Текст книги "Супруг Бога (СИ)"
Автор книги: РавиШанкаР
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)
– «Я позвал их, – зазвучал у меня в голове голосок Восьмой Звезды, – эти хухлы не такие, они более цивилизованные, не приносят кровавых жертв и не едят человечину. К тому же… Они сохранили веру в моего Создателя».
– «Да что ты? – удивился я. – Они поклоняются Лотару?»
– «Да, – отозвался голосок, – они знают, что ты Предназначенный…»
Однако продолжить эту занимательную беседу нам не дал высокий крепкий мужчина на вид лет сорока, который сначала обнимал освобождённого пленника, и явное их сходство говорило о том, что это его отец, а потом подошёл ко мне и вежливо склонил голову, прижав руку к груди:
– Я приветствую тебя, Предназначенный! Жаль, что я увидел тебя при столь печальных обстоятельствах, но коварство Богини не знает предела. Наши юные воины проходили Посвящение и должны были находиться в лесу не менее месяца, дабы показать навыки охоты и увидеть во сне то животное, которое станет каждому его защитником и охранником. На время обряда Посвящения вражда между племенами прекращается – так было всегда, и мы думали, что так будет и впредь. Но наши подлые противники напали на юношей, и в стычке многие погибли или были тяжело ранены. А те же, кто попал в плен… ты видел их участь. Наше племя лишилось многих юношей, которые стали бы славными охотниками, и горе наше велико. Сейчас мы соорудим погребальный костёр, это единственное, что мы можем сделать, чтобы похоронить их останки достойно. А для подлых врагов мы выроем глубокую яму и засыплем её землёй, ведь даже врагов нельзя оставлять без погребения. Но души их не смогут уйти с дымом к звёздам и переродиться заново.
– Что ж, это справедливо, – вздохнул я. После всего, что я видел, это наказание казалось мне даже слишком мягким. Но для этих людей с их первобытным мышлением кара была убийственно сильной. Я заметил, как взятые в плен подростки дружно побледнели.
– А как вы поступите с ними? – тихо спросил я.
– У злобных уххов рождаются только злобные уххи, – спокойно сказал вождь, – их следует повесить, другой казни они недостойны, ибо они не охотники.
– Но… – прошептал я, – с ними и так обходились достаточно плохо – издевались и насиловали. Чем они провинились?
– Да, наши противники всегда так обходятся с подростками, не вошедшими в возраст охотника, – мрачно отозвался вождь. – Они считают, что таким образом, подрастая, те будут жестокими и сильными. И они правы. Из злобных щенков вырастают злобные твари, не способные к состраданию и жалости. Их следует повесить!
Мне снова заплохело, и я стал убеждать вождя пощадить подростков. Он лишь усмехнулся, и я глазом моргнуть не успел, как стоял под подходящей веточкой местного деревца, сильно напоминавшего аццкий гибрид пальмы с сосной, а на шее у меня уютно устроилась верёвочная петля. Вождь же поднял руку и произнёс:
– Этот чужестранец просил меня пощадить вас, глупые щенки ухха! И я сделаю это. Но пощажу я только одного из вас – того, кто первым затянет петлю у него на шее.
Я слегка обалдел от этого воспитательного момента, однако абсолютное большинство мальчишек с отвращением сделали жесты отрицания. И только двое бросились к деревцу с явным намерением взобраться на него и заработать себе свободу таким мерзким способом. Первый уже схватился за нижние ветви, но второй, ухватив его за ногу, притянул к себе и от души приложил башкой о ствол. Парнишка дёрнулся и затих, от сильного удара из его носа и ушей потекла кровь, и у меня возникли сомнения в том, что он вообще остался в живых. Второй же уже готов был взобраться на ствол дерева, но один из охотников по команде вождя схватил его и удержал, вывернув назад локти.
– Прикончить этих двоих! – с отвращением в голосе приказал вождь.
Схваченный подросток стал вопить о том, что это нечестно, что он выполнил всё, что от него требовали, что его должны отпустить… Державший его воин просто коротким резким жестом свернул ему шею, и крик оборвался внезапно, так, словно его выключили. Меня вновь замутило, я пошатнулся, но упасть мне не дали, наоборот, петлю с шеи сняли, усадили на травку и дали выпить чего-то кисленького, после чего способность соображать ко мне вернулась.
