Текст книги "Миньон (СИ)"

Автор книги: Raavasta

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 32 страниц)

  В воздухе засверкали новые разряды молний и зашипели светящиеся огненные сферы. С далеких стен первого яруса городских укреплений, точнее с того, что от них к этому времени осталось после работы вражеских осадных орудий, в сторону вражеского лагеря тоже полетели раскаленные сгустки белесой плазмы и тучи ледяных игл. Те маги, что могли действовать на значительных расстояниях, остались в Гломстанге, чтобы оказывать поддержку вылазке оттуда, отвлекая заодно других вражеских волшебников, находящихся в других частях лагеря. И отвлечение возымело действие, во всяком случае, светящийся луч кроваво-красных тонов, обрушившийся вертикально вниз из растрепанных перистых облаков, собирающихся над городом, превратил в облако пыли и пепла вершину одной из сохранившихся башен вместе со всеми, кто там сейчас находился. Ответом на это стала мгновенная реакция остальных городских магов, чей совокупный удар тут же обрушился в ту точку, где, по-видимому, и находился создатель предыдущего заклинания. Навстречу десяткам сотворенных чародейством "снарядов" поднялось полотно магического щита, состоящего из перламутровых шестигранников. Но, не выдержав уже и первых пяти попаданий, щит рассыпался со стеклянным звоном, предоставляя оставшимся огненным шарам и сферам аннигиляции прекрасную возможность выжечь солидную плешь на месте пары роскошных шатров, находившихся совсем рядом со вражеским штабом. Впрочем, всего этого Ворон уже не видел, поскольку был занят совсем другими вещами.

  Стрелков со стороны осаждающих было пока значительно меньше, и наемники, пользуясь этим моментом, подтянули в первые ряды своих арбалетчиков, сразу начавших бить по неподвижным рядам огров своими короткими болтами с расстояния в сотню шагов. Надо признать, эффект такого обстрела был невелик, да и огры стояли на месте, сохраняя такую выдержку и непоколебимость, что позавидовали бы иные ветераны панцирной пехоты. Но вот, кто-то незримый все же отдал приказ, и людоеды синхронно двинулись вперед, уже готовя для боя свои тяжелые шестоперы.

  – Атака! – коротко выкрикнул Аспен, и голоса капитанов и сержантов разнесли его приказ во все стороны.

  Наемные солдаты Гломстанга, только и ждавшие, похоже, этой команды со слитным дружным ревом качнулись вперед, сразу переходя на бег. Перед тем, как две железных волны столкнулись, через ряды людей и дварфов, проталкиваясь вперед, промчались могучие фигуры багбиров и урсумаритов. Гиганты врезались в стену щитов, опрокидывая панцирников врага и раздавая направо и налево сокрушительные удары секир и палиц, а следовавшие за ними наемники тут же ворвались в образовавшиеся бреши. Кое-где ограм все-таки удалось сохранить строй, и тем бойцам Гломстанга, что оказались в этих местах, пришлось особенно несладко. Но по большей части, Ворону вновь удалось реализовать тот ход, который он продумал заранее, прикидывая еще перед вылазкой, каким образом им придется разбираться с таким препятствием, как вражеская тяжелая пехота, знакомая с методами щитового боя и защитных построений.

  Едва строй распался, многие огры, не задумываясь, сразу отбрасывали щиты и булавы в сторону, обнажая длинные мечи. И как многим пришлось убедиться, обращались с этими штуками людоеды довольно неплохо. Однако их все равно было слишком мало, едва ли сотня, плюс засевшие в "гнездах" лучники да небольшие отряды легких пехотинцев поддержки, спешившие на помощь с флангов. А через проломы в частоколе к этому моменту прошли последние наемники, не считая нескольких групп тылового прикрытия. Первые и самые охочие до боя защитники Гломстанга уже лезли по бревенчатым настилам, пытаясь забраться в укрытия вражеских стрелков.

