Текст книги "Супруг Бога (СИ)"
Автор книги: РавиШанкаР
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)
– Сейчас ты получишь своё, подстилка! Если бы ты не ломался, Артол не стал бы рисковать, связываясь с моим заклятьем, и я не смогла бы вас разлучить. Но теперь... Жаль, что я не могу напрямую уничтожить ни тебя, ни его, но так даже интереснее! Теперь Артолу придётся потрудиться, ища тебя, а время… Время уходит, как песок сквозь пальцы. Там, где ты окажешься, тебе уже не дадут ломаться!
Пятна замелькали сильнее, меня замутило, закружило, потом все краски померкли, и наступила липкая душная темнота.
====== Глава 34. Даже если вас съели – у вас всегда есть два выхода ======
У нас тут дожди и задержка работ. Поэтому, добравшись до ближайшего очага цивилизации, автор снова радует вас главой.
Отбечено! (П/б)
Народ, не обижайтесь, что не отвечаю на комменты – нет постоянной Сети. Но я их очень жду!
Очнулся я от того, что жутко болела голова и пить хотелось просто зверски. Я медленно произвёл открытие века… и только минуты через две смог открыть второе. Картинка, которая начала формироваться в моём мозгу, проникла в сознание окончательно… и я заорал от ужаса. Моя предыдущая жизнь была, конечно, и насыщенной, и разнообразной, но к такому меня не подготовила даже она.
Я оказался на скальной площадке с абсолютно плоской поверхностью, точнее, почти плоской, посередине торчало что-то похожее на скальный пик, а окружали меня… мертвецы в разной степени разложения. Точнее, не разложения… а обглоданности, что ли. Те, кто лежал поближе ко мне, являли собой бесформенные кучки костей с кое-как пристроенными сверху черепами, рядом стояли глиняные сосуды с высохшим содержимым, лежали обломки копий, луков, расколотые каменные ножи, рядом с одной кучкой было даже что-то вроде остова истлевшей лодки. Чем дальше от меня, тем сохраннее были мертвецы, а два самых крайних так вообще выглядели не мёртвыми, а уснувшими – они были одеты в тонкие кожаные одежды, на груди бусы из зубов и украшения из разноцветных раковин, волосы заплетены в несколько кос, к кончикам которых были привязаны птичьи перья, рядом лежало оружие, и стояли сосуды с питьём и блюда с какой-то едой.
Так… И кто эта неизвестная доброжелательница, которая отправила меня на это сборище мертвецов? Ведь это явно не Юпла – слишком жарко. Всё, всё – успокаивал я себя – хватит паниковать, надо сесть и поразмыслить…
Я прищурился и глянул на небо. Солнышко явно клонилось к закату, но жарило отнюдь не по-детски. Тропики, да и только. Надо срочно отсюда выбираться, долго тут на жаре я не протяну – сдохну от обезвоживания. Блин… Вот ты, Сёмочка, влип… А как там Артол? Надеюсь ему неизвестная мерзавка навредить не успела и никуда в подобное местечко забросить не смогла. Потому что… потому что если с ним что-то случилось…
Я почувствовал, что хочется зареветь, обозвал себя глупой истеричной бабой, которой нефиг было ломаться, как целка-неумелка перед ротой стройбата, быстренько бросил думать на эту тему и обошёл всю скальную площадку. Увы, спуститься вниз, где заманчиво зеленели густые джунгли, возможным не представлялось, ибо скальные склоны были практически отвесными. Но ведь это явно кладбище, значит, дорогих усопших сюда как-то доставляют… и оставляют на этой площадке на растерзание неким крылатым хищникам-падальщикам. И это нехилые хищники, судя по тому, как они перемалывают человеческие косточки. Что-то мне даже встречаться с ними не хочется… Потому как не хочу проверять опытным путём, предпочитают ли они слегка помариновавшийся под солнцем труп такому свежачку, как я. Но что ж делать-то?
