Текст книги "Супруг Бога (СИ)"
Автор книги: РавиШанкаР
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)
– Но как же всё это попадает в безвременье, если проход закрыт? – удивился я.
– А хрен его знает. Магия, – дал исчерпывающий, а главное – универсальный ответ Звезда.
Я вопросительно глянул на Артола с Толаром, но они лишь плечами пожали. Да уж. И кто бы мне объяснил этот вопрос? Видать, не судьба.
Неожиданно за одной из гигантских, продолжавших оседать куч стал заметен кривоватый прямоугольник, наполненный чёрной бархатной тьмой. М-да, а я и забыл, что отсюда не видно, что снаружи творится. Мы ж, как слепые котята, из прохода вывалимся, не дай Сучность, в гостеприимные ручонки Аллира и Тальяны. Что в этом случае с нами будет – я и гадать боюсь.
Похоже, эта проблема тревожила не только меня, поскольку Артол озабоченно произнёс:
– Если снаружи бой – нам лучше быть готовым к этому.
– Всех остатков моей силы хватит на пару молний, – вздохнул Толар. – Да и то немощных.
– Силы тебе ещё для воссоединения понадобятся, – задумчиво сказал Артол, – лучше тебе идти последним.
– Нет, – тут же вмешался я. – Вам вместе нужно держаться. Я чувствую. А насчёт пополнения силы – забыл, как сам её пополнял… регулярно?
Артол почему-то покраснел и выдавил:
– Ты что, прямо здесь предлагаешь этим заняться?
– Ну да, – отозвался я, – а что такого? Для дела же.
И тут я, быстро подойдя к Толару, поцеловал его в губы. Вторая половинка разделённого Бога сначала растерялась, а потом с большим жаром стала мне отвечать. Целовался Толар не совсем так, как Артол, но мне тоже понравилось. И тут Толар на секунду оторвался от моих губ, прошептал:
– Сила! – и развернул крылья, окутав нас, словно плащом. Затем он, уже сам, принялся целовать меня, а снаружи раздался возмущённый вопль Артола:
– Вы что там делаете, а? Толар, не будь эгоистом!
В ответ на этот призыв, одно из крыльев слегка приподнялось, пропустив возмущенного рыжего, который тоже с большим энтузиазмом заявил свои права на мои губы. Скорее всего, парочка с удовольствием предъявила бы эти самые права и на остальные части моего бренного тела, но из-за перьевого занавеса донеслось деликатное покашливание:
– Мне кажется, что нам надо поторопиться… У меня такое впечатление, что проход меркнет.
Толар торопливо сложил крылья, мы втроём покраснели ещё сильнее, и я выдавил:
– Извините, Горгол.
– Ничего, – добродушно улыбнулся наг, – давно я не видел Толара таким живым и эмоциональным. Но нам и вправду пора.
Толар же шевельнул крыльями и прошептал:
– Я смогу взлететь!
– Пока не надо! – заметил Артол. – Давайте так. Сначала иду я, затем Толар, дальше Сайм – Звезда, приготовься действовать немедленно! – а Горгол будет замыкающим. У тебя меньше всего силы, Горгол, – пояснил Артол своё решение.
– Насчёт силы не беспокойтесь, – парировал Горгол, – здесь есть тьма, а я – её создание. Она поможет мне восстановиться. Думаю, Аллира ждёт неприятный сюрприз. Но я прошу вас об одном – не убивайте Тальяну. Я хочу поговорить с ней. Может быть, её безумие ещё можно исцелить.
– Мы не смогли бы убить ни Тальяну, ни Аллира, – отозвались Артол и Толар. – Наша родственная связь не позволит сделать этого. Главная наша цель сейчас – воссоединение.
Вот оно как. Интересно, а Тальяна с Аллиром будут столь же миролюбивы к разделённому брату? Ох, вряд ли. Тальяна очень много силы получила из человеческих жертвоприношений, а Аллир сделает всё, что ему прикажет Тальяна. Трындец, короче.
Но тут Артол заявил, что пора приступать к исполнению его гениального плана, и шагнул вперёд, во тьму. Следующим за ним двинулся Толар, а мне Звезда передал:
– «Сёмочка, не ссы, прорвёмся! Я тебе щас такую защиту поставлю – эти двое чокнутых до тебя даже мизинцем дотронуться не смогут!»
