Я его не оставлю. А он ещё маленький…

– В детдоме плохо… – тихо сказал Данька. – Я бы умер там, если бы меня у мамы забрали…

– Вас нельзя в детский дом! – продолжал злиться Артём. – Сука поганая! Что придумала! Сволочь!

– Тихо! – отрезал Игнат. – Оттого, что мы тут будем психовать, ничего не изменится. Надо что-то придумать. Я поговорю с Галей.

– Всё правильно, – кивнул Андрей. – А мне нужно всё рассказать Вадиму и Максу.

– И я всё отцу расскажу, – высказался Артём. – Вы ведь не против? Батя беспредела не любит и Вадима с Максом уважает.

– Всё это правильно, – кивнул Андрей. – Но и нам не стоит сложа руки сидеть. Завтра пойдём к Усыне и попробуем узнать, что это за журналистка и откуда взялась. А потом… потом, может быть, нам за ней последить стоит? Ну ведь не просто же так она на Макса ополчилась?

– Это может быть опасно, – задумчиво сказал Данька. Однако авантюрист Игнат Андрюху полностью поддержал:

– Ну, мы же по очереди… И если что-то будет не так – сразу же Гале и Максу всё расскажем. И вообще – надо бы придумать, как её проучить, чтобы не рвалась чужие судьбы ломать.

В глазах Артёма мгновенно зажёгся нехороший огонёк. Мысль о том, что из-за произвола какой-то писаки обожаемому Андрею может угрожать нешуточная опасность, заставила его воображение заработать с небывалой силой и интенсивностью. И если бы Кира Мартова увидела бы Артёма в этот момент, она испугалась бы всерьёз.

***

Макс появился в РОВД только к вечеру и тут же узнал, что Шаманка и Литвинов отбыли на очередной труп, найденный в Чёртовой Речке, и вот-вот должны вернуться.

Он успел вскипятить чайник и выложить купленные по дороге пирожки, когда означенная парочка возникла на пороге Шаманкиного кабинета.

– Ну, что? – поинтересовался Макс, поприветствовав боевую подругу и верного эксперта, – есть признаки серии?

– Боюсь, что да, – вздохнул Литвинов. – Похоже, всплыл один из товарищей, чьи пальчики мы нашли в желудке девушки. Кто – скажу завтра, поскольку визуально определить это сложновато. Лицо там такой гримасой искажено – прямо ужас смертный. Плюс собачки кое-где успели до тела добраться. Труп-то в Чёртовой Речке обнаружили. А так – всё совпадает – труп расчленён, запакован в полиэтилен, вскрыты грудная клетка и брюшная полость. Печень и сердце отсутствуют. Ах, да, кстати, голову девушки обнаружили. Но эти бестолочи из ППС такое отчудили…

– Где нашли-то? – удивился Макс.

– На пустыре, возле Химзавода, – отозвался Литвинов. – Но о голове давай попозже, а то, боюсь, что мы все аппетит потеряем.

И Литвинов с аппетитом закусил свою речь поджаристым пирожком с мясом.

– Понятно… – задумчиво протянул Макс. – Что ещё?

Шаманка, методично уничтожавшая второй пирожок, добавила:

– Возле тела обнаружены отпечатки мужских ботинок, идентичные тем, что и в первом случае. Увы, такой обуви во всех магазинах Города – пруд пруди. Да и собачьих следов там уйма. Но есть ещё один нюанс…

Шаманка допила кофе, аккуратно вытерла салфеткой руки и достала из кожаной папки небольшой прозрачный пакетик.

– Снова улика? – спросил Макс.

– Ага, – кивнула Шаманка. – И снова под телом. На сей раз эта вещица была замотана в полиэтилен, в который было упаковано тело. Хорошо так упаковано, на совесть. Теперь это на случайность не спишешь – злодей явно играет с нами.

