Текст книги "Миньон (СИ)"

Автор книги: Raavasta

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 32 страниц)

  С лязгом и грохотом из ближайших переулков появились латники-огры, тут же начавшие окружать группу врагов. На ближайших развалинах замелькали высокие силуэты гноллов. Десяток бойцов во главе с сотником-полуогром приблизились к нам. Но Санада не обращал на это внимания, мрачно всматриваясь в клубящееся облако пыли, пока оттуда, наконец, не появился тот, кого он ждал.

  Кашляя, чихая, прихрамывая и опираясь на плечо неуловимого "ниндзи", под тусклый свет хмурого свинцового неба Атара вышел нынешний повелитель Кёр-Кио, показавший себя жутко негостеприимным хозяином. Не скажу, что я сильно удивился, увидев перед собой очередного огра-мага: худощавого, с вытянутым безбородым лицом и небольшими рогами, выглядевшего в человеческом представлении лет где-то на пятьдесят. Понять, как одеяние чародея выглядело раньше было довольно сложно, слишком уж сильно на его вид повлияли недавние разрушения, устроенные моим нанимателем.

  Дождавшись появления неизвестного волшебника, Санада двинулся в его сторону, не отдавая никаких приказов и, похоже, ничуть не беспокоясь о своей безопасности. В отличие, например от меня и братьев-змеёнышей. Стараясь держаться поближе к нашему непосредственному руководству, мы проследовали за ним.

  Остановившись за пару шагов до замершего волшебника и его помощника, Санада оперся на посох и несколько секунд, молча, разглядывал представшее ему зрелище. Выражение лица, с которым взирал на него в ответ раненый огр-маг, можно, наверное, было описать лишь такими словами, как "ужас", "трепет" и "неверие".

  – Мы... – хозяин руин академии отрывисто захрипел, но сумел быстро унять свой кашель. – Мы не знали, что здесь... будет один из древних... мы никогда не решились бы... Часто другие приходили, чтобы заполучить мои знания... и мы привыкли давать отпор... но...

  – Лишь очередной вырожденец, – властитель Кёр-Тэнно перебил говорившего лишенным выражения голосом. – Подобного следовало ожидать. Только тот, кто не знает наследия своих предков и плюет на их обычаи, способен сотворить подобную мерзость.

  Взгляд Санады недвусмысленно переместился на неподвижных и напрочь лишенных хоть каких-то эмоций мутантов.

  – Изуродовать подобным образом низших, ради того, чтобы уподобить их нам, но при этом лишить их воли и разума, превращая в послушных рабов, – тон босса приобрел нотки угрожающего рычания. – По законам Империи за это возможно лишь одно наказание.

  Раненый огр-маг вздрогнул, как от удара по лицу, а "ниндзя" уже потянулся к своему осадному ножу, закрепленному каким-то хитрым образом у него за спиной. Но прежде, чем мэтр Санада успел сказать свою следующую фразу, а кто-либо сделать что-то еще, проигравший хозяин Кёр-Кио успел произнести то, что многое изменило.

  – Ты хочешь осудить меня за мои свершения?! Что ж, на то твоя воля – воля сильнейшего, воля победителя. Но не смей судить меня, как блюститель древних законов! Я знаю, кто ты и давно ощутил ту великую мощь, что вновь озаряет место великой столицы, которую мне не суждено было видеть. Я родился среди этих болот, среди умирающего народа, и мечтал лишь об одном! Я пришел сюда ради этой мечты, искал по крупицам знания, искал пути, чтобы возродить мощь исчезнувшего мира, и я никогда не верил в пророчество... Пророчество, подтверждением которого ты стоишь сейчас передо мной! Я искал свой путь, свою правду и свое могущество! Могущество, которого был лишен, но не в качестве кары, а лишь потому, что мне довелось родиться слишком поздно и не получить от предков ничего, кроме магической силы, бурлящей в моей крови! Я желал возрождения новой Империи, не уповая на милость Судьбы и предсказания стариков, и делал все, что только мог ради этой единственной цели! И теперь, когда моя магия стала сильна, как никогда, когда новое солнце всходит над этим проклятым краем, я готов умереть. Я знаю, что Империя воплотиться вновь, и потому не боюсь забвения. Но я не буду умирать из-за того, что нарушил древние правила исчезнувших стариков! И уж точно не приму этот приговор от того, кто сам не раз нарушал их!

