Текст книги "Супруг Бога (СИ)"
Автор книги: РавиШанкаР
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)
– Слушай, Ильг… – спросил я продолжавшего сидеть рядом на кровати парнишку, – а нельзя ли сюда каких-нибудь цветочков притащить? В горшках там или в вазах… Только чтобы выносливые были и неприхотливые.
Ильг с изумлением посмотрел на меня, пришлось объяснить ему пришедшую в мою головушку гениальную идею. После чего парень понятливо закивал и куда-то умчался. Появился он ровно через три минуты, таща здоровенный вазон, в котором топорщилось зелёной щёткой растение с красивыми резными листьями и мелкими беленькими цветочками, похожими на звёздочки. Вазон он поставил рядом со столиком, убежал, притащил ещё один, и второй поставил рядом с кроватью. Логично. Неизвестно, где Нинивиль заставит меня пить его аццкое зелье. Да и в комнате как-то стало поживее, к тому же растения приятно и нежно пахли. Вот и ладушки. Теперь пункт два – как избежать телесного контакта с Нинивилем? Может, попробовать поспорить? Вряд ли он купится так же легко, как Раафан, но попробовать стоит. А уж если ничего не получится… Тогда останется только расслабиться и терпеть. Чёрт… Противно-то как.
Не успел я всласть полюбоваться на оживившийся интерьерчик, как в покои заявились новые визитёры. Я уже говорил, что это просто проходной двор какой-то? Похоже, здесь шляются все, кому не лень.
На сей раз это были слуги в таких же забавных передничках, как у Ильга, и трое дюжих Стражников. Слуги принесли с собой несколько сундучков, догадки о содержимом которых навели меня на грустные размышления и некий предмет, в котором я опознал клизму и злобно сплюнул. Начинается в колхозе утро…
Стражники же, увидев мою отнюдь не радостную физиономию, наставили на меня какие-то странного вида пики. Причём, хоть выглядели эти пики весьма легкомысленно, я и не думал сомневаться, что при случае перепадёт мне не слабо.
Двое приблизили концы пик вплотную к моей шее, третий же в это время отстегнул цепь от ошейника и жестом показал мне на дверь в купальню. Я молча подчинился и отправился, куда показывали.
Затем время словно остановилось. Мне действительно поставили клизму, и я не отказал себе в удовольствии всласть поматериться во время этого малоприятного процесса, затем отвели в купальню, вымыли везде, где только может дотянуться рука человека, растёрли, намазали маслом, которое быстро впиталось в кожу, сделав её идеально гладкой, тщательно расчесали и высушили вымытые до скрипа волосы, заплели их в сложную косу, подкрасили веки, лицо и губы… Я терпел всё это достаточно тихо, но когда в поле моего зрения появились флакончик с маслянистой жидкостью и весьма натурально выполненный огромный дилдо… Блин, там такое было… Каждая венка была подчёркнута, а уж головка была таких размеров, что её с трудом могла бы засунуть в рот и героиня порнушной классики под ласковым названием «Глубокая глотка». Вот только не надо спрашивать, откуда я знаю об этом шедевре, всё равно не скажу. Так вот, этот сакральный предмет вызвал у меня бурю возмущения. Такое в живого человека пихать? Нет, нет, и ещё раз нет!
Однако и слугам, и Страже было глубоко плевать на мои душевные терзания. Мне вновь приставили пики к шее, повалили на спину, а третий Стражник ловко развёл ноги и держал так довольно долго, пока слуги, надо признаться, довольно осторожно, запихивали эту бяку мне в задницу. Больно было невыносимо, но я закусил щёку изнутри и терпел. Почему-то показывать свои слёзы и страх мне не хотелось. Зато большой Петровский загиб вспомнился сам собой, и я его изложил всем желающим меня слушать легко и без запинок. Не помогло. Слуги чётко выполнили отданный приказ, затем меня на руках перенесли в спальню и привязали к кровати за руки и за ноги в позе морской звезды, подыхающей под жарким пляжным солнышком. Вот оковы, правда, с меня сняли. Совсем. Но мне было так невыносимо, что я этой малости порадоваться не мог. Каждое движение отдавалось болью – всё-таки у меня там очень давно никто не бывал, а штука была слишком огромной. Убедившись, что всё сделано, а привязан я крепко и надёжно, слуги и Стражники ушли. Я повертел головой, убедился, что если сильно вытяну шею, то в горшок с растением всё-таки попаду, и немного успокоился. Чему быть, того не миновать. Жаль только, что на постоялом дворе дядюшки Фигвама я оставил задницу Нинивиля в пошлой девственности. Сейчас было бы хоть понятно, за что страдаю.
