Текст книги "Танцы с Арлекином (СИ)"

Автор книги: РавиШанкаР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

– Ну а дверь-то ты как отпер? – удивился Макс.

Матвей запустил руку в волосы и достал оттуда несколько самых обыкновенных скрепок, тщательно разогнутых и снова скрученных между собой.

– Вот… – ответил он с гордостью. – Я вспомнил, что их в коридоре подобрал. А замки скрепками открывать меня Рикардо научил. Давно уже…

– Обалдеть! – выдохнул Макс. – С какой неожиданной стороны человек открывается…. Ладно, я всё понял, на крышу, так на крышу… Только ведь замёрзнешь же – на дворе-то не май месяц.

Матвей огорчённо оглядел себя и пробормотал:

– Вот я дурак… Как же мы без одежды из дома выйдем…

– Ничего, – оптимистично сказал Макс, – главное – выйти. А там разбёрёмся.

Матвей скользнул к двери, чтобы убедиться, что в коридоре никого нет, а Макс попробовал встать. Получилось… с трудом. Закружилась голова, перед глазами поплыли разноцветные пятна и ощутимо затошнило.

«Так… – пронеслась мысль, – значит, всё-таки какую-то гадость в капельницу Степан намешал. Не может же так плохо быть от простого физраствора…»

– Тебе плохо? – спросил Матвей и вновь оказался рядом с Максом. – Давай… обопрись на меня. Нам нельзя здесь задерживаться…

– Понимаю… – пробормотал Макс и опёрся на плечо Матвея, стараясь собрать все силы. Кое-как им удалось сделать несколько шагов, потом стало легче. Матвею и Максу удалось выйти в коридор, они прошли несколько шагов, но сзади вдруг раздался насмешливый знакомый голос:

– Далеко собрались?

Макс почувствовал, как Матвея начала бить дрожь.

– ОН… – пробормотал несчастный парень. – ОН… не успели…

Макс повернулся и, глядя прямо в холодные глаза Цимлянского-старшего сказал, стараясь, чтобы голос звучал ровно:

– Ну, здравствуй, Комедиант… Только вот не нравится мне что-то твоё гостеприимство.

– А тебя никто и не спрашивает, мент… Точнее, ты сейчас – мясо. Тело. Оболочка для души генерала КГБ Пруса Николая Евгеньевича. Так что давай, отлепись от моей игрушки и возвращайся назад, честью прошу.

– И не подумаю даже, – отрезал Макс. – И что ты мне сделаешь, а Олежка? Стрелять будешь? Так повредишь мясо для папочки. Вряд ли ему это понравится – другую оболочку искать уже поздно.

– Ты кому перечишь, скотина? – прошипел лже-Цимлянский, точнее, Олег Прус. – Да я тебя…

– Ага, давай, братца с ружьём позови, – ухмыльнулся Макс. – У него там что, дробь? Идеально в закрытом помещении отрикошетит. Всем достанется. Или нет, позови лучше папочку, он нас памперсами закидает.

– Ах ты, тварь! – рявкнул Прус и в руках его оказался небольшой, какой-то изящно-гладкий пистолет, сильно похожий на игрушку. Но Макс даже не сомневался, что эта игрушка обладает убойной силой.

– Матвей, – произнёс лже-Цимлянский неожиданно мягко, – Матвей, иди сюда. Я тебя больше не обижу, прости меня, мой мальчик. Этот человек – враг, его нужно задержать… Матвей, ну давай же… Мы с тобой будем жить долго и счастливо, мы поедем в Венецию, помнишь, как тебе нравилась Венеция…

Этот мягкий, красивый бархатный голос завораживал, и Макс с ужасом понял, что это голос не Пруса, а настоящего Цимлянского, интересно, осознаёт ли он что-то, находясь там, запертый в своём теле… или душа его изгнана безоговорочно? Но этот голос, этот манящий голос, он может заворожить Матвея и тот поверит ему…

Однако Матвей думал совершенно по-другому:

– Прекрати! – крикнул он. – Ты не мой отец! Мой отец мёртв, давно мёртв, жаль, что я понял это слишком поздно! А ты демон, ты тварь, которая заняла место моего отца! Это ты виновен в смерти мамы, я вспомнил, я всё вспомнил… Она почуяла тебя, и ты её убил! И я не хочу в Венецию, я ненавижу этот город после всех твоих рассказов! Поезжай туда сам и утопись в ближайшей вонючей луже!