Макс поднёс к глазам пакетик и присмотрелся. На сей раз это была маленькая – с мизинец размером – фарфоровая статуэтка, явно отколотая от какой-то более крупной композиции. Статуэтка изображала Арлекина в чёрной полумаске и чёрно-белом трико, в двурогом колпаке с бубенчиками, замершего в странной позе – словно на цыпочках, с поднятыми вверх руками. Работа была тонкая, изумительная, и сама статуэтка выглядела старинной.

– Ничего себе, – высказался Макс, – что это за любитель комедиа дель арте на наши головушки нарисовался?

– Заметь, – хмыкнула Шаманка, – это скорее любитель определённого персонажа… В первый раз – серьга «Колпак Арлекина», сейчас вон – статуэтка, и тоже Арлекин…

– Думаю, – вздохнул Макс, – это послание. Наш Комедиант решил поиграть с глупыми копами – рано или поздно все серийщики до этой стадии доходят. Известности им хочется. Славы.

– Как? – хмыкнула Шаманка. – Комедиант? Нехай будет Комедиант. Вот закроем его – сам пожизненно в «Белом лебеде» будет роль Арлекина исполнять. Только не в клеточку, а в полосочку. Кстати, как съездил-то?

– Нормально, – ответил Макс и коротко пересказал все сведения, которые получил в Соседнем Городе от Цимлянского и других.

– О как, – констатировала Шаманка. – Знаешь, а мы тут тоже кое-что нарыли. И тоже связанное с Соседним Городом.

И она начала рассказывать про кольцо, старого ювелира Гольдовича и загадочное исчезновение Антона Неволина. Макс внимательно выслушал Шаманку и подытожил:

– Завтра с утра идём к начальству. Ты права, Галя, нам придётся посетить Соседний Город ещё раз… и хорошо, если одним разом обойдёмся.

– Очередной гадюшник разворошить собираетесь? – проворчал Литвинов. – Вот что у вас за манера – заглядывать в каждую дыру и внимательно изучать, что за нечисть там прячется?

– Пока нечисть по норкам сидит, – отрезал Макс, – и никому жить не мешает – пусть себе сидит. Только вот слишком часто из-за всякой дряни невинные люди страдают. Или ты против?

– Да нет, – ответил Литвинов, – я только «за». В роли чокнутого Дон Кихота тоже есть своя прелесть. К тому же у нас на этот раз не расследование, а сплошные танцы с Арлекином.

– Не ворчи, Литвинов, – хмыкнула Шаманка. – Тебе не идёт. К тому же три чокнутых Дон Кихота могут сравнять с землёй любую ветряную мельницу. Без вариантов.

– Четыре, – отозвался Литвинов. – Машуню забыли.

Шаманка фыркнула, а Макс задумчиво произнёс:

– Всё это, конечно, замечательно. Только вот мысль одна меня беспокоит… Кто ж это Цимлянскому на нас с Галей инфу слил? Нешто у нас крыса завелась?

***

Я уже говорил, что жаден, мой маленький Арлекин? Когда я встретил тебя, то сразу понял, что ты именно тот… мой, единственный, дарованный небесами? Я полюбил тебя сразу и навсегда, даже мои всегдашние игры перестали занимать меня, потому что возжелал измениться… Измениться ради тебя. Ты был так чист, юн и наивен, когда я тебя повстречал… Я даже не смел надеяться, что моя любовь, моя страсть родит в твоей нежной душе хоть какой-то отклик… Но ты принял меня, мой нежный ангел, ты сделал меня счастливым, и я так надеялся, что это наше счастье будет длиться вечно.