  Аспен никогда не пытался лезть на острие атаки, понимая, в чем заключается реальная роль командира, но и отлынивать от кровавой "работы" намеренно тоже не собирался. А потому, когда пара огров, сбив на землю и пронзив своими клинками неудачливого бойца из числа "мясников", оказалась перед Вороном, он и не подумал о том, чтобы отступать. Эльфийский клинок, превратившись в живое продолжение руки, легко отвел в сторону могучий замах врага, которому в этой ситуации не помогли ни врожденная сила, ни яркое сияние рун на зачарованном оружии. Переступая резко вправо, Аспен сменил позицию так, что враги теперь мешали друг другу, и с отточенной годами легкостью проделал один из своих самых эффектных финтов. Чуть загнутый клинок вновь свистнул почти над самым шлемом капитана, но тот, уйдя под замах, оказался прямо перед огром и коротким тычком вонзил свой меч в приоткрытую пасть людоеда. Белоснежное острие пробило темное небо и, не встречая сопротивления, дошло до самого мозга чудовища. Выдергивая клинок и продолжая вращения корпуса, Аспен выбросил в сторону второго огра левую руку. С пальцев Ворона, намеренно неприкрытых сталью латной перчатки, сорвался пяток мелких огненных искр, тут же нырнувших расправленным полукругом в направлении вражеских глаз. Как правило, даже если противник был закован в глухую броню, эти милые искорки, сотворенного Аспеном заклятья, всегда находили путь через забральную щель и отправляли в иной мир даже самого опытного и могучего мастера меча. Но в этот раз, вопреки ожиданиям командира наемников, все обернулось иначе.

  На нащечниках вражеского шлема, загнутых вдоль нижней челюсти огра, засветились еще какие-то странные руны. И крохотные огоньки, способные легко прожечь насквозь самый толстый череп, свернув с уже намеченного курса, с шипением вонзились в зачарованную сталь в том самом месте, где сияли непонятные символы. Огр, качнувшийся поначалу назад, еще в тот момент, когда увидел созданное Вороном заклятье, резко рыкнул, то ли удивленно, то ли, как показалось самому капитану, презрительно, и вновь замахнулся своим огромным мечом. Успевая принять этот вертикальный удар лишь на грубый блок, Аспен припал на колено, тут же кувырком уходя назад и пытаясь придумать, что же ему теперь делать дальше.

  Но не успел капитан еще даже толком разогнуться, как чья-то небольшая нога наступила ему на сгорбленную спину и резко от нее оттолкнулась. В воздухе между сражавшимися воинами мелькнул силуэт, сияющей начищенной сталью и ярко-зеленым полотнищем плаща, развивающегося за спиной, и фигура огра, застывшая в очередном замахе меча, с грохотом рухнула навзничь.

  – Не засыпай на поле боя, Турр, – обернувшись, с усмешкой выкрикнула Ирма Хольстар. – Говорят, что так и помереть недолго!

  Выдернув из глазницы врага свой прямой меч, Ирма соскочила с тела поверженного врага, не забывая при этом оглядываться по сторонам. Так уж получилось, что глава дома Хольстар самолично возглавила сотню наемников своего семейства даже, несмотря на протесты капитана Ингмара. И никого другого во всем Гломстанге, кто рискнул бы заступить дорогу своенравной гноме, попросту не было. Даже собственный клан, похоже, был совсем против, если Ирма вообще не вернется с этой вылазки, и пост руководителя семьи можно будет передать ее куда более спокойному и рассудительному племяннику, который, так уж сложились переплетения генеалогического древа, был еще и на полсотни лет старше своей тетушки.

  – Постараюсь больше так не подставляться, – отозвался в ответ на поддевку гномы Аспен, про себя в этот момент больше обдумывая внезапно возникшую проблему с необычными доспехами огров.

  Сражение вокруг, тем временем, и не думало кончаться, на помощь защитникам лагеря спешили все новые и новые солдаты, но взять обширный плацдарм напротив проломов в частоколе у воинов Гломстанга все-таки получилось. Вражеские стрелки оттянулись под прикрытие свежих сил, а латники-огры, по большей части, пробивались в разные стороны и отступали вглубь лагеря, не желая продолжать битву в полном окружении. Многие из них были ранены, больше всего досталось тем, кто сошелся с урсумаритами, и хотелось верить, что обратно в бой эти воины вернутся теперь нескоро.

