Текст книги "Супруг Бога (СИ)"
Автор книги: РавиШанкаР
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)
– Прости, благородный дракон, но твои сокровища, хоть и ослепляют своим блеском, нам ни к чему. У нас совершенно другое дело…
– Вот как… – задумчиво протянул дракон, и глаза его сверкнули. – Теперь вижу… Ты, разделённый Бог, ты, Предназначенный и ты – Паромщик, хотите попасть в безвременье и свершить Предначертанное. Не так ли?
– Так, – кивнул Артол. – А ты – Страж. Скажи, ты пропустишь нас или нам всё-таки придётся сразиться? Мы не хотим поединка, но будем драться, если ты нас вынудишь к этому. Хотя жаль, что мы можем поранить столь прекрасное создание.
– По правде сказать, хотя я и охраняю долгие века вход в безвременье, но вы первые, кто пытается сюда пройти. Здесь редко появляются живые, и мне невыносимо скучно и одиноко… – пожаловался дракон. – Но вы не замышляете злого против меня и хотите свершить Предначертанное… Поэтому я, пожалуй, мог бы вас и пропустить… Но с одним условием.
– Каким же? – тихо спросил Артол, а я начал догадываться, что сейчас выдаст эта гигантская рептилия, и эта догадка меня не обрадовала.
– Я пропущу вас, но один из вас должен остаться со мною и скрасить моё одиночество. Не навсегда. Только до вашего возвращения. Мне так скучно, что я рад любому собеседнику и не причиню никакого вреда тому, кто останется со мной. Я обещаю заботиться о нём и отпустить по вашем возвращении из безвременья.
– Кого же ты хочешь оставить у себя? – ледяным тоном поинтересовался Зикр.
– А вот этого милого смертного мальчика. Из безвременья он, скорее всего, не вернётся, а со мною будет жив и благополучен. Ну как? Вы согласны?
Я возмущённо вскинулся, но Анъях жестом заставил меня замолчать и заявил:
– Уважаемый дракон прав…
– Меня, кстати, Руох зовут… – галантно ввернул дракон. Ан кивнул и продолжил:
– Уважаемый Руох прав – одному из нас стоит остаться с ним, если мы не хотим начинать свой путь в безвременье с кровавого поединка, который ещё неизвестно как может обернуться для нас самих. И остаться лучше всего именно мне – ведь Артол и Сайм необходимы для свершения Предначертанного, а Зикр – прекрасный воин, который может справиться со многими опасностями. К тому же мне приятно будет провести некоторое время в компании уважаемого Руоха. Наверняка это будет интересное времяпровождение – ведь за долгие века он накопил много всяких интересных знаний.
– Это да… – с самодовольством ответил Руох, – у меня хранится множество кристаллов, которые могут рассказать о прошедших временах, стоит лишь произнести особое заклятье. И книги старинные имеются. Я с радостью обучу тебя многому, человечек…
– А если мы не вернёмся… – вырвалось у меня. – Неужели Ану придётся навсегда остаться с тобой? У него ведь есть тот, кто ждёт его!
– Я отпущу его в случае вашей гибели, – буднично сообщил дракон. – Однако постарайтесь всё же уцелеть. Мне не хочется своими глазами видеть гибель этого мира. Ступайте же. Вот она – дорога в безвременье. И помните – вам нужно торопиться. Время на исходе.
Мы по очереди обняли Ана, попрощались с Руохом и отправились в указанном направлении. И тут я нервно хихикнул. Прямо в углу пещеры начиналась мощёная дорога. И вымощена она была жёлтым кирпичом. В голове сейчас же всплыла песенка из старого мультика:
Мы в город Изумрудный
Идём дорогой трудной,
Идём дорогой трудной,
Дорогой непрямой…
Заветных три желания
Исполнит мудрый Гудвин,
И Элли возвратится
С Тотошкою домой…*
Только вот сомневаюсь, что в конце пути нас ждёт Изумрудный город…
Артол с некоторым удивлением покосился на меня, а Руох вдруг сделал совершенно неуловимое текучее движение и оказался рядом с нами. В своей лапе-плавнике он сжимал тёмно-синий полупрозрачный кристалл, который и протянул Артолу.
– Что это? – удивился рыжий.