– Мы не причинили бы тебе вреда, Предназначенный… – мягко сказал вождь. – Но ты ещё очень юн, очень добр и веришь в хорошее во всех людях. Но не все могут оценить доброту и великодушие. Извлеки из этого урок. Однако остальные… думаю, они не безнадёжны.
И вождь обратился уже к перепуганным донельзя подросткам:
– Я пощажу вас! Но отпускать и не подумаю! Наше племя потеряло слишком много юношей, достойных стать воинами, поэтому вы будете жить в семьях, потерявших сыновей, на положении рабов и слуг. Но если вы будете преданы новому племени, то у вас будет шанс стать воинами, охотниками и защитниками… либо навсегда остаться рабами. Но всё здесь зависит только от вас. И да, – спокойным, даже скучным голосом закончил вождь, – за попытку побега – немедленная смерть. Всё.
После этой речи вождь повернулся к подросткам спиной и вновь обратился ко мне:
– Я прошу тебя быть нашим гостем, Предназначенный. Прости, что не назвал тебе моё имя сразу – меня зовут Ночная Птица, а моего сына – Каменный Тростник. Если бы не твоя Звезда, позвавшая нас, мы не нашли бы наших врагов так скоро.
– Всё равно получилось слишком поздно… – прошептал я, опустив глаза.
– Мы сможем хотя бы похоронить то, что осталось… – ответил вождь. – Многим из наших погибших за всю многолетнюю вражду с племенем Красных Уххов не дано было и этого. Не рви своё сердце – это ведь не ты напал на нас, не ты мучил пленников… Красные Уххи давно были бы стёрты с лица земли, ибо они нарушают все законы, установленные нашими предками, но Богиня им покровительствует. Только поэтому они оскверняют ещё эту благословенную землю.
– Но у вас такое горе, – возразил я.
– Это так, – ответил вождь. – Однако твоё появление, Предназначенный, немного уменьшит ту боль, которую испытают многие мои соплеменники. Оно покажет, что Предначертанное уже сбывается.
– Возможно, вы правы, – тихо ответил я, – но мне нужно вернуться туда, откуда меня перенесла злая воля Богини. Я беспокоюсь за Артола… Он…
– Ты сможешь вернуться, – отозвался вождь, – а за воплощение Лотара не беспокойся. Его не так легко уничтожить. К тому же…
– Что? – живо спросил я.
– Разве твоя Звезда не сообщила тебе, что он уже на пути сюда?
Что??? И эта стекляшка противная молчит, как рыба об лёд?
====== Глава 37. Не родись красивой, а родись Годзиллой... ======
Что??? И эта стекляшка противная молчит, как рыба об лёд?
– «Ну, извини, – невозмутимо отозвался камушек, – ты как-то был слегка занят, вот я и не поспел. С Артолом я связался, с ним всё в порядке, однако ему нужна Сила. Богиня очень хотела уничтожить тебя, Сайм, и ей бы всё удалось, если бы не я».
В голосе Восьмой Звезды явно прозвучали самодовольные нотки. Но я решил быстренько окоротить чересчур много о себе возомнившую каменюку – если так дальше пойдёт, то это создание Лотаровой магии будет манипулировать мной, как пожелает, и поступать так, как ему вздумается. А становиться марионеткой камня, пусть и сто раз волшебного, мне не хотелось совершенно. Так что стоит расставить все точки над «ё» сразу же, а то потом обнаглеет до беспредела.
– «Слушай сюда, каменюка, – высказался я, – ты, похоже, забыл, кто из нас Предназначенный, а кто амулет, созданный волей Бога. Так вот, чтобы ты это уяснил – ещё раз сделаешь что-либо, не поставив меня в известность, я тебя попросту закопаю в местечке поглуше и буду жить дальше. Ведь ты можешь функционировать только в паре со мной, не так ли? Другого Предназначенного у Лотара нет и не будет, ведь так? Так что не советую делать из меня послушную куклу. Ты меня понял?»
В ответ в моей голове раздался короткий булькающий смешок, впрочем, тут же захлебнувшийся, когда мои руки потянулись к цепочке.
