Текст книги "Яблоня (ЛП)"

Автор книги: Philo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 55 страниц)

– Мистер Малфой, я надеялась, что вы сюда заглянете. Профессор Дамблдор велел позволить вам отоспаться после выполненной вчера работы. Поешьте что-нибудь. Думаю, это не помешает и вашим спутникам… а потом, пожалуйста, зайдите в мой кабинет. Ваша мать прибыла час тому назад и ждет встречи с вами.

Глава 34: Последствия войны

Следующие шесть недель прошли достаточно гладко, и все-таки за это время многое изменилось.

Северус провел у изголовья Гарри четыре дня и отлучился лишь после того, как миновал кризис и пришедший в себя юноша был объявлен вне опасности.

Ни один из магов, навещающих Гарри, приносящих Снейпу ингредиенты и предлагающих помощь, не остался в заблуждении насчет отношения зельевара к раненому. Северус быстро обучился необходимым навыкам, которыми пользовался персонал базы, и, как только позволили врачи, принял заботу о больном на себя. Алхимик не суетился и не прекратил язвить собеседникам, но центром его вселенной, без сомнения, стал Гарри. Снейп запрашивал у своих коллег книги по зельям, а потом обсуждал с Невиллом способы усовершенствования мази для ожогов, которой лечил пациента.

Доктора только диву давались; они уже знали, что Профессор являлся экспертом в области химии, а молодой человек, похоже, был гениальным ботаником: использовал латинские названия растений со всего мира и знал все об их происхождении. Кроме того, эти люди владели технологией, еще неизвестной остальным, поэтому врачи помалкивали, не упрекая гостей во вмешательстве, и наблюдали за тем, с какой невероятной скоростью заживают ожоги их пациента.

Именно Невилл напомнил Северусу, что пора вернуться в Хогвартс: ведь, очистив магию Гарри, можно будет не только применить ее в процессе сглаживания шрамов, но и возвратить юному волхву способность колдовать, без которой тому наверняка придется несладко.

Северус дождался, пока юноша проснется, и сообщил ему, что должен уйти; Чарли Уизли, принимая смену, не без изумления смотрел, с какой нежностью говорит с Гарри Снейп. Вопреки слухам, бродившим среди других членов Ордена, Чарли и в голову не приходило, что зельеваром движут личные побуждения. Он видел, как Северус меняет бесчувственному юноше повязки, проверяет катетер и состояние трахеостомы, и ужасался, думая о том, что придется делать это самому. До той минуты Чарли и не представлял, насколько сильно Гарри пострадал в битве.

Молодой человек, невольно испытывая отвращение, пытался вообразить, как будет выглядеть юный волхв, когда выздоровеет. Чарли повидал достаточно ожогов, но раны Гарри оказались действительно кошмарными. Драконовед сомневался, что какая-либо мазь сможет предотвратить то количество шрамов, на которое был обречен юноша.

Нагнувшись, Северус нежно поцеловал Гарри в лоб. Чарли, считавший себя человеком широких взглядов, изумленно вытаращился. Снейп – и Гарри? Уизли обернулся поглядеть на вооруженного солдата у двери, стоически смотрящего вперед. Сощурившись, тот покосился на Чарли и едва заметно кивнул, давая понять, что драконолог не ошибся в выводах.

Снейп тихонько сказал что-то, обращаясь к Гарри, и мягко позвал:

– Чарли.

Молодой Уизли подошел ближе и улыбнулся раненому.

– Привет, дружище, как дела?

– Гарри не может разговаривать из-за трахеотомии. Трубки в горле, – пояснил Снейп. – Скоро ее вынут, и тогда можно будет общаться, закрывая дырку, но звучит это не лучшим образом, не правда ли, Гарри? – зельевар улыбнулся любовнику. – Он кивает и качает головой, так что вам остается лишь правильно задавать вопросы.

– Вы так и общались все это время? – поинтересовался Чарли.

– Гарри разрешил мне пользоваться легилименцией, – тихо отозвался Северус, – но на данный момент это право он оставляет исключительно за мной, а с остальными ограничится «да» и «нет» или запишет ответ в блокнот. Здесь есть маггловские ручки; они на удивление эффективно работают, – заметил зельевар. Вот уж кому за последнюю пару дней пришлось экстерном обучаться основам маггловского быта! – Сейчас Гарри все равно много спит, и это хорошо: во сне человек быстрее выздоравливает. Хочешь что-нибудь передать Чарли? – погладив лоб больного, спросил Северус.