  – Ты много болтаешь, – хмуро ответил Санада в той мертвой тишине, что повисла вокруг. – И все же...

  Хотя я не понял и половины из того, о чем говорил раненый огр-маг, а вопросов у меня образовалось сразу еще не меньше сотни, то о чем думал сейчас мэтр Санада, мне было предельно ясно. Даже если не учитывать то, что там этот тип якобы знает о моем шефе, кем он его считает и о каких пророчествах бормочет, вряд ли могло перевесить один важный факт. Если этот волшебник не врет, что в преддверии неминуемой смерти ему вроде бы ни к чему (либо он просто невероятный актер, способный ввести в заблуждение даже эмпатию баатезу!), то выходит, что сейчас моему шефу надо принять очень занятное решение. Убивать или нет первого встреченного соплеменника, хоть он и "вырожденец", который всего лишь пытался всю свою жизнь сделать именно то, чего так хотел сам мэтр Санада – возродить Империю огров и славу ее народа.

  – Босс, – поняв, что мрачная пауза затягивается, и кто-нибудь (тот же "ниндзя") вот-вот может сделать то самое "о чем мы потом все пожалеем", я осмелился прилечь к себе внимание огра. – А как вы думаете? Будет ли в благородных традициях новой Империи давать второй шанс тем оступившимся, что сделали это по незнанию или случайно, но преследуя при этом исключительно благие цели?

  Слегка удивленный взгляд раненого мага переместился на мою низкорослую персону. Его закованный в латы помощник, кажется, тоже чуть развернул свою маску ко мне. Санада, тем временем, задумчиво пригладил бороду и, как бы ни к кому конкретно не обращаясь, произнес в пространство:

  – Традиции должны проявлять умеренную гибкость... И нельзя забывать, что не только талант и врожденное мастерство делает заклинателя великим, упорство и твердая воля ничуть не менее важные качества. На то, чтобы создать в одиночку в этом разрушенном и опустошенном месте, собирая лишь по намекам и каплям былых знаний эти древние ритуалы, должно быть, ушло не меньше сотни лет. Хотя, наверное, полторы сотни будет более точным сроком...

  – Семьдесят, – с некоторым оттенком гордости выдохнул раненый маг. – Семьдесят лет назад мы пришли в это место, где не было тогда ничего.

  – Что ж, этот труд был бы достоин, по крайней мере, снисхождения, если бы не...

  Жесткий взгляд Санады вновь переместился на безмолвных мутантов.

  – Я клянусь, что уничтожу их всех своими руками, равно как и предам забвению работы по их созданию, – поспешно произнес владыка Кёр-Кио. – Я согласен на это, если вы сохраните нам жизни в обмен на это... и позволите присоединиться к вашему делу!

  Не сказать, чтобы момент для торга волшебник выбрал подходящий, но на его счастье мэтра Санаду заинтересовало совсем другое.

  – Ты сказал "нам"?

  – Мне и моей дочери, – ответил раненый огр, заставив мою физиономию перекоситься от столь неожиданного поворота.

  А пока я, как впрочем, и мой шеф, переваривали услышанную новость, "ниндзя" одним плавным движением отцепил свою маску, открывая лицо и давая всем убедиться в полной правдивости прозвучавшего заявления. Ну что тут сказать? Если честно, то куда больше меня удивил тот факт, что с ограми-магами лицо этой... девушки имело определенно куда больше общего, чем с лицами обычных огров женского пола. Даже более, при наличии чуть загнутых назад рогов и длинных огненно-медных волос, огресса была лишена и чересчур выпирающей нижней челюсти, и слишком крупных надбровных дуг, и вообще... Если бы не характерный для этого вида цвет кожи, то при ее росте она вполне могла бы сойти за представительницу какого-нибудь куда более распространенного и не столь экзотического племени.