И только тут я заметил, что мою руку что-то оттягивает. Мешок. Мой мешок. Ну, всё верно, когда мы входили в общинный дом, верхнюю одежду я снял у входа, а мешок зачем-то потащил с собой и положил рядом с тем столиком, за которым уселся пировать. Видимо, когда меня потащило неизвестно куда, я в панике вцепился в первое, что попалось под руку. Вот и утащило меня вместе с мешком, а очнувшись, я был в таком шоке, что не сразу понял, что такое крепко сжимаю в руке.
Так, с этим понятно. Кстати, если мне помнится, в мешке были и еда, и питьё, я их использовать во время путешествия просто не успел. Так, найдём местечко поудобнее… Ага, вот. Посередине площадки выступал ровный, почти пирамидальный зубец, дававший косую неровную тень. Я расположился в этой тени и развязал горловину мешка. Замечательно, вот и она… фляжечка. Я сделал пару глотков и заставил себя оторваться от горлышка. Неизвестно, сколько времени мне здесь придётся провести, питьё надо экономить. А вот есть пока не хочется, значит, с этим обождём. Но мои руки продолжали машинально шарить в мешке, и тут я наткнулся на ту самую шкатулку, которую получил на Дороге Призраков. Ну, да, самое время. Я вытащил шкатулку и начал задумчиво вертеть её в руках, продолжая раздумывать. Голос женщины, отправившей меня … куда, кстати? Методом исключения знаю, что это не Юпла… и не Казашшан. А что тогда остаётся? Я напряг башку, пытаясь вспомнить, что мне в своё время рассказывал Ан о местной географии. Так, что там остаётся? Либо Хориб, либо Хухландия. Хориб что-то жаркое и пустынное, а вот Хухландия… Похоже, именно туда меня и закинуло. И не знаю я об окружающей действительности ровным счётом ничего. Поздравляю, Сёмочка, ты лох обыкновенный из семейства лоховых.
Ладно, вернёмся к таинственной даме. Где я слышал её голос? Стоп-стоп. Сон. Сон, в котором я побывал, благодаря Госпоже Теней… Та незнакомка… Это её голос! Но кто она? Какая женщина может меня настолько ненавидеть? А если… Нет, это бред. Просто бред. Хотя… Если учесть, что сестричка Богов столько сделала для того, чтобы в своё время разделить братьев и фактически уничтожить Лотара… А его внезапное оживление, даже в образе половинки – Артола – нужно ей, как зайцу стоп-сигнал, то… Поздравляю, Сёма, у тебя суперприз! Твой враг не кто-нибудь, а сама могущественная Богиня Тальяна!
Раздумывая таким образом, я продолжал вертеть шкатулку в руках, не находя никакой возможности её открыть. Ни замочной тебе скважины, ни ручки какой-никакой – всё гладенько и ровненько. Вывод, к которому я пришёл, заставил меня сильно сжать шкатулку в руках с боков… и она с тихим щелчком открылась. Я с некоторым удивлением уставился внутрь. На белой мягкой подкладке покоился бриллиант такой величины и красоты, что его продажа в моём мире сделала бы меня миллионером. Камень быстренько впитал в себя солнечные лучи и засиял нестерпимой радугой. Он был не просто хорош, он был божественно прекрасен. Чудеса, да и только – я сразу почувствовал, что этот камень – мой, что никому другому он не будет сиять так ярко. В душе вдруг возникло странное тепло, я достал камень из шкатулки и отметил, что это не просто кристалл. Неизвестный мне ювелир превратил его в кулон, от изящной, почти незаметной оправы тянулась тоненькая серебристая цепочка. Я расправил цепочку и надел кулон на шею. Ощущение тепла внутри усилилось – словно родственную душу встретил. Вот удивительно – никогда не замечал в себе сорочьей страсти к побрякушкам, а сейчас… Такое чувство, словно это не камень, а часть меня.
И тут же мне очень захотелось есть. Я торопливо достал из мешка кусок копчёного мяса и лепёшку и вцепился в них зубами, как голодающий Поволжья. Смолотил всё в три укуса и тут… Скальный зуб за спиной задрожал. Я подхватил мешок и отпрыгнул к краю площадки – неужели землетрясение? Да нет, непохоже что-то. А может, это родня идёт? Проведать дорогих покойничков? И неизвестно, как на меня эта самая родня отреагирует – вдруг решит посадить осквернителя, к примеру, на кол? Или сварить и съесть? И прятаться-то некуда – вся скальная площадка просматривается, как на ладони. Ладно, посмотрим – если что, буду действовать по обстановке. Бежать-то всё равно некуда.