Гарри с трудом кивнул и постарался пошире распахнуть глаза. Опухоль на поврежденной стороне лица начала спадать, но глаз все еще был полузакрыт.

Чарли догадался, что Северус применяет легилименцию, хотя тот не произнес ни слова и не достал палочку.

– Нетерпеливый ты человек, – наконец вздохнул Снейп, качая головой, и обернулся к Чарли. – Он хочет узнать, кто был ранен или убит.

Чарли посмотрел на друга младшего братишки.

– Ты потрясающе всех защищал, Гарри. Мы так благодарны…

На лице больного появилось выражение крайней нетерпеливости. Драконолог рассмеялся:

– Ладно, ладно! Ты по-прежнему скромен. Но мы все признательны, и тебе не помешает об этом узнать. Среди находившихся внутри защитного кокона раненых было очень мало даже после того, как ты опустил щит, разве что тот мальчик, Гойл… я и понятия не имел, что они на нашей стороне. Как это случилось? Помимо него, ранения получили еще три-четыре ученика. Взрослые справились сами; из пострадавших хуже всех пришлось Гойлу, – Чарли перевел дух и увидел, как внимательно наблюдает за ним Гарри. – Среди явившихся на помощь родственников жертв побольше; есть и погибшие.

Гарри прищурился.

– Хочешь знать, кто именно?

Юноша кивнул.

– Джош Макмиллан, – начал Чарли.

Гарри издал страшный стон и повернул голову к Снейпу.

– Старший брат Эрни, он окончил Хогвартс лет пять назад, – негромко прокомментировал Северус.

Гарри печально кивнул и вновь поглядел на Чарли.

– Мистер Сингх – отец Парвати и Падмы – тяжело ранен и лежит в больнице Святого Мунго. Ногу удалось спасти, но он потерял много крови. Выживет, впрочем. Мистер Малхуни: его дочь, кажется, второкурсница, ты ее вряд ли знаешь. Адриан Кадуоллдер тоже погиб. Еще Эсмеральда Энтвистл и Натали Хупер – опять же, с их детьми ты наверняка не знаком. Раненых много, но они уже выздоравливают. Даже сеньора Забини билась на нашей стороне; получила режущим проклятием в лицо, бедняжка, а ведь была такой красавицей. Но с ней муж, и они глаз друг с друга не сводят, так что с этим, думаю, проблем не будет.

Гарри продолжал смотреть.

– Все, по-моему, – нахмурив брови, сказал Чарли. Гарри не отворачивался. – Что такое? – обратился драконолог к Северусу за помощью.

– Полагаю, Гарри хочет узнать, пострадал ли кто-нибудь из учеников и их родителей, выступавших за противоположную сторону, – невыразительно промолвил зельевар.

Гарри кивнул.

– А… В смысле, те, кто воевал за Волдеморта?

Больной снова утвердительно качнул головой.

– Ну… Да. Раненых много – насколько я понимаю, их лечат в Азкабане; а погибших и того больше. Несколько ребятишек остались сиротами. Трейси Дэвис и сын Боулов. Извините, Северус, – тихо добавил Чарли, видя, как вздрогнул слизеринский декан. – Всех Флинтов убили – Маркуса, его сестру и родителей. Звучит ужасно, но вряд ли по ним станут горевать: слишком неприятная была семейка, не так ли? Еще Саммерсов, Брэдли, Робинсов, да и других, из тех, чьи дети давно уже не посещают школу. С Волдемортом была группа иностранных магов – в министерстве выясняют, наемники это или просто преданные его идеям люди… может, их Каркаров завербовал. Их тоже немного осталось. Наверное, незнакомых убивать легче.

Гарри повернул голову к Северусу, и тот взял юношу за руку.

– Гораздо больше людей погибло бы без твоего щита, Гарри. Не смей ни в чем себя винить!

Гарри кивнул, но все же шмыгнул носом.

– Я согласен с Северусом, – подхватил Чарли, нерешительно отыскивая неповрежденный участок кожи на другой руке больного, чтобы похлопать по ней.

Драконолог отошел к окну, чтобы дать влюбленным шанс побыть наедине. Он заметил на себе пристальный взгляд охранника. Тот рассматривал рыжие волосы Чарли, сверху заплетенные в косу, а у шеи собранные в хвост, изучал крепкие мышцы на обтянутых кожаными брюками бедрах и давно зажившие ожоги, испещрившие предплечья. Уизли ухмыльнулся, пытаясь представить, что навоображал о нем солдат.