Ильг, который не участвовал во всех этих процедурах, подошёл ко мне и начал гладить по голове. Во взгляде его было искреннее сочувствие.
– Ничего… – прошептал я. – Я всё выдержу. Думаю, что тебе было хуже, но ты же не сломался.
Ильг в ответ только грустно кивнул и снова начал гладить меня по голове, но вдруг кошкой отпрянул в угол. Дверь открылась в очередной раз. Вошёл Нинивиль с небольшим, меньше стакана по объёму, кувшинчиком в руках.
Мой внешний вид вызвал у него массу положительных эмоций и здорово поднял… настроение. Глазёнки у моего будущего насильника заблестели, он поставил кувшинчик на столик и быстренько меня полапал во всех доступных местах. Бр-р… Такое чувство, что до меня липкая противная лягушка дотрагивается.
– Руки мыл? – мрачно спросил я. – А то потные, аж противно.
– Нарываешься! – укоризненно заметил Нинивиль. – Вот надо же – такое тело… и такой язык гнусный. Вырвать его тебе, что ли? Выносить ребёнка это тебе не помешает…
– Выносить ребёнка мне помешает, прежде всего, то, что я парень, придурок! – не выдержал я.
– Заткнись! – прошипел Нинивиль. Надо же, я его до белого каления в рекордно короткие сроки довожу. Даже с завучем нашей школы так не получалось.
– С хуя ли? – резонно поинтересовался я. – Я в этих экспериментах участвовать не хочу, с чего бы мне стараться?
– Значит, так, – мрачно вымолвил Нинивиль, у которого явно стало дёргаться веко. – Сейчас ты пьёшь зелье, потом я тебя… эээ… оплодотворяю, и для тебя всё может закончиться. В противном случае я просто плюну на всё и отправлю тебя к стражникам. Они, знаешь ли, ребята горячие, можешь, вон у этого уродца спросить. Он в курсе.
Ильг сжался, как от удара, и стал медленно пятиться к двери.
– Стоять! – рявкнул Нинивиль. – Я тебе не разрешал уходить!
– А без зрителей не встаёт? – невинно поинтересовался я. – Эх, к целителю тебе надо… У нас такие были… «Психологами» назывались.
Нинивиль скрипнул зубами.
– Считаю до трёх и зову Стражу, – с трудом справившись с собой, сказал он. – Раз… Два…
– Ладно, давай свою гадость, – отозвался я. Нинивиль перелил жидкость, больше всего напоминавшую по цвету болотную воду с тиной и головастиками, в бокал, уже стоявший на столике, и поднёс к моим губам. Я зажмурился и сделал глоток, оставив жидкость во рту. Гадость неописуемая.
– Глотай! – рявкнул Нинивиль.
Именно в этот момент Ильг неловко двинулся и уронил одно из кресел. Кресло, соответственно, с грохотом рухнуло. Нинивиль повернул голову на шум, я ловко плюнул гадость в горшок, попал не хуже снайпера и тут же сделал вид, что меня начинает тошнить.
Нинивиль между тем выругал Ильга, и я понял, что и без большого Петровского загиба с ругательствами в этом мире всё в порядке, потом обернулся ко мне.
– Что это за гадость??? – прохрипел я.
Нинивиль аж просиял:
– Терпи, так надо, – произнёс он почти ласково.
– Какое терпи, меня вывернет сейчас! – продолжал ломать комедию я, с радостью отметив, что кувшинчик практически пуст.
– Я же сказал, потерпи, – уже холоднее произнёс Нинивиль, скомандовал Ильгу:
– Пшёл вон! – и, подойдя к кровати, начал расстёгивать пуговицы на рубашке.