– Когда вы окажетесь вблизи от своей цели… Посмотри это, прежде чем судить виноватого. Иначе ты можешь совершить непоправимую ошибку, разделённый Бог.
– Какую ошибку? – тихо спросил Артол.
– Посмотришь – поймёшь. Активируется кристалл очень просто – капля твоей крови или крови Предназначенного. Но не делай это сейчас. Только тогда, когда вы окажетесь вблизи от своей цели…
– А как мы это поймём? – вмешался Зикр.
– Это произойдёт, когда закончится дорога из жёлтого кирпича, – невозмутимо отозвался Руох и перетёк обратно к озеру.
Артол озадаченно пожал плечами, но всё-таки спрятал камень в маленький мешочек на кожаном ремешке, который повесил себе на шею. После этого мы все трое повернулись, помахали руками Ану и Руоху и отправились вперёд по жёлтой кирпичной дороге.
Шли мы довольно долго и в полном молчании, дорога пролегала между двух высоких скальных стен, то и дело меняющих свой цвет или становящихся почти прозрачными. Тогда за прозрачными стенами проступали другие горы… пустыни, покрытые чёрным песком, странные леса, деревья в которых казались неживыми, тянущими скрюченные изломанные сучья к тёмному небу, словно в последней мольбе, болота, даже на вид казавшиеся топкими и непроходимыми… И везде, везде в этом унылом пейзаже мелькали смутные чёрные тени – уродливые, изломанные, отвратительные. Я пытался вглядеться в них, понять, что это такое, но всякий раз испытывал такой ужас и отвращение, что отводил взгляд. Наконец я вдоволь насмотрелся на уродливые пейзажи, отделённые от нас словно толстым мутным стеклом, мы шли уже неизвестно сколько, ноги мои стали подгибаться, по лицу струился пот, ибо вокруг становилось всё жарче, но я скинул куртку, скатал её, прикрепив к заплечному мешку, и вновь упрямо двинулся вперед. Однако какое-то время спустя силы покинули меня окончательно. Я зашатался и прислонился к стене, ставшей в этот момент непрозрачной, мутно-зелёной. Однако шедший впереди Зикр обернулся и сказал:
– Нам ещё нельзя останавливаться. Здесь опасно, я чувствую это, Сайм! Вперёд!
Я скрипнул зубами и вновь стал переставлять одну за другой тяжёлые, как брёвна, ноги. Нагнавший меня Артол, не говоря ни слова, отобрал мой мешок, закинул его себе за спину и обхватил меня за плечо:
– Потерпи, малыш… Паромщик знает, что говорит… Потерпи.
Идти мне с поддержкой Артола стало немного легче, и я просто механически переставлял ноги ещё неизвестно сколько времени, пока Зикр наконец не скомандовал:
– Привал! Здесь и отдохнём.
Я попытался собрать мозги в кучку и огляделся. В этом месте жёлтая дорога образовывала широкую площадку, над которой нависал скальный козырёк, а потом шла себе дальше. Конца и края ей было пока что не видно, и я вздохнул. Между тем Зикр и Артол устроили под скальным козырьком что-то вроде подстилок, вытащив из рюкзаков на вид тонкую и лёгкую ткань, которая, соприкоснувшись с камнем, стала набухать, пока не превратилась во что-то вроде тюфяков. Артол толкнул меня на один из них, и я с наслаждением вытянулся, чувствуя, как гудят ноги. И тут же задремал. Сквозь сон я слышал, как меня пытаются разбудить и накормить, но чудовищная чугунная усталость не давала мне открыть глаза. В конце концов Артол и Зикр оставили свои бесплодные попытки, и именно в этот момент раздался страшный крик, заставивший меня подпрыгнуть из положения лёжа.
Песенка из мультфильма «Волшебник Изумрудного города».
====== Глава 46. Танцуют все! ======
Примечание: Автор не пил, не курил, не кололся и не нюхал! Всё жара несносная!
Артол и Зикр, в конце концов, оставили свои бесплодные попытки накормить меня, и именно в этот момент раздался страшный крик, заставивший меня подпрыгнуть из положения лёжа.
Зикр торопливо схватил свой огромный боевой топор, Артол, одним движением запихнув меня к себе за спину, сотворил огромный меч со светящимся лезвием. Звезда, который с самого начала пути хранил задумчивое молчание или просто дремал, набираясь сил, тут же выдал:
– Давай, Сёмочка, покажем тут всем, как мирных путников пугать!