– Ах ты щенок! – прошипел лже-Цимлянский. – Ты, похоже позабыл, кто твой хозяин, подстилка! Ты всё равно будешь моим, ты обречён, мой маленький Арлекин, хочешь ты этого или не хочешь…

Теперь Максу стало по-настоящему жутко – голос лже-Цимлянского то звучал хрипло и угрожающе, то почти сюсюкал, как с маленьким ребёнком. Однако Матвей и не собирался поддаваться этому голосу.

– Я тебе не Арлекин! Меня зовут Матвей! И мне плевать, что ты там нафантазировал! Пошёл на хуй со своими погаными штучками, старый пидор!

На лице лже-Цимлянского отразилось такое недоумение, дескать: «Кто ж тебя плохому-то научил, кровиночка моя?», что Макс чуть не заржал, несмотря на несомненный трагизм момента и наличие заряженного пистолета в руках у явно неадекватного олигарха.

В этот момент неожиданно появилось подкрепление в лице Степана с ружьишком.

– О как… – высказался он, узрев всю диспозицию. – Ну и шустрый народец пошёл, никак одних не оставить… так и прут, так и прут… Нехорошо, господа честные. Вас в гости позвали, а вы сбежать норовите.

– В гости, – парировал Макс, – чисто по желанию ходят. Так что давайте, закроем дискуссию. Лично я не испытываю желания здесь находиться. А ты? – спросил Макс у Матвея.

– А я тем более, – отрезал Матвей.

–Пат, господа, – констатировал Макс.

– Может, всё-таки пристрелить его? – тихо спросил Степан у кузена.

– С ума сошёл? – спросил лже-Цимлянский. – А отец?

– Ладно, – с неохотой сказал Степан. – Я сейчас. Вот не хотел, но придётся…

И он развернулся, исчезая в боковом коридоре, откуда тотчас же донесся странный придушенный звук.

– Стёпа? – несколько нервно спросил лже-Цимлянский. – Ты в порядке?

И тут из бокового коридора разъярённой фурией вылетела Шаманка и, не мудрствуя лукаво, врезала олигарху с ноги в прыжке. Удар был такой силы, что лже-Цимлянский впечатался в стену, пистолет вылетел из его руки, а сам он странно хрюкнул и затих. Шаманка отбросила упавший пистолет подальше от руки олигарха и кинулась к Максу:

– Ты как? Мы не слишком задержались?

– Галя… – с чувством произнёс Макс, – Галя… ты даже не представляешь, насколько ты вовремя.

Боевая подруга кинулась его обнимать, появившийся из коридора Родионыч брезгливо вытащил на вытянутой руке обездвиженного Стёпу, который, судя по запаху, просто обделался от такого потрясения, шедший следом боец – кажется Котяра, глянул на замершего Матвея и потащил с плеч камуфляжную куртку.

Родионыч пристроил Стёпу рядом с валяющимся лже-Цимлянским и задумчиво спросил:

– Галь, вот только не говори, что ты его убила… «Белый лебедь» по этим уродам плачет… по всем троим… Нельзя им слишком легко сдохнуть… Пусть помучаются.

– Убила, как же, – проверил пульс Котяра – живучий, тварь. Но вырубила качественно, молодец.

– А где генерал? – хрипло спросил Макс, до этого державшийся только на чистом упрямстве.

– Упаковали генерала, – отозвался Родионыч.

– Значит, всё? Всё? – Максу было всё хуже и хуже, голова просто раскалывалась от боли, мутило, сознание путалось…

– Всё, – удовлетворённо ответил Родионыч.

– Вот и хорошо… Только наш финал трагедии получился больше похожим на фарс… – с трудом выговорил Макс и закрыл глаза, соскользнув во тьму, где не было ни тошноты, ни боли.

========== Глава 58. Многоходовка ==========

Дорогие читатели! Автор извиняется за отсутствие проды, но он несколько дней пребывал в местах диких и Сетью не охваченных. Но он про вас помнил, правда-правда и усиленно писал. Поэтому глава сегодня длинная…

Спасибо вам за то, что беспокоились, приятного прочтения!