Но Судьба завистлива, мой мальчик… Судьба не терпит чужого счастья, и ты покинул меня… ты не смог принять меня до конца… И я испил до дна эту чашу страданий, я потерял свою душу, я опустошил себя, я почти умер… Но Смерть оказалась милосердней Судьбы и подсказала мне выход… Я знаю, что теперь пуст, но ведь это и неважно… Главное, что твоей души хватит нам обоим, и я терпеливо жду…

========== Глава 10. Голова жертвы ==========

А теперь, наверное, стоит уточнить, откуда у экспертов взялась голова жертвы. История, в общем и целом, была трагикомическая…

Мария Павловна Товаренко была женщиной немолодой, но шустрой во всех отношениях. Проработав больше, чем полвека, вахтёром на проходной Химзавода, она навидалась всякого и всяких, отличалась несгибаемым марксистским мировоззрением и весьма твёрдым, а так же очень неплохим для её немолодого возраста здоровьем. Большую часть жизни Мария Павловна с мужем и двумя дочерьми-погодками прожила в общежитии помянутого Химзавода – правда в куда более приличном, чем те, в которые селили нарушителей социалистической законности, присланных на Химзавод исправляться ударным трудом.

Время шло, нарушителей соцзаконности меньше не становилось, многие из них сумели построить в районе Химзавода собственные домишки, к тому же продолжали строиться общежития и бараки, поскольку само химическое производство росло и расширялось. И не успело недальновидное Городское начальство и глазом моргнуть, как на окраине Города образовался целый криминализированный район, обитатели которого предпочитали жить не по закону, а по понятиям. Нетрадиционно мыслящие обитатели Химзавода стали постоянной головной болью Городской милиции, а лицо мужского пола, которое ни разу в жизни не «чалилось» и не «откидывалось», было там редким исключением и печальным недоразумением. А потом наступила перестройка, за ней пришёл бардак девяностых, химическое производство практически встало, рабочие оказались в бессрочных отпусках, и посёлок Химзавод стал практически центром Городского криминала, с которым в этом смысле могли соперничать только печально известные Таборы.

К концу первого десятилетия двадцать первого века обстановка малость разрядилась – завод снова заработал, подросло молодое поколение, которое хотело делать деньги, а в тюрьму за это не хотело и изыскивало для получения вожделенных разноцветных бумажек настолько интересные и незамыленные способы, что хоть новые статьи в УК РФ добавляй. Но в целом на Химзаводе стало несколько спокойнее, что да, то да.

Что же касается Марии Павловны, которая успела за прошедшие годы выдать замуж обеих дочерей (не за Химзаводовских, упаси Боже!) и похоронить мужа, обреталась всё там же, правда, аккурат перед развалом Союза она успела всё-таки получить небольшую однокомнатную квартирку в доме, предназначенном для ИТР Химзавода. Так что она теперь благополучно обитала в собственной однокомнатной квартирке, дочери с мужьями уехали из Города и сумели неплохо пристроиться в необъятной России, и единственное, что Марию Павловну напрягало – была её крошечная пенсия, на которую в принципе мог выжить только индийский йог, который большую часть своей жизни проводил в молитвах и чистке кармы и не нуждался, по большому счёту, в таких пошлых вещах, как еда, питьё и крыша над головой. А вот Марию Павловну растущие цены на продукты и квартплату ужасно огорчали.

Поэтому бодрая пенсионерка вместо заслуженного отдыха и поездок по миру, как это делают все западные люди, которые достигли «золотого», то есть пенсионного возраста, жила по принципу «волка ноги кормят». К дочерям она обращаться не хотела принципиально, прекрасно зная, что обе живут небогато и переводят банку каждый лишний грош за купленные в ипотеку квартиры, поэтому, получив пенсию, тут же оплачивала квартиру и коммунальные услуги, выкупала социальный проездной, покупала строго по расчёту муку, крупу, сахар, подсолнечное масло и немного овощей (всё непременно в «Народном», там цены были самыми низкими), оставшиеся несколько сотенных бумажек откладывала на непредвиденные расходы, а затем начинала искать возможность подзаработать, дабы разнообразить скудный рацион.

