Текст книги "Танцы с Арлекином (СИ)"

Автор книги: РавиШанкаР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Макс пожал плечами и отключился. Встретиться с Цимлянским он планировал… но позже. А пока он отправился в лабораторию, где его уже дожидалась Шаманка. Маше всё-таки удалось раскопать в Сети кое-что интересующее их обоих.

– Рукописи не горят, – торжествующе сказала Маша вошедшему Максу. – А уж если что в Сеть попало – это вообще бесследно не исчезает.

– А точнее, – спросил Макс. – Есть повод для торжества?

– Есть, – кивнула Маша. – Ты ведь просил меня найти недвижимость, принадлежащую фирме «Птичий перелёт», помимо сгоревшего дома на улице Пролетарской Диктатуры?

– А разве эта самая фирма не была сплошной фикцией и не размещалась в одной квартире? – спросила Шаманка. – Той самой, где жили Прус и Неволин?

– А вот, как выяснилось, нет, – ответила Маша. – Фирме «Птичий перелёт» принадлежал весь дом целиком. Только вот этого Прус и Неволин не афишировали. Жильцов будоражить не стали, квартплату поднимать – тоже… И что самое интересное – буквально за день до пожара дом был продан… ага… фирме «Сфинкс траст компани». Из Москвы.

– Той самой, что претендовала на дом изначально? – спросил Макс.

– Ага, – кивнула Маша. – Так им смысла не было устраивать пожар. Дом-то продали.

– Ничего себе… всё страньше и страньше…– присвистнул Макс, но Маша продолжила:

– Это ещё не все сюрпризы… Мне пришлось изрядно пошарить, прежде чем я отыскала список владельцев «Сфинкс траст компании»… Но я его отыскала!

– Браво, первая валторна! – отозвался Макс уже без всякой иронии. – И кто в нём значится? Неужели Цимлянский –старший?

– Мимо, – изящно улыбнулась Маша. – Значится в нём некий Олег Прус.

– Что? – поразилась Шаманка. – Братишка Степана?

– И сын генерала КГБ в отставке, – напомнила Маша.

– Вот это да, – высказался Макс. – А это значит только одно – ювелира Антона Неволина попросту использовали втёмную.

– И ещё неизвестно, – кивнула Шаманка, – откуда растут ноги у истории с якутскими алмазами и гибелью отца Антона. Милая комбинация – погреть руки на камушках… а заодно и жажду мести утолить. Думаю, у генерала Пруса были возможности установить, что Неволин – потомок рода Гольдони… Сын погибшего Джаннино.

– Это вы потом обсудите, – нетерпеливо махнула рукой Маша. – Так вот, по поводу иной недвижимости… У фирмы «Птичий перелёт» я ничего не нашла… зато нашла собственность «Сфинкс траст компани»!

– Маша, ты гений! – воскликнул Макс.

– Стараюсь, – скромно потупила очи девушка.

– И где же эта самая собственность? В самом Соседнем Городе? – поинтересовалась Шаманка.

– Представьте себе, да. Причём, довольно близко от улицы Пролетарской Диктатуры.

И Маша вызвала на монитор карту Соседнего Города.

– Видите, – стала она пояснять, – вот здесь стояли сгоревшие дома… Сейчас это пустырь. Дальше тупик Двадцати шести бакинских комиссаров… Бывший Подъяческий… А вот это здание бывшего кондитерского цеха «Холодок». Тоже пустует. Именно оно и принадлежит «Сфинкс траст компани»…

– Да не может быть… – вырвалось у Макса. – Кондитерский цех… Промышленные холодильники… Но это ж под самым носом у полиции и Цимлянского…

– Не посмотрим, – невозмутимо высказалась Шаманка, – не узнаем. Не пора ли нам коллег навестить?

– Пора, – кивнул Макс. – Только лучше не ставить их пока в известность о нашем визите. Подозрительна мне такая слепота.

Шаманка кивнула и хищно улыбнулась. А Макс сказал Маше:

– Слушай, понимаю, что Юрка занят, но у меня к нему одна очень большая просьба. Пусть съездит в Городскую психиатрическую больницу и возьмёт там образцы ДНК.

– У кого? – спросила Маша.

– У Рикардо Гольдони, – думаю, он там сейчас… и у недавно поступившего парня. Ну, того самого, что мы у гаражей на Химзаводе с головой задержали.

– И? – удивилась Маша.