– «Лучше Артола с Толаром защити! Они – основная мишень!» – мысленно отозвался я.
– «Это приказ?» – ядовито спросил Звезда.
– «Именно», – подчеркнул я, шагая во тьму. Звезда ничего не ответил мне, только грустно вздохнул, а я почувствовал, как заледенело лезвие кинжала, который я засунул за пояс, чтобы не мешал. Я попытался сформулировать какую-то неясную мысль, но не успел, ибо тьма кончилась, а на той стороне шли полномасштабные божественные разборки.
Хорошо, что у меня от природы хорошая реакция, и сгусток синеватого пламени, который летел прямо мне в грудь, я успел «оттолкнуть», просто взмахнув рукой. Сам не знаю, как это у меня получилось, наверное, со страху. А диспозиция между тем была не самая впечатляющая. Израненный так, что на нём места живого не было, Зикр прислонился к скальному выступу, он всё ещё продолжал отбивать огненные стрелы и сгустки пламени, которыми его осыпал Аллир, паривший в воздухе с самым надменным выражением лица – только его золотые крылья ярко светились в окружавшей нас полутьме. Поспешивший на выручку к Зикру Толар чуть было не огрёб от Аллира по полной, но, похоже, Звезда всё-таки успел навесить на него какую-то защиту, потому что несколько подряд Аллировых молний отрикошетили от чего-то невидимого и рассыпались жгучими брызгами.
– Опомнись, Аллир! Что ты делаешь? Прекрати! – выкрикнул Толар. – Вы губите наш мир, прекратите эту бойню!
Лицо Аллира на миг словно исказилось судорогой, но потом вновь стало холодным и высокомерным:
– Лотар не должен воскреснуть! – звучно выкрикнул он, и на практически теряющего сознание Зикра и пытающегося отразить атаки золотокрылого засранца Толара вновь полился огненный дождь. Правда, большого вреда они не принесли, а вот молния Толара сумела зацепить крыло Аллира, и Бог, взвыв от ярости, сотворил в руке светящийся меч и буром попёр в атаку.
У Артола и Тальяны дела обстояли не лучше. Прекрасная Богиня – впрочем, сейчас её лицо искажала злобная гримаса, и оно вовсе не казалось прекрасным, сотворила что-то вроде светящейся игольчатой сети и сетью этой пыталась опутать Артола, периодически выпуская в него раскалённые добела шары. Пока рыжему удавалось уворачиваться и метать молнии в ответ, но окружающий пейзаж уже сильно пострадал – многие скалы были пробиты насквозь или оплавлены, воздух вокруг трещал от электрических разрядов, как при грозе. Ой-ой. Надо срочно это дело прекращать. Но где же Горгол? Почему он застрял там, во тьме? Ведь проход уменьшается уже прямо на глазах, ещё немного – в него и крупная собака не протиснется…
Но думать над этим мне было некогда, и я присоединился к Артолу, атаковав Тальяну невесть откуда взявшимся у меня в руках пламенным трезубцем. Достал, между прочим, и Богиня взвыла:
– Как ты мне надоел, гадёныш!
А затем в меня полетело несколько огненных стрел. Я успешно увёртывался, но следующие мои попытки достать Тальяну были безуспешны – Богиня была слишком быстра, её и не волновало, казалось, что она сражается с двумя противниками. Да, накопила силушки… Мне невольно вспомнились корчащиеся в муках несчастные пленники Красных Уххов, и мною овладела нерассуждающая холодная ярость. Сколько можно? И я поднял руки, из ладоней моих ударил столб зеленого яркого света, который прицельно угодил в Тальяну, ломая её защиту. Богиня взвыла совершенно нечеловеческим голосом, её одежды задымились, тело стало полупрозрачным, она успела выпустить несколько стрел, капающих иссиня-чёрной тьмой, однако меня они не задели, но в это момент кто-то с отчаянным криком ухватил меня за плечи:
– Не надо, Предназначенный! Не убивай её!
Моё пламя тут же иссякло, Богиня безвольно рухнула на руки к Горголу, – это он удержал меня, а Артол вскрикнул:
– Толар! Горгол, что ты наделал?
