Текст книги "Танцы с Арлекином (СИ)"

Автор книги: РавиШанкаР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Предчувствие не обмануло Макса. Внутри брелка что-то щёлкнуло и он раскрылся на две половинки. А внутри лежал клочок бумаги и небольшой серебристый ключ – явно от ячейки в банке.

Именно в этот момент вернулась рассерженная Шаманка – поквартирный обход много не дал, район рабочий, в основном все с вагоностроительного, пенсионеров мало, бдить за соседями особо некому. А вот узрев Максову находку, Шаманка немедля поинтересовалась:

– И что это?

– Сейчас узнаем, – кивнул Макс, взял пинцет из чемоданчика Литвинова и осторожно развернул тоненький клочок.

Клочок оказался запиской, написанной мелким бисерным девчоночьим почерком. Всего восемь слов, два предложения…

«Мама, меня убили. Банк «Стимбанк**», ячейка на предъявителя».

– А девочка-то была не так проста… – присвистнула Шаманка.

– Неважно, – отозвался Макс, – поехали в «Стимбанк». Юра, заканчивай без нас, ладушки?

– Ладушки, – невозмутимо отозвался эксперт. – Главное, чтобы вы ещё парочку трупов не обнаружили.

– Но здесь нет трупов, – удивилась Шаманка.

– Нет, но возможно были, – ответил Литвинов. – В комнате и прихожей следы крови. Много крови. И кровь эта человеческая.

– Так, может, это кровь хозяйки? – предположил Макс.

– Всё может быть, – отозвался Юра. – Пробы я взял, так что скоро узнаем…

***

«Стимбанк» располагался через два квартала, операционистка глянула на удостоверение Шаманки и предъявленный Максом ключ и спокойно сказала:

– Да, это наш ключ. Ячейка на предъявителя ключа, проплачена до конца года. Что-то не так?

– Всё так, – кивнула Шаманка. – Нам необходимо изъять всё, что находится в ячейке.

– Хорошо, – согласилась девушка, – поскольку у вас ключ, а ячейка на предъявителя, то я имею право сделать это без лишних формальностей. Но потом нужно будет составить протокол выемки. Сами понимаете – отчётность.

– Разумеется, – кивнула Шаманка. – Идёмте.

Девушка отвела Макса и Шаманку до дверей хранилища, сдала с рук на руки мрачноватому крепкому охраннику и другой девушке. Та посмотрела на ключ, кивнула, и через минуту Макс и Шаманка оказались в небольшой комнате, напоминающей камеру хранения. Бесчисленные ячейки с номерами тянулись почти с пола до потолка.

Сравнив номера ключа и ячейки, Макс нашёл нужную, к счастью, под потолок лезть не пришлось, вставил ключ и открыл дверцу. И очень удивился.

В ячейке было всего два предмета. Толстая тетрадь в твёрдой обложке с изображением розы и большой флакон детского масла «Джонсон и Джонсон».

* Слова королевы Елизаветы I Английской. Согласно преданию именно их она произнесла, когда узнала, что у её вечной соперницы Марии Стюарт, королевы Шотландии, родился сын.

** Название выдумано автором, все совпадения случайны.

========== Глава 46. Полина ==========

Внимание, пока не бечено!

В ячейке было всего два предмета. Толстая тетрадь в твёрдой обложке с изображением розы и большой флакон детского масла «Джонсон и Джонсон».

Макс с Шаманкой переглянулись.

– И что это значит? – поинтересовалась Галина. – Ну, тетрадь, я понимаю – дневник, а детское масло тут при чём? Или это не детское масло? Может быть, токсикологам отдать?

– Может, и отдать… – протянул Макс. – Но для нас сейчас дневник ценнее. Что-то мне подсказывает, что девушка Оля была далеко не так проста, как казалось сначала.

Он достал их кармана резиновые перчатки и положил флакон масла в протянутый Шаманкой пакет на защёлке. Потом пришла очередь дневника.

– Что-то не похоже, что девочка Оля вела этот дневник многие годы… – скептически протянула Шаманка. – Тетрадка совсем новой выглядит, да и появились такие – в твёрдой обложке с замочками – в продаже не так давно.