Кончики пальцев у меня тут же защипало, взглянув на свои руки, я увидел, что пальцы охвачены зеленоватым неярким пламенем. Я неосознанно сделал движение, словно хотел стряхнуть это пламя, и туда, откуда доносился крик, улетело несколько довольно больших светящихся шаров. Крик захлебнулся. Мы переглянулись, а из темноты раздался низкий басовитый обиженный голос:
– Чего ж сразу пламенем-то кидаться? Больно же!
– А чего вы орёте, как оглашенные? – возмущённо отозвался Зикр. – Мы тут на отдых остановились, парнишка у нас устал, без сил свалился, а такие вопли кого хочешь напугают.
– Это не вопли, – обиженно отозвался голос. – Это брачное пение. Это мы от радости.
– А какое отношение мы к вашему брачному пению имеем? – резонно удивился Артол. – Нас-то зачем пугать?
– Да не хотели мы вас пугать, – досадливо отозвался другой голос, не менее густой и басовитый. – Можно, мы поближе подойдём и всё объясним? Мы вас не будем обижать, честное-благородное нерушимое слово.
Артол с Зикром переглянулись, потом вопросительно посмотрели на меня. Странно, но в этих непонятных голосах обитателей подземелья я никакой угрозы не чувствовал. Поэтому я тихо прошептал:
– Сами решайте.
Артол и Зикр переглянулись ещё раз, и Артол крикнул:
– Хорошо, подходите ближе.
– А огнём кидаться не будете? – опасливо уточнил третий голос.
– Если хорошо себя вести будете – не будем, – активизировался Восьмая Звезда.
– Мы хорошо будем себя вести, очень хорошо, – хором заверили голоса и почти сразу же из темноты скального коридора выступило такое… такое, что у меня всю сонливость сняло, как рукой. Трёхголовое существо с длинным чешуйчатым туловищем, которое опиралось на когтистые лапы, более всего напоминавшее лапы хищной птицы, с длинным, усеянным шипами змеиным хвостом и… вполне женской грудью шестого размера. Сами же головы существа тоже были способны вогнать в ступор кого угодно. Это были три довольно симпатичные женские головки с растрёпанными волосами и кожей оливкового цвета. Центральная головка была брюнеткой, две крайние – блондинками. Лично я остолбенел от такой ненаглядной красы, да и Артол с Зикром выглядели так, словно им только что прилетело сковородкой по затылку.
– Ты… вы кто? – вырвалось у меня. – И что вы здесь делаете?
Существо вздохнуло, приблизилось к нам вплотную, кокетливо стрельнуло глазками так, что мне тут же захотелось оказаться на верхушке ближайшей скалы и томно произнесло:
– Марфа Васильевна я…
– Ктоооо???? – вконец обалдел я, припомнив знаменитую сцену из не менее знаменитой советской кинокомедии.*
– Ну, так меня назвал мой создатель, – вздохнуло дивное творение. – Он сказал, что мужчинам это должно нравиться. Вот вам нравится?
Мы с Артолом прокашлялись и заверили, что не слышали имени чудеснее. А вот Зикр… Зикр помедлил, разглядывая красотку вполне себе заинтересованным взором. Ой, мама… Неужели ему ЭТО реально приглянулось?
– А кто же ваш создатель, красавица? – наконец отмер Зикр.
Существо, то есть Марфа Васильевна, кокетливо опустило глазки и вздохнуло:
– Мой создатель заточён здесь… Я довольно долго пыталась пробиться к нему, но не преуспела. Неодолимая преграда отталкивает меня… Но я не оставляю надежды освободить его.
– Твоего создателя зовут Толар? – удивился Артол.
– Толар? – задумалась красавица и покачала головой. – Ах, нет… Толар – это тот, другой… Моего создателя зовут Горгол. Он томится здесь уже целую вечность, страдая из-за любви, а я ничем не могу помочь ему.
– Горгол? – рыкнул Зикр. – Так ты порождение Тьмы? Жаль, но нам придётся убить тебя…
– Зачем? – вполне резонно поинтересовалась Марфа Васильевна. – Я же не делаю вам ничего дурного. Я вообще здесь никого не трогаю, мне пища не нужна… Мне просто жаль моего создателя… К тому же я связана с ним нерушимыми узами и просто не в силах покинуть это место…
И правда, чего это Зикр развоевался? Несмотря на своё сомнительное происхождение и жутковатый внешний вид, дамочка выглядит на диво адекватной.