Я обернулся, и охнул… Нет, Аллир, после того, как Тальяна потеряла сознание, замер неподвижно, но последняя стрела, не попавшая в меня, угодила точно в грудь Толару, и сейчас он медленно оседал на землю, серея на глазах и пытаясь что-то сказать, но вместо слов изо рта толчками выходила густая тёмно-красная кровь.
Артол бросился к Толару и с отчаянием прошептал:
– Он умирает… Звезда… Ты можешь исцелить его?
– Нет, – тихо произнёс Звезда. – В свой последний удар Тальяна вложила чистое Зло. Прости, но я не могу исцелить его. Лотар не возродится.
Что? Значит, всё было зря, и апокалипсис местного масштаба всё-таки начнётся? Я ещё раз посмотрел на Толара. Он умирал. Над раной на его груди словно застыла чёрная дымка, убивавшая его прямо на наших глазах. И ничего, ничего невозможно было с этим поделать.
Артол обхватил голову Толара и замер, а я… Я вспомнил вдруг слова Госпожи Теней о том, что всё может исправить кровь любящего сердца. А кинжал стал настолько ледяным, что просто обжигал.
Я медленно вытащил его и осторожно положил левую ладонь на грудь. Вот оно, сердце. Надеюсь, что достаточно любящее. Надо делать всё быстро, иначе у меня не хватит сил решиться на такое. Я приставил кинжал к груди и нажал, ожидая боли. К моему удивлению, её не было вовсе, кинжал вошёл между рёбёр, как нож в масло, прямо в сердце, распространяя смертный холод. Странно, что я не теряю сознания и могу двигаться. Вообще-то после такого мне в отключке валяться полагается, а я ещё и рассуждать могу. Магия, наверное… Но так даже и к лучшему.
Я поднёс ладонь к ране и медленно, зажимая её, двинулся прямо к Толару. И только сейчас все заметили, что я натворил.
– Сайм! – отчаянно вскрикнул Артол. – Что ты наделал?
Я опустился, вернее, упал на колени рядом с Толаром и прошептал:
– Вы должны соединиться… Я не хочу, чтоб всё было зря…
Последним усилием я оторвал ладонь от раны, густые красные капли упали на чёрную дымку, и она стала медленно таять.
Мир вокруг меня завертелся, все мои нирейские приключения промелькнули в голове с бешеной скоростью, а потом меня окутала тьма.
Я умираю…
====== Глава 52. Если вас трамвай задавит – вы сначала вскрикнете. Раз задавит, два задавит – а потом привыкнете... ======
Мир вокруг меня завертелся, все мои нирейские приключения промелькнули в голове с бешеной скоростью, а потом меня окутала тьма.
Я умираю…
Эта мысль прозвучала как-то вяло, а за ней пришла следующая – пребывание во тьме, не видя ни зги, по самым разнообразным поводам, меня уже начинает напрягать. Это и есть загробный мир? Тогда тут на редкость темно и скучно. А где всякие там райские кущи, прекрасные ангелы, цветущие острова, пиры героев или, на худой конец, черти с вилами, жаждущие пустить мою бедную тушку на холодец с хреном? Не, не согласный я… Неинтересно тут.
Ответом мне был дребезжащий смешок:
– Неинтересно ему! Нет, Сёмочка, я в тебе определённо не ошиблась, ты всё сделал правильно!
Сучность? Похоже…
– Я это, Сёмочка, я… Какой ты молодец, всё-таки, ты даже не представляешь!
– И что теперь? Мавр сделал своё дело, мавр может уходить? – непонятно каким образом высказался я, ибо собственного тела не видел и не чувствовал. Ну да, тело моё сейчас валяется в скальном коридоре, и, хочется верить, что Артол с Толаром хоть чуть-чуть этим огорчены.
– Огорчены! – хихикнула Сучность. – Да они оба в отчаянии, уж поверь. Ты дал Лотару возможность воссоединиться ценой своей жизни, это, знаешь ли, так быстро не забывается, а среди многочисленных недостатков Лотара чёрной неблагодарности не числилось никогда. И обе его половинки такие же. К тому же они оба влюбились в тебя по уши.
– Толар-то когда успел? – вяло удивился я.
– А ты сильное впечатление на него произвёл своей страстной речью. К тому же он, как и Артол, почувствовал в тебе Предназначенного. Так что возрождённый Лотар будет очень несчастлив… без тебя. Можно сказать, сердце его будет разбито.