  – Как ваши имена? – мне, может быть, только показалось, но что-то в голосе мэтра Санады при этом вопросе прозвучало очень необычно.

  – Меня зовут Яцугая, мою дочь – Нохиме, – ответил отец шустрой убийцы, попортившей мне сегодня порядочно крови и отправившей в мир иной немало моих солдат.

  – Что ж, исполни свое обещание, Яцугая, и я подумаю о том, что в новой Империи может найтись место для каждого, – как-то уж очень скомкано выдал Санада и повернулся ко мне. – Шванк, проследи за всем, а потом займись необходимыми мелочами.

  – Понял вас, босс, все сделаем в лучшем виде.

  Удержаться от хитрых подмигиваний было сложно, но я справился. А о том, что пришло в голову к моему дорогому начальству, едва оно, наконец-то, впервые, за эти долгие годы встретило представительницу высшей касты женского пола, можно было не сомневаться. Точнее, я как бы догадываюсь. Впрочем, не будем торопить события... Хотя Империи определенно нужен не только Император, но и Императрица. А еще ведь программа возрождения нации запланирована. Чувствую, что интересно на это будет посмотреть со стороны. Я про процесс налаживания отношений!!! С учетом того, что представляет собой мой шеф и тем, что показала сегодня эта фурия Нохиме, похоже, что ожидается много веселых моментов. И почему у меня такое ощущение, что мне точно придется в них поучаствовать? Ой-ёй, не было печали, называется...

  А пока весь этот мысленный вихрь за одно мгновение проносился в моей голове, Санада, сохраняя достоинство, покинул место событий в сопровождении змеиной охраны. А все "житейские мелочи", как обычно, предстояло теперь разгребать одному несчастному спинагону. Хочу в отпуск. Можно даже за свой счет.

  * * *

  Глава 15

  Шумящая базарная площадь из десятков шатров-прилавков, украшенных разноцветными тентами, забитая разномастным торговым людом, покупателями и лоточниками, осталась позади. Широкая каменная улица, по обеим сторонам которой вытянулись двумя рядами богатейшие лавки и магазины с рельефными гербами домов-владельцев над входными дверьми, была не столь многолюдна, но тоже отнюдь не пустынна. Впрочем, в Большом Ряду могли позволить себе отовариваться лишь самые сливки местного общества, хотя те вещи и яства, что здесь продавались, были неизменно высшего качества и надежности, полностью оправдывая ту цену, что просили за них продавцы-приказчики.

  Однако сегодня Нильс Свартслотт не бросил ни единого взгляда в сторону выносных разукрашенных прилавков и дорогущих стеклянных витрин тех лавок, что более всех остальных кичились своим богатством. Шагая, непростительно торопливо для дварфа, позади своего деда, сопровождавшего старейшину дома на внезапное собрание городской Ассамблеи, юный семидесятилетний мастер-торговец мог лишь гадать, что же именно произошло, и почему вдруг многоуважаемый и многомудрый глава его дома решил, что будет не лишним захватить на это собрание их двоих. А в том, что Хьёрик Свартслотт не делает никогда и ничего просто так по желанию больной поясницы в одноименном клане все знали давно и прочно последние два с лишним века.

  Миновав Большой Ряд, троица дварфов прошла через распахнутые ворота Внутренней Крепости и начала взбираться по крутым ступеням, ведущим к приземистому каменному коробу Цитадели. Резиденция городского магистрата по-прежнему выполняла те функции, что закладывались при строительстве этого здания, и играла роль главной опорной точки в гломстангских укреплениях, оставаясь ее сердцем, мозгом и последним рубежом обороны в самом крайнем плачевном случае. Будучи лишь на пару этажей выше мощных стен второго кольца, Цитадель возвышалась на самой вершине пологой горы, на которой и раскинулся вольный Гломстанг. И при этом, здание магистрата куда глубже уходило в земные недра, чем возвышалось над поверхностью, что и было его главным секретом для непосвященных гостей.