– Возможно, она описала здесь только последний год, – ответил Макс. – ну, плюс какие-нибудь размышления. Снять банковскую ячейку просто так, прикола ради – удовольствие дорогое. Зачем-то она эту тетрадку сюда положила?

– Так посмотри, и узнаешь, – высказалась Шаманка.

Макс пожал плечами и последовал совету боевой подруги, раскрыв тетрадь.

– Ты права, – кивнул он вскоре. – Это дневник. И вести его Ольга начала где-то с год назад.

– Значит, почитаем… – задумчиво сказала Шаманка. – Тут может быть реальная наводка на Комедианта, я чувствую.

***

После ссоры с Данькой Полина вообще перестала замечать его, не разговаривала, не смотрела, при любом упоминании от подружек каменела лицом и вообще изображала дико оскорблённую. Данька держался, но слишком явно было видно, что ему худо, как ни пытались мальчишки сгладить этот инцидент – не получалось ничего.

И тогда Андрей решился поговорить с Полиной. Но никому из ребят он об этом говорить не стал – не дай Бог, дошло бы до Даньки, а тот на такое вмешательство в свою рухнувшую личную жизнь мог бы и смертельно обидеться.

Поэтому Андрей в один прекрасный день сказал ребятам, что ему позвонил старый преподаватель из художки и хочет о чём-то поговорить.

Никто из мальчишек этому не удивился, все знали, что Андрей готовится поступать в Академию Художеств, а старый преподаватель истории искусств его в этом неизменно поддерживал и даже говорил, что поднимет ради такого талантливого юноши некие таинственные «связи». Вот, может, об этом и хочет поговорить – решили мальчишки, успокоились и прихватили Малого в кино, куда собирались на вечерний сеанс.

Андрей же отправился к бассейну, в котором тренировалась Полина и решил подождать её. Он надеялся объяснить девочке, что это глупо и жестоко – заставлять выбирать между любовью и друзьями, и что в любом случае, сделав выбор, Данька будет несчастен.

Ждать пришлось недолго – тренировка закончилась минут через десять, после того, как Андрей облюбовал себе наблюдательный пост поблизости от входа. Из дверей бассейна начали выходить юные пловчихи одной с Полиной группы – по двое, по трое… А вот сама Полина вышла одна и вид у неё был невесёлый… И, скорее всего, результаты заплывов были тут ни при чём. Девушка вставила в уши наушники плеера и медленно побрела через сквер – к остановке маршруток.

Андрей нагнал Полину и осторожно дотронулся до её плеча. Девушка обернулась… И тут же её лицо приобрело брезгливо-раздражённое выражение.

– А, это ты… – протянула она. – Что надо?

Андрей улыбнулся максимально доброжелательно и сказал:

– Здравствуй, Полина. Думаю, что нам нужно поговорить.

– А я так не думаю, – фыркнула девица и прибавила шагу. Только вот время было зимнее и уже стало темнеть, а сквер был освещён слабо. Неожиданно девушка споткнулась и вскрикнула:

– Ай!

Пожалуй, она упала бы, не подхвати её Андрей.

– Ногу подвернула? – спросил он, помогая девушке дойти до ближайшей лавочки в сквере.

– Вот почему вы все несчастья мне приносите? – взвыла жертва обстоятельств.

– Да неужели? – хмыкнул Андрей, поняв, что теперь вредная девчонка никуда не денется. – А по-моему – всяк кузнец своего несчастья. Тебя что – под ноги смотреть не учили?

– Издеваешься? – прошипела Полина. – Больно, между прочим…

– Погоди, – спокойно сказал Андрей. – Сейчас посмотрим. Думаю, что это просто вывих.

И, прежде чем строптивая красавица успела опомниться, Андрей опустился на корточки и расстегнул её ботинок, а потом снял носок и приподнял штанину джинсов. Полина, похоже, обалдела от такой наглости, но когда Андрей стал осторожно ощупывать голеностоп, взвыла:

– Псих! Больно же!