Между тем скала дрогнула ещё разок, и целый её кусок отъехал внутрь, открыв довольно просторный проход. А в проходе показались люди… Весьма странно выглядевшие, надо сказать, люди. Кожа их по цвету напоминала перезрелый баклажан, то есть была сизо-лиловой, ростом все они были под два метра, а парочка – и больше, телосложение у них было такое, что я сглотнул слюну зависти – любой из ступивших на скальную площадку мог бы без напряга побороться за титул «Мистер Олимпия». Вся компания дружно вылупилась на меня, как учительница биологии на использованный презерватив, а я продолжал их разглядывать, благо, посмотреть было на что. Любой историк-этнограф удавился бы от зависти, узрев их набедренные повязки, сплетённые из полосок выкрашенной в разные цвета кожи, плетёные же кожаные браслеты, нанесённые на тела замысловатые узоры белёсой татуировки, роскошные головные уборы с султанами из разноцветных птичьих перьев и ожерелья из зубов, подозрительно напоминавших человеческие, на крепких шеях. В ушах у них покачивались тщательно отполированные до сахарной белизны клыки каких-то местных хищников, лица покрывали бело-красно-чёрные узоры, волосы были собраны в сложные причёски и покрыты красной глиной для крепости. В общем, красота неописуемая. Ночью приснится – матрасом не отмашешься.
Некоторое время сохранялся статус-кво: я пялился на местных, они на меня, но минуты три спустя один из них, самый мелкий и одетый по-особому – во что-то вроде мантии из тонкой кожи и с лицом, скрытым маской из чёрного полированного дерева, выложенной теми же зубами и мелкими разноцветными раковинами, завопил что-то, чего я не понял, но сориентировался по интонации. Звучал вопль мелкого явно не как: «Заходи, гостем будешь!», а скорее уж: «Держи его, хлопцы!».
Народ кинулся на меня, я запетлял по площадке, как заяц, стараясь не добавить себе лишних прегрешений и не раздавить косточки чьего-нибудь любимого двоюродного дедушки, после чего – это подсказывал мне инстинкт – местные могут озвереть окончательно.
Между тем погоня шла своим чередом и в хорошем темпе. Меня пока спасало то, что нападающих было слишком много, и они мешали друг другу, да и на костные останки они, как и я, старались не наступать. На какое-то мгновение мне даже показалось, что удрать удастся: увлечённый погоней мелкий пытался командовать и отошёл от открывшегося скального прохода. Я увернулся от парочки желающих ухватить меня за бока и рванул к проходу. Бросок был красивый, что да, то да. Однако я не учёл одного. Дорогих покойничков явилась навестить местная элита, а элита во всех мирах одинакова – без охраны никуда. Вот и я влетел в проход… и угодил прямиком в гостеприимные объятия дебильно улыбающихся шкафообразных парней, одетых и татуированных куда скромнее, чем предыдущая партия. Я отбивался, брыкался, вопил и пытался укусить моих пленителей, но увы… Кожа у них была явно потолще носорожьей. Меня быстренько скрутили так, что я самому себе стал напоминать окорок, подготовленный для копчения, а потом подтянулись и те, кто пытался поймать меня наверху. Лица у всех были довольные, как у гопников, сумевших развести на секс главную давалку на районе, а мелкий в маске похлопал троицу, схватившую меня, по мощным бицепсам и рявкнул что-то явно одобрительное. После этого пассажа меня прикрутили к шесту за руки и за ноги, двое шкафообразных охранников без особого труда взвалили концы шеста к себе на плечи и потащили меня по скальному проходу явно к месту постоянного обитания. Шедшая следом «элита» переговаривалась взволнованно и радостно, всё это до боли напоминало картинку в учебнике истории: «Первобытные охотники возвращаются с добычей на стоянку», только вот вместо тушки косули или, скажем, оленя, на шесте болтался я.