– «Эй, Сёма, ты чего? Не надо, не вздумай! Не хочу в землю! Я больше так не буду, ты, ты главный! Обещаю, что отныне я буду верно тебе служить и советоваться во всём!»
– «Поклянись!» – мрачно отозвался я.
– «Как?»
– «Нерушимой клятвой! Такой, которую не смогут нарушить даже Боги!»
И что вы думаете? Восьмая Звезда тут же принёс мне эту самую клятву, а я её принял. И только последнее слово клятвы отзвучало во мне, меня тут же окутало призрачным золотистым сиянием. Охотники и оставшиеся в живых подростки тут же попадали на колени, а я почувствовал себя глупо донельзя. К счастью, Восьмая Звезда тут же откомментировал происходящее:
– «Наше слияние почти закончено, Предназначенный. Скоро ты будешь подобен Богам».
Пиздец. На что я тут снова подписался?
Но тут сияние рассеялось, Восьмая Звезда отключился, предварительно уведомив меня, что ему необходимо настроиться, а то пока я очень уязвим, и что Артол скоро найдёт меня. Я жестом велел охотникам подняться.
– Я готов принять твоё гостеприимство, Ночная Птица, – сказал я, – но не стоит вставать передо мной на колени.
– Хорошо, Предназначенный, – кивнул вождь. – Поспешим же, нам предстоит долгая дорога.
Но тут земля под нашими ногами содрогнулась, и я с удивлением посмотрел на побледневших охотников:
– Это что, землетрясение?
Те дружно замотали головами, то ли не зная такого слова, то ли землетрясений здесь не могло быть в принципе. Я перевёл взгляд на разорённый лагерь Красных Уххов и похолодел. Гигантская статуя огромной женщины спустилась со своего постамента и топала по направлению к нам. Из глаз ужасного изваяния били мутно-багряные лучи, руки, вытянутые вперёд, то конвульсивно сжимались, то разжимались. Охотники попытались метнуть копья в изваяние, но багряное сияние пало на них, словно гигантская сеть, и они все беспомощно застыли, хотя все они были живы и в сознании, но ни двигаться, ни говорить не могли.
– Вы уничтожили верных мне… – замогильным голосом взвыла статуя, – вы все умрёте…
– «Звезда!» – отчаянно мысленно взвыл я.
– «Ага, как что – так каменюка, а как припекло – так сразу Звезда!» – немедленно отозвался камушек, отсканировал ситуацию и взвыл:
– «Охёбтвоюжетымать! Линяем отсюда, Сёма, щас я тебя перенесу!»
Я благоразумно не стал напоминать камушку об отсутствии у него сил, просто спросил:
– «А охотники?»
– «Ну, извини! – огрызнулся Восьмая Звезда. – Сил у меня ещё немного, так что спасти я смогу только либо тебя, либо их. Выбирай!»
Я похолодел. Нет, я не высокоморальный человек исключительной душевной чистоты и голубиной кротости, но жить, зная, что своим спасением я обрёк на смерть почти полсотни человек… Нет, я так не смогу. Вот не смогу и всё. Поэтому…
– «Их!» – мысленно рявкнул я.
– «ЧО???» – тут же вырвалось у камушка.
– «Не тупи! Спасай их! И помни, ты дал Нерушимую клятву и должен меня слушаться!»
– «Ой, придурок! Вот адиёт!» – вырвалось у Восьмой Звезды с хорошо заметным одесским акцентом, и я даже слегка удивился этому, но как-то вяло. И мой приказ он выполнил. Серебристое сияние, вырвавшееся из камня, мгновенно окутало охотников и подростков… и они тут же исчезли.
– «Ты что сделал?» – взвыл я.
– «Да ладно, не хипишуй, всё с ними в порядке, – отозвался Восьмая Звезда, – скоро дома будут. А вот нам с тобой, Семочка, теперь натуральный писец. Сил у меня больше нет. И Артол помочь не успеет. Ой вэй… Прощай, Семён, наше сотрудничество было кратким, но насыщенным…»
– «Заткнись!» – мысленно прошипел я, камушек тут же замолчал, а статуя стала медленно надвигаться на меня, растопырив руки и шипя, как разъярённая кобра:
– Ты… снова ты… Как это у тебя получилось?