– Погоди минуточку, – спокойно сказал Андрей позаимствованным у Макса тоном. – Я сейчас посмотрю, а потом в аптеку сбегаю. Видишь, вон там аптека – «Зелёный крест»…

Девушка машинально повернула голову туда, куда показывал Андрей, и он осторожно повернул её ногу, а затем дёрнул. В ответ ему прилетело маленьким, но крепким кулачком в лоб.

– Придурок!

– Ногу попробуй, – усмехнулся Андрей.

Полина осторожно подвигала ногой и сказала:

– Не болит!

– Вот видишь, – наставительно сказал Андрей. – Сейчас сустав перетянем, чтобы вывих привычным не стал, а на ночь лёд приложи. И с утра в школе к врачице сходи – пусть посмотрит.

И, достав чистый носовой платок, Андрей перетянул сустав.

– Ты что, в медицинский собираешься, что ли? – удивлённым тоном спросила Полина.

– Нет, – ответил Андрей, – я в Академию Художеств собираюсь, а это просто элементарная первая помощь. Макс научил.

И тут же прикусил себе язык, боясь, что сейчас последует вопрос о том, а кто такой Макс, и дело опять дойдёт до ругани. Но Полина натянула носок, а потом и ботинок, правда тот не пожелал застёгиваться, но на ноге сидел плотно, и спросила:

– Ты чего хотел-то?

– Поговорить я хотел, – отозвался Андрей. – Про тебя и про Даньку.

– Это он тебя послал? – сварливо спросила девочка.

– Да ни в коем разе, – ответил Андрей. – Более того, если он узнает, что я пришёл с тобой говорить – обидится.

– Ну, вот пусть и чапает по холодку… рыцарь Обиженного Образа, – сварливо произнесла Полина.

– Зря ты так, – ответил Андрей. – Данька тебя любит.

– Ну и что с того? – отреагировала девчонка. – Он от вас никак отлипнуть не может! Ваша компания пидорская ему дороже, чем я!

– Эй, – спокойно сказал Андрей, – с чего такие выводы?

– А с того, – воинственно заявила Полина, – что вы всегда вместе и девчонок у вас нет ни у кого… кроме Даньки. Значит… Или скажешь, что это не так? Давай, поклянись!

– Знаешь, Полина, – холодно сказал Андрей, – ты мне не мать родная и не поп на исповеди, чтобы я тебе клятвы приносил. Наша жизнь – это наша жизнь и тебя не касается. Это вообще никого не касается, кроме нас. А пришёл я с тобой поговорить из-за Даньки. Он тебя любит и мучается из-за вашей ссоры. А ты – прямо как баба базарная – хочешь его к своей юбке пристегнуть. Шаг влево шаг вправо – считаю побегом, а прыжок на месте – попыткой улететь… Мы все Даньку знаем гораздо дольше тебя, дружим давно… Ты слишком многого от него хочешь. Хоть он тебя и любит, но он не твоя личная собственность, поняла? Знаешь, я думал, что ты нормальная девчонка – ну, поссорились – с кем не бывает. Но теперь вижу – лучше вам не мириться. Ну, помучается он… переживёт. Ты же не последняя девушка на Земле, в конце концов. Всё, пойдём, помогу тебе до остановки дойти.

Полина опустила голову:

– Ты ничего не знаешь… От нас отец ушёл… Два года назад…

– А Данька-то здесь причём?

– Он… отец то есть… – выдавила Полина, – он к мужчине ушёл. Сказал матери, что больше так жить не может, и ушёл, гад. Предатель. Давить таких надо.

– И он тебе ничего не объяснил?

– Он хотел, – отрезала Полина. – Я его слушать не стала. И деньги мне его не нужны. И подарки. Я так матери и сказала, а она всё равно у него деньги берёт… дура набитая.

– Я смотрю, – хмыкнул Андрей, – у тебя все кругом плохие. И Данька плохой. И отец – предатель. И мать – дура. Одна ты вся в белом.

– И что? – фыркнула Полина.

– А то, – ответил Андрей, – что так не бывает. Это не все плохие, а ты хорошая. Это ты кругом неправа. Мать с отцом тебя любят, Данька тебя любит, а ты встаёшь в позу и нелепыми обвинениями бросаешься. Знаешь… если бы у меня отец жив… я бы его принял. Какого угодно. Просто потому, что это мой отец. Человек, благодаря которому я живу. А ты… ты прямо как лошадь в шорах – прёшь вперёд и краёв не видишь. Пойдём. А то маршрутка уйдёт.