– Пусть сравнит ДНК Гольдони и задержанного, Гольдони и плода Ольги Петуховой, Гольдони и самой Ольги Петуховой. Думаю, что, по крайней мере, один интересный результат нам обеспечен.

– Хорошо, – кивнула Маша, – в больницу я съезжу сама, а экспресс-анализ Юрка проведёт.

– Ну, тогда всё, – улыбнулся Макс и кивнул Шаманке:

– Поехали?

========== Глава 49. Арт-терапия ==========

Внимание, пока не бечено!

– Ну, тогда всё, – улыбнулся Макс и кивнул Шаманке:

– Поехали?

– Поехали! – хищно улыбнулась боевая подруга, но тут вмешалась Маша:

– Слушайте, ребята, а может, вы подкинете меня до Городской психиатрической? Вам всё равно на объездную, это по пути… А обратно я на маршрутке вернусь.

– Почему бы и нет, – согласился Макс. – Наверное, стоит и с Рикардо повидаться, и узнать, как там его новоявленный внук…

– Думаешь, за сутки что-то изменилось? – вздохнула Шаманка. – Сам же говорил: такое лечение – дело долгое.

– Это да, – кивнул Макс, – но рассказать Рикардо о некоторых новых фактах стоит. Пусть сидит в Городе, занимается внуком, а в Соседний Город не суётся. Да и в вотчине Алексея Евгеньевича ему безопаснее, чем где-либо.

– Думаешь, Комедиант может захотеть устранить Рикардо? – серьёзно спросила Шаманка, мгновенно нахмурившись.

– Всё возможно, – отрезал Макс. – На данный момент он единственный вменяемый представитель семьи Гольдони, находящийся в пределах нашей досягаемости, да ещё и активно сотрудничающий со следствием. Стоит ему поберечься.

– Стоит, – кивнула Шаманка, соглашаясь.

***

Рикардо и в самом деле уже был в палате у внука. Причём оба сидели за принесённым откуда-то небольшим столиком и увлечённо рисовали что-то на листах белой бумаги. Рядом лежали карандаши, цветные мелки, кучка разноцветных фломастеров. А рядом, на полу сидел, скрестив ноги, тоненький полупрозрачный подросток в полосатой пижаме и тоже что-то увлечённо рисовал. В углу на стуле этим же занималась молодая женщина с короткой стрижкой и беспокойным выражением красивого лица.

– Это что? – поразился Макс.

– Вчера вечером, – сказал Алексей Евгеньевич, – я осматривал больного. Рикардо уже в гостиницу ночевать собирался, просто ждал окончания осмотра, чтобы пожелать внуку спокойной ночи. Тот… ну в принципе вёл себя, как обычно, и тут я повернулся неловко и у меня выпал блокнот из кармана. И раскрылся на чистой странице. И парень посмотрел на блокнот. Я спросил:

– Хочешь рисовать?

Он опять в ступор впал, но тут Рикардо достал из кармана пиджака карандаш и подал его парню. Тот взял… и словно отключился. Взял листочек от блокнота и начал рисовать…

– А это-то что такое? – спросила Шаманка. – Почему в палате и другие больные?

– А это Рикардо с утра съездил в магазин, закупил всяких принадлежностей для рисования и вот что началось… А эти двое сначала просто перепутали, решили, что это новый учитель рисования, вот и пробрались в палату. Больной на них положительно реагирует, вот Рикардо и попросил их не забирать.

– А у вас здесь и учитель рисования был? – с удивлением спросила Шаманка.

– Ну, это мы больным так говорили, – улыбнулся Алексей Евгеньевич. – На самом деле эти занятия вела девушка-практикантка из медицинского института, она серьёзно думает заняться арт-терапией… в будущем. А сейчас практика закончилась, а больные её помнят. Хорошая девочка, и методика интересная. Я ей намекнул, что с удовольствием возьму к себе после защиты диплома. Но что-то мы заболтались. Вам ведь Рикадо нужен?

– Да, буквально минут на десять.

– Удивительный человек… – сказал старый психиатр. – Потрясающий. Обычно… обычно от больных нашего профиля обыватели как от чумы шарахаются, а он молодец. Не только внуку помочь старается.

Алексей Евгеньевич тихонько постучал по стеклу и поманил Рикардо жестом. Тот кивнул, тихо сказал несколько слов внуку и вышел. Вместо него в палату тут же проскользнула молоденькая медсестра. Да, похоже, присмотр за больными тут был поставлен серьёзно.