  Пройдя через широкую начисто выметенную площадь, Свартслотты уже приблизились к двустворчатым дверям, отлитым целиком из стали, возле которых замерли караульные в полном боевом облачении. В этот момент их нагнали шаги и голос, раздавшийся позади.

  – Хьёрик! Старый ты греховодник! И кто же это развел сегодня костер под задницей у старика Трувора, что он вызвал нас всех прямо в обеденный час?!

  Старейшина остановился и обернулся к приближавшейся парочке. Нильс и его дед Йонг, разумеется, тоже замерли на месте, дожидаясь дальнейшего развития событий.

  – И об этом ты спрашиваешь у меня, Хакон? – басовито хмыкнул в ответ почтенный Хьёрик Свартслотт. – Вот уж тогда и вправду, воистину случилось нечто из ряда вон!

  Хакон Одавик, один из немногих жителей Гломстанга, что мог бы позволить себе такое панибратское обращение к знаменитому старейшине одного из самых могущественных городских кланов, в отличие от Свартслоттов был облачен не в богатый стеганый кафтан с расшитым поясом, а во внушительные доспехи из потемневшего от времени металла. Кроме тяжелой байданы, округлых наплечников и массивных латных перчаток, старый дварф не побрезговал даже шлемом и щитом, за которым при желании смог бы укрыться целиком. За спиной у Хакона на ременных петлях висела внушительная секира, а пояс, обшитый стальными бляхами, "украшали" короткий широкий меч и ребристая булава. Открытыми на теле дварфа оставались лишь слегка одутловатое лицо и роскошная русая борода, выпушенная поверх кольчужного плетения и обильно покрытая серебром седины.

  Капитан Одавик командовал одним из двух наемных отрядов, что в последние годы были наняты магистратом в качестве официальной городской стражи. И поэтому ответ, который прозвучал из уст Хьёрика, был вполне понятен присутствующим. Если уж сам командир гарнизона не знает, зачем затеял собрание Ассамблеи ее председатель, то, что уж тут спрашивать об этом одного из ее членов, пускай и самого старейшего.

  – Жаль, – протянул Хакон, поравнявшись с дварфами из рода Свартслоттов. – А я-то надеялся, что кто-то из вас, торгашей-прощелыг, затеял какую-то очередную пакость на радость нашему брату.

  Как и всякий дварф, посвятивший большую часть своей жизни дороге путешествий и сражений, Хакон Одавик был довольно беден по меркам родного народа, что, впрочем, не мешало ему одновременно быть весьма зажиточным горожанином с точки зрения людей и гномов. И, как всякий воин и наемник, капитан всегда не упускал возможности отвесить какую-нибудь презрительную шуточку или колкую поддевку, разговаривая с членами больших торговых домов. Обмениваться подобными "шипами" между "зажравшимися негоциантами" и "нищими любителями помахать секирой" было одной из древнейших традиций дварфов Гломстанга, невзирая на то, в каких реально отношениях они состояли.

  – Я же говорил тебе, что если бы что-то подобное и намечалось, то даже приказчики и лоточники в трактирах еще за три недели начали бы обсуждать это дело за кружками эля, – с легкой ноткой превосходства в голосе хмыкнул спутник Хакона.

  Турр Аспен, по прозвищу Ворон, был командиром второй "половины" стражи Гломстанга и самым "заклятым другом" капитана Одавика. И то, что он сумел заполучить оба этих "поста", будучи человеком, говорило очень о многом. Обычного человеческого роста, с длинными черными волосами, короткой, отнюдь не дварфской бородой и пронзительным взглядом Турр носил неброскую, но добротную одежду черных и синих тонов, какая куда больше подошла бы купцу или главе мастерской. Прямой длинный меч с односторонней заточкой и вычурным эфесом, явно эльфийской работы, крепился на поясе у капитана в изукрашенных легких ножнах. Несмотря на то, что Аспен обладал фигурой настоящего воина, в свои неполные тридцать лет (с точки зрения дварфов возраст непозволительно молодой) он вряд ли мог бы показаться постороннему человеку опытным воякой. Однако, необычный склад ума, позволявший подмечать малейшие детали и выстраивать на их основе сложнейшие, но, как правило, весьма точные заключения, делал Турра именно тем, кем он был. Солидные познания в тактике превращали его также в неплохого командира, а незначительные магические способности еще и в опасного противника.