– И чего ты кривляешься? Чему радуешься? – рассердился я.
– Настроение хорошее, – хихикнула Сучность. – Не каждый день удаётся спасти целый мир, а Нирея – один из самых любимых моих миров.
– Так ты и вправду Творец Богов? – поразился я.
– Ну да, – скромненько ответила Сучность, – и это плавно переводит нас к ответу на твой вопрос – что дальше? Видишь ли, я не страдаю излишней жадностью и неблагодарностью, и предлагаю тебе несколько вариантов на выбор. Первый. Ты возвращаешься домой.
– Это как? – поразился я. – Ты ж сказала, что я не настоящий Семен Геркин, а что-то типа клона.
– Ну и что, – совершенно бесчувственно захихикала Сучность, – настоящего Сёмку я изыму, тебя верну на его место – никто разницы и не заметит. Живи и радуйся. Могу удачи и денег подкинуть, как бонус – лет через пяток будет владелец заводов, газет, пароходов… Как тебе такой расклад?
– А… а с настоящим Сёмкой что будет? – спросил я.
Сучность выразительно кашлянула, и я взвыл:
– Да ни за что! Пусть живёт и радуется, лучше ему удачи подкинь… если не жалко!
– Ладно, – покладисто согласилась Сучность. – Вариант первый – вычёркиваем. Идём дальше. Хочешь быть Богом, Сёма? Богом своего собственного мира – новенького, с иголочки. Представляешь – я дарую тебе абсолютную власть и могущество – твори, что хочешь. В этом мире всё будет делаться по твоей воле.
Я замотал головой:
– Я не Бог. Я не смогу. Мне… мне всех жалко, кому плохо. Я так не выдержу.
– Так сделай свой мир идеальным! – жизнерадостно хмыкнула Сучность. – Чтобы все были счастливы! Твори! Экспериментируй! У тебя будет бессмертие и власть – что может быть лучше?
– Нет, – тихо сказал я, – идеал – на то он и идеал, что воссоздать его в жизни невозможно. И сделать всех счастливыми тоже нельзя… А уж устраивать эксперименты над живыми разумными существами – это вообще гадость запредельная. Мучить одних, чтобы другие были счастливы? Нет, это не по мне. Я не Бог.
– Ладно, – хмыкнула Сучность, – вариант второй – тоже вычёркиваем. Эх, и трудный же ты, Сёма. Ладно, тогда остаётся вариант третий.
– Ээээ???
– Видишь ли, в тот момент, когда ты пронзил себе сердце кинжалом, ты умер. Во всяком случае, для мира Ниреи.
– То есть, туда вернуться невозможно?
– А ты хотел бы? – живо поинтересовалась Сучность. И ответила сама себе:
– Вижу, что хотел бы. К тому же, у тебя появились две весьма могущественные заступницы – Госпожа Теней и… эээ… одна её очень нервная и могущественная родственница. Некоторым их просьбам просто невозможно отказать… И вариант третий состоит в следующем: ударом кинжала ты оборвал свою человеческую жизнь. Но ты-то у нас не простой человек. Ты – Предназначенный. Поэтому ты можешь вернуться на Нирею. Но уже не как смертный. А как бессмертный.
– Не хочу быть Богом… – скривился я. – Я же уже говорил…
– Ну, знаешь, – возмутилась Сучность, – я тут ради него стараюсь законы мироздания обойти, а он ломается, как девочка-целочка. Будешь бессмертным Супругом Бога. И могущество всё при тебе останется. Лотару такой Супруг, как ты, будет только полезен… И не даст наломать дров, в случае чего. К тому же, неужели ты хочешь оставить бессмертного Бога с разбитым твоей гибелью сердцем и вечной печалью? Да и Нирее твоё присутствие только поможет – хоть женщин своих гнобить перестанут.
– Ну… – вздохнул я, – раз пошла такая пьянка – режь последний огурец. Согласен я.
– Отлично, – заявила Сучность, – вариант третий – принимается к действию. Забирайте его, Госпожа. Этот юноша здорово умеет мотать нервы, так что скучно в результате его воскрешения не будет никому.
– Стоп! – заявил я. – А что будет с Аллиром? С Тальяной? Неужели они останутся Богами после всего, что натворили?