Пока не бечено!

Неделю спустя в кабинете у начальства сидели Родионыч, Шаманка и свежевыписанный из токсикологии Макс. Как выяснилось, он действительно был отравлен, но тут уж без всякого злого умысла. Просто ушлый Стёпа добавил в коктейль для очищения организма вытяжку одной редкой травки, на которую у Макса оказалась аллергия. Травка была настолько редкой, что у Макса были все шансы прожить жизнь и не узнать об этой своей аллергии, а вот поди ж ты…

Тем не менее, оперативно оказанная помощь своё дело сделала, хотя Максу и пришлось провести на больничной койке несколько суток. Ехидный доктор Абрамян даже пообещал выписать годовой абонемент столь перспективному пациенту, который вновь задал токсикологу неразрешимую задачку. И если бы не Рикардо – всё могло бы кончиться куда хуже.

Однако Макс отнёсся к этому философски, ибо больничная койка стала довольно надёжным прибежищем от феерического скандала, который разгорелся сразу же после эпичного штурма бывшего кондитерского цеха. Однако формула «Победителей не судят» сработала в очередной раз и теперь в Соседнем Городе прочно окопалась высокая федеральная комиссия, которая трясла все местные ветви власти, а заодно и полицию с прокуратурой словно спелую грушу. Начальственные головы летели со свистом и приземлялись не всегда удачно… Плюс всплывшие якутские алмазы, крупнейшее хищение которых было выявлено в конце девяностых, привели федеральную структуру по борьбе с экономическими преступлениями в состояние, близкое к экстазу. Что-то там у них в прошлом не срослось, зато теперь срасталось замечательно и, несмотря на срок давности, дело о хищениях алмазов было возобновлено. В общем, скучно не было никому, как и всегда, когда за дело брались Макс и Шаманка.

Сами же герои и примкнувший к ним Родионыч считали главным итогом своей деятельности спасение Матвея Цимлянского… и не только его. Как оказалось, несчастный Антон Неволин, который под угрозой жизни любимой женщины и ребёнка отдал-таки мерзавцам большую часть похищенных его отцом бриллиантов, тоже был заключён в бывшем «Холодке». От него требовалось огранить всю партию алмазов – за это ему обещали свободу и жизнь его женщины и ребёнка. И Неволин старался. Он и не подозревал, что Ольга Петухова мертва, и что его тоже никто не собирается отпускать – всё-таки в некоторых вопросах Антон до сих пор оставался слишком наивным…

Помимо Антона Неволина и Матвея в подвале обнаружили двоих детдомовских детей – мальчика лет шести и двенадцатилетнюю девочку. Как выяснилось, после побега Гарика и Любы с товарищи опыты на детях продолжались. К счастью, вроде бы всё обошлось без необратимых последствий и все дети сейчас находились в Первой Городской больнице, получая необходимое лечение. К тому же, стараниями Киры Мартовой история несчастных детей получила широкую огласку и появилась масса желающих взять их в семью – всё-таки добрые люди ещё не перевелись…

Там же в подвале была обнаружена прекрасно оборудованная лаборатория с большим запасом всяких убойных зелий… которые – вот несчастье – злоумышленники постарались уничтожить и в этом преуспели… Правда, вот у Макса имелись здоровые сомнения, насчёт того, какие это были «злоумышленники», но орлы Родионыча на эту тему только загадочно молчали и по-доброму улыбались. Макс их понимал – соблазн у властных структур получить в своё распоряжение того же «Ловца душ» или «Рабские узы» был слишком велик, а получив такое трудно удержаться и не использовать «ради всеобщего блага…» Так что то, что большинство адских зелий оказались уничтожены, Максу казалось очень правильным и своевременным.

Что же касается арестованных Степана Пруса, бывшего генерала КГБ Николая Пруса и владельца половины Соседнего Города Александра Цимлянского, то найденных в «Холодке» улик хватило бы не на один смертный приговор, если бы в России не было моратория на смертную казнь. Тем более что начав разматывать этот клубок, обнаружили и энное количество сообщников у нехорошей троицы. Причём, в отличие от Серджио или Марины Маловой, они вполне себе ведали, что творили, но приятно хрустящие небольшие бумажки разного номинала делали их совесть поистине резиновой… Но вот теперь, поняв, что запахло жареным, все эти людишки стали дружно топить преступную троицу, стремясь получить послабление для себя. А ведь были среди них и обладатели немалых должностей и веса в Соседнегородской администрации, полиции и бизнес-элите.