  – Действуем, как условились, – вокруг уже столпились другие бойцы, включая капитанов Раймонда, Ингмара, Янсена и жутко довольного Одавика, взвалившего секиру на плечо и покрытого с ног до головы брызгами свежей крови. – Я и Хакон – на правый фланг, идем к орудиям и шатру командования. "Спиноломы" Хольстаров – налево, сдерживаете всех, защищаете наш путь к отступлению. Так, "башмаки", на вас центр и тылы, – на лицах многих наемников, включая и самих "подкованных сапог" дома Вестинбахов, появились ухмылки. Шутка, за которую в обычное время дело легко бы могло дойти до поножовщины, сейчас в разгар битвы воспринималась всеми как нечто само собой разумеющееся.

  – А мы сходим до местного амбара, – Раймонд подвел итог словам Ворона, и вся огромная масса солдат, пробившихся во вражеский лагерь, вновь пришла в движение.

  – Что у нас с потерями? – спросил Аспен уже набегу у появившегося рядом Гирата.

  – От одного до двух десятков у каждого отряда, половина – раненые, – отозвался полуэльф. – Для того чтобы основательно пошуметь нас пока хватает.

  – Добро.

  А ударная группа, которую возглавил Ворон, уже приближалась к тому месту, где шла очередная яростная схватка. Довольно большое пространство впереди и вокруг оказалось расчищено от шатров и иных строений, и, судя по обугленным остаткам опорных столбов, торчащих из земли, и запаху гари, дело здесь не обошлось без магии. Первые "самоцветы" и "мясники" уже сцепились в жестокой сече с хобгоблинами и орками, поджидавшими их на границе выжженной земли. Три десятка огров сбили щиты в плотный ряд у подножия небольшого насыпного холма, на котором возвышался огромный войлочный купол, который и был одной из целей атаковавших. Главная батарея вражеских дальнобойных камнеметов располагалась как раз прямо за ним. Но сначала нужно было попытаться разобраться с предполагаемыми командирами вторженцев, если, конечно, они еще не догадались удрать куда-нибудь поглубже в тыл.

  Наемники Гломстанга вновь ударили слитно, дружно и яростно, раздавив почти всякое сопротивление у себя на пути. Несколько багбиров, расшвыривая оказавшихся у них на пути хобгоблинов, снова первыми смогли добраться до щитоносцев-огров, которых здесь было гораздо меньше, чем в первый раз. В доспехах, специально выкованных для них в кузнях богатейших городских кланов, не поскупившихся на нужды ополчения, багбиры были практически неуязвимы для стрел, копий и прямых односторонних мечей обычных вражеских воинов. Не слишком сильно страдали они и от ударов шестоперов, а потому снова смогли без труда сбить с ног ближайших огров и оказаться почти у самого шатра. Но в этот момент обитатели командирской палатки решили заявить о себе, и через разорвавшуюся войлочную стену в сторону багбиров устремился поток холодного ветра. Даже на таком расстоянии Аспен буквально кожей почувствовал ту могильную сырость, которой был пропитан этот странный поток воздуха. Доспехи огров, оказавшихся как и багбиры в зоне действия заклятья, мгновенно засияли всевозможными переливами рун. А недавние рудокопы, спотыкаясь на ровном месте, стали падать на колени, сотрясаясь от гортанного рычащего кашля. Тела багбиров затряслись в судорожных конвульсиях, между щелей доспехов обильно полились потоки мгновенно мутнеющей крови. У одного из гигантов, остававшегося еще на ногах, с треском подломилась колени, а протянутая рука с тяжелым молотом обвисла в районе локтя, согнувшись под неестественным углом.