  – О, смотрите-ка, – издевательски крякнул Хакон. – Сейчас господин Я-Же-Вам-Говорил начнет умничать и вещать о том, что он знал все заранее!

  – Рано или поздно тебе придется смириться с тем, что я всегда прав, – бросил на это Турр с ответной усмешкой.

  – Да скорее я начну пить козье молоко вместо пива, чем такое случится!

  – Я куплю для тебя лучших коз из стада Нэда Ланддагера, – наблюдая за этой перепалкой капитанов стражи, Нильс в который раз подивился, и как им только это не надоедает. – А усвоить секрет моей правоты довольно легко, Хакон, хотя у тебя это и не получается, сколько бы раз я не говорил. На самом деле все просто – я вступаю только в тот спор, в котором уверен в своей правоте на все сто, и не вступаю в те, где у меня есть хоть какое-то малейшее сомнение.

  – Трепач, – припечатал Одавик, презрительно сплюнув.

  – Господа капитаны, – напомнил наемникам о собрании Хьёрик Свартслотт, указывая рукой и кивком головы на распахнутый зев дверей. – Нас ждут...

  Пройдя анфиладу из пустынных залов, старейшина и его сопровождающие оказались в обширном помещении, представлявшем собой округлый колодец с тремя вертикальными рядами опоясывавших его галерей. Место дома Свартслоттов располагалось на почетном первом ярусе с другой стороны от входных дверей. Поскольку Хьёрик и капитаны были последними из приглашенных на Ассамблею, Хакон и Турр заперли тяжелые створки, обитые железными полосами, сразу за спиной у Нильса и замерли возле них в качестве стражников. Причем, как показывала история магистрата Гломстанга, роль этой стражи была, отнюдь, не символической.

  Старейшина прошел к каменным перилам, ограждавшим нишу со стороны главного зала, и, опершись на них руками, замер в ожидании. В "окнах" на всех остальных ярусов уже дожидались другие представители древних домов, торговых гильдий и рабочих цехов. С внушительным металлическим лязгом из внутренних помещений зала Ассамблеи на открытое пространство вышел магистр Трувор Йоменрунг. Шорох многоголосого шепота немедленно разлетелся по залу, ведь увидеть председателя Ассамблеи облаченного в полные доспехи с тяжелой секирой, взваленной на плечо, последний раз доводилось в этих стенах, наверное, лишь добрую сотню лет назад. Несмотря на годы, склонившие его плечи к земле, старый магистр в знаменитой броне своего легендарного пращура выглядел необычайно внушительно, и у всякого дварфа, видевшего его в этот момент, будь он хоть трижды купцом, шевельнулось в груди нечто глубинное и невероятно родное.

  Повернув по сторонам непокрытую голову, Трувор Йоменрунг обвел все великосветское собрание тяжелым взглядом, пригладил свободной левой рукой длинную седую бороду и, громко кашлянув в кулак, обратился к собравшимся.

  – Господа магнаты и мастера! Я созвал сегодня вас на эту чрезвычайную Ассамблею из-за тех, весьма тревожных, известий, что принесли мне утром следопыты Дозора.

  – Неужели в кои-то веки от них оказалась какая-то польза?! – насмешливо выкрикнул кто-то с верхнего яруса.

  – Проще поверить в то, что сам Тир снизошел до откровения верховному жрецу нашего любимого храма, чем в это, – с не меньшей иронией отозвался на это звонкий женский голос из ложи дома Хольстаров.