Пиздец, товарищи… Голубь споткнулся и с хриплым криком упал с балкона…
====== Глава 21. Ты увидишь – он бескрайний, я тебе его дарю! ======
Примечание автора: товарищи, будьте бдительны, здесь имеется что-то вроде тентаклей. Рейтинг НЦ-17. Чтение только по достижении возраста согласия.
Пиздец, товарищи… Голубь споткнулся и с хриплым криком упал с балкона… – не вовремя пришла мне в голову одна поговорочка. Я мысленно представил себе матерящегося голубя, падающего вниз, как топор, и неприлично заржал. Нинивиль страдальчески скривился:
– Нет, как ты мне надоел. Точно сейчас Стражу позову. А у них в казармах можешь до упаду смеяться.
– Ну, извини… – обиделся я. – Меня, знаешь ли, как-то ещё ни разу не насиловали, это нервное.
– Я. Тебя. Не насилую. – зло отрубил Нинивиль.
Я саркастически окинул взглядом окружающую действительность и ядовито спросил:
– Да?
– Я провожу научный эксперимент! – со всей горячностью рявкнул Нинивиль.
– Ну да, я так и понял… – сказал я ещё ядовитее и договорился.
Нинивиль молча порылся в одной из шкатулочек, достал нечто, очень сильно напоминающее по внешнему виду шарик, который в одном интересном фильме… немецкого производства красивый дяденька-сантехник вставлял в рот очень даже желающей этого тётеньке перед тем, как уделить внимание другой части её тела. Как же этот фильм назывался? «Любительница острых ощущений», что-то в этом духе… Нет, двоюродная тётя с дядей, у которых я гостил однажды две недели в более нежном возрасте, такие вещи на виду не оставляли никогда. Но когда ж от меня можно было что-то спрятать? И мне там в основном нравились симпатичные сантехники, брутальные садовники и миловидные чистильщики бассейнов… Но что-то я отвлёкся. А Нинивиль, зараза, между тем гнул свою линию, то есть засунул мне эту гадость в рот, да ещё и ремешки на затылке застегнул. Ну ничего, один кляп я уже перегрыз и второй перегрызу… Я с воодушевлением попытался вонзить зубы в кляп, свирепо сверкая на Нинивиля глазами, но… не тут-то было. Этот кляп оказался куда прочнее, я чуть зубы не сломал, пытаясь его разгрызть. Оставалось только мысленно и беззвучно материться. Я вспомнил ещё один вариант большого Петровского загиба и стал нанизывать один мат на другой.
Нинивиль этого не просёк, он был вполне доволен собой, он на шаг отступил от меня и радостно потёр руки.
– Ну, вот, теперь дело пойдёт живее… – пробормотал он себе под нос. И продолжил раздеваться. Красивое тело у паразита, ничего не скажешь. Только вот лично меня ситуация нисколько не возбуждает. Ну, ни капельки. Не любитель я принуждения в любом, каком бы то ни было виде. Секс должен радость приносить и удовольствие. А какое уж может быть удовольствие в том, что тебя будут иметь насильно? И какое удовольствие в том, чтобы самому такое с другими проделывать?
Однако, Нинивиль, похоже, был абсолютно другого мнения. Мой беспомощный вид и невозможность дать хоть какой-то отпор завели до полной невменяемости. Я закрыл глаза и приготовился терпеть молча. Вот уж ни плакать, ни показывать свой страх и боль я не собирался. Не дождётся.
Однако почему-то Нинивиль не спешил воспользоваться моей беспомощной тушкой. Я различил странное шуршание, шелест и изумлённый вскрик моего мучителя. А когда открыл глаза… Вот тут-то я и понял, что такое полнейший ступор. Цветочек, в горшок которого я выплюнул поганое зелье, видоизменился в считанные минуты и теперь напоминал большой пучок огромных зелёных щупалец, между которыми покачивались небольшие резные листья, чем-то напоминавшие листья монстеры, и более тонкие отростки, заканчивавшиеся мясистыми округлыми бутонами. Ни фига себе! И что этот придурочный папочка Нинивиля туда намешал? А если бы я это выпил?
По моей спине потёк ледяной пот… И не только от осознания опасности, которую мне удалось избежать, но и потому, что я понял причину вскрика Нинивиля. Щупальца попросту обвились вокруг его рук и ног, лишая возможности двигаться. Парень был в полнейшем шоке, и я его понимал. Ничего себе, зашёл потрахаться…
А потом мне пришла в голову мысль, от которой я похолодел ещё больше – а что, если эти зелёные щупальца и на меня набросятся? Нинивиль хотя бы не связан, а меня они точно придушат, как котёнка.