Удивительно, но никто из пленителей не протянул ручонки к камню, такое чувство, будто они вообще не видели сверкающую побрякушку у меня на груди, и это было… странно. Однако мысли мне в голову стали проникать самые невесёлые, болтаться, как тушка на плечах удачливых охотников, было очень даже скучно, и я решил отвлечься, а заодно и разнообразить аборигенам их культурный досуг. Песенка вспомнилась сама собой, и, учитывая печальную реальность, такое развитие событий было более чем вероятно:
А почему аборигены съели Кука?
Вот это штука! Молчит наука!
Мне представляется совсем простая штука –
Хотели кушать –
И съели Кука!
Аборигены моими завываниями впечатлились. Первый из нёсших обернулся и поднёс к моему носу кулак… размером этак с мою голову, но… нашу песню не задушишь, не убьёшь! И я нагло продолжал:
А говорят, что ихний вождь – Большая Бука –
Кричал, что очень вкусный кок на судне Кука…
Ошибка вышла – вот о чём молчит наука!
Хотели кока,
А съели Кука!
Первый из носильщиков вновь обернулся, занёс кулак, и, судя по всему, меня ждала качественная анестезия, но тут раздался предостерегающий вопль мелкого, и меня не тронули. Я продолжил:
А существует вот ещё предположенье,
Что Кука съели от большого уваженья…
Но тут гадские носильщики так меня тряхнули, что я чуть себе язык не прикусил. На какое-то время я заткнулся… почти… и все следующие куплеты пел полушёпотом. Но на последнем вновь возопил:
А дикари теперь заламывают руки,
Ломают копья и ломают луки,
Сожгли и бросили дубинки из бамбука –
Переживают,
Что съели Кука!*
Однако, к этому времени мы уже пробирались по местным джунглям, а когда я закончил свою душераздирающую руладу, то меня наконец-то вынесли на просторную поляну. И, хоть и видел я всё не из самого удобного положения – слова тут же застряли у меня в горле.
*Песня Владимира Высоцкого.
====== Глава 35. Меня окружали милые, симпатичные люди, медленно сжимая кольцо... ======
Дорогие читатели! Автор продолжает пребывать вне цивилизации, но новой главой вас всё же радует.
Кстати, рейтинг главы НЦ-17, ибо присутствуют насилие, изнасилование и каннибализм. Слабонервных прошу не читать.
Всем огромное спасибо за отзывы, пока нет возможности ответить, но я их по-прежнему очень жду!
Бете спасибо за оперативность, кстати, пока не бечено и все претензии к автору!
И, хоть и видел я всё не из самого удобного положения – слова тут же застряли у меня в горле. Нет, в целом антураж был очень даже милый – такой дикий девственный лес вокруг, протекающий через лес чистенький прозрачный ручеёк, полтора десятка аккуратных плетёных островерхих шалашей, стоявших полукругом, парочка горящих костров, над которыми жарились тушки какой-то местной фауны – в общем, охотники на привале, да и только. В ступор меня ввёл стоящий ровненько в центре поляны высеченный из большого камня цвета загара и прекрасно отполированный… восставший мужской половой орган размером метра три. Изваяна эта деталь мужского организма была с большим искусством и знанием дела – каждая набрякшая веночка была на своём месте. Я с трудом подавил истерический смешок и стал осматриваться дальше. Чуть поодаль от гигантского фаллоса обнаружилось ещё одно произведение местного искусства, на сей раз изваянное из белоснежного мрамора. Хм. К материалу у меня претензий не было, а вот исполнение… Это была статуя совершенно необъятных размеров обнажённой женщины – очень толстой с огромной грудью и бёдрами и жирными ногами. Этакая «палеолитическая Венера», только из мрамора и выше человеческого роста, да ещё на постаменте из чёрного гранита. Красавица была увешана цветочными гирляндами и ожерельями из явно человеческих косточек. Ой, мама, что ж тут творится-то?