– Не обижай её, Зикр, – вмешался Артол, – она же не виновата, что её создатель нам противен и ненавистен.
– Горгол хороший… – протянула Марфа Васильевна, – он умел проходить сквозь пространство и время, любил шутить и веселиться. А сейчас он заточён, и никто не может ему помочь. Правда, один из тех, по чьей вине Горгол оказался в безвременье, сам жестоко за это поплатился, не правда ли, разделённый Бог?
– Так ты знаешь, кто я? – криво улыбнулся Артол.
– Знаю, – кивнула Марфа Васильевна, – как и то, что этот юноша – Предназначенный Лотара, который приобрёл почти Божественную силу. Но я не враг вам. Поверь, разделённый – твои самые страшные враги – твоей крови. Ты совершил ошибку, помогая брату заточить моего создателя в безвременье. Всё было не так…
– Но я… – растерянно произнёс Артол, – я почти ничего не помню об этом.
– Правильно, – кивнула Марфа Васильевна, – ты разделен, и большая часть этих воспоминаний досталась другой половине.
– А ты знаешь, в чём дело? – спросил Артол.
– Знаю, – отозвалась Марфа Васильевна, – но рассказать тебе ничего не могу, я связана нерушимой клятвой. Ты сам должен найти истину. Только тогда ты сможешь соединиться.
– А… а откуда ваш создатель взял именно это имя? – не выдержал я. – Дело в том, что в моём бывшем мире оно известно.
Марфа Васильевна покивала:
– Это я могу сказать, тут я клятвы не давала. Горгол мог проходить не только сквозь пространство, но и сквозь время, перемещаться по самым разным диковинным мирам. Из некоторых он приносил забавные диковинки, которые ему нравились… Эти живые картинки, кажется, назывались «кино»… Он, наверное, принёс их из твоего мира.
Вот оно что… а я уж думал, что спятил. Однако, Горгол действительно был приколист ещё тот. Что ж он такого натворил, что Аллир с Лотаром так дружно на него ополчились? Неужели только из-за того, что он стал подбивать клинья к Тальяне? Но что дурного в том, что девушка вышла бы замуж? Глядишь и не спятила бы, и до человеческих жертвоприношений не докатилась… да, не дают мне покоя эти жертвоприношения… Что-то с этим не так… Только вот, что?
Между тем, Марфа Васильевна, жалобно вздохнув, продолжила:
– Но сейчас дело не в этом… Мне нужна помощь одного из вас.
– Но чем мы можем помочь? – удивился Артол.
Марфа Васильевна зарделась, как маков цвет и заявила:
– Неисчислимо долгое время я нахожусь здесь, в этих подземельях. Моя связь с моим создателем настолько крепка, что я не могу покинуть их… Но здесь никого нет, кроме уродливых тёмных теней и кошмарных миражей… Множество раз я пела брачную песнь, и не было на неё ни единого отклика… И тут появились вы… Я не посягаю на тебя, разделённый Бог, и на твоего Предназначенного, но третий ваш спутник свободен… Не согласится ли он помочь мне, ибо одиночество грозит мне безумием.
Тут я завис. Неужели эта дамочка хочет… хочет использовать Зикра с вполне определённой целью? Да лично я бы предпочёл немедленную смерть… Однако, Зикр, похоже, думал по-другому.
– А надолго ли я понадоблюсь тебе, прекрасная дама? – поинтересовался он.
– Ну, – покраснела ещё больше Марфа Васильевна, – через несколько часов вы сможете продолжить свой путь, а я буду тебе вечно признательна за твою доброту.
– Хорошо, – сказал Зикр, – я согласен, ибо мои спутники всё равно нуждаются в отдыхе.
– Позволь пригласить тебя в моё скромное обиталище? – ласковым баском пропела Марфа Васильевна.
– Позволяю, – важно кивнул Зикр.