Я отпрыгнул в сторону и высказался:
– Погодите, гражданка Тальяна, обниматься! Я сегодня как-то не расположен к любви!
– Догадливая ссскотина! – просипела Тальяна, и каменный лик статуи пошёл трещинами от гнева, став ещё безобразнее, хотя, казалось бы, куда ещё-то?
Между тем оскорблённая в лучших чувствах Богиня сделала несколько попыток ухватить меня, но я товарищ увёртливый, так что ничего у неё не получилось. Я уже было собирался сигануть в лес, но Тальяна догадалась прибегнуть к помощи заклятия, запустив в меня что-то убойное, от чего я не смог увернуться, оказавшись качественно обездвиженным.
– Не могу тебя убить… – досадливо взвыло каменное чудовище. – Но теперь ты точно сдохнешь… Ссссам…
С этими словами каменная Богиня сделала несколько жестов руками, словно вязала невидимые узлы, и меня окутала привычная тьма. Желудок тут же скрутило – было полное ощущение, что меня вновь тащит куда-то с огромной скоростью, скоро вокруг замелькали жёлтенькие и зелёненькие звёздочки, голова невыносимо заболела, а потом мне в лицо повеяло сухим горячим ветром.
– Вот сука! – подумал я и отключился окончательно.
Пробуждение моё было болезненным – когда бьют ногой под рёбра – это всегда больно. Я застонал, открыл глаза… и увидел над собой каменный скальный потолок. Бля… куда ж это меня занесло-то на сей раз волей придурочной Богини? Второй тычок ногой попал точно туда же, куда и первый, и я просто задохнулся от боли.
– Вставай, раб! – прозвучал грубый холодный, как лёд, голос.
Я медленно собрал себя в кучку, заставил подняться на четвереньки, хотя ноги и руки у меня разъезжались, как у новорожденного котёнка, перед глазами продолжала плавать какая-то муть, желудок активно собирался вывернуться наизнанку, но слово «раб» подействовало на меня, словно красная тряпка на быка.
Я медленно поднялся и, уставившись прямо в глаза своему мучителю, прохрипел:
– Я не раб…
– Ага, ты принц в изгнании, почтивший своим светлым образом эту клоаку! – заржал в ответ мой мучитель, оказавшийся здоровенным мужиком с бритой головой, одетым в стиле изысканного минимализма – кожаная безрукавка, кожаная набедренная повязка и сандалии. В руке он сжимал крепкую восьмихвостую плеть, бритая голова, плавно переходящая в такой же толщины шею, блестела в свете факелов. Факелов? Мы что, где-то под землёй? Похоже…
И тут в мою бедную головушку прорвался Восьмая Звезда:
– «Ай, Сёма! Пропали мы с тобой, окончательно пропали! Да ещё и перед смертью помучаемся!»
– «Да ну? – вяло отреагировал я. – И почему это?»
– «Это подземные рудники Хориба! Отсюда никто ещё живым не уходил! Здесь добывают самые прекрасные на Нирее драгоценные камни и самое чистое золото! Это каторга, сюда отправляют самых отпетых преступников, никто здесь больше года не выдерживает! Ой, пропали мы!»
– «Да не истери ты! Тоже мне, волшебный камень! Ты что, Артола позвать не можешь?»
– «В том-то и дело, что не могу! И Силу не получится быстро накопить – мы слишком глубоко под землёй! А пока я смогу помочь тебе с побегом – да ты опять во что-нибудь влипнешь… или прибьют тебя… ой, пропали мы…»
– «Ладно, перестань, – спокойно отозвался я, поражаясь собственному пофигизму, – думать мешаешь. И вообще, мы с тобой отсюда непременно сбежим!»
– «Ага, – всхлипнул камушек, – ногами вперёд!»
– «А давай поспорим!» – отозвался я.
Но продолжить эту плодотворную беседу мне не дал тот самый здоровенный мужик с плетью:
– Вали работать, дохлятина! – рявкнул он и замахнулся на меня. – А ещё раз из штрека удерёшь – запорю до смерти, чтоб другим неповадно было!
