Текст книги "Яблоня (ЛП)"

Автор книги: Philo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 55 страниц)

Глава 44: Жизнь нужна, чтобы жить

– И где же Снейп? – поинтересовался Рон. – Он ведь придет, правда?

Стоял прекрасный августовский вечер, сад благоухал ароматами душистого табака и роз, время от времени доносился запах жарящегося на гриле мяса.

Играла музыка, не заглушая разговоров. Танцы должны были начаться позже.

– В Италии. Думаю, скоро появится, – улыбаясь в стакан с пивом, отозвался Гарри.

– Но наверняка не знаешь? – удивился Рон.

– Я просил его прийти, – просто ответил Гарри, словно такого объяснения было достаточно.

– Гарри, милый! – к ним подошла Молли Уизли и пьяно чмокнула юношу в щеку.

– Мама! – ахнул Рон, когда она поцеловала и его – во второй раз за сегодняшний день. – Сколько ты уже выпила? – спросил он, глядя на бокал шампанского в ее руке.

– Молли, как вы? – тепло отозвался Гарри.

– Очень счастлива, – держа бокал подальше от сына, сообщила женщина. – Рон, мне позволено отметить праздник или нет?

– Годовщину свадьбы? – уточнил Гарри с любопытством.

Похоже, на уме у Молли было другое.

– Да… да, конечно. Это такая радость! Подумать только… – миссис Уизли явно не могла подобрать нужные слова.

Гарри хорошо ее понимал.

Повеселев, Молли продолжила:

– А мы с Артуром едем в маггловский круиз! Те акции, которые ты ему подарил – не стоило, конечно, милый, но об этом мы уже спорили, и не раз – в общем, они приносят неплохой доход, особенно с тех пор, как Артур стал глубже вникать в дела компании. В круиз мы едем с одним из директоров и его женой, Джоном и Марджори. Очень приятные люди. Марджори утверждает, что в таком отпуске ничего не надо делать – ни продумывать досуг, ни организовывать его. Плывешь себе по Средиземноморью… И знаешь, Гарри, думаю, мне это понравится!

– Звучит потрясающе, – улыбнулся ей юноша. – Я так рад за вас!

Гарри знал, что Молли пережила тяжелый период, когда осознала, что все ее дети (кроме Джинни, тоже живущей вне дома, в Хогвартсе) покинули Нору и больше не вернутся. Она даже подумывала завести еще ребенка – волшебницы сохраняют способность рожать гораздо дольше маггловских женщин. Узнав о планах матери, Рон пришел в ужас. Впрочем, тогда же забеременела Флер, жена Билла, и Молли словно очнулась от грез. Она решила, что не хочет иметь ребенка, который будет младше ее внука. К изумлению семьи, женщина занялась карьерой, и ее работа уже приносила свои первые плоды. Гарри знал, что она помогла Артуру оплатить предстоящий отпуск.

Молли написала книгу бытовых заклинаний. Книга была отнюдь не первой в этой области, но доступный текст, непринужденный стиль и своеобразный юмор, а также собственноручно выполненные иллюстрации обеспечили Молли рекордное количество продаж и еженедельную колонку в Магической беспроводной сети. Миссис Уизли по-прежнему курировала основанную по просьбе Гарри организацию, которая заботилась об осиротевших ведьмах и магах. Эта работа вкупе с приятной ролью бабушки позволяла Молли и проявлять материнские инстинкты, и одновременно утверждаться в мире бизнеса, постепенно обретая уверенность в себе и значимость в глазах других.

Подошли Альбус Дамблдор и Эмми Бьюкеннан, и Гарри, обнимая бывшего директора, на миг утонул в его мягкой бороде, а потом поцеловал Эмми в гладкую щечку.

Альбус ушел в отставку два года тому назад и отправился в Кент изучать живопись под руководством Эмми, известной портретистки. Несмотря на шестьдесят лет разницы в возрасте, они стали неразлучны. Гарри старался поменьше представлять себе, как эти двое занимаются любовью, и радовался тому, насколько счастливым выглядит необыкновенно помолодевший Альбус.