В своё время Мария Павловна мыла полы в гипермаркете (увы, от тяжёлых вёдер у неё начал прогрессировать остеохондроз, и эту работу пришлось оставить), продавала газеты и журналы, сидела консьержкой, пыталась заниматься торговлей по телефону в крупной маркетинговой сети, и прочая, и прочая, и прочая… Однако неизменно наступал момент, когда работодатель решал, что она уже стара, и пенсионерка получала от ворот поворот. Но кушать, несмотря на возраст, хотелось каждый день, и ушлая пенсионерка очень скоро нашла для себя альтернативный способ поиска продуктов питания – она стала посещать Городскую свалку.

Не стоит морщиться. На свалке постоянно оказывались отнюдь не объедки. Дело в том, что крупные сетевые магазины периодически избавлялись от товара с истекшим сроком годности – вот так на свалку вывозили вполне себе приличные йогурты, конфеты, колбасу и прочие и прочие гастрономические изыски – то, что не удавалось распродать по дешёвке во время распродаж. Таким образом, посещая свалку пару раз в неделю, Мария Павловна привозила домой набитую дотуга всякими деликатесами сумку на колёсиках. Кое-что она ела сама, кое-что продавала соседям за смешную цену и считала, что устроилась очень даже неплохо. Правда, на свалке был свой контингент, который обычно чужих до кормушки не допускал, но для Марии Павловны было сделано исключение, поскольку многим там заправлял старый приятель её покойного мужа.

Возвращалась домой в такие дни Мария Павловна достаточно поздно, а поскольку всё-таки уставала, то обычно срезала путь через пустырь, а не шла по освещённой улице, как другие пассажиры электрички. И в тот день, когда она стала героиней полицейских сводок, Мария Павловна пробиралась поздним вечером через пустырь, от всей души мечтая о горячем чае, любимом сериале и ванне. До дома оставалось совсем немного, однако, выйдя на финишную прямую, Мария Павловна заметила, что у старых гаражей кто-то жжёт костерок. Она слегка удивилась – пустырь этот пользовался недоброй славой, и даже вездесущие алкаши и подростки здесь обычно не появлялись.

Женщина подошла чуть ближе и удивилась – огонь был разведён под железным листом, поставленным на кирпичи. На этом самом железном листе стояла большая закопченная алюминиевая кастрюля, в которой что-то булькало, а из-под неплотно прикрытой крышки тянуло сладковатым мясным запахом. Запах был какой-то неправильный, от чего пенсионерка ощутила неприятную тошноту, а потом совершила то, что потом объясняла кратко: «бес попутал». Она подняла с земли какую-то палочку и откинула крышку. И, заглянув в кастрюлю, издала вопль такой интенсивности, что его услышали даже обычно глухие к разного рода проявлениям чужих эмоций обитатели Химзавода. И было от чего. В кастрюльке аппетитно булькала человеческая голова с начисто содранной кожей.

Мария Павловна оказалась женщиной крепкой, прежде чем потерять сознание от настигшего её сердечного приступа, она успела по мобильному вызвать полицию… Прибывший через несколько минут чисто случайно оказавшийся поблизости наряд ППС узрел всё безобразие и вызвал «Скорую». Старушку шустро определили в больницу, свидетелей вокруг не наблюдалось, и доблестные орлы ППС-ники, слышавшие о недавно найденном расчленённом и обезглавленном трупе, не нашли ничего лучшего, чем явиться с кастрюлькой прямо к экспертам, нарушив все процессуальные нормы.

Что сказал по этому поводу Юра Литвинов – лучше не воспроизводить, потому как даже Большой Петровский загиб не мог бы в данном случае показать всю глубину его чувств. Однако обрабатывать улику ему всё же пришлось, и срочно, а экспресс-анализ ДНК показал, что голова… то есть в данном случае уже череп, мягкие ткани исследовать смысла не было… так вот, голова действительно принадлежала трупу, найденному в лесу. Хорошо, что продвинутый Литвинов умел делать реконструкцию лица по черепу с помощью специальной компьютерной программы…

Но как она оказалась на пустыре, кто поставил это жутковатое варево и зачем – это осталось неизвестным. Так что в нехорошей истории вопросы продолжали множиться, а ответы находиться не спешили…