Надо было как-то прояснить ситуацию, поэтому я ловко увернулся от свистнувшей над самым ухом плети, раскрыл рот, но в этот момент сцена обогатилась новым действующим лицом. Это был второй здоровенный мужик, похожий на первого, как брат-близнец, если не считать уродливого шрама, пересекавшего левый бицепс и уходившего на спину – словно какое-то разъярённое животное вырвало у него кусок тела. Этот товарищ тут же поинтересовался:
– Буль, ты чего шумишь?
– Да вот, Дирк, – отозвался мой мучитель, – новенькому ума вставляю. Удрал из штрека. Не понимает, тупая башка, что отсюда он выйдет только вперёд ногами!
Второй задумчиво хмыкнул и заявил:
– Да я только что из штрека. Все новички на своих местах пашут. Так что интересно, откуда этот пацан взялся?
Некоторое время оба мужика молчали, мне казалось, что я даже слышал скрип давно несмазанных винтиков в их неповоротливых мозгах. Я попытался открыть рот и объяснить ситуацию, но мне очень выразительно погрозили здоровенными кулаками и показали плеть. Я благополучно заткнулся, пытаясь вызвать на разговор Восьмую Звезду, но зловредный камушек молчал.
Неожиданно Буль высказался:
– Так он что, получается, неучтённый?
Дирк закивал, и в глазах обоих загорелись такие нехорошие огоньки, что мне стало по-настоящему страшно.
====== Глава 38. Давайте отрезать друг другу рудименты... ======
Дирк закивал, и в глазах обоих загорелись такие нехорошие огоньки, что мне стало по-настоящему страшно. Что-то эта парочка подозрительно обрадовалась – ой, не к добру это. Восьмая Звезда молчал по-прежнему, зато Дирк быстренько выдвинул предложение:
– Тащи его в наш закуток, да смотри, чтоб лишку никто не увидел. А то я скоро все руки сотру до мозолей – дрочить надоело. А пацан ничего, хоть и дохлый…
Буль радостно осклабился и начал надвигаться на меня, пытаясь схватить. Некоторое время мне удавалось уворачиваться, но узкий и полутёмный скальный коридор успеху не способствовал, и, в конце концов, с помощью Дирка Булю удалось меня ухватить. Я отчаянно заверещал, пытаясь вырваться, да кто ж меня слушал… Похоже, мужикам очень хотелось разнообразить свою половую жизнь за мой счёт, с чем я был категорически не согласен. Эту свою мысль я пытался донести до обоих, попутно кусаясь, лягаясь и извиваясь, словно уж на сковородке. Однако кожа у моих мучителей, похоже, была дублёная, меня сноровисто связали по рукам и ногам, заткнули рот какой-то вонючей тряпкой, Буль легко, как пёрышко, закинул меня на плечо и потащил по каким-то совсем уж тёмным скальным коридорам. Я пытался запоминать дорогу, считая повороты и переходы, но скоро запутался, плюнул и просто меланхолически наблюдал, как внизу плывёт серый, грубо отёсанный камень.
Наконец Буль приволок меня в небольшую, вырубленную прямо в скале комнатку, обставленную с тем же изысканным минимализмом – два широких ложа по углам, стол и две лавки посередине, всё кроме лавок, вырублено из того же самого желтоватого камня, которым сложена комнатка. В углу вырублена ниша с полками, на которых довольно аккуратно разложены посуда, кое-какая снедь и немудрёные пожитки. Рядом с каждым из лож поставлен довольно большой деревянный расписной сундук, над столом подвешен в металлической сетке тускло светящийся шар. Всё. Это напоминало не дом, а, скорее, казарму – наверняка мои мучители на руднике играют роль надсмотрщиков, скорее всего, они не рабы, а свободные люди, нанявшиеся на эту гадкую работёнку, чтобы денег подзаработать. Но мне-то от этого не легче. Наиграются всласть и свернут шею, как котёнку – за заключённых с них наверняка начальство спрашивает, но я-то, как они выразились, «неучтённый»… Ничего себе перспектива вырисовывается… К тому же у меня есть все шансы не дожить до сворачивания шеи – эта парочка, явно одуревшая от воздержания, меня может попросту затрахать. М-да, куда ни кинь, всюду клин…
Между тем Буль свалил пригорюнившегося меня на одно из лож, покопался в сундуке и достал две пары чего-то, сильно напоминавшего наручники. Сначала он аккуратно освободил мне ноги и надел кандалы на них, потом то же самое проделал с руками. Я попытался сопротивляться, но он так прижал мне шею, что я чуть не задохнулся и счёл за благо уступить своему мучителю. Затем на свет Божий появилась цепь с ошейником, и меня окончательно лишили свободы передвижения, приковав к стене. После этого Буль, убедившись в прочности кандалов, наручников и цепи, толкнул речь, которая указывала, по его мнению, на мою роль и место в мире:
– Слушай сюда, дохлятина. С этого момента ты принадлежишь мне и Дирку и делаешь всё, что мы скажем. Будешь послушным – проживёшь дольше. Будешь валять дурака – я тебе лично шею сверну и сброшу в рудничный отвал – там твою дохлую тушку сожрут крысы. Ты меня понял?