И Макс подумал, что доктор Емельянов не скупится на превосходные эпитеты для других, и что его действительно окружают любящие своё дело люди. А всё это потому, что сам старый доктор удивительный и потрясающий человек, и к себе притягивает таких же.

Рикардо вышел из палаты и, увидев Макса, Шаманку и Машу, улыбнулся:

– Добрый день! Рад вас видеть. У вас есть новости?

– Не новости, – ответил Макс, – а скорее новая версия. Сейчас мы с Галей поедем в Соседний Город проверить её, и хотели бы попросить вас, Рикардо, быть очень осторожным. Не покидайте территорию больницы и гостиницу вечером. Я вижу, вы достигли определённого прогресса… в общении с внуком, вот и продолжайте работать в этом направлении, хорошо?

– А может быть, мне стоит поехать с вами? – спросил Рикардо. – Алессандро волнуется. Он вчера звонил мне…

– И что вы ему сказали? – спросил Макс.

– Сказал, что меня задерживают в Городе неотложные дела. Я не стал вдаваться в подробности… сам не знаю, почему.

– Что ж, – кивнул Макс, – может быть, это и к лучшему. Недаром он мне позвонил такой взбудораженный. Еле успокоил.

– Взбудораженный? – удивился Рикардо. – Это не похоже на Алессандро. Он обычно весьма хладнокровен. Он умудрялся не поддаваться эмоциям, даже когда пропал Маттео… Может быть, мне всё-таки стоит поехать?

– Нет-нет, – вмешалась в разговор Шаманка. – Думаю, что ваше присутствие здесь, безусловно, нужнее.

Рикардо посмотрел на продолжавшего увлечённо рисовать внука и вздохнул:

– Возможно, вы правы. Взгляните, – и протянул Максу, Шаманке и Маше рисунки, которые держал в руке. – Похоже, что Серджио пытается рассказать свою историю…

Макс взглянул на первый рисунок, поражавший удивительной яркостью красок. К тому же, у автора был явный талант к рисованию, хотя техника явно хромала, но это искупалось неподдельным старанием. Рисунок, обычный для ребёнка или младшего подростка, только по чёткости линий видно было, что автор – явно старше. На рисунке – семья. Папа, мама, две девочки и мальчик. Все стоят, держась за руки, у одной из девочек в руках кукла, у другой книга. Правда, лица прорисованы как-то неясно, немного размыто, но синие глаза и тёмные кудрявые волосы отца всё равно узнаваемы. Девочки и мальчик тоже кудрявые и черноволосые, а вот женщина – с ярко-жёлтыми прямыми волосами, в синей кофточке и красной юбке. Вообще рисунок очень цветной, яркий.

На втором рисунке та же семья едет в машине, рисунок сделан, в основном простым карандашом, только пламя, вырывающееся из-под переднего колеса ярко-оранжевое.

Третий рисунок тоже сделан, в основном, простым карандашом. Перевёрнутая машина, лежащие рядом мужчина и женщина, в лужах крови, мальчик, прижимающийся к матери, и огромная чёрная фигура, уносящая прочь двух девочек.

Четвёртый рисунок был сделан на листке из блокнота, и Макс понял, что именно его парень нарисовал первым. Мальчик, сидящий в углу подвала. И какие-то неясные, но чудовищные силуэты, которые тянут к нему когтистые лапы.

– Вот, – сказал Рикардо, – пока это всё. Но Серджио продолжает рисовать.

– Это очень хорошо, – сказал Макс. – Если ваш внук сможет нарисовать эту историю до конца, он переживёт её. И тогда возможность его выздоровления возрастёт в разы.

– Вы совершенно правы, коллега, – кивнул доктор Емельянов. – Однако, Рикардо, голубчик, больной не должен переутомляться. Давайте, попробуем переключить его внимание на что-нибудь другое… скажем, на прогулку.

– Да-да, – кивнул Рикардо. – Попробуем, когда он закончит рисунок.

– Секундочку, – сказал Макс, – Рикардо, Маше нужно взять у вас образец ДНК. Это необходимо для лабораторных исследований.

– Конечно, – ответил Рикардо. – Вы будете брать кровь? – спросил он у Маши.

– Нет, – ответила девушка, – думаю, будет достаточно образцов слюны.