Невилл остался в Хогвартсе – сад, в котором шло празднество, был создан юным гербологом – и уже успел обрести славу ученого, находящего подход к самым капризным и хрупким растениям, а также заслужить у зельеваров всего света репутацию надежного поставщика.

Гермиона изучала зелья и магическую юриспруденцию в Кембридже. Разумеется, с партнерами, один из которых был гербологом, а второй – целителем, путь девушки к зельеварению, казалось, был предопределен, но Гермиону интересовало еще и право, позволяющее ей объединить рвение к исследовательской деятельности и любовь к справедливости.

Драко продолжил учиться под началом Энтвисла, а необыкновенное излечение Гарри Поттера принесло юному целителю мировую славу. Сейчас Драко беспокоился о долгосрочных последствиях болезни. Вскоре после выздоровления Гарри Малфой написал статью о предпринятых для спасения волхва мерах, еще одну – о донорах – двенадцать месяцев спустя и совсем недавно опубликовал третью, анализирующую состояние всех участников процесса по истечении двух лет со дня его завершения. К счастью, осложнений пока не наблюдалось, но Драко намеревался присматривать за Гарри и его донорами еще не один десяток лет.

Впрочем, знаменитости Малфою добавил и тот факт, что, ободренная успехом лечения Гарри, Гермиона подала партнеру еще одну идею, которая и привела к сегодняшнему празднованию…

…потому что сегодня отмечали двадцать пятую годовщину свадьбы Фрэнка и Алисы Лонгботтом, сидящих за столом в компании друзей, сына и миссис Лонгботтом-старшей, смеющихся и с наслаждением вдыхающих ароматы садовых цветов.

Невилл очень нервничал, впервые пригласив Драко и Гермиону к своим родителям. Девушка уже встречала его бабушку и видела мать, а потому знала, чего ожидать, но Драко… много лет назад он безжалостно насмехался над обезумевшей парой. Невилл знал, что Драко изменился, но все равно не мог забыть тех дней. Впрочем, Малфой держался почтительно и вел себя учтиво, хотя всем было ясно, что Алиса и Фрэнк живут в собственном мире, далеком от реального.

Позднее Драко попросил у Невилла разрешения осмотреть его родителей. От неожиданности тот замешкался с ответом. Что найдет целитель? Гермиона заметила, что, хотя Невилл и взрослый человек, такое решение нужно принимать вместе с бабушкой.

Об изменениях в своей личной жизни Невилл со старушкой пока не говорил, но перед этим визитом решил ввести ее в курс дел.

Аппарировав в Ланкашир, он нашел бабку в саду – очень удачно, поскольку Невилл принес ей в подарок цветок. Его великолепные бутоны распустились, и Нев предложил бабушке украсить головной убор цветами. Он знал, что старушка любит одеваться вызывающе – уже взрослым понял, насколько уникальной оказалась ее увенчанная стервятником шляпа. С годами Невилл воистину оценил, какая необычная женщина его бабуля. Все это время она неутомимо навещала сына и невестку, смирившись с нанесенными им увечьями, и продолжала любить несчастных слабоумных и гордиться ими. Августа самостоятельно вырастила Невилла, хотя тот регулярно общался с дедом по матери – еще нестарым волшебником, который вполне мог взять воспитание внука на себя, не сломи его печаль о судьбе дочери и чувство вины за то, что он одобрил решение Алисы стать аврором.

Впрочем, не чувствуя особой привязанности к внуку, дед вскоре уехал в Соединенные Штаты – как он выразился, подальше от темных делишек Волдеморта. Невилл иногда думал, что именно эти постоянные прыжки через континенты, совершенные с бабушкой, равно как и переданный ему дар старушки, взрастили его способности к аппарации.

Нев видел, как погиб его дедушка Альберт в Штатах – разбился, прыгая с канатом. Смерть деда показалась внуку чудовищно бессмысленной, но бабушка рассудительно заметила, что Альберт по крайней мере умер во время любимого занятия, и эта фраза надолго запомнилась Невиллу.

Рассказать бабуле, что своим счастьем он обязан сразу двум партнерам, один из которых – Малфой, оказалось непросто. Поджав губы, Августа велела Невиллу пригласить их на чай.