Однако, как ни странно, никаких поползновений в мою сторону щупальца не делали, продолжая развлекаться с Нинивилем. И помочь парню было некому. Ильга он отослал, а Страже наверняка было приказано не вмешиваться в процесс. Да и я не мог произнести ни звука из-за кляпа и оставался безмолвным зрителем, от души надеясь, что взбесившиеся цветочки поиграют и отпустят моего мучителя. Как бы то ни было, становиться свидетелем чьей-либо смерти я не хотел категорически.
А между тем зелёные щупальца обвили Нинивиля так, что он не мог ни шевельнуться, ни вскрикнуть. И тут начали подниматься те побеги, которые заканчивались бутонами. Ой-ой, даже думать боюсь, что там может распуститься.
Между тем растения не просто оплели Нинивиля, они постоянно шевелились и тёрлись об его тело, выделяя какой-то пряно пахнущий зеленоватый сок. Глаза парня стали мутнеть, он, похоже, перестал ощущать связь с реальностью и громко… застонал? Причём стон этот был явно не от боли. Ему что, нравится?
Судя по всему, ещё как.
И в это самый момент бутоны начали распускаться. Узрев «цветочки», я чуть кляп не проглотил, спасибо ремешкам на затылке. Потому как такой флоры я никогда не видел, и, надеюсь, не увижу больше… Бутоны разделились на лепестки нежно-розовой окраски, явив миру гигантские тёмно-красные пестики, формой более всего напоминающие тот самый дилдо, который всё ещё находился внутри меня. Пестики словно истекали прозрачной, какой-то вязкой субстанцией, поблескивая на свету.
В полном обалдении я продолжал наблюдать. Если честно, я боялся даже шевельнуться, боясь привлечь к себе внимание взбесившегося растения. А цветочки между тем продолжили своё чёрное дело. Один из них протолкнулся между щупальцами и медленно стал влезать в полуоткрытый рот Нинивиля. Второй, соответственно, опустился куда ниже и исчез в переплетении зелёных побегов примерно там, где находилась задница моего несостоявшегося насильника. А потом они начали медленно двигаться, всё убыстряя темп. Я ещё смог разглядеть, как тонкие бледные усики, отходившие от пестика цветка, оплели член парня, а один, самый тонкий, проник в уретру. Потом всё это превратилось в одну сплошную шевелящуюся зелёную массу. Нинивиль, бедняга, даже стонать толком не мог, поскольку бутон прочно завладел его ртом и покидать его не собирался. А потом парень вздрогнул и затрясся, бутон сыто вывалился из его рта, весь перепачканный желтоватым соком, но его место тут же занял другой. Что там делалось внизу, я уже не видел, но судя по тому, что бутоны периодически менялись, заднице Нинивиля приходилось нелегко. Хотя, судя по блаженному выражению его лица, парень просто балдел от того, что проделывал с ним этот зелёный извращенец. Мне же всё происходящее показалось на редкость гадким, никакого возбуждения от зрелища я не испытывал и только тихо радовался, что всё это происходит не со мной.
Наконец последний «цветочек» закончил своё чёрное дело, лепестки всех остальных уже закрылись, зелёные щупальца аккуратно положили потерявшего сознание Нинивиля на кровать рядом со мной, одно из щупалец довольно дружески похлопало меня по щеке, остальные живенько управились с путами, и я, оказавшись свободным, с изумлением наблюдал, как побеги словно втягиваются внутрь себя самих и растительный монстр превращается в ту безобидную с виду травку с беленькими цветочками-звёздочками, каковой он и был изначально.