  Несколько существ, походивших на обычных огров не больше, чем дварфы или эльфы походят на людей, с демонстративным неудовольствием на лицах появились из прорехи в сгнившем войлочном полотне. С синеватой матовой кожей, с небольшими загнутыми рогами и, все без исключения, с вычурными посохами и в богатых расшитых одеждах, троица огров-магов замерла за спинами вновь сбивших свой ряд щитоносцев. Что ж, и это значило, что главный враг теперь прекрасно определен, а большего, чем видеть свою цель, наемникам и не было нужно. И даже жестокая смерть боевых товарищей сейчас уже не могла бы их остановить.

  Орки, хобгоблины и гноллы продолжали прибывать со всех сторон, внося в сражение еще большую сумятицу и хаос. Прежде чем солдаты Гломстанга смогли начать вторую атаку, вражеские воины успели заполнить собой почти все выжженное пространство перед большим шатром, и свирепая битва в очередной раз вспыхнула во всей своей полноте. Аспен успел заметить, как один из синекожих магов выступил немного вперед и повел своим посохом, но выкрикивать слова предупреждения не пришлось. Призрачная сеть, соткавшаяся над головами сражавшихся, хищно кинулась вниз, но налетела на сияющий золотой купол и бессильно заскрежетала, не имея возможности двигаться дальше. Гират и остальные маги "самоцветов" в окружении небольшой группы воинов-охранников успели занять свою позицию и теперь напрямую занялись сдерживанием чужих волшебников. А значит, дело теперь было за простыми солдатскими клинками.

  Но порадоваться слишком долго тому, что все складывается наиболее удачным образом, Аспен не успел. Вместе с основной группой атакующих он уже ворвался во вражеские ряды и вынужден был полностью сосредоточиться на схватке. Хорошее оружие и доспехи делали хобгоблинов и орков опасными противниками, а сражались они довольно умело, чего от них в принципе и следовало ожидать, но некоторые моменты все же заставили Ворона вновь удивиться. Например, то, как один из вражеских воинов-хобгоблинов выдернул из-под удара находившегося рядом раненного орка и отбил выпад наемника, едва сам не подставившись под атаку. Или, когда двое других "имперских" солдат подхватили под руки упавшего, но еще явно живого товарища и принялись оттаскивать его назад, отмахиваясь своими пятиугольными щитами.

  – Рывок! Разом!

  Наемники, заслышав слова командира резко усилил натиск, заметно оттесняя врагов. В воздухе над головой у Аспена расцвел огненный желтый цветок, рассыпавший свои уже бесполезные искры по прозрачной защитной полусфере. Похоже, вражеские маги сумели вычислить его, даже, несмотря на простое "солдатское" облачение. Впрочем, такое часто бывало, но пока за ним присматривал Гират, Ворон совершенно не волновался за свою жизнь в подобном аспекте.

  Очередной противник, налетевший на капитана, продемонстрировал сходу недюжинную скорость и неплохую технику. Его удар был не так прост, как мог показаться поначалу, но все же парню не хватало пластики. Сделав боковую обводку, Турр без труда вонзил свой клинок ему в грудь. Эльфийский меч легко пробил одну из наборных пластин на груди у врага. Подняв взгляд, Аспен на мгновение замер. Его противник, выскочивший, видимо, в суматохе из своей палатки, не успел надеть закрытый шлем с забралом, оставляющим на виду только глаза. Такие носили все обычные пехотинцы "империи". И если и было в этом молодом парне что-то, что говорило о его полугоблинской природе, так это лишь слегка зеленоватый оттенок кожи. Из уголка губ "имперца" по подбородку вниз сбежала кровавая капля, однако глаза продолжали смотреть на Аспена все с той же ненавистью, из горла вырвался сдавленный хрип, а рука с мечом начала подниматься вновь. Но рефлексы капитана наемников сработали безотказно, и, вырвавшись из раны, острие сияющего клинка перечеркнуло косой чертой открытое горло полугоблина.