Между тем, меня аккуратно сгрузили на травку, распутали руки и ноги от шеста, но полностью развязывать пока не стали. Сбежавшемуся народу всё тот же мелкий в маске толкнул вдохновенную речь. Из речи я не понял абсолютно ничего, хотя, судя по жестам, ничего хорошего меня не ожидало. Мелкий засранец в маске то показывал на меня, то на небо, то на гигантский хуй, то подобострастно кланялся в сторону статуи обнажённой женщины. Толпа отвечала на всё это немелодичными завываниями, в нужные моменты воздевала руки к небу или хлопалась на колени. Дурдом на выезде, короче. Судя по всему, меня явно хотят принести в жертву какому-то местному божеству, которого и изображает сия мраморная дама. Однако поганая Сущность не информировала меня о наличии других Богов, кроме Аллира, Лотара и Тальяны. Хм… А что, если это местная интерпретация Тальяны… Да уж, странноватые тогда у местного населения представления о женской красоте. Будь я на месте Тальяны – точно бы обиделся. И… и что, Богиня докатилась уже и до человеческих жертв? А хуй трёхметровый здесь при чём? Нет, ну почему я ни словечка не понимаю? Обидно как-то… а этот мелкий явно что-то типа колдуна в этом племени дикарей. Именно что дикарей. Юпландцы мне таковыми не показались, а эти… Или это из-за того, что они меня схватили и неизвестно что сотворить собираются?
Лежал я на травушке, раздумывал таким образом о превратностях судьбы, но мелкий колдунишко в маске неожиданно отдал ещё пару команд, и меня всё-таки развязали. Правда, дерануть подальше никакой возможности не было – двое охотников меня распутывали, а ещё с полдесятка направили на меня свои копья, добрым выражением лиц показывая, что будет, если я дёрнусь. Ну, я и решил пока не дёргаться, а дождаться ночи. Что-то мне подсказывало, что утро вечера мудренее.
Между тем меня не только развязали, но и раздели донага, потрогали за все места, какие можно, и какие нельзя, пару раз шлёпнули по заднице, но колдунишка двинул бровью, и всякие игривые попытки прекратились. Меня споро натёрли довольно приятно пахнущим маслом, потом кисточкой нанесли на тело узоры, потом поднесли большую глиняную чашу с каким-то напитком и заставили выпить всё, однако особых изменений я в себе не ощутил и тихо порадовался. Как-то меня напрягло – а вдруг это наркотик или афродизиак? Удовлетворять сексуальные потребности всего племени мне совершенно не хотелось… Однако, вроде бы обошлось, после этого меня подтащили к столбу у одного из шалашей, заставили сесть… даже не на голую землю, а на подстилку из каких-то листьев, покрытых шкурой и связали руки за спиной– довольно аккуратно, боли не причиняли, но к столбу примотали на совесть. Правда, мне удалось немного напрячь мышцы, и я надеялся, что ночью сумею освободиться и дать дёру. Похоже, меня не собирались приносить в жертву или использовать как-то по-другому немедленно, а, получив передышку, я надеялся что-нибудь придумать.
Устроив таким образом мою скромную персону, аборигены вернулись к своим прерванным делам. И эти дела мне жутко не понравились.
Сначала трое парней притащили на поляну несколько крепких заострённых кольев и аккуратненько так их разложили в одним им ведомом порядке. Потом несколько других здоровенных, аки трёхстворчатые шкафы, охотников притащили нескольких пленников – тоже явно из местных, но узоры татуировки у них были явно другие – наверняка из другого племени. Пленники были совершенно обнажены, мочки ушей у них кровоточили – оттуда явно с мясом вырвали серьги, длинные волосы растрёпаны, у некоторых были ещё кровоточащие раны, правда, судя по всему, не очень серьёзные. Противники, которых схватили в стычке? Скорее всего.
Пленники старались держаться гордо, их по очереди подвели к колдунишке, он почти всех одобрил коротким кивком головы, кроме последнего – самого молодого и красивого. Этого неотобранного так же растёрли маслом, разрисовали, как и меня и привязали к столбу у соседней палатки. А вот остальных… Я только зубами скрипнул – несчастных пленников повалили на землю и стали банально насиловать – причём весьма жёстко, и не жалеючи. Всё это нехитрое действие сопровождалось смешками и шуточками, судя по тому, как ржали эти скоты после каждого замечания. Несчастные жертвы не издавали ни слова, ни стона, однако насильники, видно и не ожидали от них другого поведения. Я просто закрыл глаза, чтобы не видеть творящихся гнусностей, а продолжалось всё это довольно долго. Наконец всё закончилось, и я перевёл дух с облегчением. Оказалось – зря. На поляне появились охапки прутьев, полуживых жертв обездвижили, после чего принялись этими самыми прутьями сечь. С полной самоотдачей, надо сказать. Очень скоро спины несчастных превратились в кровавое месиво, зрелище было жуткое и отвратительное одновременно. Те из пленников, которые ещё подавали признаки жизни в самом начале, постепенно замирали – кажется, их просто засекали насмерть. Но то, что последовало потом… Когда порка прекратилась, один из воинов проверил, живы ли несчастные пленники. Почти все оказались мертвы, кроме двоих. Мёртвых… мёртвых оттащили в сторону и принялись преспокойно разделывать, словно свиные туши. Тут мой рассудок словно отключился. Я даже глаза закрыть не мог – словно впал в ступор. Но на этом всё ещё не закончилось. Двоих оставшихся в живых секли ещё какое-то время, после чего один умер, и его тоже оттащили в сторонку – свежевать. А вот тому, кто оказался самым выносливым, повезло меньше всех. Довольные проделанным, дикари радостно заулюлюкали и потянули за какие-то верёвки и блоки. И трехметровый фаллос стал медленно опускаться. Когда это ужасное изваяние опустилось достаточно, среди принесенных кольев торжественно выбрали самый крепкий и… куда его вставили оставшемуся в живых бедняге, думаю, понимают все. Ужасный вопль жертвы, казавшейся почти неживой, огласил окрестности, а довольные дикари загоготали и заулюлюкали. Убедившись, что жертва крепко насажена на кол, её поднесли к каменному фаллосу, основание кола вставили в отверстие, предусмотрительно проделанное на его вершине и эта трёхметровая пакость вновь начала подниматься, только с человеком на верхушке, нанизанном на кол, словно жук на булавку. Несчастный издал ещё несколько жутких воплей, и, слава Богу, обмяк, видно, потеряв сознание – его тело продолжало рефлекторно подёргиваться, по каменному члену текла яркая, глянцевитая кровь, никогда не думал, что её может быть столько в одном человеке… Мой желудок спазматически сократился, меня вырвало, это рассмешило дикарей ещё больше, и они просто зашлись в диком хохоте… Способность мыслить членораздельно ко мне вернулась, и первой связной мыслью было: «Эти уроды просто недостойны жить…» Потом я начал терять сознание, но не смог этого сделать из-за прорвавшегося в голову незнакомого голоса: «Ну неужели ты и сейчас не слышишь, не слышишь, не слышишь?»
«Слышу, – вяло отозвался я мысленно, – ты кто?»
– «Я – твоя Звезда, Предназначенный, – отозвался голосок уже значительно спокойнее. – Восьмая Звезда».
Так. А вот и шизофрения объявилась. Я что, с ума сошёл после созерцания всех этих ужасов?
– «Да успокойся ты и перестань тормозить, Сёма, – выдал голосок, – с рассудком твоим всё в порядке, я действительно общаюсь с тобой мысленно».
– «Да кто ты? Какая ещё звезда? – мой измученный мозг напрочь отказывался воспринимать информацию, тем более, что дикари принялись варить уже разделанное мясо своих жертв, подвесив над огнём огромные медные котлы. Над лагерем поплыл сладковатый мясной запах, и меня чуть не вывернуло снова.
– «Камень я, – продолжал домогаться голосок, – ты что, про Семь Звёзд не слышал?»
Какие ещё Семь Звёзд? И тут я всё-таки вспомнил рассказ Анъяха: «Семь Звёзд Аллира – это семь гигантских драгоценных камней, по преданию созданных самим Богом. Это красный рубин, оранжевый опал, золотистый топаз, зелёный изумруд, голубой аквамарин, синий сапфир и фиолетовый аметист. В них он вложил немалую часть своей магической силы и против них, соединённых вместе, не может устоять ничто в этом мире, кроме их создателя. С помощью Семи Звёзд был пленён некогда змей Горгол, с их помощью помещён в заточение Лотар, но после его пленения Аллир приказал разделить кристаллы. Рубин вделан в его золотую диадему, опал сияет в ожерелье на груди Тальяны, аметист служит печатью для заключения Лотара, топаз хранит Главный Жрец Мирзобиль, именно с его помощью он и вызывал Бога, изумруд служит навершием Посоха Власти, который передают друг другу Правители Казашшана, аквамарин носит на груди Главная Жрица Богини Тальяны, это знак её жреческого достоинства, а сапфир хранится в далёком Храме в горах Казашшана, куда удалился на покой прежний Правитель – отец Айайоля…»
Перед глазами возникло лицо Ана и мне стало ещё тошнее. Но голосок не успокаивался:
–«Сёма, соберись! Вспомнил? Так вот, про Семь Звёзд, созданных Аллиром, знают все, а я – Восьмая Звезда, и создал меня Лотар. И я посильнее буду, чем все Аллировы побрякушки. Но пробудить меня можешь только ты – Предназначенный. Понял?»
– «Понял, – вяло отозвался я, и тут до меня дошло. – Так ты волшебный?»
– «Ну да, – буднично прочирикал голосок, – само собой. Единственная, на кого я не могу воздействовать – это Госпожа Теней. Именно поэтому и хорошо, что ты не открыл шкатулку сразу. А сейчас ты меня услышал, и я начал пробуждаться. Но тебе нужно как можно быстрее уходить отсюда и связаться с Артолом. Дикие хухлы опасны».
– «Знаешь, я как-то и сам догадался, – ехидно отозвался я, – только вот как уходить? И как связаться?»
– «А я на что? – не менее ехидно пропел голосок, – раз уж между нами начала устанавливаться связь, то я смогу тебе помочь. Погоди ещё немного, я сил поднакоплю и помогу тебе освободиться. И с Артолом связаться помогу. Только обожди чуток – до рассвета нас с тобой здесь уже не будет. И не раскисай – этим беднягам ты уже ничем не поможешь. Ты ведь не хочешь повторить их судьбу? А ведь главными героями завтрашнего жертвоприношения будете вы двое – ты и сын вождя соседнего племени».
Чтоооо??? Не-не, не согласный я.
– «Успокойся, – заявил камушек, – я должен защищать Предназначенного. Так что потерпи ещё немного».
Голосок в голове затих, а я закрыл глаза, очень надеясь, что мне всё это не померещилось.
– «Не померещилось, – ворчливо отозвался голосок. – Экий ты недоверчивый. Ладно, чтоб ты успокоился – дарю тебе возможность понимать речь этих поганцев. А теперь жди и ничего не бойся. Я не дам тебе навредить».
И с этой успокаивающей репликой голосок замолк. Теперь уже надолго, а я с удивлением отметил, что нечленораздельные вопли дикарей стали мне вполне понятны.
====== Глава 36. В эту ночь решили самураи перейти границу у реки ======
Автор вернулся в цивилизацию, и он бодр, могуч и весел, как енот-полоскун в брачный период. Так что теперь главы будут появляться достаточно регулярно!!!
Я с удивлением отметил, что нечленораздельные вопли дикарей стали мне вполне понятны. Правда, менее отвратительными они от этого не стали. Дикари со смаком обсуждали проведённую казнь, говорили, как будет довольна Великая Богиня кровавым жертвоприношением, а также очень подробно высказывались о нашей судьбе. То есть, о моей и последнего оставшегося в живых пленника. Нас предполагалось казнить не просто так, а с изюминкой – распять и оставить умирать под солнцем, выпустить кишки и насыпать в животы каменной соли, поймать парочку каких-то уххов и привязать их к нашим телам, а потом начать их жечь, так чтобы обезумевшие животные терзали нашу плоть, и так далее, и тому подобное… Однако первый пункт во всех предложениях оставался неизменным – групповое изнасилование, а тот, кто остался бы в живых дольше, должен был сменить нынешнюю жертву, которая ещё конвульсивно подергивалась на верхушке гигантского фаллоса. Мрак и ужас, короче. Мне оставалось только поражаться дикарской фантазии и их же немыслимой жестокости, а мелкий поганец, как я и предполагал, оказавшийся местным колдуном, и его свита только одобрительно кивали на каждое подобное предложение.
Между тем поспело их отвратительное варево, и появившиеся с охапками хвороста подростки – в отличие от взрослых абсолютно нагие и без каких-либо татуировок – побросали свою ношу и принялись стаскивать котлы с огня, вытаскивать их жутковатое содержимое и быстро раскладывать его на огромных полукруглых плотных листьях какого-то растения. А я вновь закрыл глаза – видеть это у меня уже не было никаких сил. Затем, судя по звукам, дикари приступили к трапезе, и поляну наполнили чавканье и бульканье, поскольку предварительно всё те же подростки притащили несколько больших глиняных сосудов с напитком. Напиток явно был алкогольным, поскольку языки дикарей стали заплетаться, голоса стали неразборчивыми, они стали завывать малочленораздельные песнопения о собственных великих подвигах, славном Аррухе – так именовали мелкого колдунишку – и Великой Богине, которая дарует им власть и бессмертие. Короче, перепились все достаточно быстро, потом подростки собрали обглоданные кости, сложили их в одно место аккуратной кучкой и попытались навести в лагере какое-то подобие порядка. Самим им, как я понял, поужинать так и не удалось. Тушки изжарившихся животных взрослые охотники оставили себе на завтрак, а человечину есть подросткам было не по чину – как я понял, подобной привилегией пользовались только взрослые.
Затем пьянка вступила в последнюю фазу, подходящую под определение «дикая разнузданная оргия», ибо охотники вновь возжелали плотских удовольствий. На сей раз несчастные пацаны вынуждены были удовлетворять своих взрослых соплеменников – кто одного, а кто и двоих-троих. Никто для этой цели уединиться и не подумал – нередко особо симпатичного парнишку пускали по кругу, пока бедолага не терял сознание от таких коллективных ласк. Конечно, с подростками обходились не так жестоко, как с пленниками, но, в общем, хорошего в этой сцене тоже было мало.
Я скосил глаза и попытался разглядеть лицо сидящего неподалёку пленника – его красивое лицо было похоже на застывшую маску ненависти и презрения, и эти его чувства я понимал и разделял полностью. И ещё я подумал, что если уж мне и удастся удрать с помощью Восьмой Звезды – я ни за что не брошу парня с этими нелюдями. Ну, хоть руки и ноги освобожу, что ли – он местный, наверняка сможет удрать к своим.
Коллективное веселье продолжалось ещё какое-то время, затем неумеренное употребление алкоголя и сексуальная разнузданность стали выводить дикарей из игры одного за другим, храпящих тел на поляне становилось всё больше, а те из подростков, кто ещё был в состоянии двигаться, утаскивали своих товарищей в шалаши и пытались оказать какую-никакую помощь. Наконец всё стихло, и я попытался позвать Восьмую Звезду. Но в этот самый момент из леса к стоянке бросились бесшумные тёмные тени.
Сначала я не понял, что это, но, когда пригляделся, увидел вооружённых охотников с копьями и медными ножами в руках. Их татуировки были похожи на татуировки пленников, и я понял, что это соплеменники явились выручать своих, но опоздали. Вновь прибывшие действовали весьма деловито и быстро – они своими медными ножами перерезали глотки храпящим врагам, да так сноровисто, что очнуться не успел никто. Единственным из взрослых, кого они оставили в живых, был мелкий колдун. Его упаковали со всей тщательностью, воткнули в рот кляп и повытаскивали из шалашей не сопротивлявшихся – да и вряд ли они могли сопротивляться после того, что с ними учинили – подростков. В это время один из нападавших перерезал верёвки, удерживавшие сына вождя, и помог ему подняться, а остальные немедленно бросились его обнимать и хлопать по плечам. Освобождённый пленник немедленно указал на меня, и меня тоже освободили. Охотник, который помог мне подняться, с некоторым удивлением посмотрел на меня, затем на камень на моей груди. Я с удивлением понял, что, в отличие от предыдущих дикарей, эти камень видели. Интересненько… И что это значит?