– Пройдите в процедурную, – сказал доктор Емельянов, – там вам будет удобнее.

Маша кивнула, а Рикардо неожиданно сказал:

– Массимо, я хочу сказать вам пару слов наедине. Прошу прощения…

– Хорошо, – согласился Макс, – давайте отойдём.

Они отошли за угол, к процедурному кабинету, и Рикардо достал из внутреннего кармана пиджака свою шкатулку, а оттуда флакон и сказал:

– Возьмите, Массимо. Просто так, на всякий случай.

– Но ведь это же… – поразился Макс.

– Да, это антидот к яду «Рабские узы». Возьмите. Конечно, если отравление произошло достаточно давно, он не поможет, но если недавно, и яд был в небольшой дозе, то человека можно будет спасти. Знаете, я беспокоюсь за вас, так что держите антидот при себе. И помните – не более трёх капель. Иначе эта жидкость сама станет ядом.

Макс аккуратно завернул флакон в носовой платок и положил в карман:

– Спасибо, Рикардо. Но я всё-таки надеюсь, что ваш дар не понадобится.

– Хотел бы и я на это надеяться, – вздохнул Рикардо Гольдони.

***

Едва Макс выехал за пределы объездной дороги и взял курс на Соседний Город, Шаманка вдруг сказала:

– Чёрт, голова разболелась… Макс, у тебя ничего от головы нет?

Макс покопался в аптечке и ответил:

– Только кеторол. Но это достаточно сильное средство.

– Ладно, пусть будет кеторол, – кивнула Шаманка. – Простыла я, что ли, где-то?

– Галь, ты давай, прими таблетку, забирайся на заднее сиденье и ложись. Ехать ещё достаточно долго – отдохнёшь, и голова пройдёт. Ты же обратно всё равно не поедешь на больничный садиться.

– Только через мой труп! – воинственно высказалась Шаманка. – А вот насчёт полежать – идея хорошая.

– Ага, там плед лежит, – сказал Макс. – Укройся, может, поспишь.

Шаманка проглотила таблетку, Макс остановил машину, и женщина перебралась на заднее сиденье, где вроде бы и задремала, укрывшись пледом. Макс же спокойно вёл машину, любуясь ясным солнечным днём, редким для этой сиротской, серенькой зимы. Соседний Город приближался.

Макс вспомнил о нескольких постах ДПС перед Соседним Городом и машинально свернул так, чтобы объехать почти все. Но один пост миновать всё же не удавалось.

Перед постом Макс заранее сбавил скорость, чтобы не привлекать внимания орлов из ДПС, однако его расчёт оказался напрасным. На посту дежурил только один ДПС-ник, и завидев подъезжающую машину Макса, он поднял жезл и помахал им, требуя остановиться.

Макс мысленно чертыхнулся, но подчинился.

========== Глава 50. Проверка на дорогах ==========

Внимание, пока не бечено!

На посту дежурил только один ДПС-ник, и, завидев подъезжающую машину Макса, он поднял жезл и помахал им, требуя остановиться.

Макс мысленно чертыхнулся, но подчинился.

– Что там, Макс? – спросила сзади Шаманка, когда он сбросил скорость.

– Пост ДПС, – ответил Макс. – Не показывайся. Не нравится мне всё это. Где его напарник?

– Мало ли, может зов природы почувствовал, – хмыкнула Шаманка, которой, судя по голосу, явно полегчало, но показываться не стала.

– Что случилось, сержант? – спросил Макс у подошедшего ДПС-ника. Парень только мотнул головой, как норовистый конь и глухо пробормотал:

– Спецоперация. Сержант Горохов. Ваши права и документы на машину.

– Я ваш коллега, еду в Соседний Город по оперативной необходимости, – спокойно сказал Макс и показал полицейское удостоверение, рассчитывая на то, что ДПС-ник махнёт жезлом – проезжайте, мол. Однако тот повёл себя совсем не по сценарию. Прочтя фамилию Макса, он резко скомандовал:

– Выйти из машины!

– Что? – поразился Макс.

– Выйти из машины, руки на капот, иначе я применю табельное оружие, – рявкнул сержант с неожиданной злобой. – Попался, тварь!

– Сержант, с вами всё в порядке? – спокойно спросил Макс. – Позвольте мне сделать звонок вашему начальству…

– Выйти из машины, – продолжал гнуть свою линию ДПС-ник. – Стреляю!