  Шелест невероятно быстро движущейся стали и звуки рассекаемого металла и плоти Ворон услышал прежде, чем успел заметить движение слева, и это возможно спасло ему жизнь. Разворачиваясь в сторону неизвестного врага и отступая на шаг назад, Аспен лишь успел выполнить один из классических защитных финтов, отбивая практически сразу два последовательных атакующих выпада в голову и понимая, что уже не успевает оставить еще один, направленный в живот. Пальцы на левой руке капитана сложились в нужном жесте буквально за долю мгновения до того, как было бы слишком поздно. Простой "толчок" объекта пригодился в этой ситуации, как нельзя кстати. Вот только памятуя о бесполезности магических атак против врага, Ворон толкнул не его и его оружие, а себя относительно земли, в сторону которой и была направлена его рука.

  Отлетев на пару метров спиной вперед и получив небольшой разрыв в дистанции, Аспен тут же занял защитную стойку и сумел получше разглядеть врага. Это был явно непростой боец, а о чем прямым текстом говорили его необычные доспехи, состоявшие из сплошных матовых пластин металла, но при этом отчего-то казавшиеся очень гибкими. Странный шлем в форме округлой шляпы и оружие виде широкого длинного лезвия на вытянутой рукояти еще больше выделяли этого бойца на общем фоне. Но общие мотивы в формах этого облачения и тех доспехах, что носили остальные "имперские" воины, безусловно, прослеживались. Но лишь очень и очень общие. Ростом враг было около двух метров, но в отличие от огров или багбиров не казался громоздким. Скорее у него было что-то общее с той подвижностью и ловкостью, которой, невзирая на свои размеры, обладают тролли.

  Капитан не сразу заметил, что за спиной у его нового противника все еще продолжают оседать на землю фигуры других гломстангских солдат. Позади неизвестного оказалась, буквально, целая просека из убитых "самоцветов", и, судя по положению тел, многие из них вообще не успели хоть как-то отреагировать на атаку. Тем временем, странный враг замер на мгновение, будто бы повнимательнее приглядываясь к Аспену, и, качнувшись из стороны в сторону, снова бросился в бой. Эльфийская сталь и плоское лезвие "ножа" столкнулись несколько раз. На последнем ударе их режущие кромки столкнулись, высекая целый сноп белых искр. Скорость у противника была просто запредельная, и Ворон едва-едва успевал предугадывать его движения. Следующий удар оказался еще и невероятно сильным, капитан устоял на ногах, но вынужден был попятиться назад. А матовая тень промелькнула рядом с ним, уходя куда-то в сторону.

  Резко обернувшись, Аспен увидел рухнувшего на колени урсумарита. Чудовищная секира выпала из лап человека-медведя, пытающегося сейчас зажать когтями глубокую рану в форме косого креста, появившуюся на шее великана. А необычайно быстрый враг уже развернулся и снова ринулся в сторону Ворона, небрежно и как-то походя, снеся голову случайно оказавшемуся рядом наемнику. Ждать в этот раз Аспен не стал, сам метнувшись вперед и нанося длинную серию из заковыристых финтов, каждый из которых с иным противником оказался бы первым и последним.

  Существо в занятных доспехах завертелось волчком, отражая одна за другой все атаки, а в конце, обогнав самого Турра на треть удара сердца, легко располосовало ему ногу своим тесаком. Странное лезвие не проткнуло, а просто-напросто разрезало толстый понож из выдубленной кожи, плотную штанину, а затем и человеческие мышцы, и Аспен невольно скривился, почувствовав, как заточенная кромка металла прошла по самой кости.

  Понимая, что сдерживаться с таким врагом уже больше нельзя, капитан направил, как его когда-то учили, всю свою магическую энергию в рукоять эльфийского меча, и лезвие клинка послушно засияло еще ярче. Оружие практически само метнулось навстречу уже наносящему последний выпад противнику и заставило его поспешно отрыгнуть назад. На грибообразной "шляпе" стального шлема осталась характерная зарубка, края которой теперь светились раскаленным докрасна металлом. Перенеся вес на неповрежденную ногу, Ворон замер в выжидательной позиции.