– Похоже, работенка у тебя опасная, – заметил тот.

– Не поверишь, насколько, – улыбнулся Чарли.

– А как бы мне на нее подписаться?

– Что? – вскинул бровь Чарли.

– В команду, где ваши состоят. Как туда попасть? Или нужно специальное приглашение?

– Зачем тебе вступать в нашу команду? – подходя ближе, полюбопытствовал Чарли.

– Так это же здорово! – расплылся в улыбке солдат, но тут же придал лицу серьезное выражение, видя изумление Чарли. – У вас крутейшие примочки, а мы таких и не видели. Да и опасностей в твоей работе не счесть.

– И это тебя привлекает?

– Еще как! Зачем еще я поступил на военную службу?

Чарли расхохотался.

– И потом, вы явно часто работаете под прикрытием – носите стильную одежду, крепко дружите между собой…

Чарли оглянулся на Северуса и Гарри.

– Тебе это не мешает?

– Так ведь не обязательно же… именно так? – уточнил солдат.

Драконолог снова рассмеялся.

– Нет. Лично я всегда предпочитал женщин. В основном. Даже не знал, что между этими двумя что-то есть. До сих пор в себя прийти не могу.

– А все потому, что некоторые из нас тактичны и умеют вести себя на людях, – откликнулся Северус, и Чарли вздрогнул от неожиданности. Он и не подозревал, что к его словам прислушиваются.

– Вы что, Северус? Я тоже знаком с приличиями! – фыркнул Чарли.

Солдат снова уставился вперед. Снейп внимательно поглядел на драконолога.

– Да я был пьян тогда! И раскаялся, – пролепетал тот, словно по-прежнему состоял у зельевара в учениках.

– Рад слышать, – заметил, приближаясь, Северус. Глядя на Чарли, алхимик продолжил: – База окружена чарами, препятствующими распространению услышанной здесь информации. Надеюсь, вы не обидитесь? Не принимайте это на свой счет.

– Согласен, – кивнул Чарли.

К его удивлению, Снейп протянул руку, и драконолог ответил недолгим, но искренним пожатием.

– Благодарю вас, – тихо промолвил Северус.

Он с улыбкой посмотрел на Гарри напоследок и вышел.

Прибывшая в Хогвартс мать Драко взялась помогать в лазарете. Впрочем, стремление ассистировать колдомедикам и доказывать свои благие намерения продлилось ровно до тех пор, пока какого-то пациента не вырвало на ее туфли. Выдержав неделю мучительного общения, Драко с огромным облегчением выслушал решение Нарциссы, объявившей, что она сделала все возможное, дабы доказать свою непричастность к сторонникам Волдеморта, и теперь уезжает в Буэнос-Айрес, где надеется занять место в высшем обществе и забыть о наполнявших ее жизнь ужасах. Обняв сына и не скрывая радости, женщина покинула школу.

Драко, мучаясь от того, что почти не грустит из-за отъезда матери, сбежал в теплицы на поиски Невилла.

Тот был одет в изношенные джинсы, давно тесные и порванные на бедрах; сквозь прорехи соблазнительно выглядывала гладкая кожа. Рот Драко наполнился слюной. Их троица каждую ночь спала вместе – точнее, спали они как раз очень мало, – но днем юноша старался побольше времени проводить с матерью, при этом скучая и раздражаясь в ее обществе, и с тревогой думал о том, чем в его отсутствие занимаются Нев и Миона. Даже когда, осознав его беспокойство, гриффиндорцы пообещали не заниматься сексом без Драко, он обнаружил, что недоволен, если они просто общаются между собой – узнают друг друга так, как могут только друзья, ставшие близки физически. Ведь Невилл с Гермионой и так уже достаточно времени проводят вместе. Поэтому слизеринец был удивлен, застав Нева в одиночестве.

– Гермионы нет? – спросил Драко.

– Она, скорее всего, в библиотеке, – спокойно пояснил Невилл, – особой любви к гербологии не питает, а поскольку завтра начало занятий, она наверняка обложилась книгами, чтобы убедиться, что ничего не забыла, – добродушно продолжил он.

– И то верно, – кивнул Драко, стыдясь того облегчения, которое испытал, видя, что его партнеры не проводят каждую свободную минуту в обществе друг друга.

– Как поживает мама? – осведомился Невилл, осторожно обрезая ростки.