– Понял, – ответил успевший слегка оклематься я, – понял, что ты и твой дружок два ублюдочных садиста, которым доставляет удовольствие издеваться над теми, кто послабее. И по доброй воле я вам подчиняться не буду.
– Посидишь пару дней не жравши – будешь! – осклабился Буль, даже не особо обидевшись. – К тому же у нас скоро смена кончается, а мне такие непокорные щенки очень даже нравятся. Так что ты ещё покричишь… подо мной.
Я поморщился. Но просто так сдаваться я не собирался и, изобразив самую ехидную из своих улыбок, заявил:
– Очень может быть… Только вот давай поспорим, Буль, что я всё равно от вас убегу. Не удержите.
– Отсюда? – громогласно расхохотался Буль. – Да отсюда никто не сбежал ещё, и тебе не удастся! Нечего с тобой спорить!
Ах, вот как? Ладно, получи, фашист, гранату!
– Да ты, похоже, просто проиграть боишься? – ехидно выдал я. – Надо же, такой большой, а трус…
Лицо Буля потемнело, он замахнулся на меня, но, в последний момент удержал руку:
– Ах ты, гадёныш! Поспорить хочешь? Ладно, будет тебе спор. Я, Буль по прозвищу Хлыст, спорю с тобой, дохлятина, что тебе не удастся бежать отсюда за три дня, которые я отвожу на разрешение спора. Если ты проиграешь спор – будешь нашей подстилкой до конца своих жалких дней, пока не сдохнешь, или пока я сам тебе шею не сверну.
Я насмешливо кивнул:
– Я, Сайм, которого Буль Хлыст по недомыслию именует «дохлятиной», спорю с ним, что в течение трёх дней с момента заключения пари мне удастся бежать отсюда и стать свободным. Если же я не смогу сделать этого, то я соглашусь с условиями помянутого Буля. По рукам?
Буль мрачно ударил меня по руке своей здоровенной лапищей и провозгласил:
– Спор заключён.
Я выдохнул. До сих пор моя таинственная способность, дарованная Сущностью, меня не подводила, будем надеяться, что не подведёт и в этот раз. Единственное, что меня печалило и заботило – это сохранность моей филейной части. За три дня эта парочка меня успеет сто раз поиметь. Как я потом Артолу в глаза смотреть буду?
Я снова пригорюнился, но в этот неподходящий момент желудок мой явственно заурчал, требуя хоть какой-то еды. Буль, собиравшийся уже уходить, спросил неожиданно мирно:
– Жрать хочешь?
Я кивнул, ожидая очередной гадкой шутки. К моему удивлению, здоровяк порылся на полках «шкафа» и достал миску с какими-то варёными зёрнами янтарного цвета. Плеснув туда зеленоватого, пряно пахнувшего масла, он вместе с ложкой протянул миску мне:
– Лопай. А то ещё ноги протянешь до вечера. Дохлятина.
После чего мне ещё был оставлен кувшин с каким-то напитком и ведро с наказом гадить только туда. После этого Буль отбыл, оставив меня в одиночестве и пообещав вернуться как можно скорее.