  Дерзость новой главы этого древнего гномьего клана была уже общеизвестна, как и ее нескрываемая неприязнь к церковному ордену, обосновавшемуся в Гломстанге. Вот и сейчас Ирма Хольстар, облокотившись на перила, с презрительным видом посматривала в сторону ложи, которую занимали храмовники. Верховный клирик Майер, впрочем, как и всегда являл собой образец несокрушимого спокойствия, совершенно никак не реагируя на заявление светловолосой фурии. С разных сторон, тем временем, посыпались новые насмешки в адрес Пограничного Дозора.

  Патрулировавшие дальние рубежи городских владений, проходившие по границе болотистых земель Атара и далеким горным перевалам, следопыты Дозора были весьма немногочисленны и не слишком хорошо обучены. Их ролью было раннее предупреждение города и его жителей о возможных опасностях и расследование странной активности за пределами стен Гломстанга, но на практике они довольно паршиво справлялись и с тем, и с этим. Ассамблея давно поднимала вопрос о том, чтобы вообще расформировать эту совершенно бесполезную службу, и, как это было в случае с прежней городской стражей, нанять для этих целей на постоянной основе какую-нибудь команду сорвиголов, вроде "мясников" Одавика или "самоцветов" Аспена. Но клан Йоменрунгов и его глава, что руководил магистратом, продолжали поддерживать существование Дозора за счет личных вложений золота и, по мнению многих, просто не желая расставаться с этим вооруженным отрядом, подчиненным лишь напрямую магистру и имеющим определенные полномочия согласно старым неотмененным положениям, принятым древними Ассамблеями.

  – Господа магнаты и мастера, – дождавшись, когда голоса утихнут, Трувор продолжил. – Уверен у нас еще будет время на обсуждение этих вопросов в очередной раз. Но сейчас важно другое, Дозор принес вести касающиеся хорошо известного вам проклятого клана орков из горячих южных пещер...

  Ассамблея вновь взорвалась множеством голосов.

  – Огнепоклонники!

  – Они что-то затеяли?!

  – Эти ублюдки опять повылезли из своих нор?!

  – Ха! Неужели нам все-таки удастся вскоре повеселиться?! – выкрикнул со своего места у дверей Хакон.

  – Значит, новый поход, – заметно тише других произнес вслух Хьёрик Свартслотт, однако, магистр, до этого замерший изваянием, обернулся в его сторону и покачал головой.

  – Нет.

  – Тогда что же?

  Глубокие пещеры в южных отрогах Огрских Гор были давно и хорошо известны жителям Гломстанга. Многочисленное и агрессивное племя орков, которое обитало в естественных подземельях, наполненных горячими газами, было, пожалуй, самой главной головной болью для всех торговцев, ремесленников и шахтеров. Поклоняясь каким-то своим богам, похоже, не имевшим ничего общего с привычным пантеоном орков, этот пещерный клан любил устраивать пляски с факелами, сжигать заживо пленников, причем даже не ради дальнейшего гастрономического употребления, и увлеченно клеймить лица друг другу раскаленными докрасна фигурными кусками металла.

  Из всех опасностей, окружавших Гломстанг, орки-огнепоклонники были самой старой и самой серьезной. История города насчитывала немало жестоких набегов и достаточно продолжительных осад, устроенных этим племенем. А попыток нанести ответный удар предпринималось жителями Гломстанга ничуть не меньше. К сожалению, разветвленная сеть подземных пещер, где прятались орки и их немалая численность, никогда не давали добиться окончательного решения этого вопроса. А о том, как быстро умеют плодиться орки, и как скоро новорожденный мелкий ублюдок превращается в опасного воина, уже готового взять в руки ятаган или лук, никому здесь не нужно было рассказывать. Орки из южных пещер были застарелой занозой Гломстанга, и ничто не свидетельствовало о том, что ее удастся вытащить из гноящейся раны в ближайшие годы.

  Хуже всего было то, что очередное нашествие нескольких тысяч озверелых дикарей с клеймеными мордами сорвет всю торговлю, которой жили городские цеха и семейства. Придется спасать рабочих за стенами, закрывая дальние шахты и карьеры, а потом снова возвращаться туда с наемниками и тщательно проверять каждую штольню, в которой могут укрыться орки. И это не говоря о самих неизбежных стычках с крупными отрядами огнепоклонников, которым будут рады лишь Одавик и его собратья по ремеслу.

  Окованный торец рукояти боевой секиры грохнул о серые каменные плиты, заставляя смолкнуть многоголосье.

  – Господа магнаты и мастера! – впервые в низком голосе магистра прозвучало отчетливое раздражение, и это вкупе с предыдущим резким жестом Трувора заставило пролететь по залу очередной шепоток удивления. – Позвольте мне закончить... Благодарю вас. Итак, как я сказал, Пограничный Дозор принес мне известия об орках из южных пещер. Нет, они не собираются в набег и не выступили в сторону города. Они, господа, сделали так, что вероятно вы больше никогда не будете получать известий о них.

  Обведя притихшую Ассамблею очередным тяжелым взглядом, магистр мрачно кивнул.

  – Да, господа магнаты и мастера. Два дня назад эти проклятые орки соизволили умереть, не оставив после себя ничего, кроме груды разлагающихся трупов.

  Теперь тишина в зале повисла по-настоящему мертвая.

  – Это что? Шутка кого-то из ваших дозорных? – нашелся, наконец, кто-то на верхнем ярусе. – Если так, то она весьма неумна!

  – Такого шутника стоило бы повесить за яйца на городских воротах в назидание всем остальным! – из соседней со Свартслоттами ложи желчно рыкнул почтенный старейшина дома Вестинбахов.

  – Магистр Трувор Йоменрунг? – перекрывая остальные загомонившие голоса, со скрытым вопросом в своем обращении подался вперед клирик Майер.

  – Это не шутка, господа, – поджал губы старейший из дварфов Гломстанга.

  – Тогда, что с ними случилось? – напряженно спросил Хьёрик Свартслотт.

  – Эпидемия? – предположила со своего места Ирма Хольстар. – Она ведь может быть очень опасна для города.

  – Нет, нет, – заверил магистр нахмурившуюся гному. – Их убили, господа, их просто убили силой оружия и, возможно, магии.

  – Невероятно! – старейшина ювелирного дома Телль-Йоргов, позабыв про свой солидный возраст, едва ли не перегнулся через перила. – Как такое могло случиться?! В ближайших болотах нет силы способной на такое, и если это не мы, то кто?!

  – Тем не менее, такая сила нашлась, и у меня есть подозрения на ее счет, – уклончиво ответил магистр.

  – Что и следовало подозревать, – расслышал Нильс тихий шепот, которым произнес себе эти слова под нос старейшина Хьёрик.

  – Вы уверены, что все орки убиты? О, что если это был просто какой-то их внутренний конфликт, в ходе которого они сократили собственное поголовье? – снова стала задавать вопросы глава дома Хольстар. – Такое, помнится, уже иногда случалось в прошлом.

  – Следопыты Дозора обнаружили около двух тысяч мертвых орков-огнепоклонников в долине у истока Змеиной Речки, – ответил на это Трувор, опираясь рукой на опущенную секиру. – Даже в лучшие годы нам не удавалось совокупно убить столько орков во время их набегов.

  – Но это ничего не говорит, – заметил клирик Майер. – Исток Змеиной Речки находится почти в сутках пути от оркских пещер, к тому же, пока живы их женщины и детеныши, вопрос с этим племенем отнюдь не закрыт.

  Ассамблея одобрительно загудела, всецело соглашаясь со словами жреца Тира, и даже Ирма Хольстар, поджав кисло губы, была вынуждена одобрительно кивнуть.

  – Дозорные не поленились сделать крюк и заглянуть в упомянутые вами пещеры, – было видно, что магистр Йоменрунг ожидал подобного возражения. – Так вот, они обнаружили следы массового исхода тех самых женщин и детенышей, о которых вы сказали. Причем, судя по некоторым признакам, вроде мертвых тел еще почти полутора сотен оркских воинов и еще стольких же из числа "угнанного" населения, этот исход был совершенно недобровольным.

  – В Атаре победившие племена часто угоняют женщин и рабов у побежденного клана, чьи воины выбиты подчистую, чтобы пополнить собственные... богатства, – заметил глава Вестинбахов, сообщив членам Ассамблеи то, что они в большинстве своем знали и так.

  – Именно. Вот только другого сильного племени орков в окрестных болотах никогда не встречалось. Тем более, способного уничтожить две тысячи огнепоклонников, – пребывая в явных сомнениях, заметил на это патриарх Телль-Йоргов.

  – Следопытам удалось установить еще кое-что на месте сражения, – дождавшись, когда собрание вновь затихнет, продолжил Трувор. – Тела большинства вождей и шаманов были тщательно обысканы, в отличие от тел обычных воинов. Точно также, есть следы вполне успешных поисков тайников в горячих пещерах.

  – Это уже совсем не похоже на дикарей, – Майер напряженно побарабанил пальцами по гранитным перилам ложи. – Они не стали бы бросать даже плохое оружие, да и вообще любую стоящую добычу. Неужели у простых орков не взяли совсем ничего?

  – Взяли, – усмехнулся магистр. – Мясо.

  Зал снова наполнился тишиной. И хотя объяснять вкусовые пристрастия диких обитателей болот и таких существ как орки, никому из членов Ассамблеи не требовалось, все-таки ответ Трувора вызвал у многих определенное недоумение.

  – С них срезали мясо, господа магнаты и мастера. В основном с филейной части, где его больше всего и проще снять. В общем, я думаю, победители очень хорошо пополнил свои продовольственные запасы за счет убитых огнепоклонников, если, конечно, догадаются закоптить и засолить свою добычу впрок. И здесь, хочу вас порадовать, следопытам из нашего Дозора удалось застать на поле боя несколько отрядов "заготовителей", – сделав очередную паузу, Йоменрунг с прежней ухмылкой продолжил. – Это были гоблины. На удивление крепкие, хорошо одетые и неплохо вооруженные. Судя по плетеным коробам и "мясницкому" снаряжению, их послали туда именно за добычей провизии. Впрочем, там также были крысюки, снаряженные подобным образом. Некоторая часть крыс явно занималась охраной "добытчиков", и дозорным лишь чудом удалось заметить их всех прежде, чем спугнуть. И это было также странно, поскольку в иных обстоятельствах никто из обитателей болот не преминул бы возможностью напасть на небольшую группу людей, имея явное численное преимущество.

  Гудение в зале хоть и возобновилось, но слышалось в нем что-то неуверенное, а скорее просто сквозило непонимание. Изложенное магистров выглядело как-то нереалистично, и многие члены собрания никак не могли связать все это в единую картину.

  – Капитан Аспен, – Трувор Йоменрунг обернулся к дверям. – Что скажете вы?

  – Хм, – хмурое лицо наемника стало лишь еще мрачнее, когда на него обратились все многочисленные взгляды представителей Ассамблеи. – А что тут можно сказать? Враг, уничтоживший огнепоклонников, многочислен, силен, хорошо организован и не брезгует использовать в своих рядах представителей разных народов, обитающих в Атаре. Вряд ли это могли быть сами гоблины или крысюки. Кроме того, нападавшие продемонстрировали определенную цивилизованность. Их не интересуют паршивые трофеи, но они решили извлечь максимум выгоды из убитых и забрали, так сказать, мирную часть населения уничтоженного племени под свою опеку. Вы не упоминали о трупах тех, кто сражался с орками, магистр, из чего можно сделать вывод – таких тел следопыты не нашли. Забрать с поля боя своих мертвецов ради обряда захоронения или чего-то еще, а не просто снять с них все самое ценное и бросить – это уже точно нехарактерно для болотных варваров. И в итоге, сличая этот "портрет" с большинством известных нам на сегодняшний день кланов и племен Атара, о которых нам известно, я вижу только один, кто отдаленно подходит для подобного типа действий. И это – Дорожные Призраки.