– Она уехала.

– Что? – гриффиндорец резко обернулся к Драко.

– Решила начать новую жизнь в Аргентине, – безучастно доложил юноша.

– Без тебя?! – изумленно откликнулся Невилл.

– Ты хотел бы, чтобы я уехал? – голос Драко сочился обидой.

– Нет!

Опустив секатор, Невилл вытер руки о ягодицы. Это движение натянуло мягкую ткань джинсов в паху гриффиндорца так, что под ней можно было разглядеть очертание члена. Сердце Драко суматошно забилось…

…а потом застучало еще быстрее, когда Невилл подошел и встал рядом. И снова вблизи от него Драко почувствовал себя слабым, но надежно защищенным.

Опустив ладонь на его щеку, Невилл ласково поцеловал слизеринца.

– Я хочу, чтобы ты был именно здесь и нигде больше, – мягко сказал юный герболог. – Просто я… прости, не хочу критиковать…

– Говори уже, – перебил Драко.

– Мама спросила, хочешь ли ты поехать с ней?

– Нет.

Невилл заботливо смотрел на друга.

– Я просто не понимаю, – вполголоса промолвил он. – Конечно, я не знаток того, как ведут себя родители, но… разве она поступает правильно, бросая сына? Ведь стоило тебе оказаться в опасности, она сразу же примчалась.

– Чтобы доказать всем вокруг свою лояльность нашей стороне, – цинично заметил слизеринец.

– Драко, я уверен…

– Да, – сказал юноша, пробираясь ладонью Невиллу на талию, – я уверен, она была рада увидеть, что я здоров. Увидела – и хватит. Положа руку на сердце, за последние годы мы с ней редко виделись. Я все время в школе, даже на рождество в этот раз не явился, да и они с отцом частенько уезжают, когда я дома.

– Пожалуй, – согласился Невилл. Он провел по бокам Драко, и воздух вокруг них вдруг сгустился и стал горячим. – Ты такой красивый, – тихо добавил юный герболог.

– Я не девчонка! – возмутился Драко.

– Да, я знаю, – откликнулся Невилл. – Ты просто потрясающе гибкий и мускулистый, а Гермиона необыкновенно хороша собой. Даже не верится, что мне так повезло, – он снова поцеловал Драко.

Слизеринец уже почти пришел в полную боевую готовность. Хотелось, чтобы Невилл сдернул с него штаны и, нагнув над скамейкой, заполнил буйным, пьянящим жаром, но Гермиона была в библиотеке, и Драко ощутил укол стыда.

– А мы можем этим заниматься? – дрожащим голосом выдохнул он в губы Невиллу.

– Этим? – уточнил тот, проводя ладонью по ягодицам слизеринца, прижимая его ближе, но так, чтобы между их телами оставалась небольшая, дразнящая дистанция. – Хочешь, чтобы тебе стало жарко со мной, Драко? Хочешь почувствовать, как горят мышцы и все тело ноет от приятной боли? Сомкнуть пальцы на толстом…

– Мерлин! Нев, пожалуйста, – простонал возбужденный донельзя Драко, пытаясь потереться пахом о бедро партнера. – Ты же знаешь, что хочу! О господи! Но… – он помнил, как ревновал, представляя, что Гермиона и Невилл могут заниматься сексом вдвоем, и не желал такой участи девушке, даже несмотря на стремление отдаться Неву и забыть обо всем на свете.

– Ты о Гермионе думаешь? – прошептал ему на ухо Невилл, прикусывая мочку.

– Да, – Драко опустил голову на плечо юного герболога. – Не знаю, какого этикета обычно придерживаются, когда партнеров трое…

Невилл рассмеялся, не выпуская слизеринца из объятий.

– Мне кажется, нужно вести себя так, как того требуют обстоятельства, – тихо сообщил он, обходя Драко и направляясь к двери. – Так что пойдем…

– Куда?

– Туда, где нам будет жарко.

– С Гермионой? В библиотеке? – самым позорным образом пискнул Драко.

– Нет. Она наверняка не прочь, чтобы ты снова взял ее, но слишком уж станет изводиться из-за учебы, – просто сказал Невилл, хотя именно от этих слов возбуждение Драко едва не хлынуло через край.

– Куда же мы идем? – обогнув четвертую оранжерею, спросил слизеринец.