Что же касается троих основных обвиняемых, то Степан Прус и «Цимлянский» обживали уютные камеры в Городском СИЗО, а старый генерал – койку в тюремной больнице, ибо после ареста здоровье его стало стремительно ухудшаться. Как оказалось, у Николая Пруса был рак печени – запущенная ураганно развивающаяся неоперабельная форма с метастазированием и вероятность того, что он доживёт до суда, была невысока.

Конечно, была опасность, что Степану Прусу и «Цимлянскому» удастся уйти от людского суда, ибо знания, хранившиеся в их головах, были поистине бесценны… для определённых структур. Однако Макс, прекрасно помнивший, как ФСБ забрала у них одно из дел, категорически не собирался этого допускать. Знания семьи Скорпетти должны были кануть в забвение вместе с последними представителями этой семьи в России.

***

И вот теперь Макс сидел в кабинете у начальства вместе с Шаманкой и Родионычем, дабы наконец-то свести все концы с концами и выработать подходящую формулу для обвинения, ибо сама по себе история была настолько невероятна, что ни один суд никогда не поверил бы в неё.

Иван Романович оглядел своих подчинённых и невозмутимо сказал:

– Ну что, я так понял, опять Траубе за всех отдуваться будет?

Ответом ему были три невинных взгляда, от которых душевное волнение мог бы испытать и мсье Сансон, знаменитый парижский палач. Начальство рассмеялось и заявило:

– Ну ладно уж, черти, излагайте свою научную фантастику!

– Всё началось с вражды между родами Гольдони и Скорпетти… – начал Макс и очень кратко пересказал историю, услышанную от Рикардо до несчастной судьбы крепостного архитектора Якова Скоропова.

– Всё это занимательно, – нахмурилось начальство, – но всё это дела давно минувших дней… Какое отношение они имеют к этой истории?

– Спокойно, Иван Романович, – хмыкнул Макс, – а вот теперь начнётся чистая фантастика. Яков не добрался до Италии. Неизвестно точно, что с ним произошло, но он остался в России, женившись на некой Фейге Прус. С этого времени все российские потомки Скорпетти носят эту фамилию. Неизвестно, кем была эта Фейга, Прус на этот счёт молчит, но я подозреваю, что и в её роду имелись некие тайные знания, которым можно было овладеть, только женившись на ней.

– Это только твои догадки, Макс? – удивился Родионыч.

– Не только, – ответил Макс. – Вчера мне передали, что Николай Прус хочет видеть меня, и что он совсем плох. Так что большая часть того, что я рассказываю не только мои догадки, но и пересказ слов бывшего генерала КГБ. Он, знаешь ли, решил облегчить душу перед смертью. Степан-то с «Цимлянским» молчат намертво, явно на что-то надеются… А ему уже терять нечего. Понимаете, он устал жить, потому что жил слишком долго.

– Понятно, – кивнул Иван Романович, которому явно было понятно далеко не всё, – продолжай, Макс. Всё интереснее и интереснее…

Макс кивнул и продолжил:

– Так вот. В Италии, как вы помните, Яков встречался со своим отцом, Джакомо, и многое от него узнал, в том числе и о секретных зельях семей Гольдони и Скорпетти. Именно благодаря этому знанию Иван Готлибович Моргауз скончался так вовремя. Но став убийцей, Яков переродился нравственно. Теперь это был не талантливый и немного наивный провинциальный юноша. Он слишком хорошо понял, что значит – быть бесправной вещью. Нет, он не мстил потомкам Моргауза – строго говоря, к вдове и названому брату Яков не испытывал ничего, кроме благодарности. Но с тех пор Яков стал одержим тремя вещами – властью, богатством и бессмертием.

– Бессмертием? – ехидно спросил Родионыч. – Ну, это уж ты загнул, Макс… Никто не бессмертен.