Драко был образцом учтивости. Миссис Лонгботтом разговаривала суховато, но вежливо. Трапеза выглядела до боли чопорной: звенящие фарфоровые чашечки, идеально нарезанные сэндвичи и фруктовый пирог.

Домой молодые люди отправились в отвратительном настроении.

Гермиона понимала, что сдаваться нельзя. Миссис Лонгботтом много значила для внука, а стало быть, и для его партнеров тоже. Миона предложила пригласить старушку к себе. Изумленные Невилл и Драко согласились.

Миссис Лонгботтом пригласили на воскресный обед в дом двенадцать на площади Гриммо. Дело было летом, после того как молодые люди окончили Хогвартс; они переехали сюда и теперь обустраивались. Невилл отказался от дома в Хогсмиде, несмотря на просьбы Гарри принять дар – юноша отговорился тем, что не смог бы зайти туда, не вспомнив, как Гарри и Снейп занимались «этим» на кухне. Отсмеявшись, Поттер согласился с другом, радуясь, что тот хотя бы не возражал против дома на площади Гриммо. С его способностями к аппарации жилище в Хогсмиде Невиллу не требовалось. Кроме того, Гарри и сам был неравнодушен к этому дому.

Обед прошел кошмарно. Ребята еще не привыкли к новой кухне, да и готовить особенно не умели. Гермиона, настоявшая на визите, чувствовала себя виновной в провале: когда мясо оказалось несъедобным, а заботливо выращенные Невиллом овощи разварились, она разрыдалась, понимая, что трапеза испорчена. Девушка знала, что в критические дни всегда реагирует на окружающий мир особенно бурно, поэтому вскочила и, извинившись сквозь слезы, бросилась прочь из комнаты.

Остальные в шоке молча смотрели Гермионе вслед.

– Наверное, мне лучше проводить тебя домой, ба, – поднимаясь на дрожащие ноги, предложил Невилл.

Драко учтиво встал следом за старушкой.

– Прошу меня извинить, миссис Лонгботтом, – промолвил он, направляясь к двери.

Женщина внимательно оглядела молодых людей. Она уже понимала, сколько усилий они приложили, чтобы включить ее в свою семью. Не было ведь никакой необходимости в том, чтобы приходить к ней в гости или терпеть то ужасное чаепитие. Никто не заставлял их приглашать бабку к обеду – такую отговорку, как ремонт, вполне можно было растянуть еще на несколько лет. Но ее пригласили. А теперь старушка видела, как отчаянно беспокоятся юноши за Гермиону. Драко едва помнил о своих хваленых манерах, а Невилл едва ли не выталкивал единственную родственницу за дверь, хотя, похоже, доверял Малфою заботу о девушке.

Отношения этой троицы сразу стали понятнее. Девица из кожи вон лезла, чтобы понравиться миссис Лонгботтом, и все ради Невилла. А ведь после того, что она слышала о Гермионе, можно было предположить, что та окажется черствой, как сухарь.

– Она беременна? – без обиняков поинтересовалась бабка.

Малфой ахнул.

– А что такое? – рявкнула старушка. – Я учитываю такую вероятность. Она же не в мамаши вам нанималась, верно?

– Нет, ба, она не беременна, – тихо отозвался Невилл, привыкший к резкости бабушки.

– Ты уверен?

– Да, совершенно уверен, – хотя подобных бесед Нев с бабкой прежде не вел, сейчас он старался говорить спокойно.

– Но вы спите вместе? – нахмурив брови, спросила миссис Лонгботтом: долгое воздержание объяснило бы нервозность троицы.

– Да, ба. Все вместе, – твердо ответил Невилл. – У Гермионы сейчас критические дни, хотя мне не стоило об этом упоминать; просто мы точно знаем, что она не беременна. Мы предохраняемся, ты уж мне поверь.

– Вот и хорошо. У нее большое будущее, так что дети подождут – хотя я буду рада понянчить внучат, – объявила бабушка, и молодые люди изумленно уставились на нее. – И неважно, кто отец, – продолжила старушка, строго оглядев обоих, – раз вы живете вместе. Принимала ли она что-нибудь от боли? Согревала поясницу? Я видела раньше, как ваша дама за нее держалась.

Невилл и Драко продолжали смотреть на бабку, словно видели ее впервые.

– Если женщина в силах за себя постоять, это еще не значит, что ей не нужна забота, – твердо сказала старушка. – А теперь уберите-ка со стола. Телятина пусть еще немного постоит в духовке. Завтра ее можно будет использовать для сэндвичей или начинить пирожки. Брось эти овощи в суп, Невилл. Помнишь, мы варили такой дома? Добавь немного имбиря и побольше молока. Драко, если у вас нет хлеба, ступай и купи его. Я пойду поищу Гермиону.

И женщина отправилась наверх, пока молодые люди провожали ее изумленными взглядами.

С этой минуты Гермиона и миссис Лонгботтом – теперь уже Августа – стали не разлей вода. Сильные духом, они научились ценить женственность друг в друге. Гермиона и своих молодых людей учила уважать свою новую подругу. Например, те из выращенных Невиллом цветов, которые не приносили пользы, но радовали глаз, часто украшали овальный дубовый стол миссис Лонгботтом, а на день рождения старушки Гермиона, помнящая о нетрадиционных вкусах Августы в моде, посоветовала юношам купить ей причудливо вышитую сумку.

Женщины часто разговаривали о жизни, делились идеями, обсуждали Невилла. Гермиона была шокирована, обнаружив, что старушка понятия не имеет ни о том, насколько могущественным магом стал Невилл, ни о том, что он теперь поддерживает защиту Хогвартса. Августа же с удивлением поняла, что Гермиона не только любит Невилла, но и гордится им – девушка не раз говорила бабке, что та вырастила отличного внука. Миссис Лонгботтом всегда тайно беспокоилась по этому поводу, ведь ей не помогали ни муж, ни дети, и поэтому комплимент девушки был особенно дорог.

Присутствие рядом с Невиллом отпрыска Малфоев по-прежнему тяготило старушку. Впрочем, поскольку троица продолжала приглашать ее к обеду, а Августа принимала приглашения, со временем она поняла, что юный Малфой отнюдь не помыкает ее внуком – напротив, светловолосый парень тянется к Невиллу за напутствиями и одобрением. В тот день, когда это стало очевидным, миссис Лонгботтом украдкой взглянула на Гермиону, а та улыбнулась в ответ и кивнула. Это окончательно успокоило женщину. Невилл вырос настоящим мужчиной, и партнеры его уважают. Августу бесконечно радовал тот факт, что ее внук обрел счастье в личной жизни и так старался найти в ней место и для бабушки.

После этого их общение проходило значительно легче.

Некоторое время спустя Драко явился к Августе один и заговорил о Фрэнке и Алисе. Малфой, выступающий в роли целителя, показался миссис Лонгботтом совсем другим человеком, и женщина с удивлением услышала, что дает Драко разрешение навестить сына и невестку – ведь ей снова подарили надежду. Она столько раз обсуждала состояние детей с колдомедиками, что давно бросила ждать улучшений. А ведь Драко ничего ей не обещал, просто попросил осмотреть пациентов.

И вот сегодня Фрэнк и Алиса сидели в саду Хогвартса и наслаждались вечером, отмечая годовщину своей свадьбы.

До полного излечения им было еще далеко. Потерянные годы камнем лежали на плечах. Физическая адаптация тел, повелевающих непослушными, непривычными к командам мозга мышцами и костями, проходила тяжело. О карьере Фрэнка и Алисы не могло быть и речи, а сын, потерявший родителей еще ребенком, оказался почти того же возраста, в котором они лишились прежней жизни. В каком-то смысле им было проще стать друзьями, нежели семьей, и начать общаться на равных. Принять то, что сын живет с Малфоем, даже несмотря на все, что сделал для них Драко, удалось с трудом, ведь именно его тетка повергла Фрэнка и Алису в безумие. Августа неожиданно для себя самой выступила посредником и старательно расхваливала юного Малфоя перед сыном и невесткой.

Так что сегодня они сидели рядышком, живые, здоровые, радующиеся жизни. Августа Лонгботтом и не подозревала, что может чувствовать себя настолько счастливой.

– А где же Северус? – спросил Альбус. – Эмми уже давно хочет с ним познакомиться – с тех пор, как он написал статью о химическом составе красок в живописи средневековой Венеции, – Дамблдор улыбнулся стоящей рядом даме.

– Будет с минуты на минуту, – заверил его Гарри.

После того как юный волхв выздоровел и все привыкли к мысли, что он будет жить – да еще и в мире без Волдеморта, – настало время подумать о будущем. На первых порах желания партнеров расходились: Северус хотел уехать из Хогвартса, а Гарри считал, что для него важно остаться и преподавать "магию для отстающих" тем, кто пока не реализовал свой магический потенциал.

Оба доработали летний семестр – Гарри с одноклассниками заодно сдал ТРИТОНы, отложенные из-за войны и ее последствий, и за это лето партнеры пришли к компромиссу.

Начали они с длинного отпуска вдвоем: попутешествовали по Европе, впервые за долгое время бесцельно колесили по континенту, отдыхали и наслаждались покоем. Время пролетело незаметно. В отпуске Гарри и Северус выяснили, что могут находиться рядом постоянно и быть счастливыми, не действовать друг другу на нервы, о чем каждый беспокоился втайне, памятуя о разнице в возрасте, набранном опыте и других преградах, способных превратить мечту о совместной жизни в кошмар. Но опасения партнеров были напрасными, и длительное сосуществование оказалось не только приятным, но захватывающим и увлекательным.

Вернувшись в Англию, они навестили Дерека и Энди, остановившись в той комнате, что принадлежала Гарри. Порассуждав о том, стоит ли рассказывать друзьям о существовании магии, пришли к решению не упоминать о ней, равно как и о лейкемии Гарри. Теперь они вполне могли сойти за маггловскую чету: визиты на базу примирили Северуса с маггловскими предметами – например, чайником, а Гермиона познакомила зельевара с радостями пользования компьютером. Несмотря на давнишние сомнения по поводу намерений Северуса, Дерек и Энди увидели, как счастлив с ним Гарри, как непринужденно общаются партнеры (даже фразы, полные легкой язвительности, звучали в их устах песнью любви), и встреча определенно удалась. С тех пор они порой собирались все вместе, а иногда Гарри приезжал к друзьям один. Он понимал, что скоро придет время и для ответных визитов, но в связи со сложностью ситуации откладывал приглашение.

Северуса зазывали различные университеты – за свою карьеру в Хогвартсе он публиковал статьи во многих научных журналах и регулярно выступал на конференциях. Одна из таких конференций, прошедшая в начале лета, завершилась предложением провести несколько мастер-классов со студентами, и Снейп согласился. Теперь он преподавал четыре дня в неделю; Гарри три дня пропадал в Хогвартсе, давая уроки "магии для отстающих" и фитнеса, а потом аппарировал туда, где в это время находился Северус. Дожидаясь партнера, он либо изучал окрестности, либо консультировал местных магов: Снейп нередко находил тех, кому могла пойти на пользу встреча с волхвом. Любовники проводили вместе пять вечеров в неделю, а два-три дня путешествовали, порой заводя знакомства, не имеющие отношения к зельеварению, но приятные обоим партнерам.

Отношения складывались как нельзя лучше.

Гарри очень нравилось помогать магам осознавать всю силу их волшебства, да и терять связь со своими друзьями в Британии он не хотел. Занятия фитнесом помогали ему сохранять прекрасную физическую форму. Вдобавок они с Невиллом работали над усилением защиты Хогвартса, учились управлять ею и к концу лета свободно путешествовали по миру, уверенные в том, что обитатели замка надежно укрыты за его стенами.

Жизнь школы теперь протекала под новым руководством, и наблюдать за ней было очень интересно.

Минерва отказалась принимать бразды правления, заявив, что директором стать не готова, но рада быть его заместителем. Теперь, когда защита не давала поводов для беспокойства, попечительский совет дал в газетах объявление о вакансии и подписал пятилетний контракт с Брайсом Алленом, австралийцем. Его подход к делу произвел фурор в магическом обществе Британии. С каждым изменением расписания в редакцию «Пророка» приходили сотни писем, но новый директор стойко переносил бури, а помощь Минервы и деканов других факультетов помогла ему претворить в жизнь реформы, которые пошли школе на пользу.

К примеру, хотя деление на факультеты не отменили, из Большого зала исчезли длинные столы, а на смену им появилось множество маленьких круглых столиков, за которыми ученики садились, как и с кем хотели. Квиддичные матчи по-прежнему проводились регулярно, но теперь к ним прибавились среднегодовые соревнования, где в команду собирались игроки разных факультетов, и каждый стремился принести победу сборной.

Благодаря этим новшествам конкуренция между факультетами сменилась дружбой. Директор всячески поощрял тесное общение между учениками и стремился, чтобы оно завязалось до того, как беснующиеся гормоны поработят разум и чувства детей.

В учебном расписании появились новые дисциплины. Особой популярностью стал пользоваться предмет "дизайн и технология". Там учащиеся постигали тонкости полустационарной бытовой трансфигурации и обучались ремеслу изготовления метел. Пока одни ученики внимательно разглядывали старые, разваливающиеся самодельные метлы, в избытке имеющиеся в школе, и пытались усовершенствовать их, другие занялись превращением уродливой мебели в гостиных и спальнях факультетов в более практичные и удобные предметы обихода. Сравнивая с началом учебного года, Флитвик отметил огромный рост интереса к заклинаниям, а Минерва Макгонагалл обратила внимание на растущее день ото дня увлечение трансфигурацией. Мадам Хуч радовалась, что жалоб на школьные метлы стало поступать гораздо меньше, особенно с тех пор как приглашенные учредители "Качественных квиддичных товаров" и "Удивительных уловок Уизли" прочли в Хогвартсе серию лекций, а потом стали регулярно наведываться в школу и следить за прогрессом в работе учеников.

Раздался треск аппарации, и присутствующие обернулись на шум. Невилл приветливо улыбнулся всем, придерживая за плечи двух мужчин.

– Батюшки! Какая прелесть! – первым опомнился Дамблдор. Он поглядел на Эмми. – Знакомься, дорогая: Винсент Крэбб и Грегори Гойл. Они были здесь учениками, – пояснил Альбус, хотя женщина, похоже, не собиралась ни о чем его расспрашивать, а лишь радостно улыбалась гостям.

– Я их пригласил, – тихо сказал Гарри Рону.

– Правда? – удивился тот. – Я думал, они переехали в Канаду.

– Верно. Поэтому Невилл за ними и отправился.

На дальнейшие объяснения не хватило времени: молодые люди подошли поближе, и Драко, разговаривающий с новым директором и окружившей его группкой гостей, извинился и направился к старым друзьям. И Крэбб, и Гойл выглядели донельзя изумленными, когда Малфой крепко обнял каждого из них.

– Эй, а как же я? – шутливо возмутился Невилл, уперев руки в бедра.

Гарри с удивлением понял, что Драко по-прежнему краснеет, как девчонка. Тот торопливо потянулся и мазнул губами по щеке партнера.

– Черт возьми, Невилл, ну ты и вымахал, – заметил Рон, видя, каким миниатюрным кажется рядом с бывшим однокурсником Малфой. Будучи много выше своих друзей, Рон редко находил себе конкурентов. Поглядев на новоприбывших, он пожал руки обоим. – Да ты теперь выше и крупнее этих двоих! Привет, Крэбб, Гойл!

– Ты раздашься в плечах попозже, – утешила сына Молли. – Мужчины Уизли сначала растут вверх, а потом – вширь. Погляди на Чарли. Здравствуйте, господа Гойл и Крэбб, – улыбнулась она новым гостям. – Вы замечательно выглядите. Жизнь в Америке явно пошла вам на пользу.

– Но я уже выше Чарли!

– Да ты выше всех на свете, – фыркнул Гарри, задирая голову, чтобы посмотреть на друга.

Остальные засмеялись. В Роне уже сейчас было шесть футов и пять дюймов, а ведь он все еще продолжал расти!

Крэбб и Гойл представились Эмми и смущенно поздоровались с Дамблдором.

– Спасибо, что пригласил, – обратился к Гарри Винсент, с любопытством оглядывая сад. – Это что-то новенькое? Или в Хогвартсе были потайные уголки, о которых я не знал?

Беседа перешла на общие, малозначащие темы.

Вечернее небо темнело, затягиваясь серыми и розовато-лиловыми полосами. Повсюду зажгли фонари, и те освещали и согревали празднующих.

Люди перешли к столам, сервированным для барбекю, и заполняли тарелки мясом и салатом. Гарри, стоявший рядом с Джинни Уизли, Гермионой и Хагридом, получил от одного из эльфов огромный стейк.

– Ты не ждешь Северуса, Гарри? – мягко упрекнул его Хагрид.

– Если он работает над каким-то зельем, то…

– …кто знает, когда наша знаменитость появится, – закончил Питер Смитсон, выглядывая из-за плеча Хагрида.

Питер был новым преподавателем зелий и, пожалуй, единственным прибавлением в Хогвартсе, которое Гарри категорически не нравилось. Смитсон открыто заигрывал с юным волхвом и неоднократно получал отказ, но отличался редкой настойчивостью. Видимо, отсутствие Северуса он воспринял как знак того, что, несмотря на еженедельные поездки Гарри к любовнику, их отношения не так уж серьезны.

Пытаясь скрыть раздражение, Гарри лишь вздохнул, когда новый зельевар присоединился к их компании.

Начался пир. На столах тут и там разместились бутылки вина, которое немедленно полилось в стаканы, люди произносили тосты, вдалеке играла музыка.

– Бог ты мой, кто это разговаривает с директором? – с набитым ртом воскликнула Джинни.

Все обернулись.

– Хорошо, что ты у нас – человек семейный, Гарри, – сладострастно протянул Питер. – Если этот парень не натурал, он мой. Душу бы продал за такую задницу!

Гарри не стал с ним спорить. Стоящий к ним спиной мужчина был одет в облегающие черные брюки, схваченные ремнем на тонкой талии. Широкие плечи скрывала белая рубашка, аккуратно подрезанные волосы выглядели очень красиво.

– Может, какой-то маггл? – предположил Питер, видя, что на госте нет мантии. Впрочем, многие теперь следовали немагической моде – включая женщин, нарядившихся из-за жары в легкие платья. А вот короткие волосы были необычным для мага явлением. Даже Гарри теперь носил перетянутый ленточкой хвост.

– Да откуда им тут взяться? – буркнул Хагрид, возвращаясь к еде.

Гарри улыбнулся и, выскользнув из-за стола, зашагал к новоприбывшему.

Оставшиеся наблюдали за тем, как рука юноши скользит вокруг талии гостя, а тот явно привычным движением обхватывает Гарри за плечи. Ладонь юного волхва, опустившись, погладила ягодицу, а сам он обернулся, ухмыляясь друзьям через плечо.

Северус поймал шаловливую руку, но лишь удержал ее на месте, переплетая их пальцы. Отвечая на вопросы директора, он повернул голову к Гарри, и вид ястребиного профиля пресек дальнейшие вопросы со стороны сидящих за столом.

– Ни хрена себе! Снейп! – едва не поперхнулась Джинни.

– Это – Снейп? – выдавил Смитсон. Виденные им фотографии предыдущего зельевара ничуть не походили на стоящего перед ним красавца.

– Оставь надежду, Питер, – рассмеялась подошедшая к Гермионе Поппи, глядя на обнявшихся мужчин.

Директор сделал шаг в сторону, и компания за столом смогла как следует разглядеть облитые солнцем силуэты. Снейп развернул Гарри лицом к себе, на миг коснулся его губ, легко, привычно, потом отстранился и за руку повел партнера к столу.

Впрочем, одного мига хватило, чтобы понять – этих двоих связывает многое: любовь, желание, прочность давнишних отношений.

В следующий момент Снейп уже стоял рядом, произнося надлежащие приветствия. Хагрид поднялся, чтобы обнять коллегу; сидящая по другую сторону стола Поппи протянула руку, и Северус, опершись коленом о скамью, поцеловал ее пальцы. Смутившаяся женщина шутливо хлопнула его по руке, а Джинни и Гермиона изумленно переглянулись.

– Мисс Грейнджер, – глубоким, грудным голосом произнес Снейп. Звуки этого голоса приятной вибрацией отозвались у девушки где-то в желудке. До сегодняшнего вечера зельевар не казался ей сексуальным, но теперь… черт возьми!

– Гермиона, – напомнила она, и Снейп кивнул.

– Гермиона, – повторил он. – И мисс Уизли. Вы, кажется, уже закончили школу? Обязательно расскажите мне сегодня, чем сейчас занимаетесь, – зельевар повернулся к сидящему рядом с Джинни мужчине. – Профессор Смитсон, полагаю, – произнес он таким бесцветным тоном, что знающие его люди насторожились, почуяв неладное.

Поднявшись, Питер пожал руку Снейпа.

– Рад знакомству, сэр. Разумеется, я прочел большинство ваших статей… – елейно начал он.

– Сомневаюсь, – отрезал Северус и обернулся к Гарри. – Ты уже перекусил?

– Да, пойдем, ты тоже поешь, – ответил юноша и потянул партнера к барбекю.

Уязвленный невниманием, Питер посмотрел на тарелку Гарри.

– Но ведь твоя еда остынет… – проговорил он.

– Я оставил на ней согревающие чары, – снисходительно пояснил Северус и снова коснулся губ Гарри легким поцелуем. Нежность, сквозившую в каждом жесте этих двоих, разглядел бы даже слепой.

– Но когда?.. – удивился Питер, касаясь тарелки пальцем. Гермиона хихикнула, прикрывшись ладошкой. Смитсон потыкал емкость: – Она совсем не горячая!

– Так в ней же салат, – резонно заметил Хагрид.

– Но ведь он не читал никаких заклинаний…

– Невербальная беспалочковая магия, – кивнула Гермиона. – Действует наверняка только на мясо.

– Он и такое может?

Девушка лишь взглянула на собеседника.

– Но ведь Снейп – зельевар, – растерянно сказал Питер.

– И невероятно могущественный волшебник, – добавил Драко, подойдя к Гермионе, чтобы чмокнуть ее в макушку. – А еще он – известный злыдень и собственник. Я уже не говорю о том, сколько он знает заклинаний из разряда таких, о которых остальные и слышать не желают, не то что испытать на собственной шкуре.

– Спасибо за предупреждение, – раздраженно отозвался Питер. Будучи американцем, он хуже других знал историю британской магической войны, хотя, разумеется, уже успел выяснить, что Гарри – волхв и широко чтимый герой.

– Я всего лишь пытаюсь сэкономить собственное время, – парировал Драко. – Лечение темных проклятий – ужасно утомительное занятие, – он посмотрел на Гермиону. – Я сяду с Невиллом. Ты не против?

– Конечно, нет, – девушка погладила его пальцы, накрывшие ее ладонь. – Потанцуем потом?

– М-м, – подумав, что сегодня он ведет себя благоразумнее Снейпа, Драко решил изменить кодексу Малфоев и открыто поцеловал Гермиону в губы.

– Господи, почему все вокруг слюнявят друг друга без остановки? – уныло пробормотал Питер.

– Мы – счастливый народец, – отозвался Дамблдор, усадив Эмми рядом с зельеваром и чмокая ее в щечку.

Джинни захихикала, и Альбус улыбнулся ей.

– А у вас уже есть молодой человек – или леди, мисс Уизли? – весело спросил он.

– Нет, сэр, я наслаждаюсь свободой, – охотно сообщила Джинни. – На работе у меня очень дружный коллектив. Боюсь, служебный роман слишком осложнит наши отношения.

– Умница! – просиял Альбус. – А где вы работаете?

– На Диагон Аллее, сэр, у мадам Малкин.

– Вот оно что! Я сразу подумал: эта мантия великолепна. Ваш дизайн?

Джинни кивнула, польщенная похвалой.

– Придумайте что-нибудь для Альбуса, милочка, – попросила Эмми. – Я даже лично закажу вам серию нарядов. Вы, в отличие от некоторых, демонстрируете вкус, подбирая расцветку тканей.

Северус и Гарри вернулись вместе с Крэббом и Гойлом и присели рядом со смеющимися друзьями.