– Сюда, – сообщил Невилл и провел Драко в большое строение, с виду напоминающее тоннель. – Это пленочная теплица, – гордо объявил он, включая свет. – Мне разрешили выращивать кое-какие растения, что отличаются специфическими свойствами. Здесь все мое.

Драко попытался свыкнуться с удушающей атмосферой; конденсация тут была настолько сильной, что вода стекала по изогнутым пластиковым стенам, хотя растения внутри еще не появились.

– А зачем мы сюда пришли? – вытирая лоб, спросил он.

– Драко, я обещал, что ты согреешься и хорошенько попотеешь в моем обществе, что у тебя будут гореть мышцы, а тело – ныть? – ухмыльнулся Невилл.

– Негодяй! Ты обещал, что я сомкну пальцы на твоем толстом…

– На толстом черенке моей лопаты, вообще-то, – улыбаясь до ушей, уточнил Нев. – Я думал, тебе захочется избавиться от лишней энергии и помочь мне перекопать землю. Согревающие чары работают уже несколько дней, так что с грунтом сложностей не будет.

– Ты с ума сошел? – уставился на него Драко. – Ждешь, что я стану копать?

Улыбка Невилла померкла. Притянув старый ящик, стоявший у двери, юноша бросил туда свою мантию.

– Можешь сесть и смотреть, если хочешь, или вернуться. Я собираюсь провести здесь пару часов, – сказал он, прихватил заступ, отошел к противоположному краю тоннеля и принялся разрыхлять землю.

По его напряженной спине несложно было догадаться, что Невилл обижен. Драко видел это. Но неужели стоило надеяться, что он тоже бросится копать?

Несколько минут слизеринец наблюдал, как его партнер занимается давно привычным делом и легко вскапывает землю, глубоко проникая заступом. Постепенно плечи Невилла расслабились, словно работа его успокоила.

– Какого дьявола ты не пользуешься заклинаниями? Или помощью домовых эльфов? – спросил наконец Драко.

– Мне нравится копать, – не оборачиваясь, отозвался Невилл.

– Как это может нравиться? – изумился Малфой.

– Попробуй поработать минут десять, – взглянул на него юный герболог, – тогда я тебе расскажу.

Драко лишь смотрел на любовника. Отвернувшись, тот вновь принялся за дело.

– О, ради всего святого! – воскликнул Малфой, схватил лопату и принялся копать.

Оказалось, что это гораздо сложнее, чем все, что он себе представлял.

Четыре минуты спустя слизеринец посмотрел на Невилла, уже взрыхлившего приличную грядку, и увидел, что тот направляется к ящику. Устал, значит! Драко сверкнул глазами.

Но Нев лишь стянул с себя рубашку, вытер ею лицо, бросил и возвратился к работе.

Драко сглотнул. Торс Невилла был сплошной грудой мышц; лампы бросали на его кожу причудливые блики. Возбуждение, угасшее во время спора, снова нахлынуло на слизеринца: во рту пересохло, а оторвать от Нева взгляд никак не получалось. Неожиданно копание предстало в совершенно ином свете – ведь именно этому занятию юный герболог был обязан великолепным телом.

Отведя глаза, Драко вернулся к работе. Он и представить не мог, насколько тяжел физический труд. Как и обещал Невилл, Малфой взмок от пота, да и тело уже начинало ныть, хотя он почти ничего не успел сделать. Кроме того, слизеринец был уверен, что завтра ладони наверняка покроются мозолями.

Невилл заговорил, продолжая разрыхлять грунт:

– Я люблю копать, потому что процесс успокаивает и помогает прояснить мысли. Спортзал мне не очень нравится – гораздо приятнее находиться на воздухе и заниматься чем-то полезным, помимо наращивания мускулов. Кроме того, я узнаю, какова здесь земля, есть ли в ней камни, песок, старые коренья и так далее. А в теплице вроде этой сразу видишь, каков тут чернозем: часто ли он испытывал засуху, много ли посевов пережил, тепло или холодно у стен – там, где потолок ближе. Все это влияет на рост саженцев, а изучение грунта избавляет от совершения ошибок, которые могут привести к гибели растений.

Драко слушал, затаив дыхание. Сколько на свете вещей, о которых он никогда не думал! Опустив лопату, Малфой подошел к Невиллу и терпеливо подождал, пока тот обернется.

– Прости. Я заносчивый болван, – сказал слизеринец и, не сдержавшись, опустил ладонь на голое предплечье партнера.

– Каждому нравится что-то свое, – улыбнулся Невилл.