– Тело не бессмертно, – парировал Макс. – Только вот если имеется некое зелье, позволяющее сознанию старого человека перейти в другое тело – молодое и сильное? Разве это не бессмертие? Я имею в виду знаменитый «Ловец душ», на создание которого претендуют обе семьи – и Гольдони, и Скорпетти, а за давностью лет уже и непонятно, кто что у кого похитил… Не суть. Яков воспользовался « Ловцом душ». И неоднократно. Так что тот товарищ в СИЗО, которого мы дружно считаем Цимлянским на самом деле Олег Прус.

– Что? – вырвалось у Ивана Романовича. – Макс, ты серьёзно?

– Вполне, – ответил Макс. – Видите ли, до определённого момента в биографии Цимлянского всё достаточно ясно и прозрачно. Не без изъянов товарищ, но в белых перчатках не разбогатеешь. Странности начинаются с автокатастрофы – Цимлянский долгое время пребывает в клинике, а когда возвращается домой, многие отмечают, что он словно стал другим человеком. Да, Галя и Юра не поленились, разыскали знакомых Цимлянского из того, московского периода… Но все они посчитали, что это последствия автокатастрофы – и изменившиеся привычки, и некоторые странные жесты, и частичная амнезия… Матвей был слишком мал, чтобы понять, что папа – уже не папа… А вот Людмила поняла. Она любила мужа, прекрасно знала его… слишком изменились малейшие привычки… никакая амнезия не могла так изменить человека.

Бедняжка оказалась в сложном положении – рассказать кому-либо об этом она не могла – тогда её бы сочли психически ненормальной. И она решила уйти от мужа, забрав Матвея. А тот догадался… Следствием этого стало самоубийство Людмилы – под «Рабскими узами». Матвей что-то видел – поэтому его тоже опоили какой-то пакостью, вот он и упомянул о «Чёрном человеке», имея в виду Цимлянского, но это воспоминание зелье убрало напрочь.

– Но зачем Олегу понадобилось вселяться в тело Цимлянского? Со стороны эта семейка могла пакостить не хуже, – удивился Родионыч.

– Тут было целых две причины, – ответил Макс. – Во-первых, Олег Прус влюбился в Матвея до полной одержимости им. И это был подходящий случай заполучить мальчика себе.

– В ребёнка? – на лице Ивана Романовича выразилось сильнейшее отвращение.

– В ребёнка, да, – вздохнул Макс. – К тому же, на этот момент Олег Прус был серьёзно болен. Рак мозга. А Цимлянский идеально подходил, как донор. Так что его судьба была решена.

– А потом? – спросил Иван Романович.

– А что потом? – хмыкнул Макс. – Цимлянский переезжает в Соседний Город – якобы подальше от суетной Москвы, слухов и сплетен. Собственно говоря, Прусы с Соседним Городом и не расставались особо – незримые узы связывали их с ним. Якова Скоропова всегда тянуло туда.

– Не понял… – поразился Родионыч. – А Яков-то ту при чём?

– А вы не поняли? – усмехнулся Макс. – Наш генерал КГБ Николай Прус и есть Яков Скоропов. Проживший не одну жизнь, сменивший не одно тело и наживший огромные богатства. И совершенно сумасшедший.

– Макс, да быть того не может! – с чувством произнёс Иван Романович.

– Понимаю, – кивнул Макс. – Звучит, как бред. Но я записал наш разговор с Николаем Прусом на диктофон. И он рассказал мне о том, что ныне покойная Марина Малова была последним потомком рода Моргаузов – именно поэтому он ей немного доверял. Так вот, на хранении у Марины находились его старые дневники и кое-какие другие вещи. Но незадолго до смерти Марины он напоил её «Рабскими узами» и забрал всё. Паранойя, знаете ли, страшная вещь. Сейчас Прус-Скоропов даже сыновьям не доверяет полностью.

– И где это всё спрятанное находится сейчас? – спросил Иван Романович.

– В музее-усадьбе Моргаузов. Там Яков знал каждый уголок – он там вырос, а потом сам же загородный дом и перестраивал. Вот и устроил схрон на всякий пожарный. Говорит, что схрон прекрасно сохранился, всё там в полнейшей безопасности. И рассказал, как его открыть. Так что, несмотря на всю фантастичность, думаю, что старик говорил правду.