Я в шоке воззрился на лежащего рядом Нинивиля, однако глубокое мерное дыхание подсказало мне, что обморок от передозировки секса с зелёным извращенцем плавно перешёл в глубокий сон. К тому же никаких видимых повреждений на теле парня я не заметил – так, несколько розовых пятен, которые быстро бледнели. Правда, его рот, бёдра и ягодицы были обильно измазаны той самой желтоватой жидкостью, которую выделяли «цветочки», но это дело поправимое. Сейчас Ильга позову, пусть он его оботрёт. Только вот как быть завтра? Нинивиль проснётся… Вспомнит всё это безобразие… Сложит два и два – он, конечно, гад и упёртая сволочь, но дураком его назвать всё-таки сложно… Поймёт, с чего вдруг безобидные цветочки превратились в сексуальных монстров… И – бинго, угадайте, чья задница будет расплачиваться за праздник души и тела? И даже если Нинивиль не свяжет своё зелье и внезапное бешенство «цветочков» – вряд ли он простит то, что я видел его унижение. В общем, куда ни кинь, всё клин… Неудобство в собственной пятой точке заставило меня с отвращением вытащить дилдо и отбросить его подальше. Вот оно, счастье… Но других проблем, увы, так просто не решить.
Я пригорюнился. Но тут скрипнула дверь, и в покои прокрался Ильг. Сопящий рядом Нинивиль и моя удручённая моська вызвали у него совершенно определённые ассоциации, и он сделал гневный жест. Однако потом, присмотревшись к испачканному телу Нинивиля, парнишка удивлённо посмотрел на меня.
– Оботри его, – вяло сказал я. – Со мной всё в порядке. Сейчас расскажу.
Ильг шустро привёл Нинивиля в порядок, а тот был так вымотан, что даже не проснулся, пока парнишка без особой нежности вертел-крутил его, чтобы отмыть от желтоватой субстанции. Наконец, гигиенические процедуры были закончены, и Ильг вопросительно воззрился на меня. Пришлось рассказывать. Ильг мой рассказ выслушал в полном восторге, но потом погрустнел. Видно, тоже понял, что наутро мне придётся несладко. Так и сидели мы с ним вместе, пригорюнившись, как два воробья на жёрдочке, пока не прозвучал знакомый ехидный голос:
– Да спите вы уже. Ничего он не вспомнит, не волнуйтесь. Я это чувствую.
Опять Артол ожил. И я тут же поинтересовался:
– Твоя работа?
– Да нет, – хмыкнула статуя, – твоя…
– Но я же не маг… – растерянно произнёс я.
– Очень может быть, – ухмыльнулся Артол, – только вот, похоже, одно твоё присутствие способно превратить местную магию неизвестно во что. Очень любопытно. Просто прелесть.
– У тебя что, сил так много появилось? – возмутился я. – Мог бы и помочь, между прочим!
– Да, силы у меня прибавляются быстрее, чем я думал. Вероятно, это твоя особенность. Но помочь я, увы, ещё не могу. Но ты и сам неплохо справился. Молодец.
– Не напоминай, – поморщился я, вспомнив взбесившееся растение.
– Серьёзно, – голос Артола прозвучал непривычно тепло. – И, знаешь, я очень рад, что у этого подонка ничего не вышло. Мне было бы больно видеть, как он насилует тебя и не иметь возможности ни вмешаться, ни помочь. А сейчас вам нужно отдохнуть. Что-то мне подсказывает, что наша судьба решится совсем скоро.
– Наша? – переспросил я.
– Твоя. Моя. Ильга. Твоих здешних друзей, которые хотят освободить тебя. Всего этого мира. Чешуя не такая прочная, как кажется…
– Это ты о чём? – подозрительно спросил я.
– Прости, слишком долго стоял, не имея возможности говорить, и сейчас несу глупости. Спите.
И Артол вновь замер. А я отодвинулся подальше от Нинивиля, благо, размеры кровати это позволяли. Ильг пытался слинять на пол, но я не отпустил. Так мы и заснули. И ночь прошла на удивление спокойно.
Примечание беты: Ну-сь, кто там хотел извращений и аццких мук, м?
====== Глава 22. Явление великого палковводца ======
Ночь прошла на удивление спокойно, а наутро меня достаточно бесцеремонно растолкали. Я открыл глаза. Ага, хозяин жизни проснулся. И не в лучшем настроении. Оно и понятно, судя по тому, как он кривился, вставая, двигаться ему было не слишком комфортно. Нинивиль пинком вышвырнул Ильга из кровати:
– Пшёл, подстилка!