– Если я стану много копать, получу ли мускулы вроде твоих? – Драко скользнул ладонью по бицепсу любовника.

– Получишь, – рассмеялся Нев. – Тебе этого хочется?

– Не знаю. А я тебе тогда понравлюсь? Рядом с тобой я выгляжу таким худосочным.

Невилл от души расхохотался.

– Ты вовсе не худосочный, а стройный, подтянутый и невероятно привлекательный. Будь у тебя гора мышц, я, пожалуй, научился бы любить их. Мне нравишься ты, Драко, – пояснил Невилл.

– Боже мой, – покраснел слизеринец, – я всегда чувствовал себя настоящим мужчиной – до того, как мы… до всего этого.

– Ты и есть настоящий мужчина, – твердо заверил его Нев.

– Думаешь? – с несвойственной ему робостью переспросил Драко.

Юный герболог склонился к уху партнера:

– Чуть попозже я собираюсь взять в рот твой член, пройтись языком по каждой складочке кожи, подразнить там, где, я знаю, это сводит тебя с ума, а потом займусь яичками, сожму их в ладони и оближу, пока Гермиона делает тебе минет, – вот тогда и посмотрим, чувствуешь ли ты себя настоящим мужчиной. Твое мужское достоинство восхитительно, – с этими словами Невилл бережно лизнул губы Драко.

– Ты хочешь, чтобы я кончил прямо здесь? От одних разговоров? – задохнулся тот.

– Увы, – раскатисто засмеялся Невилл, – для этого мне не хватает интонаций Снейпа.

– Это верно, голос у него потрясающий, – прижимаясь к партнеру, согласился Драко. – Как ты думаешь, Гарри…

– Нет! Об этом я совершенно не желаю думать!

Драко довольно поерзал, но Невилл ласково отстранился.

– Присоединяйся или просто наблюдай, – сказал он.

– Я не прочь поработать, – отозвался слизеринец, – но на руках уже вот-вот появятся мозоли!

– А смягчающее заклинание? – поднял бровь Невилл.

– Мне-то откуда о нем знать? – беззлобно огрызнулся Драко.

Час спустя у него болело абсолютно все, как и предсказывал Невилл. Взглянув на партнера, гриффиндорец тотчас призвал домового эльфа. Когда тот появился, Нев попросил сока и бутербродов.

– Эксплуатируешь рабочий персонал? Гермиона будет недовольна, – пошутил Драко.

– Если мы заглянем на кухню, то не выберемся отсюда дотемна, а я хочу сегодня закончить эту секцию, – Невилл обвел рукой часть теплицы.

Появился Добби с подносом, наполненным бутербродами и пирожными; там же оказался графин с соком. Домовик тоскливо уставился на Драко.

Невиллу показалось, что Добби огорчен не только присутствием бывшего господина.

– Добби? Что-то случилось? – спросил он.

Домовик снова покосился на слизеринца.

– Ты же знаешь, Драко бился на нашей стороне; ему можно доверять. Я же доверяю, – сказал Невилл.

Простые, неожиданные и прекрасные слова окончательно растопили сердце слизеринца. Он и не знал, как сильно хотел их услышать; разумеется, Невилл не стал бы встречаться с тем, кому не верил, но Драко все равно было приятно.

Словно выпущенный из-под заклятия немоты, Добби взвыл и принялся биться головой о ящик, на который только что опустил поднос. Тарелки и стаканы задребезжали, а выстроенные аккуратной горкой профитроли раскатились по блюду.

– Что такое, Добби? Пожалуйста, успокойся!

Прошло немало времени, прежде чем тот открыл, что его огорчило. Гарри Поттер спрашивал, не согласятся ли домовики защищать замок, но так и не позвал их на битву. Все домовые эльфы были в отчаянии, а Гарри Поттер даже не появился среди них – наверняка он очень зол.

Узнав, что никто не обсудил с домовиками битву и ее последствия, Невилл пришел в ужас. Впрочем, ответ нашелся быстро:

– Добби, не знаю, в курсе ли ты, но я могу немного общаться с замком.

Домовик восхищенно выпучил глаза.

– Во время битвы я, наверное, чувствовал себя так же, как ты, – присаживаясь на корточки, продолжил Невилл. – Гарри не позволил мне сражаться рядом с ним, хотя я очень этого хотел. Думал, что выгляжу трусом, сидя в замке, когда остальные рискуют жизнью снаружи.