Марфа Васильевна протянула ему когтистую переднюю лапу, заверила нас, что через несколько часов возвратит нам нашего спутника целым и невредимым, и растворилась во мраке. Мы с Артолом медленно переглянулись. Нет, слыхал я, что бывают у людей экзотические сексуальные пристрастия, но это, по-моему, уже перебор…
Артол лишь расхохотался над моим ошарашенным лицом и вкрадчиво поинтересовался, не проснулся ли у меня аппетит. Я с удивлением отметил, что усталость отступила, зато наступил зверский голод, и с удовольствием принял из рук Артола лепёшки, мясо и какие-то дивного вкуса сушёные фрукты, напоминавшие огромные финики без косточек. Смолотив всё это и запив приятным на вкус напитком из фляги, я почувствовал себя вполне бодрым. Спать уже не хотелось, а рыжий, убрав флягу в мешок, весьма недвусмысленно обнял меня и поинтересовался, не хочу ли я послушать брачную песнь в его исполнении.
– Ну уж нет, – возразил я, – хватит с меня брачных песен.
И я, резко повернувшись, обнял Артола в ответ. Рыжий, не теряя времени даром, тут же поцеловал меня, и все проблемы на какое-то время стали абсолютно неважными. Кроме одной…
– Звезда… – прошептал я. – Не хочу, чтобы он видел нас…
– Ну вот, – разочарованно проворчал камушек, – я думал, ты забудешь…
Артол, не говоря ни слова, снял амулет с моей шеи и положил поодаль.
– Ты не видишь нас, Звезда. Ты следишь, чтобы никто не подобрался к нам незамеченным. Понял?
– Да понял я, понял… – ворчливо отозвался камушек, – ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу. Эх, ну, никакой личной жизни…
Я слегка озадачился над тем, какая личная жизнь вообще может быть у амулета, но долго размышлять на эту животрепещущую тему мне не пришлось.
Вокруг тюфяка, на котором мы сидели… нет, уже лежали, возникло что-то вроде полупрозрачного слегка переливающегося полога.
– Ну, что, хороший мой, – прошептал Артол, и его тёплое дыхание щекотало мне шею, – теперь нам никто не помешает…
Его руки тут же скользнули мне под одежду, провели по телу, чуть сжали сосок, заставив выгнуться и застонать. И вдруг… вдруг Артол откинулся на спину и прошептал:
– Возьми меня, Предназначенный…
Чтооо??? Хотя… Такой ход мыслей мне определённо нравится. Я завладел губами Артола и почувствовал, как моё желание становится почти нестерпимым. А потом всё стало неважно… Совсем.
Какое-то время спустя нас разбудил Зикр, улыбающийся и явно довольный, как кот, нажравшийся сметаны. И я никогда не чувствовал себя таким бодрым и счастливым. К тому же во сне ко мне пришла одна интересная мысль, которую я просто жаждал обсудить со своими спутниками.
Надеюсь, все помнят известную советскую кинокомедию «Иван Васильевич меняет профессию»?
====== Глава 47. Широко раскидывая мозгами, смотрите только, чтоб не по асфальту! ======
Когда мы завтракали всё теми же лепёшками, мясом и фруктами, плюс свежим пирогом – с ума сойти, с капустой – который всучила Зикру добрейшая Марфа Васильевна перед прощанием, я озвучил мысль, которая пришла мне на ум во сне.
– Знаете, мне кажется, что отправной точкой всех неприятностей в этом мире стало заключение Горгола в безвременье. Артол, ты точно ничего про это не помнишь?
Артол вздохнул и покачал головой:
– Нет. Мне известна только официальная версия жрецов Аллира – Горгол оскорбил Тальяну, посягнув на неё, она попросила заступничества у братьев-Богов, и те, чтобы отомстить, вызвали Горгола на поединок и низвергли его в безвременье.
– Угу, – заметил я, с наслаждением прожёвывая свежий, ароматный кусок пирога, – а потом Лотар оказался разделённым, и одна его половинка стала статуей, а другая – застряла в безвременье. Что-то непохоже, чтобы сестричка питала к нему горячую благодарность за заступничество. И ведь, смотри – после того, что случилось с Лотаром, Аллир сильно ослабел и попал под контроль сестры. И её ненормальная жажда уничтожить этот мир… Знаете, на что очень сильно смахивают поступки Тальяны?
– На что? – хором спросили Зикр и Артол.
– На месть, – спокойно ответил я.
– Но за что Тальяна могла мстить братьям? – потрясённо спросил Артол.