Андрей проводил притихшую и задумчивую Полину до остановки и посадил на нужную маршрутку. Только после этого он отправился домой. На душе было грустно и муторно, но на следующий день Полина неожиданно подошла к их компании, поздоровалась, извинилась и утащила обалдевшего от такого счастья Даньку для приватного разговора. А когда Данька вернулся у него, впервые за долгое время, не сходила с лица улыбка.

***

К вечеру Макс одолел треть дневника Ольги. Почерк у девушки был мелкий, бисерный, манера излагать события – монотонная, излишне навязчивая, с массой ненужных деталей. Но, в конце концов, Макс вчитался, и это перестало его раздражать.

Девушка Оля и впрямь была не совсем обычной. Она была слишком умна для простой девочки из детдома, много читала и много рассуждала в дневнике на разные темы. И оставалась очень-очень наивной в некоторых вопросах… Такая типичная книжная девочка, такими обычно вырастают семейные дети – добрыми и незащищёнными… А Олю, видно, даже мерзкие Зыкины не смогли озлобить.

Там описывалось, как она нашла маму, как мама рассказала ей о болезни, и как Ольга решила помочь ей. Девушка нашла в Сети адрес сайта, предлагавшего услуги суррогатных мам и зарегистрировалась на нём. Через несколько дней ей пришёл е-мейл от неизвестного, назвавшегося Состязающимся. Он осторожно спрашивал – какова цена её услуг. Уже успевшая побродить по сайту, Ольга назвала среднюю цену, Состязающийся ответил, что цена его устраивает и предложил встретиться в реале. Ольга согласилась.

***

Ты прав, мой маленький Арлекин, моя игра вышла на финишную прямую, и теперь… Теперь остаётся только молиться, чтобы всё поскорее завершилось. Только вот, я не намерен играть честно, ты уж извини… Даже если я проиграю – драгоценный выигрыш всё равно будет моим… И это не только ты, мой маленький Арлекин…

Я расстроил тебя? Не плачь, лучше давай вспомним очередную славную кровавую легенду нашей любимой Венеции… легенду острова Повелья…

Венецианская лагуна – это отдельная вселенная и отдельный город. Среди множества маленьких, незаметных на карте островков и частных владений скрываются и вовсе удивительные уголки. Один из них – Повелья, клочок земли, закрытый для посещения публики. Тем не менее, островок остаётся весьма популярен среди туристов со всего мира, хотя путеводители о нём и не сообщают.

Остров невелик и состоит как бы из двух частей: основной корпус зданий расположен на юге и отделён небольшим каналом от маленького островка в форме восьмиугольника – вот и вся нехитрая география.

Когда в Европе бушевала чума, на островок свозили трупы, а заодно и живых, но уже обречённых людей. Специальный врач осматривал больных на предмет симптомов и всех заболевших (если они, конечно, не принадлежали к высшим кругам общества) отправляли умирать на Повелью.

Как будто этого было мало, в 1922 году на острове построили психиатрическую больницу, впрочем, по назначению она почти не использовалась: обычно под видом психопатов в неё отправляли политических противников режима Муссолини. К пыткам и проводимым над пациентами экспериментам добавлялись ночные появления призраков жертв чумной эпидемии. Работавшие в лечебнице «доктора» решили исследовать это явление и принялись за эксперименты над несчастными заключёнными. Однажды не выдержавший мучений пациент набросился врача и выбросил его из окна, самое интересное, что тот остался жив.

Режим Муссолини, как известно, пал, и остров собирались отдать под заселение, но жители в ужасе бежали оттуда всего через несколько дней. Крики и стоны около ста шестидесяти тысяч людей, нашедших на острове мученическую смерть, превратили островок в наименее желанное для проживания место во всей Венеции, которая на избыток земли не жалуется.

Сейчас на Повелье находятся лишь несколько виноградников, но остров охраняется полицией, и единственный способ сюда попасть – договориться с владельцами.

Но ведь для нас с тобой уже не будет преград, правда?