Драко завороженно слушал, хотя юный герболог неотрывно смотрел на домовика. Прежде слизеринец не задумывался о чувствах своего любовника в тот день.

– Но Гарри дал мне очень важное задание, и никто другой не мог с ним справиться. Мне нужно было помочь профессору Дамблдору поддерживать защиту замка.

– Вам, сэр, мастер Невилл? – изумился Добби.

– Да. Эффект от такой работы невелик, но она была необходима, не так ли?

– О да, мастер Невилл, сэр, – заверил его Добби. – Вам нужно было позаботиться о безопасности детей и самого замка, чтобы множество маленьких ведьмочек и магов могли прийти сюда в будущем. И те, которых заведете вы с мастером Малфоем и госпожой Грейнджер, сэр, – энергично кивнул домовик, и Невилл с Драко переглянулись поверх его ушастой головы.

– Так ты согласен, что поддержка защиты замка была важной работой? – снова спросил Нев.

– Да, да, мастер Невилл, – затряс головой Добби.

– Тогда, надеюсь, ты простишь мою неучтивость: ведь я еще не поблагодарил домовых эльфов, хотя и чувствовал, сколько сил они вливают в защиту и над землей, и на уровне подземных каналов, подающих в замок воду. Сможешь ли ты простить меня за эту оплошность? Я так виноват перед вами.

– Мастер Невилл не должен благодарить Добби, – всхлипнул домовик; в глазах его стояли слезы. – Нас даже не попросили участвовать в битве.

– Нет, – мягко возразил Невилл, – вы поступали именно так, как было нужно: следили за безопасностью замка и живущих в нем детей и все делали добровольно! Очень великодушно с вашей стороны. Большое спасибо. Думаешь, можно будет собрать всех остальных домовых эльфов, чтобы я мог поблагодарить и их?

Минуту спустя Добби уже рыдал у Невилла на плече. Драко никогда прежде не видел, чтобы домовики прикасались к людям без прямого указания, и лишь ошарашенно следил за тем, как умело Нев обращается с беспокойным существом.

Гриффиндорец также разъяснил, что Гарри был ранен и лечится вне замка, но наверняка гордится Добби и прочими домовыми эльфами не меньше самого Невилла.

На следующий вечер все живущие в Хогвартсе домовики собрались в Большом зале, где им выразили благодарность за помощь в защите замка; позднее их наградили особой медалью (которая не считалась одеждой!) от имени всего магического мира.

Гермиона не преминула доказать Невиллу свою признательность за то, что тот выступил в поддержку домовых эльфов.

Следующие несколько недель Драко, Гермиона и Невилл провели, свыкаясь с новизной своих отношений.

Молодые люди старались не демонстрировать свои отношения, и большинство окружающих считало их хорошими друзьями. Драко учился не ревновать и по-прежнему любил спать, наполовину накрыв собой Невилла.

Несколько лет спустя они и в самом деле воплотили в жизнь мечты Добби о новом поколении детишек в Хогвартсе.

Одним из первых, кто обо всем догадался, был Грегори Гойл. Драко регулярно навещал его в лазарете и ничуть не удивлялся тому, что Винс не отходит от постели друга. На четвертый вечер Малфой спросил, не нужна ли Грегу помощь – ведь он уже вполне мог бы покинуть больничное крыло.

Винсент исподлобья поглядел на Драко.

– Что? – не понял тот.

– Ты ведь тоже не ночуешь в подземельях. Неужели я позволил бы Грегу появиться там?

– Вы боитесь возвращаться? – нахмурился Драко.

– А ты разве не боишься?

– Нет! Просто… да я совсем не поэтому там не ночую, – выпалил Малфой, отчаянно надеясь, что не слишком краснеет.

– Ясно. Кем же ты увлекся – Грейнджер или Лонгботтомом? – поинтересовался Гойл.

– Что?! – опешил Драко.

Садясь на постели, Грег успокаивающе вскинул руки:

– Можешь не рассказывать.

Драко посмотрел на молодых людей, которые столько лет были его друзьями, которые оставили своих родных ради того, во что верили…

– Обоими, – сказал он.

– Одновременно? – прошептал Винс.

Драко кивнул, силясь подавить смущение.

– Вот и хорошо, – объявил Грег.

– Хорошо? – вскинул брови Драко.

– С ними ты будешь счастлив, – так, словно это было яснее ясного, сказал Гойл.

Поглядев на него, Драко спокойно улыбнулся и ответил:

– Да, я тоже так думаю.