  Враг размышлял лишь какую-то секунду, а затем, отскочив назад еще дальше, не глядя располовинил вдоль пояса еще одного "самоцвета", и, развернувшись, с размаху метнул свое необычное оружие. Короткий выкрик сорвавшийся с губ капитана не успел обогнать сверкнувший в воздухе стальной снаряд. "Нож" с приделанной к нему длинной рукоятью стремительным росчерком пронесся над головами у продолжавших сражаться людей и нелюдей, и широкое лезвие вошло сбоку под ребра Гирату, еще только начавшему поворачиваться в эту сторону. Магический щит в форме высокого золотистого цилиндра, возникший вокруг полуэльфа, пропал с глухим хлопком, будто лопнувший мыльный пузырь, едва только его коснулось острие "ножа". Сила броска была таковой, что Гирата просто вышвырнуло из рядов союзников, сбивая тех с ног, и пригвоздило к земле почти в десятке шагов от того места, где он стоял. И это даже несмотря на добротные доспехи, в которые был облачен волшебник.

  Такая потеря не могла не сказаться на эффективности коллективной магической защиты отряда, равно как и на боевом дух прочих заклинателей-"самоцветов". А огры-маги тоже не стали упускать представившийся момент. Облако тьмы, тут же сгустившееся вокруг группки оставшихся наемных волшебников, озарилось изнутри багровыми всполохами. И, невзирая на ожесточенное сопротивление людей, закончившееся тем, что один из рогатых чародеев, покачнувшись, рухнул без сознания от перенапряжения сил, дальнейшая дуэль волшебников закончилась достаточно быстро.

  Волна давно позабытой ярости затопила сознание Турра, заставляя выбросить из картины, творящейся вокруг, абсолютно все, кроме существа в необычных доспехах. Эльфийский меч засиял так ярко, что на него теперь было больно смотреть, а перчатка на руке у капитана раскалилась настолько, что в воздухе отчетливо потянуло паленой кожей. А убийца Гирата, тем временем, двигаясь в своей порывистой манере, уже метнулся вправо и вытащил длинный меч из ножен за спиной у одного из убитых огров-панцирников.

  Позабыв о ранах и усталости, Аспен налетел на врага вихрем из слепящих ударов, и вот теперь уже противнику капитана пришлось пятиться, используя всю свою невероятную ловкость и скорость, чтобы не оказаться разрубленным сверкающим лезвием. Поднятый меч мертвого щитоносца тоже ярко горел цепочками бессвязных рун, но после каждого столкновения с клинком Аспена на нем оставались глубокие выщерблены и зарубки. Уже задыхаясь от злобы и ярости, Турр осознал, что совершил самую большую ошибку. Он упустил момент, когда еще можно было успеть отступить со своими людьми, и теперь ситуация обернется лишь еще хуже. И осознание этого факта накрыла разум Ворона еще одним шквалом бесконтрольного гнева.

  В какой-то момент шустрый ублюдок, несмотря на свой внушительный рост, плавно поднырнул под горизонтальный выпад капитана и, разворачивая корпус, нанес рубящий удар в плечо. Аспен успел среагировать на это и, едва не разрывая связки, грубо наотмашь ударил по вражескому клинку. Белое лезвие прямого меча буквально раскололо полосу металла, покрытую вязью рун, с такой силой, что во все стороны брызнули серебристые искры и осколки зачарованной стали. Но рука в когтистой латной перчатке, начавшая свое движение еще до того, как столкнулись мечи, перехватила верхнюю половину сломанного лезвия, кружащегося в воздухе. И, продолжая свое движение, вонзила это чуть изогнутое острие в горло капитану Аспену, пробив насквозь кольчужную бармицу шлема.

  Окружающий мир в глазах Ворона внезапно окрасился в яркие алые краски, как будто солнце, наконец-то, выглянуло из-за заснеженных пиков. В раз онемевшее тело медленно начало валиться назад, и последним, что услышал Турр своей жизни, был рев Хакона полный злобы и гнева.