========== Глава 47. Лучшие друзья девушек ==========

Внимание, пока не бечено!

Макс задумчиво нашарил на столе кружку с кофе, проглотил напиток, практически не чувствуя вкуса и продолжал читать дальше.

Ольга встретилась с человеком, скрывавшимся за ником «Победитель», встреча была назначена в ресторане «Бариноff» – лучшем Городском ресторане. Девушка честно написала Состязающемуся, что у неё нет возможности обедать в таких дорогих заведениях, но тот ответил, что её это не должно волновать – раз именно он пригласил её в ресторан, то все расходы за его счёт.

Дальше девушка описывала, как мучительно выбирала себе одежду, чтобы не ударить в грязь лицом перед состоятельным человеком, в конце концов, она взяла напрокат в магазине «Винтаж» маленькое чёрное платье в стиле незабвенной Коко, дополнила его ниткой жемчуга, выглядящего совершенно как настоящий, и изящными туфлями на небольшом каблучке, на которые ушло ползарплаты. Но получилось именно так, как она и рассчитывала. Старушка Коко не подвела, и Оля в винтажном платье с ниткой жемчуга на шее смотрелась вполне изысканно – ничуть не хуже постоянных посетительниц ресторана.

Состязающийся оказался мужчиной неопределённого возраста – седые волосы, морщинки у глаз, непроницаемые тёмные очки в пол-лица, неизвестно что скрывавшие. Но фигура его была стройной и сильной, а движения – молодыми. Так что, возможно странный Ольгин визави был куда моложе, чем выглядел. И голос у него был… потрясающий – бархатный мягкий баритон – такой истинно мужской голос без всякой примеси ныне модной андрогинности.

Мужчина коротко пояснил Ольге, что по воле обстоятельств остался одинок, и очень хочет иметь рядом с собой родную душу – неважно, дочь или сына. Предваряя следующий вопрос Ольги, он сказал, что жениться без любви и делать несчастной ни в чём не повинную женщину он считает некорректным, поэтому предпочитает честные товарно-денежные отношения и надеется, что никаких сложностей не будет.

Ольга вздохнула, заверила Состязающегося, что сложностей не будет, и что она ни за что не пошла бы на такой шаг, как суррогатное материнство, если бы не болезнь матери и срочная нужда в деньгах.

Мужчина коротко кивнул, и Ольге показалось что взгляд его немного потеплел, а после этого он перевёл разговор на другую тему и ловко втянул в него Ольгу. Начитанная девушка поддержала разговор довольно легко, оба увлеклись беседой, и с удивлением заметили, что прошло уже несколько часов. Так всё и началось.

Ольга и Состязающийся стали встречаться, и зачатие Ольгиного ребёнка произошло отнюдь не с помощью ЭКО, а самым что ни на есть естественным способом. Мужчина стал больше доверять девушке, и кое-что рассказал ей о себе. По его словам, родителей он потерял ещё в детстве, ему пришлось жить в детском доме, и там было плохо… очень плохо. Ольга, сама натерпевшаяся в приёмных семьях, сочувствовала ему горячо и искренне. Потом, после детского дома всё вроде бы наладилось, Состязающийся получил хорошую специальность и нашёл, как он думал, доброго друга и покровителя. Но друг оказался предателем, которому нужно было наследство, оставленное Состязающемуся покойным отцом…

Тут Ольга описывала, как она удивилась этим словам – сначала любовник говорил ей, что его семья была бедной. А поскольку вранья она не терпела, то сразу же высказала это мужчине. Тот только улыбнулся и ответил, что незадолго до гибели его отец ввязался в одну авантюру, которая могла бы озолотить его. Однако его обманули и обрекли на гибель, но то ценное, что он должен был передать, он успел спрятать. И об этом Состязающийся узнал много позже. И решил найти то, что спрятал отец. Положение осложнялось тем, что за всей этой историей стоял крайне жестокий и безжалостный человек, облечённый властью, а после его смерти этим занялся сын – не менее безжалостный и жестокий, но к тому же ещё и совершенно сумасшедший.

Мужчине пришлось прятаться и скрываться, но теперь настало время вернуть утраченное и сорвать маски. Ольга отмечала, что Состязающийся настолько доверился ей, что даже назвал настоящее имя. Но она не решилась доверить его бумаге (читавший эти строки Макс досадливо сплюнул).