– А ты сложи два и два, – заметил я, с удовольствием проглотив последний кусочек, – с чего всё началось? С заключения Горгола в безвременье. Так может, Тальяне вовсе не так был ненавистен Горгол, как об этом говорят? Может быть, братья вовсе не отомстили за оскорбление, а расстроили вполне себе счастливую любовную историю сестры, несправедливо наказав её возлюбленного, и она от отчаяния обратилась к Тьме и начала жестоко мстить?
– Но ведь Горгола считают воплощённым злом… – задумчиво протянул Зикр.
– Ключевое слово – «считают», – заметил я. – Но разве Марфа Васильевна похожа на воплощённое зло? Вид у неё, конечно, нестандартный, но душа явно не злая. А ведь создание всегда несёт в себе часть души своего создателя.
Зикр закивал, мечтательно улыбнулся, и ближайшие минут пять мы слушали панегирик тому, какая умница, красавица и замечательная хозяйка Марфа Васильевна, и что он, Зикр, как честный мужчина, по возвращении непременно женится на ней, тем более, что у Марфы Васильевны ожидается пополнение. При этих словах у Артола отвисла челюсть, а я честно попытался представить себе, как будут выглядеть потомки Зикра и Марфы Васильевны, и чуть не вывихнул себе мозги. Только этим можно объяснить, что мы выслушивали панегирик Зикра достаточно долго. Кстати, интересно, откуда Марфа Васильевна взяла капусту и зачем пекла пирог – она ж сама говорила, что в еде не нуждается.
– Капусту она наколдовала, такие мелочи Марфа Васильевна делать может, а вот более сильные заклятия ей недоступны, – немедленно отозвался Зикр, продолжая мечтательно улыбаться, видно я по своей дурной привычке задал вопрос вслух, – а пирог она для меня испекла… пока я спал.
Так… Понятно всё с Паромщиком. Похоже, он явно нацелился на счастливую семейную жизнь… Ну и что плохого? Ровно ничего. Нравится ему Марфа Васильевна – совет да любовь, главное, Предначертанное свершить… А иначе семейное счастье в этом мире вообще мало кому светит. Стоп. Что-то мы отвлеклись.
– Так вот, – продолжил я, – вернёмся к Горголу… и Толару.
– В смысле? – удивился Артол.
– У меня тут ещё одна мысль возникла… – задумчиво произнёс я.
– Поделись, – улыбнулся Артол, – у тебя на редкость интересные мысли сегодня возникают, – и он притянул меня к себе, коснувшись губами виска. Приятно.
– Видно, хороший стимул получил Сайм ночью… – завистливо протянул вмешавшийся в нашу беседу камушек.
– Не мешай, Звезда, – отмахнулся я, – завидуй молча. Так вот. Скажи, Артол, ведь никто из трёх Богов не может уничтожить друг друга… так сказать, напрямую?
– Пока нет, – ответил Артол. – Но с той тёмной силой, которую Тальяна получит от человеческих жертвоприношений, возможно всё.
– Но это сейчас. А раньше? – продолжал настаивать я.
– Раньше – нет, – без колебаний ответил Артол. – Более того, то, что Аллир так обошёлся с Лотаром, существенно ослабило и его самого.
– Вот! Думаю, что план Тальяны состоял не просто в том, чтобы устранить Артола. Она хотела уничтожить его полностью. Ведь если с Толаром что-то случится, ты… ты ведь тоже погибнешь, Артол?
– Да. Но тогда обречены и Тальяна с Аллиром.
– Вряд ли, – вмешался Зикр. – Только Аллир. Каков бы он ни был – он не требует человеческих жертвоприношений для себя.
– Да? А несчастные мальчишки, которых приносят в жертву… то есть, в Супруги Богу в Главном храме Аллира? Думаю, что это каким-то образом способно подпитать его… до поры до времени, – заметил я. – Пока он нужен Тальяне. А вот потом… потом он обречён. Но она пока не добилась того, чего хотела. Толар жив, и остаётся шанс на воссоединение Лотара. И тогда всё пойдёт по-другому, – продолжил я.
– Погоди-ка, – задумался Артол. – А с чего ты решил, что Тальяна задумала уничтожить Лотара совсем?
– Ты не понял? – удивился я. – Где сейчас Толар?
– В безвременье, лишённый сил.