Сущность задумчиво хмыкнула и тихо сказала несколько слов, смысл которых дошёл до меня не сразу. А когда дошёл… Да, так, пожалуй будет правильно. Хотя жаль Горгола – он ведь Тальяну любит до сих пор…
– Вы с Госпожой объявите мою волю, – сказала Сучность тихим торжественным голосом. – Удачи, Сёма. Думаю, что Нирее повезло с тобой. И Лотару тоже.
И ощущение присутствия Сучности исчезло, тьма вокруг меня рассеялась, и я оказался в коридоре, наполненном мягким серебристым светом. Навстречу мне шла женщина, которую я принял сначала за Госпожу Теней, но, приглядевшись, понял, что это совсем не она. Женщина была облачена в длинное чёрное платье, напоминавшее монашескую рясу, седые длинные волосы волной рассыпались у неё по плечам, почти достигая пола, а лицо казалось одновременно старым и юным, прекрасным и пугающим. И я догадался о том, кто она такая и ничуть не удивился, что даже Творец Богов прислушивается к ней.
– Здравствуйте, Госпожа, – вежливо поклонился я.
– Здравствуй, глупый смертный мальчик, чьи поступки тронули моё сердце. Идём. Сегодня я сопровождаю тебя, но я – не для тебя. И не приду к тебе ещё долго. Очень долго.
Женщина протянула мне руку, я взял её, и мы пошли вперёд по длинному коридору, в конце которого свет из серебристого становился нестерпимо-белым.
Когда мы подошли совсем близко, женщина пропустила меня вперёд и пребольно ткнула маленьким кулачком в спину между лопаток. Удар был сильный, и не ожидавший такого коварства я споткнулся, и полетел носом вперед, с размаху влетев в собственное тело. Тело мирно покоилось на полу, абсолютно неподвижное и неживое, Артол и Толар на пару стояли рядом на коленях и скорбели. И ни одна зараза так и не догадалась вытащить у меня из груди проклятый кинжал, который так и продолжал торчать из моей грудной клетки, словно экзотическое украшение. Больно же, между прочим. И чешется.
Я дёрнулся, закашлялся, открыл глаза и громко заявил:
– Может, вы перестанете скорбеть и вытащите из меня эту штуку? Рёбра чешутся!
Артол и Толар, дружно, как по команде, уставились на меня и потрясённо возопили хором:
– Сайм! Ты воскрес! Ты… ты меняешься…
И сам чувствовал, что меняюсь, но зачем так орать? К счастью, Артол оказался сообразительнее своей половинки и торопливо вытащил кинжал из моей груди (на кинжале, кстати, не было ни кровинки, а боль и щекотка под рёбрами тут же прекратились), а затем радостно улыбнулся:
– Ты остался с нами!
– Куда ж я от вас денусь, – ворчливо отозвался я и легко вскочил на ноги. Такого удивительного ощущения полного здоровья, силы и телесной гармонии я не испытывал никогда, а ведь на плохое самочувствие не жаловался. К тому же меня обуревала неуёмная жажда деятельности, и я тут же озадачил Толара и Артола:
– Может быть теперь, когда всё в порядке, Лотар, наконец, перестанет быть разделённым?
Две половинки разделённого Бога переглянулись, радостно кивнули и, подойдя друг к другу крепко обнялись. И их окружила чистая сила, которую я видел, как полупрозрачное дрожащее марево – словно горячий воздух, струящийся в жаркий день. Артол и Толар словно втягивались друг в друга, марево из полупрозрачного стало разноцветным, закружилось, так что какое-то время ничего невозможно было разглядеть, а потом… Потом марево просто исчезло, и я увидел вместо двух мужских фигур одну.
Лотар оказался удивительно похожим и вместе с тем непохожим на обе свои половинки. Он был рыжим, как Артол, и крылатым, как Толар. А ещё он был красив. Настолько красив, что рядом с ним меркла холодная красота Аллира и точёное личико Тальяны. Зелёные глаза Бога были тёплыми и добрыми, рыжие волосы лохматились и стекали по спине струящимся водопадом, а крылья были не чёрными, как у Толара, нет, они стали серебристыми, с просверками, как на глубоком снежном сугробе в солнечный день. В руках Лотар сжимал свирель, которую он тут же поднёс к губам, но голос за моей спиной произнёс:
– Погоди играть песнь радости и мира, воскрешённый Бог. Я пришла сюда исполнить волю Творца Богов и решить судьбу твоих брата и сестры. Выслушай же меня, а твой Предназначенный подтвердит мои слова.