Влюблённые проводили много времени друг с другом, но однажды мужчина принёс Ольге флакон детского масла «Джонсон и Джонсон» и велел спрятать его понадёжнее. Не открывать, не пользоваться, даже не нюхать. Спрятать и забыть. На удивлённый вопрос Ольги – что же это за масло такое – Состязающийся ответил, что это очень важная вещь и её надо беречь, как зеницу ока. А ему нужно добыть самую важную часть наследства. И отомстить, непременно отомстить.

Проведя с Ольгой ночь, мужчина ушёл, и с тех пор о нём несколько недель не было ни слуху, ни духу. Ольга нервничала, боялась… и вот, в один прекрасный вечер она поняла, что за ней следят.

Последняя запись была сделана крупными, словно пьяными буквами, совершенно непохожими на обычный аккуратный Ольгин почерк.

«Прошло три недели. Я окончательно убедилась, что за мной следят. Наверное, (зачёркнуто) мёртв, ведь иначе он бы непременно вернулся за мной. Я сняла банковскую ячейку и оплатила её. Я всё продумала. Ключ от ячейки я помещу в брелок и отдам маме. Может быть, она догадается, что это всё неспроста… А рассказать ей всё я не могу – я не могу подставить её… Вдруг будут следить и за ней… Я даже поговорить ни с кем не могу о том, что происходит, меня просто сочтут за сумасшедшую… Мне страшно, страшно… Я боюсь так, как не боялась никогда в жизни. За (зачёркнуто), за моего малыша, за себя… Я одна… мне страшно… Мама…»

***

Дочитав дневник Ольги, Макс потянулся в кресле и рассказал кстати появившейся Шаманке о прочитанном. Та впечатлилась и заявила:

– Вот козёл, влюбил в себя девочку, а как до дела дошло: подставил и слинял.

– Ты серьёзно так думаешь? – спросил Макс. – А может быть, его и правда убили?

– Может быть… – ответила Шаманка. – Только уж больно всё одно к одному складывается. И, сдаётся мне, что тут не только Комедиант в игры играл.

Макс кивнул:

– Ты права. Думаю, что Состязающийся решил, как ты выразилась, поиграть в игру с Комедиантом и для бедной Ольги всё это закончилось весьма печально. Кстати, давай-ка наведаемся к Юрке. В последней записи несколько слов зачёркнуто – думаю, что Ольга там называет Состязающегося его настоящим именем. Может быть, Юрка сможет прочитать его.

– А сам-то ты что думаешь? Кто такой Состязающийся?

Макс ответил. Шаманка задумалась и выдала:

– А что… Вполне может быть. Только тогда – кто же всё-таки Комедиант?

– Понимаешь, – высказался Макс, – по идее я уже предположил кое-что. Но это выглядит полным бредом. И мне нужно свою догадку как-то подтвердить. Так что пойдём-ка к Юрке.

Литвинов встретил их недовольным ворчанием, насчёт того, что он не нанимался пахать ненормированный рабочий день, но на вопрос Макса, что во флаконе из ячейки, всё-таки ответил:

– Масло «Джонсонс’бэби». Чистейшее. Без малейшего следа посторонних примесей. Непонятно, зачем его вообще с таким тщанием хранили – а я-то думал, что это очередной убойный яд, чуть комплект химзащиты на себя не напялил, прежде чем исследование проводить…

– Масло? – удивилась Шаманка. – Неужели это действительно глупая шутка и девчонку убили ни за что?

– Я так не думаю, – отрезал Макс. – Юр, у тебя есть сито?

– Что? – удивился Литвинов. – Может, ещё спросишь, есть ли у меня короб с сусеками?

– Понимаю твоё веселье, – хмыкнул Макс, – но если тебе что-то процедить нужно… или просеять… ты чем пользуешься?

– Сейчас… – сказал Литвинов и принёс Максу металлическую штуковину с фильтром, действительно напоминающую сито.