– А Горгол?
– Там же… – с некоторым удивлением протянул Артол.
– А вот теперь подумай и представь себя на месте Горгола, – развивал свою мысль я, – тебя, с твоей точки зрения, ни за что ни про что подвергли жестокому наказанию… и тут спустя какое-то время появляется один из тех, из-за кого ты этому наказанию подвергся. Лишённый сил. Вот как бы в этот момент поступило воплощение зла?
– Думаю, постаралось бы порвать своего врага на тряпочки, – задумчиво произнёс Зикр.
– А Толар жив до сих пор. И ты, Артол, чувствуешь его. И Горгол тоже жив – если бы они сошлись в поединке, и Толар каким-то способом смог бы уничтожить Горгола – это почувствовала бы Марфа Васильевна. А она уверяет, что её создатель жив, чувствует это по своей внутренней связи. Так что Горгол и Толар сумели как-то договориться. А поскольку у Толара есть воспоминания, которых нет у тебя, Артол, то они уже наверняка сложили два и два и поняли, откуда растут ноги у всей этой запутанной истории. Но поделать ни тот, ни другой ничего не могут.
– Ай, молодец! – в полном восторге хлопнул меня по плечу Зикр. – Как есть, всё по полочкам разложил!
Артол кивнул и тихо сказал:
– Что ж, всё логично. Однако…
– Что? – быстро спросил я.
– Ничего, – вздохнул Артол, – давайте собираться. Пора в путь. И мне нужно хорошенько всё обдумать. И, в любом случае, у нас есть кристалл Руоха. Думаю, что, активировав его, мы получим ответы на многие вопросы.
– Может быть, стоит сделать это сейчас и не мучиться неизвестностью? – обеспокоился Зикр.
Артол покачал головой:
– Дракон сказал нам, что кристалл нужно активировать не раньше, чем закончится дорога из жёлтого кирпича. Думаю, у него была серьёзная причина настаивать на этом, и мы не будем рисковать.
Зикр немного подумал и согласился, и мы вновь отправились в путь.
Дорога из жёлтого кирпича казалась нескончаемой, мы шли, шли и шли… Порой перекидывались между собой короткими фразами, порой слушали рассказы Зикра, порой просто молчали. Унылый пейзаж за скальными стенами, порой по-прежнему становящимися прозрачными, между тем понемногу менялся, становясь всё унылее и скучнее. Наконец он превратился в безжизненную плоскую пустыню, засыпанную чёрным песком, из которого кое-где торчали острые изломанные скалы. А вот чёрных теней становилось всё больше и больше. Они приобрели форму – донельзя мерзкую и уродливую, и теперь уже не просто кружились в своём жутком хороводе – они явно видели нас, приникали к полупрозрачным стенам, гримасничали, скалили зубы, мерзко хихикали. И, что ещё хуже, но до нас стал доноситься неясный, забирающийся, кажется, прямо под черепную коробку, вой, иногда складывавшийся в членораздельные слова и целые фразы:
– …вы сгинете…
– …сгинете…
– …сгинете…
– …ваш прах развеет ветер безвременья…
– … ваши души будут мучиться в вечном плену…
– … Предначертанное не свершится!..
– …поворачивайте…
– …уходите, пока можете!..
– …прочь…
– …прочь…
– ...прочь!...
Мы старались не обращать внимания на эти сольно-хоровые выступления, но нервировали они здорово. Одно только утешало – значит, близок конец нашего долгого пути. Но вот этот бесконечный шёпот… Достали меня уже эти тёмные твари! И, чтобы хоть немного избавиться от жуткой щекотки под черепом, я запел первое, что вспомнилось:
– Крутится-вертится шар голубой,
Крутится-вертится над головой,
Крутится-вертится, хочет упасть,
Кавалер барышню хочет украсть!
Плечики белые, в глазках огонь,
Я положу ей на сердце ладонь,
Лаской из дому с собой уведу –
Верьте-не верьте, имейте в виду!
Только пустите меня до неё,
Я расскажу ей про чуйство* своё,
Ей подарю не сапфир, не алмаз,
Шарик земной один будет для нас!