Я обернулся и увидел, что за моей спиной стоит Госпожа. Госпожа Смерть.
====== Эпилог ======
Я обернулся и увидел, что за моей спиной стоит Госпожа. Госпожа Смерть.
Все, находящиеся вокруг, включая прислонившегося к скальному выступу Зикра, синхронно сбледнули с лица. Зря они так… Нормальная же тётка. Добрая. А Госпожа Смерть продолжала свою речь.
– Я пришла по просьбе Творца Богов. Есть среди вас те, кто нарушил равновесие и законы мироздания, которым должны подчиняться даже бессмертные Боги… Они заслужили наказания… и забвения.
И тут вмешался Горгол, который продолжал стоять, низко опустившись и поддерживая неподвижную Тальяну, пытаясь привести её в чувство. Бесполезно. Моё зелёное пламя сработало на редкость качественно, но Горгол, на лице которого отражалось нешуточное отчаяние, стал умолять Госпожу Смерть:
– Послушайте, Госпожа, пощадите Тальяну! Да, она виновна и натворила много зла в этом мире, но для этого была серьёзная причина! Я готов взять на себя ответственность за неё, я постараюсь сделать всё, чтобы она стала прежней и исправила всё, что натворила!
Госпожа Смерть с сочувствием посмотрела на змееногого и тихо сказала:
– Отпусти её, мальчик… Отпусти. Ты любишь её, но в одну и ту же реку нельзя войти дважды, и это уже не та прекрасная юная добрая Богиня, которую ты любил. Зло переродило её душу, оно въелось в неё, как ржа в железо. Ей никогда уже не стать прежней. Отпусти её. Я дам ей покой… Я очищу её душу и позволю снова родиться. И вы встретитесь, но на этот раз ваша история будет счастливой. Обещаю.
– Но… – с болью прошептал Горгол, – как же я встречу её… Если это произойдёт в другой жизни…
– Для бессмертных это несложно, – улыбнулась госпожа Смерть, – надо только уметь ждать.
– Я не бессмертен, Госпожа, – покачал головой Горгол. – Мы, создания тьмы, живём долго, но в конце концов и мы умираем… Я слишком долго пробыл в безвременье, моё время скоро придёт.
– Ошибаешься, мальчик, – улыбнулась Госпожа Смерть и поманила пальцем Горгола. Тот, словно загипнотизированный, осторожно отпустил Тальяну и подошёл к ней, а Госпожа Смерть поцеловала его в лоб. И тут же Горгол стал неуловимо меняться. Его тело стало золотистым, волосы завились кольцами, исчезла восковая бледность, а чешуя на хвосте стала прежней, изумрудной. И ещё добавилось что-то… чему нет названия.
– Мой поцелуй дарует бессмертие любому существу, – улыбнулась Госпожа Смерть. – Теперь ты новый Бог Ниреи, Горгол. Тёмный Бог. Не бывает тьмы без света и света без тьмы. Ты хотел исправить всё, что натворила Тальяна? Исправляй. Но не забывай о равновесии и справедливости. Правда, без Богини, четвёртой среди равных, ваша триада не будет завершённой, но, поверь, та, из чьего чрева она появится на свет, уже родилась. Тебе не придётся ждать долго, Бог Горгол. А теперь отпусти свою Предназначенную, дабы душа её могла очиститься и приготовиться к следующему перерождению.
Ничего себе, фантики! Значит, Тальяна и Горгол были Предназначенными! Тогда реакция Тальяны на потерю Горгола и гипертрофированное желание мстить вполне понятны… Сволочь Аллир… Он ведь наверняка чувствовал это, не мог не чувствовать… И всё равно так поступил с сестрой!
Между тем, ошеломлённый Горгол молча поклонился Госпоже Смерти и вновь склонился над неподвижной Тальяной. Он поднял её на руки и поцеловал, прошептав:
– Я отпускаю тебя. Лети и возродись снова…
Госпожа Смерть подошла ближе и положила руки на виски Тальяны. И тело Богини стало таять, превращаясь в туманную серебристую дымку. А потом в руки Госпоже упал огромный чёрный бриллиант.