– Очень хорошо, – похвалил Макс. – Теперь возьмём какую-нибудь посудину… ну вот, хоть эту…

И он прихватил металлический лоточек в форме боба, а затем взял непонятный флакон, открыл крышку и начал лить масло через сито в лоточек.

Литвинов смотрел на это дивное зрелище во все глаза.

– Галь… – громким шёпотом спросил он, – наш знаток человеческих душ головой, часом, нигде не ударялся?

Шаманка, похоже, начавшая что-то понимать, сделала страшные глаза и показала Литвинову кулак. Тот замолк.

Макс же, вылив весь флакон, глянул в сито, пробормотал: «Ну вот, что и требовалось доказать…» и потащил сито к ближайшему крану, подставив его под струю.

Литвинов снова хотел сказать что-то ядовитое, но тут Макс выключил воду и заявил:

– Смотрите.

Шаманка и Литвинов заглянули в сито и ахнули – в сите лежали десятка четыре прозрачных искрящихся камушков разного размера – самые крупные были где-то с ноготь мизинца.

– Это… – поражённо спросил Литвинов, – это что такое?

– Думаю, что это те самые бриллианты, из-за которых погиб отец Антона Неволина… И не только он, – задумчиво ответил Макс.

– А какое отношение они имеют к маньяку? – поразился Юра.

– Думаю, – сказал Макс, – что самое прямое и непосредственное. И что это далеко не все пропавшие бриллианты. И пусть меня съедят, как аборигены – Кука, если эти бриллианты огранены не из якутских алмазов. Но об этом позже. Если Маша нашла то, о чём я её просил…

***

Мой маленький Арлекин… Я задумал превосходную комедию, но боюсь, что скоро мне придётся сменить маску. Помнишь, что говорилось о масках комедиа дель арте? Хочешь, прочту?

«Кожаная маска была обязательным атрибутом, закрывающим лицо комического персонажа, и изначально понималась исключительно в этом смысле. Однако, со временем маской стали называть и всего персонажа. Актёр, как правило, играл одну и ту же маску. Актёру, игравшему Бригеллу, редко приходилось играть Панталоне, и наоборот. Часто менялись сценарии, но маска – значительно реже. Маска становилась образом актёра, который он выбирал в начале карьеры, и играя его всю жизнь, дополнял своей артистической индивидуальностью. Ему не нужно было знать роль, достаточно – знать сценарий – сюжет и предлагаемые обстоятельства. Всё остальное создавалось в процессе представления путём импровизации».*

Вот так, мой милый… Я сменю маску, а ты окончательно станешь… Арлекином.

*Цитируется материал сайта «Википедия».

========== Глава 48. Поехали? ==========

Внимание, пока не бечено!

Макс вернулся домой в приподнятом настроении. Похоже, дело Комедианта наконец-то сдвинулось в правильном направлении, и найденные Машей сведения только подтверждали это. Только вот не хватало нескольких связующих нитей, чтобы догадка превратилась в полноценную, подкреплённую логикой и доказательствами версию. Но для этого он и собирался отправиться в очередной раз в Соседний Город, а Шаманка должна была его страховать. Опасно, конечно опасно, только вот на одних экскурсах в историю и косвенных уликах далеко не уедешь, суду доказательства подавай, и главное – их царицу – признание преступника. Только вот в этом случае вряд ли у них будет царица доказательств – Матвея бы успеть спасти. И надеяться на их обычное везение – победителей не судят.

Квартира встретила его обычной тишиной – и неудивительно, ночь на дворе. Макс быстро снял куртку, помыл руки и отправился на кухню, надеясь, что Вадим уже лёг. Нет, конечно, хорошо было бы, если бы Вадик не спал, но надеяться на это было бы уже полным свинством – Вадим занят не меньше, чем он, а мальчишкам умудряется уделять времени и внимания куда больше. Это ещё хорошо, что Андрей такой ответственный и самостоятельный, но вот со следующего года придётся как-то присматривать за Малым самим. Андрей всё-таки не нянька, а то, что получается – сели на парня и поехали. Папаши хреновы…

Осознав последнюю мысль, Макс чуть головой в косяк не впечатался. Папаши… ну да, всё так и есть, он уже подсознательно воспринимает Андрея и Серёжку как собственных детей, и достаточно давно. Странно, когда он осознал собственную ориентацию, то сразу же понял, что детей у него не будет. Усыновить не позволят, а жениться ради детей, и делать несчастной какую-то гипотетическую женщину было бы слишком нечестным. Да и не факт, что у него вообще бы получилось с женщиной… естественным путём.