Привыкший к такому обращению парень даже не дёрнулся и покорно забился в угол, а вот мне захотелось придушить Нинивиля. Ох, ничему некоторых жизнь не учит? И что ж с утра он злой-то такой? Неужели всё помнит?
К счастью, Нинивиль развеял мои сомнения вопросом:
– Что. Вчера. Было?
Я тут же изобразил несчастную жертву изнасилования, скривился и бочком-бочком стал выбираться из кровати.
– А ты не помнишь? – несчастным голосом спросил я. – Ты вытащил эту гадость и сделал всё, что намеревался. Скотина.
Нинивиль нахмурился, но моё несчастное лицо с кругами под глазами его убедило. Поэтому он самодовольно улыбнулся, но несколько настороженно спросил:
– Так почему у меня за… то есть всё тело болит?
– У себя спроси! – огрызнулся я. – Ты меня как только ни нагибал, может, и вывихнул себе что-нибудь! Откуда я знаю, – решил добавить я в голос чуточку истерики, – сам надо мной полночи измывался, я тут еле на ногах стою, а он всякие идиотские вопросы задает!
– Ладно, ладно, – пошёл на попятную Нинивиль. Видно, о своих пристрастиях он был хорошо осведомлён. – Главное, что эксперимент прошёл успешно. Пока я тебя не трону, а через пару дней будет ясно – беременный ты или нет. Если беременный – отвезу тебя в наш замок в горах, и ты там пробудешь, пока не родится малыш. Если будет девочка – эксперимент придётся повторить.
– Ни фига себе! – взвился я. – Я тебе, что, кобыла племенная, что ли?
– Не знаю, кого ты имеешь в виду, – раздражённо дёрнул щекой Нинивиль, – но рожать ты будешь до тех пор, пока я не получу Наследника. Понял?
Я сжал кулаки, но тут же вспомнил о своей роли и страдальчески скривился. А потом спросил:
– А если я не беременный?
– Тогда я дам тебе денег, и убирайся на все четыре стороны. Можешь валить к своим нищебродам-Тэмми. Интересно, кто из них тебя так хорошо трахает, что ты так к ним стремишься? Или все сразу?
Я посмотрел на Нинивиля, как на больного, и отвернулся. С этим… этим… мне точно больше разговаривать не о чём. К тому же его слова о том, что меня просто отпустят, прозвучали на редкость фальшиво и неубедительно. Скорее всего, Нинивиль меня подарит этому извращенцу Раафану, а шансов выбраться живым и без потерь из цепких лапок Нинивилева друга детства у меня – ноль.
Я пригорюнился, а Нинивиль, довольный собой, радостно улыбнулся. Но вдруг его лицо стало стремительно зеленеть, он схватился за горло и рванул в купальню. Точнее, в то местечко в моих покоях, которое можно было назвать совмещённым санузлом. Дверь он не прикрыл, так что до нас явно донеслись звуки рвоты. Мы с привычно забившимся в угол Ильгом переглянулись. И я отчётливо вспомнил желтоватую жидкость, которую в большом количестве впрыснули в тело Нинивиля гигантские пестики растения-монстра. Неужели? Да нет, этого просто быть не может… Я ещё раз глянул на Ильга. Тот ткнул пальцем в сторону купальни и показал жестом огромный живот, а потом вопросительно взглянул на меня. Я пожал плечами. М-да, рановато для токсикоза. Однако кто знает, на что способны эти цветочки, как быстро созревают их… семена? Или тут что-то другое?
Нет, во всяком случае понятно одно – нам нужно валить отсюда завтра или послезавтра. Потом Нинивиль обнаружит, что я не беременный, и отдаст на потеху Раафану. А тот, похоже, сволочь ещё более худшего разбора. Нет, бежать надо поскорее. Но как же тогда быть с Артолом и Ильгом? Я их оставить не могу. Вот просто не могу и всё.
Между тем Нинивиль, поменявший колер с зеленоватого на иссиня-бледный, выбрался из санузла, злобно зыркнул на меня, но ничего не сказал, только рявкнул Ильгу:
– Дай одежду, подстилка!
Ильг торопливо собрал вещички Нинивиля и помог ему одеться. А потом бледный и даже слегка пошатывающийся Нинивиль ещё раз оглядел комнату, хотел что-то сказать, но только рукой махнул и отбыл по-английски, не прощаясь.