И снял пистолет с предохранителя.

Макс понял, что парень неадекватен и впрямь может выстрелить, поэтому счёл за лучшее подчиниться. Парень быстро обыскал его и рявкнул:

– Где оружие?

– Сроду не носил, – сказал Макс как можно спокойнее и доброжелательнее. – Нет у меня оружия.

– Товарищ капитан! – неожиданно крикнул парень куда-то в сторону, – задержанный преступник запирается. Говорит, что у него нет оружия.

– Сейчас, погоди, – раздался в ответ знакомый голос, и из-за ветхой будочки, призванной изображать пост ДПС появился старый знакомый Макса – капитан Лобачёв.

– Капитан, что за чертовщина здесь творится? – не выдержал Макс. – Я как раз к вам ехал, что это значит?

Однако Лобачёв на вопрос Макса не отреагировал никак, зато подойдя ближе достал наручники и скомандовал:

– Руки вперёд!

– Капитан, вы что, белены объелись? – не выдержал Макс. – По какому праву вы меня задерживаете?

– Руки вперед, – повторил Лобачёв, и Макс с ужасом понял, что с его Соседнегородским коллегой тоже творится что-то неладное.

«Неужели они оба под «Рабскими узами»? – мелькнула мысль. – Скорее всего… Но как? И почему они ждали меня именно на этой дороге? Я и сам до последнего сомневался, где сверну… И как они вообще узнали, что я еду в Соседний Город? Неужели всё-таки крыса в нашем РОВД завелась? Галя… – мысленно взмолился Макс. – Галя, ты только не спеши… Вдруг ещё кто из-за будочки вылезет…»

Между тем, Лобачёв защёлкнул на запястьях Макса наручники и сказал:

– Ну, всё, отбегался. Горохов, обыщи машину, вдруг у него там что-то интересное найдётся…

«Ты даже не представляешь, насколько интересное…» – злорадно подумал Макс. Сержант сунулся к машине, Лобачёв следил за ним неотступно, но это внимание Максу было совсем не нужно. Поэтому он схватился обеими руками за левую половину груди, захрипел и стал сползать по капоту наземь. На лице Лобачёва отразилось недоумение.

– Сердце… – прохрипел Макс. – Сердце… Таблетки в кармане, достань… У меня пальцы свело, не могу, загнусь сейчас…

Лобачёв машинально дёрнулся поближе – узы там или не узы, а видеть смерть ценного задержанного от банального сердечного приступа он явно был не готов. А когда он оказался достаточно близко, Макс, мысленно перекрестившись, с силой ударил его двумя руками в висок – с таким расчётом, чтобы вырубить.

Лобачёв охнул и кулём рухнул на Макса, Горохов, сунувшийся в машину, получил от затаившейся на заднем сиденье Шаманки ногой по лбу и тоже прилёг отдохнуть рядом с коллегой. Злющая, как фурия, Шаманка, быстренько сковала незадачливого сержанта собственными наручниками, а потом, подойдя к Маску, освободила ему руки и надела наручники на Лобачёва.

После этого она мрачно присела рядом с Максом а капот, порывшись в куртке, достала начатую пачку сигарет и закурила.

– Дурдом на выезде, – мрачно произнесла Галина, выдыхая дым.

– Скорее уж на въезде, – ответил Макс, тоже приватизировав сигарету и неумело затянувшись.

Шаманка рассмеялась:

– Да уж… Но ты… артист… сама бы тебе поверила. Снимаю шляпу.

Макс отсалютовал ей сжатым кулаком и хмыкнул:

– Пока мы едины – мы непобедимы!

Шаманка усмехнулась и, кивнув на лежащих, спросила:

– А что с этими делать будем, Че Гевара местного розлива?

Макс неторопливо достал из кармана завёрнутый в носовой платок флакончик:

– Будем лечить.

– Ого! – восхитилась Шаманка. – Это тебе Рикардо дал? Вот же жук! С кого начнём?

Макс кивнул на Лобачёва:

– С него. Думаю, что он яд раньше получил, чем парнишка.

Шаманка кивнула, присела рядом с Лобачёвым, проверила пульс и сказала:

– Пациент скорее жив, чем мёртв. Давай, Макс. А то очнётся, брыкаться будет… Нам оно надо?

Макс покачал головой и хмыкнул, Шаманка осторожно ухватила Лобачёва за голову, чтобы не вывернулся внезапно и сказала:

– Ну, с Богом!