– А с Гольдони что получилось? – продолжал спрашивать Иван Романович.

– А что с Гольдони? – вздохнул Макс. – Джаннино сунулся в пасть волку, и старая ненависть вспыхнула с новой силой. Для Пруса-старшего течение времени не имело значения, рассказы Джакомо о вражде между Гольдони и Скорпетти словно бы вчера прозвучали… Прус с особым удовольствием погубил Джаннино… правда девочки на время ускользнули из зоны его досягаемости. Один из исполнителей пожалел детей и одну из девочек отвёз в детский дом, а вторую вообще удочерил и вырастил, как родную. А вот несчастный Серджио оказался в лапах садиста Олега. Вообще оба младших Пруса – это нечто запредельное – при изворотливых умах, хорошей обучаемости, неплохой, хоть и своеобразной логике… полное отсутствие совести, жалости, вообще каких-либо человеческих чувств… Так вот, сбежавший в то смутное время исполнитель залёг на дно и вырастил одну из сестёр Гольдони как родную дочь.

– Алевтину?

– Ну да, – кивнул Макс, – будущую Алевтину Неволину. Когда Прус узнал о своевольстве подчинённого, он решил отомстить ему и разрушить жизнь приёмной дочери и внуку. Афера с якутскими алмазами была затеяна поганой семейкой скорее со скуки… нервы хотелось пощекотать… да и денег много не бывает. Однако муж Алевтины решил поиграть в свою собственную игру и умудрился смыться с алмазами. Алевтина погибла, Антон оказался в детском доме, где ему приходилось худо. Так что когда к нему проявил сочувствие Степан Прус, наивный парень поверил ему. А Прус прекрасно понимал, что отец Антона рано или поздно объявится и алмазы удастся вернуть. Незадолго до пожара так и получилось, Антон узнаёт о местонахождении алмазов, теперь он должен погибнуть в пожаре… но что-то пошло не так и Антону удаётся бежать. Он долго скрывается, забирает часть алмазов… но тут встречает Ольгу Петухову, которую сначала просто хочет нанять в качестве суррогатной матери, но потом у Петуховой и Неволина возникает роман. Антон настолько доверяет Ольге, что оставляет у неё на хранение часть бриллиантов. Но Прусы с помощью старых связей выходят на девушку… С этого времени она была обречена.

– Это и был ваш первый труп? – спросил Иван Романович.

– Да, – вздохнул Макс. – К тому времени «Цимлянский» уже организовал похищение Матвея, он и так слишком долго ждал – теперь мальчик должен принадлежать только ему. Матвей и не собирался никуда пропадать – на той вечеринке «Цимлянский» позвонил ему и попросил срочно ехать домой, не привлекая к себе внимания. Парень так и сделал – он любил своего «отца». А уж когда оказался в «Холодке» – только тогда бедняга понял, кто такой Чёрный…

«Цимлянский» поднял бучу в поисках любимого сына, но к нам, что характерно, не обратился. И не собирался. Если бы не Рикардо – ещё неизвестно, как бы всё повернулось. Но старик любил единственного правнука, и только его забота до сих пор спасала Матвея от «Цимлянского» – до тех пор, пока тот окончательно не зациклился на парне и не съехал с катушек. «Цимлянский» понадеялся, что Рикардо смирится с исчезновением Матвея и перестанет приезжать в Россию. Убрать же просто так такого знатока ядов, как Рикардо, было нереально. Но Рикардо не смирился, к тому же возникла ещё одна проблема – серьёзно заболел Николай-Яков. И сынки пошли вразнос. Нужно было срочно искать донора тела, разобраться с Антоном Неволиным и алмазами и надёжно похоронить концы. После этого семейка решила уехать из России, прихватив с собой Матвея – от него Олег-Цимлянский отказаться не мог. Понятное дело, что Прусы были слегка на взводе, когда в Соседнем Городе появились мы с Галей. Сначала «Цимлянский» планировал просто выпроводить нас, но потом, похоже, как-то определил, что на роль донора тела подхожу я. Так что мерзавцы продолжили свои кровавые танцы… Чтобы создать видимость серии были убиты проститутка Полина и два бывших «быка» – Енот и Клешня. К тому же было сделано всё возможное, чтобы наша версия касалась пребывания маньяка именно в Городе – с этой целью был задействован несчастный Серджио, от которого решено было избавиться, как от балласта.