Я снова вздохнул. Попробовал пострадать, но желудок вновь заурчал, от голода его чуть ли не судорогой свело. Я опасливо набрал в ложку немного странной каши и попробовал. Вкус оказался довольно приятный, и я не заметил, как смолотил всё. После еды настроение немного поднялось, и я вновь попробовал позвать Восьмую Звезду. Но камушек продолжал упорно молчать. Кстати, Буль с Дирком этого украшения тоже не видели, как и Красные Уххи. Интересный расклад получается – Звезду видят только те, кто не желает мне зла, либо приверженцы свергнутого Лотара. Буль с Дирком явно к таковым не относятся… Но хватит сидеть и сопли жевать – у меня ещё аццкая ночка в перспективе, да и с побегом надо что-то решать. Попробую-ка я осмотреться. Но вот молчание Восьмой Звезды беспокоит меня всё больше и больше…
Ладно, пусть молчит, может, силы восстановит и заговорит. А я пока сам разобраться попробую.
Первым делом я попробовал все степени своей свободы. Ну, что сказать… С ложа слезть и в ведёрко погадить я смогу, но вот больше – ни-ни. Сковал меня этот козёл Буль качественно, чувствуется бесценный опыт. Ладно, пренебрежём… Перевернётся и на нашей улице грузовик с леденцами.
И я обратил своё внимание на оковы. Выглядели они, конечно, устрашающе, однако замки были довольно примитивными. Будь у меня хотя бы кусок проволоки… или стальной стержень – можно было бы попробовать освободиться. Значит, будем искать. Эх, жаль, что у этой братии вилки не в ходу – зубец бы от вилки отломал – и шуруй им в замке, сколько хочешь. Ладно, поищем.
И я принялся внимательно осматривать всё, до чего мог дотянуться – пошарил под матрасом – там обнаружились не первой свежести огромные труселя с вышитыми птичками и бабочками, кусок чёрствой лепёшки, кожаный мешочек с каким-то порошком, ещё один – с медными квадратными монетами с отверстием посередине – не иначе, как деньги на мелкие расходы, потрёпанный кусок пергамента с непонятными письменами и рисунком, изображавшим симпатичного юношу, стоявшего на коленях и ублажавшего ртом здоровенного мужчину, очень похожего на Дирка и Буля. Местный аналог «Плейбоя»? Я тихо поржал над находками, но, увы, ничего полезного для себя не обнаружил. Остаётся только надеяться, что Судьба мне всё же подкинет какое-либо спасительное средство… Но тут за занавеской – в этой комнатушке двери не было, была только тяжёлая узорчатая занавеска, прикрывавшая вход, послышались шаги и голоса. Я торопливо привёл матрас в порядок и уселся на ложе, скромно потупив глаза – вот и она, белая лисичка…
Дирк и Буль ввалились в комнату с такими довольными рожами, что мне невольно захотелось плюнуть. Но этот свой порыв я сдержал – если эта парочка разозлится, это для меня чревато не только болью в заднице, а и куда более серьёзными увечьями, которые вообще могут лишить меня способности двигаться. Так что я просто молчал, опустив глаза, пока Дирк и Буль расставляли на столе принесённые с собой миски с аппетитно пахнувшим мясом, свежими фруктами и лепёшками. Похоже, на еде для надсмотрщиков неведомые мне хозяева не экономили, вряд ли у бедолаг, которые здесь пашут от рассвета до заката, столь роскошный рацион…
Мерзкая парочка быстренько управилась с немудрёной сервировкой стола, отпуская в мой адрес всякие пошлые шуточки, и приступила к уничтожению ужина. Мне никакой еды не досталось, как коротко хохотнул Дирк, я себе ещё ужин не заработал. Так что я молча глотал слюнки и старался не скрипеть зубами от злости. Желание сотворить с этими двумя что-нибудь нехорошее росло и крепло в геометрической прогрессии. Набив животы, они убрали в шкаф посуду и оставшуюся провизию, потом Буль достал из дальнего угла кувшин с чем-то явно алкогольным, парочка хлопнула по стаканчику, глаза у них заблестели, а набедренные повязки подозрительно затопорщились. Дирк тут же стащил повязку и безрукавку, представ во всей первозданной красе, и я чуть не хлопнулся в обморок. Вот ЭТО пихать в живого человека? Да меня просто разорвёт на фиг!
– «Звезда! – отчаянно взвыл я. – Звезда! Отзовись! Меня тут ебать собираются!!!»
– «Уже? – меланхолично отозвался камушек. – Вот и хорошо».
– «Чегоооо???» – взвыл я ещё заполошнее.