Макс наклонился над капитаном, открыл флакончик и осторожно отмерил ровно три капли в полуоткрытый рот. Лобачёв рефлекторно сглотнул, больше никаких изменений в его состоянии не произошло. Неужели уже поздно и антидот не поможет? Но раздумывать было некогда, поскольку парнишка ДПС-ник застонал и начал приходить в себя. Шаманка метнулась к нему, ухватила за голову, а Макс капнул три капли антидота и ему. Парень шумно сглотнул… и открыл глаза.

– Что случилось? – удивлённо спросил он. – Кто вы? Вы напали на сотрудника полиции…

Макс и Шаманка одновременно показали ему свои удостоверения, и женщина холодно сказала:

– Ты только что пытался нас арестовать. Угрожал оружием. На каком основании?

– Я? – поразился парень. – Товарищ майор, я не помню… Да я бы никогда… Вы же…

– Понятно, – коротко заключил Макс. – А что последнее помнишь?

Парнишка наморщил лоб, а потом радостно закивал:

– Так после развода меня на пост послали… А напарник мой, Соболев Лёха, приболел. А потом пришёл товарищ капитан и сказал, что поедет со мной, что у них это… спецоперация.

Мы сели в машину, поехали… а по дороге он меня чаем угостил из термоса. Вкусный чай… с какими-то травками… Всё, больше не помню ничего… ой, тошнит…

Шаманка торопливо сняла наручники со страдальца, и тот, вскочив на ноги, помчался к ближайшей придорожной канаве, откуда вскоре стали доноситься характерные звуки.

– Ну, с этим кажется всё в порядке, – кивнула Шаманка. – Кого так чистит – тот не помрёт. Значит, получается, капитан его отравил… Но кто тогда отравил капитана?

– Не знаю, – вздохнул Макс, – думаю, что тот, кто его отравил, дал ему и установку, как действовать и тот самый чаёк с травками. Интересно, Лобачёв одного Горохова угостил или ещё кого? А то ведь антидота может не хватить…

– Я б на твоём месте больше волновалась, когда этот красавец проснётся, – усмехнулась Шаманка. – А то ведь нам ехать пора – а он – ни гу-гу. Неужели мы опоздали?

Но тут Лобачёв всё-таки зашевелился и открыл глаза. И Макс понял, что в отличие от сержанта он всё помнил.

– Спасибо, – прохрипел капитан. – Я уж было думал, что мне ничто не поможет… Он так сказал…

– Кто «он»? – быстро спросила Шаманка.

– Он, – пробормотал Лобачёв. – Чёрный… Мне надо в больницу.

– Не только вам, – отрезал Макс. – Вашего коллегу вы сами опоили. Теперь ему хороший врач-токсиколог нужен.

– Я был должен… Чёрный сказал, что вас необходимо привести к нему…

– Нас? – поразился Макс.

– Нет, – ответил Лобачёв. – Только вас. Женщина – неучтённый фактор. Её можно было уничтожить. Мне надо в больницу… Мне плохо…

Действительно, ему явно было хуже, чем юному сержанту. Антидот помогал, но действовал слабее. Видимо, Лобачёв получил яд гораздо раньше.

– Галя, вызывай «Скорую», – сказал Макс. – Отметь, что есть подозрение на отравление – пусть вышлют специализированную бригаду.

– Антидот, – прохрипел Лобачёв, когда Галина отошла вызывать «Скорую», – Вы ведь дали мне антидот… Дайте ещё… Не хочу умирать.

– Я не могу дать вам большую дозу, – отрезал Макс. – Тогда сам антидот станет для вас ядом. Я дал максимально возможную дозу, будем надеяться, что всё разрешится благополучно.

Из канавы показался бледный до синевы, но вполне бодрый ДПС-ник. Макс махнул ему рукой:

– Давай перенесём капитана в машину. Холодно, чай не август месяц.

Горохов безропотно помог Максу устроить Лобачёва в машине ДПС и замер рядом, не зная, что делать.

– Сейчас придёт «Скорая», – сказал Макс. – Поедешь с ними – мало ли что.

– А машина? – спросила парнишка.

– Позвони кому-нибудь из своих – пусть отгонят, – отрезал Макс. А термос с чаем – на экспертизу. Понятно?

– Это что, выходит, товарищ капитан меня траванул? – быстренько сложил два и два парнишка. – Зачем?