– А серьга? А Венеция? А Арлекин и прочие персонажи комедиа дель арте?

– Матвею понравилась коллекция, и он действительно захотел эту серьгу. Но все вещи коллекции – штучные, серьга была уже продана, вот «Цимлянский» и напряг на эту работу Антона, который к тому времени уже сидел у них в подвале. «Цимлянский» же и подарил серьгу Матвею – незадолго перед исчезновением. Так что парень успел с нею засветиться на нескольких фото. Вот и началась игра.

– Но ведь «Цимлянский» ещё не знал, что к этому делу подключитесь вы… И что сможете установить связь между серьгой и Матвеем. Почему же серьга была подброшена рядом с трупом Ольги? – резонно заметил Иван Романович.

– Сначала я думал, что это только обычные игры маньяков – добиваться внимания, запугивать, держать в страхе… И этот посыл: «Попробуй, поймай меня», и подсознательное убеждение, что полицейские слишком бестолковы, чтобы вычислить их, таких великих и неповторимых. Да, это и были игры – и с серьгой, и с фигурками персонажей комедиа дель арте… Олег-Цимлянский обожает Венецию, у него просто какая-то болезненная зацикленность на этом городе. Он часто бывал там вместе с Матвеем, знает массу историй и легенд… Но дело не только в играх.

– А в чём ещё? – удивился Родионыч.

– В Яне Малюковой, вдове Клешни. Она обладает паранормальными способностями, чем-то вроде дара предвидения. Любовница Малюкова, Ирина, говорила, что это не раз помогало Малюкову в делах. Только вот, чтобы этот дар проявился, Яна должна была испытать боль и страдание – вот почему Малюков годами держал её на таблетках и вообще обходился по-скотски. А когда наша преступная троица задумала ликвидировать Клешню с Енотом – тоже не без умысла, а чтобы в случае чего перевести стрелки на Антона Неволина – Степан Прус пообщался с Яной… И она ему выдала предсказание насчёт того, кто подходит папочке в качестве донора лучше всего. Степан не особо поверил, но посоветовавшись с Олегом, решил подбросить серьгу Матвея к трупу Ольги Петуховой и посмотреть, что получится. А потом здоровье Якова-Пруса стало стремительно ухудшаться, и братцы-акробатцы стали торопиться… и удача от них отвернулась. Попытка опоить меня «Рабскими узами» не удалась. Дети, которых они держали в «Холодке» для опытов сбежали, благодаря Серджио. Молодец, кстати, парень, просто герой. Несмотря на всё, что с ним творили, нашёл в себе силы помочь детям… Плюс мы с Галей упорно не желали оставлять Соседний Город в покое, даже попытка представить Серджио в качестве невменяемого маньяка не помогла. Так что… Слишком сложной была многоходовка. Они заигрались и переиграли сами себя. Такие дела.

Некоторое время все молчали, а потом Иван Романович задумчиво произнёс:

– Значит так. Делаем для суда прозрачное как слеза обвинительное заключение. Без всякой мистики. Делаем упор, что все трое – и Прусы, и «Цимлянский» – душевнобольные маньяки, монстры. Улик на эту версию хватит?

– Хватит, – мрачно кивнул Родионыч. – Даже с избытком.

– Вот и славно, – мрачно сказал Иван Романович. – Пусть отправляются в спецпсихушку… до конца дней своих. Серджио и Яну в качестве свидетелей не привлекать, думаю, что ваш знакомый психиатр сможет убедительно выступить на суде… с Антоном Неволиным поработайте в нужном ключе. Дети… Понимаю, что это жестоко, но пусть хотя бы старшие расскажут, что творили эти изверги. Уж постарайтесь ребятушки. Всю вашу мистику грамотный адвокат разнесёт в два счёта, а мразей этих отпускать нельзя… Так что нужно, чтобы комар носа не подточил. Ясно?

Макс и Шаманка переглянулись. Чего ж неясного-то? Но Родионыч никак не мог успокоиться.