  – Не повторяй моей ошибки, придурок... – тихий шепот Аспена уже никто не услышал.

  Скругленное лезвие окровавленной секиры, имевшей весьма жуткий вид, представляло собой ярчайший образчик оружейного творчества холмовых дварфов. Впрочем, особого желания подробно разглядывать ее, когда железяка смазанным пятном проносилась всего в ногте от ее лица, у Нохиме отчего-то совершенно не возникало. Едва успев отпрыгнуть назад, огрессе пришлось сразу же снова повторить свой кульбит, а затем еще раз и еще.

  Массивный дварф, набросившийся на нее сразу после схватки с вражеским командиром, пускай и не был настолько утончен и изящен в фехтовальном искусстве, как предыдущий противник, но зато с лихвой искупал это за счет главных качеств, свойственных всякому бородатому низкорослому верзиле с большим топором. Каждый удар такого бойца был чудовищен в своей сокрушительной мощи, и если в узких и тесных подземных переходах дварфы не всегда могли в полной мере продемонстрировать возможности своих мышц, то на открытом воздухе боевые молоты и секиры раскрывали их таланты по полной.

  Топорище, чей вес, похоже, равнялся едва ли не трети от собственного веса хозяина, опустилось сверху вниз, в очередной раз едва не проломив Нохиме голову. Быть может, пробить ее доспехи эта секира и не могла, но вот то, что эти латы, созданные ее отцом, сумеют совершенно точно сохранить ее от сломанной шеи, девушка была совсем не так сильно уверена. Но и тянуть слишком долго поводов тоже вроде бы не было.

  Успев остановить свой шестой по счету удар до того, как секира опустится вниз до самого конца, глубоко увязнув в земле, дварф уже принялся разгибать широкую спину для начала нового замаха. В этот момент Нохиме молнией метнулась к нему и одним неразличимым простому глазу движением оказалась прямо напротив своего врага, практически вдвое уступавшего ей в росте. Изящный кульбит, руки с легкостью оперлись на крепкие плечи бородатого воина, и плавное приземление уже позади него.

  Удовлетворенно хмыкнув, Нохиме огляделась по сторонам, понимая, что, похоже, битва, к большому сожалению, почти окончена. Огры-маги быстро сумели переломить ход боя, едва защитники Гломстанга после ее вмешательства потеряли большую часть своих собственных волшебников. Последних сопротивлявшихся наемников уже добивали на том конце выжженного пятна хобгоблины и гноллы. Развернувшись, Нохиме зашагала в сторону группы из магов и офицеров, приближавшихся к ней от шатра. Тело низкорослого воина, все еще стоявшее у девушки за спиной, с лязгом и грохотом повалилось ничком на землю, так и не выпустив из мертвых пальцев полированную рукоять секиры. Кусок лезвия от сломанного меча навечно теперь остался торчать в левой глазнице у дварфа.

  – Мэтрэсс Нохиме, – поприветствовал дочь Яцугаи огр-маг по имени Нагараши.

  Именно его Шванк назначил руководить местной фиктивной ставкой, а познакомиться с ним Нохиме довелось еще раньше. Нагараши был тем самым одним-единственным магом, который вместе с беспечным спинагоном сумел пережить первый визит в Кёр-Кио без каких-либо последствий для собственного здоровья.

  – Позвольте выразить нашу вам благодарность... – несмотря на то, что Нагараши был гораздо старше ее, все огры-маги в лагере относились к девушке с особым пиететом, что, скорее всего, было связано с ее отцом.

  Тот факт, что только Гэмпай и ее прародитель были допущены для работ в саму цитадель Кёр-Тэнно, значило для остальных волшебников очень много. При этом, они, похоже, были прекрасно осведомлены, какого мнения о них придерживается сам Санада. Но, ни потока показного почтения, ни числа уважительных самоунижений этот никак не могло снизить, ведь каждый из этих заклинателей тоже искренне мечтал и надеялся когда-нибудь получить доступ к древним секретам и возможность быть допущенным в святая святых возрождающейся Империи. Самой-то Нохиме на это было по большому счету глубоко плевать, но вот остальные огры с чего-то вообразили, что ее благорасположение каким-то образом поможет им в реализации надежд и планов.