– Это её душа… – тихо сказала Госпожа Смерть. – Я очищу её, камень вновь станет прозрачным и светлым, как родниковая вода. И тогда Богиня возродится.
Госпожа Смерть сделала рукой неуловимое движение, и бриллиант исчез где-то в многочисленных складках её чёрных одежд. И выражение лица женщины сменилось на презрительное, когда она перевела свой взгляд на продолжавшего неподвижно стоять Аллира. Похоже, когда Тальяна вырубилась, перестали действовать и её подчиняющие заклятья, но их воздействие на душу Бога было слишком сильным… да и сколько там осталось её, той души…
– Отомри, – тихо сказала Госпожа Смерть.
Аллир моментально пришёл в себя, хлопнулся на колени и взвыл:
– Пощадите! Лотар, брат!
И он пополз на коленях к нам с Лотаром. Ну уж нет. Нечего пачкать моего Бога.
– Тамбовский волк тебе брат! – зло прошипел я. – Не смей приближаться к Лотару!
Аллир испуганно замер. Вид у него был дурацкий донельзя, и в другое время я бы посмеялся от души. Но сейчас никому было не до смеха.
– Вот уж кто мне противен целиком, полностью и без остатка, – высказалась Госпожа Смерть. – Ты, Аллир, которого называли Великим, ты, светлый Бог, совершил поступок, из-за которого началась вся эта мерзкая история! Как ты мог разлучить Предназначенную Пару? Как мог так поступить со своей сестрой? Из-за твоего коварства и мерзости Тальяна сошла с ума и обратилась к тьме… И тьма стала в её израненной душе чистым Злом. Да, потом она подчинила тебя, и ты стал творить Зло по её повелению. Но ты – первопричина всего. И ты будешь наказан.
– Я любил сестру! – снова взвыл Аллир. – Я не мог смириться с тем, что она будет принадлежать не мне!
– Не пачкай своими грязными устами слово «любовь», – отрезала Госпожа Смерть. – Ибо тебе не дано узнать, что это такое.
– Я не хочу умирать! – отчаянно завопил Аллир. – Не хочу!
– Ты не умрёшь, – холодно сказала Госпожа Смерть. – Такая мерзкая, извращённая душа не нужна даже мне. Слушай же приговор, который изрёк Творец Богов, и слова мои подтвердит Предназначенный твоего брата. Я отнимаю твою божественную сущность, твоё могущество и всевластие, но оставляю тебе бессмертие. Память о тебе на Нирее исчезнет. Твои храмы разрушатся, твои Жрецы разбегутся, а похищенные тобой души освободятся и смогут начать новую жизнь. Ты же отправишься в мир жестокий и несправедливый, в мир, где не существует любви, а существует одна лишь похоть, где сильному можно всё, а слабый всегда притесняем. И ты будешь скитаться по нему, будучи нижайшим из низких, голод и нужда будут твоими спутниками, похоть и насилие – ежедневной реальностью. Я оставляю тебе твою красоту для того, чтобы ты понял насколько слаб и беззащитен смертный перед сильными мира сего. И ты не сможешь умереть, хотя не раз будешь призывать меня. И твое наказание будет длиться долго, очень долго. Пока в тот жестокий мир не придёт любовь. А это случится очень и очень не скоро, ты будешь страдать и мучиться не одну сотню веков. Таково твоё наказание и очищение.
До Аллира стало медленно доходить, какая жизнь ожидает его дальше, и он прошептал:
– Нет, прошу тебя, Госпожа… лучше убей…
– Тебе не дано ни Смерти, ни посмертия… ни покоя, – холодно отозвалась Госпожа Смерть. – Да свершится наказание!
В ту же минуту Аллир стал изменяться. Он словно уменьшился в росте, исчезли прекрасные золотые крылья, его внешность теперь не казалась божественно прекрасной. Перед нами стоял обычный симпатичный юноша – светловолосый и голубоглазый. И он выглядел таким напуганным, что мне даже стало его жаль. На Лотара же смотреть было больно – всё-таки Аллир, несмотря на все свои мерзкие поступки приходился ему братом.
– Изгоните жалость из своего сердца, – тихо сказала нам Госпожа Смерть. – Каждый получает то, что он заслужил… и то, что он сможет вынести.
Она взмахнула рукой, и Аллир исчез. Как стёрли.