И тут же ожил Артол.
– А, похоже, цветочки-то оказались с сюрпризом! – ехидно заметил он. – Думается, Нинивиль получит-таки наследничка, только не так, как ожидает!
Я вяло кивнул:
– Интересно, что за монстр получится… И вообще, где мужчина может вынашивать ребёнка? У него же матки нет…
– Хм… – озадачился Артол. – И правда… Но если это просто семена, то зародыш будет расти у него в желудке. И это будет что-то вроде… Что-то вроде яйца, что ли. Поэтому всё это пройдёт очень быстро.
– И Нинивиль снесёт яичко? – заржал я. – Ой, не могу, Курочка-Ряба!
– Ну да, как-то так, – ухмыльнулся Артол. – а поскольку это произойдёт быстро, то не будем откладывать наш побег. Просто удивительно, как быстро у меня прибывают силы. Не ожидал. Думаю, что уже нынче ночью…
– Серьёзно? – радостно спросил я. – Только вот как мы тебя понесём?
– Сам пойду, – отозвался Артол. – Думаю, что к вечеру я перестану быть каменным.
И статуя с видимым усилием согнула руку в локте и поднесла к лицу:
– Видишь?
Я радостно закивал. Если Артол сможет двигаться – тогда всё будет проще.
И тут мне в голову пришла шальная идея:
– Можно, я тебя потрогаю? Интересно, отличаешься ты от камня сейчас или нет?
– Давай, трогай, – великодушно разрешил Артол, и я, подойдя к статуе, провёл рукой по гладкому белому мрамору. Белому? Да нет, камень… или уже не камень стал приобретать розовый оттенок, а на ощупь он был явственно тёплым. Не таким тёплым, как человеческое тело, но всё же… Я ещё раз провёл пальцами по боку статуи, по бедру, дотронулся до набедренной повязки и явственно ощутил под пальцами фактуру грубой ткани, а Артол пробормотал как-то сдавленно:
– Всё, всё, чувствительность возвращается, всё в порядке… хватит…
И чего это он? Однако, присмотревшись, я отдёрнул руку и покраснел. На ткани повязки стал явственно выделяться бугорок… Немаленький такой бугорок.
– Вот извращенец каменный… – пробормотал я.
– В том-то и дело, что уже не каменный, – грустно ответил Артол. – А за эти долгие века в гареме я такого навидался… К тому же это просто пытка – наблюдать… и никакой возможности хоть как-то помочь себе самому.
– Ладно, проехали, – пробормотал я смущённо. Отчего-то это явное свидетельство возбуждения Артола мне не то, чтобы понравилось… Но определённо зацепило.
Между тем Ильг выбрался из угла и жестом показал в сторону купальни. Ну да, надо бы искупаться. Кстати, интересно, одежды мне, что, вовсе не полагается? Надоело уже голой задницей светить, а моя верная розовая простынка шёлковая и постоянно соскальзывает. Я спросил об этом Ильга, тот закивал и куда-то умчался. А когда он вернулся минут через пять, то я тихо выматерился. Ох, боюсь, что если дело и дальше пойдёт таким Макаром, то от этой нехорошей привычки я не избавлюсь никогда. Одежда, притащенная Ильгом, состояла из полупрозрачного серебристо-голубого… ну пусть будет топика, всё равно я не знаю, как местные это называют. Далее шли полупрозрачные же, в тон топику шаровары, примерно того фасона, как у одалисок на картинах Энгра. Нижнее белье, я так понял, для слабаков, поэтому мне его не полагалось, зато полагались вышитые тапки, очень похожие на девичьи балетки. Пиздец, товарищи. Я стою у ресторана, замуж – поздно, сдохнуть рано… Однако, переведя взгляд на Ильга, вся одёжка которого состояла из передничка и носочков, я сделал вывод, что всё относительно, и отправился мыться. Потом я оделся, Ильг меня причесал и жестом показал, что сейчас принесёт завтрак. Я глянул в большое зеркало… и матюгнулся снова. Топик меня обтягивал, как вторая кожа, так что я, ей-же-ей, менее провокационно выглядел полностью раздетым, поскольку шаровары тоже от народа ничего не скрывали. Правда, причёска мне даже понравилась – Ильг заплёл мои волосы в плотную аккуратную косичку длиной ниже плеч, так что ничего не лезло в глаза и не мешало. Но всё равно… Появись я в моём мире, никто бы ни минуты не сомневался, чем я зарабатываю себе на хлебушек с маслом…