  – Не стоит, – отмахнулась огресса. – Как говорит Шванк, мы все в одной лодке, даже если вокруг нас пустыня.

  Офицер-хобгоблин, появившийся рядом с ней, услужливо протянул Нохиме ее клинок. Девушка взяла его с легким кивком благодарности. Отец всегда говорил, что расторопных и умных лизоблюдов надо поощрять хотя бы в малом.

  – Полагаю, бой еще продолжается, – заметил Нагараши, но был перебит столпом дыма, взметнувшимся в небеса, и протяжным гулом взрыва.

  – Полагаю, это уже не имеет значения, – усмехнулась в ответ Нохиме.

  Шванк снова оказался прав, хоть это и начинало немного бесить. Попытка врага добраться до склада съестного припаса провалилась с оглушительным треском. Точнее, с гулким грохотом. Превратить целый склад в одну огромную мину-ловушку и взорвать ее, когда туда доберется враг – на такое могло хватить фантазии только у одного пронырливого баатезу. Правда, он на всякий случай заминировал так все склады у передовой, а заодно еще и батареи метательных машин, и пару случайных палаток, а также тот шатер, возле которого они стояли. И, пожалуй, единственное, что по-настоящему тревожило Шванка, когда он организовывал всю эту затею, так это то, чтобы сделать эти "ядрёные буханки" мощными, но не огнеопасными. Потому как дополнительно тушить еще и весь лагерь после использования пары-тройки штучек ему каждый раз, видите ли, будет лениво, а магию управления погодой он знает откровенно паршиво, и сомневается, что дождь из лягушек станет равноценной заменой обычному дождю.

  – Нагараши, оставляю здесь все на тебя, как закончите – доложитесь.

  И, не дожидаясь ответа огра, Нохиме зашагала обратно в глубину лагеря, размышляя о том, что всякое веселье заканчивается слишком быстро. Но вид небольшого серого облака в том месте, куда она направлялась и нескольких тонких столпов дыма, поднимавшихся неподалеку, тут же заставили девушку стряхнуть с себя всю безмятежность и опрометью броситься туда.

  * * *

  – А вот и что-то интересненькое началось, – Амвор с щелчком растянул на всю длину свой походный окуляр и направил его на ту часть лагеря, что была обращена к осажденному городу. – Похоже, кто-то, наконец, решил прищемить хвост нашим друзьям...

  Тем временем, над стойбищем болотной армии все сильнее и громче звучали голоса его обитателей и звон тревожных гонгов. Из палаток и шатров выскакивали сонные солдаты, поднятые с постелей, командиры отдавали какие-то рычащие команды, а пространство вокруг наполнялось бурной, но на удивление организованной суетой.

  – Кажется, кто-то еще недавно просил подходящий шанс? – не поворачиваясь к напарнику, спросила Лаистэль.

  – Лесные Боги всегда улыбаются достойным, – усмехнулся в ответ Амвор. – Какой вариант играем? "Неуклюжий волк и тихая рысь"?

  – Ты всегда выбираешь что-нибудь попроще. Что-нибудь попроще для тебя, – эльфийка все-таки посмотрела на своего товарища и покачала головой.

  – Ну, не вредничай, Тэль. К тому же мы оба прекрасно знаем, кто из нас лучше в вопросах поиска и захвата, а кто умеет лишь громко шуметь и отвлекать на себя внимание.

  – Они и так здоров отвлечены, – хмыкнула Лаистэль, но уже не столько, чтобы возразить, сколько по привычке. Признание Амвора все-таки было довольно приятным.

  – Дополнительная перестраховка лишней никогда не бывает, – уже поняв, что девушка согласна на его план, напарник широко улыбнулся и сложил окуляр. – Ладно, я пошел. Встречаемся здесь же и сразу уходим. Удачной охоты!