Но природу не обманешь – в любом нормальном человеке вне зависимости от пола и ориентации заложена потребность любить и заботиться… Только вот не все и не всегда получают эту возможность. А загнанная в подсознание потребность всё равно требует своего… и мешает чувствовать себя счастливым. Как хорошо всё-таки, что он в своё время встретил Вадима. Как хорошо, что Вадим сумел взять опеку над Андреем и Серёжкой…

Макс вздохнул, вспомнив, как наткнулся пару недель назад на статью в одном солидном, вроде бы, аналитическом журнале. Репортёр, беря интервью у известного российского политика, поинтересовался, в том числе, и как тот относится к борьбе сексуальных меньшинств за гражданские права.

– Какие гражданские права? – поразился политик. – Эти люди являются гражданами России и никто их в правах не ущемляет. Тем более, что статья УК за… подобные отношения давно отменена.

– Но ведь они не могут вступать в брак… не могут в браке усыновить детей… – возразил репортёр.

– Брак? – переспросил политик. – Как может быть разрешён однополый брак в нашей стране? Может, и в церкви такие браки венчать прикажете? Нет, мы за традиционные ценности. Жить вместе подобным людям никто не запрещает, зачем им штамп в паспорте? А уж насчёт детей… Это же прямое нарушение закона на запрет пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних. Как смогут воспитать детей в такой семье? Какие идеалы привьют? Нет, у нас, разумеется, свободная страна, но и у свободы есть свои пределы…

Ушлый репортёр перевел разговор на социальную политику, а Макс отложил журнал. Было такое ощущение, что просто окунули лицом в грязную лужу. Сиди и не высовывайся. А высунешься – так сразу найдутся на твою головушку… ревнители традиционных ценностей. Вспомнив испытанное после прочтения мерзкое ощущение, Макс снова вздохнул.

И тут из кухни выглянул встревоженный Вадим.

– Макс, что случилось? Ты чего гибрид Кентервильского привидения с соляным столпом изображаешь?

– Всё в порядке, – пробормотал Макс, обнимая Вадима. – А ты что не спишь?

– Так я мальчишек спать отправил, решил чаю попить… и задремал. Проснулся от того, что в коридоре кто-то вздыхает, как лось по весне. Я уж решил, что у нас призрак завёлся, но потом понял, что это ты.

– Интресно, – хмыкнул Макс, – и как ты это понял?

Вадим показал на свернувшийся на угловом диванчике рыжий меховой шар совершенно непозволительных для обычного кота размеров:

– Видишь, Тимоша спит? Если бы это был призрак… или чужой… он бы точно проснулся. Коты – они такие…

Макс тихо рассмеялся:

– Шутишь?

– Ещё как серьёзно, – отозвался Вадим. – И вообще, ужинай быстрее, раз уж ты меня разбудил, то я не теряю надежды на продолжение банкета.

Тимоша приоткрыл хитрый жёлтый глаз и снова закрыл его. Глупые хозяева… Не умеют правильно вылизываться… А ведь он столько раз показывал… Ещё поучить, что ли?

***

Утро в родимом РОВД началось в привычном бодром и радостном ритме. Сначала Макса с Шаманкой вызвало на ковёр начальство с целью надавать профилактических пенделей, однако, ознакомившись с версиями, пендели давать передумало, велев идти и работать, и вообще, заканчивать уже побыстрее с этим Комедиантом – а то уже который день в Городе маньяки непуганы.

Потом Максу позвонил Цимлянский и поинтересовался, какого чёрта его тесть застрял в Городе и толком ничего не объясняет, а так же, имеются ли хоть какие-то подвижки в деле Матвея.

Макс ответил, что подвижки есть – как же без них, но это не телефонный разговор, что позже он приедет в Соседний Город лично. Олигарх запыхтел, как закипающий чайник со свистком, но давить на Макса не стал, коротко сказав, что будет ждать.