– «Сёмочка… – мягко и ласково прошептал Звезда, – ну, потерпи малость… Для дела нужно. Мне никак иначе Силы не пополнить, а их сексуальная энергия и твоя ненависть – это ж такой мощный заряд… Ух… Потерпи, пожалуйста, Артол тебя простит, ты ж не по своей воле всё это делать будешь… а если ты хочешь бежать, у нас просто нет другого выхода. А когда я Силу пополню, я тебя наружу выведу и этим двоим наваляю будь здоров. Ну, потерпи немножко… А если они что-нибудь тебе повредят – я вылечу. Пойми, иначе у нас никак бежать не получится, так и сгинем здесь оба…»
И камушек вновь отключился.
А я с отчаянием смотрел на приближающихся ко мне Дирка и Буля и ощущал себя самой распоследней шлюхой. Поздравляю тебя, Сёмочка, у тебя единственный в мире амулет-сутенёр.
====== Глава 39. С точки зрения физики половой акт – это статика в динамике ======
Предупреждение: рейтинг главы НЦ-17. Особо слабонервным и сочувствующим Сёмочке читать не рекомендую!
Я с отчаянием смотрел на приближающихся ко мне Дирка и Буля и ощущал себя самой распоследней шлюхой. Поздравляю тебя, Сёмочка, у тебя единственный в мире амулет-сутенёр.
Буль тем временем тоже освободился от одежды, и я увидел, что по мужской части он оснащён отнюдь не хуже Дирка. Пиздец мне, граждане, натуральный пиздец. Они ж меня просто порвут на британский флаг, и ни о каком побеге я даже думать не смогу. Одна надежда – на то, что гадкая каменюка сумеет получить нужное количество Силы…
Между тем поганая парочка переглянулась, и Дирк заметил:
– Надо бы его помыть, что ли. А то он замурзанный какой-то.
Угу, конечно. После своих похождений по джунглям я и вправду мог служить живой иллюстрацией к поговорке: «Два сантиметра – не грязь, а три – само отвалится». Странно только, что они на это внимание обратили только сейчас. Чистоплотные, бля… Ну и ладно. Пусть моют, лишь бы не трахали. Хотя, рано или поздно – конец один. Точнее, в данном случае – два.
Буль согласился с коллегой, освободил меня от цепей и наручников, перекинул через плечо и потащил в дальний угол комнатушки. Там обнаружился ещё один закуток, отгороженный плотной занавесью. Буль эту занавесь отодвинул, и моим удивлённым глазам предстало вырубленное в камне углубление, в которое из выведенной откуда-то из стены трубы тихонько стекала вода, судя по поднимавшемуся над ванной еле заметному парку – тёплая. Ого. Ничего себе, удобства в забытом Богом руднике. Я с удивлением вытаращился на сие чудо цивилизации, а Буль миролюбиво пояснил:
– Тут подземное озеро неподалёку. Тёплое. Вот и сделали отводные трубы из комнат надсмотрщиков и покоев начальства. Трат – всего ничего, а помыться всегда можно.
Угу. После тяжёлого трудового дня, полного издевательств над несчастными заключёнными, горячая ванна – самое оно. Расслабляет. Балуют, я смотрю, здесь надсмотрщиков – вон, и фруктами кормят. С чего такие привилегии?
Видно, последний вопрос я задал по нехорошей привычке вслух, потому что Буль отозвался:
– Мало кто сюда идти работать хочет. Плохое здесь место, хоть и платят хорошо. Опасное. Иногда тряхнёт так, что штольни вместе с работниками и надсмотрщиками засыпает, и откапывать бесполезно. Так что в последнее время среди надсмотрщиков свободных людей немного – всё больше сами заключённые, кто посволочнее. А это опасно – один хороший бунт – и всё здесь к Тальяне в пизду рухнет. А начальство этого не хочет – больно прибыльные рудники. Здесь такие самородки золота встречаются… с твою голову размером, дохлятина. А уж камни… За один камушек можно дворец отгрохать и до конца своих дней ни в чём себе не отказывать… Эх, и надоели они мне… Глядеть противно…
– Что ж ты тогда не уйдёшь отсюда, раз надоели? – спросил я, на этот раз без всякого ехидства. А что – лучше уж беседовать, чем на хую вертеться. Буль и на этот раз ответил без раздражения:
