Текст книги "Супруг Бога (СИ)"
Автор книги: РавиШанкаР
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)
– Брата мне выкупить нужно. Забрали его в рабство за долги. В весёлый дом забрали. Он у меня красивый, умный… Отец игроком был, долгов понаделал и повесился. Мать на себя руки наложила от горя. А всё наше имущество и трети долга не покрыло. Вот и забрали Имаса, я-то в те поры далеко был – прибился к наёмникам, с ними и шлялся. А вернулся… Ни кола, ни двора, родители в могиле, брат в весёлом доме. Вот и нанялся сюда на три года – покрою долг, брата выкуплю и забуду всё это, как страшный сон.
– Думаешь, – тихо спросил я, – он сильно обрадуется, когда узнает, какими деньгами ты его выкупил?
– Ты меня совестить собрался, дохлятина? – рыкнул Буль и резко швырнул меня в ванну. Хорошо, что там воды было больше половины, а то бы я себе точно расшиб что-нибудь. А так просто захлебнулся и наглотался воды – чистой, но словно газированной и с железистым привкусом, словно у минералки «Полюстрово». Я торопливо вынырнул, хрипя и откашливаясь, и тут же рядом со мной в ванне оказался Буль, чуть было не утопив меня. В руках у него было что-то вроде мочалки, которой он и прошёлся по моему многострадальному телу, облапав всё, что можно и что нельзя. Моё слабое сопротивление гасилось на корню, а под конец помывки этот паршивец предложил мне сделать ему минет, на что я вежливо ответил, что его член откушу и прожую, раз уж мне ужина не досталось. Буль заржал, как жеребец перед случкой, сжал мои пальцы на своём члене и просто отдрочил себе моей рукой. Потом он ещё раз ополоснул меня, вытащил из ванны и велел обтираться принесённым Дирком куском полотна. Результат его удовлетворил, судя по тому, что определённая часть его тела вновь приобрела каменную крепость. Я вздохнул. Вот оно, начинается…
Буль вытолкнул меня из закутка с ванной с такой силой, что я пролетел через всю комнату и ничком грохнулся на ложе. Хорошо, хоть в стенку носом не впечатался. Я попытался перевернуться, но Дирк быстро прижал меня к ложу, уткнув носом в подушку. Я дёрнулся, но куда там… Так и замер под здоровенной лапищей надсмотрщика, глотая бессильный злые слёзы. Ненавижу… Гады… Привыкли с людьми, как с вещами, обходиться… Но так просто они меня не получат, я им ещё нервы помотаю…
Я загнал слёзы внутрь и ехидно поинтересовался:
– Что, не терпится? Или боишься, что твой стручок от бездействия отсохнет?
Ну и прилетело мне тут же так, что в голове зазвенело, а перед глазами замелькали разноцветные звёздочки. Я обмяк, а Буль рассудительно заявил:
– Тихо ты. Убьёшь раньше времени.
– Бесит, змеёныш! – зло фыркнул в ответ Дирк. – Другой бы уже давно смирился, а этот ещё и трепыхается. Может, его для начала плёточкой погладить, чтоб посмирнее стал?
– А что, без плёточки вам уже никто и не даёт? – снова вставил свои пять копеек я. Вот понимаю, что нарываюсь на нехилые пиздюли, но ничего с собой поделать не могу – такое омерзение эта парочка у меня вызывает. И даже то, что Буль ради брата сюда нанялся, нисколечко его не оправдывает – ничем нельзя оправдать жестокость и насилие. Однако тут мне закономерно прилетело во второй раз, так что всё вокруг стало ощущаться, словно в тумане, фрагментами. Вот на меня навалилось тяжёлое тело… а потом задницу пронзила непереносимая боль. Я взвыл и дёрнулся, но моему насильнику было не до нежностей. Он торопливо задвигался во мне, с каждым толчком боль нарастала, я взвыл и попытался уйти от этой боли… Не тут-то было. Моё сопротивление насильника только распалило, толчки стали сильнее и яростнее, они продолжались целую вечность, а потом мужчина на мне дёрнулся и захрипел, а по моим ногам потекло что-то густое и тёплое… Искренне надеюсь, что это только сперма.
Дирк, а это был именно он, довольно хмыкнул, и его туша переместилась с меня, дав место Булю.
– Хорош… – выдохнул ублюдок, – целка, похоже. Такой тугой…
Буль не заставил меня долго маяться неизвестностью, перевернул меня с живота на спину, резко развёл бёдра… и аттракцион с моим скромным участием повторился. На этот раз было не столько больно, сколько противно, внутри меня всё словно онемело, я чувствовал себя даже не шлюхой… резиновой куклой, лоханкой, в которую сливают дурную сперму. Но, повторяю, моим насильникам было не до моих душевных терзаний. Они явно долго никого не имели, поэтому, когда Буль кончил, его вновь сменил Дирк, вытерев мои бёдра какой-то тряпкой. Потом здоровенный член Буля закачался перед моим лицом, но сопротивление во мне ещё не угасло. Я зло щёлкнул зубами и пообещал откусить первое, что засунут мне в рот, по самые яйца. Дирк с Булем расхохотались, хлопнули ещё по стаканчику, а потом Буль порылся в уже знакомом шкафу, извлёк из него деревянный молоток, очень напоминавший по конфигурации киянку, и ласково сказал, что если я не прекращу валять дурака, он просто-напросто выбьет мне все зубы – так им будет даже удобнее.
Увы, к потере зубов я был не готов. Пришлось смириться. Так что и мой несчастный рот не остался без внимания этой парочки. Причём размеры у них были такие, что мне грозила серьёзная опасность сначала задохнуться, а потом захлебнуться. Мерзко было непереносимо, но и на этом отстойная парочка не угомонилась и пошла по второму кругу. К этому времени я уже не пытался сопротивляться. Моё сознание в этом не участвовало, осталось только беспомощное тело, над которым два мерзавца издевались так, как их душеньке было угодно.
Я даже не помнил, когда и как всё кончилось, просто выключился, как перегоревшая лампочка. Наступившую наконец тьму я воспринял, как давным-давно ожидаемую союзницу. Она окружила меня, обволокла мягким покрывалом, и вокруг больше не было ничего – ни страха, ни боли, ни ненависти, ни отчаяния. И это было лучше всего.
Не помню, сколько я плавал в этом мутном, тёмном коконе, мне было хорошо и спокойно и возвращаться никуда не хотелось. Но в конце концов ко мне пробился тоненький плачущий голосок:
– «Сёмочка, ну, не умирай, миленький, ну, вернись, пожалуйста! Без тебя никак, Сё-о-о-ма!»
Я не сразу понял, что этот несчастный скулящий голосок принадлежит Восьмой Звезде. А когда понял, то оставаться в темноте уже не смог. Тёмный кокон вокруг меня начал истаивать, постепенно возвращались воспоминания о прошедшей ночи, и моё безразличие стало перерастать в ненависть. Ну, держитесь, гады! Думаете, сломали меня? Как бы не так! Будет вам секас с раскривушкой! Надолго запомните!
====== Глава 40. Кто не спрятался – я не виноват! ======
– «Сёмочка, ну, не умирай, миленький, ну, вернись, пожалуйста! Без тебя никак, Сё-о-о-ма!» – жалобно скулил Восьмая Звезда. Именно этот голосок заставил меня вернуться из спокойного тёмного кокона, в котором я пребывал. И я сам поразился той неукротимой ненависти к Дирку и Булю, которую я почувствовал, вспомнив всё.
– «Сёма, ты как?» – прошептал Восьмая Звезда.
Я медленно открыл глаза и увидел знакомую комнатушку Дирка и Буля. Самой парочки на месте не было – явно отправились выполнять служебные обязанности. Я осторожно попробовал сесть и понял две вещи – надсмотрщики оставили меня нескованным, явно считая, что после такой жаркой ночки я и пальцем пошевельнуть не могу, так что свободе моего передвижения не мешало ничто, а, кроме того, у меня странным образом ничего не болело. То есть, физически я был вполне здоров. Камушек постарался?
– «Ага, – отозвался Восьмая Звезда. – Я тебя вылечил… Точнее, твоё тело. Но ты никак не хотел просыпаться. Я испугался… Прости меня».
И тут в моей голове раздалось что-то похожее на всхлип:
– «Я не думал… Что они… Так…»
Ну, вот что прикажете с этой непутёвой каменюкой делать? Разбить кувалдой на наковальне? Не он же меня в это поганое местечко отправил прямо в лапы к двум дружкам-извращенцам. Ладно, проблемы надо решать по мере их поступления. Второй такой ночи я точно не переживу.
– «У тебя теперь сил достаточно?» – сурово спросил я.
– «Достаточно, Сёма, – виновато всхлипнул камушек, – даже с избытком. Понимаешь, произошло наше полное слияние, и мы с тобой теперь такие могущественные… Ух!»
– «Могущественные, говоришь? – недобро протянул я. – А сравнять с землёй всю эту богадельню сможем?»
– «Да запросто! – уже веселее отозвался камушек. – А потом ты сам сможешь к Артолу перенестись. Да что говорить, мы с тобой теперь даже с Богами можем потягаться! Понимаешь, в этом местечке, оказывается, есть природная Сила… Точнее, тут сходятся линии нескольких Сил… Но всё это было заблокировано – потому-то я и не чувствовал ничего. А когда они тебя… Короче, мы смогли с тобой внутренне соединиться, и блокировка рухнула. Я таким сильным не был, даже когда Лотар меня создал… Не знаю, как точнее объяснить, это словами не выразить… Смотри…»
И камушек словно прокрутил перед моим мысленным взором несколько картинок. Действительно, всё просто. Но вот словами этот процесс объяснить сложновато. Однако теперь я понял, что действительно могу, пожалуй, потягаться на равных и с Аллиром, и с Тальяной… Вот и хорошо, а то конкретно к этой даме у меня накопилась масса вопросов. Но сначала мне нужно разобраться со всем дерьмом, которое здесь творится, а потом вернуться к Артолу. И к моим друзьям – они ведь наверняка переживают за меня. Я уже успел соскучиться по всем, особенно по Ану… Значит, пора начинать.
Я легко вскочил с кровати и отправился в ванную. Водичка там текла всё так же исправно, и я с удовольствием смыл с себя противные ощущения вонючих липких лап, которые всё ещё чудились мне. Затем я отыскал в шкафу чистый кусок полотна и соорудил себе что-то вроде набедренной повязки, потом спокойно позаимствовал у моих насильников остатки вчерашнего ужина и с аппетитом его уничтожил. При этом я удивлялся сам себе – почему-то всё произошедшее вчера не повлияло на мой аппетит, а уж сообщение Звезды о моём запредельном могуществе и вообще подняло настроение. Напомнив себе о том, что могущество могуществом, а голову терять не стоит, я доел лепёшки, запил всё чистой холодной водой и собрался на выход.
– «Облик не хочешь изменить? – поинтересовался Восьмая Звезда, – чтоб сразу поняли, с кем дело имеют!»
– «Это как?» – удивился я.
– «А вот так!» – хвастливо произнёс камушек, и в закреплённом на стене маленьком зеркальце отразился… я? Звезда не особо изменил мои черты, и сам себя я узнал. Он просто слегка подкорректировал мою внешность – я стал немного выше, чуть шире в плечах, черты лица стали более правильными и тонкими, кожа – загорелой и гладкой, тело – чуть более мускулистым, волосы спускались на плечи мягкими тёмными кольцами, глаза казались потрясающе глубокими, а за плечами… тут я охуел окончательно… развернулись два серебристых крыла. А в целом от отразившегося в зеркале парня нельзя было отвести глаз. Но…
– «Я не такой!» – резко возразил я.
– «Нет, – заспорил камушек, – ты именно такой! А когда ты станешь Супругом Лотара, этот облик будет твоим постоянно!»
– «Нет! – отозвался я. – Верни мне мою внешность».
– «Почему?» – удивился Звезда.
– «Я такой, какой я есть! А если это кого-то не устраивает, пусть катится… – тут я вспомнил выраженьице Буля, – к Тальяне в пизду!»
Камешек огорчённо вздохнул, и тут же в зеркале возникло моё прежнее родное теловычитание, правда все следы вчерашних забав Звезда всё-таки убрал.
Я улыбнулся самому себе и кивнул. Что ж, пора наводить шорох и учинять разборки. Кто не спрятался – я не виноват!
Я вышел из комнатушки и отправился прямо вперёд. Ощущение собственной силы переполняло меня, щекотало изнутри, как пузырьки шампанского щекочут язык, я сосредоточился и отчётливо увидел весь огромный рудник – множество штреков и ответвлений, огромная гора была словно изъедена ими и напоминала гигантский муравейник, в котором копошились крохотные насекомые. Я видел заключённых – покрытых язвами, одетых в немыслимое тряпьё, худых и измождённых, видел надсмотрщиков – здоровенных сытых мужиков, один в один напоминавших Дирка с Булем, которые подгоняли этих бедолаг плетьми, видел одетых в добротные вышитые одежды начальников, которым надсмотрщики приносили добытое золото и камни… Видел сокровищницу, полную прекрасных разноцветных камней и огромных золотых самородков, даже под землёй сияющих нестерпимым блеском от света светильников… Я видел умирающих и умерших, чьи души даже после смерти были прикованы к проклятому руднику, а истлевшие останки покоились в рудничных отвалах. Я чувствовал, как устала гора от этой крови и слёз, и мысленно пообещал ей, что ещё немного, и она сможет отдохнуть – никто и никогда более не посягнёт на скрытые в ней сокровища. И я почувствовал благодарный вздох, а потом меня словно погладила по щеке тёплая рука.
Между тем я вышел из закутка, где была расположена комнатушка Дирка и Буля, миновал целый ряд похожих закутков и куда более роскошных покоев, явно принадлежавших местному начальству, и оказался на огромной подземной площади. Уж не знаю, для какой надобности она предназначалась, но я прикинул и решил, что всё население рудника вполне может здесь поместиться. Вот и славно.
Стражники, сидевшие у одной из колонн и мирно резавшиеся в какую-то игру, напоминавшую нарды, тут же вскочили и бросились ко мне.
– Ты как здесь оказался, заключённый? – рявкнул один из них. – Из какого ты штрека?
Мне они были глубоко неинтересны, и я махнул рукой и просто сказал:
– Замрите!
Мужики в один момент обратились в живые статуи, только движения глаз выдавали в них живых людей. В глазах их мелькал испуг, под одним почти сразу же начала расплываться неаппетитная лужа. Ну, да, вряд ли они готовы к подобному. Это не беззащитных заключённых мучить… так, сейчас…
Я сосредоточился, и огромная площадь стала заполняться заключёнными, которых перенесло из самых разных уголков рудника, из самых глубоких штреков согласно моему желанию. Их цепи, кандалы и ошейники исчезли, люди недоверчиво оглядывались, трогали себя и не особо понимали, что происходит. Наконец один из заключённых обратил внимание на мою скромную персону и радостно закричал:
– Предназначенный! Это Предназначенный! Он пришёл освободить нас!
Вся толпа тут же бухнулась на колени, протягивая ко мне руки. В этот момент в зал ворвались надсмотрщики, размахивая бичами, но я снова скомандовал:
– Замрите! – и живых статуй в зале стало в разы больше. Впечатлённые моим могуществом заключённые радостно заорали что-то неразборчивое, но, несомненно, оптимистичное. Так, стоп. А вот этого уже не надо. Я поднял руку, и крики мгновенно стихли. Как отрезало. Я взмахнул рукой, и в глубине зала возник радужный круг.
– Люди! – крикнул я, удивляясь тому, как громко и сильно звучит мой голос. – Встаньте!
Заключённые торопливо поднялись с колен, глядя на меня с такой надеждой и верой, что меня поневоле проняло. И я продолжил:
– Многие из вас попали сюда за совершённые вами дурные дела!
Больше половины заключённых потупились, глядя в пол, и закивали. Но потом один из них выкрикнул:
– Мы раскаиваемся, Предназначенный! Поверь, не было ни дня, чтобы каждый из нас не корил себя за совершенное зло и не вспоминал бы своих родных… И, поверь, очень многие здесь осуждены невинно и страдают ни за что!
Народ согласно загудел, а я вновь поднял руку, дождался тишины и заговорил:
– Я не собираюсь судить вас сейчас, ибо своими страданиями вы искупили совершённое вами зло. Я просто даю вам второй шанс. Всем. Любой, кто пройдёт через этот переход, – тут я указал на сияющее радужное кольцо, – окажется в своём родном доме. Но помните, если вы вновь нарушите закон – Лотар покарает вас. И других шансов у вас не будет. Вы поняли меня?
Заключённые дружно закивали, а потом выстроились в очередь к радужному кольцу. Удивительно, но никто не старался отпихнуть других, не лез вперёд, расталкивая других локтями. Люди просто подходили к сияющему радужному кругу, шагали в него и исчезали. И многие из них, обернувшись, перед тем как исчезнуть, твердили мне слова благодарности.
Это продолжалось довольно долго, наконец, подземная площадь опустела, на ней остались только надсмотрщики, среди которых были и Дирк с Булем, и богато одетые начальники. Я улыбнулся так, что лица их исказились в сильнейшем испуге. Боятся? Правильно боятся, ибо кого-кого, а их я не намерен миловать.
– С этого момента никто более не добудет здесь ни одного камня. Никто больше не будет тревожить покой этой горы, она и так видела слишком много жестокости и крови. Она нуждается в покое, и её покой будете охранять вы – те, кто безжалостно издевался над слабыми и беззащитными, те, кто жирел на чужой крови, те, для кого блеск камней и золота сделал неважными человеческие жизни. Вы навечно останетесь охранять эту гору от тех, кто захочет вновь открыть здесь рудники и мучить людей. Вы станете Подземными Псами, не нуждающимися ни в сне, ни в отдыхе, ни в пище, ни в питье, вечно вы будете охранять эту гору от тех, кто пожелает посягнуть на её сокровища! Да будет так!
Я вновь взмахнул рукой и со всеми, кроме Дирка и Буля, стало твориться нечто неописуемое. Неведомая сила опускала их на четвереньки, заставляя корчиться и извиваться. И они менялись… Тела их укорачивались, обрастали буро-серой толстой шерстью, руки превращались в лапы, лица – в собачьи морды. Через несколько минут меня окружила стая псов – жутких и отвратительных одновременно, с горящими жёлтыми глазами. Псы ползали передо мной на брюхе и жалобно скулили, но никакой жалости к ним я не испытывал.
– Охраняйте гору! – громко приказал я. – Пошли!
Псы повскакивали на ноги, и, растянувшись в цепочку, исчезли в одном из переходов, ведущих вниз. А я повернулся к по-прежнему неподвижным Дирку и Булю и очень ласково сказал:
– Вот и ваш черёд…
====== Глава 41. Если вам наплевать на то, где вы находитесь – значит, вы не потерялись ======
Я повернулся к по-прежнему неподвижным Дирку и Булю и ласково сказал:
– Вот и ваш черёд…
Парочка синхронно побледнела, хотя, казалось бы, дальше уже было некуда. Но просить пощады они не стали – понимали, что прощения не будет. Единственное, что сказал Буль, было:
– Помоги моему брату, прошу тебя… он хороший мальчик и ни в чём не виноват.
– Думаю, – холодно ответил я, – что твой брат Имас уже не нуждается в моей помощи.
– Что? – пошатнулся Буль. – Неужели… неужели он мёртв?
– А ты подумай… – отозвался я, – если ему каждую ночь доставались такие клиенты, как ты и твой приятель – долго ли мог такое выдержать твой маленький брат?
Буль не просто побледнел, его лицо посерело, словно присыпанное золой, чувство было такое, что он сейчас лишится сознания, и я решил не добавлять ему лишних мучений. Тем более, что точно знал, что у брата Буля всё в порядке. Поэтому я продолжил:
– Однако твоему брату повезло. Похоже, таких сволочей, как вы, даже здесь можно по пальцам пересчитывать. Твоего брата несколько месяцев назад выкупил из весёлого дома богатый казашшанский купец, причём он настолько полюбил мальчика, что дал ему вольную и сделал его своим Супругом. Письмо об этом ты бы получил от него… – тут я задумчиво прищурился… – со следующим караваном с заключёнными. Но теперь сюда никогда больше не придут такие караваны. И у вас будет другая жизнь… Как и у ваших коллег.
Буль, которому после моего рассказа о брате стало немного легче, и Дирк выжидательно уставились на меня. А я опустился на камешек и начал рассуждать:
– Я тут подумал, что не оставил бедным Подземным Псам никаких земных радостей, а вечность всё-таки это слишком долгий срок. Должна же у них быть возможность расслабиться… Хоть изредка. Вот вы и будете этой возможностью.
Глаза у Дирка и Буля стали в один момент, как у японцев, узревших Годзиллу – большие и круглые. А я продолжал:
– Плохо, когда в стае все кобели и ни одной сучки нет. Так они и перегрызться могут. А вы ребята грамотные, подкованные, в сексе разбираетесь на раз – вот и поможете своим собратьям.
Я щёлкнул пальцами, с Дирка и Буля мгновенно упали их набедренные повязки. Ещё один щелчок – и оба моих мучителя стали напоминать советских целлулоидных кукол в том плане, что вместо обычных мужских органов у них в паху появилось абсолютно гладкое место. И тут нервы моих бывших мучителей не выдержали, оба повалились на колени и завыли:
– Пощади!
Я помотал головой. Честно говоря, я очень боялся, что пожалею своих мучителей и не смогу довести дело до логического конца, но стоило припомнить всё, что они проделывали со мной – жалость испарялась без следа. К тому же теперь я знал, что был совсем не первой жертвой парочки. Почти все надсмотрщики тащили к себе в постель заключённых посмазливее и помоложе из новых партий, некоторые даже держали их при себе довольно долго – пока не истекал срок контракта, но Буль с Дирком не просто трахали смазливых мальчишек… Они оба любили причинять боль, и частенько всё заканчивалось для жертвы тем самым рудничным отвалом. Именно поэтому начальство, частенько закрывавшее глаза на постельные забавы надсмотрщиков, стало требовать строгого отчёта чуть ли не по каждому заключённому. Так что пойду до конца – даже если совесть меня будет мучить до конца моих дней. И я продолжил:
– Станьте же оба вечно течными сучками, подстилками для всей стаи Подземных Псов. Ваше дело – никому не отказывать, и, в отличие от них, вы будете очень многое помнить о своей прошлой жизни. Помнить и мучиться. Вам будет тошно, противно, но вы будете подставляться под каждого. А теперь пошли с моих глаз, сучки, догоняйте свою стаю!
Лёгкий взмах рукой, и Дирк с Булем, так же, как их коллеги, обросли шерстью, упав на четвереньки. Правда, выглядели они несколько поизящнее, чем предыдущие Псы, но ведь сучки должны выглядеть привлекательно для своих кобелей, не так ли?
Обратившись в парочку желтоглазых клыкастых мохнатых страшилищ, Дирк с Булем жалобно взвыли и, поджав хвосты, ринулись вслед за остальными Подземными Псами.
Я поднялся на ноги. Вот и всё. Пора, пожалуй, выбираться на поверхность. И я медленно отправился с подземной площади к выходу, до которого была пара сотен шагов и два поворота.
– «Ох, Сёма… – подал голос Восьмая Звезда, – думаю, Тальяна сто раз пожалеет, что с тобой связалась».
– «Я был неправ?» – зло спросил я.
– «Думаю, что они все заслужили то, что получили», – дипломатично отозвался камушек, и я уловил в его мысленном голосе нотки… страха? Дожил, блин, собственный амулет меня боится… Нет, поаккуратнее надо быть с собственным могуществом.
– «Точно так, – прошептал Звезда, – будь аккуратнее, Сёма. Пока ты всё правильно делал, а дальше что собираешься? С Тальяной разборки чинить?»
– «Собираюсь, – отозвался я, – только не сразу. Время Артола и Толара на исходе, так ведь? Значит, нужно освободить Лотара, пока не случилось что-нибудь… Что-нибудь плохое. И Госпожа Теней сказала, что он был разделён слишком долго… У меня дурное предчувствие, Звезда, я хочу как можно быстрее увидеть Артола».
– «Артол любит тебя… Если ты боишься…»
– «Ничего я не боюсь. Жалею только, что не был с ним ни разу. А сейчас… Мне трудно будет себя пересилить после всего, что произошло. Я чувствую себя грязным, Звезда, и с этим ничего не поделаешь».
– “Артол любит тебя”, – повторил Звезда и замолк. А я с изумлением отметил, что мы дошли до выхода. Я легко толкнул хорошо смазанную кованую створку ворот и зажмурился от яркого солнечного света. Рудник представлял собой скалу, возвышавшуюся над плоской, глинистой, бесплодной и до ужаса унылой степью. К входу вела хорошо заметная, выбитая в глине за многие десятки лет дорога с явственно видными следами от колёс огромных повозок. А на серо-бурой глине окрест не росло почти ничего, кроме редкой, сухой и жёсткой щетинистой травы. И солнце… Солнце, безжалостно жарившее с безоблачного неба…
– «До ближайшего жилья здесь больше недели пути, – активизировался Звезда. – В округе нет воды, некуда спрятаться от зноя. Дирк и Буль солгали тебе, сказав, что никто отсюда не сбегал. Были смельчаки… Но никто из них не смог добраться до людей – все погибли в этих диких местах. Голод, жажда, дикие звери… Много ли сил у каторжников?»
– «Вот как…» – протянул я и продолжил уже вслух:
– Пусть же исчезнет эта дорога, на которой было пролито столько пота и слёз. Пусть исчезнет вход в рудник, будто его и не было никогда. Пусть же те, кто в жажде обогащения будут искать пути к этой скале, никогда не найдут его, а если всё-таки найдут и проберутся внутрь – пусть встретят их Подземные Псы, охраняющие сокровища. Спи, гора… Больше тебя никто не потревожит.
И, когда я закончил говорить, дорога к руднику исчезла бесследно – осталась только гладкая унылая степь со всех сторон. Исчезли тяжёлые кованые ворота, скала вновь стала гладкой, и мне показалось, что я слышу доносящийся из-под земли скулёж и вой Подземных Псов. А потом тёплый ветерок вновь погладил меня по щеке, и с самого верха скалы скатился камень, остановившись прямо у моих ног. Я нагнулся и поднял его – это был кусок бирюзы, но удивительного, глубокого и красивого синего цвета, к тому же идеальной яйцевидной формы. Да и размером он был как раз с куриное яйцо.
– «Что это?» – удивлённо спросил я.
– «Это камень. Самый обычный, похоже, я не чувствую в нём никакой Силы. Это гора решила поблагодарить тебя, значит, ты всё сделал правильно. Сохрани его. Жители Хориба считают, что бирюза исцеляет от пьянства, придаёт ясность мыслям и поступкам и способствует удаче в любовных делах, поэтому она ценится весьма высоко».
Я поднял камень, крикнул:
– Спасибо! – и сделал то, чего сам от себя не ожидал – поклонился горе. Ответом мне было новое тёплое прикосновение к щеке и как бы мысленный посыл:
– Торопись!
Поэтому я сделал узелок на своей набедренной повязке, в который увязал полученный камень и громко крикнул:
– Артол! Я хочу оказаться рядом с тобой!
И тут у меня в глазах замелькали знакомые разноцветные звёздочки, сгустилась тьма, и меня подхватило и понесло. На сей раз всё было не так мучительно, как тогда, когда я перенёсся в Хориб по воле Тальяны. То ли наша с камушком совместная Сила не причиняла мне вреда, то ли я уже стал привыкать к такому способу передвижения. Меня несколько раз перевернуло, малость покрутило, как бельё в центрифуге и аккуратно опустило… на каменный пол какого-то красиво убранного зала. Интересно, куда меня занесло? Неужели что-то пошло не так?
Но тут я увидел бегущих ко мне Анъяха, Нанэри и Литти, а за ними спешили Ильг и Мехец, и уверился, что всё пошло, как надо. Но где же Артол? Почему я его не вижу?
Между тем Ан с радостным визгом повис у меня на шее, все остальные тоже бросились меня обнимать и целовать, и мне с трудом удалось задать вопрос:
– А где Артол?
Тут все Тэмми как-то резко погрустнели и в моё сердце закралась нешуточная тревога. А за нашими спинами раздался незнакомый ехидный голос:
– Вот только не говорите мне, что эта мелкая шлюха действительно Предназначенный!
Я обернулся на голос и узрел очень красивого и богато, но безвкусно одетого молодого парня. Медленно освободившись от удерживавших меня Тэмми, я пошёл к нему, а в голове билась одна мысль: «Ну, мужик, ты попал!»