– Мы все ихние зелья из лаборатории уничтожить постарались… и документацию тоже. Только вся рецептура у этих гадов в головах. Не получится ли так, что дело ФСБ заберёт, и вместо спецпсихушки они в закрытой лаборатории трудиться будут и с них будут пылинки сдувать?

Макс и Шаманка переглянулись ещё раз и зловеще улыбнулись, а потом Галина сказала:

– Не будут, ты уж нам поверь…

И взгляд при этом у женщины был такой, что дальнейшие вопросы задавать расхотелось…

Ну, в общем, это практически вся история. Остался только эпилог, так что если что осталось непрояснённым – задавайте вопросы.

========== Эпилог ==========

Внимание, пока не бечено!

На небольшой уютной сцене, украшенной разноцветными шариками и соответствующими плакатами, выступала директор Городской Образцовой гимназии Жанна Михайловна. И говорила она все те слова, которые говорят все директора всех школ и гимназий, прощаясь со своими выпускниками. Слова эти повторяются из года в год, но всё равно способны вызвать некий душевный трепет. А выпускники вряд ли воспринимают всё, что сейчас говорится вообще, просто принимая это, как некий ритуал, который повторяется из года в год. Они-то сейчас счастливы – закончилась каторга выпускных экзаменов, уходит в прошлое школа и на них неотвратимо наваливается ожидание прекрасного будущего. А то, что именно таким оно и будет, они не сомневаются, как не сомневались в этом предыдущие поколения. Что ж, это состояние эйфории будет недолгим, взрослая жизнь чаще всего – нелёгкой, и далеко не все мечты сбудутся… но ведь каждый имеет право на мечту, не так ли?

Макс, Вадим, Шаманка и её муж Георгий, а так же двое мелких террористов – Малой и Алиса – сидели все вместе в четвёртом ряду. Был с ними и Ярик, совершенно неузнаваемый в очках с тёмной массивной оправой, с гладко зачёсанными назад волосами и в сером стильном костюме. Эти небольшие ухищрения изменили звезду сериалов до такой степени, что его не узнала бы и родная мать. Ярик сейчас походил не на Прекрасного -Героя-С-Золотым-Сердцем, а на студента-ботаника, который ничего не видит, кроме милых сердцу травок и кустиков. Но не прийти на столь знаменательное для Игната событие Ярик просто не мог. Чуть сзади, на пятом ряду сидела мама Даньки – Татьяна, для такого случая Шаманка и мама Артёма уговорили её посетить дорогущий салон красоты и сделать причёску и макияж. И сейчас стало понятно, что Татьяна, в сущности, достаточно молодая и красивая женщина, просто работая на трёх работах трудно оставаться юной и свежей нимфой… Были в зале и родители Артёма с его маленькой сестричкой, которая вела себя на диво смирно – не капризничала и ничего не требовала, просто вертела головой, тараща огромные серые глазёнки, а когда притомилась, просто прикорнула на руках у папы.

Мальчишки же, как и полагалось выпускникам, сидели в первом ряду – все на удивление красивые и взрослые, в костюмах с галстуками и красно-золотыми лентами через плечо. Нарядные платья и взрослые причёски девушек разбавляли некоторую однотонность мальчишеских нарядов, создавая приятное разнообразие. В общем, вручение аттестатов, за которым последуют весёлые посиделки в кафе и поездка на катере были в самом разгаре.

Макс смотрел и слушал, вспоминая все перипетии последнего окаянного дела, которое завершилось совсем недавно. Всего две недели назад состоялся суд над «Цимлянским» и Степаном Прусом. Бывший генерал КГБ до суда не дотянул – умер в тюремной больнице. А Степан Прус получил пожизненное заключение и ныне обитает в закрытой спецзоне, пребывание в которой далеко не мёд с сахаром. «Цимлянский» был признан невменяемым и помещён в закрытую спецбольницу особого типа. Что же касается опасений Родионыча – они не сбылись, ибо неожиданно выяснилось, что практически ничего из известных им рецептов ядов и прочих зелий Прус и «Цимлянский» попросту не помнят. То есть они и рады бы… да никак. Как такая избирательная амнезия настигла их непонятно… Возможно стоило бы им помнить, что Гольдони очень мстительный род.