– Не печальтесь, – сказала Госпожа Смерть нам с Лотаром. – Все наказания когда-нибудь кончаются. И если Аллир изменится – у него будет шанс на прощение. А теперь мои дела здесь окончены. Прощайте.
И, помахав нам всем рукой и шутливо погрозив пальцем Зикру, Госпожа Смерть растаяла в воздухе.
Мы переглянулись. Предначертанное свершилось, и нужно было как-то обустраивать доставшийся нам мир. Трудно быть Богом.
Полгода спустя.
– Сайм! – прошипел Литти. – Ну, сколько можно поправлять грим? Скоро твой следующий выход, Фиран уже пристукнул Туктука!
– Сейчас-сейчас! – отозвался я, ещё раз посмотрелся в зеркало, расправил складки своего одеяния и рысью понёсся на сцену, где Фиран произносил прочувствованную речь над трупом убитого врага. Публика рыдала и восхищённо вздыхала.
– Ну, где же ты, о прекрасное созданье? Неужели злодей надругался над твоей незабвенной красой, и я найду только твой хладный труп, закованный в цепи в самой глубокой и тёмной из темниц замка злодея?
– О нет, славный воин! – отозвался я самым прочувствованным голосом, какой только мог изобразить. – Твоя любовь жива, мне помог освободиться верный слуга, и я рад тому, что злодей мёртв и не успел надругаться над моей невинностью!
Публика облегчённо выдохнула, кое-кто на радостях всплакнул, а я взглядом нашёл знакомую рыжую макушку на галёрке. Лотар сидел, положив голову на сложенные руки, плечи его вздрагивали, и соседи по галёрке косились на него с явным сочувствием – вон как парня проняла игра заезжих артистов. И только мне было понятно – мерзавец бессовестно ржал! Нет у него никакого понятия о высоком искусстве! Ой, пойдёт сегодня кто-то в соседнюю спальню ночевать, ой пойдёт…
Нет, я не сошёл с ума и не брежу, хотя с той кучей дел, которая свалилась на нас после нежданного обретения мною и Горголом Божественной сущности можно было и с ума сойти. Но делать было нечего и месяцев пять мы почти не спали, пытаясь наладить все дела и увязать все концы, чтобы на Нирее наступило хоть какое-то подобие порядка.
Как и говорила Госпожа Смерть, храмы Аллира в одночасье разрушились до основания, а жрецы разбежались. Однако явление новой триады Богов – Лотара, Горгола и меня, любимого, всё начало расставлять по своим местам. Конечно, некоторые личности, типа Мирзобиля, пыталась затеять бунт, но бунтовать против Богов, скажу вам, дело безнадёжное. Нет, мы все милосердные и не умер практически никто. Но всех недовольных жрецов мы пристроили к делу – скажем, тот же Мирзобиль чистит общественные уборные в столице Казашшана и быстро продвигается по карьерной лестнице – уже в бригадиры выбился, там глядишь, и до помощника главного золотаря дело дойдёт. Храмы Лотару верующие стали возводить почти сразу же, возникло новое жречество, от души надеюсь – более чистое сердцем и искренне верующее. Главным Жрецом Лотара стал брат расследователь, чудом оставшийся в живых после разрушения таверны Зикра. Он был схвачен, претерпел жестокие пытки, но сумевший сбежать вожак Псов Истины увёл всех Псов из главного Храма Аллира и сумел освободить его.
С наследниками в Казашшане проблем теперь нет – трава постаралась. Теперь у Правителя Айайоля и Наследника Нинивиля есть свои сыновья – очень красивые и развитые мальчики, которые растут не по дням, а по часам. Правитель и Наследник очень любят своих сыновей, те действительно умны, прекрасны и на редкость хорошо воспитаны, несмотря на малый возраст. Правда у них немного редкий оттенок кожи – фисташковый, но при прекрасных чёрных глазах и белоснежных волосах это смотрится весьма даже неплохо.
Все пленники гарема получили свободу и хорошее приданое, с которым смогут начать новую жизнь, а замечательные кустики теперь растут в спальнях Правителя и Наследника в дорогих золотых вазах, а слуги их холят и лелеют пуще глаза. Каюсь, с Нинивилем я всё-таки провёл воспитательную беседу, и он понял, как был неправ и долго извинялся.