Однако, что это за разряженный попугай? Где я оказался? И где всё-таки Артол?
====== Глава 42. Природа отдыхает не только на детях гениев ======
Медленно освободившись от удерживавших меня Тэмми, я пошёл к неизвестному мне разодетому красавчику, а в голове билась одна мысль: «Ну, мужик, ты попал!»
Однако что это за разряженный попугай? Где я оказался? И где всё-таки Артол?
– Слушай, ты, жертва криминального аборта, ты на кого батон крошишь? – самым милым и ласковым голосом, на который был способен, поинтересовался я.
Парень впал в лёгкий ступор и только смог выдавить:
– А? Ааааа???
Анъях же у меня за спиной нервно вскрикнул:
– Сайм, ты светишься!!!
Чего? В голове у меня тут же пронёсся дурацкий слоган: «Чернобыльская борзая! Ваша собака просто светится здоровьем!», а Восьмая Звезда не нашёл ничего лучшего, как поддержать меня красивым баритоном, напоминавшим голос советского артиста Муслима Магомаева в его лучшие годы:
– Сёмочка чист в помыслах и поступках, как горные снега! Ты как посмел назвать его таким гадким словом?
Тэмми, у которых нервы были закалены годами сценических выступлений, нервно захихикали за моей спиной, кто-то, судя по голосу – Анъях, обалдело пискнул, а парень… парень оказался слабонервным. Узрев моё невесть откуда появившееся свечение и услышав голос Звезды, он закатил глаза и рухнул в обморок.
Мысленно отчитав Звезду за некстати прорезавшийся голос, я обернулся к Тэмми, Ану и Ильгу и спросил:
– Где это мы? Что это за красавец? И где Артол?
Нанэри и Литти быстренько сбегали за водичкой, привели с собой Туктука, который тоже полез обниматься, напоили бледных Ильга и Ана, потом стали приводить в чувство незнакомца, а Мехец в это время вводил меня в курс дела.
Оказывается, маленькую сестричку Ильга Артол всё же вылечил, но вот когда мерзавка Тальяна перенесла меня в Хухландию, у него не хватило сил отправиться за мной сразу же. Юпландские ахуны помогли ему восполнить хотя бы часть силы с помощью своих обрядов, но проводились эти обряды несколько суток и здорово истощили силы ахунов, ведь по-настоящему помочь Артолу мог только я…
При этих словах мне стало тошно. Если бы я не сопротивлялся своей симпатии к Артолу, постепенно перерастающей в любовь, этот фокус с переносом меня чёрт те куда у Тальяны бы просто не получился. Но тут мой мозг зацепился за некое несоответствие…
– Слушай, Мехец, ты говоришь, несколько суток? Но ведь я отсутствовал всего трое суток или чуть больше…
– Ты отсутствовал больше двух недель, Сайм, – заявил Мехец. – Вероятно, это как-то связано с теми заклятьями переноса, которые использовала Тальяна.
– Вот как… – прошептал я, а Мехец продолжал рассказывать.
После нескольких суток непрерывно проводимых юпландскими ахунами магических обрядов Артол почувствовал себя достаточно сильным. Он чувствовал, что я жив, но, где я нахожусь, понять пока не мог. И тут ему пришёл Зов, посланный Восьмой Звездой. Артол обрадовался и помчался за мной в Хухландию по Изначальному Пути. А Тэмми и Ан с Ильгом навязались с ним.
– И что? – тихо спросил я. Предчувствие у меня было самое нехорошее. Я прекрасно помнил, какой разъярённой была Тальяна, перед тем, как запулить меня в рудники Хориба.
– Плохо всё вышло… – выдавил Мехец. – Неладно. Мы опоздали, и Тальяна уже успела снова перенести тебя неизвестно куда. Она сменила облик, более ужасной карикатуры на женщину я просто не видел… Тальяна и Артол вступили в поединок…
– И? – спросил я, чувствуя, как в груди начинает нарастать ледяной ком.
– Артол сумел крепко потрепать Тальяну. Но и сам серьёзно пострадал. Если бы не Зикр, бывший с нами, он бы погиб. А сейчас…