Тем не менее Ильга я поблагодарил, парень явно сделал всё, что мог, и он, радостный, поскакал за завтраком. Оставшись в одиночестве, точнее, с вновь ставшим неподвижным Артолом, я слегка заскучал и тут обратил внимание на те самые цветочки, которые вчера показали мне самое незабываемое секс-шоу в моей жизни. Цветочки выглядели мирными, тихими и абсолютно безопасными. Интересно, это их шоу было одноразовым, вызванным кратковременным действием зелья, или кому-то ещё угрожает стать их жертвой? Машинально я дотронулся до густой зелёной поросли в вазоне и тут же чуть не заорал. Несколько усиков слепо, но вполне осмысленно ткнулись в мою руку и стали её гладить. Да… Похоже, следующих обитателей этой комнаты ожидают неприятные… или приятные, это как посмотреть – вон как Нинивиль вчера балдел… короче, сюрпризы будут однозначно. Цветочки между тем продолжали ластиться об мою руку, и я не чувствовал от них совершенно никакой угрозы. А потом один из побегов, самый крепкий и длинный, просто уронил мне на ладонь серебристую пятилепестковую звёздочку цветка. Я обратил внимание, что этот цветок крупнее прочих и пахнет немного сильнее – приятно и нежно.
– Спасибо! – сказал я цветочкам, побеги словно кивнули мне и убрались в вазон. Я оглянулся в поисках хотя бы стакана с водой, чтобы пристроить нежданный подарок, но ничего подходящего не нашёл и пристроил цветок в волосы – получилось интересно – как там и было, да и держался цветок довольно плотно, даже не думая выпадать.
Между тем вернулся Ильг с подносом разных вкусностей – меня, похоже, точно решили не морить голодом, а вот на слугах явно экономили – Ильг вон какой худющий, да и у тех, кто вчера меня готовили… к жаркой ночке, тоже можно было всё рёбра пересчитать, хотя и не так явно. Так что завтрак мы разделили по-братски, Ильг потащил грязную посуду на кухню, а я задумчиво огляделся на предмет, что бы такого сделать плохого. Но глубоко задуматься на эту тему мне так и не дали. Дверь распахнулась в очередной раз, я оглянулся, в который раз желая высказаться на тему того, что в порядочном гареме кто попало по комнатам обитателей не шляется… и все слова тут же застряли у меня в глотке. Человек в богато вышитых золотом, жемчугом и драгоценными камнями одеждах выглядел точно так же, как Нинивиль. Но Нинивиль лет на двадцать постарше. Точь-в-точь, как на той золотой монете… Ага. А вот и сам Повелитель Айайоль Великолепный, Победитель Хориба, Князь Мудрости, Ценитель Истины… надеюсь я ничего не перепутал. И если и он по мою задницу – то это даже не смешно. Блин, предпочитаю быть Жанной д’Арк и умереть на костре девственницей! Хотя с этим я уже опоздал.
Я мрачно воззрился на вошедшего Повелителя, и только знак Ильга, усиленно показывавшего мне, что надо поклониться, заставил меня проявить вежливость.
Айайоль быстро подошёл ко мне, взял двумя пальцами за лицо и внимательно осмотрел со всех сторон. Только что в зубы не заглянул. Этими самыми зубами я и скрипнул, искренне желая нежданному визитёру провалиться в тартарары.
В этот самый момент в дверь вошёл Раафан, выглядевший слишком уж довольным. И я понял, что очередная пакость не за горами. Как в воду глядел.
Правитель выпустил моё лицо и повернулся к Раафану:
– Он точно из другого мира?
– Да, – ответил Раафан, поклонившись.
– И Нинивиль уже провёл свой … опыт?
– Да, он мне только что об этом рассказал, – ответил Раафан.
– Что ж, через пару дней магия точно покажет наличие беременности. Если это так, то Храм его не получит. Слишком много стали позволять себе эти Жрецы. А требование брата расследователя допустить его в личный гарем моего племянника так просто ни в какие ворота не лезет.