– Крутится-вертится шар голубой,
Крутится-вертится над головой,
Крутится-вертится, хочет упасть,
Кавалер барышню хочет украсть!**
Артол послушал меня и расхохотался, Зикр совершенно неожиданно стал подтягивать, а уродливые создания за стеной неожиданно зависли в воздухе, давление на мой бедный мозг прекратилось, а потом они просто унеслись прочь, и до меня донеслись отголоски их возмущения:
– …псих ненормальный!..
– …они все чокнутые, все!.. – …с такими свяжешься – не развяжешься!..
– Ну, Сайм, ты даёшь! – расхохотался Зикр. – У тебя не голос, а оружие массового поражения! Даже создания тьмы не выдержали.
А Артол обнял меня и заявил, что ни за что на свете не хочет со мной развязываться. Только не это.
– А я ещё «Тум-балалайку» могу… – радостно заметил я, и перешёл на язык родных осин***:
– Тум-бала, тум-бала, тум-балалайка,
Тум-бала, тум-бала, тум-бала-ла…
Шпир балалайка, тум балалайка,
Шпир балалайка, тум балала…
Мне тут же заткнули рот поцелуем и заявили, что хорошего помаленьку. Ну и ладно. Потом ещё спою.
Но тут Зикр, который во время нашего с Артолом поцелуя скромно отвернулся, неожиданно крикнул:
– Глядите-ка! А дорога-то кончается!
И верно. Метров через пятьдесят от нас дорога просто исчезала, упираясь в какое-то странное сооружение, сильно напоминавшее помесь мавзолея Ленина и питерских «Крестов».**** И ни единого входа в него просто не наблюдалось. Ого. До конца-то мы дошли, но как теперь войти?
Так и поётся, исправлять не надо.
Впервые эта песня прозвучала в старом советском фильме «Юность Максима». В наше время исполняется Ольгой Арефьевой и группой «Ковчег».
Надеюсь, все помнят, что Сёмушка у нас представитель великого еврейского народа?
«Кресты» – знаменитая питерская тюрьма, находящаяся на Арсенальной набережной. Получила своё прозвище из-за того, что на плане напоминает двойной крест.
====== Глава 48. Дела давно минувших дней ======
Метров через пятьдесят от нас дорога просто исчезала, упираясь в какое-то странное сооружение, сильно напоминавшее помесь мавзолея Ленина и питерских «Крестов». И ни единого входа в него просто не наблюдалось. Ого. До конца-то мы дошли, но как теперь войти?
К моему удивлению, Зикр и Артол не слишком озадачились этой проблемой. Зикр задумчиво достал из-за пояса свой боевой топор и поинтересовался у Артола:
– Как ты думаешь, Колючка, что будет, если топор, который может разрубить всё, встретится с несокрушимой стеной?
– Думаю, ничего, – заметил Артол, – и топор, и стена останутся при своих. Но вот если одновременно ударить заклятьем… Тогда вполне может что-нибудь получиться…
– Всё бы вам рубить, да заклятьями кидаться… – проворчал Восьмая Звезда. – Тоньше надо быть… Тоньше. Не может быть, чтобы никакого входа предусмотрено не было.
– Вообще-то, – спокойно отозвался Артол, – вход есть. Но он зачарован.
– Ты вспомнил? – радостно вскинулся я.
– Это все знают… – вздохнул Зикр. – Эти чары были наложены Аллиром и Тальяной совместно с использованием всех Семи Звёзд. И чтобы их снять, нужны все Семь Звёзд, что, как ты понимаешь, Сайм, абсолютно нереально.
– Секунду… – задумчиво произнёс я, – Звезда?
– Что? – ворчливо отозвался камушек. – Вот как сразу что – так Звезда, Звезда…
– Не отвлекайся, – строго сказал я, – помнится, ты говорил мне, что будешь посильнее, чем все Аллировы побрякушки…
– Ну, говорил, говорил, – проворчал Звезда, – и сейчас могу то же самое сказать… После нашего с тобой… эээ… приключения я силён, как никогда.
– Так за чем же дело стало? – поинтересовался я. – Давай, открывай проход!
– Не могу… – вздохнул Звезда. – Семь Звёзд были омыты в крови семи невинных жертв. Я в крови омываться не намерен, да и невинных жертв вы как-то не припасли. И правильно.
– Что??? – вырвалось у меня. – Так человеческие жертвоприношения начались уже тогда? Откуда ты знаешь, Звезда, ты ж с Призраками был в то время?