Винс потянулся и пожал другу руку. Все это казалось невероятно странным.

– Проблема со слизеринцами остается неразрешенной. Скорей бы уже Снейп вернулся, – вздохнул Грег.

– Как вернуться, когда его партнер болен? – возразил Винс.

– Вы что, все про всех знаете? – вытаращился Драко.

– Когда человека считают дураком, трудно поверить, что он замечает происходящее вокруг, – пожал плечами Грег.

– Восхищен вашей проницательностью, мистер Гойл, но все же будьте любезны, не разглашайте детали моей личной жизни на каждом углу, – мягко произнес Снейп, появляясь из-за занавески.

– Бля! – пискнул Драко, сердце которого бешено забилось. А ведь он прислушивался! – Да как вам это удается?

– Подбирайте выражения, мистер Малфой. Годы шпионажа и слежения за учениками способствуют развитию полезнейших навыков, – продолжил Снейп.

Ничуть не смутясь, Винсент встал и пожал зельевару руку.

– Рад видеть вас, сэр. Вы уже здоровы? А… ну, вы знаете, кто. В смысле, не Сами-Знаете-Кто, – растерялся юноша.

– Я здоров, спасибо, мистер Крэбб. Мистер Гойл, как вы себя чувствуете?

– Отлично, и все благодаря Драко, – широко улыбнулся Грег.

– Мы перед Драко в Пожизненном долгу, – объявил Винс.

– Что? – вмешался Малфой. – Таких вещей при свидетелях не говорят, Винс! Это же обязывает! Ничего вы мне не должны, разумеется. Грег же мой друг!

– Должны, – хором возразили молодые люди.

– Звучит сопливо, но моя жизнь без Грега – ничто, – тихо разъяснил Винс, – так что мы…

Драко поднял руки, чтобы удержать друзей от клятв такой силы.

– Вы будете рады услышать, Драко, – сообщил Снейп, – что такова судьба наделенных даром целительства: они несут бремя ответственности за спасенных людей, а Пожизненный долг практически никогда не бывает оплачен.

– Ну вот, – уселся на постель Винс, – а мы так ждали подходящего момента.

– Все равно спасибо, – ухмыльнулся Драко. – Я польщен.

– Мы можем поговорить? – обратился Грег к Снейпу.

Северус навел чары непроницаемости, которые разрушил, войдя в палату.

– Говорите. Чем могу быть полезен? – спросил он.

– Как там Поттер? Если бы… если бы Драко не помогал мне, то мог спасти его, и все обошлось бы. Или все лечебные силы ушли на меня?

Молодой человек явно долго и не на шутку беспокоился.

– У меня не вышло бы ему помочь, – быстро отозвался Драко. – Дело вовсе не в количестве сил, честное слово.

– Поттеру уже лучше, – уклончиво добавил Снейп.

– Ох, как хорошо, – выдохнул Грег.

– Он тоже спрашивал о вас.

– В самом деле?

Зельевар кивнул.

– А теперь рассказывайте, – велел он. – Я полагал, что профессор Синистра держит ситуацию под контролем. Отчего это вы не в состоянии вернуться в спальни?

Следующие несколько недель Снейп был невероятно занят. Ситуация на его факультете оказалась сложной. Драко провел тех учеников, которых считал опасными, в одну из потайных комнат подземелья, заверив, что делает это ради их безопасности. Ребята действительно не пострадали, а также не смогли принять участия в битве, но главное – их роль осталась нераскрытой, и теперь при желании они могли стать шпионами. Снейп с облегчением услышал, что будущее его выкормышей не пошло прахом еще до того, как они окончили школу, и есть шанс начать все заново. Зельевар считал своим долгом разъяснить детям, какие пути им открыты. К несчастью, некоторые уже давно и верно служили Волдеморту. Кое-кто был благодарен Драко, другие мечтали перерезать ему горло, да и алхимика с радостью отправили бы на тот свет. В роли декана Северус никогда открыто не выказывал каких бы то ни было политических взглядов, но дети Пожирателей знали его как сотоварища своих родителей, а теперь поняли, что он за ними шпионил. Многие слизеринцы восхищались хитростью и умением своего декана, ловко ведущего двойную игру, но для того, чтобы произнести «Avada Kedavra!», нужен был всего один человек. Это также означало, что отношения с Гарри, его состояние и местонахождение, пока юноша не в силах за себя постоять, требовалось хранить в полнейшей тайне.