– Он не хотел этого делать, – ответил Макс. – Это яд такой. Всё, звони коллегам…

– Голова кружится, – прохрипел Лобачёв. – В глазах темно…

– И как вас угораздило-то? – спросил Макс. – Есть подозрения?

– Есть, – ответил капитан, норовя закрыть глаза. Макс вспомнил свои собственные ощущения.

– Не спите, – сказал он. – Говорите, что хотите, только не спите.

– У «Венеции» теперь новый хозяин, – ответил Лобачёв. – Это…

Но тут из горла его вырвался сдавленный хрип, и он не смог произнести ни звука.

– Чёрт! Неужели у него и с памятью что-то намудрено? – высказалась Галина.

– А то как же… – хмыкнул Макс. – Всё-всё, капитан, больше не спрашиваю. Сейчас «Скорая» приедет, всё будет хорошо. А мы пока кое-что соберём…

Комментарий к Глава 50. Проверка на дорогах

Следующая глава в среду, увы, у автора на работе дел поднакопилось.

========== Глава 51. Человек с ружьём ==========

Внимание, пока не бечено!

Полчаса спустя Макс и Шаманка продолжили свой путь. Настроение у обоих было далеко не радужное, но, по крайней мере, они сделали всё, что могли. «Скорая» прилетела раньше коллег Лобачёва и Горохова, и врач на ней оказался достаточно вменяемым, чтобы выслушать Макса и пообещать немедленно доставить Лобачёва в местную токсикологию. И телефон доктора Абрамяна тоже записал, так что оставалось только надеяться на лучший исход.

Если честно, Макс сомневался, что капитан выживет, видимо доза «Рабских уз» оказалась слишком большой, к тому же, неизвестно, как мог усовершенствовать Комедиант старинный рецепт Гольдони. Можно было, конечно, настоять и добиться хотя бы пары ответов на вопросы, но это было бы слишком мучительно для отравленного, и Макс отступился.

Итак, «Скорая» забрала и Лобачёва, и чувствующего себя значительно лучше, но тоже бледно-зелёного Горохова, и Макс с Шаманкой решили продолжить путь, пока не прибыли злющие как осы Гороховские коллеги с кучей вопросов. Терять время Макс и Шаманка были не намерены – уж если Комедиант съехал с катушек и начал травить людей направо и налево, следовало прежде всего проверить версию с цехом «Холодок». Если Матвей ещё жив – а Максу интуиция подсказывала, что это именно так – его нужно было немедленно вытаскивать.

Так что с места происшествия Макс и Шаманка исчезли по-английски – не прощаясь и не дожидаясь службы ДПС.

До улицы Пролетарской Диктатуры им удалось добраться без особых напрягов, а вот потом возникли проблемы. Там, где навигатор показывал вполне проезжую улочку, всё было перерыто и перекопано, словно покопался лопаткой в песочнице гигантский малыш. Такое было впечатление, что был начат котлован под какое-то здание, потом его наполовину зарыли, потом начали копать в другом месте… во всяком случае, на машине дальше было точно не проехать.

Макс чертыхнулся, а Шаманка стала невозмутимо оглядываться на предмет отлова местного населения в качестве проводника. К сожалению, все деревянные домишки на узкой улочке, пересекавшей пресловутую улицу Пролетарской Диктатуры, выглядели нежилыми, расселёнными. Трудно было поверить, что совсем недалеко оживлённые, кишащие людьми и машинами центральные улицы Соседнего Города.

– Смотри, – кивнула Шаманка на один из домиков. – Там, вроде живут. Занавеска шевельнулась…

Макс присмотрелся. И правда, немного покосившийся домишка выглядел чуть более презентабельным, чем его покинутые собратья.

– Может, бомжи? – спросил он.

– А что, бомжи – не люди? – возразила Шаманка. – Язык и глаза и у бомжей есть.

Возразить на это было нечего, и Макс с Шаманкой отправились к домику, имевшему несчастье подать признаки жизни. Дом был окружён обшарпанным, но прочным забором, а когда Шаманка подошла к калитке и дёрнула щеколду, чтобы открыть её, та не поддалась.

– М-да… – задумчиво сказала Шаманка. – Явно там кто-то есть.

И постучала по калитке здоровенным металлическим кольцом:

– Эй, хозяева, открывайте, разговор есть!

Некоторое время за забором было тихо, потом явственно раздалось тихое собачье рычание, к калитке прошлёпали шаги, и голос из-за забора заявил:

– Шли бы вы отседа подобру-поздорову, гости незваные! Я дом и участок не продаю!

– А мы и не покупаем, – спокойно ответил Макс. – Поговорить бы надо…

Калитка скрипнула и отворилась. Макс и Шаманка сделали шаг вперёд и застыли на месте. Хозяин этого жилища был явно готов если не к труду, то к обороне. Невысокий сухощавый седой мужичок с неожиданно яркими карими глазами, одетый в растянутые треники и клетчатую рубашку, держал в руках охотничье ружьё, а рядом с ним замерла, показывая страшенные клыки серо-палевая огромная московская сторожевая, лохматая башка которой приходилась мужичку чуть выше пояса.

– Ай, красавица, – восхищённо сказал Макс, даже не думая бояться. Несмотря на странное поведение, и мужичок, и его собака выглядели на диво адекватными. Только вот почему на случайный стук хозяин выходит с ружьём и собакой?

– Красавица, да… – с некоторой гордостью сказал мужичок. – Братец-то ейный сейчас дом караулит, так на нём верхом ездить можно. Но хватит лирики… Вы кто будете, господа хорошие? Ежели из фирмы «Сфинкс каким-то хером…», то валите подобру-поздорову. Я давно сказал – дом и участок не продаётся. Он мне дорог, как память, здесь я и помру, ежели что…

– А если мы скажем, что мы из полиции? – спокойно сказал Макс.

– А ежели из местной – так тоже валите по холодку. Я гражданин законопослушный, на своей земле нахожусь, законов не нарушаю. Ружьё зарегистрировано, собаки на людей не кидаются, никаких претензий ко мне быть не может. Всего доброго.

– Мы из Городской полиции, – спокойно сказал Макс.

– А удостоверения покажьте… будьте добреньки… – отозвался мужичок.

Макс и Шаманка достали удостоверения и из рук показали мужичку. Тот внимательнейшим образом прочёл оба и задумчиво сказал:

– А вот это уже совсем другой коленкор, уважаемые… С хорошими людьми не грех и поговорить. Проходите, будьте гостями. И собачек не бойтесь, собачки у меня обученные, на гостей не кидаются, а мне в моих сложных перипетиях жизни без них никуда… Вы не бойтесь, Альма вас только обнюхает.

И скомандовал собаке:

– Альма, гости…

Лошадь в собачьем облике бесшумно сдвинулась с места, печально вздохнула и ткнулась мокрым холодным носом в ладонь сначала Максу, а затем и Шаманке.

После этого удалось пройти во двор за гостеприимным хозяином. Кстати…

– У меня тут вопрос, гражданин, – ласково пропела Шаманка, оглядывая вполне себе обихоженный и аккуратный двор. – А кто ж вам так жить-то мешает, что вы на любой стук с ружьишком выходите? Да и собачка… – тут из-за угла показался «ейный братец», и Шаманка поправилась, – собачки у вас обученные, прямо-таки элитные. Такое чувство, что вы тут против всего света глухую оборону держите.

Мужичок усмехнулся и весело сказал:

– А что если и держу? Гражданка майор, вы же сами понимаете, что даже если у вас паранойя, то это не значит, что за вами не следят.

– Интересное кино… – хмыкнул Макс. – И давно вы здесь оборону держите?

– Достаточно давно, – кивнул мужичок. – Вы ведь про пожар знаете?

– На улице Пролетарской Диктатуры? – спросила Шаманка. – Знаем. И то, что два человека после него пропало…

– Человека… – хмыкнул мужичок. – Ну, Антошка-то и впрямь хороший парень, ох как жалко его… да провели пацана, как бычка на верёвочке. Пропал с концами… А вот Стёпка…. Стёпка дрянь. Такая дрянь, что не приведи Господи…

– А откуда вы об этих делах знаете? – поинтересовалась Шаманка.

– А я был тем стрелочником, который за этот пожар семь лет отмотал, девонька… Советский суд – самый гуманный суд в мире. Роман Кудряшов меня зовут. Дружил я и со Стёпкой, и с Антоном… Вот и додружился…

– Тогда почему вы до сих пор живы? – спокойно спросил Макс. – Если вы безвинно пострадавший, да ещё и знаете много – и живы, здоровы и не под контролем?